Текст книги "Идеальная Изменённая (СИ)"
Автор книги: Кира Уайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Глава 11
Когда я просыпаюсь, Эйдена рядом нет. Я чувствую легкое разочарование, но быстро одергиваю себя. Ну подумаешь, обнимал во сне, он этого даже не знает. А может мне это просто приснилось?
В животе урчит. А это знак, что пора вставать. Я бегу умываться и спешу на кухню. Когда вхожу, все еще выглядят сонно, а Макс и Кай – устало. Эйдена и Джона нет. Парни завтракают, постойте, это что…?
– Пицца? На завтрак? Вы серьезно? – спрашиваю у них я.
Они недоуменно переглядываются.
– А что не так? – спрашивает Маркус.
Маркус. Он выглядит хорошо. Не в том смысле, что красавчик. Нет. Хотя да, он красавчик, но дело не в этом. Вчера у него был синяк на лице, рука перевязана. А сегодня, что это? Синяка нет, неужели он его замазал чем-то? Но зачем ему это? Запястье выглядит нормально, как будто и не было никакой травмы. А пластырь наклеен… на правой руке? Но я точно помню, что бросала нож в левую. Бровь заклеена тоже как-то криво. Что еще за черт? Я пристально смотрю на него. Он замечает этот взгляд и спрашивает с полным ртом:
– Ш-што?
Я решаю оставить свои наблюдения при себе, обдумаю их позже.
– Ничего. А где Кристина? – только сейчас замечаю, что ее здесь нет.
– У нее выходной. – говорит Кай. – А я всю ночь не спал, так что не собираюсь еще и готовить. Поэтому купил пиццу.
– Ты что, умеешь готовить? – я стараюсь выглядеть удивленно, они не должны знать, что Кристина многое мне рассказала.
– Да, я лучший повар, которого ты встречала, детка. – заявляет с широкой улыбкой. Но я на это не ведусь. Говорю ему просто:
– Пожалуйста, не называй меня так. У меня есть имя.
Кай просто кивает, показывает большой палец и, запихнув себе в рот последний кусок пиццы, говорит:
– Я спать. Увидимся позже.
Все постепенно расходятся, остаюсь только я. Со стола за собой никто убрать не удосужился. На что я просто качаю головой. Иду в спальню, беру плеер и возвращаюсь обратно. Включаю ритмичную песню, убираю со стола и пританцовывая начинаю готовить настоящий завтрак – омлет с овощами. Когда выливаю яичную смесь в сковородку к овощам и направляюсь к раковине, чтобы сполоснуть миску, засекаю какое-то движение слева. Оборачиваюсь и вижу Эйдена, застывшего в дверях и смотрящего на меня круглыми глазами. Мне становится смешно, но я сдерживаю свой порыв. Выключаю музыку и спрашиваю у него:
– И давно ты пялишься?
Он как будто приходит в себя и говорит оборонительным тоном:
– Я не пялился!
– Ладно, тебе лучше знать. Завтракать будешь?
– С удовольствием. – говорит он и идет за тарелками.
Я забираю их и раскладываю омлет. А он тем временем заваривает чай. Я лучше бы выпила кофе, но чай тоже сойдет.
Мы садимся и молча принимаемся за еду. Когда я уже складываю тарелки в посудомойку, Эйден сообщает мне:
– Сегодня Джон хочет добавить к твоим физическим тренировкам еще и учебные. Пойдем в гостиную, там он расскажет тебе про "Равенство", его руководителей, дальше поймешь по ходу дела.
Я слегка удивляюсь. К чему спешить? Я занимаюсь физическими упражнениями всего три дня. Меня, наверное, еще нельзя выпускать в "полевые" условия. Но, похоже, не мне это решать.
Мы сразу же идем в гостиную. Здесь все, кроме Макса и Кая. Понятно, отдыхают, после убийства мне подобных. Стараюсь об этом не думать. Парни мне не враги. Они не только не убили меня, но и многому учат, ну или пытаются научить.
Маркус сидит в уголке и не отсвечивает. Ясно, теперь у него такая политика? Ну да ладно. Стараюсь вообще на него не смотреть.
Джон обращается ко мне:
– Доброе утро. Ханна, мы расскажем тебе про "Равенство" ответим на твои вопросы, если такие появятся. А я в этом не сомневаюсь. Готова? – После моего кивка, он продолжает: – Насколько мы знаем, сейчас главного в верхушке "Равенства" зовут Фрэнк Роджерс. Он смог сместить предыдущего руководителя несколько лет назад. И с тех пор занимается набором новых членов в свою "команду".
– И большая эта "команда"? Сколько вообще человек в этой секте?
– Трудно назвать точную цифру. Но у них есть филиалы по всему миру.
– Что? Их настолько много? Но как же вы справляетесь со всеми?
Маркус спокойным голосом говорит:
– Ты же не думаешь, что мы единственные члены Братства в стране?
Я в изумлении смотрю на него.
– Серьезно? У вас тоже филиалы по всему миру? – я в шоке. Вообще раньше даже ни на секунду не задумывалась об этом.
– Да, наше руководство отслеживает "Равенство" только в этом регионе, но есть и другие отделения. – это заявление заставляет меня посмотреть на них другим взглядом.
– Руководство? У вас есть руководство? Да кто вы, парни, такие?
– Это другая тема. И мы пока не будем это обсуждать. Сегодня мы поговорим про секту и измененных ею людей. Задавай вопросы про них, если они есть.
– Он тоже измененный? Ну этот, как его? Главный. Фред? – по-моему, это логичный вопрос.
– Фрэнк. Нет. В "Равенство" входят не только измененные. На самом деле, измененных очень мало. Мало кто выжил после приема сыворотки. Но, поверь мне, желающих ее принять немало. – говорит Джон.
– Но почему? – я действительно не понимаю.
– Понимаешь, измененные в основном молодые люди и девушки, которым легко внушить какую-то идею, и они будут слепо следовать ей. Он великолепный психолог, промывать мозги – вот его главная задача! А люди сами идут к нему.
– Почему подопытные часто умирают?
– Сыворотка у "Равенства" недоработана. Они не могут выявить нужную формулу, чтобы не было побочных эффектов. Главный побочный эффект – изменение цвета глаз. Чаще всего, если глаза меняются до такого насыщенного черного цвета, как у тебя, измененный умирает.
– А вы встречали другой цвет глаз?
– Да, но долго без лекарства они не могли жить.
– Подождите, у "Равенства" тоже есть лекарство? – я на самом деле удивлена.
– Да, но оно также недоработано. Мы не знаем их точную формулу, поэтому не можем сказать ничего конкретного.
– Зачем меня похоронили? – этот вопрос меня интересует не меньше.
– Когда добровольцу вводят сыворотку, он впадает в глубокую кому. Это сделали для того, чтобы увеличить вероятность выживания. Ведь в это время в человеческом организме происходят поистине удивительные изменения, и если бы не состояние комы, то человек просто напросто не смог бы выжить. У "Равенства" везде свои люди, которые делают так, чтобы человека признали мертвым и как можно скорее похоронили его.
– Зачем вообще хоронить? Увезли бы куда-нибудь. Измененный просыпается, а его тут же вводят в курс дела. А так, надо выбраться из могилы, еще и не факт, что члены "Равенства" придут вовремя. Их вообще не смущает, что их потенциальные новички так и не объявляются?
– Обо всем по порядку. Мы предполагаем, что когда человек просыпается в гробу, у него случается мощный всплеск адреналина, который запускает последний механизм сыворотки "V" в действие. Если этого не сделать, то измененный получится слабым и скорее всего не выживет. И второе. Скорее всего, члены "Равенства" подозревают о нашем существовании, или же, если новичок не объявляется, то они списывают это на то, что он просто умер.
– Зачем вы их убиваете? – тихо спрашиваю я.
– Новые измененные готовы идти, куда им скажут и делать, что прикажут. А чаще всего это убийства невинных, неугодных Фрэнку людей.
Так. Голова кругом идет. Но я задаю следующий вопрос:
– Почему я ничего не помню? Почему они выбрали меня?
– Мы списывает это на небрежность. И на нехватку времени, они что-то задумали, поэтому им нужны новички здесь и сейчас. Почему ты? Не могу ответить на этот вопрос.
– Раньше вы уже встречали таких как я, ну, которые не помнят, как их обратили?
– К сожалению, нет. Ты такая первая, но, не сомневаюсь, что мы найдем и других.
Не знаю, что еще спросить о этой проклятой секте, поэтому спрашиваю другое:
– Вы придумали план по внедрению?
– Внедрению?
– Ну да. Я ведь должна буду внедриться в секту под видом новенькой и выведать все их секреты, не так ли?
– А ты уверена, что хочешь этого? – впервые подает голос Эйден.
– Что еще за вопрос? Конечно уверена! Если не за этим вы меня тренируете, тогда зачем? Потому что убить жалко?
– Никто не будет тебя убивать. – говорит Джон. – Если ты хочешь участвовать в плане, мы не в силах запретить тебе. Тем более, у тебя свои мотивы.
– Да, у меня свои мотивы. Так что с планом?
– План предельно прост. Мониторить свежие захоронения молодых девушек, когда одна из них появится на поверхности, мы тихо уберем ее и поменяем на тебя. У тебя будет следящее устройство и микрофон, так что не волнуйся, мы всегда будем знать, где ты. Но на самом деле, говорить об этом пока рано. Для начала нужно подготовить тебя.
– Хорошо. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы все получилось как надо.
– Отлично. Если на этом все, то расходимся. Увидимся позже на тренировке.
– Можно еще вопрос? – и не дожидаясь согласия, спрашиваю: – Почему вы?
– Уточни, пожалуйста. – говорит Джон.
– Почему именно вы идете против этого… зла?
Маркус фыркает:
– Ты, наверное, будешь смеяться, но я все равно скажу. Есть зло, но против него всегда идет добро. В данной ситуации, мы и есть добро! Как бы пафосно это не звучало, но факт остается фактом.
Я никак не комментирую эту фразу, просто киваю. И, конечно, мне не до смеха. Да уж, столько информации. Нужно время, чтобы все обдумать. Не ожидала, что они выльют всю эту информацию на меня за один раз. Но, если мы действительно хотим внедриться к сектантам, то время не ждет. Но у меня осталась еще куча вопросов. Если с "Равенством" все более или менее понятно, то с Братством у меня вопросов только прибавилось. Кто они? Как они пришли сюда? Кажется, что поток вопросов никогда не иссякнет. Но я не буду приставать к ним сейчас, надо дать им время. Очевидно, что они все еще не доверяют мне. И я их понимаю.
Я встаю и иду на выход за всеми, когда слышу голос.
– Ханна? Можно тебя на пару минут?
Маркус. Я прикрываю глаза на секунду. Но останавливаюсь. Хочу послушать, что он мне скажет. Эйден вопросительно смотрит на меня.
– Все нормально. Не убьет же он меня. Я скоро приду.
Он кивает и уходит. Я делаю глубокий вдох и медленный выдох. Поворачиваюсь лицом к Маркусу. Он не подходит ко мне, остается стоять возле кресла.
– Ханна, я хотел бы извиниться перед тобой. Я действительно перегнул палку. И мне очень жаль. Правда жаль. Никто не заставлял меня говорить с тобой, если ты переживаешь об этом. Там, в библиотеке, нам было весело. Ты, кажется, нормальная. В общем, прости. – он протягивает мне какой-то пакет. – Здесь шампунь. Он поможет тебе смыть эту краску за несколько применений.
Я с опаской на него смотрю.
– Точно? А я не облысею от него?
Он выглядит обиженным.
– Конечно, ты не веришь мне. Но я обещаю, что больше подобного не повторится. Я не собираюсь портить отношения с Джоном и с… Эйденом.
Мне непонятно, при чем тут Эйден. Но я говорю:
– Хорошо, я принимаю твои извинения. Ты тоже прости, у меня просто сорвало крышу.
– Да со мной все уже нормально. Не переживай. Я получил по заслугам.
Он передает мне пакет и выходит из гостиной. Я выхожу следом и иду в свою комнату.
Спешу в душ, хочу опробовать шампунь. Эйден ждет меня возле двери спальни. Он провожает взглядом Маркуса, поворачивается ко мне и спрашивает:
– Ты в порядке?
– Да, все хорошо. Он извинился. Ты представляешь? – я округляю глаза, а Эйден сдерживает смех. – И дал мне эту штуку, сказал, что это поможет смыть синий цвет с волос.
– Отлично. Но так тоже вполне нормально.
– Я с тобой не согласна. – говорю ему.
Отправляюсь в душ. Выбрасываю чертову бутылку шампуня с краской, а этот ставлю на его место. Снимаю шорты и футболку, расстегиваю застежку лифчика, и в этот момент раздается стук в дверь.
– Да? – видимо он принимает мой ответ за разрешение войти. О, нет! Ручка медленно поворачивается, дверь открывается.
– Ханна, ты снова забыла про таблетки? – Эйден входит, держа таблетки в руках, он смотрит на коробку. Я замираю на месте, так и держа руки за спиной. – Сколько я могу тебе напоминать о них?
Он поднимает голову. Застывает на мгновение и вдруг роняет коробку, таблетки рассыпаются по всему полу. Мгновение мы смотрим на них, а потом одновременно бросаемся собирать. Я совершенно забыла о своем внешнем виде. Я присаживаюсь рядом с Эйденом, и в этот момент лямки лифчика скользят по моим плечам.
Он смотрит на меня, глаза его загораются, дыхание сбивается. Мгновение, он хватает меня за затылок и притягивает к себе. Когда между нами остаются считанные сантиметры, он смотрит мне в глаза, слегка приподнимает подбородок, как бы спрашивая моего согласия. Я не раздумывая киваю. В глазах его вспыхивает удовлетворение. И наши губы встречаются в поцелуе.
Глава 12
Эйден
Ханна с совершенно счастливым видом скрывается в ванной. Она рада, что наконец сможет избавиться от синего цвета волос. Но я был абсолютно честен с ней, когда сказал, что ей и так неплохо.
Подхожу к столу, взгляд цепляется за коробку с таблетками. Ячейка на сегодня полная. Снова она забыла про них, черт возьми! Надо с этим что-то делать. Скоро она заметит, что прекрасно чувствует себя и без всяких препаратов! А это сулит новые проблемы. Пока не время рассказывать ей, что она и есть та, кто нужен "Равенству". И что именно в ней ключ к решению их проблемы.
Беру коробку и иду к двери ванной. Стучу. И когда слышу от Ханны: "Да", то решаю не уточнять, можно мне войти или нет. Если ответила, значит еще не залезла под душ. Открываю дверь и начинаю говорить ей про таблетки, но тут вижу голые ноги девушки. Футболка и шорты, в которых она только что ходила, валяются рядом на полу. Резко вскидываю голову. И передо мной открывается картина, от которой захватывает дух. Девушка стоит передо мной в одном нижнем белье. Она прекрасна. Загорелую кожу подчеркивают белые кружева. У меня пересыхает во рту, а коробка с таблетками, про которую я давно забыл, валится из моих рук. По иронии судьбы таблетки рассыпаются по всему полу.
Мне ничего не остается, как начать собирать их. Скорее всего, я выгляжу, как полный придурок. Передо мной красивая, почти обнаженная девушка, а я думаю про эти хреновы пилюли, от которых нет никакого толка.
Совершенно неожиданно Ханна опускается на колени рядом со мной, когда она протягивает руки за ближайшей таблеткой, лямки лифчика скользят по ее рукам, и он падает на пол. Плевать на таблетки! Я хочу эту девушку. Прямо сейчас! Не могу ничего с собой поделать.
Хватаю Ханну за затылок и притягиваю ее голову к себе, она совершенно не оказывает сопротивления. А когда я поднимаю подбородок в вопросительном жесте, желая узнать, не против ли она, девушка решительно кивает. Да, мать вашу! Как я рад – просто не передать словами!
Я прижимаю ее к себе и целую так, как никого никогда не целовал. Я словно путник в пустыне, который испытывает нестерпимую жажду и наконец находит колодец с чистой прохладной водой. Не могу напиться ею. Мне все мало, хочется еще и еще. Ханна опирается на мои плечи и всем весом наваливается на меня, заставляя откинуться назад, прямо на дверь. Из-за этого она закрывается с громким хлопком, а я оказываюсь прижат к ней спиной. Девушка уже сидит у меня на коленях и дергает мою футболку вверх, на мгновение прерываю поцелуй, отбрасываю чертову тряпку прочь. Не успеваю я ничего сделать, а Ханна уже расстегивает ремень на моих джинсах. Ясно, сейчас мне не нужна одежда. И ей она тоже не нужна, но чтобы раздеть ее, придется отстраниться, но я этого не хочу. Глажу спину девушки, постепенно опуская руки вниз, кожа у нее такая гладкая и бархатистая на ощупь, я даже не знал, что такая бывает. Она целует мою нижнюю губу, на мгновение прикусывая ее. Мое тело прошибает разряд тока. Не могу больше ждать, хочу оказаться в ней прямо сейчас. Слышится треск рвущейся ткани, и вот, очередной кружевной кусочек летит в неизвестном направлении. Приподнимаю и отстраняю ее на мгновение, Ханна издает хриплый стон, когда я опускаю ее на себя, и мы становимся единым целым. Она проводит руками по моим плечам, груди, животу… ощущения настолько приятные, что по всему телу бегут мурашки. Смотрю ей прямо в глаза и меня сносит ураганом эмоций, в ее черных глазах плещется огонь желания и страсти. Ее движения становятся все быстрее и быстрее, дыхание у нас сбивается вконец. Наши лица так близко друг к другу, что хриплые стоны, вырывающиеся из нас, смешиваются, мы дышим урывками одним воздухом. Целую ее в приоткрытые губы, не разрывая зрительного контакта, а руками прижимаю к себе так сильно, будто хочу, чтобы она полностью растворилась во мне. Она впивается ногтями в мои плечи и издает такой громкий стон, что я не удивлюсь, если сюда сбегутся все мои братья. Она опускает голову мне на плечо, я чувствую резкую боль. Кто-то любит кусаться?
Она дрожит. Глаза её закатываются, и она улетает, и уже через мгновение я следую за ней.
***
Минут десять мы приходим в себя и восстанавливаем дыхание. Она все еще сидит на мне. И тут до меня доходит, что я натворил. Этого не должно было случиться. Таковы правила! Не я их придумал и не мне их нарушать.
Ханна видимо чувствует перемену в моем настроении и слегка отстраняется.
– В чем дело? – хмуря брови, спрашивает у меня.
– Прости. – не могу больше ничего сказать.
Она отстраняется и начинает подниматься, совершенно не стесняясь своей наготы.
– Ничего не понимаю. За что ты просишь прощения?
– Я не хотел. То есть я хотел. Очень хотел. Но не должен был этого делать. Надо было задушить этот порыв на корню, но ты такая… Такая… что я не устоял. – какая же я скотина! Несу эту хрень, хотя могу сказать все напрямую.
Ханна хмурится все сильнее.
– О чем ты говоришь?
– Понимаешь, нам нельзя быть вместе. Таковы правила Братства. Мы не можем иметь семью, а значит и любые отношения бессмысленны.
– Господи, ты серьезно сейчас? – на лице ее читается облегчение. – Ты же не думаешь, что я потащу тебя под венец? Это был просто секс. Ничего больше. Не загоняйся. И раз этого не должно было случиться, то значит, больше не повторится. Никто об этом не узнает. А теперь, ты не мог бы оставить меня одну?
Не думал, что она воспримет все это так спокойно. Ведь она – довольно импульсивная девушка. Но тем не менее, она отреагировала так, как отреагировала. Я собираю свои вещи. Торопливо сгребаю таблетки, выбрасываю их в мусорную корзину и ухожу, оставив девушку одну.
Уже в спальне одеваюсь и выхожу в коридор, сталкиваясь в дверях с Джоном. Он как всегда невозмутим.
– Эйден, есть разговор. Пойдем в мой кабинет.
– Что случилось? – спрашиваю с некой опаской.
– Ничего. Разговор на счет Ханны.
Мы заходим в кабинет и садимся возле стола. Он некоторое время смотрит на меня, а потом говорит:
– Ты же знаешь, что из этого ничего не выйдет?
– О чем ты? – притворяюсь, что не понял. Но это не так. Откуда он знает, черт возьми? Неужели, он слышал нас.
– Давай не будем притворяться. Мы оба знаем, о чем разговор. Между вами ничего не может быть! Вспомни правила!
– Я знаю. Но ничего не смог с собой поделать. Больше такого не повторится! Да и ни о каких отношениях и речи быть не может.
– Я все понимаю. Все мы не железные. Всем хочется женского внимания. Но одно дело, встретиться с девушкой на одну ночь в городе, а совсем другое, когда девушка живет с тобой под одной крышей, более того, в одной спальне. Ханна не девушка на один раз, ты должен это понимать. Это серьезно.
– Я знаю. Но это оказалось сильнее меня. Сопротивляться этой девушке невозможно. Она меня как магнитом тянет к себе. Но еще раз говорю, буду стараться держать себя в руках.
– Рад слышать. – он меняет тему. – Как там Аманда?
– Ничего нового. Не хочет говорить о "Равенстве" абсолютно ничего. По большей части молчит.
– Ясно. Долго это продолжаться не может. Полгода уже прошло. – он в задумчивости чешет подбородок.
– Что ты предлагаешь? Убрать ее? – мне бы этого не хотелось. И так хватает убийств. Но это вынужденная мера.
– Что ты? Ни в коем случае. Мы же не звери. Надо обдумать эту ситуацию. Может попробовать свести девушек поближе. Вдруг Аманда станет откровеннее. – предлагает Джон.
– Хорошо. Сделаем.
– Иди, приведи себя в порядок. Братья не должны видеть тебя таким, иначе сразу обо всем догадаются.
Ну и что со мной не так? Но я не спрашиваю ничего. Просто киваю и ухожу. В душ. В лаборатории.
Ханна
Эйден уходит, и я остаюсь одна. Я встаю под горячие струи воды и беру шампунь.
Что, черт возьми, это было? Сначала абсолютно внезапно фантастический, потрясающий, волшебный, невероятный… (я могу продолжать бесконечно) секс. Вопреки тому, что я сказала, для меня это не просто секс. А самый лучший секс в моей жизни. Но ему не обязательно об этом знать.
Надо же, сначала воспользовался мной, а потом придумал отговорку про какие-то правила. Я же не навязывалась, я вообще ничего не делала. Он сам ко мне пришел. Но он больше не дождется от меня внимания. Постараюсь вести себя так, словно ничего не произошло. Это будет проблематично. Ведь мы живем в одной спальне, более того, спим в одной постели. Но я буду стараться.
Я выключаю воду и вытираюсь. Может мне это только кажется, но, по-моему, цвет волос стал чуточку светлее. Они уже не такого яркого насыщенного синего цвета. А это не может не радовать. Маркус не обманул. В этот раз. Но все равно, мне никому нельзя здесь доверять.
***
День проходит вполне спокойно. На тренировку беру с собой плеер. На пробежке послушаю музыку, может это поможет уйти от этих назойливых мыслей.
Удивительно, но на тренировку прихожу одна из первых. Здесь только Джон и Дэн. Они просто кивают мне, а я сразу направляюсь в зону метания и стрельбы. Поэтому, когда примерно через десять минут ко мне подходит Макс, я уже несколько раз попадаю в мишень. Не идеально, конечно, но лучше, чем было вчера.
Когда появился Эйден, я не видела. Заметила его на ринге с Ридом, но сделала вид, что его здесь нет.
После примерно тридцати минут избиения груши я уже было направилась на беговую дорожку. Но Джон остановил меня фразой, которая выбила из меня весь дух:
– Ханна, не торопись, дорожка подождет. Сегодня у тебя первый спарринг.
– Спарринг?! – что у меня с голосом? Вырывается какой-то писк.
– Именно. Дэн тебя уже ждет. – поясняет он.
Дэн? Да этот здоровяк мне за все время не сказал ни одного слова. Не уверена, что вообще когда-нибудь слышала его голос. Но я попробую вывести на диалог самого спокойного из Братства, может он поделится своими секретами?! Спокойствие мне сейчас необходимо, как никогда. Я решительно направляюсь на ринг.
Уже через пару минут, после того, как забираюсь на ринг, понимаю, что ничего хорошего из этой затеи не получится. Ведь мой учитель так и не проронил ни единого слова. Мои вопросы он игнорирует, как будто я вообще ничего не говорю. Только кивает или качает головой. После того, как ему в третий раз не нравится моя стойка, он обходит меня сзади, встает вплотную, давит на плечи так, что колени подгибаются. Сгибает руки в локтях и, держа мои кулаки в своих, показывает, как наносить удар. Вот, казалось бы, мужчина прижимается ко мне, но я ничего не чувствую. Вот если бы на его месте был Эйден.
"Так, не надо думать об этом!" – мысленно ору я на себя. Но поздно, я уже подумала. С трудом сдерживаю дрожь во всем теле и стараюсь взять себя в руки.
Дэн отпускает меня и становится в стойку передо мной. Взмахом руки показывает, что я могу нападать. Я подключаю все свои инстинкты, но когда пытаюсь ударить, он просто отступает на шаг, и я чуть не заваливаюсь на канаты.
Рид, отлынивающий от тренировки и стоящий возле ринга, разражается смехом. Я настолько зла, что хочу наброситься на него с кулаками. Но держу себя в руках.
– Что я делаю не так? – спрашиваю Дэна.
Он, как обычно, не отвечает. Да что с ним, черт возьми, такое? Неужели трудно ответить! Вряд ли он немой, парни бы разговаривали с ним на языке жестов. Но ничего такого я не видела.
– Знаешь, было бы намного легче понимать, что ты хочешь от меня, если бы ты указывал мне на мои ошибки словами, а не жестами! – говорю ему, но мистер Спокойствие, продолжает меня учить. А я продолжаю его не понимать. Это длится больше часа.
Я настолько вымоталась, что нет никаких сил. Но впереди еще пробежка. Я плетусь к дорожке, но сегодня пробегаю только половину дистанции. На большее я не способна. Джон видит это и отпускает меня.
На выходе из спортзала меня нагоняет Маркус.
– Как ты? Сильно устала?
– Думаю, по мне все видно. – я просто без сил. – Чего тебе, Маркус?
– Думал, сходить погулять после ужина, но раз ты…
– С этого и надо было начинать! – перебиваю его. – Я с удовольствием схожу на вечернюю прогулку.
Мы искренне улыбаемся друг другу. Когда я поворачиваю голову, то вижу пристальный взгляд Эйдена, направленный на меня, он серьезно переводит взгляд с меня на Маркуса и обратно, но мне плевать! Я продолжаю улыбаться.
