Текст книги "Супердевочки не плачут (СИ)"

Автор книги: Кирилл Кирилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

  – А это с двадцатого, помнится, юбилейного климатологического конгресса. Дали за разработку теории небесных вихрей. Еще и премию к ней.

   Он протянул руку и развернул статуэтку, чтоб девушке было лучше видно. Теперь уж точно девушка как-то украдкой посмотрела на него. По своему опыту он знал, что это значит, а также, что интерес к знаниям надо поощрять, поэтому спросил:

  – Вы хотите что-то спросить? Небесные вихри это, конечно революционная тема, но очень специальная. Возможно, Вы о них и не...

  Пока он это говорил, девушка вдруг заинтересовалась узором досок пола, схватила себя за руку. Ну точно поза студента, стесняющегося своего незнания. Когда старик замолк с выжидающей вежливой улыбкой, она подняла блестящий взгляд.

  – А Вам жена не нужна?

   Это было неожиданно. Пришлось медлить с ответом. Голову старика заполнили мысли с разными оттенками чувств: возмущение от легкомысленности шуток современной молодежи, неуверенность от того, что, возможно, сейчас так принято, а он и не знал. Или она, возможно, в каком-то отчаянном положении? Дольше молчать было нельзя. Как раз подоспели нейтральные слова, да еще и соответствующие недавно воображаемой роли:

  – Всем известно, что развитая магия несовместима с семейной жизнью. К нашим дням это широко обыграно в культуре... вроде бы.

  – Да так, подруга просила узнать...– быстро проговорила девушка и продолжила рассматривать лежащий на краю верхней полки посох.

  – Кхе, кхе, – старик покашлял в кулак, поправил очки. Он считал, что преданность девушки, которая ради подруги поставила себя в такую неловкую, смущающую ситуацию, достойна уважения. Впрочем, ситуация смущала не только ее. Проще считать, что ничего и не было. Он продолжил рассказывать:

  – А вот здесь награды и памятные знаки от городского совета. Любят они там награждать друг друга".

   Маг рассказывал, девушка слушала, не прерывая, пока не засвистел чайник.

   «О, уже пора!» – этими словами старик прервал свой рассказ, развернулся и двинулся к камину. Жестом пригласил девушку следовать за собой. В тот момент она старалась не чихнуть – поэтому пошла молча. Старик переставил чайник ближе к краю каминной плиты, и развернувшись, выдвинул ближайший стул из-под накрытого скатертью стола. «Пожалуйста, присаживайтесь,» – сказал он со своей золотозубой улыбкой. Она пыталась возразить с помощью жестов, но вместо этого чихнула, и стояла, закрывая руками нижнюю часть лица с вытаращенными глазами и съехавшей вперед фуражкой. Маг не стал создавать неловкое молчание и продолжил: «Очевидно, что Вам нужно согреться и обсохнуть. Иначе Вы заболеете...» Девушка нашла в карманах носовой платок. «... и мистер Педегри будет недоволен и опечален тем, что больше работать некому,» – продолжал маг. Девушка за спиной вытирала руки. «Для согрева нет ничего лучше, чем подставив поясницу теплу камина, пить горячий чай». Он подвинул уже стоящий на столе заварочный чайничек и рядом водрузил на подставку только что закипевший. Девушка засунула платок в карман, сначала поправила, а потом сняла фуражку. Она подошла к стулу. Там старик взял у нее фуражку и повесил на стоячую вешалку рядом с камином. Она села. «Особенно приятно это, когда снаружи, за окном такая...»

  Бабахнуло, и он не окончил. Некоторое время вглядывался в темную муть за окном, потом произнес: «Хм. Хорошая гроза получилась. Франк, наверное, сейчас со всей силы крутит свои машины». Девушка рассматривала картинки на глазури заварочного чайника. Старик отвернулся от окна и направился к стеллажу рядом с кроватью. «Уверен, что Ваш обеденный перерыв был уже давно, а я также еще не ужинал», – говорил он, протирая чашки. Девушка, видимо, сначала хотела что-то возразить, но потом просто опустила глаза на скатерть.

   Старик собрал все, что нужно на поднос и, держа его одной рукой, пошел к столу, медленнее, чем обычно. Молча. Оба смотрели на поднос. В один момент приборы опасно съехали вправо, но все обошлось. Старик, наконец, поставил поднос на стол и снова мог говорить. «Вы бы знали, когда в последний раз я тут принимал гостей. Наверное, еще до Вашего рождения», – вспоминал он, выставляя блюдца с кружками на стол. Они были из того же сервиза, что и заварник. В цветах золота и изумруда, с мифологическими сюжетами на глазури – это был очень дорогой на вид набор, когда-то подаренный магу за границей. Девушка сидела прямо и глазами следила за каждым новым предметом. Закончив выкладку, старик сходил к соседнему столу за подсвечником, а потом и за тортиком, который так и стоял все это время на углу ящика от посылки. «Не такой уж и маленький. Один я не справлюсь – печень заболит», – сказал он, установив тортик посередине стола, рядом с заварником. Теперь, когда все было на своих местах, старик стоял у стола, девушка сидела напротив, он смотрел на нее, она на него. Он начал официальным тоном: «Хелена Старглиммер, с учетом всего сказанного ранее, согласитесь ли Вы...» Девушка резко встала, скрипнув стулом о пол. На лице тревожное выражение. «... стать сегодня моей гостьей на этом внезапном чаепитии в честь „предварительного успеха“ старого мага Везера, ответственного за погоду члена городского совета?» – закончил маг. Через секунду, сделав вдох, девушка ответила:

  – Да, конечно.

  – Отлично! Но прежде, чем мы начнем, надо снять заклинание, иначе он продолжит охлаждаться у нас в желудках. Получится настоящая «магия внутри».

   Веселый кондитер, определенно, знал свое дело, а Кринтельхопф знала толк в кондитерах. Ложечка за ложечкой кусок тортика исчезал во рту девушки. Она же всем своим видом показывала, что старик был прав во всем: в том, что у камина греться классно, а с горячим чаем еще лучше, и в том, что ее обеденный перерыв был непозволительно давно. Маг же радовался тому, что наконец сидит и не спешил. Между поднятиями кружки он успевал рассказывать о том, что последний раз так сидел с кем-то очень давно, и, что, вообще, мало кто здесь был. Кринтельхопф была один раз, но поклялась, что в жизни на такую высоту больше не заберется. Да и вообще, мало кто знает, что он живет здесь, а не наверху, на станции.

  – Может быть, Вы догадываетесь, почему я забрался под этот купол?

  – Уу... нет, – ответила девушка, облизав ложечку, – Здесь теплее? Ветра нет?

  – Просматривая старинные записи об этом месте, я обнаружил, что купол вершинного храма строился с учетом возможного падения одной из этих ужасных статуй наверху.

  – Ааа...

  – В отличии от города внизу, – добавил он, немного погодя.

  – Хм...

  – Впрочем, не стоит беспокоиться о том, что от нас никак не зависит. Лучше позаботимся о том, что перед нами. – С этими словами он отрезал девушке еще кусочек, обновил в кружках чай. Потом со вздохом встал, взял со стола чайник и пошел к камину. Обойдя стол и оказавшись у девушки за спиной, он украдкой покосился на нее. Возможно, она это почувствовала, или же просто по случайности, но она тут же выпрямилась на стуле. Поставив чайник на камин и обернувшись к окну, он сказал: «Лучше всяких стазисных заклинаний. В нашем случае».

   Снаружи было не по времени темно, ветер гнал волны дождя. Громыхнуло совсем близко, наверное, у Франка. «Ого», – послышалось со стороны гостьи. Старик сначала посмотрел на нее, нахмурился, потом на газетный стеллаж, вздохнул и пошел обратно.

  – Это продлится еще некоторое время. Может, полчаса, – сказал, он, опускаясь на свой стул. – Ох, ноги...

   Девушка отламывала ложечкой кусочки от бисквита с характерным стуком об блюдце. От ее куска осталась только половинка. Наверное, пора. Старик прочистил горло и заговорил:

  – Я тут вдруг припомнил, где видел Вашу фамилию.

  – ? – Девушка не донесла ложку, которая остановилась на полпути.

  – В газете. Может быть это всего лишь совпадение, но я не упущу шанса спросить. Вы ли та, кого раньше называли Звездочкой, медиумом Метеора, духа-защитника?

  Ложечка со звоном опустилась на тарелку. Девушка несколько секунд смотрела на нее, потом в окно.

  – А... я уже и забыла, – таким голосом, будто о чем-то совсем не важном. Притворство, конечно.

  – Хм. Спешу признаться, рад, что Вы в добром здравии.

   Настенные часы забили шесть. Старик подождал, пока они закончат.

  – Знаете, я бы и тоже, наверное, не вспомнил, если бы Вы мне не напомнили. Благо, события, связанные с этим «феноменом», меня не сильно касались. В отличие от Вас. Мы ведь с Вами тогда не встречались, а сейчас Вы здесь, передо мной – часть того мира, по большей части воспринимаемого мной со страниц прессы. Интересное чувство.

   Он отодвинул приборы ближе к центру стола, чтобы неловким движением не опрокинуть чашку – иногда при разговоре жестикуляция могла быть излишне размашистой.

  – Ее же я узрел одним из первых, наверное. Помнится, тогда я, наконец, смог сосредоточиться не работе после того переполоха, связанного с тем взрывом. Тогда еще думали, что я причастен, но я им объяснил, что это не так, что звезды не падают, да и вообще это не моя сфера. И вот только я возобновил работу, как пришла телеграмма странного содержания: «Что у Вас происходит?». Я хотел уже потребовать изъясняться конкретнее, как пришел пневмоцилиндр: «Господин Везер, дозорные докладывают, что над Вашим домом, рядом со статуей Бенората, в воздухе висит горящая женщина». Это, конечно, показалось невероятной чушью, но и шуткам в официальных письмах явно не место. Поэтому я вышел проверить и увидел... конечно, я ничего там не разглядел – женщина там, или мужчина, но она, похоже, меня заметила и унеслась ввысь, покинув поле зрения. Тогда я поспешил писать ответ, в котором изложил, что никоим образом не причастен к наблюдавшемуся феномену, и что феномен этот не подпадает под определение ни одного из известных мне метеоров, и ... Хм. Получается, я был, возможно, первым, кто ее так назвал. Неожиданное открытие.

   Старик остановился, посмотрел на девушку, ожидая какой-то реакции, может, комментария, но она отвлеклась на очередную вспышку. После грохота еще некоторое время дребезжали стекла. Маг, конечно, когда-то занимался укреплением служащей ему окном части огромного витража, но тот уходил далеко вниз, являясь одним из окон пустого уже не одно столетие храма. А ведь он уже привык к завыванию ветра в пустом зале, к эху хлопанья крыльев залетевшей птицы, или от падения кусочка облицовки на далекий пол. Старик произнес:

  – Будто сама стихия говорит: «Прервите свой бег, уступите мне эти улицы. Сгрудитесь в своих домах, взгляните друг на друга и благодарите... что все это у Вас есть». Что-то вспомнилось. И, хоть Вы и не дома, но чувствуйте себя, как будто так и есть. Не давайте чаю остыть. Кушайте, кушайте сколько захотите. Я много не смогу – печень заболит.

   Он откинулся на спинку стула, промочил горло тремя глотками из своей кружки, в процессе припоминая, о чем говорил ранее.

  – Потом подхватила пресса, – начал он. – Все писали: видели там, пролетела туда. Пошли слухи о связи со взрывом, что упала с неба. Какие-то фанатики объявили о скором конце света. Спорили о смысле наготы. Стоило ей появиться здесь наверху, как шли телеграммы. И что надо было отвечать? Да, я вижу? В общем: работать было невозможно. Как явилась эта комиссия, так, вообще, выдернули меня на свои заседания. Я им десять раз говорил одно и то же, а им все не надоедало. В итоге клерикалы объявили, что признают ее способность к бескрылому полету чудом. Я бы назвал это феноменом. А летающую обнаженную женщину объявили посланницей небес, воплощением некоего духа-защитника. Как уже было ранее в случае с «Безбрежной крепостью». Умно. И всем хорошо в той ситуации. Особенно им самим – расчет на укрепление веры и увеличение пожертвований. – Он сделал еще глоток из чашки, оперся на край стола, как на трибуну, широко расставив руки. – Но, если мы стремимся к истине и учтем историю, современные факты, изучим все несостыковки, то таким ли однозначным будет ответ на вопрос: была ли в самом деле та, кого называли Метеор, тем...

  – Была!

  – ??

  – Была, – еще раз, но тише и сдержаннее. – Может, с высоты этой неприступной башни люди там внизу кажутся совсем маленькими – не разглядеть. А с высоты Вашего ума их дела и заботы кажутся ничтожными в сравнении с величием небесных вихрей. Если вообще о таком напишут. А тогда писали о том, какая наша армия непобедимая, и как храбры ее солдаты. А по дороге мимо нас шли повозки с ранеными, и ехали те, кто покинул свои дома, кого они не смогли защитить. А завтра на их месте уже могли быть мы. Оставалось только ждать защиты от небес. Мы молились небесным девам: Йерр, Аксе, Ирам – всем сразу. И когда... кхе! – она кашлянула, схватила кружку правой, пила большими глотками, прижимая левую к груди.

   Старик воспользовался заминкой:

  – Во-первых, Вы не дослушали. Во-вторых, я не говорил и даже не думал того, что Вы мне приписали. Домыслы. В-третьих, интересно Вы назвали небесных дев. Вы из Свидетелей?

   Девушка поставила кружку. Хмурое выражение сменилось растерянным и даже немного испуганным.

  – Нет, – сразу же ответила она. – Мама так называла.

  – Ну чтож, тогда продолжайте, закончите свою мысль.

   Она села ровно, по примеру мага отодвинув чашку и блюдце.

  – Когда пришла Метеор, мы поняли, что небо услышало нас и покарало врагов. Спрашивали священника – он говорил, что надо верить. Когда объявили, что у нас теперь есть защитник, мы полдня простояли в церкви. Когда сказали вспомнить о щедрости и жертвовать одежду, я готова была отдать свое платье. Многие складывались, чтобы сшить хорошее, и кто-то один ехал в Город, чтобы пожертвовать. И, хоть мы ее и не видели, но знали, что теперь нам не нужно будет никуда уходить. А еще я видела других защитников на картинках в книжке. И ...

  -??– старик приподнял бровь.

  – Когда я попала в Город и увидела ее, она была именно такой, какой я представляла. Встретила меня так, как будто ждала. Это ли не доказательство высшей силы, проведения? Чуда?

   Старик откинулся на спинку стула, начал:

  – Может я чего-то не улавливаю. – Небольшая пауза. – Но... Впрочем, сейчас не время и не место для диспута. Да я и не хотел. Просто вспомнилась одна моя статья. Непрофильная.

   Старик уселся поудобнее. Взгляд обращен на поднимавшийся от свечей дымок.

  – Если просто обратиться к памяти, то сразу вспоминается день, когда резко прекратились полеты, – заговорил он. – К тому времени я уже пересмотрел свое отношение к этому раздражающему феномену, и счел его достойным регистрации и систематизации. Я записывал количество, направление, в одежде, без, с возгоранием, без возгорания и тому подобное. Поэтому отсутствие полетов после полудня привлекло внимание. Помню, записывал в журнал. Потом из газеты я узнал, что найден медиум. Им оказалась девятилетняя девочка... сиротка, случайно оказавшаяся на рынке, куда после столкновения с одной из башен рухнула Метеор. Конечно, подумал я, это мог быть просто громкий зазывающий заголовок, которые так любят газетчики. Это даже был не первый подобный. К тому моменту я нашел время и ознакомился с историей вопроса, и знал, что ребенок становился медиумом лишь единожды и очень давно. Правда, единственное сохранившееся свидетельство – это «История» Панталона, а широко известен этот случай стал благодаря «Халдейским песням» Барта. Правда, там принцу Ролану приписывались выдающиеся качества. – Он призадумался.

  – Я читала. Я перечитала про Духов-Защитников все, что смогла найти. Но это потом. А тогда медиум был просто маленьким человечком на картинках рядом с Духом-защитником. Вроде как его друг. Когда там на рынке кто-то закричал про медиума, я начала искать его глазами. Оказалось, что указывают на меня. Сначала пыталась возражать, но потом вспомнила эти картинки, где они на некоторых даже держались за руки. А ведь этот человечек – самый защищенный из всех людей. А потом был новый дом, невиданная еда, куча новой одежды, отношение, как к принцессе. Как тут не поверить, что впредь все будет хорошо. А сколько одежды приносили! Тюками был завален весь амбар. И на меня тоже. Можно было хоть каждый день носить новое. Научила Метти нормально одеваться. Я для краткости начала так ее называть. Сняли с нее точные мерки. И ей наконец стало идти. Ну, пока она новое платье не сжигала. – Проблеск улыбки. – Тогда я пригрозила, что она будет носить только самые уродливые, если не перестанет сжигать красивые. Ну, или вообще, свои разбитые доспехи. И она научилась. А когда увидели в журнале форму команды воздушных кораблей, то решили, что у нас обязательно должны быть такие куртки. А еще были летные шарфы.

   Девушка смотрела за окно, держа двумя руками чашку, поднесла ко рту, глянула на нее и поставила на блюдце. По звуку можно было понять, что чашка пуста. Она продолжила:

  – Что значит быть медиумом? Для меня это значило получать подарки в обмен на обещание, что дух-защитник Метеор что-нибудь сделает. Разные люди приходили: от Города, церковники, военные. Я быстро узнала, что можно говорить им, что принести в следующий раз. Им нужно было, чтобы Метеор где-то поприсутствовала, даже что-то сказала, применила свою силу или способность к полету с пользой. Только с военными не получалось. Сколько ни пыталась, я не могла уговорить ее помочь им отогнать врагов от Города. Ее ответом было всегда, что война – это плохо и людей убивать нельзя.

  – Хм. Это проливает свет на то, почему, когда им надоело ждать, и они явились сами, она не стала бить их на месте, а побросала в реку. Тогда я посчитал это очередной причудой, еще одним несоответствием в список несоответствий канону.

  – Да, я сказала ей, что все люди умеют плавать. – Она прикрыла рот ладошкой, хотя по глазам все и так было видно.

   Девушка смотрела на свою кружку.

  – Как я уже говорил, Вы можете чувствовать себя свободно и самостоятельно налить нам еще чая. Ноги разболелись ото всей этой беготни, – объяснил старик.

   Девушка кивнула, встала, аккуратно отставив стул. Пока она занималась чаем, старик наблюдал. Свет камина золотом переливался по ее головке, по стянутым в узел волосам. Она закинула за ухо выбившийся локон. Старик мысленно заключил, что без фуражки лучше.

   Когда девушка села, старик сказал:

  – Признайте, такая миролюбивость выделяет нашего духа-защитника из ряда предыдущих воплощений. И нам всем очень повезло, что она ограничивается людьми. Помните нападение этих жутких, черных, огромных магомеханических птиц этого, как там его, Танцующего Графа?

   Девушка кивнула.

  – Помню, тогда я проснулся от того, что эти твари громили станцию, – вспоминал маг. – Благо, я еще не поднялся наверх. Благо, тот, кто их послал, не знал, что я живу здесь, а не там. Да и зачем ему было меня убивать? Мы были знакомы давно, еще с магической школы. Не близко – он был младше и еще не был графом, а я уже занимался выпускной работой. Его особенностью было то, что он мог направлять магическую энергию всеми частями тела. Он вращал глазами, высовывал язык, крутил головой, становился на одну ногу, и делал всякие движения второй. Помню, очень раздражало, когда читаешь и опять слышишь за окном эту дразнилку: «Глянь, опять Вондерболт ходит, кое-чем трясет! Раз, два, поворот – так и шею свернет!». Как дети прям. Или то и были дети?

   Старик усмехнулся и заметил:

  – В старости все чаще приходится удивляться тому, что из молодости вспоминаются всякие незначительные события и детали, а сейчас порой и не можешь вспомнить, что делал вчера. Впрочем, в моем случае, это, скорее всего, то же, что и обычно.

   Так вот, позже я натыкался на его статьи, где он объяснял преимущества своей техники. И демонстрации свои он, очевидно, сделал более благовидными, иначе бы его называли по-другому. Но какой смысл в том, что появляется возможность творить более сложные заклинания, если круг практикующих сужается буквально до нескольких человек. Мне вот, всегда и рук хватало. Мы, также, несколько раз встречались на мероприятиях, посвященных магии, и я не могу припомнить, чтобы между нами была какая-то вражда или даже соперничество. Наши сферы и интересы просто не пересекались. Хотяяя... если принять, что он поступил на службу, и все это нападение полностью заслуга командования Лиги, то все станет на свои места. Возможно, им просто надоели непрекращающиеся ливни на их позициях, или же такая же засуха в юго-западных регионах.

   Так вот, я стоял вон там у двери с револьвером и слушал, не пробились ли они на лестницу. Но они, к счастью, похоже не умели взламывать двери. То, что, наконец, появилась Метеор, было понятно по резко усилившемуся грохоту. Она с ними разобралась, правда, полностью разрушив станцию при этом. Я так говорю, потому что по моим расчетам, размер этих птиц был явно недостаточен для того, чтобы сносить стены. Все мои записи были в страшном беспорядке, а некоторые уничтожены. С тех пор я делаю копию и храню ее здесь. Это был кошмар – хуже я не чувствовал себя, наверное, никогда. До приведения всего в порядок я не осмеливался делать прогнозы.

  – Мне кажется, что это было для горожан даже страшнее самого нападения. Всегда, когда у нас намечалась вылазка, я бежала к охране спросить о погоде. Они всегда отвечали что-то вроде: «Мудрец Везер сказал, что завтра будет солнечно». Тогда же они показали мне газету, где большими буквами было: «Сенсация! Мудрец Везер ничего не сказал. Это конец?».

  – Хахаха. Нуу...

  – Я всегда думала, что Вы мудрый волшебник, который знает будущее наперед.

   Маг наклонился к столу, отпил из своей кружки.

  – Во-первых, я не волшебник, а маг и будущего не знаю. Прогнозирование строится на опыте наблюдений и предположений. В метеорологии объем данных слишком велик, чтобы полагаться на память. Поэтому записи так важны. Мудрец? Не мудрец? За долгую жизнь накапливаются разные наблюдения, что называют опытом. И я не только небо имею в виду. Ведь Вы уже знаете, я далеко не всю жизнь провел, сидя на вершине башни. Например... могу дать вашей подруге совет, как нравиться мужчинам и выйти замуж.

  – Аа...

  – Испокон веков мужчины хотели видеть женщин лучшими, чем они сами, более чистыми. Те, кто своей красотой обещают светлое будущее, должны были быть прекрасными во всех отношениях. Некоторые даже придумали небесных дев. Но реальность в том, что этой чистоте неоткуда взяться. Ответом было заставить женщин быть лучше. Отсюда и различные запреты, и особенности воспитания женщин в разных культурах. Так вот, перейдем к конкретным советам, которые помогут вашей подруге выглядеть лучше в мужских глазах. Во-первых, важна чистота и женственность речи. Если женщина говорит как братан, кореш, или как там сейчас говорят, то и воспринимается соответственно. Во-вторых – скромность в одежде. Если женщина выглядит как портовая девка, то создается впечатление, что она годится только для удовлетворения сиюминутной похоти, да и сама хочет лишь этого. В-третьих – высокая норма морали. Мужчина, приходя домой, хочет оказаться в пространстве, свободном от грязи внешнего мира. Правда, тут есть загвоздка, состоящая в том, что таким образом от женщины требуется быть еще и духовно сильнее. – Старик замолчал и задумался, помешивая свой чай. – Но если подумать... – начал было он, но заметил, что с девушкой что-то не так: напряженная поза, руки на коленях, и даже цвет лица изменился. Или это освещение?

   Он поспешил объясниться:

  – Я вижу, Вы смущены. Спешу заверить, что это не являлось ни моей целью, ни желанием. Все вышесказанное лишь выдержка из еще одной моей статьи, неопубликованной даже, и никак не относится к Вашей... одежде или к чему-либо еще.

  – Не стоит беспокойства, – произнесла гостья самым мирным и чистым голосом. – Этот румянец от горячего чая. Ваши мудрые советы я обязательно передам.

  – Эм... Ладно. Стоило, наверное, ограничиться своим профилем, – сказал маг и несколько секунд молча собирался с мыслями. – Наблюдая за небом столько, сколько я, обязательно узнаешь, увидишь что-то невиданное никем. Вот видели ли Вы, как начинается дождь в кучевом дождевом облаке?

  – Отнюдь нет.

  – Представьте большое кучевое облако, скажем, в виде пирамиды или конуса. Белоснежное у своей вершины, оно клубится, расширяется к низу, где цвет резко переходит в темно-серый. Это подошва. Она плоская снизу. Вы любуетесь зрелищем, возможно, даже в закатных лучах – особенно красиво. Как вдруг, без видимых причин верхушка начинает оседать. Вниз по склонам устремляются потоки. Можно их сравнить с лавинами в горах. Они катятся, сглаживая склоны, все ниже и ниже. Как только достигают подошвы, в ту же секунду внизу опускается пелена дождя.

  – Нее. Такого я точно не видела. – Голос снова сделался обычным.

  – Вот еще. Если утром до восхода при низкой слоистой облачности и большой удаче смотреть на восток, то может так случиться, что еще не взошедшее солнце отразится о волнистую поверхность облаков, формируя солнечную дорожку. Это как смотреть вверх и видеть перевернутое море. Видели ли Вы что-нибудь подобное?

   Девушка помотала головой, так как во рту торчала ложка.

  – Вот это простой. Знаете ли Вы, как получается радуга. Уж ее то Вы видели? Можете не торопиться, – сказал Маг и поднял кружку, чтобы промочить горло.

  – Уу... – Девушка проглотила остатки тортика. – Знаю! Когда после дождя выходит солнце, крылатая лошадь Дэши радуется и взлетает в небо. След от ее разноцветных хвоста и гривы и становится радугой.

  – Кхе! – старик поперхнулся чаем. – Кху!

  – Что с Вами? – воскликнула девушка, порываясь встать.

   Старик жестом показал, что все нормально, прокашлялся, и, наконец, заговорил:

  – Надо бы, все же спуститься в городской совет, напомнить им о важности образования. Хе! Надеюсь, Вы не скажете мне, что еще и верите в эту, как ее там, Аква...нострию?

   Девушка теперь уж точно выглядела смущенной.

   Старик промакнул салфеткой подбородок, а после скатерть, кашлянул в кулак.

  – Признаюсь, я давно столько не разговаривал. Надо передохнуть. Расскажите теперь Вы что-нибудь. Пожалуйста, пока еще время есть, – сказал он, кивая в сторону окна.

   Снаружи уже стало немного светлее, и максимум грозы прошел и по расчетам теперь находился южнее, над рекой.

   Девушка глянула куда-то мимо старика, возможно, на часы, висевшие на стеллаже над диваном. Старик удержался, чтобы не обернуться, да и в этом не было смысла, так как часы были на каждой из сторон комнаты. Если смотреть левее девушки, то часы рядом с каминной трубой показывали половину седьмого. Если все будет по графику, то гостья успеет уйти до времени заката, и ни у кого не будет повода распускать всякие слухи.

  – Ну тогда, – начала девушка, – я расскажу о том, что не чувствовал никому: чувство полета. Ну, или почти никто?

  – Я абсолютно точно уверен, что никто не делал этого в возрасте десяти лет.

  – Вот! В один день я сказала Метти, что она должна помогать людям, защищать их, и чтоб ее видели. Тогда она стала пропадать в Городе, и мне стало скучно. Тогда я придумала, что можно совместить, если мы будем летать вместе. Ну и должен же был быть смысл в моей летной куртке. Тогда я хваталась всеми руками и ногами, она хватала меня, и мы летали сначала низенько только над поместьем. Сначала было страшно, а потом нет. А потом мы полетели к городу, кружили вокруг башен, стояли на вершинах всех.

  – И здесь? То есть, и на этой башне были?

  – Да. Мне особенно хотелось, а то говорили, что эта башня наклонная, а когда приземлились туда, на самый верх, – девушка подняла палец, – оказалось, что все ровно.

  – Вообще, башня наклонная, а площадка ровная. Если говорить о причинах, то это длинная история.

  – И вот я опять здесь, снова могу посмотреть на мир с этой высоты. Знаете, я ведь много раз просила господина Педегри назначить меня на самый высокий уровень, пыталась как-то доказать, что не боюсь высоты, умоляла, но он всегда отказывал. И только благодаря несчастному случаю Пендлтона и срочности Вашей посылки я оказалась здесь.

   Оба посмотрели на тортик, от которого осталась половинка.

  – Ну, с высоты башни я тоже вижу мир каждый день, и это мой максимум. А ведь есть птицы, которые летают намного выше.

  – Вы никогда не были на воздушном корабле?

  – Нет. Я считаю их конструкцию ненадежной.

  – А мы как-то полетели к воздушному кораблю поприветствовать, а получилось, что незаметно высадились на палубу и сошли в городе как пассажиры. Было так весело. Мы пытались залететь еще выше и коснуться облака, но там было слишком холодно и трудно дышать.

   Маг подумал, что не стоит пускаться в нудные рассказы о связи высоты над уровнем моря с температурой и давлением воздуха. Да и пусть она продолжает. Но вдруг вспомнилось кое-что.

  – И из-за этих полетов Вас стали называть Звездочкой. – помолчать не удавалось. – В газете тогда писали: «На небосводе стало одной звездочкой больше». Я считал, что это глупо, когда дух-защитник сам подвергает опасности своего медиума, и боялся, что в один день прочитаю, что звездочка стала метеоритом.

  – Но... Метти ни разу меня не роняла.

  – Вы знаете, что такое метеорит? Удивительно. Впрочем, Звездочка намного лучше этой ужасной, режущей слух Супердевочки. Эти журналюги не только присвоили себе право давать прозвища, но и еще делают это с использованием слов священного языка, чтобы казаться образованнее, чем они есть.

  – Аа... мне нравилось. Я думала, это значит, что я лучшая из всех девочек. Еще можно было убеждать себя или других в чем-то: «супердевочки не плачут» или «супердевочкам не надо учиться». Ну, в этом роде.

  – Ладно. Это просто стариковское бурчание. Вернемся же. Я скажу Вам по секрету: я тоже летал однажды.

  – Как? Вы умеете?

  – Нет. Также как Вы. Как Вам известно, я занимаюсь корректировкой погоды, для чего нужно выходить на площадку, что на самом верху. С некоторого времени, как только я выходил со станции, стала появляться Метеор и спрашивать меня, все ли в порядке, не нужна ли помощь и тому подобное. И как она узнавала, когда я выходил? Следила? Хотя... Возможно дело в том, что я всегда выходил в одно и то же время. Так вот, так как она являлась изучаемым феноменом, я старался минимизировать свое воздействие на объект и ничего не отвечал. Но в один день у меня с самого утра разболелись ноги, и я имел неосторожность в ее присутствии сказать, что неплохо было бы тоже уметь летать чудесным образом, чтобы миновать эту длиннющую лестницу. Так она схватила меня и мигом перенесла прямо на площадку. Я чуть не обосрался! Хахаха! Кхе, кха, кхррр... – старик закашлялся. – Извините. Все, замолкаю. Расскажите еще что-нибудь. Мне нравится Ваш голос.