Текст книги "Блатная верность"

Автор книги: Кирилл Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

«Выходит, измерил, запомнил меня в мыслях. И запомнил очень точно», – подумала женщина.

Она позавтракала, догадалась выглянуть во двор. Машины Хруща там не было. Ольга стала подумывать о том, что стоит уйти, оставив какую-нибудь слегка двусмысленную записку с благодарностью. Даже текст в голове у нее сложился:

«Такое запоминается и сближает больше, чем ночь, проведенная в постели вместе».

Но потом она обнаружила, что связка ключей лежит в прихожей. Если Хрущ их забыл, то как он войдет в квартиру? Станислав вернулся, когда Ольга уже начала беспокоиться.

– Заждалась, извини, – бросил он с порога. – Кое-какие дела решал. – И не успела гостья поблагодарить его за заботу, добавил: – Поехали Мишку искать. Он уже небось с ума сошел. Думает, что у тебя любовник появился, к которому ты от него уйти можешь.

– Спасибо тебе за все. – Ольга, как бы невзначай, взяла его ладонь.

Но тот просто ответил рукопожатием и уже открывал дверь.

– Пошли, пошли, вечер уже близко.

Единственное место, где наверняка можно было искать Войнича, – его магазин автозапчастей. Но дверь оказалась закрыта. Продавщица из киоска напротив сказала, что Михаил ушел уже давно и сегодня вообще не работал. При этом она все косилась на Хруща, явно подозревая, что это ухажер.

– Может, на пожарище пошел? – предположила Ольга.

Но и там его не оказалось. Хозяйка попыталась отыскать что-нибудь уцелевшее среди головешек, но быстро отказалась от такой затеи. К ней подошел соседский кот, потерся о ногу, женщина присела на корточки, погладила его.

– Ладно, дальше я уж сама как-нибудь, – вернулась она к Станиславу.

– Что значит сама? – возмутился Хрущ. – Поехали дальше искать. Черноморск не Москва, человека найти можно. Вот только перекусить не помешает. Я уже и столик заказал.

– Где?

– Увидишь, – подмигнул Стас. – Тут недалеко, на набережной.

– Раз недалеко, оставь машину, пошли пешком. Мне выпить захотелось. А одна я пить не буду.

Глава 6

Вечерело, солнце уже потеряло свой золотой яркий свет, оно побагровело, склоняясь к морской глади. Волны ласково плескались о берег. Отдыхающие на пляже сворачивались – загар до завтрашнего утра уже не поймаешь. У моря оставались лишь некоторые компании, запасшиеся едой и выпивкой.

Войнич бесцельно брел по набережной. Город, казавшийся ему последние годы тихим и безопасным пристанищем, в его глазах таким уже не выглядел. Все изменил приезд Хруща, которого Михаил не рассчитывал повстречать. И Станислав наверняка не собирался от него отвязаться. Предложение, конечно же, было заманчивым, обещало изменить дальнейшую жизнь. Но Войнич знал цену этой заманчивости, грозившей обернуться крахом. А он не собирался ломать свою жизнь, не собирался попадать за решетку.

«Согласиться можно, – рассуждал Михаил. – Но только на один раз, если дело стоящее. Если же преступный промысел станет постоянным, то обязательно попадешься. А Хрущ, это у него по глазам видно, останавливаться не собирается. Я ему нужен. И знает он обо мне очень много. Может, попробовать снова «исчезнуть»? Хорошо бы, но тогда пришлось бы объясняться с Ольгой. Пришлось бы все ей о себе рассказать. Да и денег на новое исчезновение нет, и времена другие наступили. То, что раньше можно было купить за полсотни долларов, стоило уже тысячи».

Поневоле приходилось задумываться о своей безопасности. А тут еще и этот наглый захват участка, на котором стоял его дом, плюс поджог.

«Не одной ли цепи это звенья?»

Михаил был лишь одним из многих, кто в этот живописный вечер находился на променаде. Местного от отдыхающего отличить легко. Взгляд Войнича выхватил из толпы гуляющих приметную пару. Молодая девушка катила перед собой инвалидную коляску с немолодым безногим мужчиной. Он сразу же узнал живущих рядом с его магазином в пятиэтажке отца и дочь Матульских. Бывший майор-спецназовец Петр стал инвалидом в девяностые, во время войны в Чечне – подорвался на растяжке. Еще не успел он выписаться из госпиталя, как от него к другому ушла жена, забрав с собой дочь, которой сказала, что ее отец погиб. Но потом, в шестнадцать лет, узнав, что отец жив, дочь Маша перебралась от матери к нему. Стала заботиться. Эти подробности Михаил, естественно, узнал не от самого Петра Матульского, тот о таких вещах говорить не любил. Обо всем рассказали всезнающие соседи.

А с инвалидом он познакомился, когда Маша привезла его в магазин запчастей – Петр как раз ремонтировал свой «Фольксваген Гольф» с ручным управлением. Войнич взялся помочь ему с ремонтом, а когда увидел, что инвалид, чтобы попасть на свой первый этаж в панельном доме, использует деревянные доски вместо специального пандуса, решил соорудить нехитрый подъемник с направляющими швеллерами. Что и сделал, пока Петр ездил в санаторий вместе с дочерью.

За доброе дело Михаил нажил себе хлопот. Матульский сперва все вызнавал, кто же позаботился о нем. Дознавшись, что его благодетель – Войнич, все пытался ему заплатить за незаказанную работу. Денег Михаил не взял до сегодняшнего дня. За что Петр смертельно на него обиделся. Поэтому сегодня, завидев Машу с отцом, Михаил попытался разминуться с ними. Он подошел к парапету и стал разглядывать море, надеясь, что Маша прокатит инвалидную коляску мимо. Но не тут-то было.

– Эй, сосед! – послышался у него за спиной хриплый голос бывшего военного. – Здороваться надо.

Пришлось делать вид, что только сейчас заметил Матульских.

– Добрый вечер, – пожал он сильную ладонь Петра.

– Здравствуйте, Михаил, – тихо произнесла Маша.

– Какой этот вечер, к черту, добрый? – На загорелом небритом лице инвалида появилось подобие сочувственной улыбки. – У тебя дом сгорел. Теперь уже не открутишься, я тебе деньги за работу всучу. В магазине у себя сегодня ночевал?

– Пришлось, – неохотно признался Войнич.

– Значит, так. Приходишь сегодня ко мне, я тебе ключ от своей дачи отдам. Или нет, Маша сама тебе принесет.

– Принесу, – тут же вызвалась помочь девушка.

Михаил всматривался в ее лицо. Ни грамма косметики. Волосы скромно собраны в хвост, стянутый обыкновенной канцелярской резинкой. По ее взгляду сразу было понятно, что всю себя она посвятила отцу.

– …там, на даче, конечно, комфорт минимальный, – продолжал инвалид. – Зато почти в черте города стоит и у самого моря. Ольге понравится. Как она там?

– У подруги ночевала, – вырвалось у Михаила.

Глаза у Маши вспыхнули, она из-за спины отца подала Войничу какой-то знак, смысла которого он не понял.

– За предложение спасибо. Подумаю, с женой посоветуюсь. Счастливо, – сказал Войнич и зашагал по вечернему променаду.

Через пару минут его догнала запыхавшаяся Маша:

– Стойте.

– Стою, – удивленно пожал плечами Михаил, глядя на глубоко дышащую девушку.

Впервые он заметил, какая она красивая, но это абсолютно неброская красота. Чтобы заметить, нужно присмотреться.

– Я отца под пальмами оставила… а сама за вами побежала.

– Что-то случилось?

– Сплетничать нехорошо, я это знаю. Но, думаю, вы должны знать. Я вашу Ольгу минут десять тому назад видела. Ведь вы ее сейчас ищете? Вы же поссорились вчера?

– Пожалуй, и ее ищу, и поссорились немного. Всякое в жизни бывает, – неохотно ответил Войнич.

– Она в кафе «Ривьера» с каким-то мужчиной. По-моему, выпила лишнего. Он ей руки целовал.

Михаил машинально произнес:

– Спасибо, – и опустил взгляд.

– Не знаю, правильно ли я сделала? – прошептала Маша. – Может, лучше было бы промолчать?

– Ты уже сказала. – В глазах Михаила появился нездоровый блеск, он повернулся и зашагал назад.

Кафе «Ривьера» располагалось на самом променаде, в том месте, где он сливался с парком. Щедро разливали желтый свет фонари, удушливо пахли южные цветы. По разноцветной бетонной плитке, выложенной ковровым узором, густо фланировала вечерняя публика. Такой концентрации красивых, готовых к сближению женщин где-либо в ином месте города сложно было бы встретить. Казалось, что флюиды флирта, быстрых знакомств, пляжных романов прямо-таки разлиты в воздухе и проскакивают в наэлектризованной атмосфере щекочущими искорками.

На небольшой эстраде-раковине располагался оркестрик. Четверо музыкантов в белых костюмах и со строгими лицами играли на музыкальных инструментах. Перезванивали на высоких октавах струны кабинетного рояля, ухал барабан, с почти человеческими интонациями им отзывался саксофон в руках сексапильной блондинки. Томным низким голосом пела о грешной любви немолодая, но все еще привлекательная, особенно на расстоянии, солистка.

В «Ривьере» умели создавать ощущение, как это принято говорить в народе, «интима». На каждом столике горела прикрытая стеклянным цилиндром свечка, отчего летняя терраса кафе казалась лужайкой, усыпанной светлячками. Ветер, налетавший с моря, покачивал разноцветные скатерти, шевелил лепестками живых цветов. Несколько пар неторопливо топтались перед эстрадой, воображая, что исполняют «медленный танец».

Войнич довольно быстро высмотрел свою жену, сидевшую за столиком вместе с Хрущом, ведь он ожидал ее тут увидеть. Супруга же со Стасом пока не замечали его, стоявшего у легкого ограждения террасы. Михаил раздвинул стебли глицинии, густо увившие перекрещенные бамбуковые прутья ограды кафе, и наблюдал за происходящим. Ольга была наверняка выпивши. Он прекрасно помнил, как в такие моменты загорались ее глаза, а жесты становились чересчур плавными и крайне соблазнительными. Его жена, когда хотела, умела не только говорить, но и слушать – качество, которое многие мужчины подсознательно ценят в женщинах превыше всего.

Ольга сидела, склонив голову к плечу, смотрела в лицо разгоряченному Хрущу, тот что-то убежденно говорил ей, почти не останавливаясь, делая лишь небольшие паузы, чтобы дождаться еле заметного согласного и одобрительного кивка спутницы.

Михаил чувствовал себя негодяем, тайком следившим за женой. Раньше он никогда так не поступал, хоть и подозревал, что изредка Ольга может позволить себе что-то подобное. Не для того, чтобы сознательно изменить ему. Нет! Просто проверить, не улетучилась ли с годами ее «колдовская» сила. Да и у него временами случались короткие интрижки с курортницами. Противостоять такому в приморском городе нормальному мужчине сложно. Но никогда интрижки не перерастали во что-то серьезное. А вот теперь, Михаил это ощущал, между разбитным Хрущом и Ольгой возникло что-то общее, в котором ему, Войничу, во всяком случае в этот момент, нет места.

Музыка смолкла. Солистка объявила новую песню, не преминув добавить:

– Белый танец! Дамы приглашают кавалеров.

Волны цветного света накатывали на танцпол перед эстрадой. Ольга улыбнулась, протянула руку, приглашая Хруща. Тот поднялся. Они вместе прошли к танцующим. Лишь несколько первых секунд танца они держались на небольшом расстоянии друг от друга. Затем Стас обнял женщину. Правая его рука лежала на ее плече, левая – чуть ниже талии, отставленный большой палец скользнул под срез майки. Новые джинсы рельефно обтягивали бедра Ольги.

Михаил сжал кулаки, стиснул зубы.

– Гад, – в мыслях проговорил он. – Меня не уговорил, так сейчас хочет отомстить, унизить.

В отличие от Ольги в данный момент Войнич видел Хруща насквозь. Не тот Стас человек, чтобы влюбиться, он лишь соблазнял женщину, а та этого не замечала. Ольге казалось, будто ею восхищаются и делают знаки внимания абсолютно искренне.

И тут Михаил сделал еще одно неприятное открытие. За этой парой наблюдал не только он. За одним из столиков сидело двое мудил с абсолютно ментовскими рожами, хоть и были они в штатском. Один – коротко стриженный, второй – крепко сложенный с манерными усиками под вздернутым носом. Перед ними стояли бутылка минералки и две тарелки с самым дешевым салатом. Наверняка бюджет, выделенный им начальством, не позволял развернуться на большее угощение.

Ну, скажите пожалуйста, станут ли два мужика в расцвете сил курортным вечером на берегу моря в дорогом кафе баловаться простеньким салатиком и запивать его минеральной водичкой, да еще и не поглядывать на девчонок? Ладно, можно предположить, что одному из них придется сесть за руль. Но второй-то может себе позволить расслабиться?

Михаил напрягся. Следили-то, как он понимал, не за Ольгой, а за Хрущом. А Стас был единственным человеком, знавшим о его прошлом. Пока – единственным. Возьмут, прижмут – кто знает, выдержит ли, не расколется?

Войнич нервно шарил взглядом по посетителям. Двое мудил еще могли оказаться просто топтунами. Ну, перебдил местный главмент – подполковник Крюков. Организовал наружку за недавно освободившимся авторитетом. А вот если рядом отыщутся и другие замаскированные менты, не исключено, что дело идет к задержанию. Что, в свете сделанного Хрущом предложения, вполне могло стать реальностью.

По большому счету Войничу было наплевать, что станет с самим Хрущом. Каждый из них свой жизненный выбор делал самостоятельно. Но, как оказалось, тонкая веревочка, соединявшая их в прошлом, осталась цела. И потяни менты за ее конец, привязанный к Хрущу, – вытянут и его, Войнича, в прошлом Доктора. А тут еще и Ольга в компании Станислава!

Худшие опасения имеют тенденцию воплощаться в жизнь. Если неприятность может случиться, она обязательно случается. Михаил высмотрел еще двух переодетых в штатское ментов. Они стояли неподалеку от него, у входа на террасу «Ривьеры». Эти были покрепче своих коллег за столиком – один коренастый, другой долговязый.

Долговязый поднес ко рту руку и сказал в рукав, где был спрятан микрофон рации:

– Первый, Первый, я – Второй, видимо, будем брать.

Танец окончился. Прозвучали жидкие аплодисменты. Солистка откланялась, сгибалась низко, длинные волосы касались пола, сквозь них можно было довольно подробно рассмотреть в глубоком декольте пышный, но уже теряющий упругость бюст. Оркестранты сложили инструменты и отправились на перекур.

Танцующие расходились к своим столикам.

– А я давно не танцевала, – призналась Ольга, садясь на услужливо отодвинутый Хрущом стул.

– Вы с Мишей редко в рестораны ходите? – удивился Стас, обходя стол.

– Вообще-то это он меня редко по ресторанам водит. Будь моя воля и позволяли бы финансы… – женщина не успела договорить.

Рядом с Хрущом «из-под земли» выросли курносый и коротко стриженный.

– Пройдемте, гражданин, – прозвучало зловещее, но вполне предсказуемое в положении Хруща.

– В чем дело? – стал в позу Стас, хотя уже и понял, что им занялись всерьез и вряд ли можно будет обойтись обменом репликами.

– Потише. Не мешайте людям отдыхать, – посоветовал курносый, и в воздухе, как ночная бабочка крыльями, затрепетало удостоверение. – Пройдемте с нами.

– По какому праву, гражданин начальник? – продолжал упираться Хрущ. – Что я нарушаю? Какие претензии? Это вы мешаете отдыхать людям.

– Да, что он нарушил? – вступилась за спутника Ольга. – Сидим себе, никого не трогаем.

– А вас прошу помолчать. Если, конечно, не хотите проследовать вместе со своим дружком, – остудил ее порыв коротко стриженный.

Ольга осеклась, растерянно посмотрела на Хруща, стала сомневаться, а вдруг и в самом деле ее спутник что-то натворил. Сразу же вспомнились его сомнительные дружки, с которыми он объявился в Черноморске и которые внезапно исчезли. Хрущ ободряюще подмигнул Ольге, мол, все будет в порядке, не волнуйся, однако он уже и сам в это не верил.

– Вас документы мои интересуют? Так они в полном порядке. – Хрущ обозначил движение, чтобы вытащить из кармана паспорт.

Курносый мгновенно перехватил руку и заломил ее за спину. Коротко стриженный вцепился Хрущу в плечо, и оба они поволокли Стаса к выходу. Ольга попыталась броситься за ним, но ее тут же остановил официант, внимательно присматривавшийся к развитию событий.

– Постойте. А расплатиться? – загородил он дорогу.

– Но ведь мы были вдвоем, – напомнила Ольга, чувствуя, как холод подступает к горлу, у нее самой не было даже рубля в кармане.

– Я понимаю. – Официант смотрел на удалявшихся от него Хруща и переодетых ментов. – Но заказ должен быть оплачен. Нет денег, звоните знакомым.

– У меня мобильник вчера в пожаре сгорел! – не выдержала и сорвалась на крик Ольга.

– Знаете, я от тех, кто не хочет платить, и не такое слышал. Не первый год официантом работаю.

Хрущ хоть и дергался, но высвободиться от хватки двух хорошо натренированных полицейских не мог. И тут он краем глаза заметил, как курносый пытается затолкать ему в карман небольшой пакетик с белым порошком. Причем делает это, придерживая пакетик салфеткой, чтобы не оставить на нем своих отпечатков пальцев. За наркотики Хруща могли бы «закрыть» надолго.

– Подстава! – закричал он, обращаясь к публике на террасе. – Менты мне наркоту в карман подкидывают! Вы свидетели!

– Вижу! – крикнула экзальтированная дамочка за крайним столиком. – Подбрасывают, позорные!

– И я вижу! – крикнули в другом конце кафе. – Беспредел ментовский!

– Пацаны! Гаси ментов! – заорал Хрущ.

Ему тут же дали по шее. Расчет на то, что подвыпившая публика бросится отбивать у полицейских невиновного, не оправдался, люди остались на своих местах. Хрущ так и не успел увидеть, удалось ли курносому осуществить свой подлый замысел с пакетиком наркоты. И тут в дело вмешался Михаил Войнич. Он не стал дожидаться, пока Хруща подтащат к выходу. Тогда бы пришлось выступить одному против четырех ментов. А это не лучший расклад. Пока еще имелась возможность схватиться с двумя. Благо долговязый и коренастый по сторонам не смотрели, готовились к моменту, когда коллеги передадут им в руки Хруща. Долговязый даже наручники достал, нетерпеливо ими позванивал, готовый при первом же случае защелкнуть их на запястьях заломаных рук бывшего зэка.

Войнич схватил стоявшую у входа доску, на которой мелом были выведены названия и цены фирменных для «Ривьеры» блюд. Орудие оказалось увесистым, грифельную доску обрамляла металлическая труба. Первый удар пришелся по темечку коренастого. Тот взмахнул руками и тут же, оглушенный, рухнул навзничь. Долговязый успел обернуться, удар рантом доски пришелся ему по лицу. Рассеченная бровь сползла на глаз, хлынула кровь. Но долговязый выстоял, его рука рванулась к подмышечной кобуре. Вытащить оружие не позволила отменная реакция Войнича. Второй раз грифельная доска ударила по широко открытому рту.

– Бля!.. Зубы! – только и успел вымолвить долговязый, падая на колени.

Войнич действовал по наитию. Его взгляд зацепился за выроненные наручники, он подхватил их, один браслет защелкнул на запястье долговязого, второй – на запястье коренастого.

– Миша! – закричала Ольга, наконец-то опознав в нем своего мужа.

Хрущ между тем тоже не терял времени. Он уже вырвался из цепкой хватки коротко стриженного и, махая свободной рукой, пытался «достать» курносого, ткнуть его растопыренными пальцами в глаза.

Коротко стриженный выхватил пистолет и направил ствол на бежавшего к ним с грифельной доской в руках Войнича.

– Стоять, сука! – истерично заверещал мент, нервы у него не выдержали, он выстрелил, хоть и находился в людном месте, правда, стрелял поверх голов, но шальная пуля вполне могла поймать живую цель на людном променаде.

Грифельная доска полетела в стрелявшего, но тот увернулся от нее, вновь вскинул пистолет.

– Ах, ты так!

Михаил вырвал массивный стул из-под молодого человека и швырнул его в коротко стриженного. На этот раз попал, сбил с ног. Крики, звук выстрела привели публику в движение. Большая часть посетителей «Ривьеры» вскочила со своих мест, ломанулась к выходу, сметая по ходу официантов, пытавшихся задержать не расплатившихся по счету паникеров.

– Вы не заплатили! Вы… – Удар в челюсть заставил официанта замолчать на полуслове.

Ударивший схватил за руку свою подругу и потащил к выходу. Ольга тоже попыталась убежать, но ее официант был начеку, крепко держал посетительницу за плечо.

– Вы еще не расплатились, – сдержанно напомнил он.

– Да тут убить могут, – вглядываясь в смешавшуюся воедино толпу, в которой уже летали стулья и посуда, нервно отвечала женщина.

– Бог не выдаст, свинья не съест, – рассудительно парировал официант. – Там и затоптать могут.

Коротко стриженный вскочил с ногами на стол, осмотрел творившееся под ним безобразие, понял, что в такой кутерьме не сможет рассмотреть Хруща. Он трижды выстрелил в воздух и крикнул на полную грудь:

– Всем стоять, бля. Полиция! – надеясь, что это образумит дерущихся.

Но эффект оказался обратным, не тот, на какой рассчитывал переодетый страж порядка. Кто-то быстренько опрокинул стол, на который он взобрался. Сгруппироваться в падении не удалось, коротко стриженный рухнул прямо на людей, выронив при этом «табель». Он соскользнул между спин на землю. Несколько секунд полицейский в штатском еще ползал, пытаясь высмотреть потерянное оружие, но, когда ему наступили на ладонь острым женским каблуком, бросил это занятие, сжался, закрывая руками голову.

Стремящиеся к выходу люди сбивали друг друга с ног, падали, поднимались, толкались. По ходу тут же били подвернувшиеся лица. Наконец Михаилу удалось добраться до Хруща, тот тоже стремился пробиться к выходу.

– Хрущ, не сюда! – крикнул ему Войнич.

– А куда, Доктор? Сваливать надо! – огрызнулся тот.

Произнесенная Хрущом кличка словно вернула Войнича в прошлое.

– Самый очевидный выход – не самый надежный, – сказал он, вытаскивая Хруща из толпы.

Стас сразу же понял замысел Войнича-Доктора – пока пробьешься к выходу, там уже и менты появятся, уходить нужно другим путем. Они подбежали по опустевшей части террасы к бамбуковой стенке, увитой глициниями. Стали карабкаться на нее. Ажурная стенка не выдержала двойной нагрузки, затрещала, развалилась. Войнич с Хрущом покатились по бетонным плитам.

– Цел? – первым вскинул голову Михаил.

– А ты? – в свою очередь осведомился Хрущ.

– Целее всех живых, – отозвался Доктор.

– Тогда сваливаем, пока менты не понаехали.

Мужчины побежали в парк, за которым просматривалась неподалеку парковка для машин.

Ольга все еще стояла рядом с официантом. Толпа уже значительно поредела. Некоторые, поняв, что угроза миновала, возвращались к столикам. Исчезли только те, кто воспользовался случаем, чтобы улизнуть, не расплатившись.

– Ну, и что делать будем? – спросил официант.

– Не знаю. Что-нибудь придумаем, – сказала Ольга. – В конце концов, я могу оставить расписку, а завтра расплатиться.

Выразительный вздох официанта засвидетельствовал, что такой вариант его не устраивает.

– Залог бы подошел, – сказал он. – Скажем, золотое кольцо, сережки. Но, похоже, – взгляд скользнул по рукам, лицу Ольги, – у вас их нет. Вы хорошо подготовились к походу в «Ривьеру». Они у вас что, тоже в пожаре сгорели вместе с мобильником?

– Самое смешное, что это правда, – Ольга нервно хохотнула, ее уже «отпустило».

И тут взгляд женщины уперся в борсетку, которая так и осталась лежать на стуле Хруща. Правоохранителей на первых порах больше беспокоило передать задержанного в руки коллег, потом бы за ней вернулись.

Ольга подхватила ее, щелкнула замочками. Внутри оказалась начатая банковская пачка синих тысячных купюр.

– Вы мне, кстати, счет так и не принесли, – холодно обратилась она к официанту.

– Я и здесь его выпишу, – тот, стоя, выписал счет, положил на стол.

Ольга выложила рядом с листком четыре купюры.

– Претензии ко мне у вас еще есть?

– Претензий нет, как и сдачи, – прозвучало в ответ.

– На чаевые не рассчитывайте, не заслужили, – Ольге стало даже весело. – Сходите на кухню, разменяйте, а я здесь подожду. – Она сама налила себе в бокал вина.

Официант неторопливо направился к кухне, обходя перевернутые стулья. Под его подошвами хрустело битое стекло. Послышались завывания сирены, у входа остановилась «Скорая помощь». Ольга опомнилась. Следующими должны были бы подкатить менты, и первым человеком, с которым они бы захотели поговорить, являлась она.

– Ну уж нет, – сказала сама себе женщина. – Не доставлю им такого удовольствия.

Ольга прихватила недопитую бутылку и быстро покинула «Ривьеру», пересекла променад, спустилась к морю. Она села на гальку, небольшие волны подкатывали к ее ногам. Горизонт тонул в темноте. Лишь где-то далеко в море виднелись ходовые огни судна.

– И что же такого Стас предложил Михаилу? – задумалась Ольга.

Предложение уже приобретало явный уголовный оттенок. Не зря же Хруща пытались взять полицейские. Да и ее Миша явно был не из законопослушных граждан, о чем женщина догадывалась и раньше своим «бабским» чутьем. Она чувствовала, что прежняя жизнь к ней уже не вернется. Но это не пугало ее, а почему-то обнадеживало. Хотя в чем заключается надежда, она и сама не сказала бы. Однако вновь женская интуиция подсказывала не отчаиваться. Мол, все, что меняется, то к лучшему. Шум на променаде, завывание сирен, выкрики казались ей теперь чем-то далеким. Темнота успокаивала. Ольга сделала несколько глотков вина прямо из горлышка. Ей подумалось, что там – в открытом море – на судне кто-то смотрит на огни города, как она смотрит на огоньки корабля. И каждому чудится, что лучше там, где его нет. Женщина поднялась и пошла вдоль прибоя.

Хрущ остановился первым, бежавший Михаил прямо воткнулся ему в спину. Беглецы оглянулись. За деревьями полыхали мигалки, мелькали силуэты людей.

– В парке не отсидеться. Сейчас они и тут появятся, – констатировал очевидное Станислав.

– Резонно, – согласился Михаил.

– Рвать из города надо.

– Пешком далеко не уйдешь.

– Согласен. Повсюду камеры наблюдения понатыканы. Мигом вычислят. Предложения есть?

Хрущ указал взглядом на стоянку машин.

– Если аккуратно, должно получиться. Ты же это умеешь. Только не говори мне, что угонять тачки противозаконно. Ментов в кровь бить тоже не положено, и срок за них больший дают.

– И это вместо «спасибо»? – вскинул брови Войнич. – Тебе б уже следак в отделе дело шил за хранение наркоты.

– Кстати… – Стас полез в карман и вытащил оттуда пакетик с белым порошком. – Подсунул-таки, гад. Во-первых, я не просил вмешиваться. Сам ввязался. А во-вторых, об этом потом поговорим. В более спокойной обстановке.

– От порошка сначала избавься.

– По назначению, что ли, принять? – Хрущ поискал глазами, вытащил из кармана пачку сигарет, бросил в нее пакетик, смял картон в ладони и бросил в урну.

– Пошли.

Пригнувшись, Хрущ с Доктором пробежали открытый участок местности и уже на корточках стали пробираться среди стоявших машин. Тут было довольно оживленно. Многие из тех, кто приехал на променад на своем транспорте, спешили покинуть это негостеприимное место. Хлопали дверцы, урчали, заводясь, моторы, шелестели по асфальту протекторы, вспыхивали фары.

– Чего перебираешь? – удивлялся Хрущ. – Бери любую. Потом все равно бросим.

– Любая не пойдет. Вдруг заметят, придется удирать. Нужна неброская, но проходимая. Кажется, эта подойдет.

Войнич остановил свой выбор на небольшом «паркетном» джипчике. Стоял он в самом углу. Стекла были покрыты пылью. Сразу видно, что им давно не пользовались. Значит, вариант, что прямо сейчас появится хозяин, был практически исключен.

– Справа? – спросил Михаил.

– Справа чисто, – ответил Станислав, выглядывая из-за машины. – И слева тоже.

Они стали работать, как и в прежние времена, слаженно, понимая друг друга с полуслова. Каждый был уверен, что невидимые ему стороны прикрывает напарник. Войнич ковырялся проволочкой в замке дверцы, отмычек с собой не оказалось – остались в магазине.

– Есть, – сказал он, машина оказалась открытой. – Особо не светись, но уже так откровенно и не прячься, – посоветовал он Хрущу, пропуская его в салон.

К соседней машине подошел мужчина, покосился на Войнича, тот подобрал с пола тряпку и вышел протереть запыленное лобовое стекло.

– Давно не ездили, сосед? – спросил мужчина.

– Давненько, – спокойно проговорил Михаил, неторопливо водя рукой по стеклу.

– Аккумулятор хоть в норме? А то могу дать «прикурить».

– С этим в порядке, – отмахнулся Войнич, хотя пока даже не знал, есть ли под капотом аккумулятор, многие владельцы авто предпочитают забирать его с собой, оставляя машину надолго.

Соседняя машина заурчала, отъехала. Михаил сел за руль, стал возиться с замком зажигания. На этот раз проволочкой пользоваться не стал, просто вырвал провода, висевшие под замком, и стал их соединять. Засветилась приборная панель.

– Думаю, зарядки хватит. – Он свел два проводочка, засвистел стартер, джипчик завелся. – Бензина немного, но он особо топливо и не жрет. Километров на сто хватит.

– Побыстрее нельзя? – Хрущ нервно оглядывался, в парке уже мелькали силуэты полицейских.

– Спешить – значит привлекать к себе внимание, – напомнил Войнич, аккуратно «втыкая» скорость и выруливая в проезд стоянки.

Хрущ тут же напрягся, в конце проезда виднелся полицейский патруль – молодой лейтенант и девушка-сержант. Но поворачивать назад было уже поздно. Войнич подхватил лежавшие на приборной панели очки с диоптриями и надел их.

– Пристегнись, – бросил он Станиславу.

– Это же пэпээсники, а не дорожная полиция, – возразил Хрущ, но все же набросил ремень на плечо.

Лейтенант со своей напарницей несли дежурство с самого утра, черноморский отдел работал в усиленном режиме. В кармане офицера лежала ориентировка на Хруща, которую он уже помнил на память, как и его фотографию. Был бы художником, вмиг нарисовал бы. Выслужиться хотелось, особенно после разноса, устроенного ему подполковником Крюковым. А тут подворачивался удобный случай, ведь по той настойчивости, с которой начальник принялся ловить Хруща, чувствовалось, что для него в этой поимке многое поставлено на карту. Ну, совсем как у самого лейтенанта, когда бывший одноклассник попросил его разобраться с кражей надгробий с охраняемой автостоянки.

День сгорал, «как белая страница», близился конец дежурства, а проштрафившийся патруль ничем не отличился. Не засчитывать же в актив двух пляжных торговок спиртным, которые отважились торговать, не отстегнув положенного ментам. Лейтенант совсем расстроился, когда заслышал несколько выстрелов и крики в районе кафе «Ривьера» – это был уже не его участок. Получалось, Хруща взяли, а он в этом не поучаствовал. На вызовы его рации пока никто не реагировал, не до этого было. Но потом дежурный все же ответил:

– Чего тебе, лейтенант? – донеслось сквозь потрескивание из наушника.

Старая, размером чуть ли не с кирпич, рация оттягивала руку.

– Взяли, товарищ капитан?

– Пока еще нет. В «Ривьере» драка и давка, смотри в оба. Их теперь двое.

– Есть смотреть в оба. Даже в четыре! – браво доложил лейтенант.

– Как это в четыре? Ты не пьяный? – донеслось недоуменное из рации.

– Нас же двое – я и сержант.

– Тогда понятно. Конец связи, – после этих слов раздался щелчок.

Лейтенант поправил фуражку, стал внимательнее присматриваться к тем, кто покидал стоянку. Но попробуй уследи за всеми машинами! В конце проезда показался красный «паркетный» джип.