Текст книги "Охотник на ведьм и повелительница теней (СИ)"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Они достанутся ближайшему родственнику, то есть Адель.

– Да неужели? – наигранно приподнял старик брови. – А кто сказал, что она наша родственница?

Это заявление заставило его остановиться прямо около стола.

– Она его дочь, – сказал уже не так уверенно Рей.

– Моя? – хохотнул Родзи. – Это ты так решил?

– Завались, – Рей ударил Родзи в лицо навершием меча. Послышался хруст, брызнула кровь и Родзи свалился со стула.

Рей вновь посмотрел на старика. Тот бы абсолютно спокоен. Настолько, что теперь уже Рею становилось не по себе.

– Рей, я вижу ты действительно удивительный человек. И довольно сильный. Пробрался в дом через барьер и сигнализацию на заборе, убил моих лучших телохранителей в тот момент, когда они должны были меня вывести от сюда. Я не удивлюсь, если там ещё трупы обнаружатся. И я ещё отправил все остальные силы караулить первый этаж, наивный старик что не смыслит в тактике. Но покажи себя и со стороны умного человека, ответь мне на вопрос.

– Какой?

– Кто хуже, тот кто покупает чью-то дочь или тот, кто её продаёт?

Рею не нравилось в какую сторону идёт разговор. Но и остановить он этого уже не мог. Ему необходимо было знать всю правду.

– К чему ты клонишь?

– Неужели ты думаешь, что никто не знал о том, что мы тра…м Адель?

– Бабка её знала, – словно оправдываясь, ответил Рей.

– И всё? Ты веришь, что об этом знала только та карга? Неужели ты веришь, что мать Адель не заметила, как её дочурка в детстве иногда еле как сводила вместе ноги? Или что она старается не сталкиваться с нами. Может Палома не заметила, как поведение её дочери меняется с нашим приездом? Ты действительно считаешь, что это возможно?

Старик буквально сверлил его взглядом.

– Если тебе этого мало, то могу рассказать тебе о том, как мать Адель требовала у нас больше денег. Это произошло, когда мой сын первый раз тра. ул эту девчонку, ей тогда лет десять было.

– Пять, – машинально поправил его Рей.

Старик улыбнулся.

– Да, верно. Мать тогда требовала денег у нас. Говорила, что Жаклин, одна из лучших ищеек, может заметить очень много странного. Разве это не прелестно? – развёл он руками. – А ты не интересовался, почему мать Шанни не даёт той дурёхе жить в родовом поместье? Почему она старается её держать от нас подальше? Хотя признаться честно, Шанни ни меня, ни Родзи не влечёт, но всё же? Или почему Жаклин, одна из лучших ищеек в группе расследований, не замечает очевидного? Весь дом словно оглох и ослеп к Адель.

– Это не отменяет того, что вы тра. ли родную кровь.

Улыбка старика стала ещё шире.

– А ты знал, что Палома была той ещё шлюхой? Она даже со мной спала. И с моим сыном. И с многими теми, кто бывал у неё в доме. Словно она не могла не почесать своё чрево с каждым встречным.

– Намекаешь, что дочь не Родзи?

– Ты слышал историю о том, что мы лишили их наследства? – игнорируя его вопрос, спросил старик.

Рей кивнул.

– И ты, наверное, слышал, что мы согласились отдать им двадцать процентов за их связи?

Рей вновь кивнул.

– А то, что в эту цену входила и сама Адель, знал?

Его улыбка становилась всё шире. Рей, даже не осознавая этого, напрягся.

– Или то, что она буквально принадлежит нам?

Старик выдвинул одну из полок стола и вытащил пергамент. Очень знакомый Рею пергамент, тот, который он уже видел и даже сам подписывал. Старик толкнул его на край стола, чтоб Рей мог увидеть написанное. Рей бы не хотел видеть этот пергамент. Он не хотел верить в существование этого пергамента. Этого прямого доказательства того, что миру перед его глазами есть ещё, куда падать.

– Ты знал, что Адель – раб?

Рею стало холодно. Его буквально пробирал озноб. В голове у него творилось хрен знает что. Он посмотрел на листок, что лежал перед ним. В прошлом он не мог разобрать, что там было, но сейчас это не составило труда.

Ровным почерком там было написано:

Договор о купле-продаже имущества. Именование имущества: Раб

Место составления договора: город Бромдок, прибрежная торговая республика Грантсон.

Обоюдное согласие на проведение сделки дано следующими лицами: Палома Шатен Дер Дункехайт (продавец), Родзен Норстан (покупатель), Крисли Бом (регистратор сделки).

Цель договора: продажа «раба» расы человек.

Раб: Адалхеидис Шатен Дер Дункехайт

Возраст: Пять лет, три месяца, двенадцать дней.

Пол: женский.

Данным договором закрепляется передача прав владения имуществом «раб», ранее предлежащего Паломе Шатен Дер Дункехайт покупателю Родзен Норстан. Родзен Норстан обязуется отдавать сумму в пять процентов от всех доходов шахт, что находятся в его распоряжении в течении существования имущества. Данный договор был составлен вне юрисдикции страны Объединённые Союзом Центральные Независимые Государства «ОСЦНГ» и имеет законную силу в любой стране, где имеется право владеть имуществом. Данный договор составлении при регистраторе сделки Крисли Броме, который даёт клятву о верности вышеизложенного.

С данного момента имущество «раб» принадлежит Родзену Норстану.

Подтверждение права владения имуществом: данный договор, ключ от оков именной.

Адель была рабом. Точно таким же, как и Нэнси с Кио. И её продал не кто-то, а её родная мать.

Знала ли Адель об этом? Конечно же нет. Но стоило бы ей попытаться что-нибудь сделать, и они бы сунули ей эту бумажку под нос и заставили бы подчиниться, угрожая тем же самым позором для неё и её дома.

«Господи, Адель, надеюсь, ты никогда не узнаешь, что они с тобой сделали», – с болью подумал Рей.

Старик с улыбкой наблюдал за реакцией Рея. Потом он вытащил небольшой ключ и толкнул его к Рею. Он был точно таким же, как и у Нэнси с Кио. Потом на этот же стол легли оковы, ошейник и цепи. Они ничем не отличались от тех, что Рей видел до этого.

– Всегда их держу рядом как напоминание о том, что за семья у них, – сказал старик. – Адель продала её же родня. Я не знаю, кто ещё был в курсе этой сделки, но ставлю на мать Паломы и Гренильду. В конце концов, они управляют домом и такое без их ведома провернуть было бы нельзя. Быть может Жаклин знала о ней. Как знала и мать Шанни, которая решила уберечь свою дочь от подобной участи и увести из дома. Другими словами – весь тайный совет замешан в этом. Просто удивительно, на что готов дом ради того, чтобы выжить. Это как отгрызать себе придавленную конечность.

– Заткнись, – бросил ему Рей.

Старик лишь поднял руки, сдаваясь, и замолчал.

Рей практически трясло. Теперь его ярость нацелилась на другую цель. Теперь он желал сдохнуть другим людям. Как он объяснит Адель то, что перебил её родных? Или что будет с ней, когда она узнает, что её предали те, кого она благословляла? Адель может и крепкая девушка, но этот удар был нанесён в самое уязвимое место – смысл её существования.

– Адель собиралась выйти за меня, – поднял на старика взгляд Рей.

– Я знаю.

– Тогда что вы собирались делать дальше?

– Ничего. Всё бы шло по плану. Меня не посветили в подробности, но Адель всё равно бы женилась на том кандидате, что мы ей подобрали. А что касается тебя, то они сказали, что ты не будешь вмешиваться, когда получишь необходимое. И что для тебя они подготовят новую пассию, получше самой Адель в случае необходимости. Она лишь была способом затащить тебя в семью.

– А её дети?

– Остались бы в семье на попечении доброй матушки Паломы. Дети вряд ли бы узнали, кто их мать. Хотя ты и без меня понял, что в такой семье любой неспособный себя защитить человек может стать жертвой.

Вот оно значит как. Почему ему так обидно за Адель? Почему ему так жалко эту стерву? Так больно от осознания того, что сделали с девчонкой её родные. Человек, которому так повезло с семьёй, и которая даже не представляет, какое будущее её ждёт. Рей сделал вдох, успокаиваясь. «Система» тут же успокоила гнев внутри него.

– Этот договор был составлен после того, как Родзи по пьяни тра…ул Адель, – продолжил давить на больное старик. – Палома требовала денег у нас за это. Помню, как она стояла в этом кабинете и угрожала нам, показывая неправдоподобное желание заботиться о своей дочери. И тогда я заключил с ней сделку – пять процентов со всех шахт в обмен на её дочь.

– Ты сказал, что она не дочь Родзи.

– Верно.

Ещё один холодный кол в сердце, который при этом распалял огонь злобы и ярости похлеще бензина.

– Тогда чья?

– А кто его знает, – пожал плечами старик. – Её мать гуляла даже тогда, когда вышла за муж за моего сына. Гуляла со всеми подряд. Где-то видимо и подцепила, не подумав как-то предохраняться. Но в пять лет с помощью магии Родзи узнал правду. Был грандиозный скандал. Я уверен, тебе рассказали, что мы не хотим делать Адель наследницей так как она девушка. Но оглянись вокруг, когда женщины имеют такую силу и наравне с мужчинами правят миром, есть ли разница, кто наследник?

А ведь и правда. В этом мире непринципиально то, какого ты пола. Даже наоборот, женщины имели в некоторых ситуациях больше преимуществ. Многие из них становились наследницами домов.

– Проблемой стало то, что она не была нашей наследницей. Это был плевок в наше лицо, вытирание ног о наше достоинство, эта попытка подкинуть жалкую подделку и выставить нашим ребёнком. Нам нужна была фамилия и наследник, но такое терпеть мы не могли. Мы сказали, что они могут валить на все четыре стороны со своим отродьем и даже медной монетки от нас больше не получат. Они сначала обвиняли нас во лжи, потом угрожали нам, позже уже умоляли нас передумать. А потом Родзи напился и сделал глупость. Они надавили на нас этим, и мы предложили – все возможности их дома и сама Адель в обмен на двадцать процентов всех доходов после использования самой Адель в наших планах. Плюс, оплата всех их затрат до получения обещанных денег. Они, наверное, уже тебе говорили, что мы не стеснялись пачкать их дом в своих сделках, но мы исправно обеспечивали их. А после того, как Адель бы вышла замуж, они бы получили деньги. Не знаю, зачем ты им, но твой брак потом с Адель разорвали бы и заменили её другой. Но ты вроде был и не против, по их словам.

Старик на мгновение многозначительно замолчал, наблюдая за Реем. Он не мог увидеть его лицо под маской, но он видел, как тот напряжён. Он примерно представлял, что чувствовал Рей.

– Так что Адель была нашей по праву. И мы использовали её так как хотели, потому что она даже по закону ОСЦНГ наша собственность. Для нас она лишь девчонка с улицы, что мы приобрели, и отношение было к ней соответствующее. Возможно для тебя это дико, так как ты питаешь к ней чувства. Но ответь честно самому себе, разве ты питаешь чувства к случайному рабу, что встречается тебе в Солла-Оривии? Для тебя он чужой человек, тебе на него плевать. Даже если он будет весь избитый своим хозяином, единственное, что он получит от тебя, так это сочувствующий мимолётный взгляд. Для нас она такая же. Всего лишь чужой человек с улицы. Мы ей не родня, в отличии от её дома.

Рей молчал. Ему нечего было ответить. Да и не хотел он ничего отвечать. Он бы сейчас хотел перебить десяток другой тех, кто попадётся на его пути. Да, это бы он сделал. И хорошо, если бы его жертвами станут представители дома Шатен Дер Дункехайт.

– Так что Рей, я задам ещё раз вопрос – кто хуже, тот кто покупает чью-то дочь или тот, кто её продаёт? Мы все здесь моральные уроды, но кто хуже – тот, кто позволяет делать это со своей дочерью и родной кровью или тот, кто тра…т чужого ему человека? Ты уже знаешь, что у Родзи есть вторая семья и у него есть две дочери и два сына, что очень много для ведьм, которые чем сильнее, тем меньше рожают. И он ни разу не тронул свою дочь. Как и я. Да, мы трахаем своих служанок, но мы не заставляем их продолжать на нас работать и платим им очень неплохи деньги. Если не веришь, то можешь сам пойти и поспрашивать. Мы не трогаем свою кровь, мы защищаем её. Даже у нас ещё остались принципы. Но можешь ли ты сказать то же самое о них? Кто из нас хуже Рей, ответь мне?

Действительно, а кто хуже?

Адель была ребёнком, когда это случилось, но здесь не действует привычная Рею и его миру мораль. Поэтому обвинить Родзи и старика будет не совсем корректно. Они делали с ней такое, что Рей готов их порвать на части, но она не их дочь. Для них она лишь вещь, что они и не скрывают.

Другое дело – семейка Адель, что продала родную дочь в рабство. Это даже не просто сделка, это продажа человека, совсем ещё ребёнка, предательство того, кто их любит. Они отдали её в сексуально рабство этим двум ублюдкам ради денег.

Продали.

– Рей, я бы хотел по возможности договориться с тобой, – подошёл к финалу старик. – Я знаю, чего ты хочешь, но что это тебе даст? Спокойствие? Возможность потешить своё самолюбие? Что именно? Ты проделал такой путь ради того, чтоб убить нас и потом бросить Адель на произвол судьбы?

– Не переиначивай ситуацию.

– Но так оно и есть. Ты убьёшь нас и уйдёшь, а Адель останется со своим домом, со своими долгами, с ошейником на шее. Или же ты можешь пойти другим путём. Прошлое не вернуть как не старайся и его точно не исправить, но можно изменить будущее. Смотри на ситуацию без эмоций, сейчас ты можешь получить многое или не получить ничего и ничего не изменить.

Рей хотел убить их всех. Так хотело его внутреннее «я». Но головой он понимал, что это уже ничего не изменит. Если он сейчас убьёт их, то это будет лишь его эгоистичным желанием, за которым нет будущего. Только Адель имела право решать в данной ситуации что делать, ведь она была жертвой, а не он. Это был её шанс исправить судьбу, а не его. Он ничего не терял из-за них в отличии от неё. И Рей догадывался, что она бы выбрала. Та девушка бы перешагнула через свою гордость ради своего будущего.

– Люди, что в этом доме наша родня, – продолжил старик. – Мне бы не хотелось терять их. Поэтому я предлага…

– Пятьдесят процентов шахт и Адель в обмен на жизнь всего дома, – тут же отчеканил Рей.

– Ты р-рехнул… – попытался ответить ему Розди, который уже пришёл в себя, с пола, но старик остановил его рукой.

– Это слишком много, ты понимаешь?

– Значит ваша жизнь и жизнь обитателей дома дешевле? Или вы хотите проверить, как я нашинкую их? Ведь тогда я вас усажу прямо здесь и буду лично приводить каждого сюда и разделывать. Не думайте, что ваша охрана станет для меня проблемой.

Старик внимательно смотрел на него, после чего покачал головой. А потом неожиданно громко рассмеялся.

– Ты действительно не промах, Рей. Готов выбивать из проигравших свою долю. Нет, мёртвым деньги ни к чему, да и заработать я всегда смогу ещё. Так что я соглашусь, две шахты из четырёх и договор на Адель.

– И вы действительно на это согласны? – скептически спросил Рей. Маска делала его голос безжизненным и безэмоциональным, но старик всё равно понял, о чём он.

– А почему нет? Мёртвых вернуть к жизни практически невозможно, а вот деньги заработать ещё раз – сколько угодно. А если ты после составления договора на передачу шахт нас убьёшь, то всем станет понятно, что ты замешан в нашей смерти и их отберут обратно, а твоя драгоценная Адель останется без денег. Поверь, я сделаю так, чтоб об этом узнали. А пока мы живы, всё будет в порядке. Так что мы подстрахованы.

– Ладно, но имей ввиду, старик, попытаешься меня кинуть, я клянусь, что вернусь и вырежу всех без малейшего сомнения. Попытаешься убить меня или сделать что-нибудь Адель и к Арии, главе группы расследований и лучшей подруге Адель, которая трясётся над ней как над собственным ребёнком, придёт замечательно письмо, которое красноречиво опишет всё, что ты с ней сделал. Поверь мне, Ария из тех людей, которые не будут долго разбираться в ситуации. И может ты очень богат, но она глава группы расследований и ей не составит особого труда раскатать тебя и твой дом по всей округе.

Старик усмехнулся и кивнул головой.

– Тогда, раз мы оба согласны, позволь мне начать, Рей, – он достал один из листов.

Сделать это всё заняло не очень много времени. Когда старик вписывал нового владельца, Рей сказал поставить Адель. Старик лишь усмехнулся, но ничего не сказал. На каждую шахту шло по листу и на каждом Рей со стариком поставили свои росписи, капнули своей кровью на печать, оставив штамп на листе. Рей не был экспертом в этих делах, но на первый взгляд всё выглядело правильно. В противном случае ему придётся сюда вернуться и сократить количество кровных родственников.

Следующим был договор на саму Адель. Когда старик изменял условия договора (что было незаконно делать в ОСЦНГ), у Рея заныло сердце. Он надеялся, что Адель никогда не узнает, что с ней сделали родные. И он постарается об этом позаботиться. Потом он под пристальным взглядом старика расписался там, где ему указали.

Всё это время Родзи сидел, зажимая своё разбитое лицо и косясь на Рея. Он наверняка хотел много чего сказать ему, но смелости явно не хватало.

– Не забудь забрать цепи и ключ. Хотя цепи и не обязательны, но ключ привязан к договору и без него Адель не станет твоим рабом, ну или свободной.

Рей забрал договор вместе с ключом и засунул их в карман. Позже надо будет понять, как освободить Адель без её ведома. А сейчас ему требовалось убраться от сюда, пока охрана не решила проверить своего работодателя.

Проходя мимо Родзи, Рей от души наступил тому на ногу, наслаждаясь хрустом костей и его криком.

– Увижу тебя ещё раз и распотрошу как свинью которой ты и являешься, – пообещал ему Рей.

Старик даже не пошевелился. Когда Рей подошёл к двери, что вела на балкон, он обернулся.

– Надеюсь, что мне не придётся сюда возвращаться. Иначе разговор уже будет другим и намного короче.

– Уверяю, что не придётся, – ответил старик.

Рей вышел из комнаты.

Балкон выходил на сторону озера. От сюда открывался потрясающий вид. Озеро, словно зеркало отражало ночное небо, создавая иллюзию, что это само небо было в воде. За озером начинался лес, уходивший к горизонту.

Но восхищаться видом у Рея времени не было. Он ловко спрыгнул с балкона на уступ снизу, тем самым спустившись на один этаж вниз. Потом он спрыгнул на балкон второго этажа. Затаился.

Снизу бегало немало людей, которые охраняли практически каждый квадратный метр территории. Рей внимательно осмотрел берег озера. Там людей практически не было, однако там была лодка, которая могла бы послужить ему транспортом. Но он сразу отмёл эту идею – его быстрее расстреляют, чем он уплывёт. Поэтому стоило воспользоваться другим планом.

Создав громоздкий арбалет, Рей прицелился в одного из охранников, что стоял в стороне. Выстрел и через долю секунды ногу тому пробила тяжёлая стрела, буквально пригвоздив её к земле. Ночную тишину, что была наполнена шёпотом солдат разрезал крик боли. Он привлёк внимание всех людей во дворе.

Рей намеренно прострелил ему ногу. Во-первых, мёртвые не кричат, а ему требовалось отвлечь как можно больше людей. Во-вторых, он решил не убивать больше чем необходимо. И смерть того человека ничего бы не принесла.

Стража стала сразу стягиваться на крики раненного. Когда большая часть из них стянулась к месту предполагаемого вторжения, Рей спрыгнул вниз и бросился в противоположную сторону что было сил. Те, кто встречался на его пути, ничего не успевали предпринять, потому что Рей буквально пролетал мимо них. На бегу он создал кинжал телепортации и забросил его часть за забор. Когда тот перелетел на ту сторону, Рей тут же телепортировался.

Так он оказался за пределами этого особняка, к которому, как надеялся, больше никогда не вернётся. Так как по дороге двигаться сейчас было рискованно из-за патрулей, Рей бежал через лес ни на минуту не останавливаясь. Благо лес хоть и был частично заросший кустарником, но земля была относительно ровной и можно было не бояться споткнуться и убиться об камни или заросшие стволы поваленных деревьев.

Часа через два Рей позволил себе сделать передышку. Долгий бег и постоянное использование «системы» давало о себе знать усталостью. Но благодаря двухмесячным тренировкам Рей был намного выносливее чем раньше. Он не сомневался, что сможет пробежать ещё семь сотен километров. А когда он доберётся…

Одному богу известно, что будет, когда он окажется дома. Рей до сих пор не решил, что делать с этими скотами, что так просто продали родную кровь, которая верила им всем сердцем и готова была ради них на всё. Ведь если он что-то с ними сделает, то Адель всё узнает и тогда неизвестно, что она предпримет. Вполне возможно, что наложит на себя руки.

Рей решил, что всё можно будет решить миром с несколькими условиями, которые им придётся принять. Он заставит их это сделать. И отнюдь не из жалости к ним. Просто Адель вряд ли сможет пережить ещё одно такое потрясение. Что-то внутри Рея упорно твердило, что эта правда может стать для неё последней.