Текст книги "Дуэль Пономаря"

Автор книги: Кирилл Воробьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– Но они слишком сложны, чтобы тебе заниматься ими на этом этапе, поэтому отложим их изучение на потом. А пока… Короче, я принёс ещё несколько твоих книжек. Там – основы энергетики. Прежде чем практиковать разные состояния, тебе полезно было бы познакомиться с корнями всего этого.

Пономарь не был против, но упоминание о сложности было явно притянуто за уши. Ведь улетел же Дарофеев из клиники, где его держали на наркотиках! Усыпил же он своих охранников! А это было не таким уж простым делом.

Однако, фраза о том, что надо знакомиться с биоэнергетикой с основ, казалась весьма здравой.

4.

Изотов завладел телефоном и, оставив Игоря Сергеевича наедине с его же книгами, всё утро вёл какие-то переговоры.

Чтение подобного рода литературы оказалось весьма увлекательным занятием. Несмотря на то, что на титульной странице самой первой книги было написано, что предлагаемый курс рассчитан на год непрерывных занятий, Пономарь осилил его за два часа. Ровно столько было нужно, чтобы изучить учебник от корки до корки отвлекаясь лишь на выполнение предписанных процедур.

Кроме описания стандартных состояний, издание содержало и множество промежуточных. Они использовались для тренировок учащегося, для того, чтобы его энергетические каналы начали работать на полную мощь.

Но самой основной мыслью книги было то, что для максимально успешного владения своими экстрасенсорными возможностями надо было сделать одну, на первый взгляд элементарную вещь – прервать внутреннюю беседу с самим собой.

Когда Дарофеев впервые натолкнулся на эту мысль, он чуть было не пропустил её, посчитав, что сделать это будет крайне просто. Но при первой же попытке он потерпел сокрушительную неудачу. Мысли не желали прекращаться ни на секунду. В голову постоянно лезли обрывки фраз, какие-то образы. Всё это производило впечатление полнейшего хаоса, словно кто-то внутри Игоря Сергеевича специально пытался запутать его и не дать воплотиться желаемому.

Поняв, что нервничает, Пономарь усилием воли успокоил себя. Потом довёл своё спокойствие до полного безразличия ко всему и решил, что в любом случае теперь ему никто и ничто не сможет помешать воплотить задуманное.

Лишь после этих приготовлений сумятица в мыслях прекратилась. Дарофеев и не понял, что отключил свой мыслительный процесс, пока не осознал, не словами, а как-то иначе, что уже несколько минут сидит в полной ментальной пустоте, спонтанно реагируя на всё окружающее.

Предметы, которые окружали Игоря Сергеевича, когда тот останавливал на них своё внимание, не назывались, а разом раскрывали перед ним свою суть, и это вызвало лишь чувства, которые не надо было выражать вербальным языком. Да и зрение у Пономаря странным образом переменилось. Теперь он окидывал взглядом сразу всё пространство вокруг. У него создалось впечатление, что он видит и те предметы, которые находятся у него за спиной, то есть то, что в обычном состоянии он увидеть никак не мог.

Следующим моментом, который заметил Дарофеев, было то, что благодаря новому зрению он видит больше не только в физическом смысле. Собрав внимание на собственных пальцах, Пономарь заметил, что они окружены полупрозрачной, но при этом вполне явственно видимой оболочкой серебристого сияния. Всмотревшись в неё, Игорь Сергеевич стал различать структуру своей ауры и, проведя несколько экспериментов, убедился, что может управлять энергетическими потоками, которые исходят из его пальцев. Всё то, что он делал, видимым образом отражалось на его биополе.

Всё дальнейшее было гораздо проще.

Без особых усилий Дарофеев входил в разные состояния, их сочетания. Его тело тонко и чётко отзывалось на все изменения. Пономарь чувствовал, что всё то, что он делает – реально. Это говорили и его организм, и то новое видение, которое он неожиданно для себя приобрёл, прекратив думать словами и образами.

Игорь Сергеевич был уже готов приняться за следующий томик, как к нему, широко и таинственно улыбаясь, вошёл Сергей Владимирович.

– Я подготовил для тебя один небольшой сюрприз. – Голос фээсбэшника выдавал то, что вряд ли этот сюрприз будет приятным для Пономаря.

– Мне надо к нему подготовиться? – Полюбопытствовал Дарофеев.

– Пожалуй, что нет. – Со смехом ответил майор. – Разве что, одеться поприличнее…

ГЛАВА 12

1.

Сюрприз появился через пол часа. Он был худ, угрюм и неприветлив, и имел внешность пятидесятилетнего мужчины с истончёнными каким-то длительным недугом чертами лица.

– Познакомься, – серьёзно сказал Сергей Владимирович, – Вадим Вадимович.

– Игорь Сергеевич. – Представился Дарофеев.

– Здравствуйте. – Насуплено пробормотал мужчина, но руки не подал.

– Вадим Вадимович пришёл к тебе лечиться. – Сообщил Изотов и, пытаясь скрыть свой интерес к реакции Пономаря, почти демонстративно повернулся к тому боком, продолжая исподтишка наблюдать за потерявшим память целителем.

То этой фразы фээсбэшника внутри Игоря Сергеевича что-то опустилось. Мысли его лихорадочно заметались в ставшей тесной черепной коробке. Одно дело читать про исцелённых и совсем другое – заниматься этим не помня абсолютно ничего, кроме… Кроме состояний, в которые должен входить лекарь-биоэнергетик.

Приотстав от своего нежданного пациента, Дарофеев потянул Сергея Владимировича за рукав рубашки.

– Я не смогу… – Лихорадочно прошептал Пономарь. – Я не умею!..

– Игорь, успокойся! – Шикнул на него Изотов. – Запомни, главное – спокойствие и уверенность.

– Тебе легко говорить… – Пробурчал Игорь Сергеевич и понуро поплёлся вслед за майором.

Однако, фээсбэшник, пропустив Пономаря в гостиную, где уже развалился в кресле их гость, моментально ретировался, успев бросить на ходу:

– Не буду вам мешать…

Дарофеев посмотрел на закрывшуюся за Сергеем Владимировичем дверь, как на гильотину, лезвие которой уже начало своё неудержимое скольжение вниз.

На несколько длиннющих секунд наступила неловкая тишина. Наконец, Игорь Сергеевич, вспомнив об уготованной ему роли, спросил:

– На что жалуетесь?

Ему казалось, что так должен начинать любой врач, вне зависимости от его квалификации. Тут же Пономарь получил обескураживающий ответ:

– Вы экстрасенс – вы и определяйте, от чего меня лечить…

Ситуация явно зашла в тупик на первом же ходу. Но Дарофеев моментально сориентировался и, как ему показалось, повторяя чьи-то чужие слова и, даже, интонацию, произнёс:

– Видите ли, мне это необходимо знать. У любого человека наличествует множество разного рода заболеваний. Меня, в данном случае, интересуют те, которые вы считаете основными.

– У меня оно одно… – Ворчливо ответил Вадим Вадимович. – Язва.

– А кроме неё что-нибудь беспокоит? – Пономарь как мог стремился оттянуть процесс лечения.

– Ну, как?.. Сплю плохо… Нервный стал в последнее время… Срываюсь часто… Супруга от меня не в восторге… Да, много ещё чего…

– Что ж… – Игорь Сергеевич, наконец, внял совету Изотова и успокоился. Вместе со спокойствием пришла странная решимость. Дарофеев решил не расхолаживаться, сразу брать быка за рога, пока не ушло подступившее к горлу ощущение куража, ощущение, которое словно бы вдохнуло в целителя и силы, и уверенность в себе. – Давайте начнём.

– Что я должен делать?

– Ничего. – Слегка изменившимся голосом проговорил Игорь Сергеевич. – Просто сидите, как сидели, только закройте глаза.

Пациент выполнил предписание и Пономарь, сам смежив веки, ухнулся головой в омут.

Он прочувствовал силу, циркулирующую в его энергетических каналах, сказал себе: “У меня всё получится!”, вызвал несколько состояний, в которые, судя по его же собственным разработкам, должен войти человек, начинающий сеанс исцеления и… Остановился.

Теперь, насколько Игорь Сергеевич понимал свою задачу, требовалось войти в энергетический контакт с пациентом. И после этого уже должно было начаться неизведанное. В том томе, который он прочёл, не было ничего о том, как конкретно лечить людей.

Но отступать было уже поздно. Надо было работать. Время, когда можно было ещё отказаться, было безвозвратно упущено.

“А откуда взялась эта самая язва?” – Спросил вдруг себя Дарофеев. И внезапно перед глазами его стала разворачиваться какая-то сцена. Главным действующим лицом в ней был Вадим Вадимович, но заметно помолодевший и пышущий здоровьем. Дарофеевский пациент с кем-то ругался. Ругался яростно, не слушая никаких доводов противоположной стороны, которой являлась средних лет дама, очевидно его жена.

В какой-то момент ссоры у Вадима Вадимовича из желудочного чакра пошёл мощный энергетический выброс. Если за мгновение до этого муладхара просто сильнее обычного “фонила”, то теперь её излучение напоминало действующий вулкан. Вслед за этим его жена, подавленная резким всплеском энергии, расплакалась и убежала. Сам же Вадим Вадимович ещё долго ходил взад-вперёд и не мог успокоиться. А в стенке его желудка уже возникла маленькая энергетическая “дырка”.

Вдруг Дарофеев поддался какому-то неосознанному импульсу. Он восстановил в памяти картину как она была до энергетического выброса и, за мгновение до того, как он начался, прикрыл место будущей язвы ладонями. В следующую секунду он понял, руки его словно бы отделились от него, стали жить своей собственной, обособленной жизнью. Сквозь них, по их же приказу, пошла какая-то энергия, но не жёлтого цвета, который соответствовал желудочному чакру, а зелёно-голубая.

Она стала обволакивать Вадима Вадимовича и тот стал успокаиваться. Вскоре Игорь Сергеевич стал свидетелем сцены примирения.

“Но ведь этого же не было!” – Возникла вдруг у целителя шальная мысль. В ответ на неё последовала вторая: “А какая, собственно, разница? Надо делать дело, а не размышлять!”

После секундного отступления, вновь пришло уже знакомое Дарофееву состояние остановки внутренних речей и он принялся и дальше просматривать жизнь пациента. То, что перед Пономарём разворачивались сцены из истории незнакомой ему личности, целителя не волновало. Ему было не до того. Его задача была проста и сложна одновременно. Надо было отследить те моменты, когда неразумное поведение Вадима Вадимовича вызывало у того мощные энерговыбросы и купировать их.

То, что это делалось с помощью странной смеси ясновидения и биоэнергетики, казалось в эти моменты чем-то само собой разумеющимся, не достойным того, чтобы на него тратились драгоценные энергия и внимание.

Когда работа по прошлому была завершена, Игорь Сергеевич, уже несомый какой-то волной, приступил к непосредственному целительству. Внезапно оказалось, что требуемый биоэнергетический контакт уже существует, от Дарофеева к пациенту уже тянулись энергосиловые шнуры, некоторые из которых как бы пронзали его тело, другие – обволакивали его. Пономарь понял, что большего и не надо и захотел увидеть желудок Вадима Вадимовича.

Сразу же перед не то мысленным, не то физическим, разницу в данном случае заметить было практически невозможно, взором целителя предстала требуемая картина. Язва оказалась зеленовато-серой, почти круглой, слегка кровоточащей раной, которая пряталась в одной из складок. Окружающие ткани были тёмно-красного цвета.

Игорь Сергеевич изо всех сил захотел, чтобы это отвратительное по виду и сущности пятно немедленно исчезло. В следующий момент он понял, что опять сбился на мышление. Выгнав из головы всё лишнее, Пономарь не захотел, не пожелал, а стал глубоко внутренне уверен, что справится с этой напастью.

Необходимые действия пришли сами собой. Целитель лишь отметил для себя, что в дело опять включились руки. Они то нагнетали энергию в язву, как вату в стакан, то вычерпывали её оттуда, безжалостно выкидывая в необозримую даль.

Другие руки занимались краями раны. Они стократ ускоряли процесс рубцевания, одновременно делая так, что соединительная ткань должна была в скором времени заместиться на обычный эпителий стенок желудка.

Целитель не знал, сколько прошло времени. Всё его существо было полностью поглощено работой. При этом сама личность Игоря Сергеевича, казалось, наблюдает за всем этим со стороны, не помогая, но и не мешая процессу. Всё шло автоматически. Дарофеев, не колеблясь ни доли секунды, совершал точные, рассчитанные энергетические движения, каждое из которых приближало конечный результат.

Наконец, от язвы остался лишь след, который только более бледным, чем основной фон, цветом выделялся на бугристой внутренней поверхности желудка.

Войдя в раж, Пономарь стал рассматривать и остальное тело Вадима Вадимовича. Обнаружился застой энергетики в лёгких. Дарофеев моментально ликвидировал это безобразие. В почках нашёлся песок, выводной канал желчного пузыря оказался заужен, сама печень нуждалась в некоторой доработке. Железы внутренней секреции, начиная щитовидкой и кончая тестикулами, трудились из последних сил. Простата была воспалена. В мозгу – несколько застарелых зон стрессов вкупе с последствиями трёх-четырёх микроинсультов.

Игорь Сергеевич хотел заняться этим немедленно, но глаза его сами собой открылись и взгляд Пономаря упал на стоявший поблизости будильник. Шёл четвёртый час. А начал он, когда едва пробило полдень!

Пациент, заметно порозовевший, откровенно спал в своём кресле. Не раздумывая, что он делает, Дарофеев подошёл к нему и резко дунул в закрытые глаза. Вадим Вадимович испуганно заморгал, потом сообразил где и у кого он находится и попытался опять принять свой сумрачный вид, но, почему-то это не получилось. На его лице так и осталась мина недоверчивого изумления.

– Как вы себя чувствуете? – Участливо спросил Игорь Сергеевич.

– Честно говоря… Никогда раньше так хорошо не спал… Да и отдохнулось отменно. Словно после химчистки.

И целитель впервые увидел, как улыбается его пациент.

Выпроводив Вадима Вадимовича и заверив того, что они ещё встретятся и не раз, Пономарь, не обращая внимания на поздравления Изотова, пошёл обратно в гостиную.

Там он сел на прежнее место и стал вспоминать свои действия. Тогда, ещё несколько минут назад, все, что он делал, казалось, связано в стройную логическую конструкцию. Сейчас же, прямо на глазах, она стала рушиться.

На Игоря Сергеевича с каждой проходящей минутой наваливался ужас. Он делал. Он видел!.. То, что не мог ни делать, ни видеть!! Это было неописуемо и поэтому непередаваемо страшно. До Дарофеева дошла вся неестественность его положения. Он, с его нынешней кастрированной личностью, не мог, не имел права заниматься целительством. Но он занялся и вылечил!

В его голове образовалось два полюса. Один говорил, что Пономарь не должен был лечить. Другой, как мог, противоречил первому. Доводы обоих были совершенно несуразны. Пономарь почти физически чувствовал, как между этими центрами растёт напряжение. И, в какой-то момент, проскочила искра.

В глазах Игоря Сергеевича всё сперва вспыхнуло, потом помутилось и он без чувств обмяк в кресле.

2.

Но на этот раз обморок не сопровождался полной потерей сознания. Дарофеев так быстро вылетел из собственного тела, что не успел сообразить, что же именно с ним произошло. Он увидел себя висящим в космической бездне. Под ногами медленно проплывал затянутый серой пеленой колоссальных размеров шар. Из-за него выглядывал другой, помельче, серый, покрытый чётко различимыми кольцевыми образованиями.

“Луна.” – Вдруг понял Игорь Сергеевич. – “Тогда под ногами у меня… Земля?!”

Пономарь прекрасно знал, что в космическом пространстве человек существовать не может. Однако пребывание в вакууме видимо не вредило целителю.

Не удивляясь своему странному положению и местонахождению, Дарофеев проверил своё тело на комплектность. Руки и ноги оказались на месте и Игорь Сергеевич смог даже хлопнуть в ладоши, ощутив при этом прикосновение к собственной тёплой коже. Звука от хлопка, естественно, не было.

Находиться в космосе, как выяснилось, было довольно приятно. Целитель не ощущал ни малейшего дискомфорта, словно всю жизнь провёл в безвоздушной среде.

Но вскоре висеть на одном месте, наблюдая звёзды, ему надоело. Захотелось какого-то движения. И, как только это желание оформилось в голове у Дарофеева, он начал перемещаться. Путь его лежал обратно, на Землю.

В полёте, Игорь Сергеевич вдруг заметил, что его траектория пересекается с путём следования какой-то металлической сферы, ощетинившейся длинными стержнями антенн и по бокам которой, как замершие стрекозиные крылья, торчали четыре длинные пластины солнечных батарей.

Но столкновения не произошло. Тело Пономаря беспрепятственно пролетело сквозь спутник и продолжило движение к родной планете.

Вход в атмосферу произошёл настолько плавно, что Игорь Сергеевич понял, что находится в воздухе лишь когда мимо него, с огромной скоростью, стали проноситься массивы облаков. Но бушевавший на этой высоте ветер никак не влиял на продвижение целителя. Полёт его продолжал идти ровно и плавно, и, как заметил Пономарь, в нём чувствовалась непередаваемая естественность, будто он, Дарофеев, специально был создан для такого способа перемещения.

Вот, внизу показалась Москва. С высоты очищенные от снега улицы казались клубком сплетённых сороконожек. Сходство дополняли мчащиеся по ним в разные стороны потоки машин, которые походили на бесчисленные шевелящиеся лапки.

И тут тело Игоря Сергеевича выкинуло странный фортель. Вместо того, чтобы лететь обратно, на Сиреневый бульвар, оно направилось к Белорусскому вокзалу. Промчавшись над ним, оно свернуло направо и вскоре зависло над комплексом зданий, в котором Пономарь узнал знаменитую “Бутырку”.

В прогулочных двориках, расположенных на крыше, ходили зеки, их охраняли конвоиры с автоматами. Всё это промелькнуло перед взором Дарофеева и он, сквозь перекрытия, скользнул внутрь тюрьмы. Пролетев через несколько камер, битком набитых заключёнными, Игорь Сергеевич оказался вдруг в обычной квартире. Её присутствие в тюремных стенах было столь несообразно, что Пономарь в первую секунду подумал, что она принадлежит кому-то из тюремного начальства. Но её обитатель, старик со свёрнутым носом, оказался одет в обычный, хотя и весьма дорогой костюм, да и военной формы поблизости целитель не заметил.

Зависнув посреди камеры-квартиры, Дарофеев с удивлением озирался по сторонам. До тех пор, пока его не отвлёк истошный вопль. Посмотрев в сторону источника звука, Игорь Сергеевич обнаружил, что старик, указывая на него пальцем, пятится к входной двери.

На крики появился широкоплечий громила.

– Всё ништяк, Рыбак. – Прогоготал парень и, самодовольно ухмыляясь, направился в сторону Игоря Сергеевича. Не доходя до него полшага, он попытался схватить Пономаря за ногу. Рука бугая беспрепятственно прошла сквозь плоть целителя. Последовали ещё несколько подобных безуспешных попыток. Под конец Дарофееву надоело это представление и он легонько стукнул верзилу пяткой в лоб. Тот отшатнулся, как от мощного удара и, закатив глаза, повалился на пол, словно мешок с мясом.

“Рыбак…” – Повторил про себя Игорь Сергеевич. Эта кличка что-то ему говорила, однако, он не мог вспомнить, что именно. Но ассоциативная память сработала, и Дарофеева обуяло странное ощущение незаконченного дела. И оно сопровождалось таким приливом ненависти, что Пономарь, не раздумывая, начал крушить всё вокруг.

Полетела в стену стойка с фирменной аппаратурой. Огромный телевизор, запущенный рукой целителя, пробил окно и приземлился на тюремном дворе, превратившись в мешанину из пластмассы, стекла и металла. Взорвалось одно кресло. Из-под обивки, в момент разодранной в клочья, показались пласты белого поролона. Он, в свою очередь, оказался разорван на мельчайшие кусочки. Второе кресло и диван Игорь Сергеевич просто смял в руках, словно они были из бумаги. Образовавшийся комок последовал за телевизором, но застрял в проёме и с грохотом упал на единственную целую в этой камере вещь – на стеклянный столик.

Дарофеев осмотрелся, выискивая, что же ещё разрушить и вдруг заметил, что старика уже нет в помещении. А через мгновение он появился вновь, но уже в сопровождении двух вооруженных сержантов-сверхсрочников.

Пока они, с вытянувшимися лицами, созерцали разгром, Пономарь дунул на них и они, подхваченные ураганным порывом воздуха, не удержались на ногах и выкатились в тюремный коридор. Игорь Сергеевич последовал за ними. В руках Рыбака он заметил небольшой плоский ящичек, который старик прижимал к своей груди. Вырвать и растоптать портативный компьютер не составило ни малейшего труда.

Совершив это, Дарофеев успокоился и, словно освободившись от какого-то якоря, который пригвождал его к этому месту, пулей вылетел из стен тюрьмы.

Некоторое время он наслаждался свободой, пугая своим призрачным видом прохожих на улицах. Спустившись под землю, Пономарь проехался в вагоне метро и вышел где-то посереди тоннеля. Каким-то ветром его занесло в редакцию “Московской молодёжи”, где целитель произвёл фурор, летая наполовину погрузившись в пол и заглядывая дамам под юбки.

Везде его сопровождали крики:

– Смотрите! Привидение!

Такое пристальное внимание было приятно Игорю Сергеевичу и он галантно раскланивался перед тем, кто его первым заметил.

Апофеозом стал благородный поступок. На Садовом Дарофеев поменял местами две толпы, скопившиеся с разных сторон перехода. Наблюдая потом за пешеходами, Пономарь заметил, что некоторые не сообразили что произошло и, как только зажёгся зелёный, поспешили на противоположную сторону, ту, с которой они и были перенесены.

После этого, вволю насмеявшись, Игорь Сергеевич незаметно для себя оказался на Сиреневом бульваре и, через мгновение, уже смотрел на озабоченную физиономию Сергея Владимировича Изотова.