Текст книги "Нежный киллер"

Автор книги: Кирилл Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Он сидел в коридоре. А она шла по направлению к нему. Скучающий взгляд Олега скользнул по фигуре, лицу и зацепился за… взгляд. Его поразили ее глаза. Очень знакомые глаза…

Он увидел интересную молодую женщину. Она шла прямо к нему энергичной походкой, каждое движение ее стройного тела было отмечено особой грацией. Густые каштановые волосы свободно спадали на плечи, обрамляя привлекательное лицо. Женщина излучала не только естественную красоту, но и природную силу, уверенность и обаяние. Олег, поймав ее взгляд, почувствовал, что с удовольствием позволил бы себе утонуть в глубине этого серо-голубого омута. Но при других обстоятельствах – сейчас он сидел в коридоре районной прокуратуры, а на незнакомке была надета синяя форма офицера, на ее плечах лежали погоны с одним зеленым просветом и тремя маленькими звездочками. Но даже в этой неудобной для него ситуации Олег был не прочь узнать ее имя.

Несмотря на ощущение силы, исходящей от этой женщины, черты лица ее были мягкие, женственные.

Она подошла.

– Вы ко мне? – Незнакомка в форме офицера прокуратуры остановилась перед ним.

Григорьев не верил своим глазам – на него смотрела красивая молодая женщина, ожидая ответа. Неужели?..

Олег медленно поднялся со стула:

– Если вы следователь Березина – к вам… – Олег протянул повестку.

– Тогда проходите. – Смерив взглядом высокий рост и крепкое телосложение посетителя, хозяйка кабинета открыла перед Григорьевым дверь с табличкой «Следователь Березина М. В.».

– Благодарю… – Он шагнул через порог небольшого светлого кабинета.

Олег вышел из здания районной прокуратуры под ласковые лучи апрельского солнца в опьяненно-возбужденном состоянии. Хотя допрос происходил в официально сухой и довольно жесткой форме, его не покидало волнующее ощущение тепла, исходившее от следователя Березиной. Он помнил ее руки, голос, глаза, строгую улыбку. Ее имя он повторял про себя, как музыку: «Маша! Мария! Мария Березина…» На следующий допрос он спешил, словно на свидание, правда, без цветов – не совсем тот случай. Ночь перед этим он почти не спал, думая о ней, но молодая женщина строго выдержала процессуальные рамки и не дала ни малейшего повода для воплощения фантазий Григорьева. И все равно после допроса он чувствовал необыкновенный душевный подъем – он видел ее глаза! Слышал ее голос! Он разговаривал с ней!

У Григорьева все же случился роман с красивым следователем Марией Березиной. Мария, или просто Маша, нравилась ему так, как ни одна женщина до этого, и Григорьев решил добиться ее расположения во что бы то ни стало.

Он пришел на очередной, пятый допрос по делу фирмы, в которой работал, и впервые увидел Березину без формы – в кофточке и юбке. Открытие оказалось приятным глазу. Когда Григорьев сидел у стола, Мария Березина поднялась со своего кресла, подошла к нему и положила папку с документами. Он почувствовал приятный запах ее духов и скосил глаза. Она наклонилась так близко, что красиво очерченные губы оказались совсем рядом с его лицом. Сквозь тонкую материю полупрозрачной белой кофточки просвечивал кружевной бюстгальтер. Олег невольно отодвинулся и глубоко вздохнул. Прямо перед его глазами колыхались два невозможно красивых полушария, обтянутые ажурной паутинкой, очень внимательно смотрели серые глаза. И уже не владея собой, он притянул упругое женское тело и впился губами в губы…

Первая пощечина не привела его в чувство. Лишь от второй Олег начал приходить в себя.

– Что вы себе позволяете?! – возмущенно шептала следователь. – Дверь не закрыта. А если войдет кто?

– Простите… – смущенно бормотал Олег. – Простите…

Она налила ему из графина и подала стакан воды:

– Выпейте!

Олег сделал первый нервный глоток. Мария Березина, сидевшая на столе слишком близко и не делавшая попытки отодвинуться, насмешливо спросила:

– Вы только на замужних следователей кидаетесь? Или вообще на всех?

– Простите. Я вообще-то спокойный. – Олег был готов провалиться сквозь землю – ровные женственные коленки следователя и юбка в обтяжку сводили его с ума. – Потерял контроль!

– Я вижу… и до сих пор не нашли! – Взлет тонких бровей говорил, что женщина сердится. Но глаза… глаза смеялись.

– Все… Сейчас… – Он сделал еще несколько неровных глотков.

– И вы меня простите. – Мария погладила Олега по щеке теплой ладонью. – Больно я вас?

Он поймал ее руку и поцеловал пальцы:

– Ничего… Сейчас даже приятно.

Она отобрала руку, встала со стола, оправила юбку, вернулась к своему креслу и сухо произнесла:

– Больше не приходите, Олег Павлович. Дело по вашей фирме закрыто. К вам претензий нет.

– Мария Витальевна!.. Маша, вы мне очень нравитесь! – чуть не закричал Олег.

– Тише! – Она строго глянула на него. – Я мужу нравлюсь. И не хочу, чтобы на меня смотрели как на… женщину легкого поведения. Все! Идите.

После работы он ждал ее возле прокуратуры, сидя в своей белой «двенашке».

Он видел, как следователь Березина вышла из дверей здания и направилась в сторону остановки троллейбуса. Олег, чуть приотстав, проехал за ней сотню метров, потом поравнялся и, опустив стекло, позвал:

– Мария Витальевна!

Мария остановилась и заглянула в салон автомобиля:

– Вы за мной следите?

– Я ждал вас.

– Зачем?

– Чтобы пригласить на ужин.

– Олег Павлович, мне нужно домой.

– Садитесь, я подвезу вас. Заодно обсудим меню.

Мария задумалась, потом сказала решительно:

– Мне далеко ехать.

– Не беспокойтесь. Нам по пути, – улыбнулся Олег.

Он не спешил расстаться с этой красивой женщиной, поэтому не сильно давил на педаль газа. Из колонок негромко звучала музыка. Голова Марии лежала на подголовнике кресла. Каштановые волосы рассыпались по плечам. Слабый румянец выступал на щеках. Ее глаза излучали какой-то таинственный манящий свет. Мария казалась отрешенной от всего и настолько желанной, что Олег протянул руку и провел пальцами по щеке, и вдруг почувствовал, как щека Марии сама прижалась к его прохладной руке…

На узком сиденье автомобиля они жадно ласкали друг друга, будто оба занимались любовью в первый раз в жизни.

Потом, уставшие, лежали, тесно прижавшись. Олег видел обнаженную грудь Марии, живот, ноги… В голове проносились мысли: «Сильная, ты оказалась слабой, нуждающейся в любви женщиной. Не следователем, просто женщиной, с которой хорошо быть рядом. Еще пару часов назад мы были чужими… Мне нравятся твои волосы, глаза, твой голос, запах…»

– Почему ты молчишь? И чего так смотришь? – излишне грубо спросила Мария, приподнимаясь на локте. И смутилась сама своей грубости. – Давай приводить себя в порядок. Поздно уже…

Олег ничего не ответил, лишь мечтательно улыбнулся своим мыслям, но Мария будто прочла их по его глазам:

– Только не вздумай влюбиться в меня!

– Почему? – искренне удивился Олег. – По-моему, у нас получился бы неплохой роман.

– Банально очень. И потом, хотя у меня определенные сложности с мужем, я его не брошу.

– Тогда конечно… – Григорьева все устраивало.

Лишь с наступлением ночи Олег вернулся в свою квартиру и, шатаясь от усталости, рухнул на диван.

Заканчивалась пятница.

Утром в воскресенье его разбудил ранний звонок в дверь.

– Не ждал? – рассмеялась Мария прямо с порога, разглядывая заспанного, стоявшего в полной растерянности Олега.

И тут, едва успев захлопнуть дверь, они оба, увлекаемые слепой силой, которая называется страстью, бросились друг другу в объятия. Олег с упоением, до помрачения рассудка, в состоянии сладостного напряжения вдыхал аромат, исходивший от лица Марии, шеи, волос, и покрывал их поцелуями. Его напряжение передалось Марии. Олег чувствовал, как стучало ее сердце. Его мощные порывистые удары ощущались через упругую грудь молодой женщины и доставали до сердца Олега.

– Сумасшедший… Дай мне раздеться… – простонала она.

Ему вдруг стало жарко. Он резко отстранился, глядя на гостью полными восхищения глазами, потом снова притянул ее к себе и стал снимать плащ.

– Я сама, – попросила Мария. – Пусти…

Он воспринял это как приказание.

Мария повесила плащ в коридоре, стройная и сильная, прошла в комнату, подошла к столу и присела на стул. Она почти успокоилась, но ее лицо и глаза продолжали источать потоки ласкового света.

– Я не вовремя?

– Нет. Ну что ты! А как ты меня нашла?

– Глупый! – снова рассмеялась Мария. – В деле есть адрес. А ты вспоминал обо мне?

– Почему ты спрашиваешь? Разве тебя можно забыть? Маша!.. – он опустился перед ней на колени и положил голову на грудь. – Я с ума схожу, думая о тебе.

– Не обманывай, лгунишка. Еще позавчера ты и не думал обо мне. – Она стала ласкать его волосы пальцами.

– Я все время думаю о тебе с момента первой нашей встречи…

– Лгунишка-болтунишка… – Она погладила его по голове, словно ребенка.

– Правда…

Олег поднялся, припал губами к ее полураскрытому рту и ощутил ответный поцелуй. Он стал целовать лицо, шею. Кожа Марии была нежная и теплая. Олег кинул Марию на диван, расстегнул воротник кофты и осыпал поцелуями плечи, грудь… Мешал кружевной бюстгальтер. Олег попытался расстегнуть его, но одна петля оказалась настолько тугой, что Олег никак не мог с ней совладать.

Вдруг Мария резко села и сказала решительно:

– Я сама. Отвернись…

Потом все перемешалось в сумасшедшем всполохе чувств, стонов, поцелуев и незаконченных фраз. Жизнь наполнилась до краев ощущением счастья…

Они были вместе уже несколько часов. Мария лежала на животе, уткнувшись лицом в большую мягкую подушку. Ее плечи вздрагивали в такт его движениям, и короткий глухой стон вырывался из груди.

– Пощади! – хрипло взмолилась она, чуть высвободив голову. – Я больше не могу, я сейчас умру…

– Маша, девочка, – с чувством раскаяния тяжело в самое ухо выдохнул Олег, почти без сил свалившись сверху, – я измучил тебя. Прости…

– Не шевелись. Полежи так… Маньяк! – проговорила она в подушку.

– Прости, – виновато повторил Олег.

Неожиданно резким движением Мария скинула его с себя, перевернулась на спину, и Олег с удивлением увидел, что его партнерша беззвучно смеется. Она обвила его шею руками и приникла губами к его губам.

– Дурачок, – шептала она между поцелуями, – любая женщина мечтает о такой муке. Сделай мне ребенка…

Их встречи с Марией стали регулярными. Он знал, что она замужем, знал, что муж работает в милиции. С ее слов Григорьев понял, что муж Марии Березиной ее любит, но не может иметь детей. Маша решительно сказала, что мужа не бросит, но повторила просьбу о ребенке. Поначалу к такому повороту дела Олег отнесся с непониманием, но постепенно поддался на уверения молодой женщины в том, что претензий к Григорьеву ни она, ни ее супруг иметь не будут, что Березина и Григорьев смогут встречаться и дальше. Олег согласился, не задумываясь о последствиях такого шага.

С ночным развозом все обстояло нормально. Это стало основным местом работы Григорьева. Деньги платили регулярно, и Олег даже стал подумывать о том, чтобы купить себе иномарку. Правда, клиенты не всегда попадались адекватные, но все разборки проходили в рамках правил, предполагающих мелкие стычки. Пару раз пришлось позвонить Михаилу, но физического вмешательства того не потребовалось – хватило и разговора по телефону. Обходительность, смелость и физическая сила подняли популярность Олега в глазах сотрудниц фирмы очень высоко. А Михаил однажды сказал ему:

– Тебе пора уходить из простых водителей-охранников.

– Куда? – не понял Олег. – В сутенеры?

– Выше. Возьмешь шефство над такой же «конторой» с «мамашей» и десятком девиц, как эта. А там – и над несколькими. «Крышевать» будешь. Я имею на тебя виды. Кстати, как ты относишься к кавказцам?

– Нормально, – пожал плечами Олег. – Если они сами нормальные.

– Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится? – Михаил пристально посмотрел на него. – Честный ты – нож за спиной не держишь. А это в нашем деле – сильный козырь! Между прочим, «сутенер» с французского – поддерживающий, заботящийся…

За последний месяц у них с Настей произошла всего одна близость – Олег встретил женщину, которая на время затмила собой всех остальных. Теперь именно о Марии Березиной он думал во время ночных дежурств. Григорьев решил все честно рассказать Насте. Девушка ответила, что не в претензии, Олег ее устраивает и как друг. Но по ее глазам Григорьев понял, что это не совсем так. Или даже совсем не так.

В ту злополучную ночь, круто изменившую всю дальнейшую жизнь Олега Григорьева, они с Настей работали в одной смене. Получив вызов, он привез четырех девушек к сауне с довольно известным названием в кругах состоятельных господ. Их никто не встретил. Набрав мобильный номер заказчика, Настя сообщила клиентам, что прибыла, куда договаривались.

– Нажми на кнопку на двери и заводи «телок»! – прозвучал ответ.

– Что-то я беспокоюсь! – посмотрела Настя на Олега и предложила пойти вместе с ней.

Олег еще ни разу не водил девчонок на показ и из любопытства согласился без лишних уговоров. Он закрыл машину, проводил стайку девушек до дверей сауны и нажал на кнопку под видеокамерой.

– Заходите, – коротко отозвался встроенный динамик, щелкнул электрический замок металлической двери.

Олег вошел первым. Приятный запах настоящей русской бани и пара чувствовался уже при входе. Отделанные сосновой реечкой стены и потолок производили нужное впечатление.

В освещенном коридоре их встретили двое крепких мужиков, обернутых в белые простыни, словно древнеримские сенаторы. На вид им обоим было далеко за сорок. У одного на голове колосилась седая шевелюра, у другого отсвечивала лысина. Встречающие с интересом стали рассматривать девушек.

– Сколько возьмете? – поинтересовался Олег.

– А всех пятерых и заберем. Нормальные девчонки! – рассмеялся седовласый мужчина.

– Сколько вас? – уточнил Олег. Это входило в его обязанности.

– Пятеро, – посмотрел на охранника седой и перестал смеяться. Лысый молчал, продолжая внимательно оглядывать девиц, выстроившихся в шеренгу.

– Эта, – Олег указал на Настю, – не работает. Она «разводящая». Нужно привезти еще одну? – Он уже взялся за трубку мобильного телефона.

– Не нужно. Мы заплатим. Мы правила знаем, – произнес седой. – Пусть чернявая тоже остается. Двойной тариф.

– Я останусь, – неожиданно решила Настя.

– Деньги вперед, – произнес Олег, с осуждением посмотрев на Настю. Та даже не взглянула на него.

– Сейчас. – Седой посмотрел за спину своего лысого товарища в открытую дверь и крикнул:

– Василий! Принеси мой бумажник!

Из двери вынырнул широкоплечий накачанный парень с простыней на бедрах и с толстым портмоне в руках. Недобро сверкнув глазами на Олега, он посмотрел на девчат:

– Привет, красавицы!

– Привет, красавчик! – заулыбались те, по достоинству оценив рельеф мышц широкоплечего.

Получив под расчет деньги, Олег вышел на улицу ожидать в машине проплаченные клиентами два часа. Перед тем как выйти, он еще раз взглянул на Настю. Та подмигнула ему: «Все будет в порядке!»

Олег сидел в кабине «двенашки», откинувшись на спинку кресла, и слушал музыку. Он старался глубоко не задумываться над тем, хорошо ли поступила Настя. Она это сделала назло ему. А он? Он сам хорошим ли делом занимается? Конечно, ему частенько бывает стыдно появляться среди успешных клиентов в окружении девиц легкого поведения. Тем более в качестве охранника-водителя. В народе таких кличут просто «шмаровоз». Хуже того, каждый раз он боится встретить среди клиентов своих бывших коллег или знакомых, или что его самого могут принять за сутенера. Но на все позывы воспаленной совести успокоительным компрессом ложились деньги, которые Олег получал после каждой отработанной смены. Эти деньги перевешивали все случавшееся ночью. «Я здесь ненадолго», – в конце смены говорил себе Олег, пряча заработанную сумму в карман. Выходя на следующее дежурство, он уверял себя, что развоз проституток – занятие временное, вот скоро начнется везение, он найдет работу с карьерным ростом, появятся чистые деньжата, и тогда… Но шел уже седьмой месяц его присутствия в борделе, а Григорьев еще даже не наметил срока своего ухода из сферы затянувшего досуга.

Директорша и по совместительству «мамаша» Лариса, как-то делая на кухне притона эпиляцию с помощью медицинского пластыря, произнесла очень запомнившуюся фразу: «Люди думают, планируют, а жизнь определяет». Он был полностью согласен с этим изречением…

Из динамиков в салон автомобиля лилась спокойная мелодия, ненастойчиво призывая мышцы расслабиться, а веки опуститься. Машину перед зданием сауны Олег поставил так, чтобы видеть через лобовое стекло всех входящих и выходящих. Мужики вроде нормальные, судя по крутым номерам двух джипов, припаркованных у бани, но всякое бывает. Сегодня его смена, а если он за что-то берется, то отвечает головой. Тем более там, за закрытыми дверями, была Настя…

– Мамочки! – Истошный женский вопль вывел Олега из дремоты. На улицу из сауны выскочила босая полуодетая проститутка, одна из четырех, которых привез Олег вместе с Настей. За ней следом бежал тот самый накачанный Василий, которого Олег видел в коридоре. Парень был совершенно голый.

– Стоять, сука! Стоять!.. – орал парень.

Заметив «конторскую» машину, девушка кинулась к ней. Олег вышел из автомобиля навстречу бегущим. Девица, ухватившись за рукав рубашки своего охранника, спряталась за его широкую спину. Голый Василий остановился в трех шагах.

– Сюда иди! – приказал он проститутке, не глядя на Олега, будто того не было вовсе.

– Что происходит? – стараясь подавить нарастающее волнение, спросил Олег.

Накачанный парень снисходительно посмотрел ему в глаза:

– Твои б… не выполняют желаний клиентов. Давай сюда эту сучку, я научу ее жизнь любить. Давай ее сюда или деньги верни!

– Остынь немного, – посоветовал Олег и через плечо посмотрел на девушку, дрожащую от страха у него за спиной. – Лена, что произошло?

– Они издеваются, заставляют удовлетворять нескольких сразу. А я анальным не занимаюсь. Настюху избили… тоже не хотела…

Проститутка не успела закончить фразы. Олег, коротко бросив ей: «Закройся в машине!», шагнул к голому парню.

– Заплачено вдвойне… – только успел произнести качок с кривой усмешкой, когда Олег со всей силы врезал кулаком прямо по этой усмешке. Охнув, Василий отлетел и упал на спину. Олег, не глядя на него, кинулся к распахнутым дверям в сауну.

Коридор и прихожая были пусты. Олег вбежал в проем арочных дверей и оказался в просторном зале с бильярдным столом посередине. Первое, что бросилось в глаза, – лежащая на полу под бильярдом голая Настя. Из разбитого рта и из носа девушки текла кровь. На черном кожаном диване у стены два голых клиента грубо насиловали одну из девиц. Завидев незваного посетителя, уже знакомый Олегу лысый, звонко шлепнув стонущую проститутку по заду, оторвался от своего занятия и, поднявшись с дивана, направился к гостю.

– Не суетись, командир! Мы заплатили, а твое дело – дожидаться на улице. Иди и жди.

– Бить девчонок – такого в нашем договоре не было! – Олег кинул короткий взгляд на лежащую на полу Настю и снова посмотрел лысому в глаза. Ощущая в груди закипающую ярость, он рассчитывал в уме, с какого удара повалит этого крепыша, и выбирал место, куда бить. Он снова посмотрел на Настю, и вдруг его рука сама, без команды, сорвалась, и Олег нанес отработанный резкий прямой лысому в переносицу. Тот, видимо, не ожидал такой быстрой развязки ситуации от обыкновенного водителя. Запрокинув голову, лысый грохнулся на выложенный крупной плиткой пол, гулко ударившись затылком, его ноги разлетелись в стороны, и Олег, уже не контролирующий себя, пнул ненавистного противника ногой в раскрытый пах. Лысый заскулил тонко, как женщина, свернулся в клубок и забился в судороге. Олег кинулся за вторым насильником, который спешно скрылся за соседней дверью. За ней оказалась тускло освещенная комната отдыха с широким ложем, составленным из пары двуспальных кроватей. На нем тешились два мужика с одной девицей. Вторая лежала рядом, не подавая признаков жизни. С порога оценив ситуацию, Олег ударом ноги скинул одного и уже собирался достать крепкого седовласого мужчину, но в это время клиент, за которым Олег вбежал в комнату, трясущимися руками вытащил из стоявшей на тумбочке борсетки пистолет и направил его на Олега. Тут Григорьев пожалел, что в свое время отказался от «макарова».

– Застрелю! – истошно заорал беглец-насильник.

Глядя на его дрожащие руки, Олег понял, что этот с перепугу может и выстрелить.

– Все… Тихо… – сдерживая рвущееся дыхание, произнес Олег, пятясь спиной к выходу. Он поздно расслышал поступь босых ног по кафельному полу и не успел повернуться – будто кипятком, обожгло затылок, перед глазами рассыпались звезды, и мир погас…

Открыв глаза, он понял, что его везут в машине, плотно зажатого между двумя крепкими телами сопровождающих. Олег попытался поднять тупо гудящую голову, но сильный удар локтем в висок отключил сознание…

Темнота отступала. В ее рассеивающуюся тугую пелену откуда-то издалека долетали непонятные слова, будто кто-то нарочно говорил на тарабарском языке. От боли раскалывалась голова. Сознание постепенно возвращалось. Вот слуха коснулись несколько знакомых слов, Олег, пересиливая боль, напряг волю, сосредоточившись на восприятии, и теперь ему стал понятен смысл разговора. Говорили двое о каком-то госпитале. Конечно, мелькнула мысль, ему надо прямо сейчас в госпиталь или больницу. Олег приподнял тяжелые веки. Перед глазами плыл красно-фиолетовый туман, в нем лениво перемещались неясные силуэты, но вот взгляд зацепился за что-то рядом, и Олег определил по канту на брюках и цвету материала милицейскую форму. Стало спокойнее: раз здесь милиция – все в порядке.

– Шеф, он оклемался! – прозвучал возглас очень близко. Звук громкого голоса словно раскаленным шилом ударил в уши. Боль отдалась в мозгу.

– Поднимите! – Олег почувствовал сильные руки, и земля закачалась.

– А, сучонок!.. – прошипел чей-то знакомый голос возле самого уха. Пахнуло свежим перегаром. – Ты на кого руку поднял, гаденыш! Ты знаешь, что милицейского полковника и моего друга на больничную койку отправил? Ты знаешь, что ему теперь операция требуется?

Последовавший удар в челюсть был не очень сильным, но если бы Олега не поддерживали за плечи, он бы упал. От удара тягучий красно-фиолетовый туман собрался в желто-розовые круги, плывущие перед глазами, во рту появился привкус крови. Олег почувствовал, что поддерживающие с двух сторон руки отпустили его. Через мгновение следующий удар сбил с ног. Его стали пинать. Олег сгруппировался, прикрыл коленями живот, руками – голову и грудь, но спрятаться от новой боли было невозможно. С каждой секундой все яснее чувствовалось приближение рубежа, за которым уже не будет ничего – ни света, ни боли. И он, стараясь не закричать, как избавления, ждал этого момента…

С потоком холодной воды, вылитой на голову, вернулось мировосприятие, вместе с болью и пониманием реальности. Его грубо подняли с земли. Болело все тело. Трудно было стоять и дышать.

– Ты что же, думал так просто отделаться? – снова прозвучал знакомый голос. Олегу захотелось посмотреть, кому он принадлежит. Напрягая зрение, он смог сфокусироваться на том, кто стоял перед ним. Когда в подсвеченной автомобильными фарами ночной мгле расплывчатый силуэт обрел четкие очертания, Олег узнал седого клиента из бани. На нем был милицейский мундир. Мир оказался предсказуем…

– Здравия желаю, товарищ полковник… – простонал Олег разбитым ртом. У него не оставалось сил на то, чтобы подыскивать нужную шутку, но сдаваться просто так Олег не собирался.

– Привет, дорогой! – оскалился в искусственной улыбке седовласый. – Узнал, значит?

– Как не узнать… служителей закона…

– Он мне зубы выбил! – Обладателя этого голоса за спиной Олег определил сразу, он принадлежал качку Василию. – Шеф, разрешите я его лично замочу.

Олег понял, что его ждет. Но страшно не стало. Мысль заработала с набирающей скорость быстротой: нужно что-то делать!

– Застрелить – слишком просто, – ответил седовласый, взглянув через плечо Олега на стоявшего позади Василия.

– Я ему вначале зубы выбью, потом сломаю нос и яйца отобью, пусть помучается, как мучается ваш друг! А потом пристрелю.

– Ага, и для прокуратуры готовую версию на блюдечке поднесешь. Нечего служебным оружием баловаться! Утопите этого бойца в реке. И все! Пусть следаки головы ломают: кто да за что? И не затягивайте там – знаю я вас! А я поеду с его девицами разберусь, пока их в отделении по журналу не оформили.

– До свидания, товарищ полковник! – прохрипел Олег глухим голосом. – Спасибо, что от мучений избавили. Долгих вам лет… с чистой совестью…

– Прощай, родненький! И тебе не болеть. – Взглядом, в котором, как показалось Олегу, он уловил оттенок сожаления о происходящем, милицейский полковник попрощался с приговоренной жертвой и направился к одному из двух стоявших с зажженными фарами джипов.

Кроме Василия, облаченного в милицейскую форму с капитанскими звездами, с Олегом остались двое в штатском.

По приказу Василия эти двое, заломив руки, подтащили упирающуюся жертву к реке и, не церемонясь, окунули головой в воду. Почувствовав могильный холод, Олег сдерживал дыхание сколько мог, но силы оставляли его с каждой секундой. Наконец, осознав все свое ничтожество и беспомощность, перестав вырываться, он затих. Оставалось лишь оттягивать, насколько возможно, наступление смерти. Но последнее мгновение приближалось с жуткой неотвратимостью, заставляя весь организм сжаться и перечеркнуть восприятие всего происходящего невозможно сильным желанием дышать! Дышать!.. Легкие, уже не подчиняясь воле, вытолкнули последний воздух, сокращаясь перед тем, как наполниться вновь. Рот открылся в поисках необходимого организму кислорода. Обжигающий поток холодной воды хлынул в нос, горло, бронхи… Грудь взорвалась чудовищной болью, ударившей огнем в уши и голову. Сердце, сделав несколько судорожных рывков, остановилось. Перед глазами мелькнула ослепительная вспышка, и в ней промелькнула вся жизнь. Потом наступила темнота…

…Боль в голову, грудь, а затем и во все тело возвращалась по частям, вместе с обрывочным восприятием происходящего. Сознание медленно выходило из глубины темной вязкой бездны. «Я уже умер? – пришла мысль. – Умер и попал в ад». Но вот послышался глухой стук собственного сердца, и изо рта и носа нестерпимыми рвотными позывами пошла вода. Она не давала сделать полный вдох. Воздуха не хватало. Легкие требовали кислорода. Грудь и спина разрывались от кашля и боли.

– Задышал! Живучий, гад! – раздался вскрик.

«Живой!» – мысль, обещавшая продолжение мучений, не обрадовала. Умереть однозначно было бы проще. Тошнило, голова кружилась, мир звуков и ощущений не хотел приобретать свою нормальную форму. Но организм хотел жить. Нужно было открывать глаза. Олег поднял веки и осмотрелся: ночь, он лежит на холодном песке. Перед ним метрах в десяти стоят трое. Холод и оцепенение в мышцах проходят. Страха Олег не испытывает, сейчас в нем работает только природный инстинкт, тот, что живет в каждом человеке, – инстинкт самосохранения. И этот инстинкт подсказывает Олегу, как нужно действовать. На последней черте, за которой нет ничего, он придает силы.

– Давайте заканчивать! – После команды Василия двое в штатском приближаются. Но они не знают, что Олег сжимает в горсти речной песок – только не промазать! Когда до палачей остается пара шагов и один из них нагибается, Олег швыряет горсть песка ему в лицо, кидается под ноги второму, что чуть отстал, и сбивает на спину. Оказавшись сверху, в долю секунды протыкает пальцами расширенные от удивления глазницы. Чуть замешкавшись с наплечной кобурой, скользкими от кровавой слизи пальцами вырывает пистолет из-под пиджака бьющегося в судорогах противника, снимает с предохранителя и загоняет патрон в ствол. Дергающийся под ним человек мешает прицелиться, поэтому первым успевает выстрелить Василий. Пуля проходит у самой головы. Олег делает перекат вправо и стреляет четыре раза подряд в сторону темного силуэта, стоящего во весь рост. Силуэт начинает двигаться, затем падает и исчезает из поля видимости. Наверное, промазал – в глазах туман, руки предательски дрожат. Помня о третьем противнике, Олег ищет его взглядом. Вот он – в свете фар в пяти шагах у самой воды промывает от песка глаза. Руки не слушаются, а промазать нельзя – осталось всего четыре патрона. Вскочив и пинком столкнув своего мучителя в реку, Олег спиной ожидает выстрела Василия. Но тот не спешит. Видимо, тщательнее прицеливается. Олег видит, как упавший в воду поднимается на ноги, пытаясь достать оружие из наплечной кобуры. Стрелять или уходить с линии огня? Олег интуитивно выбирает второе и падает на песок. В этот момент звучит выстрел – это стреляет Василий. На этот раз точно – поднявшийся из воды здоровяк падает в реку с характерным всплеском.

– Васек, ты своего замочил, – сообщает Олег, вжимаясь животом в мокрый песок.

– Ничего, я и тебя достану! – рычит Василий и стреляет на голос. Пуля проходит очень близко.

Олег делает перекат, уходя в тень из-под света фар, и определяет, что до врага метров десять-двенадцать. Но у Василия более удобная позиция – он находится выше по склону берега под прикрытием света фар джипа. А в пистолете Олега осталось всего четыре патрона.

Василий зашевелился, меняя свою позицию, привстал на колено и два раза выстрелил. Обе пули подняли фонтаны песка там, где минуту назад лежал Олег. На фоне темного леса и ночного неба силуэт врага просматривается нечетко, и запас патронов у Василия больше. Олег жалеет, что не захватил вместе с пистолетом и запасной магазин. Он подводит еле различимую пляшущую мушку прицела под пояс темного силуэта, стараясь поймать на нее врага. Но темнота скрывает прицел. Григорьев целится наугад и плавно нажимает на спуск. Вместе с грохотом выстрела слышится короткий вскрик. Значит, пуля все-таки достала цель. Но Василий неожиданно вскакивает на ноги и бросается к джипу. Понимая, что не попадет в бегущего, Олег торопится за ним. Но чувствует, что воздуха не хватает, и силы предательски покидают измученное тело, кружится голова. Подступает тошнота. Чтобы не упасть, Олег останавливается и глубоко дышит. Он пытается определить, в какую сторону поедет джип. Дорога идет вдоль края леса и круто заворачивает от берега. Олег направляется туда – к повороту.

Взревев мощным мотором, джип срывается с места, на секунду ослепив Олега ярким светом фар. Олег выпускает вслед удаляющемуся автомобилю последние три патрона. Но джип набирает скорость.

«Ушел!» – в бессильной ярости Олег упал на прибрежную траву и вцепился в нее слабеющими руками. Сознание уже находится на грани, когда слышится глухой удар. И тишина…