Текст книги "Народная диверсия"

Автор книги: Кирилл Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

Прибывшие утром рабочие, в очередной раз обнаружив пропажу материалов, даже обрадовались вынужденному простою. Они сели покурить, переговариваясь промеж себя и вопрошая друг друга: кто это может так шутить с материалами? Перепуганный насмерть мастер Ермицкий принялся тормошить сторожа, который, проснувшись, сначала обложил мастера и по матери, и по всем остальным родственникам и лишь потом рассказал всем собравшимся около него жуткую историю, как ночью на него напала банда грабителей, все в черных масках и вот с такими ножами и кастетами! Его связали и бросили в кусты, предварительно жестоко избив и ограбив. Мастер принялся названивать кому-то, а рабочие снова сели, кто на что смог, и принялись обсуждать странные события, происходящие на этой стройплощадке.

Не прошло и полутора часов, как на берег нагрянули несколько машин. Из одной вышли следователи, из другой – серьезные дяди в костюмах и галстуках. Прибыл и участковый. Все принялись осматривать стройплощадку, как будто видели подобное в первый раз. С приехавшими было двое людей в форме полицейских. Они вместе со следователями пошли по домам. Только на этот раз они не заходили во дворы к хуторянам, а пригласили всех на берег озера. Один из следователей грозно осмотрел собравшихся крестьян и сказал:

– Ну, вот что, граждане... Я так понимаю, что и к сегодняшнему ночному происшествию вы тоже не имеете никакого отношения?

– К какому такому происшествию? – удивленно спросил Арсений Матвеевич. – Уточните, пожалуйста, товарищ... извиняюсь, господинначальник.

– К какому происшествию? А к такому, что на стройплощадке этой ночью снова были похищены материалы: кирпич и фундаментные блоки. Или вы опять будете заявлять, что «ничего не видели, ничего не слышали и знать ничего не знаете»?

– А мы и вправду ничего не знаем, господин-товарищ начальник, – сказал Арсений Матвеевич. – Мы по ночам спим...

– А я так вообще в Дубровино у матери ночевала, – сказала Макариха, – старая она у меня, девятый десяток разменяла... Можете у тамошних спросить, меня человек десять видели.

– А вы думаете, что это мы ваш кирпич украли? – спросила Татьяна Семеновна. – Так обыщите наши дворы, нам скрывать нечего.

Женщина широким жестом показала в сторону своих ворот. Следователь посмотрел на нее долгим взглядом. Только Татьяна Семеновна была не робкого десятка, она не отвела глаз; напротив, тоже смотрела с вызовом на городское начальство.

– А ты, дед, что скажешь? – повернулся следователь к Егорычу.

– Чавось? – прикинувшись глухим и оттопырив ухо, переспросил старик.

– Кирпич где? – заорал вдруг, не выдержав, следователь.

Все вздрогнули от неожиданности. А Мишка, услышав слово «кирпич», посмотрел на городских радостно и запрыгал в диком танце:

– Ура! Наши победили! Кирпич улетел!..

– Куда улетел? – подбежал к дурачку один из следователей и схватил его за грудки. – Говори, придурок: ты видел? Куда кирпич подевался?

– Улетел, улетел! – радостно кивал Мишка и показал пальцем вверх. – Туда улетел, туда!.. Ура!..

– Кто, кто поднял туда кирпич? – не унимался следователь.

– Не трогай его, не видишь: он больной, – выступила вперед Макариха.

– Отстань, тетка! – толкнул ее в плечо следователь и снова повернулся к Мишке. – Так кто забрал кирпич? Говори, кто?

– Матвей забрал, туда забрал... Матвей сказал: «Кирпич летает!.. А ты кто? – Конь в пальто!.. А ты кто? – Конь в пальто!..»

– Кто на стройку приходил? – заорал на него, тряся за грудки, следователь.

– Матвей забрал, туда забрал... Матвей сказал: «Кирпич летает!..» – твердил Мишка, счастливый, что кому-то нужны его сведения.

– Слушай, оставь его! – не выдержал напарник следователя. – Похоже, он и вправду того...

– Матвей сказал: «Конь в пальто!..» – не унимался дурачок.

– Так, ну, ваши дворы мы, разумеется, осмотрим, – заявил один из тех, кто был в форме полицейского, – кирпич-то надо искать...

– Кирпич улетел! – заверил его Мишка с самым счастливым видом.

– Да иди ты, придурок! – рявкнул на него следователь.

– А ты, мил-человек, нашего убогого не обижай, он и так богом обиженный, – вступился за соседа Арсений Матвеевич. – На Руси никогда таких не обижали, это страшный грех!

– Грех, грех... – поддержали все соседи.

– Ты меня, батя, не учи. Ты мне лучше вот что скажи: кто такой Матвей? – спросил Угорцева-старшего тот, кто был в форме.

– Это наш сын.

– А, так тут еще и сынок имеется! – обрадовался следователь. – Так, так. Вот с этого места прошу поподробнее.

Арсений Матвеевич обвел всех присутствующих взглядом.

– Наш сын, Угорцев Матвей Арсеньевич, почти три года тому назад пал смертью храбрых в боях с бандитами в Чечне, – торжественно и гордо сказал он.

– Че, правда, что ли? – удивились следователи и в недоумении переглянулись между собой, а потом посмотрели на участкового.

Все хуторские закивали головами, а Татьяна Семеновна сказала:

– Мы можем показать бумагу.

Они прошли в дом, и следователи увидели и портрет Матвея, и извещение о его смерти, которое прислали родителям.

– Черт! – выругался один из следователей. – А чего ж тогда этот... придурок ваш говорит, что Матвей забрал кирпич?

– А ты больше слушай душевнобольного, он тебе еще не такое скажет, – мрачно выдал Арсений Матвеевич.

Следователи потоптались, смутившись, потом один из них сказал, пряча глаза:

– Вы, граждане, того... Извините нас...

И быстро вышел из избы.

* * *

Владимир и Кирилл проснулись от того, что кто-то поскребся в дверь. Оба разом открыли глаза и посмотрели друг на друга. Владимир встал с лежанки и, подойдя на цыпочках к двери, прислушался. Скрябанье повторилось.

– Владимир, – донесся до него тонкий голосок, – это свои, откройте... Меня Арсений Матвеевич послал.

Владимир отодвинул щеколду и толкнул дверь. На крылечке стояла Дарья, внучка Егорыча, с корзинкой в руке. Она протянула ее опешившему Строгачу:

– Вот, тут вам картошка в мундире – горячая! И сало, и хлеб, и сливки. И еще лепешки к чаю...

Владимир автоматически взял корзинку и заглянул в нее. Провизия была накрыта кухонным полотенцем, расшитым узорами.

– Кушайте на здоровье! – Девушка повернулась и хотела было уйти, но он остановил ее.

– Подожди. Ты – Дарья, внучка деда Егорыча, да?

Девушка кивнула. Она была в ситцевом сарафане, зеленом, в белый цветочек, в каких-то почти детских сандалиях без каблука и с неизменной голубой ленточкой в косе. Она пугливо покосилась на Кирилла, сидящего у стола на лавке, и, кивнув ему головой, тихо сказала:

– Здрасьте...

– И вам не болеть, – расплылся в широкой улыбке рослый весельчак.

– Дарёна, ты его не бойся, дядя не страшный, – кивнул на Кирилла Владимир. – Ты расскажи, как там у вас?

Девушка шагнула за порог и остановилась. Владимир поставил корзину на стол, вынул из нее провизию. Они с Кириллом тут же сели обедать, так как были голодны.

– Давай и ты с нами, – пригласил девушку Владимир, но та отрицательно покачала головой.

– Нет, нет, это вам. Мы с дедулей завтракали.

– Так как там на хуторе? Да ты сядь, в ногах правды нет.

Гостья несмело опустилась на самый краешек широкой деревянной скамьи.

– Опять городские понаехали, – пожаловалась девушка ворчливым тоном, явно подражая кому-то, – нас из домов вытащили, допрос учинили...

– Да ты что?

– Ну да. А Мишка-то что учудил!..

И Даша рассказала молодым людям во всех подробностях, как следователи допрашивали хуторских насчет исчезновения блоков и кирпича, как Мишка поведал, что кирпичи улетели, что на стройплощадке был сын Угорцевых Матвей. Владимир с Кириллом переглянулись.

– А следователи что?

– Один Мишку за грудки схватил. Я так испугалась, думала, он его прибьет. А дядя Арсений за Мишку заступился...

Парни ели горячую картошку, посыпая ее крупной солью, с салом и зеленым луком, а Дарья рассказывала им про допрос следователей, потом вдруг осеклась.

– Ой, они же теперь такой забор большой поставили и еще одного сторожа в будку посадили. Теперь их двое... А еще у них собака, я сама видела. Ее из города какой-то мужик привез и возле будки сторожей привязал.

Владимир с Кириллом переглянулись.

– А кирпич-то нашли? – спросил, улыбаясь, последний.

– Кирпич? Да где же его найдут? – засмеялась девушка. – У нас по дворам все шарили, небось, думали, мы тот кирпич под крылечки себе сложили. Вот чудаки эти городские! А еще все следы какие-то искали на песке. Только ничего не нашли, нету следов на берегу...

Дарья многозначительно посмотрела на молодых людей, уж я то, мол, знаю, кто следы стер. Но – никому, ни за что!

– Ой, мне пора, – сказала она, вставая, – надо на ужин что-нибудь сготовить, да и в огороде дел полно: сорняки так и прут! Как жара началась, так и поперли...

– Подожди, красавица, – сказал Кирилл, – сейчас доем – пойду тебя провожать.

– Меня? – удивилась Дарья. – Зачем? Я же местная, дорогу знаю...

Молодые люди переглянулись и улыбнулись.

– Так провожают не только тогда, когда кто-то дорогу не знает, – объяснил Кирилл, – провожают тогда, когда хотят поухаживать за девушкой. Тебе, кстати, сколько лет?

– Семнадцать, – сказала Дарёна и вдруг покраснела вся, просто залилась краской.

– Ну, вот! А мне – двадцать, – снова улыбнулся Кирилл.

– А вот и врете! Вам больше.

– Нет, точно, двадцать. Я только что из армии пришел, вон и Владимир подтвердит... Скажи, Строгач?

Девушка вопросительно посмотрела на Владимира, и тот вдруг подумал, что не в силах соврать ей: слишком уж наивными и чистыми были ее огромные голубые глаза под пушистыми ресницами.

– Двадцать семь ему, – сказал Владимир серьезно и встал. – Но насчет армии он не соврал... А давай я тебя провожу.

– Э э, Строгач! Так нечестно: я первый вызвался...

– А я зато званием старше. И вообще знаешь что? Пошли вместе...

Вскоре они втроем шагали по лесу, рассказывали девушке истории из своих военных похождений в Чечне; она внимательно слушала, ахала, смотрела на молодых людей широко открытыми глазами. Владимир увидел у тропинки цветок колокольчика, нагнулся, сорвал его и вручил Даше. Та как-то несмело взяла, поблагодарила и снова покраснела.

– Даша, а ты хочешь прокатиться в город? – неожиданно спросил Владимир.

– Зачем?

– Ну, мы могли бы сходить в кино или кафе...

– Втроем, – тут же уточнил Кирилл.

– В кафе-то зачем? У нас и дома есть чем поужинать, – сказала девушка.

– А разве в кафе ходят, когда дома ужинать нечем? – спросил Владимир.

– Не знаю... А зачем же еще?

– Ну, тогда – в кино! Ты давно была в городе в кино?

Девушка смутилась и тихо пролепетала:

– Давно... В детстве, когда еще были живы мама и папа. Мы тогда ходили в кинотеатр «Пионер» и смотрели сказку... Не помню, какую. Даже странно, правда? Помню, мы перед началом фильма ели мороженое в буфете, пили газированную воду, а еще мне папа купил шоколадку. Вот это я хорошо запомнила, а название фильма почему-то нет...

– А когда твои родители погибли? – спросил Владимир.

– Семь лет назад, мне только-только десять лет исполнилось... Они тогда пошли на день рождения к папиной маме, а меня оставили дома одну, потому что у меня болело горло и была небольшая температура. Они возвращались домой в десять часов вечера, на улице уже было не так много машин, а на пешеходном перекрестке их сбила иномарка... Мама умерла на месте, говорят, на нее пришелся основной удар, а папа пролежал в реанимации еще двое суток; врачи боролись за его жизнь, но спасти так и не смогли. Говорят, он потерял много крови. Если бы «Скорая» приехала раньше...

– А водитель что, не вызвал «Скорую»? – удивился Владимир.

– Нет. Очевидцы рассказывали, что он сразу скрылся с места аварии, даже не притормозил...

– Вот сволочь! Мразь! Нет, ты слышал, Строгач? И как такие только по земле ходят?! Его нашли?

– Нет. Почему-то никто не запомнил номер машины и марку, так что свидетели оказались для следствия бесполезными...

– Странно, ведь было еще не очень поздно... Десять часов вечера – да на улице должно было быть еще много народа! Неужели никто ничего не запомнил? И кто тебе сказал, что свидетели бесполезные? Следователь?

– Да. Там все было странно... И то, что никаких следов на асфальте не нашли, и то, что свидетели совсем ничего не запомнили. Так все ужасно закончилось! А ведь мама и папа очень любили друг друга. Хотя...

– Что? – в один голос спросили парни.

– Нам потом звонила одна женщина и сказала, что знает, кто сбил моих родителей. Но, добавила она, мы с этим человеком тягаться все равно не сможем: уровень не тот...

– Какой еще уровень?! – возмутился Кирилл. – А ну-ка, говори, что за человек такой!

Даша тяжело вздохнула:

– С ним уже попробовала разобраться моя бабушка, папина мама...

– И что? – снова в один голос спросили парни.

– Внезапно скончалась от сердечного приступа. Прямо на работе. Она работала в школе учительницей. Ей во время урока стало плохо, она едва успела дойти до кабинета медпункта, там и упала... Пока приехала «Скорая», пока начали осматривать бабушку... В общем, она умерла в машине, на руках врачей.

Владимир и Кирилл переглянулись.

– Сколько ей было лет? – спросил Владимир.

– Пятьдесят один.

– Совсем еще не старая... А раньше она жаловалась на сердце?

– Нет, что вы, никогда! Наоборот, она говорила, что работа с детьми придает ей сил и молодости. Но врачи сказали, что смерть сына и невестки могла так повлиять на нее... Как-никак, два гроба сразу. Кто же такое выдержит?..

– А еще один дедушка? Муж этой самой твоей городской бабушки?

– Того дедушку я почти не помню, он погиб еще раньше: был пожарным и спасал людей из огня. Успел вынести четверых, а когда пошел за пятым, дом обрушился. Это был старый дом... Дедушку завалило...

– Значит, твой дед, как наш Матвей, – сказал Владимир. – Матюша тоже вот спас нас троих...

И они с Кириллом подробно рассказали Даше о подвиге ее односельчанина.

– Надо же! – удивилась девушка. – А дядя Арсений и тетя Таня никогда ничего нам не рассказывали...

– Это они из скромности.

– Они только говорили, что их сын воевал и имел награды...

– Да, и одну ему дали посмертно...

Некоторое время все трое шли молча. Но вот Дарья остановилась и посмотрела вперед сквозь деревья.

– Дальше вам нельзя: вон уже и хутор недалеко, вас могут увидеть.

– А мы и сами дальше не пойдем.

– Спасибо, что проводили...

– Да не за что, нам и самим было приятно пообщаться с такой красивой девушкой, – ответил за двоих галантный Кирилл.

Владимир посмотрел на него с удивлением.

Все трое стояли на месте и смотрели друг на друга. Казалось, никому не хотелось уходить, а хотелось постоять так еще и поболтать.

– А как насчет сходить в кино в городе? – спохватился Кирилл.

Даша пожала плечами.

– Не знаю... Если дедуля отпустит...

– Тогда для начала надо познакомиться с дедулей, – подмигнул Кирилл Владимиру.

– Нет, нет, что вы! Вам нельзя показываться на хуторе! – испугалась девушка. – А если вас заметят эти?..

Они кивнула в сторону озера.

– А этиммы скажем, чтобы они шли куда подальше!

– Нет, правда, не вздумайте на хутор прийти! Следователи вами сразу заинтересуются.

– Да ты что? А мы думали, они ваших, хуторских подозревают в краже стройматериалов.

– Нас, понятно, подозревают, – вздохнула Даша, – только я слышала, как один городской говорил другому, что тут в окрестностях, мол, надо бы тоже поискать...

– Вон как? Ну, пусть поищут, следопыты! – усмехнулся Владимир.

– Только нам не до смеха, – снова вздохнула девушка. – Эти, из города, что со следователями приехали, сказали нам, чтобы мы в трехдневный срок убрались отсюда. Иначе, мол, мы вас вместе с домами бульдозером...

– Да пусть только попробуют!.. Вот гады, а?! Людей – бульдозером! Строгач, нет, ты слышал?

– Да слышал...

– Что скажешь?

– То же, что и ты: гады! Они хуторских в Дубровино выгоняют, а там все брошенные дома такие халупины! Главное, эти, начальнички наши, имеют и большие квартиры, и дачи, – я узнавал... Так им мало, им еще подавай!

– И как только морды у них не треснут?!

– У таких никогда ничего не треснет... Ну, вот что, Даша, хорошо, что ты нам сказала, что эти по лесу будут ходить, материалы искать... Кирилл, давай-ка, отправляемся домой! Я имею в виду, в избушку.

– А Даша?

– Даша почти дома, дальше ее провожать не надо.

– Да, да, вы идите! И я пойду. – Девушка повернулась и быстро зашагала по еле заметной тропинке в сторону хутора.

***

Третий час Владимир и Кирилл сидели в засаде, в густых зарослях кустов, следя за копошащимися на берегу людьми. Но вот они заметили, как несколько человек направились в сторону леса, примерно туда, где находилась избушка.

– Как думаешь, дойдут до нас? – спросил Кирилл.

– А кто же их знает? Может, и дойдут. Вон, вон, смотри! Шарят по кустам, придурки. Что, думают, местные кирпич у них сперли и сюда, в ближайшие кусты свалили?

– Давай, Строгач, отходим понемногу. Вон один в нашу сторону повернул.

– Вижу. Давай так: я пойду к избушке и на всякий случай увезу наши вещи на машине в лес, поближе к Песчаной. Туда они, я думаю, не дойдут. А ты следи за этими следопытами.

– Давай. Как все утихнет, дам знать.

Но следователи со строителями не дошли до их домика. Они пошарили в лесу в радиусе двух километров от стройплощадки и ни с чем вернулись назад. Сыщики прекрасно понимали, что, если бы кирпич украли хуторяне и спрятали его в лесу, то этот схрон был бы совсем недалеко от озера. А если кирпич похитил кто-то другой, так наверняка увез его на машине подальше от этого места, и искать пропажу в лесу нет никакого смысла. Один из следователей принялся названивать кому-то по мобильнику, другой о чем-то шептался в сторонке с мастером. Потом оба сели в машину и уехали в Дубровино опросить на всякий случай тамошнее население: вдруг кто-то да знает хоть что-нибудь о пропаже стройматериалов?

Кирилл позвонил Владимиру на мобильник, и тот приехал назад к избушке. Он поставил «Ниву» в кустах за деревьями и зашел в дом.

– Ну, что, ночью опять пошутим с нашими друзьями? – спросил Владимир.

– Да легко! А как?

– Я думаю, сегодня надо похитить для разнообразия самих сторожей.

– Ну, похитить-то их не проблема, а вот куда их девать? И что делать с ними потом?

– Деть их для начала можно хотя бы сюда, в эту избушку. А потом... Слушай, Кирюха, у меня, кажется, есть план...

* * *

Оба сторожа сидели в своем крохотном деревянном домике, больше похожем на собачью конуру, и пили чай с сушками. Один из них, Гаврилыч, пятидесятипятилетний мужик довольно крепкого телосложения, ловил на приемнике канал со старыми песнями. Второй, сорокатрехлетний Толян, с красной физиономией, страстный поклонник пива, достал из своего рюкзака литровую бутылку «Толстяка».

– Это что? – удивился Гаврилыч.

– Лекарство, – улыбнулся Толян.

– Какое еще лекарство? – нахмурил брови напарник. – Это же пиво!

– А пиво, Гаврилыч, и есть лекарство! Потому как хмель и солод – очень полезные для организма вещи, – философски изрек Толян и подмигнул приятелю.

– Это, знаешь, раньше в пиве были и хмель, и солод, а сейчас, говорят, одна сплошная химия. И вообще, Толян... Ты давай со своим пивом тут не того... Нас оставили стройку охранять, а не того... Короче, пить не будем, – отрезал Гаврилыч и в этот момент поймал наконец свой любимый канал.

– А кто пьет-то? Кто пьет? И чего тут пить? Пиво не водка, его много не выпьешь. А мы так... по стаканчику... У меня и воболка имеется... – Толян снова полез в свой рюкзак и извлек на свет божий пару рыбин в целлофановом пакете. – Сухая! М м! Обожаю!.. Запах-то, запах!.. На, Гаврилыч, держи.

В это время из приемника донеслось веселое:

...Губит людей не пиво, губит людей вода...

– О! Гаврилыч! Слышишь? «Губит людей не пиво». Золотые слова! Прямо в тему. Ты давай не стесняйся! Рыбка отменная, моя теща сама сушила...

– А ты сам ловил, да?.. Эх, а что еще делать? Блин дырявый! Я еще никогда в таких условиях не работал: ни тебе телевизора, ни сортира нормального... А плитка-то, плитка! На какой только помойке такую нашли? Вон провод совсем истерся, того и гляди, загорится.

– По всему видать, хозяева жадные донельзя... Давай, Гаврилыч! Будем!

Сторожа пили пиво, не замечая, что в окошко за ними давно наблюдают внимательные глаза Владимира. Бутылка быстро опустела, а вскоре Толяна потянуло «отлить». Он вышел из сторожки и направился к деревянному щелястому ящику, называемому туалетом и стоящему в самом углу стройплощадки. Гаврилыч с умилением слушал задушевные песни шестидесятых и дожевывал рыбий хвост. Вдруг он спохватился, что его напарника что-то долго нет. Он выглянул из сторожки и посмотрел в сторону туалета.

– Толян! Ты чего там так долго? Приспичило тебе, что ли?

– Да не приспичило... Мне что-то плохо стало... Ты иди сюда, помоги мне...

– Вот еще! Чем помочь-то? Покакать за тебя? Или задницу твою над дыркой подержать?

– Говорю же, плохо мне, – донеслось из туалета со стоном, – я сейчас сознание потеряю...

– Что за черт! Сознание он потеряет, мать твою, – выругался Гаврилыч, но тем не менее нетвердой походкой направился к туалету.

Он распахнул его дверь и с удивлением обнаружил, что сортир пуст.

– Толян! – позвал Гаврилыч. – Ты где?

В этот момент мужчина почувствовал сильный удар сзади в область шеи и отключился...