355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кирилл Казанцев » Галера для рабов » Текст книги (страница 5)
Галера для рабов
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 15:53

Текст книги "Галера для рабов"


Автор книги: Кирилл Казанцев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Я думаю, – огрызнулся полковник.

– Мыслитель вы наш, – фыркнул Зуев.

– А я одна буду тут сидеть вся такая оплеванная? – снова завелась Статская.

– Черт, а ведь она права, – в глазах полковника мелькнула молния. – Мы должны иметь представление, чтобы сделать первичные выводы… – и он завис над чиновником Аркадьевым, в глазах которого заметался ужас. – Гоните, Аркадьев, бумагу, которая у вас в кармане. Полюбуемся, что там про вас накляузничали.

Пот хлынул градом со лба чиновника. Он скатился с плюшевого дивана и засеменил, держась за сердце, к выходу на палубу. Странная какая-то реакция – люди оторопели от изумления. Впрочем, выйти запуганному созданию не позволил Желтухин – он уже стоял у входа со скрещенными на груди руками. Аркадьев уткнулся в него, сделал попытку обойти.

– Полноте, Зиновий Филиппович, – бросил Желтухин. – Куда вы так бежите? Догоните когда-нибудь свой инфаркт. Куда вы денетесь с этой подводной лодки? Неужели про вас написали какую-то гадость? Не верим, вы же такой порядочный и ответственный работник – у вас это на физиономии написано… – он схватил упирающегося чиновника за локоть и поволок обратно на диван. – Не злите нас. Не только вы на взводе, нас всех уже пора укладывать на реабилитацию… Живо доставайте, что там у вас!

Аркадьев трясся, бормотал, что это клевета и недостоверная информация, а полковник разворачивал бумажный лист, который был сложен в несколько раз. Волнение среди публики нарастало. «Послужной список» у сочинского чиновника был внушительный – поля становились короче, текст – убористым. Полковник зачитывал сухие строчки: Аркадьев Зиновий Филиппович, согласно реестру классных чинов государственной гражданской службы – государственный советник Российской Федерации третьего класса. Руководитель департамента… Деньги, выделенные на развитие государственной агрофирмы «Заря», расположенной в городской черте, бесследным образом пропали. Фирмы-однодневки, на счетах которых аккумулировались выделяемые государством средства, в природе уже не значатся, но все ниточки сходятся на уважаемом Зиновии Филипповиче. Странным образом обнищание агрофирмы совпадает со строительством напротив Таманского лесопарка в водоотводной зоне внушительного особняка, который Зиновий Филиппович по праву считает своим. Разворовано денег на сумму более восьми миллионов государственных рублей, и за поиском того, кто это сделал, долго ходить не надо… Добротный кусок земли на территории парка культуры и отдыха «Ривьера», являющийся муниципальной собственностью, отходит в частные руки коммерсанта – приезжего из Ингушетии, где возводится закрытый клуб, который любят посещать местные чиновники и полицейское руководство. Сумма вопроса – всего-то четыре с половиной миллиона рублей, чего не сделаешь для хорошего человека? Из трех траншей государственных средств, выделенных на строительство детского оздоровительного центра на улице Островского, до проектировщиков и строителей добрались только два и в весьма урезанном виде (обглодали где-то по дороге). Прикрытие – благотворительный фонд, учрежденный «на коленке», через который все это благолепие и просеивается. Чистый навар, осевший на таком-то счету в банке «Деловое партнерство», – девять с небольшим миллионов рублей… От морского побережья, нарезанного на усадьбы, скоро места живого не останется. Простые граждане не могут подойти к воде, зато за «небольшую» взятку или другую услугу (в виде, скажем, небольшого, но уютного таунхауса в ближнем Подмосковье) можно порешать вопросы и обзавестись законными документами на участок в живописной прибрежной зоне. По десять миллионов с носа, и очередь, что характерно, не иссякает… Помпезные усадьбы уже наезжают на охраняемый государством Калачинский заповедник, уже откусывают от него лакомые кусочки, а государство и не чешется – ведь что охраняешь, то и имеешь. Из деревушки Коптелово, попавшей в «зону влияния» крупного питерского коммерсанта, не без содействия Зиновия Филипповича выселяются последние жители. Двух пенсионеров, не сумев найти правды, забирают городские родственники. Старый алкоголик, наотрез отказывающийся съезжать и трясущий перед приставами паспортом с местной пропиской, найден мертвым после совместного распития с «неизвестными» не очень качественной водки. Дому престарелых, расположенному на стыке села Антоново и заповедной зоны, отключают воду, электричество. Странным образом обрушивается козырек крыльца, хороня под собой трех престарелых инвалидов. Директора, отказывающегося перевозить заведение в глухую деревню за шоссе М27, берут под стражу, заводят уголовное дело – за халатность, повлекшую смерть двух и более лиц. Богоугодное заведение переезжает, департамент по земельным отношениям списывает с баланса муниципалитета три гектара дорогой земли, несколько аварийных строений, а господин Аркадьев кладет в карман без малого семь миллионов рублей… И снова вымогательство – в содружестве с председателем правления банка-банкрота «ЮжЦентр». Чиновник вымогает у предпринимательницы около пяти миллионов рублей – 70 процентов от ее вклада. Взамен обещают отдать недостающие 30 процентов, а в противном случае жертва не получит и этого. Оформляется платежное поручение, деньги переводятся на счет подконтрольной фирмы. Правоохранительные органы помалкивают в тряпочку, удовлетворившись выделенной «десятиной». И список продолжается до бесконечности – взятки в крупном объеме, откаты, разворовывание бюджетных средств… Мошенничество с государственными и муниципальными землями. Сообщник – начальник районного отдела Росреестра. Преступники подделывают свидетельства о праве собственности на землю образца далекого 92-го года, а также доверенности на право распоряжения землей. Документы оформляются на подставных или случайных лиц. Затем преступники пользуются «дачной амнистией» и получают действующие свидетельства на землю, которая очень быстро продается…

– Обалдеть, – покачал головой Вышинский, впечатленный размахом деятельности чиновника средней руки. – Сплошная просветительская и благотворительная деятельность…

– Браво, Зиновий Филиппович, браво… – зачарованно бормотала Евгения Дмитриевна. – Вы, должно быть, стали обладателем секрета формулы вечной жизни. Иначе трудно объяснить, зачем так много воровать. Вам лет-то сколько? Гротескный вы какой-то персонаж.

– Клянусь, я не делал ничего такого… – из последних сил отбивался чиновник. – Это невиданный поклеп! Не понимаю, кому и зачем это надо! Я честный человек, я никогда не проходил ни по одному делу даже в качестве свидетеля!

– Ага, мы все честные пацаны, – хохотнул полковник. – Кто следующий? По алфавиту пойдем? Или в порядке сознательности?

– В самом деле, кому вы верите? – вступился за чиновника Глуховец. – Что за филькины грамоты вы нам суете? Кто их написал, где этот человек? Дайте мне посмотреть ему в глаза! Господа, вы охренели, если считаете, что все это заслуживает какого-то доверия!

– Вот вы и пойдете под трибунал, – оскалился полковник, выстреливая пальцем в Глуховца. – И не рыпаться, Николай Юлианович. Не заставляйте вас переворачивать и все из вас вытрясать.

– Да подавитесь! – министр выудил из узкого пистона на брюках скатанный в узкую трубочку и свернутый вчетверо лист. Он швырнул его на стол и отвернулся.

Если верить автору сего «документального» пасквиля, размах коррупции в здравоохранении волжского города достиг сияющих высот. Всего три года прошло, как господин Глуховец – бывший доцент кафедры фтизиопульмонологии лечебного факультета местного мединститута – возглавил областной минздрав, а успехи в области здравоохранения уже шагнули далеко за пределы региона. Позавчерашний доцент, вчерашний чиновник управления здравоохранения, взлетевший по протекции высокопоставленного тестя на самый верх, наводил порядок в ведомстве железной рукой. Полная реорганизация и модернизация здравоохранения, ликвидация очередей в поликлиниках, искоренение мздоимства и некомпетентности. Разделение медицинской помощи на три уровня – сельский амбулаторный, межмуниципальный специализированный и областной. Всеобщая интернетизация больного населения: электронные очереди, консультации с врачами по Сети. А также наведение порядка в финансовой деятельности медицинских учреждений. Год назад Николая Юлиановича едва не задержали по подозрению в получении взятки. А вместе с ним – главного врача областной клинической больницы и директора местного элитного санатория. Но недоразумение разрешилось – на двух последних завели уголовные дела по фактам превышения полномочий и нецелевого расходования средств, а перед Глуховцом извинились. С тех пор он честный и порядочный руководитель. Если не вглядываться. Зарплата – просто сюрприз. Получили тендер на строительство нового перинатального центра – и «победившая» компания вынуждена раскошелиться на белокаменный особняк с видом на Волгу, где теперь проживает юный отпрыск министра с молодой женой. Был построен новый кардиоцентр, и фирма, занимающаяся поставкой суперсовременного оборудования, чтобы немного заработать, дает заработать и господину министру. В жалком состоянии находятся поселковые детские поликлиники, а им выделяются деньги на косметический ремонт, но до адресата не доходят – министерство обновляет «подвижной состав», в частности, покупает три «Ленд Крузера» по явно завышенным ценам, один из них передается Глуховцу безвозмездно, то есть даром, «для служебной надобности». Парк машин «Скорой помощи» дышит на ладан – особенно в отдаленных районах области, квалифицированные врачи увольняются из-за нищенской зарплаты, в большинстве поликлиник – хамство и вымогательство. Лекарства безумно дорогие, особенно те, которые лечат. Зато провозглашена окончательная и бесповоротная победа модернизации в специальной больнице номер один, где проходит лечение и получает квалифицированные услуги категория местных жителей, про которых все понятно из определения «специальная». Всплеск смертности от сердечно-сосудистых заболеваний – программа субсидирования государством нетрудоспособного населения не работает. Операция на сердце в хваленом НИИ кардиологии – от полумиллиона и выше, сумма, недоступная даже для работающих. Выделяемые деньги падают в пустоту, и только в кабинете министра отчасти знают, где они приземляются. Новое здание детской больницы номер пять доросло лишь до цоколя – деньги улетучиваются вместе с фирмой, на счетах которой они зависли. Учредитель фирмы – деверь господина министра, ныне в федеральном розыске. Частные кабинеты и клиники облагаются поборами, вынуждены вздувать расценки – о чем министр в курсе, поскольку самые догадливые руководители данных учреждений платят «добровольный налог» с прибыли, распоряжаются которым в упомянутом кабинете. Стоит вспомнить об уголовном деле на господина Шарыгина, главного хирурга 13-й городской больницы – оперировал девушку под хмельком, отхватил лишнего (всего лишь банальный аппендицит), несчастная скончалась от потери крови. С кем не бывает, рядовое дело, у каждого хирурга собственное кладбище, умолял спасти от злых козней Следственного комитета. Пришлось заступиться, отвести беду от хорошего человека. Не за спасибо, конечно, – за ночь с красавицей женой «хорошего человека» и полтора миллиона русских денег… И снова нудное перечисление: получение крупной взятки от директора пансионата «Поляна» – за разрешение на строительство отдельного корпуса с увеселительным заведением; расхищение бюджетных средств при возведении шестого корпуса главной областной больницы; крупная взятка от претендента на вакантную должность главы комитета по здравоохранению Законодательного собрания…

– Какой вы шалунишка, Николай Юлианович, – усмехнулась Евгения Дмитриевна.

– Вы верите в эту чушь?! – вскричал министр.

– Не хотелось бы, но верю, – подумав, кивнула женщина. – Я, конечно, понимаю, что вы чураетесь публичного признания…

– Какой козел… – пробормотала Евгения Дмитриевна.

– На себя посмотри, чучундра! – вскипел Глуховец. – У самой-то рыльце в пушку!

– Я хотя бы людей не гроблю, – пробормотала женщина и закрыла глаза.

– А вы, язвительная наша, – резко повернулся министр к прокурорской работнице, – лучше бы о себе подумали! Мы еще послушаем, что тут про вас написано! А ну, доставайте свою шпаргалку! – женщина немного побледнела, и Глуховец обрадовался: – Костровой, Желтухин, а ну-ка, выведите эту барышню на чистую воду!

Но полковник Костровой очень пристально смотрел в другую сторону. Желтухин, обнаружив нечто пикантное, тоже заинтересовался. Бобрович Дмитрий Валентинович вел себя необычно – даже для столь нестандартной ситуации. Он давно не отпускал замечаний и был необычайно бледным. Обычно сдержанный, основательный, сам способный любого прожечь взглядом, он страшно волновался и не находил себе места. А когда обнаружил, что стал объектом внимания, волнение плеснуло через край. Бобрович быстро полез в карман и уже засовывал скомканную бумагу в рот, когда подскочил Желтухин и ударил его по руке. Бумага вывалилась на пол, не добравшись до пищевода. Оба рухнули одновременно, Желтухин оттолкнул Бобровича, тот ударил его пяткой. Оба что-то прокукарекали, как боевые петухи, снова бросились в драку, вцепились друг в дружку. Успели обменяться зычными пощечинами, не принесшими, к счастью, ущерба. Но оба пришли в неописуемую ярость. «Гладиаторский поединок» мог закончиться серьезными увечьями, но тут подоспел полковник, схватил Бобровича за шкирку и стал оттаскивать по направлению к бару. Почувствовав поддержку, Желтухин победно взревел, кинулся в наступление. Но тут Полина Викторовна, оказавшаяся в непосредственной близости от эпицентра, подалась вперед и как-то брезгливо, двумя пальчиками, подняла скомканное «яблоко раздора». Опомнился Желтухин, умеющий держать ситуацию под контролем, помчался обратно, вырвал у женщины бумагу, попутно бросив: «Пардон, мадам». И снова воцарилось шаткое равновесие. Полина Викторовна смотрела на свои сцепленные пальчики, недоумевая, что за молния тут пронеслась. Полковник держал за шиворот буйного Бобровича, и шансов у того уже не было: на помощь Костровому выдвинулся резерв – хмурые Зуев и Вышинский. Желтухин подпер собой входную дверь и нарочито медленно, хотя сам сгорал от любопытства, разворачивал бумагу. Текст не занимал много места – от силы треть объема одной страницы. Это несколько озадачило майора. Он стал читать. По мере прочтения его физиономия вытягивалась. Он недоверчиво глянул на Бобровича, мол, и это все о нем? А тот скрипел зубами, покрывался сыпью, но повлиять на ситуацию уже не мог.

– Послушайте, Желтухин, так нечестно, – надула губки Евгения Дмитриевна. – Ваш эгоизм не ведает преград.

– Сейчас вы удивитесь, господа, – как-то неуверенно произнес Желтухин и потряс листочком. – Здесь написаны удивительные вещи. Анонимный автор обвиняет Дмитрия Валентиновича в воровстве, самоуправстве и взяточничестве, прочих преступлениях, но приводит лишь один эпизод… который, впрочем, того стоит. – Желтухин как-то судорожно передернул плечами и сказал: – Брр…

– Это ложь! – взревел Бобрович, но его держали уже трое.

– То самое памятное июльское наводнение прошлого года в городе Новый Крым. Когда большая часть города оказалась затопленной, погибло двести с небольшим – в основном пенсионеры, смыло больше тысячи домов. Официальная версия – небывалые ливневые дожди.

– Но это правда! – брыкался Бобрович. – За один день выпали три месячные нормы осадков!

– Кто бы спорил, – хмыкнул Желтухин. – И тем не менее. В общем, буча была на всю страну, версий – множество, чистый детектив о природных катаклизмах и приложенной к ним руке человека. Вроде бы выяснилось, что из Берджинского водохранилища на город в ту ночь ничего не сбрасывали. Автор же данного «боевого листка» предлагает нам именно эту конспирологическую версию. Дескать, доказательства подчистили, кому надо, заплатили, другим пригрозили…

– Я помню, – встрепенулся Вышинский. – Местные экологи мутили воду, уверяли, что все произошло из-за ночного аварийного сброса воды из водохранилища – якобы через открытые шлюзы. Но потом выяснилось, было экспертное заключение какого-то солидного института, что в данном водохранилище отсутствуют шлюзовые сооружения. Экологи отказались от своей версии – писали, что наблюдали повышенный уровень воды во всех тамошних реках, текущих через водохранилище. И Ростехнадзор был уверен, что у Берджинского водохранилища отсутствуют технические возможности аварийного сброса…

– Вот именно! – снова раскричался Бобрович. – Это полная чушь! Там действительно есть водосбросные сооружения, но они находятся в верхней части плотины и работают только в условиях ее перелива! Это же элементарно, как дважды два!

– Следственный комитет заявлял, что в ночь наводнения в штатном режиме неоднократно стряхивали воду из водохранилища, но это штатный режим работы, он не мог повлиять на развитие трагических событий… – Желтухин озадаченно почесал затылок. – Однако выясняется, что техническая возможность слива воды все же была, просто ранее ее не использовали. А все экспертные заключения – лишь попытки выгородить истинных виновников… Автор текста утверждает, что в результате сильных дождей и подъема воды в Берджинском водохранилище создалась угроза затопления поместья некоего господина Аграновского, расположенного на небольшой возвышенности у воды в живописном районе…

– Минуточку, – встрепенулся Вышинский. – Не тот ли это Аграновский?..

– Судя по имени и отчеству, тот самый, – крякнул Желтухин. – Лев Александрович Аграновский. Близкий к Кремлю олигарх.

– Да, мы все про него слышали, – прошептала Полина Викторовна. – Несчастный человек, он так пострадал от кризиса…

– М-да уж… – как-то невнятно выразился Зуев. – Это на что вы намекаете, Желтухин?

– Я намекаю? – изумился майор, сделал два шага вперед и швырнул листок на стол. – Читайте сами. Утверждается, что сильно обеспокоенный за судьбу своих владений олигарх поднял на уши Министерство чрезвычайных ситуаций. Министерство отфутболило его к местным товарищам. Олигарх опомнился, не стал пороть горячку и совершил всего лишь один, но убедительный телефонный звонок в Геленджик по закрытой линии. О чем они говорили с Дмитрием Валентиновичем, история умалчивает – возможно, были угрозы или обещания щедро вознаградить. Но якобы доподлинно известно, что такой звонок был. Вода уже подступала к владениям олигарха – к конюшням, полям для гольфа…

– Действительно катастрофа, – хмыкнула Евгения Дмитриевна.

– Дмитрий Валентинович срочно связывается с чиновниками в Новом Крыму. Возможно, он знает, на чем их можно поиметь. Так или иначе, в самый драматический для господина Аграновского момент открываются шлюзы, и вода обрушивается на город, превращая его в покалеченную Венецию. За что купил, господа, – пожал плечами Желтухин. – Действительно, всего лишь двести жизней и несколько миллиардов убытков – фигня.

– Послушайте, вы не должны в это верить, – вновь забубнил обмякший Бобрович. – Кто-то хочет меня очернить…

– Реальные события, разумеется, строго засекретили, олигарху пришлось крупно раскошелиться… – продолжил Желтухин.

– Но потратил он, вероятно, меньше, чем стоило его поместье, – догадался Вышинский. – Сокрытие информации в наши дни – штука дорогостоящая. Удивительно, Дмитрий Валентинович, что после этого вас оставили жить. Вероятно, вы очень кому-то нужны. Или вы просто умный человек, приняли меры – и теперь в живом виде вы для кого-то безопаснее, нежели в мертвом.

– Там еще сказано, – кивнул Желтухин на бумажку, к которой пока никто не осмелился притронуться, – что через месяц после того, как улеглась шумиха вокруг наводнения, вы приобрели новый джип фирмы «Мерседес» за двести с небольшим тысяч евро и приступили к строительству скромного особнячка общей площадью шестьсот квадратных метров с видом на море.

– Обалдеть… – прошептала впечатленная Маргарита Юрьевна.

– И кто-то после этого считает меня злодеем? – возмутился вернувшийся к жизни Глуховец.

– А я вот верю Дмитрию Валентиновичу. Кто-то хочет его очернить, – визгливо проговорил Аркадьев. – Лично обо мне в этой писанине не было ни слова правды. Почему вы верите тому, что написали о нем?!

– Мы и про вас всему поверили… – как-то флегматично пробормотал Зуев.

Бобровичу уже не требовалась моральная поддержка. Его отпустили, он доковылял до ближайшего свободного стула, сел и скорчился, закрыв лицо ладонями. Полковник, верный своей вредной привычке, отхлебнул из бутылки и выстрелил пальцем в Есаулову.

– Теперь вы, градоуправляющая наша. Давайте свой «пригласительный».

– Вы выбираете самых беззащитных?! – разъярилась Полина Викторовна. – Хрен вам! Обыскивать меня будете, джентльмены-мужчины?!

– Она еще и привередничает! – возмутилась блондинка, с хрустом выпрямляя спину. – А если я вас обыщу, да еще и тресну по загривку!

Ссора длилась недолго. Возобладал разум – ну, не сбежать отсюда никому. Из дамской сумочки явился наполовину сложенный, наполовину скомканный бумажный лист (находка для опытного психоаналитика или великого сыщика). Полковник, откашлявшись, принялся читать. По мере оглашения «обвинительного заключения» Полина Викторовна сидела прямая, как шпага, надменно созерцала пространство. Обвинения сыпались, как из рога изобилия. 2011 год – высокопоставленная чиновница использует свое служебное положение, чтобы получить четырехкомнатную квартиру в центре Старотроицка – на одной площадке с собственной шестикомнатной. Незаконная регистрация, как нуждающейся в улучшении жилищных условий, и завладение служебной жилплощадью, переведенной через пару месяцев в собственность без предоставления необходимых документов. Статья 159 УК РФ – «мошенничество в особо крупном размере», до десяти лет лишения свободы… Из частной школы, где обучалась ее дочь, по приказу Полины Викторовны выгнали двух девочек – после того, как выяснилось, что они ВИЧ-инфицированы. О заболевании узнал медицинский персонал, проводивший вакцинацию детей от туберкулеза. Врачи сообщили о диагнозе директору школы (нарушив закон о неразглашении врачебной тайны), директор – мэру. Девочки не были виноваты, они заразились в больнице при переливании крови (персонал многократно использовал одноразовые инструменты). Но Полина Викторовна впала в неконтролируемую ярость. Девочек выгнали, их родителей уволили с работы, создали невыносимые условия для жизни – только потому, что они скрывали диагноз своих детей… Полина Викторовна лично контролировала проведение конкурса на закупку продуктов питания для муниципальных детских учреждений. Лично устанавливала цены, завышая их на ряд продуктов, угрожала работникам учреждений проблемами по службе, заставляя их заключать контракты с поставщиками. Расходы мэрии на продукты питания оказались завышены, доходы же поставщиков ничуть не выросли. На этой афере госпожа Есаулова заработала больше двух миллионов рублей. По ее распоряжению сотрудники департамента строительства и архитектуры незаконно изменили положение «красных линий», проложенных между земельными участками в Березовском районе города, после чего проезд между участками, являющийся местом общего пользования, был оформлен в собственность. Следственный комитет провел в департаменте обыск, но не выявили даже подозреваемых. В том же месяце на счет госпожи Есауловой поступили полтора миллиона рублей – откат от дорожных строителей, ведущих объездную трассу вокруг Старотроицка. Полина Викторовна лично осуществляла покровительство предпринимателям, не гнушаясь брать с них деньги в собственном кабинете. Схема не отличалась изяществом и весьма напоминала бандитский наезд. Но коммерсанты терпели, поскольку имели дело не с кем-нибудь, а с главным городским чиновником. С Полиной Викторовной сотрудничала местная полиция. В курсе были прокуратура и «нужные» следователи. Несговорчивых пытали, подбрасывали патроны и наркотики. Волевым решением Полины Викторовны был распущен комитет мэрии по взаимодействию с административными органами, призванный собирать и анализировать информацию в рамках антикоррупционного мониторинга. А его руководитель господин Вахрушев, имеющий репутацию порядочного человека, был арестован по той же популярной 159-й статье и уже больше года сидел в ИВС. Через год выборы, вернее, перевыборы Полины Викторовны – видного члена правящей партии, в связи с чем уже проводится скрупулезная подготовительная работа… И последний штрих для завершения портрета: несчастливый роман с мужем своей подруги – руководителя департамента мэрии по информационным технологиям. Полина Викторовна воспылала к мужчине страстной любовью (собственный муж – безнадежный научный червь – женщину уже не интересовал), но тот отверг ее после нескольких вынужденных соитий. Любовник по наивности считал, что личная жизнь существует отдельно от должностей и государственных амбиций. Полина Викторовна затаила кровную обиду. И так уж совпало, что бывший любовник погиб в автомобильной аварии, спровоцированной неустановленными лицами. А безутешную вдову под надуманным предлогом уволили из мэрии. Не существует точных доказательств, что к гибели мужчины причастна госпожа мэр, но доподлинно известно, что во время проведения градостроительного совета, на котором она участвовала, ожило мобильное устройство Полины Викторовны, она отозвалась, выслушала, в глазах блеснул огонек, она негромко произнесла: «Хорошо, это именно то, что я хотела услышать». И до окончания совещания выглядела неестественно торжественной, не особо вникая в происходящее. Время ДТП – 16:30, время звонка – пятью минутами позднее…

Скомканный листок отправился в угол, а взоры всех присутствующих устремились на застывшую женщину. Она не шевелилась, только подбородок сделался каким-то вялым и предательски подрагивал.

– Можете не говорить, Полина Викторовна, что все озвученное от первого до последнего слова – гнусная ложь, – оскалился Желтухин. – Мы и сами это можем сказать.

– Возжелали мужа ближней своей? – ощерилась Маргарита Юрьевна. – Так вы у нас еще и убийца, примите искренние поздравления…

– Эх, такую женщину лишили невиновности, – с деланым сочувствием вздохнул полковник.

– Да нет, кабы не последнее, то все нормально, – отмахнулся Вышинский. – Народ заработал, а Полина Викторовна потратила, обычное дело.

И тут насторожился Желтухин, повернулся к двери, выходящей на палубу, и резко ее распахнул. Послышался сдавленный звук, кто-то метнулся за надстройку. Когда он перегнулся через перила, на палубе уже никого не было. Он злобно смотрел то влево, то вправо, но подслушивающий испарился. Вкрадчиво ступая, покусывая губы, Желтухин вернулся в кают-компанию, ворчливо бросив:

– А эти крысы, бегающие по кораблю, оказывается, любопытнейшие создания.

И тут насторожился полковник, соорудил какую-то ищущую физиономию. Он что-то услышал, забегали глаза. Вдруг мужчина резко бросился к шторке, взметнулась материя, раздался испуганный вскрик, и в следующее мгновение он уже вытягивал за воротник из мрака внутреннего коридора упирающегося стюарда Малышкина. Тот посинел, извлекал булькающие звуки из сдавленного горла. Полковник выбросил перепуганного парня на середину кают-компании – тот чуть не упал, стал затравленно озираться.

– Полюбуйтесь, господа, – резюмировал полковник. – Это ничтожество нас подслушивает.

– Так надерите ему задницу! – возмущенно вскричала блондинка. – Или вообще прибейте к чертовой матери!

– Я не подслушивал, господа, как вы можете такое подумать… – сипло бурчал стюард. – Я поднялся, чтобы спросить, не пора ли подавать завтрак… К сожалению, в связи с отсутствием электричества у Виолетты Игоревны не получилось приготовить его вовремя, как она ни старалась… Честное слово, господа, я даже не успел ничего услышать…

– И что с ним делать? – задумался полковник. – Уши оторвать, чтобы не подслушивал? Язык? Глаза проткнуть?

– А вы его свяжите, а сами позабавьтесь с его невестой – да так, чтобы он видел, – предложил Желтухин, похабно подмигивая помертвевшему от страха стюарду. – А ну, пошел отсюда, вонючка! – взревел он, и стюард умчался с такой скоростью, что люди вздрогнули.

– Ну, можно и так, – подумав, допустил полковник. – Однако стоит учесть, Желтухин, что этот пакостный тип подслушивал с самого начала, и я не думаю, что он будет молчать. Зуев, давайте вашу шпаргалку и выходите к доске! – повысил он голос и заржал, как жеребец. – Впрочем, это шутка, можете не выходить…

И снова посыпались ничем не подтвержденные обвинения в адрес невиновного человека. Скромная фирма «Военсервис» ведала поставками в вооруженные силы не только обмундирования и продуктов, но также заключала договоры с гражданскими организациями – на обслуживание военных городков, на прокладку коммуникаций, на строительство военных объектов, на обслуживание и ремонт военной техники, на картографию. Через эту контору проводились закупки даже некоторых видов вооружения. Поддерживались тесные связи с Центральным научно-исследовательским институтом Министерства обороны. С главным бухгалтером упомянутого учреждения Павел Гаврилович Зуев и провернул одну из своих великолепных афер – проводил фиктивные конкурсы и за счет НИИ покупал квартиры по завышенным ценам. Сумма похищенного – восемь миллионов рублей. На этом послужной список, естественно, не обрывался. Совместная афера с военными финансистами – в несколько приемов из касс воинских частей изымались финансовые средства. Павел Гаврилович делал вид, что прикрывал воришек. Расходные документы подделывались, деньги присваивались – и тридцать процентов от украденного переводилось на счет Зуева. Армия потеряла 150 миллионов рублей! Военная прокуратура провела проверку, финансистов закрыли, главбух войсковой части получила «четыре», остальные «пять» – и укатили за 101-й километр отбывать свои «положительные отметки». Павла Гавриловича сия вакханалия не коснулась. Будучи умным человеком, он подстраховался. Господин Зуев продолжал работать в штатном режиме и активно расхищать бюджетные средства, выделяемые на оборонные нужды. Целая вереница фактов мошенничества. Продажа недвижимости, земли, акций, принадлежащих «Военсервису», по заниженным ценам. Чиновник и его сообщники выбирали из имущества «Военсервиса» наиболее ликвидные и престижные здания, участки, ценные бумаги. Затем в них вкладывались бешеные бюджетные средства. После этого имущество продавалось структурам, аффилированным с «Военсервисом». Ущерб от продажи объектов недвижимости – миллиарды рублей. По бросовой цене – в полтора раза ниже рыночной стоимости – ушло здание гостиницы «Республика» на Университетском проспекте в Москве, а также земля под ним. Комплекс зданий проектных институтов в центре Москвы, три старых исторических здания в Конюшенном переулке, магазин «Военная книга» на Арбате – и всё за смешные деньги. Ущерб государства – сотни миллионов рублей. В подмосковном Зеленограде в сговоре с чиновниками департамента имущественных отношений Зуев изъял из федеральной собственности три гектара земли и передал их в аренду подведомственному предприятию. На участке возвели загородный комплекс. На строительство ушло 300 миллионов, деньги Министерства обороны, а продали комплекс всего за сто – но уже себе в карман. Старинный особняк недалеко от здания министерства признан непрофильным для армии и передан на баланс «Военсервиса». Здание оценивается на порядок ниже его реальной рыночной стоимости, а в качестве покупателя выступает компания жены Павла Гавриловича – и таким образом он получает не только доход от покупки особняка, но и агентское вознаграждение…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю