Текст книги "Школа боя"

Автор книги: Кирилл Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

3

– Слышь, Людок, а здесь – ништяк! Все по уму!.. – Владимир Зарницкий, в некоторых «потусторонних» кругах больше известный как Сова, обнял свою сожительницу. – Так жить можно!..

...Очередной скандал в семействе Лыковых закончился вульгарным мордобоем. Причем драку начал отец Люды – надоел ему "примак" хуже горькой редьки, и старый рабочий собрался вышвырнуть его вон. Но не рассчитал немного своих сил. Не задумываясь о последствиях, поднаторевший в зоновских драках зятек замесил тестя по полной программе...

Вполне понятно, что после этого оставаться в квартире "родственников" было невозможно. Правда, и идти Зарницкому было некуда. Сова родился и вырос на Урале, куда возвращаться пока не собирался. Хотя все проездные документы, а также постановление об установлении над ним административного надзора были выписаны на небольшой, но известный город Златоуст.

Сложную ситуацию довольно легко разрешила Люда, вернувшаяся с работы в самый драматичный момент схватки. Разумеется, она тут же приняла сторону возлюбленного. Обняв любимого, гладила его лицо, заглядывала в глаза, не обращая внимания на собственного отца, которому Зарницкий сломал нос.

– Вовчик, милый, что этот козел с тобой сделал?! – с ненавистью посмотрела она на истекающего кровью старшего Лыкова. – С тобой все в порядке?!

– Успокойся, Людок, все нормально. – В эту минуту Сова гордился своим мужеством. – Ничего он мне не сделал...

– Все! – решительно заявила Люда. – Так больше нельзя жить! Мы отсюда уходим!..

Быстренько, не обращая внимания на плачущую мать, побросала в сумку кое-что из своих вещичек. Ну а у Совы из имущества было только то, что на нем надето. Так что сборы были недолги...

Напоследок, уже у самой двери, Люда остановилась и сказала старшим Лыковым:

– Все. Я вас больше знать не знаю. Вы мне – не родители! – И, не обращая больше внимания на слезы и увещевания, вышла за дверь. Не оглядываясь...

На улице было морозно. Со стороны Красной, которая здесь, в черте города, не замерзала благодаря ГЭС, перегородившей реку километрах в тридцати выше по течению, тянуло пронизывающим до костей сырым ветром. Легко одетый для зимы Сова непроизвольно поежился – холодно...

– И куда мы теперь?.. – еще больше ссутулившись и засунув руки поглубже в карманы, спросил он подругу.

– Найдем! – небрежно отмахнулась та. – Есть одно местечко...

В больнице, в одной из палат, где прибиралась Люда, лежала пожилая женщина. Альбина Трофимовна Горная... Можно сказать, на старуху свалились все тридцать три несчастья. Ну, во-первых, резкое обострение всех тех хронических болезней, которыми обычно страдают немолодые люди. Что уж тут поделать... Осень и весна – наиболее щедрые на этот счет периоды. Межсезонье, температурные перепады, перепады атмосферного давления, магнитные бури... Все то, на что изношенный организм реагирует очень чутко...

Возможно, все эти напасти Альбина Трофимовна смогла бы пережить и дома. Но только еще при первых морозах ей очень не повезло – поскользнувшись, она упала на улице. В результате – перелом шейки бедра... Тоже сугубо старческая травма...

Женщину вынуждены были поместить на стационарное лечение – она оказалась одинокой как перст. Ни мужа, ни детей, ни друзей... Даже кошки – и той не было. Единственный родственник, племянник – сын уже много лет как умершей старшей сестры, – давным-давно, более десяти лет назад, еще при коммунистах, пропал без вести во время срочной службы в армии и до сих пор числился в дезертирах...

И так уж получилось, что за ту неделю, что Альбина Трофимовна находилась в больнице, Люда как-то сумела с ней близко сойтись... Впрочем, ничего удивительного в этом не было – молодая женщина отличалась обаянием. Худенькое миловидное личико в обрамлении светленьких кудряшек, большие глаза, с каким-то непонятным удивлением смотрящие на окружающий мир, тихий ангельский голосок... Никто и никогда не смог бы в этой миловидной, тихой и старательной санитарочке заподозрить воровку и наводчицу...

Однажды, в порыве откровенности, Людочка пожаловалась Альбине Трофимовне, что, дескать, родители не понимают, всячески третируют ее друга, с которым она собирается связать свое будущее... При этом она, конечно, не стала упоминать о трех судимостях суженого. Наоборот – в ее рассказах он выглядел средоточием всех людских добродетелей. И добрый, и ласковый, и трудолюбивый, и мужественный... В Чечне воевал... А старые Лыковы его ненавидят, ревнуют к единственной дочери и намереваются со свету сжить. И арендовать квартиру, чтобы жить новой семьей отдельно от родителей, сейчас таких денег стоит...

Эта ложь, принятая больной старухой за чистую монету, растрогала ее. Было в ее молодости что-то похожее... Избранник совсем еще молодой Али также не понравился родителям. А у нее не хватило духу поступиться их мнением. Вот и осталась одна...

– Знаешь, Людочка!.. – в каком-то порыве предложила она. – Если уж совсем туго будет – я дам тебе ключи от своей квартиры! Я еще долго здесь валяться буду... А вы пока у меня поживете... Ну а потом посмотрим...

И когда Люда со слезами на глазах в неурочное время заявилась в палату, Альбина Трофимовна, не раздумывая, залезла в прикроватную тумбочку и отдала ей ключи от своей трехкомнатной квартиры.

– ...Не, Людок, ты молодец! – Зарницкий был доволен. Уютное, комфортное жилище... Без надоедливых стариков... И на халяву.

– А ты как думал! – Женщину переполняла гордость – не так уж часто сожитель ее хвалил.

– Слушай! – Тон Совы стал деловитым. – Завтра у меня корешок откидывается... Чалились вместе... Хороший пацан, Димка Горыныч! Пусть он у нас пока поживет?..

– Пусть живет! – легко согласилась Люда, не задумываясь о том, что распоряжается не своим имуществом. – Места хватит!

– Во! – обрадовался Сова. – Ништяк! И надо бы его встретить по-людски! Ну, водки взять, закуски, стол накрыть...

– Сделаем! – Несколько дней назад Люда получила зарплату.

– И это... – Ладонь Совы легко переместилась с талии подруги на ее округлую упругую попку, а потом – чуть ниже. – Пацан четыре с половиной года живой бабы не видел... У тебя есть какая-нибудь подруга? Ну, такая, нормальная... Чтобы не шибко выеживалась... Чтоб дала без проблем...

– Нинку позовем! – усмехнулась Люда. – Она у нас добрая... Даст...

– Не, Людок, ты вообще молодец! – Горячая ладонь теперь ползла по обтянутому капроном бедру вверх, задирая подол и без того коротенькой юбчонки. – А где тут у бабушки койка?..

4

Охранник – молодой парень, едва ли старше двадцати – как раз закончил очередной обход охраняемой им территории. Вошел в тесную, прокуренную караулку, убрал в сейф «помповуху»... Территория, при всей своей обширности, была плохо освещена, и получить по голове в каком-нибудь из темных углов охраннику как-то не очень хотелось. А вид оружия в руке является весьма увесистым сдерживающим фактором...

Территорию старой базы на окраине одного из пригородных поселков выкупила группа коммерсантов, собравшаяся заняться переработкой леса. Было заметно, что деньги у людей были – строительство производственных помещений развернулось полным ходом, за границей закупалось необходимое оборудование, площадки заполнялись гравием и бутовым камнем...

Одновременно на территории работало несколько подрядных организаций. В том числе и бригада наемных таджиков. Что-то около тридцати человек, которые жили здесь же, на втором этаже старого административного здания.

Таджики отличались добросовестностью и трудолюбием – "пахали" от темна и до темна за относительно небольшие деньги. Кроме того, были неприхотливы в быту и в питании. Все это и стало решающими факторами при их найме...

Руководил бригадой сухощавый, среднего роста таджик лет сорока пяти, которого свои называли не по имени или по фамилии, а странной кличкой – Капитан. Почему странной?.. Так откуда в Таджикистане море?! А если нет моря, то откуда взяться капитану?! Впрочем, это не столь уж и важно... Ну, называют – и пусть называют. Владельцы фирмы при личных контактах обращались к нему так же, как и земляки. И он не обижался...

Капитан при ходьбе немного приволакивал левую ногу. Зато прекрасно, без малейшего акцента, говорил по-русски, в его бригаде была почти военная дисциплина – вплоть до общей и обязательной для всех строителей утренней зарядки. И никакой травки... Ну, а все задания и пожелания владельцев фирмы выполнялись вовремя и с неизменно высоким качеством. Чего же еще, спрашивается, желать?..

Конечно, охрана присматривала за таджиками. Ну, чтобы не приворовывали по мелочи, не устраивали пьяных драк и вообще... "Чтобы все было, типа, нормально..." – именно так сформулировал задачу один из владельцев.

Так что во время обходов охранник непременно заходил в помещение – здоровенный актовый зал, – занимаемое таджиками. Без всяких задних мыслей – просто покалякать... Среди строителей были и инженеры, и учителя. Даже один кандидат наук! Просто уж так получилось, что сейчас эти люди с их знаниями и образованием не были востребованы на родине как специалисты. А торговать или перевозить наркоту, как многие их земляки, либо не умели, либо не хотели, либо не имели денег для того, чтобы "раскрутиться".

Таджики, в свою очередь, относились к стражу капиталистической собственности доброжелательно – угощали свежими, невероятно вкусными лепешками и пловом, разговаривали "за жизнь", а иногда даже помогали учившемуся заочно охраннику в решении контрольных...

Сейчас, конечно, строители уже спали – как-никак два часа ночи... Охраннику было скучно. Дерьмовый пост. Даже телевизора нет. Можно только в окно смотреть...

Глянув в мутное стекло, за лето изрядно засиженное мухами, охранник вздрогнул – у ворот, возле замка, ковырялся какой-то малый, вооруженный здоровенными ножницами для металла. Лицо и голову малого закрывала трикотажная шапочка-маска с прорезями для глаз.

Охранник, все еще не уверенный в том, что происходящее за окном не кошмарный сон, а явь, потянулся к сейфу за ружьем. Но в этот момент дверь в караулку распахнулась от удара чьей-то сильной ноги. В тесное помещение, подобно темной молнии, ворвался плотный крепыш, тоже в маске...

Легко сбив худенького охранника с ног, крепыш навис над ним темной массой.

– Лежи тихо – и никто тебя не тронет, – послышалось из-под маски. – Урюки где?..

– На втором этаже... – испуганный охранник и не помышлял о сопротивлении – слишком уж разные весовые категории. – В актовом зале...

– Молодец!

Крепыш легко, без малейшего напряжения поднял охранника с пола, ухватив за камуфляж на груди. Все с той же легкостью – как баскетбольный мяч – швырнул его в угол небольшого диванчика, стоящего у стены помещения. Со своего места охранник теперь мог видеть, что первый "масочник" уже справился с замком, ворота были широко распахнуты, и через них неслышно пробегали темные тени. Все как один – в масках. И у каждого в руках – или бита, или палка, или кусок арматуры...

– Тебя как зовут?.. – между тем поинтересовался крепыш у охранника.

– Данил... – ответил тот.

– Во! Хорошее русское имя!

Агрессор извлек из сейфа ружье, повертел его в руках. Охранник напрягся было, но "масочник" поставил оружие назад. И даже дверцу прикрыл. Перехватив встревоженный взгляд охранника, сказал успокаивающе:

– Нам чужого не надо, Данил. Мы – не воры и не грабители...

В помещение заскочил еще один паренек. Правда, размерами намного меньше первого агрессора.

– Это Данил, – представил охранника тот, что был первым. – Пацан нормальный... Посиди тут с ним, чтобы он "косяков" не напорол...

С этими словами крепыш вышел. Оставшийся "масочник" встал у двери, широко расставив ноги и сложив руки за спиной. "А может..." – Данил покосился – а достанет ли он в броске этого парня?..

– Даже не думай об этом... – Парень старался говорить басом, но все равно голос у него был по-юношески ломким... Почти детским... Данил еще раз прикинул расстояние, разделяющее его и стража... И отказался от своей мысли. Их на улице слишком много. А эти чурки... В конце концов, они ему не друзья и не родственники...

Старший выскочил во двор, где неподалеку от караулки толпилось человек пятнадцать парней в масках.

– Чурки – на втором этаже! В зале! – И, переходя на бег, подал команду: – За мной!..

Все сорвались с места...

Крепкие ботинки-"берцы" протопотали по лестнице, простучали по коридору... Старший, остановившийся у одной двустворчатой двери, жестом указал на другую, несколькими метрами дальше. Часть нападающих бросилась к ней...

– Бей черных! – громко заорал старший, как только вторая группа вышла на "исходный рубеж", и мощным ударом ноги снес дверь.

– Бей зверей!..

– Россия – для русских!..

– Мочи черножопых!..

Нападавшие ворвались в помещение, где на длинных нарах спали строители. Взметнулись вверх биты и палки, послышались глухие влажные хлопки... Закричали что-то по-своему избиваемые таджики, заметались по залу, который превратился для них в ловушку... Под потолком неярко вспыхнули две лампочки – кто-то из нападавших включил свет, чтобы в темноте не зацепить своего же...

Один из таджиков ловко увернулся от биты нападавшего, сильно толкнул его двумя руками, так, что тот кувырком покатился по полу и, совершив поистине гигантский прыжок, оказался у двери. Наверное, хотел позвать на помощь... Или просто убежать...

Но у входа был старший... Короткий, но мощный и хорошо поставленный удар – и ловкий таджик, захлебываясь собственной кровью и давясь своими же зубами, полетел под нары, где и замер в бессознательной неподвижности...

В дальнем углу возникла какая-то заминка... И старший тут же метнулся туда...

Среднего роста худощавый таджик, прижавшись спиной к стене и защитив себя таким образом от нападения сзади, грамотно и умело работал – именно РАБОТАЛ, по-другому не скажешь – против нападавших врукопашную.

Вот кувырком полетел в сторону один из "масочников". Бейсбольная бита, которой он собирался ударить обороняющегося, – в другую... Резко присев на правой ноге под арматурный прут, со свистом рассекший воздух над его головой, ловкий таджик тут же выпрямился и, полностью вложившись в удар, сунул сухим, но крепким кулачком в подбородок нападавшего. Тот взлетел в воздух и с грохотом рухнул на спину. Прут зазвенел рядом...

Желающих нападать на резкого таджика больше не было... Еще двое из "масочников" мялись на безопасной дистанции, не решаясь подойти ближе...

– Да что же вы делаете, гады?! – воспользовавшись короткой передышкой, смахнул пот со лба рукопашник. – Вы же не люди – вы звери!

– Это ты зверь... – из-за спин подручных вперед шагнул старший. – Зверек еб...ый... Чмо черножопое...

– Вот как... Ну, иди сюда, сучонок... – таджик как-то кособоко присел и выставил полусогнутые руки вперед. – Иди...

Старший "масочник" сделал два скользящих шага вперед и резко выбросил сжатую в кулак руку:

– Н-на!..

Но удар не достиг цели – рукопашник ловко и умело, отработанно отвел его открытой ладонью в сторону. Впрочем, судя по всему, старший и не рассчитывал на успех бесхитростного длинного удара. Крутанувшись на месте, он на развороте попытался нанести еще один удар, на этот раз тыльной стороной кулака в голову обороняющегося. Но бьющая рука наткнулась на жесткий блок, и в тот же момент таджик, в свою очередь, коротко, но точно ударил ребром ладони в открывшееся подреберье противника справа. Громко хрюкнув, старший опустился на колени...

Рукопашник не стал его добивать... Пожалел... А может, просто некогда было – его попытался атаковать один из подручных поверженного старшего, и таджику опять пришлось защищаться...

Занятый отражением очередной атаки, он не заметил, как старший, оказавшийся теперь чуть сбоку и за его спиной, поднимаясь с колен, сунул руку за пазуху... Рука с зажатым в кулаке каким-то предметом взлетела вверх...

– Получай, сука!.. – Сжатая в кулак рука резко опустилась на затылок рукопашника-таджика. Звонкий костяной стук... Глаза бойца закатились, тело обмякло, и он рухнул ничком, ударившись головой об пол...

– Уходим! – громко закричал старший. Но его не услышали – несколько "бойцов" бросились пинать поверженного рукопашника ногами, рассчитываясь таким образом за только что пережитые страх и боль... Пинали старательно, со всей возможной добросовестностью, самозабвенно...

– Я сказал – уходим! – Старший отшвырнул в сторону одного из наиболее активных подручных. – Уходим, бля, или сам всех вас пришибу! Сейчас мусора подъедут!..

Все так же, бегом, нападавшие покинули помещение актового зала. Последним, как и положено, уходил старший. На пороге остановился, оглядел поле боя...

Перевернутые топчаны, разбросанные вещи, избитые окровавленные таджики... И неподвижный рукопашник в углу комнаты...

– Вот так, сука черная... – Старший сплюнул на пол и побежал вслед за своими соратниками...

Глава 3

1

– ...И чего же ты, уважаемый, хочешь от меня?.. – Сидящий за столом напротив Салаутдина толстый мужик лет пятидесяти – ярко выраженный кавказский тип, смуглый, с небольшими черными усиками под отвисшим носом, вьющиеся волосы густо прибиты сединой – чуть насмешливо смотрел на полевого командира.

– Я прошу помощи... уважаемый...

Да, чеченец традиционно презирал азербайджанцев. Но получилось так, что в этом совершенно чужом для него городе обратиться за помощью Даудову было просто не к кому.

...Встреча с сестрой Салаутдина отнюдь не порадовала. Пасихат постарела за какие-то несколько месяцев, глаза потухли, лицо почернело и подурнело. Она с полным равнодушием встретила приезд брата.

– Кто это сделал?.. – Наверное, это был один из первых вопросов, что задал сестре Даудов.

– А какая разница?.. – Пасихат смотрела в сторону.

– Как это – какая разница?! – возмутился Салаутдин. – Ты что, женщина, совсем с ума сошла от горя?! Я должен отомстить!

– И что?.. – Теперь женщина смотрела прямо в глаза брату. И было что-то в этом взгляде... Какая-то сумасшедшинка... – Твоя месть вернет мне сына?.. Или мужа?.. Или тех людей, которых убила ваша война?!

– Что ты говоришь!.. – вскинулся Салаутдин. Да, конечно, она старше его... Но она – только женщина, существо, изначально лишенное права голоса!

– Молчи! – Похоже, Пасихат в этой Сибири совсем позабыла правила приличий. – Молчи! Знаешь, кто его убил?..

– Русские собаки! – Что такое она спрашивает?!

– Нет, не русские собаки... Его убил ты! – Палец женщины уперся в грудь брату. – Ты и такие, как ты!.. Они еще дети, они не понимают, что творят! Тянутся за вами, такими крутыми и сильными! Я хотела увезти его от войны... Но только ваша война... Она везде, где есть вы... И убежать от нее невозможно... Так же, как и от вас...

Сестра отвернулась от Салаутдина.

– Уходи...

Полевой командир молча направился к двери... А вслед ему неслось тихое:

– Будьте вы прокляты...

Да уж... Вот и встретились после долгой разлуки брат и сестра... Пришлось Салаутдину ночевать в гостинице. Благо постарались азербайджанские друзья. Документы были надежные.

На следующий день встретились с Русланом в заранее оговоренном месте. Для этого не надо хорошо знать какой-то конкретный город. В любом, большом и малом городе России, есть ЦУМ. Центральный универсальный магазин. А у этого магазина обязательно имеется вход, тоже центральный. Вот там они и встретились. Достаточно было просто сказать таксисту: "Отвези к ЦУМу" – и все...

Встреча была лишена радости. Само пребывание на вражеской территории не располагало к открытому изъявлению восторга. Кроме того, Салаутдин еще находился под впечатлением встречи с сестрой. Конечно, Руслану он ничего рассказывать в подробностях не стал. Мало ему позора... Ограничился лишь короткой фразой, что сестре неизвестны личности убийц...

Хабаев тоже принес далеко не радостные вести. Отправляясь сюда, в Красногорск, они рассчитывали на помощь чеченской диаспоры. Общеизвестно, что там, где есть чеченцы, непременно существует какое-то их объединение, чаще всего криминально ориентированное. И любой чеченец знает, где найти старших или авторитетных земляков...

Но тут боевикам не повезло. Да, как удалось узнать разведчику, была в Красногорске сильная чеченская группировка. Руководил ею некий Салман по прозвищу Резаный. Однако прошедшим летом эта группировка была полностью разгромлена местной милицией. Сам Резаный погиб, погибли многие из его людей, а те, что выжили, в настоящее время сидели в местной тюрьме, под следствием...

Получалось так, что мстители не могли разжиться ни оружием, ни надежным убежищем, ни информацией. Дикая ситуация... Но все же отказываться от своего замысла Салаутдин не собирался. Это все – временные трудности.

Первое, с чего они начали, – это приобрели в киоске у ЦУМа два аппарата сотовой связи. Для повышения своей мобильности. Мало ли... Тут же обменялись номерами. А после этого занялись поисками места, где могли бы без помех обсудить свои дела.

Сидя на лавочке в тихом скверике, командир и разведчик обсуждали случившееся, искали какой-то выход, когда показался парный милицейский патруль.

– Ваши документы?.. – Остановившийся у лавочки сержант даже не счел нужным представиться и козырнуть, как это предписано уставом.

– Пожалуйста. – Салаутдин, а за ним и Руслан протянули паспорта.

Страж порядка некоторое время внимательно их изучал, потом вернул. Окинул приезжих откровенно недоброжелательным взглядом:

– Вы бы тут не толкались, господа азербайджанцы...

– Почему?.. – удивился вслух менее сдержанный Руслан.

– А потому, что я так сказал! – сузил глаза сержант. – Идите к себе, на рынок! Здесь вам делать нечего!

Хабаев хотел было вступить в спор, но Салаутдин схватил его за руку:

– Все понятно, дорогой! Извини, мы уже уходим! – Поднявшись с лавочки, командир чуть ли не силой поволок за собой разведчика.

– Куда мы идем?.. – спросил Руслан, когда недружелюбные стражи порядка остались далеко позади.

– Куда сказали – на рынок! – усмехнулся Салаутдин. В голосе и в движениях его появилась уверенность.

Сами того не зная, милиционеры подали верную мысль. В российских городах криминалом промышляют не одни чеченцы. Существуют ведь и другие кавказские народности! Конечно, обращаться к дагам или аланам – идиотизм полнейший! Особенно после всех перипетий второй чеченской войны, которая и началась с вторжения Басаева и Хаттаба в Дагестан. Да и недавний Беслан не добавил вайнахам популярности среди ближайших соседей...

Но вот азеры... За деньги эти сделают все. И даже маму родную продадут. Если, конечно, предложенная цена устроит...

Найти азербайджанских авторитетов было довольно просто. Пришли на рынок, подошли к первой же попавшейся в поле зрения торговке – толстой русской бабе – и нахально спросили:

– Кому платишь, сестра?..

Баба, шмыгнув красным носом, уверенно ответила:

– Фархаду.

Боевики удовлетворенно переглянулись, после чего Салаутдин задал еще один вопрос:

– А где Фархад?

На этот раз в глазах бабы мелькнуло удивление... Только она все равно ответила:

– Как где?! В кафе!

– В каком?

– А во-он в том... – указательный палец с ногтем, покрытым облупившимся местами лаком, вытянулся в сторону приземистого зданьица, приткнувшегося к рынку сбоку.

– Спасибо, сестра! – Боевики повернули в ту сторону, куда был направлен указующий перст, торчавший из трикотажной перчатки с обрезанными пальцами.

Дверь в кафе оказалась запертой. Салаутдин несколько раз ударил кулаком по дверному полотну. С той стороны послышались тяжелые шаги.

– Че нала?.. – На пороге возник угрюмый мужлан с густыми черными усами.

– Фархад, – произнес "волшебное" слово Салаутдин.

– Зачэм?.. – Мужлан не спешил пропускать незваных гостей.

– Говорить надо... – невольно Даудов подстраивался под речь собеседника.

– Падажды... – еще раз окинув визитеров взглядом, мужлан плотно закрыл дверь.

В отличие от своих охранников – число которых, по самым приблизительным прикидкам Салаутдина, подходило к двум десяткам, Фархад прекрасно говорил по-русски.

– Вы кто такие? – Наметанный взгляд азербайджанского авторитета сразу же распознал в пришедших чужаков.

– Поговорить надо... – миролюбиво сказал Даудов. – Дело есть...

– Что за дело?.. – Фархад не спешил приглашать их внутрь. Разговаривал, стоя на пороге кафе.

– Хорошее дело, – улыбнулся Салаутдин. – Денежное дело... Но секретное...

Некоторое время авторитет размышлял. Потом сказал:

– Хорошо. Поговорим. – И, развернувшись к усатому мужлану, видимо, старшему своей охраны, распорядился: – Проводи... Только посмотри сначала.

Фархад в сопровождении охраны скрылся в глубине помещения. Оставшийся с парочкой похожих на него, как братья, подручных мужлан предложил:

– Захады.

Входная дверь за спиной боевиков гулко захлопнулась. Звонко щелкнул замок...

– Оружия ест?.. – поинтересовался мужлан. – Пыстолэт, автамат... Ножь?..

– Да нет ничего... – Салаутдин чуть развел в стороны руки. Усатый мужлан бесцеремонно охлопал его одежду, начиная от голеней и заканчивая шеей... Двое его подручных – видимо, их квалификация в этом вопросе была несколько ниже – в то же время обшарили одежду Руслана.

– Прахады... – усач лениво махнул огромной ладонью в сторону внутренних помещений.

Фархад, который уже давно был немолод и которому пора бы было заняться чем-то более престижным, чем сбор дани на рынке, ждал чеченцев в зале кафе, за одним из столиков, в углу. В противоположном углу тусовались его охранники. Грозно косясь в сторону гостей, выпячивали животы, стараясь подчеркнуть свою мужественность...

Даудову было смешно на это смотреть. Всю эту компанию торгашей, изображающих из себя бойцов, они с Русланом вдвоем вырезали бы за три-четыре минуты. Но сейчас повод для визита был несколько другой. И, приближаясь к столу, за которым уже восседал Фархад, Салаутдин приветствовал его:

– Ассалам алейкум, уважаемый!

– Ваалейкум салам! – откликнулся Фархад и предложил, рукой указывая на стулья: – Садитесь...

Не дожидаясь, пока гости займут предложенные им места, спросил:

– Чеченцы?..

– Какая разница, уважаемый! – вскинулся Руслан.

Глядя на разведчика, Даудов укоризненно покачал головой и ответил:

– Да, мы чеченцы. И мы просим у вас помощи.

Фархад молча смотрел большими, черными, слегка навыкате глазами, похожими на спелые сливы. Ждал продолжения...

– У нас есть кое-какие дела в этом городе... Личные... Но мы здесь чужие... Не знаем город, не знаем людей... Нам неизвестно, где и что можно купить из нужных предметов... Как получить кое-какую информацию...

– И чего же ты, уважаемый, хочешь от меня? – Фархад смотрел на сидящих перед ним чеченцев с легкой насмешкой.

– Я прошу помощи... уважаемый, – сейчас было не до демонстрации собственной гордости...

– Ну, предположим, я вам помогу... – Фархад, откинувшись на спинку стула, размышлял вслух. – Вы кого-нибудь зарежете или взорвете... А ко мне придут из ФСБ и посадят в тюрьму...

Азербайджанский авторитет не отказывал. Он просто набивал цену. Торговался. Рынок... Чего уж тут желать...

– За вашу помощь, уважаемый, мы готовы заплатить... – осторожно сказал Салаутдин.

– Сколько?

– Ну-у... Во сколько вы, уважаемый, оцените...

Фархад на какое-то время задумался. Чеченцы ожидали его решения.

– Значит... – азербайджанец закончил мысленный подсчет, – ...вам нужно оружие, возможно – взрывчатка... Вам нужно место, где все это спрятать и где укрыться самим... Вам нужна информация о каком-то объекте или человеке...

Он внимательно посмотрел сначала на Даудова, потом на его помощника, после чего продолжил:

– Это будет стоить дорого.

– Сколько? – Теперь пришла очередь чеченского командира задать этот вопрос.

Вместо ответа Фархад полез во внутренний карман, вытащил большой кожаный бумажник. Порывшись, извлек из него стодолларовую купюру, положил перед собой на стол. Извлек еще одну, положил рядом с первой... Отложив бумажник в сторону, предложил чеченцам:

– Посмотрите.

Салаутдин взял одну из бумажек, повертел ее в руках, помял, пощупал... Передал Руслану, а сам занялся осмотром второй...

Через некоторое время, закончив осмотр, Даудов вернул обе бумажки туда, откуда они были взяты.

– Что скажешь, уважаемый?.. – пытливо смотрел Фархад на гостей.

– Вот эта, – Салаутдин ткнул пальцем вправо, – настоящая...

– Ай, молодец! – ухмыльнулся Фархад. – Так вот. Я хочу два миллиона. Баксов. Вот таких...

Толстый палец авторитета, украшенный массивным перстнем, уткнулся в фальшивку...