Текст книги "Идеальная Изменённая (СИ)"

Автор книги: Кира Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 17

Три года назад

Я возвращаюсь домой более чем воодушевленной. Сегодня я ездила в кампус колледжа, в котором буду учиться уже через несколько месяцев.

Но главное не это. Друг моего отца – Фрэнк Роджерс, работающий в этом колледже деканом факультета психологии, проводил встречу с будущими первокурсниками. Нас собралось всего десять человек, чтобы послушать, что он скажет. Моя одноклассница и по совместительству лучшая подруга Клэр тоже была там. Она ещё в большем восторге, чем я.

Мистер Роджерс рассказывал нам о перспективах на будущее, о том, как наше поколение сможет изменить мир. Он пригласил нас принять участие в своём проекте. Мы с Клэр записались одними из первых.

И теперь я спешу домой, чтобы рассказать об этом папе. Думаю, он обрадуется. Ведь когда-то они вместе учились на медицинском, папа на хирурга, а мистер Роджерс на клинического психолога. С тех пор они и дружат.

Я забегаю домой, у папы сегодня выходной, а мама повезла Хло на балет.

– Пап? Ты дома? – кричу я.

Он выглядывает из кухни и тепло улыбается мне.

– Привет! Как прошло? Хотя мог бы и не спрашивать. Ты вся светишься. – папа обнимает меня за плечи и целует в лоб. – Понравился кампус?

Мы проходим на кухню и садимся за стол напротив друг друга.

– Очень! Там замечательно! Мы с Клэр обошли его по кругу, посмотрели самое интересное, понаблюдали за суетой студенческой жизни. Даже не верится, что совсем скоро я буду находиться там, среди них. А ещё мы сходили в местную библиотеку. Она просто огромная!

Папа смеется.

– Конечно, уж библиотеку ты бы не пропустила.

– Ага. Но самое главное, – нетерпеливо говорю я, – мы ходили на лекцию мистера Роджерса! Решили принять участие в его проекте.

– Я уже знаю. – папа перестаёт улыбаться. – Фрэнк звонил мне. Ханна, я считаю, что тебе еще рано принимать участие в подобных проектах. Ты слишком молода, чтобы понимать всю ответственность.

Ушам своим не верю! Это говорит папа, который всегда поддерживал меня? Мне становится обидно до слез. Я вскакиваю со стула.

– Пап, почему ты не веришь в меня? Я справлюсь! Я уже взрослая! Мне семнадцать! – сквозь слезы кричу я.

– Я знаю, малышка, но это очень опасно. Давай подумаем еще раз. Готова ли ты? – смотрит на меня с тревогой, такими же серыми, как у меня, глазами.

– Готова! Я точно знаю…

Папа обходит стол, обнимает меня и, в успокаивающем жесте, гладит по голове.

– Пожалуйста, не плачь! Я понимаю тебя. Сам был подростком. Но я все же думаю, что надо немного подождать. Обсудить это с мамой. Позвать Фрэнка на ужин, пусть расскажет тебе обо всем подробнее.

– Хорошо. – я начинаю успокаиваться. – Пап, я же не говорю, что начну участвовать в проекте мистера Роджерса прямо сейчас. Для начала нужно поступить в колледж. А до этого еще несколько месяцев. И о какой опасности ты говоришь? Я не понимаю.

– Я рад, что ты прислушалась ко мне. Фрэнк сам тебе все расскажет. Я позову его на ужин в ближайшие время.

– Отлично. – слезы высохли, и я снова улыбаюсь папе. – А можно будет пригласить Клэр?

– Конечно, малышка.

Год назад

Когда я возвращаюсь домой из колледжа, папа ждёт меня в гостиной. Телевизор включён, но он его не смотрит.

– Пап? Привет! Где мама и Хлоя? – кажется, он даже не заметил, что я пришла. Своим вопросом я вырвала его из глубоких мыслей.

– Сегодня последняя репетиция перед выступлением твоей сестры. Они уехали ещё час назад. – он тяжело вздыхает и смотрит на меня. – Я ждал тебя.

– Вот блин, я совсем забыла, что у Хло выступление послезавтра! Я набрала слишком много предметов в этом семестре, а теперь не знаю, когда все успеть.

Кажется, что папа совсем не слышит, что я ему говорю.

– Фрэнк звонил. – устало говорит он. – Хочет встретиться с тобой сегодня вечером. Насколько я понял, у них все готово.

Мое сердце начинает биться чаще. А улыбка рвётся наружу. Наконец-то! Я ждала этого больше двух лет! И теперь мистер Роджерс готов доверить эту миссию мне.

Папа замечает мою радость, но от этого становится ещё более печальным.

– Ты уверена, что хочешь этого? Подумай о маме, Хлое… Обо мне. Если ты сделаешь это, все изменится. Вся наша жизнь.

– Папа. – строго говорю ему я. – Мы это обсуждали уже миллион раз! Я не передумаю! От меня зависит будущее. Наше и других людей. Если мистер Роджерс говорит, что я готова, значит так и есть!

Папа тяжело вздыхает.

– Хорошо, встретимся с ним вечером. В больнице.

– Почему в больнице? – спрашиваю удивленно.

– Он захотел встретиться на нейтральной территории, где нас никто не подслушает.

И вот, тем же вечером я иду по длинному коридору вместе с папой. Мы шагаем по безлюдной части больницы. Вокруг очень тихо. Подходим к широким металлическим дверям, папа открывает их и мы заходим в большое помещение. Это морг. Папа заранее предупредил меня, поэтому я нисколько не удивляюсь. На встречу мне идет высокий мужчина. Это – Фрэнк Роджерс – руководитель "Равенства", в которое я уже готова вступить. Он улыбается и говорит:

– Здравствуй, Ханна! Давно не виделись! Эндрю, выглядишь устало.

– Мистер Роджерс. – с улыбкой приветствую его я. – Рада вас видеть. Папа сказал, что все готово?

– Да, мы подходим к финальной стадии. Мы уже обсуждали, что нам неизвестны все технологии, имеющиеся у Братства, поэтому изменения в твоей памяти будут серьёзнее, чем предполагалось ранее.

– И как это понимать, черт возьми? – папа выглядит разъяренным.

– Пап, все хорошо, я справлюсь. Что вы говорили о моей памяти? – спрашиваю у руководителя "Равенства".

– Нам придется не только убрать некоторые воспоминания, но и заменить одни на другие. Чтобы, когда ты проснешься, у тебя не возникло лишних вопросов, и ты не выдала себя слишком рано.

– Например? Какие воспоминания вы замените? – спрашивает у него папа.

– Мы сделаем так, что Ханна будет думать, что вы не особо ладите. Ну и некоторые другие аспекты.

– Я этого не допущу! Никогда! – кричит папа. Так и знала, что он взбесится. Надо было идти на встречу без него.

– Папа, прекрати! Я готова! Это нужно для дела! Когда я завершу свою миссию, все вернется на круги своя. Обещаю!

– Да. – говорит мистер Роджерс. – Мы сделаем все возможное. Но, Ханна, чтобы все вышло как надо, мы должны приступать немедленно! Работа с памятью очень кропотливая, и мы должны быть аккуратными, чтобы не повредить твой мозг. На это уйдет еще несколько месяцев.

– Хорошо. Я готова. Когда начинаем? – с воодушевлением говорю я.

Фрэнк Роджерс в ответ расплывается в широкой улыбке.

15 октября 2019 года.

Перед «смертью» Ханны

Я приезжаю в главную лабораторию "Равенства", которая находится на окраине города недалеко от кладбища, и вхожу внутрь. Несмотря на то, что подготовка почти завершена, и моя настоящая миссия скоро начнется, я раздражена. Я опоздала! На целых двадцать минут! Папа снова лез ко мне со своими нравоучениями! Да что такое? В конце концов, мне уже двадцать лет! Да и мы никогда особо с ним не ладили, с чего он решил начать милое общение со мной именно сейчас? Еще меня раздражает факт недосказанности. Я уже начала жалеть, что решила вступить в эту организацию. Фрэнк постоянно что-то недоговаривает. Все детали плана я получу только сейчас.

Я иду по коридору к кабинету Фрэнка Роджерса, он, должно быть, уже заждался меня.

– Прошу прощения за задержку, папа снова хотел поговорить, и были небольшие пробки на дорогах. Все готово?

Фрэнк с улыбкой встает из-за стола и идет мне навстречу.

– Ничего страшного, Ханна, не стоит переживать из-за этого получаса. В операционной все уже готово. Идем?

Мы выходим обратно в коридор и идем в "операционную", ну кто придумал для нее такое определение? Это скорее – процедурная. Она небольшая, возле стены стоит маленький шкафчик с прозрачными пакетами, заполненными жидкостью, баночками с таблетками, медицинскими инструментами и так далее. Посреди комнаты высокий железный стол, похожий на стол для проведения операций. С его краев свисают ремни, которыми фиксируются конечности пациента. У моего отца-хирурга на работе похожие столы. Может поэтому этой комнатке дали такое громкое название? Рядом со столом стоит штатив, на который в данный момент Мэгги, главный врач в лабораториях "Равенства", закрепляет капельницу. Именно Мэгги пичкает меня таблетками и ставит "укрепляющие" уколы весь последний год.

– Ханна. – как всегда сухо приветствует она меня. – Ты опоздала! Мы готовы вступить в финальную фазу, а ты как всегда ведешь себя безответственно!

Эта дамочка, раздражает меня с первой секунды общения. Но я молчу. Скоро меня здесь не будет.

– Что случится после того, как вы введете мне сыворотку?

– Есть небольшая проблема. – говорит мне Фрэнк.

– Какая еще проблема? – ну конечно, обязательно в последний момент должна быть проблема!

– Мы точно не знаем, как вступят во взаимодействие препарат, который сотрет тебе последние воспоминания, ты будешь помнить только вчерашний день. Что ты делала вчера? – спрашивает Мэгги.

– Ходила в клуб с Клэр. – я не вдаюсь в подробности, и она что… пытается сменить тему? Я на это не ведусь. – Так что там с препаратом?

Она вздыхает.

– Препарат до конца не исследован, поэтому его надо вводить минимум за десять часов до приема сыворотки "V". Но у нас нет на это времени. Поэтому они будут введены практически одновременно.

– Вы издеваетесь надо мной? Почему я узнаю об этом только сейчас? И почему нельзя ввести препарат сегодня, а сыворотку завтра? Ну подумаешь, отложим на несколько часов!

– Нельзя. – говорит Фрэнк. – Мы должны сделать все именно сегодня, чтобы тебя нашел тот, кто с большей вероятностью не станет убивать тебя на месте!

Просто супер! Меня еще и убить могут сразу! И зачем я на это подписалась? Да потому, что была глупа, а родителям на меня было плевать! Поэтому мне мастерски промыли мозги.

– Я не хочу. – внезапно даже для самой себя говорю я.

– Не понял. Чего ты не хочешь? – Фрэнк выглядит озадаченным.

– Я не хочу всего этого! Вы обещали мне одно, а на деле выходит совсем другое! Я отказываюсь принимать в этом участие. – я разворачиваюсь к выходу, но Фрэнк хватает меня за руку. Больно.

– Ты не можешь вот так бросить все! – Мэгги выходит из себя. – Мы столько времени и средств потратили на твою подготовку! От тебя многое зависит! Ты не откажешься от миссии в самую последнюю секунду!

– Отпустите меня. – спокойно говорю Фрэнку. – Вы ошибаетесь, я могу! И я отказываюсь прямо сейчас! Не буду принимать участия во всем этом фарсе!

Пытаюсь вырвать у него свою руку, но он хватает меня еще крепче. А потом происходит совершенно немыслимое. Он обхватывает меня руками и тащит к столу.

– Помоги пристегнуть ее! – орет на Мэгги, которая замирает на месте и с открытым ртом смотрит, как я сопротивляюсь. А сопротивляюсь я изо всех сил! Без борьбы я не сдамся! Я ору ругательства, когда Фрэнк валит меня на стол и с помощью Мэгги начинает пристегивать к нему. На мгновение я вырываюсь и бью ублюдка ногой в бедро, но этого недостаточно, мои руки уже крепко прикованы к столу, я не могу ими пошевелить. Следом они пристегивают ноги. И как бы я не дергалась, освободиться уже не могу. Я в отчаянии! Какая же я дура! Зачем только поверила ему и вступила в организацию, которая на самом деле несет только разочарование и смерть?

– Решила все бросить? Да я целых три года бегал вокруг тебя на цыпочках! Пылинки сдувал! Готовил тебя к этой миссии. А ты отказываешься! Этого не будет!

– Ты это серьезно? Да за тобой никто никогда бы не пошел, если бы ты давал больше информации! Все, на что ты способен – это пудрить мозги молодым и наивным девочкам!

Лицо его краснеет, кажется, он готов меня ударить.

– Скорее! – рявкает Фрэнк на Мэгги. А я здорово его разозлила. Но он просто стоит и со злостью смотрит на меня.

Запыхавшаяся Мэгги ставит мне катетер на запястье и вводит в вену белую жидкость.

Фрэнк выглядит довольным.

– Ну вот, маленькая дрянь, вскоре ты ничего этого не вспомнишь. А очнешься уже в гробу. – зло говорит он мне. Никогда его таким не видела. А потом он поворачивается к Мэгги. – Ставь капельницу с сывороткой. Ее введение займет пару часов. Мы едва успеваем.

– Но препарат для стирания памяти еще не успел подействовать. Надо выждать хоть немного. Он и без этого может повести себя непредсказуемо, когда вступит во взаимодействие с сывороткой.

– Я. Сказал. Сейчас. – раздельно говорит Фрэнк.

Женщина не смеет с ним спорить. Она вводит иглу капельницы в катетер и включает самый быстрый режим. Прозрачная жидкость капает очень быстро, и у меня кружится голова.

– Ты – чертов ублюдок! – почти выплевываю слова, обращаясь к нему. – Когда я все вспомню, я приду за тобой и убью!

– Звучит очень мило! Но ты вспомнишь только то, что я тебе позволю! Ты пойдешь и принесешь мне бесценные сведения о Братстве.

Эти слова я слышу как сквозь толщу воды. Сердце бьется очень часто, и мне не хватает воздуха. Начинает очень сильно болеть голова. Последнее, что я помню – крик. Мой крик. Я кричу от боли.

Глава 18

Эйден

Знаете тот момент, когда просыпаешься и чувствуешь необоснованную тревогу? У меня сейчас именно такое состояние. Только тревога моя вполне обоснована.

Целую Ханну в лоб, вдыхая запах ее волос, ее запах, который стал мне настолько родным, что не знаю, как пережить эту неделю без нее.

Я иду прочь, чтобы не затягивать момент прощания, иначе Маркус выйдет из себя, и ничем хорошим это не закончится. Но не могу не оглянуться, чтобы посмотреть на нее еще раз. Впитать этот образ как можно глубже.

Иду вперед по темному кладбищу. Несмотря на темноту, я передвигаюсь абсолютно бесшумно. Этому нас обучают в первую очередь.

Когда до места, где я должен засесть в засаду, остается всего с десяток метров, неподалеку раздается рев мотоцикла. Я останавливаюсь как вкопанный. Откуда на кладбище ночью взялся мотоцикл? Я поворачиваю голову на звук, и тут до меня доходит, что он идет именно с той стороны, куда направились Ханна и Маркус. Нет времени обдумывать ситуацию. Я срываюсь с места. Бегу на пределе своих возможностей, но через минуту останавливаюсь, когда вижу в паре десятков шагов от меня… Ханна. Она без сознания. Лежит на земле, а голова ее покоится у Маркуса на животе. Маркус тоже в отключке.

Я прихожу в себя и подбегаю к ним, провожу беглый осмотр. Если бы не дротик, торчащий из шеи Маркуса, я бы подумал, что он просто уснул. Я аккуратно вытаскиваю дротик и без промедлений убираю в карман. Исследую позже, сейчас на это нет времени. А вот Ханна… с ней что-то не так. Ее бьет мелкая дрожью, как будто она сильно замерзла, а на лбу выступила испарина. Я осматриваю ее, но не нахожу никаких следов повреждений. Чертова регенерация! В этот раз она совсем не к месту. Но нет сомнений, что с ней тоже что-то сделали. Чтобы это выяснить, мне надо сделать анализ ее крови. Нужно возвращаться в штаб в лабораторию.

Все это время я остаюсь настороже и осматриваю окрестности. Вряд ли здесь кто-то еще есть. Таинственный нападающий давно уехал на своем мотоцикле. Достаю телефон и набираю номер Джона. Он отвечает после первого же гудка. Голос его напряжен.

– Эйден? Что случилось? Почему ты звонишь так рано?

– Мне нужна ваша помощь. Что-то пошло не так. На Ханну и Маркуса напали. Они без сознания.

– Позвони Каю. – говорит он скорее всего Риду, потому что Дэн вряд ли будет звонить. А потом снова обращается ко мне: – Жди, мы уже выезжаем.

Они приезжают через десять минут, которые для меня длились, как десять часов. Я мог бы и сам по очереди отнести Маркуса и Ханну к машине, но это значит – бросить одного здесь. А я так поступить не могу.

Маркус по-прежнему просто спит. А Ханна… я вижу, что ей очень плохо, глаза ее двигаются под закрытыми веками так быстро, будто ей снится кошмар, а дыхание настолько частое, что иногда переходит на свист. Черт возьми! Снова это чувство – беспомощность! Здесь я ничем не смогу ей помочь! Но я не могу допустить, чтобы с Ханной что-то случилось! Не могу допустить повторения истории. Пусть это звучит эгоистично, но я не могу ее потерять, я просто не смогу без этой девушки.

Братья появляются все вместе, на секунду притормаживая перед открывшейся перед ними картиной. На меня тут же обрушивается град вопросов.

– Кто это сделал?

– Они живы?

– Что произошло?

– Что с ними такое?

Я не отвечаю ни на один из них.

– Не знаю. Надо вернуться в лабораторию и сделать анализы. Ханне совсем плохо.

Я подхватываю девушку на руки и иду к машине. Дэн взваливает Маркуса на плечо и следует за мной. Остальные спешат следом.

Дорога домой занимает, кажется, целую вечность. Когда мы заезжаем в гараж, я без промедления следую к лифту, а затем в лабораторию. Кладу Ханну на кушетку, Дэн делает то же самое с Маркусом. На пару секунд я останавливаюсь. Не знаю с кого из них начать. В конце концов выбираю Ханну, Маркус выглядит нормально. Если я возьму у него кровь на две минуты позже, это ничего не изменит. Так и поступаю. Все остальные просто толпятся рядом, никто не расходится. У каждого из них на лице написано чувство тревоги.

Анализы занимают какое-то время. Маркус в прежнем состоянии. Ханне стало хуже. Но я не могу начинать хоть какое-то лечение без точного диагноза. Что за дрянь ей дали?

– Кто это мог быть? – начинает Макс. – Я про нападавших.

– Я слышал только рев отъезжающего мотоцикла. Увидеть никого не успел. – отвечаю я, прикладывая свернутое мокрое полотенце на лоб Ханны. Что за черт? У нее сильный жар. Но с ее регенерацией, она вообще не должна болеть!

– "Равенство"? Кому еще на нас нападать? – спрашивает Кай.

– Если это были члены "Равенства", то почему они не забрали Ханну с собой? – рассуждает Джон.

– Может они случайно столкнулись и завязалась драка? Маркус и Ханна проиграли. – предполагает Рид.

– Нет. – я достаю дротик из кармана. – В Маркуса стреляли.

Надо сделать анализ жидкости из дротика, анализ крови почти готов. Но я уверен на девяносто девять процентов, что уже знаю ответ. Вот, что с Ханной и как ей помочь, тот еще вопрос.

Через пятнадцать минут готов результат по крови Маркуса. Так и знал.

– Ему вкололи лошадиную дозу транквилизатора. Если бы это был обычный человек, то скорее всего, он бы умер, а этот везунчик просто проспит сутки, ну или чуть меньше.

Братья выдыхают с облегчением.

– Что с Ханной? – спрашивает Джон, когда я просматриваю, только что пришедший результат ее анализов.

Мы все наблюдаем, как резко поднимается и опадает грудь девушки, ее дыхание становится еще более хриплым, с надрывами.

– Не знаю. Никогда такого не видел. Но ничего хорошего я здесь не вижу. То, что ей вкололи, скорее всего было с изъяном, теперь нет сомнений, что это было "Равенство". Так вот, новая дрянь вступила в борьбу с клетками, принявшими сыворотку "V". А так, как клетки полностью перестроились, то теперь просто уничтожают друг друга. Я ничем не могу ей помочь. – я в отчаянии. И они видят это.

– Так это что, правда? – на лице Рида написано ошеломление. – Ты действительно любишь ее? Я думал, что мне показалось, что между вами что-то есть.

Я стараюсь сохранить невозмутимость, но видимо, это плохо у меня получается.

– Брось, Эйден! – говорит мне Джон. – Здесь нет слепых и глухих. Мы давно все поняли. Ты же не сомневаешься в наших умственных способностях? Я ничего тебе не говорил, потому что думал, что надолго это не затянется. Ты ведь знаешь правила. Если ты выбираешь ее, то должен будешь покинуть Братство и уехать вместе с ней. А мне бы этого не хотелось.

– Ты что, не слышал меня? – я чувствую невероятную усталость. – Я не могу ее спасти! У меня нет противоядия против той дряни, что теперь хозяйничает в ее организме. Я даже не знаю, что это.

Кажется, до них начинает доходить серьезность ситуации. На лицах большинства написана скорбь. Они уже похоронили Ханну. Но не я.

– Есть способ. – этот голос я слышу настолько редко, что уже начал было забывать, как он звучит. Дэн. – Если действительно любишь, то должен сделать все, что в твоих силах. Спасти любой ценой. – он выглядит очень серьезным.

Вопросительно смотрю на него, хотя уже начал догадываться, к чему он ведет.

– Но вдруг это не сработает?

– Она в любом случае умрет. – он отходит в сторону, и я понимаю, что теперь не скоро услышу от него еще хотя бы слово. Я поворачиваюсь к Джону.

– Мне нужна сыворотка "V-s".

Он мгновение смотрит на меня, затем молча разворачивается и выходит. Парни выглядят озадаченно.

– Руководство этого не одобрит. – без всяких эмоций говорит Макс.

– Плевать я на них хотел! Если это поможет, и Ханна выживет, я сам поеду к ним. Если они не захотят признать ее одной из нас, когда сыворотка изменит ее, то я покину Братство, и мы уедем подальше отсюда.

– Ты оставишь нас ради какой-то девчонки? – Рид кажется действительно расстроенным.

– Она не просто какая-то девчонка! – со всей серьезностью говорю ему я. И тут меня как будто со всей силы бьют под дых, когда до меня наконец-то доходит. – Простите, но да. Я люблю эту девушку. Мы планировали вам рассказать о наших отношениях после того, как она вернется. И если бы вы не согласились хранить тайну наших отношений перед руководством, я бы ушел. Вместе с ней.

Тут возвращается Джон. В руках он несет прозрачный пакет с голубоватой жидкостью. Сыворотка "V-s".

– Руководство я беру на себя. – он похоже тоже думал об этом. – Эйден, ты ведь понимаешь, что сыворотка не дает никакой гарантии? Она – не лекарство от всех болезней! Она может не подействовать в таких условиях. Ханна может умереть. Готов ли ты рискнуть?

Смотрю в глаза каждому из своих братьев.

– Да, готов. Если не сделаю этого, она умрет с вероятностью в сто процентов, а с сывороткой есть шанс ей помочь.

За время этого разговора Ханне становится хуже. Она остается неподвижной, но дышит прерывисто, грудь резко поднимается и опадает, кожа побледнела до такой степени, что скоро сольется с белыми стенами лаборатории.

Без дальнейших раздумий ставлю капельницу. Проходят мучительные десять минут, парни все это время хранят молчание, вокруг стоит оглушительная тишина, прерываемая только дыханием Ханны. Ей становится чуть легче дышать. Еще через полчаса дыхание становится спокойным, кожа розовеет, складывается ощущение, что Ханна просто спит. Сыворотка помогает, и я могу себе позволить вздохнуть с облегчением. Но это еще не конец.

Когда сыворотка в пакете заканчивается, я беру немного крови на анализ, чтобы убедиться, что она действительно работает.

Тем временем Маркуса уносят в его спальню. Его здоровью ничего не угрожает. Если верить результатам анализа, то и Ханне тоже ничего не угрожает. Сыворотка "V-s" подействовала, она вступила во взаимодействие с клетками Ханны, скоро начнутся изменения. Несмотря на то, что девушке лучше, я все равно волнуюсь и не отхожу от нее ни на шаг. Так проходят сутки с того момента, как мы собрались выезжать на кладбище. Ханна до сих пор не пришла в себя.

Поворачиваю голову на звук открывающейся двери. Заходят Кай и Джон.

– Эйден, ты должен отдохнуть. – говорит Джон.

– Да. – вторит ему Кай. – Поспи, брат, я посижу с ней. Как только она придет в себя, я разбужу тебя. Обещаю.

– Нет, я ее не оставлю. – я непреклонен.

Они видят это и решают не спорить.

– Маркус проснулся. – со смешком говорит Кай. – Злой, как черт. Рвался сюда.

– Я отправил к нему Кристину. С ее чудодейственным бульоном. Думаю, как только он поест, сразу же заявится сюда. – говорит Джон.

– Что он рассказал? Что там произошло?

– С его слов, они шли по кладбищу, когда он услышал тихий выстрел. Видимо стреляли с близкого расстояния. В первый раз стрелок промахнулся. Маркус заметил его, но успел только оттолкнуть Ханну, когда в шею ему прилетел дротик. Больше ничего. Внешность стрелка он не рассмотрел. Заметил только, что он был в черном, в маске или шлеме.

– Мотоциклист. – только и говорю я.

Кай открывает было рот, чтобы сказать что-то, как вдруг раздается стон, и Ханна начинает двигаться. Я подхожу к ней поближе. Она с огромным трудом открывает глаза. Ее глаза… они больше не черные. Они темно-серого цвета, прекраснее я в жизни не видел.

Она смотрит на меня, в глазах ее стоят слезы.

– Ханна? – зовет Джон. – Как ты себя чувствуешь?

Я сгребаю ее в охапку и крепко прижимаю к себе. Она жива. Она в порядке. Ханна отвечает на объятия, а потом как будто опомнившись, отстраняется, смотрит на Джона и Кая. Они искренне улыбаются.

– Все в порядке. Я все рассказал им.

На лице ее читается облегчение, но по щекам все равно текут слезы.

– Маркус? – слабым голосом говорит она. – Он… жив?

Серьезно? Сама чуть не умерла, но волнует ее здоровье Маркуса.

– Да, с ним все хорошо. – отвечает Джон.

Она с облегчением выдыхает.

– Хорошо. Мне нужно поговорить со всеми вами. Я все вспомнила.