Текст книги "Как вляпаться в детектив (СИ)"

Автор книги: Кирилл Поповкин

Соавторы: Андрей Канарейкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Не орите, леди Рэд, всю улицу перебудите.

С этими словами он вонзил свой член до самого основания, и я в ответ глухо застонала, начав медленно подмахивать бёдрами. Как и раньше, барон быстро набрал темп и вскоре мои ляжки уже мокро шлёпали по холодному мрамору подоконника с завидной частотой. Рука немела, на глазах выступили слёзы, а дышать было тяжело. И господи, как же мне это нравилось! Я кончила один раз в самом начале его движения, а потом он ещё сильнее увеличил темп. Зрения плыло уже не только от наркотической травы, но и от слёз, тело ломило от непрерывного жёсткого траха, а дышать мешали заткнувшие рот пальцы, иногда проникавшие слишком глубоко, от чего меня начинало подташнивать. Что абсолютно не помешало мне кончить второй раз.

Видимо, удовольствие было взаимным, потому что мужик, сжав руку так, что вполне вероятно мог бы её и вывернуть, если бы не мои вампирские кости и мышцы, прижался к моей спине и с хриплым стоном извергся прямо мне в задницу. На секунду мы замерли в неудобной позе, а потом он выпустил мою руку, и я со стоном сползла по стене на пол, тяжело дыша и глядя на моего мучителя снизу вверх. Представляю, как я выглядела: помада размазана, тушь потекла, лицо и грудь красные от недавнего оргазма. На губах застыла глупая улыбка. Глядя снизу вверх на тёмную фигуру, я попыталась встать, но раздался повелительный голос:

– Нет, леди, пока рано.

Он опустил руку к своему члену, и я подумала, что он хочет кончить снова, на этот раз мне на лицо. Я послушно села на колени, опустила пальцы к своей разработанной щёлке и погрузила их внутрь, открыв рот и закрыв глаза. Когда ударила первая капля, я даже не поняла, что происходит, а но потом жидкость скатилась до губ, обжигая разгорячённую кожу, а потом мне в лицо устремилась полноценная струя. Я открыла глаза, и увидела, как барон мочится на моё лицо с напором хорошего шланга! И, прежде чем я подумала об отвращении, пришла волна сильнейшего возбуждения. Дроча себя пальцами, я открыла рот и жадно ловила губами солоноватую струю, глотала и чувствовала, как излишки льются мне на грудь, стекают по соскам, капают на живот.

– Ага! – раздался в голове голос Тины, вырывая меня из впечатлений, – Конечно я хотела бы оказаться на его месте для первого раза, но… Теперь-то точно наверстаю!

– Тина, я… не знаю, что на меня нашло, – сбивчиво ответила я, – я никогда не хотела пробовать золотой дождь, это просто, ну, моментальная слабость!

– Поздно тюльпанчик, – ответила мне ехидная демоница, – уже поздно.

О боже! И зачем я на это согласилась? Теперь придётся повторять это с Тиной. С её-то гигантским членом и… интересно, у неё напор сильнее? Блин, о чём я думаю!

Вернувшись в воспоминание, я погрузилась в океаны удовольствие настолько, что не заметила, как струя иссякла. Мужчина снова схватил мои длинные волосы и бросил меня на пол, я встала раком и он тут же пристроился сзади. Мокрые волосы хлестали по моему лицу пока он жёстко и быстро меня трахал. Взгляд же блуждал по тёмной комнате. То ли действие наркоты проходило, то ли глаза привыкли к свету, но я могла видеть очертания, пока барон долбил мою многострадальную щёлку. Высокий прикроватный столик, одеяло и перина сползли с постели на пол, детали одежды на паркете, приоткрытая дверца шкафа, в котором виднелось…

– Погоди. Присмотрись, – сказала мне Тина через полсекунды как я сама заметила необычный блеск.

Затормозив воспоминание, я пригляделась к блестящему в лунном свете металлу. Походило на… пряжки сапог? Откуда они в платяном шкафу, их же отдельно хранят? К счастью, угол обзора позволял поднять взгляд, и я скользуна по голенищам высоких сапог, в которые были заправлены пышные штаны, с выбившейся из-под них рубахой, расстёгнутым сюртуком, из воротника которого… Я мысленно вскрикнула. Прошлая я явно не заметила этих деталей, но нынешняя отлично видела знакомое посиневшее лицо барона Августина Верецкого. Но если он уже тогда висел там, то…

– Кто тогда меня сейчас трахает? – мысленно спросила я.

Тина хмыкнула:

– А вот это, Тюльпанчик, нам и предстоит узнать.

Глава 3

– Должен признать, леди Саша, не думал я вас тут встретить, – заметил гном, тяжело дыша и откидываясь на подушки.

Я в ответ усмехнулась. Сама не ожидала встретить здесь Северина Мельцажа, члена торговой палаты Стразваца. Плотный заросший гном был одним из первых, кого мы встретили в городе, и именно благодаря его помощи и связям, текущий план Ягена по постройке корабля существовал не только в наших фантазиях. Гномы жили общинами и поддерживали друг с другом тесные связи, так что чернобородый коротышка знал в городе абсолютно всех, кого стоило знать для успешного ведения бизнеса. И, по-моему, каждому из них был должен денег.

– Долог и тернист путь к самосовершенствованию, – ответила я, вытирая губы заготовленной салфеткой, – Эромагия требует постоянной практики, чтобы хоть чему-то научиться, вот мне и приходится делать всякие непотребства в борделе.

Карлик фыркнул и скрестил руки на голой груди:

– Надо полагать, делаете вы это всё с мукой страдания на лице?

– Несомненно, – я захлопала ресницами, – неужели вам не жаль юную невинную деву, которая вынуждена заниматься столь низким промыслом только из-за жестоких превратностей судьбы?

Гном крякнул и смущённо погладил бороду:

– Кстати о превратностях судьбы, леди Рэд. Тут такое дело…

Я отстранилась и прищурилась:

– Дайте догадаюсь. Мне выпал уникальный шанс стать настоящей стразвацкой? – поймав его недоумённый взгляд, я улыбнулась, – Оказаться в числе всех тех людей, которым вы задолжали денег?

– Честно говоря, леди Рэд, учитывая, что вы два раза кончили, а я только один, ещё вопрос кто тут кому платить должен, – заметил мелкий засранец.

Я аж задохнулась от негодования:

– Северин, да ты… Ты… Ты чо? ТЫ ЧО?!

– Да и лучшей куртизанкой театра вы не являетесь, – заметил гном, уставившись в потолок, – Конечно, потенциал есть, но его ещё развивать и развивать.

– Ах ты засранец! Да я тебе сейчас покажу “потенциал”! А ну снимай штаны обратно!

Спустя полчаса охов, вздохов и стонов, я, донельзя довольная собой, откинулась на кровать. Мой любовник лежал рядом, приобняв меня за плечо и раскуривая длинную трубку. Я повернулась к нему и спросила:

– Ну что, как вам мой потенциал?

– Должен признать – приятно, что я ошибался, – заметил гном, попыхивая трубкой, – вы и правда очень хороши, когда прикладываете усилия, леди Рэд. Буду рад встретиться с вами ещё раз.

– То-то же! – довольно заявила я, игриво дёрнула заросли на могучей груди карлика, встала с кровати и начала одеваться.

Из-за тонкого полупрозрачного тюля доносились приглушённые голоса оживающего по вечерней поре общего зала. Сотворив заклинание, я убрала с тела все следы общения с гномом и начала одевать свою “рабочую одежду”, которая сегодня была чем-то вроде наряда восточной наложницы: ярко-красные лифчик и трусики, украшенные золотыми цепочками и поясками, шаровары из прозрачного газа (люблю я такие штуки), низкие сапожки с загнутыми носками. Закрепив последнюю цепочку на лбу и поправив откровенный лифчик, я улыбнулась наблюдающему за мной гному.

– Ещё увидимся, леди Рэд, – произнёс он.

– Увидимся, господин Мельцаж, – ответила я, наклонившись и чмокнув его в нос. Гном, естественно, не упустил шанса облапать мою задницу, и я, хихикнув вывернулась, – не шалите без меня!

– Клянусь белым камнем, – хмыкнул тот в ответ.

Насвистывая весёленькую мелодию, я откинула в сторону полог и вышла в зал, как раз для того чтобы нос к носу столкнуться с Тиной и Рудольфом. Демоница была в новой версии развратной сбруи, а Рудольф… ну, это Рудольф. Я даже не пыталась понять, видела ли его очередной дикий наряд раньше или нет. Увидев меня, они переглянулись, и босс спросил:

– Саша, а что ты, собственно, делала?

– В смысле? Ну, я пыталась перебрать всех подходящих парней и выяснить, у кого член похож на… – я удивлённо моргнула, когда увидела, как Тина захихикала в кулачок, а Рудольф покачал головой, – Что?

– Босс, я выиграла. Плати, – заявила черноволосая красавица, протянув руку.

Рудольф возвёл глаза к потолку, его лицо выражало вселенскую скорбь. Затем он вытащил из кошелька золотую монету и положил на ладонь девушки. Я непонимающе моргнула.

– Я поспорил с Тиналиной, что ты не купишься на эту фигню про “теперь тебе надо найти убийцу по вкусу члена”. Решил, что сотка интеллекта должна о чём-то говорить. Видимо ошибся.

– Тина что? – я подскочила к девушке, – Ты же сама сказала мне, что это единственный выход!

– Вот видишь, босс, – девушка обняла меня и прижала к себе, – Я её отлично знаю. Сашина наивность может быть буквально обезоруживающей в некоторых ситуациях.

Я спрятала покрасневшее лицо на груди демоницы и обиженно загудела. Глупая развратная Тиниэль.

– Ладно, дамы, вы либо уединяйтесь, либо начинайте действовать активнее – клиенты заглядываются, – заметил Рудольф, – о, привет, Северин. Ты опять расплатишься в начале недели?

Гном, уже успел облачиться в пижонский сюртук и зачесать бороду в две косички.

– Не в этот раз. Леди Рэд в своей невероятной щедрости показала мне свои таланты абсолютно бесплатно.

– Я что? – опешила я.

– Да-да-да. Вы же сами на меня набросились и буквально настаивали на том, чтобы доказать глубины своих возможностей, – он пригладил бороду и улыбнулся в густые усы, – так приятно, что даже в мои три сотни лет, дамы до сих пор радуются возможности оказаться со мной в постели.

– Но… – я ковырялась в идеальной памяти, пытаясь убедиться, как я сказала условную фразу про “небесный нектар”. Увы, эйдетическая память была на стороне мелкого засранца, – Но…

Тина вздохнула. Покачала головой. Рудольф же просто рассмеялся:

– Почему я до сих пор тебе не запретил здесь появляться, Северин?

– Потому что иначе твои девочки восстание поднимут, – невозмутимо заметил карлик, – Они меня очень любят.

– Ага. Ладно, минет за мой счёт, полтора золотых за остальное.

– Один золотой. Это и правда была инициатива леди Рэд.

– Золотой и тридцать серебряных. То-то я не знаю, как отлично ты моих девочек на слабо разводишь.

– Золотой и двадцать серебряных. Я в твой театр уже пять лет еженедельно хожу, могли бы и выучить.

– Золотой и двадцать пять сербрушек. Ты посмотри на неё, она же сейчас расплачется, – Рудольф ткнул лакированным ногтем в мою сторону. Тут он прав, мои глаза и впрямь были на мокром месте.

Гном задумчиво пригладил бороду и заявил:

– Золотой и двадцать пять, плюс скидка на следующий раз. У Гронка именины скоро, я хотел его поздравить.

– По рукам. Топай в кассу. И только не смей под свои именины протащить всё его племя как в прошлый раз! – крикнул он ему в спину.

– Ничего не обещаю, – Северин степенно поклонился, – госпожа Саша, госпожа Тиниэль.

С этими словами, гном направился к выходу из зала. Я, поджав губы, смотрела ему вслед. Скот он, конечно, но… не могу сказать, что не хотела бы ещё раз оказаться с ним в одной постели.

***

Я сидела в кресле и пила какао – на удивление, оно в Велте не слишком сильно отличалось от привычного мне. Вообще, большая часть фруктов и овощей сильно походили на земные аналоги. Я как-то привыкла, вспоминая старые картины из покинутого мира, что, скажем, арбузы восемнадцатого века были не шибко похожи на современные: мякоти меньше, шкура толще. В Велте же, те фрукты и овощи, которые я могла опознать, выглядели практически как те, которые я в своё время покупала в магазине. Конечно, за исключением штук, аналогов которым на Земле не было, типа вон того кисленького плода, напоминавшего что-то среднее между клубникой и кабачком. Фиг его знает, что послужило причиной такой похожести, но я не жаловалась.

– Ну серьёзно, Саша, как ты могла купиться на предложение искать убийцу по вкусу и форме члена? – ехидно спросила Тина, растянувшаяся на софе как довольная кошка.

– Бе-бе-бе, – я скорчила рожу и сделала очередной глоток из чашки. Кроме этого ответить было по большому счёту нечего.

– Ладно, девочки, давайте серьёзно. А то завтра убийство Верецкого будет у всех на слуху, и тобой, Саша, заинтересуется магистрат. А учитывая твою, кхм, специфическую природу... – Рудольф, расположившийся в кресле напротив меня, сделал жест рукой, означавший непойми что. Впрочем, всем присутствующим было понятно, что если машина Стразвацкого правосудия примется под меня копать, то пиздец ждёт и Рудольфа, и Ягена, и даже демоницу.

– Если серьёзно, то у нас есть довольно весомая улика. Собственно, тороглав, – заметила Тина.

– Тогда какого хрена ты отправила меня скакать по хуям? – подняла я бровь.

– Ну, во-первых, я не думала, что ты так легко поведёшься. Во-вторых, тебя это успокаивает. И в-третьих, мне самой нужно было мысли в порядок привести. И наконец, я выиграла золотой. Видишь, сколько пользы от моего плана? – невинно улыбаясь промурлыкала демоница. Для полной схожести с хитрой кошкой ей не хватало только пары острых ушек.

– Ну хорошо, хорошо, – буркнула я, после чего поставила чашку на столик, – так что там насчёт наркоты?

– То, что использование убийцей тороглава это как-то… странно, – сказала Тина.

– Именно, Тиналина! – воскликнул Рудольф, – Этот дурман увеличивает реакцию и силу, а кроме того, является сильным афродизиаком. Но его опасно использовать просто как весёлый порошок для удачной ночки. Никто не хочет, чтобы ему оторвали голову в момент оргазма, так ведь?

– Кроме того, собирают эту дрянь на юге, в Ребрайване он, насколько я знаю, расти не должен. Значит он весьма дорог, – вставила Тина, – и раздобыть его в Стразваце весьма непросто. Помнишь контрабандистов из Больших Карасей? Ну тех, в чьей комнатушке мы ночевали?

Я медленно кивнула. Действительно помню, это была наша первая ночь в Ребрайване. Весьма… продуктивная ночь.

– Только вот, что меня смущает, – заметил Рудольф, – Почему тороглав? Он дорог, его, как и сказала Тина, сложно достать. Вместе с тем порошок волчьей травы вырубит обычного человека куда надёжнее. Не думаю, правда, что он бы подействовал на Сашу, но так убийце-то откуда это знать?

– Получается он знал? – Тина нахмурилась, – Если так подумать, не так много вещей способны затуманить разум вампира и Тороглав – одна из них. Может быть парень просто настолько хорош? Ну а Сашей решил воспользоваться ради… я не знаю, разрядка у него такая?

Я слушала диалог, откинувшись на спинку кресла, и вдруг вспомнила поведение убийцы, когда только вошла в комнату. Он пытался меня оттолкнуть, прежде чем поддался страсти. Почему?

– А может всё наоборот? – сказала я.

– В каком смысле? – спросила прерванная мной на полуслове Тина.

– Вы думаете, что он такой крутой мастер-убийца и пытаетесь разгадать его планы, но может на самом деле ситуация обратная? Что если этот парень просто действовал по обстоятельствам? Что если он просто не знал, как действует тороглав и применил его, потому что тот оказался под рукой?

Рудольф протестующе поднял руку, но так и замер, нахмурился, и я почти увидела, как в его голове крутятся шестерёнки.

– Ты знаешь, в этом есть определённый смысл.

– Поясни, – попросила Тина.

– Меня всегда смущали источники доходов Верецкого, – Рудольф фыркнул, – я, конечно, не лезу в дела благородных, но до недавнего времени у барона было не особо много средств. Он, конечно, пыжился изо всех сил, но видно, когда камзол сшит так, чтобы затратить минимум дорогостоящего Сиртского шёлка, например. И тут он вдруг начинает сорить деньгами и хвастаться, что получил весьма выгодный контракт.

– И тебе не показалось это странным? – изогнула бровь Тина.

– Нет, конечно. Я просто решил, что старик надумал продавать фамильные земли и спускать деньги на моих девочек и вино. А это уже его проблемы. Но тороглав… Знаете, я стараюсь не особо влезать в дела криминальных гильдий, но даже до меня доходили слухи, что после бесчинств Гидры под Большими Карасями, кто-то из серьёзных людей потерял удобный маршрут транспортировки. А потом всё затихло, и появился сорящий деньгами Верецкий, у которого в доме обнаружились достаточные запасы этой дряни, чтобы использовать её как примитивный дурман.

– И как это связано с нашим делом? – Тина заинтересованно привстала на диване.

– Напрямую. Что если убийца не знал, что найденный им порошок – действительно тороглав? В конце концов, он весьма похож на банальные снотворные смеси. Может он обсыпал им Сашу, рассчитывая, что она вырубится, а он сможет скрыться. Но не рассчитал и оказался сам одурманен, и упал в пучины похоти.

Тина задумчиво постучала пальцем по голой коленке и прищурилась:

– Не объясняй тайным умыслом то, что можно объяснить явной глупостью? Пожалуй, неплохой аргумент. Но только вот какое дело: если всё так, то получается, наш убийца вполне вероятно прищемил хвост ребятам, от которых стоит держаться подальше. И найдём мы его теперь кверху пузом в канаве разве что.

У меня вдруг засосало под ложечкой, и я прикрыла глаза:

– Нет. Потому что они же не его ищут. Это я выпрыгнула с третьего этажа, демонстрируя удивительные акробатические способности, и я была с убитым в момент его смерти. Так что, если кого эти парни на кого и охотятся, так это на меня.

***

– Отто, чего мы здесь торчим? – Живчик недовольно подул на руки и попрыгал на месте. Зима приближалась и ночи стали холоднее, – Давай просто вытащим девку и допросим с пристрастием.

За спиной парня фыркнули. Высокая девушка с заострёнными ушами и длинными прямыми волосами, ниспадавшими на кожаную куртку презрительно покачала головой. Если бы не пересекавший её лицо рваный шрам, её можно было бы счесть настоящей красавицей.

– Тебе надо, ты и лезь, балбес, – голос её был мелодичным и звонким, под стать яркой внешности, – Я лучше тут постою.

– Что, поджилки трясу… – закончить он не успел, поскольку к у горла оказался кончик с невероятной скоростью извлечённого кинжала.

– Я смотрю, тебе язык укоротить стоит, – заметила хозяйка оружия, не меняя презрительного выражения.

– Оставь его, Терис, – негромко произнёс Отто, – Дурость неизлечима.

– Поняла, – кинжал исчез также быстро, как и появился, – Какие планы, босс?

Мужчина задумчиво потёр подбородок, изучая раскинувшееся на набережной многоногое здание “Театра”. От переулка, в котором они притаились, бордель отделяла освещённая площадь.

– Будем ждать, – вздохнул Отто, почёсывая за ухом верного пса.

– Ждать? Чего ждать-то? Стефан…

– Ещё слово, и я сам тебя прикончу, – Отто произнёс это ровно и не повышая голос, но Живчик тут же со стуком захлопнул пасть. Удовлетворившись произведённым эффектом, вислоусый продолжил, – Это Театр Желаний, самый дорогой бордель для благородных в городе. Ты действительно думаешь, что мы можем в него просто зайти и выйти? Там постоянно пасётся два десятка Гижодовых ребят. Помнишь Гижода Камнекрушителя? Помнишь, как он развесил три десятка ночных парикмахеров по заборам, когда кто-то из них срезал кошелёк одного из его людей? Таких как мы ещё у входа успокоят, ведь вся колоритная биография у нас на шкуре написана, – он оттянул высокий воротник, демонстрируя в тусклом свете фонаря грубую татуировку в виде пронзённого кинжалом листа осины, – А уж от тебя-то вообще пользы в бою никакой. Только и можешь перо исподтишка сунуть.

– Но что-то же надо делать!

– Терис? – вместо ответа Отто повернулся к эльфийке.

– Подождём. Шлюха не будет торчать там вечно, к утру ведь придут жандармы, и там уж Рудольф её не прикроет. Убийство благородного – не шутки. Толстозадые захотят крови. Будь я на её месте, то взяла бы сколько есть, и попробовала свалить из города под покровом ночи. А все выходы – как на ладони.

– Вот что значит – голова на плечах, Живчик. Так что смотри в оба и следи, чтобы девка мимо нас не прошмыгнула. Великая мать тебя не просто так орлиным взором наградила. А вот когда шлюха окажется за пределами своего бардака…

Мужчина ощерился не хуже своего пса.

Глава 4

Я споткнулась и чуть не полетела носом в пол. К счастью, в последний момент успела схватиться за косяк.

«Отлично, Саша, просто прекрасное начало» – подумала я, потирая отбитую лодыжку. Вздохнула и прошла сени, аккуратно прикрыв за собой дверь. Надеюсь, с момента моего последнего пребывания в доме Верецкого, количество обслуги не выросло. Хотя вампирское чутьё не ощущало живых в пределах помещения, но я уже успела убедиться, что само по себе это ничего не значит: скажем, какого-нибудь магического фамильяра или голема (а аристократы любили заводить себе големов) мои сверхъестественные способности обнаружить не смогут.

Из “Театра” я сбежала примерно через час после полуночи, когда Тина отпустила меня из-под своего чрезмерно опекающего ока, чтобы обслужить каких-то разряженных в шелка южан. Я решила не ждать, когда шанс выпадет снова, и в форме тумана выскользнула наружу, под прикрытием каменной набережной оделась в заранее подготовленные штаны, куртку и рубашку тёмных тонов и вызвала Деймоса. Не знаю, могла ли Тина почувствовать призыв демонического коня, но варианты «ехать на место преступления в наёмной повозке или угонять лошадь» нравились мне ещё меньше, так что я решилась на риск. Когда я остановила и отозвала фамильяра рядом с домом покойного барона, то уже немного успокоилась. Если честно, Тина настолько окружила меня заботой, что через час сидения в комнате под её внимательным присмотром, я готова была сама сдаться жандармам. Конечно же, оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать, что моё поведение было ребяческим и незрелым. Но покачиваясь в седле и провожая взглядом тёмные громады тянущихся вдоль улицы домов, я рационализировала своё поведение тем, что просто хочу сама разобраться с своими проблемами. К тому же, уж лучше что-то делать, чем не делать ничего и ждать у моря погоды. «В конце концов, если я найду что-то полезное, то у Тины не будет повода злиться на меня, так ведь?» – придумала я решающий аргумент.

В виде тумана я просочилась через решетку ворот и замочную скважину главного входа, материализовалась на пушистом ковре погружённого во тьму коридора, и оставила позади всю ментальную гимнастика и самооправдания. Медленно опустилась на колено и внимательно прислушалась. В доме царила тишина, даже мой весьма чуткий вампирский слух не различал посторонних звуков. На всякий случай, я всё же применила вампирские способности для обнаружения жизни, но, как и сказала выше, никого не обнаружила. Ободрённая этим фактом, я включила “зрение хищника”, настроив его на ночное видение и начала медленно продвигаться вперёд. Тогда-то и встретилась лодыжкой с половой щёткой, прислонённой к стене в тени высокого шкафа.

Выпрямившись, внимательно осмотрела комнату, в которой находилась. В прошлый раз, при включенных тусклых светильниках, осмотреть я бы ничего не смогла, даже если бы попыталась: источники света слепят глаза в режиме ночного зрения. Сейчас же мне ничего не мешало. Я стояла в высокой зале, в дальнем конце которой начиналась та самая лестница на верхние этажи. Вся мебель носила то, что вежливо можно назвать «печатью времени». Шкафы, например, явно помнили ещё дедушку Августина, судя по много раз обновлённому и ещё больше раз облупившемуся лаку, из-под которого виднелось рассохшееся дерево. Но некоторые предметы, вроде вон того хрустального столика, были куплены совсем недавно. Обилие пыли намекало, что убирались здесь нечасто. Я подошла к лестнице и осторожно поставила ногу на ступеньку. Та не скрипела, но вроде как подалась вниз. Блин, хрен знает, будет ли скрипеть другая перекладина. Я вроде как одна, но лучше не рисковать. Рассудив таким образом, я обратилась в туман и вознеслась к перилам третьего этажа. В форме тумана моё зрение было довольно ограничено, но даже им я видела, что ничего полезного на втором этаже нет, только длинный коридор, заканчивавшийся тёмным провалом окна и годами не открывавшиеся, судя по слою пыли, двери то ли кладовок, то ли ещё чего такого.

Оказавшись на вершине лестницы, я бесшумно извлекла клинок, перехватила за острие и рукоятью толкнула дверь от себя. К счастью, петли были смазаны и не скрипели. Перехватив меч за рукоять, я шагнула за порог, держа оружие в вытянутой руке, но тут же опустила. Пусто. Комната выглядела также, как и сегодняшним утром, разве что труп из шкафа пропал, вместе с некоторыми предметами одежды, судя по всему, теми, которые запачкались от такого соседства.

“Хорошо, что до нормальной следственной работы жители Велта ещё не доросли. Если верить сериалам, будь на месте Стразвацкой жандармерии современные земные полицейские, ловить мне тут было бы нечего,” – подумала я, окидывая взглядом помещение.

Единственное бросившееся в глаза изменение заключалось в том, что окно, через которое я выпрыгнула утром, было закрыто и захлопнуто решётчатыми ставнями. В остальном даже разобранная постель осталась в том же виде, в котором я её покинула. Я медленно пошла вдоль стены, мягко ступая по ковру и внимательно изучая обстановку. Узкий стол в углу комнаты сразу привлёк внимание, но он был девственно-чист, письменные принадлежности, обнаруженные в одном из вертикальных ящиков, не открывали минимум пару дней. Сами перья были не из самопишущего кристалла, какие использовал, например Яген, и не свинцовыми карандашами, которые предпочитала я сама, а именно что старомодными перьями в бронзовой подставке. Чернильница была пуста, но оно и понятно: это не выпедрёжники из моего институтского кружка по каллиграфии, скорее всего писал Верецкий раствором сажи или чем-то вроде, а хранить такое смысла не имеет. В других ящиках обнаружились исписанные листы. Я пробежала по ним взглядом, стараясь запомнить столбики непонятных символов. Кодом здесь не пахло, скорее просто автор записывал вещи так, как ему удобно. Прочитав, я стала возвращать бумаги на место и тут вдруг обнаружила, что один ящиков как-то подозрительно отстоит от следующего. Пробежавшись пальцами по дну, я хмыкнула: точь-в-точь как в особняке Друджи, словно один мастер делал. Значит и открывается также. Я чуть модифицировала старую стратегию: исследовала замок в туманной форме, запомнила расположение рычажков и вернувшись на стол, изменила палец так, чтобы служащий отмычкой ноготь можно было повернуть в скважине не совершая кульбиты вокруг столешницы. Это сработало, и вскоре я, положив фальшивое дно на пол, уже держала в руках добычу: толстую прошитую тетрадь альбомного формата в потрёпанном кожаном переплёте. Открыла и…

– Ну привет тебе, Августиново бельишко, – пробормотала я себе под нос.

В отличие от листов, здесь информация подавалась в куда более понятной форме. На листах были аккуратным почерком выписаны столбики наименований, от вида которых, я вдруг порадовалась, что на момент моего с ним предполагаемого секса, старый козёл был мёртв. Кроме записей о ящиках с тороглавом, красным корнем и также совершенно ничего не говорящими мне названиями видимо наркотиков, тут были и другие. Например: “Аглая, двадцать лет, не рожала, взять у С. не менее тридцати серебряных”, “Мака, семнадцать, не рожала, пристрастилась к тороглаву, не говорить об этом С. и потребовать пятьдесят серебряных”, “Илона, двадцать пять, есть двое детей, но выглядит моложе. Уйдёт за тридцать пять серебряных”. Не нужно было иметь сотню интеллекта, чтобы понимать, чем именно промышлял дражайший покойник до того, как очутился в шкафу. Ребрайвана, конечно, не райское место, но насколько я знала, работорговцев здесь не жаловали, даже если речь шла о крепостных крестьянах, которые кое-где до сих пор оставались. И уж совершенно точно Августина не погладили бы по головке за продажу матери отдельно от детей, и уж тем более за продажу семнадцатилетних девчонок. А сам факт того, что сделки явно проводились при посредничестве криминальных элементов, намекал на то, что ничего хорошего несчастных на новом рабочем месте не ждёт.

Минут пять я перелистывала страницы, запоминая написанное, благо эйдетическая память успела зарекомендовать себя наилучшим образом. Было бы неплохо прихватить тетрадку с собой, но как я потом докажу, что взяла её отсюда? Подписей покупателей нет, имён мало, значит сами по себе записи ничего не докажут, и уж точно не отмажут меня от тюрьмы. С другой стороны, сама информация может сослужить изрядную пользу, если суметь её применить, а тетрадка для этого мне не нужна. Рассудив таким образом, я вернула омерзительный альбом на место, до щелчка накрыла фальшпанелью и задвинула ящик. После чего продолжила поиски. На кромке стола я обнаружила почти незаметную вмятину, тщательно затёртую тряпкой, которую обнаружила в пододвинутой к стене корзине для бумаг. Судя по бурым пятнам, картина становилась понятной: убийца толкнул барона на стол, тот ударился затылком и видимо сломал шею. То есть преступление было скорее спонтанным, чем продуманным. Я покопалась в содержимом корзины. Кроме засохших яблочных очисток и обрывках бумаг, я обнаружила скомканный лист. Осторожно развернула. Это оказалось письмо, выведенное почти каллиграфическим почерком:

«Отец. Пишу тебе с тяжёлым сердцем. Мать умерла, так тебя и не дождавшись. Перед смертью она принимала меня за тебя, и в последние часы я постарался её успокоить. Знахарь сказал, что это красная лихорадка, но поделать ничего не мог – сказал, что настойка горной мандрагоры мне не по карману. Увы это так: денег, полученных от настоятеля, едва хватит на дорогу до Стразваца. Опять приезжали люди с бумагой на переселение. Твою печать я узнал, но рожи у них были самые бандитские. Селяне были недовольны тем, что их дочерей опять забирают в город, делать непойми что, но я смог их успокоить. Твои люди были вооружены и вели себя вызывающе. Не понимаю, где ты таких находишь и зачем отправляешь их. Если и правда хочешь, чтобы молодые девушки устраивались в жизни лучше своих матерей, то по крайней мере не пугай их мордоворотами. На бедной Анике лица не было, когда её забирали.

Мне писал настоятель Орлак, говорил, что доволен моими успехами и видит во мне изрядного книжника. Его наставления были бесценны и вероятно он от всего сердца хочет мне добра, но я не думаю, что обстоятельства позволят мне принять сан. Ты уже немолод, и кто-то должен заботиться о твоём здоровье, да и деревни нельзя оставлять на произвол судьбы. “Мы в ответе за наших людей” – это мне пречистый Орлак также говорил. Так что я отпросился у него до середины зимы и отправляюсь тебя проведать. Не думаю…»

Тихий скрип половицы перед дверью прозвучал для моего напряжённого слуха как удар гонга. Бросив письмо на стол, я шагнула к двери с той стороны, где была слепая зона, и извлекла из ножен меч. Дверь начала открываться, сначала медленно, потом быстрее. Раздался негромкий голос: