Текст книги "Кладбище для олигарха"

Автор книги: Кирилл Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Слабо засветился экранчик навигатора. Он показывал, что Андрей уже находится неподалеку от условленной точки. Полкилометра – не расстояние, если идти быстро. Но Ларин, уже столкнувшийся с сюрпризами «зоны», не спешил. Он решил зайти не с той стороны, откуда его ожидали. Мало ли что?

И вот уже почти то самое место. Затаившиеся напарники, по идее, должны были его уже заметить. И тут что-то блеснуло в траве и сразу же погасло. Андрей присел, пошарил. В его ладони оказались наручные часы с расстегнутым металлическим браслетом. Он моментально узнал их – вспомнил, как Дмитрий глядел на них, отдернув манжет. Командирские, циферблат с подсветкой. Ларин сузил глаза. На стекле виднелось два маленьких пятнышка еще не до конца запекшейся крови. Могло быть, что Дмитрий просто зацепился за сухую обломанную ветку, поранил кожу и потерял часы. А могло быть и…

Андрей достал фонарик и посветил вперед. В тонком луче света он успел рассмотреть смятую окровавленную траву, обрывки одежды – опять же в пятнах крови. Неподалеку в темноте раздался характерный звук – кто-то демонстративно звучно передернул затвор автомата.

– Оставаться на месте, руки поднять, мордой в землю, – прозвучал приказ.

И тут уже с другой стороны тоже раздался лязг затвора.

– Я все понял, – внятно проговорил Андрей, медленно поднимая руки и распрямляя колени.

Оружия при нем не было, а даже если бы и имелось, он не успел бы его достать. Ведь как минимум два автомата целились в него из темноты. А он стоял с включенным фонариком в руке. Скорее всего, только его светящееся пятно и видел противник.

– Первый, Первый, – послышалось, как кто-то докладывает в рацию, – это Третий. Объект появился, мы его держим на прицеле.

В динамике рации сухо затрещало, и Ларин понял, что это его шанс. Ведь нельзя одновременно говорить в рацию и при этом прицельно выстрелить.

Андрей выключил фонарик и прыгнул, сделав обратное сальто, прямо в кусты. Затрещали ветки. Почти одновременно раздались и выстрелы, но очень тихие, смазанные. Наверняка автоматы были оснащены глушителями, ведь и вспышек выстрелов почти не было видно.

Ларин рассчитал все правильно. Противники были уверены, что после того, как погас фонарик, Андрей метнется в сторону, постарается уйти с линии, которая находится под прицелом. А потому пули и секли по кустам слева и справа от того места, где оказался Ларин. Он не стал рисковать – просто отполз по-пластунски, вжимаясь в землю, и только оказавшись на более-менее ровном пространстве, позволил себе подняться и побежал, петляя между стволами.

За спиной уже слышался топот. Преследовали его как минимум трое. Замелькали лучи мощных фонарей.

– Вон он! – Лучи фонарей сошлись на убегающем Ларине.

Андрей упал на землю, перекувырнулся – и сделал это вовремя. Березовый ствол над его головой расщепили пули. Ларин по полной использовал эту короткую фору – еще раз перекувырнувшись, исчез за кустами и побежал что было сил. Противник на время потерял его из виду. Сзади топали, матерились, пару раз выстрелили совсем не в ту сторону, куда помчался Андрей.

Ларин присел, прижался к стволу старого дерева и прислушался. Вроде бы погоня уходила стороной. Но, как оказалось, радоваться было рано. Вновь кто-то докладывал и просил в рацию подмоги:

– Первый, Первый, мы можем его потерять. Высылайте подкрепление и кинологов.

«А вот собаки – это уже совсем плохо. Их обмануть куда труднее, чем человека».

Конечно, для обмана ищеек существуют спецсредства: аэрозоли, порошки… на худой конец, просто раскрошенный сухой табак, который отбивает им нюх. Но ничего этого с собой у Андрея не было. Ведь установка Дугина была: «уходить только с пустыми руками», чтобы ничего подозрительнее GPS-навигатора при Ларине не оказалось. Оставалось лишь одно проверенное еще с древних времен средство – уходить по воде. Андрей припомнил, как ему пришлось перебираться через небольшую речушку. Рельеф местности позволял сориентироваться, где она может протекать. Ведь чем раньше выйдешь к воде, тем больше шансы на спасение.

В стороне мелькали фонари, слышались голоса растерявшихся, ожидавших подмоги преследователей. Ларин, стараясь не выдать себя ни единым звуком, спускался по откосу холма, поросшего тонкими молодыми елями. Ноги утопали в глубоком мху. По мере продвижения воздух становился все более влажным. Вскоре уже послышалось и журчание речушки. Ларин зашел в воду, замер и прислушался. Вдалеке уже различался лай собак.

«Надо спешить».

Андрей, как мог быстро, стал пробираться по колено в ледяной проточной воде. Течение было быстрым. С одной стороны, это благо – дно не заплыло илом, идти приходилось по окатанным камешкам. С другой – вода буквально сбивала с ног. Пару раз Ларин падал, отфыркивался и брел дальше. Наконец он решил, что пройдено достаточно, и вновь вышел на тот самый берег, с которого спускался. Ведь, скорее всего, преследователи решат, что он пошел в другую сторону.

На этот раз Андрей выбрал тропинку как путь отхода, иначе его следы на покрытой росой траве сразу бы заметили. Он бежал быстро, пружинисто, тревожно всматриваясь в темноту перед собой. За любым деревом, кустом могла подстерегать опасность. На несколько секунд Ларин остановился, вслушиваясь. Скорее всего, погоня остановилась и рассыпалась у речушки. Негромко лаяли собаки, слышались неразборчивые команды.

«Минут пять-десять я на этом выиграл. Можно успеть добраться до забора раньше них», – Андрей вновь заспешил вперед.

Тропинка вывела его к заброшенному полю, посередине которого высился бесхозный коровник: крыша местами провалена, побелку с кирпичных стен полосами смыли дожди. Андрей отчетливо вспомнил это место, виденное им на топографической карте. После коровника, за леском, метрах в семистах, должен пролегать забор.

И тут Ларин заприметил впереди то, чего больше всего опасался. В леске мелькнул фонарь, мощный, какой может быть только у охраны. Никому из пробравшихся на «зону» не придет в голову так демаскировать себя. Противник попался серьезный. Помощь выслали не только преследователям, но и отправили группу на перехват, чтобы отрезать путь к отступлению. А сзади уже слышался собачий лай, звучали голоса.

Шансов у Андрея оставалось немного – попытаться спрятаться в коровнике. Это хоть что-то, ведь на поле он станет легкой добычей, собаки вмиг отыщут человека, прячущегося в траве.

Ларин, путаясь в разросшейся лебеде и лопухах, бежал по мягкой земле поля. Он уже не прятался. Ведь свет фонарей еще мелькал в лесу, и надо было успеть добежать, пока преследователи не вышли из-за деревьев, не заметили его. Тяжело дыша, Андрей забежал в коровник. Недовольно забурчали под крышей вспугнутые им голуби. Пахло соломой и подсохшим перепревшим навозом.

Ларин запрокинул голову. Вверху проходили широкие балки стропил. Вполне можно было попытаться забраться на одну из них и затаиться вверху, распластавшись, – снизу могли и не заметить.

Андрей подошел к стене, нащупал пальцами щели в выветрившемся растворе и только собрался лезть по неровно выложенным кирпичам к балке, как почувствовал чье-то присутствие. Кто-то пристально смотрел ему в спину. Подобное чувство никогда не подводило Андрея. Ларин медленно и очень осторожно обернулся.

В проеме ворот коровника он увидел силуэт мужчины, одетого в форму – вроде полицейскую, а может, и военную. Во всяком случае, на фоне неба Андрей точно видел просветы под погонами. Но это было не самым плохим. В руке мужчина держал пистолет. Несколько секунд молчали. Затем коротко вспыхнул фонарик в руке у незнакомца, свет больно резанул по глазам. Ларин прикрылся рукой.

От входа долетело тихое и удивленное:

– Ты, капитан?

Всего на секунду Ларин задумался:

«Почему он называет меня капитаном?» – но тут же пришло и понимание происходящего.

Дугин всегда заботился о том, чтобы поддерживать своих агентов в форме. Бесчисленные тренировки на умение водить транспорт абсолютно всех видов, исключая разве что трамвай. Боевые виды искусств, стрельба, а также память: зрительная и слуховая. Было произнесено всего два слова, но Андрей безошибочно узнал говорившего. Ведь этот голос он слышал достаточно недавно, и он не успел еще стереться в памяти.

– Старлей Прохоров? Участковый? – удивился Ларин подобной встрече.

– Он самый, – подтвердил офицер. – Так это они за тобой гоняются?

– Похоже, что так. Ты дочку с ребятами нашел?

– Ищу. Но из-за тебя и сам под замес попал. Не вздумай здесь прятаться, на балке найдут. У меня лучшее место на примете. Пошли, пока не поздно, – Прохоров выглянул за ворота.

Огни фонарей маячили уже на опушке. Лаяли рвавшиеся с поводков собаки.

– Похоже, уже опоздали, – процедил Ларин сквозь зубы.

– Не факт. Меня уже один раз здесь обложили, а я отсиделся. Пошли.

Андрей чувствовал, что старлею можно доверять. Человек, который ищет свою пропавшую дочь, предавать того, кто видел ее последним, не станет.

Мужчины скользнули вдоль длинной кирпичной стены коровника и вскоре оказались у покосившегося деревянного навеса. Под ним огромной горкой, похожей на соломенную скирду, пластами лежал сухой коровий навоз.

– Не самое чисто место в мире, но самое надежное, – объяснил Прохоров.

– Да, пахнет не «Шанелью № 5».

– Но главное – не воняет. Коровы в отличие от людей и свиней всякую дрянь не едят, только траву. Так что полезли, капитан, – старлей сунул «табель» в кобуру и двумя руками вытащил огромный пласт сухого коровьего навоза, перемешанного с соломой, за которым просматривалось что-то вроде норы. – А ты, капитан, что тут делаешь? – наконец-то задал вопрос по существу Прохоров.

– Есть проблема, потом объясню.

Ларин забрался в лаз, следом за ним старлей. Пласт сухого коровьего навоза занял свое место.

Внутри оказалось довольно просторно. Во всяком случае, двое мужчин умещались вполне свободно, достаточно было поджать под себя ноги. Андрей нащупал над головой шершавые доски, исполнявшие роль импровизированных балок. Негустой ночной свет угадывался в щелях между пластами. Можно было даже рассмотреть кое-что из творившегося на улице.

– Так как ты тут оказался, капитан?

Ларин поднес палец к губам – мол, потом поговорим, а сейчас надо сидеть тихо.

Собаки лаяли совсем близко. Вскоре мелькнул и луч первого фонаря.

– В коровнике ищут, – почти беззвучно прошептал Андрей, припав глазами к щели.

Он увидел, как свет фонарей пробился сквозь трещины в шифере крыши. Значит, искали старательно, даже на балках. Так что Прохоров был прав – там бы его нашли.

Ларин уже не видел, а только слышал, как двое псов пробежали мимо навеса. Они негромко рычали, дышали учащенно, но даже не задержались возле норы.

«Потеряли след, – подумал он. – Молодец, старлей. Честно говоря, я бы сам до этого не додумался».

В отдалении щелкнула зажигалка, зарделся уголек сигареты. Андрей увидел высокого, чуть сгорбленного мужчину с непропорционально широкими плечами. Рядом с ним стоял мужчина пониже, в униформе и с собакой на поводке.

– Роман Петрович, псы след потеряли.

– Что значит – потеряли? Не на небо же он отсюда вознесся. Лучше искать надо.

– Все уже обыскали. Я же говорю – собаки след потеряли. Большего мои люди сделать не могут.

Тот широкоплечий, кого уважительно называли Романом Петровичем, сделал пару нервных затяжек и щелчком отправил сигарету в сторону коровника. Та, ударившись о кирпичную стену, разлетелась огненными брызгами.

– Уроды долбаные, – в сердцах проговорил он, обращаясь уже не к собеседнику, а к кому-то, кто находился сейчас вдалеке от него. – Взяли же его уже – и упустили… – Широкоплечий поднес к уху рацию: – Второй, Второй, это Первый. Что там у вас?

Ответ Второго Ларин не расслышал.

– Продолжать усиленное несение… – принялся отдавать распоряжения Роман Петрович. – Перекрыть весь периметр. Некуда ему отсюда деться… Задержать и доставить ко мне.

Чувствовалось, что поиски в районе коровника сворачиваются, хотя ради приличия они еще продолжались. Но и люди уже действовали спустя рукава, и в собаках азарт пропал. Минут через двадцать наступила тишина.

Прохоров осторожно вытащил пласт сухого коровьего навоза, закрывавший лаз, и выглянул наружу.

– Уходят, капитан. Наверное, ты счастливый – во всяком случае, сегодняшней ночью.

– И тебе, старлей, счастья не занимать.

Мужчины выбрались наружу. После сидения в норе дышалось легко и свободно. Но больше всего радовало то, что огни фонарей и голоса охранников удаляются к лесу.

Прохоров вытер ладонями вспотевшее лицо, а затем придирчиво осмотрел Ларина.

– И где это, капитан, ты такую грязь нашел? С ног до головы в болоте.

– Свинья грязь всегда и везде найдет, – усмехнулся Андрей. – Было дело.

– Странный ты, – продолжал разглядывать Ларина Прохоров. – Когда первый раз тебя увидел, ты мне тоже странным показался. На той дороге сотрудникам ГИБДД делать нечего, просто не бывает их там. А тут, смотрю, все чин-чинарем, машина с мигалками, с бортовым номером, капитан при погонах и жезле… Ты что, и сюда, в лес, нарушителей ПДД ловить забрался?

– Всего объяснить не могу, – честно признался Андрей. – Но я тут вроде тоже как при исполнении.

– В меня-то они не стреляли, просто гнались. Из ФСБ ты, что ли? – подозрительно скривился Прохоров, но тут же сам отказался от этого предположения: – Нет, ты из другого теста. Чекисты на ментов свысока глядят. Ты вроде как наш, из МВД. Вроде как и странный, но правильный. Я это нутром чую – служба научила.

– И ты из правильных, – криво улыбнулся Ларин. – Тогда и поближе познакомиться можно, – он протянул руку и назвался: – Андрей.

– Игорь, – представился Прохоров.

– Что о дочке с ребятами узнал?

– Считай, ничего. Кроме того, что они где-то здесь. И то только от тебя это и услышал. Там такие чмо на КПП стоят; сказали, что сами поиски организуют и чтобы я не лез не в свое дело. Я чуть не сорвался, за «табель» схватился, а потом остыл, понял – бесполезно. К ним не подступишься, Федеральная служба охраны. Для них ментовские погоны ничего не значат. Вот и пришлось самому поисками заняться. Ведь официально, пока три дня не пройдет, человека в розыск объявить нельзя. А по их мордам я сразу понял – что-то они о детях да знают, только молчат как рыба об лед.

– Да, дела… Но все будет хорошо, старлей. Скорее всего, задержали они твою дочку и ребят. Может, увидели что-то не то или нашли. Вот и обрабатывают их, профилактическую беседу проводят, чтобы обо всем «забыли». Попугают и отпустят. Не с детьми же им воевать.

Ларин говорил, хотя понимал, что все может быть и хуже. Но не скажешь же об этом отцу пропавшей дочки!

– Тут дела странные творятся, – глядя куда-то вдаль, проговорил Прохоров. – Не первый раз тут люди пропадают. А те, кто на «зону» пробирался, всякие чудеса рассказывают – будто тут какие-то чупакабры с огненными глазами по ночам шастают.

– И я кое-что слышал. Но все будет путем, старлей. Ты не сомневайся.

Мужчины посмотрели друг другу в глаза. И только после этого Андрей решился задать вопросы, которые хотел задать с самого начала:

– Ты уже сколько часов как на «зону» пробрался?

– Еще солнце не село, я уже тут был.

– Значит, часа два-три назад ты уже тут находился. Если не секрет, то где?

– Секрета нет, – Прохоров указал рукой на лес. – Я тебя заприметил, когда ты по реке уходил. Решил проследить… – Старлей сказал и напряженно замолчал – ему явно тоже хотелось спросить о чем-то Андрея, но он не решался.

– Ничего странного до этого с тобой не происходило? – прищурился Ларин.

– Даже не знаю, что это было, – неохотно проговорил Прохоров. – Но было точно.

– Тогда я тебе скажу – беспричинный страх тебя охватил, животный. Такой, наверное, первобытный человек испытывал, когда у него над головой молния сверкала и гром гремел. Ничего с собой поделать не можешь – бежишь, как испуганный ребенок.

– Значит, и с тобой это случилось, – в свою очередь, прищурился старлей. – А я думал, что это у меня просто нервы сдали и крыша поехала. Неужели тут и в самом деле гиблое место?

– Ты же мент и в мистику по долгу службы верить не должен. Про нее в протоколе ни строчки не напишешь.

– Я-то умом понимаю, но как вспомню…

– Ладно, старлей. Раньше или позже все выяснится. Я тебе обещаю, если живы, конечно, останемся. Я бы тебе в поисках детей помог прямо сейчас, но, извини, и у самого дела неотложные есть. У меня тоже кое-кто пропал. Выяснить обстоятельства надо. Так что спасибо за помощь, и разбегаемся. Удачи тебе, старший лейтенант, и до встречи, – Андрей протянул руку.

Прохоров не спешил пожимать ладонь. Он смотрел и смотрел на Ларина.

– У меня, что, непристойное слово на лбу, как на заборе, написано? – делано усмехнулся Андрей.

– Понимаю, что не скажешь, но спросить должен. Ты не из этой, ну, как ее… говорят, есть такая тайная организация, с коррупционерами борется. В ней еще честные офицеры-силовики объединены, они всяких негодяев-чиновников карают.

Ларин засмеялся.

– Была б такая организация, я б в нее вступил. Но только нет ее в природе. Сплетни все. Люди всякое рассказывают – хочется им верить, что кто-то за справедливость вместо них борется. Ну, и чиновники-казнокрады напуганы. У страха глаза велики… Ладно, старлей Прохоров, время не ждет, дела, – Андрей произнес это так, словно просто опаздывал на службу.

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Удачи.

– И тебе удачи, капитан.

Глава 4

Ровно гудели трубки ламп дневного освещения под серым бетонным потолком. Их неживой свет лился на три обнаженных трупа, лежавших на сдвинутых дощатых столах, покрытых пятнами краски и бетона. Зрелище было не для слабонервных. Не каждый из знавших этих людей при жизни признал бы в них напарников Ларина, Дмитрия с Василием, и охранника ФСО, попавшегося им на пути. Перегрызенные до позвонков шеи, изодранные в клочья когтями лица. У Дмитрия рука соединялась с плечом лишь лоскутом кожи, из раны торчал острый край раскрошенной кости. Рядом с каждым из мертвецов лежали остатки их одежды и вещи, найденные при них.

Небольшое бетонное помещение находилось, скорее всего, под землей. Об этом свидетельствовали прохлада, царившая в нем, и почти полная тишина, нарушаемая гудением ламп под потолком и негромкими голосами трех мужчин, стоявших возле стола.

Высокий, немного сутулившийся Роман Петрович Иноземцев смотрел на изувеченные тела без тени отвращения или страха, скорее с нездоровым любопытством. Двое его подчиненных в странной униформе с написанным на спине одним-единственным словом «Охрана» молчали, ожидая, что скажет их начальник.

– Ну, и кто, по-вашему, эти двое мудил? – наконец-то низким хрипловатым голосом поинтересовался Иноземцев.

– Товарищ полковник, судя по найденным при них паспортам и служебным удостоверениям…

– Покажи, – оборвал доклад Роман Петрович и властно протянул руку, принялся листать страницы. – И ты мне хочешь сказать, что эти двое приехали сюда из Новосибирска, один из них работает экскаваторщиком в ПМК-34, а второй – строительным мастером той же передвижной механизированной колонны?

– Так по документам выходит. Пробивали уже. Такие граждане проживают в Новосибирске и в штате ПМК числятся. Сейчас находятся в отпуске. По базе данных железной дороги, приобрели билеты до Питера…

– В отпуске, говоришь? Они сейчас здесь находятся, – Иноземцев небрежно бросил документы на дощатый стол рядом с изувеченной головой Дмитрия. – Может, ты мне еще скажешь, что это их настоящие фамилии и имена?

Подчиненный в униформе ответил уклончиво:

– Никак нет, товарищ полковник, сейчас не скажу. Постараемся выяснить. Но ничего подозрительного при них не обнаружено: ни носителей информации, ни оружия, только выключенные мобильные телефоны и еще электрошокер.

– И в записных книжках телефонов, конечно же, только безобидные номера: жена, дети, теща, мама…

– Именно так. Но обещаю – разберемся. Время только нужно.

– Чего уж тут разбираться? Получается, они просто погулять сюда забрались, а потом ни с того ни с сего нашего прапора шокером завалили, по рукам и ногам связали, кляп в рот засунули… А теперь его и родная жена не узнает. Полморды чупакабры обгрызли. Кстати, почему он свистком не воспользовался?

– Возможно, потерял, товарищ полковник. Свистка мы так и не обнаружили. Как получил при выходе на дежурство, так и вышел с ним.

Иноземцев нервно почесал щеку.

– Ты не знаешь, почему, когда нервничаешь, щетина быстро растет?

– У меня тоже так. А вот почему, не знаю. Процессы, наверное, в организме химические быстрее протекают… Да, товарищ полковник, и с детьми надо что-то решать.

– Успеется. Есть дела поважнее. Пока выпускать их нельзя. Только выпусти – журналюги о них сразу писать начнут, съемочная группа из новостей приедет… Тебе это надо, майор? Вот то-то, и мне это не надо.

Второй мужчина в униформе с надписью «Охрана» на спине старался держаться так, чтобы не попадаться на глаза Роману Петровичу, – стоял в полушаге за ним, молчал и только теребил в руках рацию.

– Чего молчишь? – не оборачиваясь, произнес Иноземцев. – Спрашивай, если вопросы имеются. Тебя-то самого мне спрашивать без толку, ничего хорошего, раз рация твоя молчит.

– Третьего, которого мои люди упустили, обязательно возьмем. Никуда он не денется. Весь периметр перекрыт. Лес прочесывается.

– Это я и без тебя знаю, – широкоплечий Роман Петрович повернулся к подчиненному лицом, недобро сверкнул глазами из-под выпирающих надбровных дуг. – Хочешь спросить, что с этими тремя делать? Боишься на себя ответственность взять?

– Кое-какие соображения имеются, товарищ полковник, но боюсь ошибиться.

– А ты не бойся, тогда и ошибаться перестанешь.

– Нашего прапора в вольер к служебным собакам положить. Оформить все так, будто он по своей халатности зашел туда, ну, а псы его и потрепали. А этих двоих закопать на стройке, пусть лежат себе до второго пришествия. Не было их здесь никогда.

– Что ж, верное решение, – согласился Иноземцев. – А тебя пришлось за язык тянуть… Вот у кого учиться надо, так это у турок. Никаких с ними проблем, работают, как муравьи. А с нашими-то, славянами, на каждом шагу затык случается. Не привыкли ответственность на себя брать, все начальству в рот заглядывают.

Рация в руках мужчины в униформе ожила.

– Извините, – он вышел с ней за дверь.

– Боится. Не хочет, чтобы я услышал плохую новость, – криво усмехнулся Иноземцев.

Вскоре обладатель рации вернулся. На лице его была некая растерянность.

– Нашли третьего?

– Пока еще нет. Но обнаружили кое-что интересное.

– Интересного и здесь хватает, – кивнул на стол с тремя растерзанными трупами Роман Петрович. – Ты толком-то доложить можешь?

– Странная находка. Лучше сами посмотрите.

Начальник охраны объекта нехотя подался за дверь. Мужчины поднялись по крутой бетонной лестнице, прошли недостроенной коробкой котельной. У выхода их поджидал командирский «УАЗ». Задняя дверца была открыта.

– Вот, товарищ полковник. На березе неподалеку от того места, где мы третьего типа засекли, почти у самой вершины на березе было привязано, – мужчина в униформе с выражением растерянности на лице продемонстрировал Иноземцеву «котовозку», жестом фокусника снял с нее кусок маскировочной сетки.

Внутри встревоженно бурчали голуби, ударяли клювами в стенки.

– Что за хрень? – задумался Иноземцев. – У меня в такой пластмассовой клетке дочка кота на дачу возит. А тут голуби…

– Породистые, кажется.

Роман Петрович опустился на сиденье «УАЗа» и задумался.

– Так, говоришь, при тех уродах, кроме мобильника и электрошокера, ничего не нашли, никаких флешек, дисков с записями?

– Абсолютно ничего подозрительного, товарищ полковник.

– Вот это-то и подозрительно, что ничего, – криво ухмыльнулся Иноземцев. – А тут еще и голуби, и третий где-то бегает… Все в один клубок увязать надо.

* * *

Уже светало, когда Ларин выбрался на край леса. Дальше шла вырубка. Местами виднелись свежеспиленные пни, выкорчеванные же в большие кучи сгребал мощный бульдозер. Пни огромными замороженными осьминогами топорщили во все стороны свои щупальцы-корни. Несколько куч уже пылали, возле них виднелись рабочие.

– Рано они работу начинают, – наблюдал за происходящим Андрей.

Строители-турки уже тянулись от рабочего поселка к возводимому дворцу в стиле хай-тек. Ларин намеренно ждал того момента, когда начнется работа. Ведь охрана наверняка тогда уберет собак в вольеры, и можно будет осмотреться вблизи, понять, что же случилось с его напарниками Дмитрием и Василием. Иллюзий на счастливый исход Андрей не строил – понимал, что те или захвачены, или же погибли. Иначе бы нашли способ дать о себе знать.

Вскоре на стройке заполыхали огни сварки, застучали молотки, завизжали «болгарки», загромыхал перфоратор. Ларин чисто машинально отметил, что перфоратор пришелся бы кстати, если бы у него имелось оружие. Звук выстрела наверняка потонул бы в шуме. Стало даже обидно, что он согласился с этим – ведь идея Дугина о том, что Андрей должен действовать без оружия и электронных средств связи, работала теперь против Ларина.

Андрей не сразу подобрался к тому месту, где видел вчера кровь на траве и обнаружил оброненные часы одного из своих напарников. Предварительно он обследовал местность неподалеку и, наконец убедившись, что засады нет, рискнул подойти ближе. Трава еще хранила след, по которому протащили, как понял Ларин, два тела. Кровавая дорожка вела к краю вырубки, а там, скорее всего, их загрузили в машину. Андрею удалось найти и автоматные гильзы. Но понять, стреляли ли в его напарников, было невозможно. В конце концов, это могли быть и гильзы, оставленные его вчерашними преследователями. Крови было много, и выжить после такой потери вряд ли кто-то смог.

Андрей пытался восстановить картину трагедии. Сперва ему показалось, что Дмитрий и Василий погибли практически в одном месте, ведь больших пятен запекшейся крови на траве было два, имелись следы борьбы – вероятнее всего, скоротечной. Но затем он увидел и малоприметные брызги крови, ведущие прочь от этого страшного места. Получалось, что кто-то один убегал.

«Выходит, людей было трое», – задумался Ларин.

Он присматривался к стволам деревьев, к траве и шел по кровавому следу.

«Здесь я нашел часы, – остановился Андрей, – но след ведет дальше». – В душе появилась надежда, что хоть кто-то один да уцелел.

Но радость была недолгой. Метров через двадцать Ларин обнаружил еще одну запекшуюся кровавую лужу и след, по которому третье тело утащили к вырубке. По большому счету, Андрею следовало как можно быстрее уходить отсюда, но что-то все еще удерживало его. Он не сомневался в профессионализме людей, приданных ему Дугиным. Если бы у них была хоть малейшая возможность перед гибелью чем-то намекнуть ему об опасности, они бы это сделали.

«Записка? Знак, нарисованный кровью на стволе? Может, и часы не просто так были обронены?» Ларин вытащил их из кармана и еще раз внимательно осмотрел, прикидывая, как бы он попытался при их помощи предупредить своих товарищей по тайной организации.

Если было бы совсем мало времени, он хотя бы вытащил головку и тем самым остановил бы стрелки, дав тем самым понять, в какое именно время все и произошло. Но стрелки шли. Андрей перевернул корпус, глянул на крышку. На ней ничего не было нацарапано, лишь стоял заводской номер.

«Не там ты ищешь, не про то думаешь. Кровотечение было сильным, а капель по пути оставлено не так уж много. Почему? Да потому, что он быстро бежал, кто-то гнался за ним, преследовал». Ларин представил себя бегущим по лесу, возможно, смертельно раненного, знающего, что скоро все будет кончено, и счет идет на секунды.

Нет, не зря Андрей не покинул это место – через десять минут поисков он обнаружил в зарослях малины зеленоватый футляр от видеокамеры, забрызганный кровью. Рядом нашлась и сама видеокамера. Это и было посланием, сделанным напарником перед самой гибелью. Он успел выбросить то, что должен был передать Ларину, да выбросил так, что охрана «зоны» камеру не нашла.

«Не знаю, кто из вас это сделал – Василий или Дмитрий, – но все равно спасибо».

Андрей отошел в глубь леса, нашел укромное место и, устроившись на мягком изумрудно-зеленом мху, принялся осматривать находку. Аккумулятор оказался посаженным до нуля. Ларин вжикнул «молнией» кармашка футляра, однако обнаружил в нем не только запасной аккумулятор, но и странной конструкции никелированный свисток с крепкой цепочкой. Такой ему приходилось видеть впервые: длинноватый, чем-то напоминающий короткую дудочку с тремя дырочками. Андрей повертел его. Вещь, скорее всего, была не серийная, а сделанная по спецзаказу небольшой партией. Имелся даже номер – «035», что могло свидетельствовать: подобных свистков изготовлено не больше тысячи, а, скорее всего, и значительно меньше. Находка была странной, но ничего не объясняла. Вряд ли она принадлежала кому-то из напарников Ларина.

Андрей сменил аккумулятор. Камера хоть и была еще влажной от росы, но заработала. Кадр за кадром Ларин просматривал запись – интерьеры возводимого здания. За кадром звучали комментарии то голосом Дмитрия, то Василия: «хрустальные колонны», «мореный дуб», «итальянский мрамор». Наконец Андрей дошел и до того места, когда объектив запечатлел связанного охранника под деревом с выпученными от страха глазами.

«Где свисток?.. Они уже рядом… они выходят с темнотой… надо убегать, иначе всем нам смерть. Свисток где?!» – прозвучал голос охранника.

Дальнейшее ничего не объясняло. Свисток, о котором шла речь, скорее всего, был тот самый. Теперь его Ларин держал в руке. Но зачем он понадобился охраннику? Чем он мог всех спасти?

Снимавший уже не думал о камере. Изображение дергалось, в кадре мелькали то ночное небо, то трава под ногами, слышались крики отчаяния, какое-то утробное рычание. Тот, кто снимал, вступил с кем-то невидимым в короткую схватку, коротко вскрикнул, а затем высвободился и побежал.

«Вроде бы припадает на правую ногу. Возможно, ранен. Что-то выстрелов охранников «зоны» не слышно, но у них же автоматы с глушителем».

А затем, судя по изображению, камера описала дугу в воздухе и шлепнулась на землю. Картинка замерла. Перед экранчиком виднелась размытая травинка на фоне густых кустов.

«Теперь понятно, почему аккумулятор сел – камера продолжала работать всю ночь, пока не разрядилась окончательно».

На видео Ларин уже не надеялся. Раз камера долежала до утра, ничего толкового снять она не могла – все те же кусты и размытая травинка. А вот микрофон продолжал работать. Однако насчет видео Андрей ошибся. Он проматывал изображение в ускоренном режиме, хотя при этом казалось, что в кадре ничего не происходит. И вдруг что-то блеснуло, а затем изображение сменилось. Объектив стал смотреть повыше. Значит, камеру кто-то сдвинул. Но кто?