Текст книги "Соломон (СИ)"
Автор книги: Кира Тигрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]
Annotation
Как быть, если любят сразу двое? А если сердце любит сразу двоих? За всеми ответами приходите к крылатому каменному льву. Он вечен и мудр, за что зовется в народе Соломон.
Кира Тигрис
Немного обо мне
Кира Тигрис
Соломон
Немного обо мне
Троим с судьбой не по пути,
И лишний вынужден уйти
Где-то далеко, между темными морем и небом граница окрасилась нежно-розовым цветом. С каждой минутой она становилась все шире и шире. Новый день забирал свои права. Кричали чайки. Прибой взрывался тысячами соленых брызг. Первые лучи встающего солнца щедро обливали золотом берега, одетые в гранит. Огромные ступени старой крутой лестницы смело спускались прямо в соленые пенные волны. Эту ночь, впрочем, как и тысячи тысяч предыдущих, я не сомкнул глаз, охраняя покой старого города, безмятежно спящего на морском берегу.
Я – огромный каменный лев с орлиными крыльями за могучей спиной, немой страж старой лестницы, не смыкая глаз, стою на самом ее верху. Мимо меня проходят корабли, сотни лет и тысячи судеб. Вот уже несколько столетий я ни разу не покидал свою священную верхнюю ступень. Я нем и бездвижен, но знаю о людях все через их надежды и желания. С почтением к моему возрасту и безмолвной мудрости каждый день они приходят ко мне сотнями и доверяют свои тайны. Проходят времена, рушатся горы, мелькают судьбы, но неизменны остаются лишь солнце, море и людские желания. Любой ценой: любви и счастья, богатства и славы, здоровья и долголетия желают они себе. И я желаю им того же всем своим каменным сердцем.
Люди зовут меня по-разному: кто-то крылатым львом, кто-то сфинксом, а кто-то просто – хранитель. Но больше всего в мое каменное сердце запало имя древнего мудрого царя – Соломон. Однажды так назвал меня статный юноша из обедневшего когда-то знатного и славного рода. Перед тем, как отправиться в дальний нелегкий путь, дабы добыть золота и славы, он приходил ко мне, ища покровительства и защиты.
Мой старый город стоит на острове, каждый день я встречаю и провожаю сотни кораблей под разными флагами. И даже невозможно себе представить, как сильно бы изменилась бурная городская жизнь, если бы хоть один маленький кораблик однажды не причалил к этим скалистым берегам. Отменились бы сотни встреч, изменились бы десятки судеб, не появись тут тех людей, что приплыли сюда на этом самом корабле. А особенно, если это был фрегат «Надежда» с золотыми парусами.
Я хорошо помню тот день, когда утром мне починили левое отваливающееся крыло, а вечером, вслед за крадущейся темнотой пришел он. Сонное море было спокойно, на небе мерцали несмелые звезды, а в городе зажигались первые огни. Ко мне пришел человек средних лет, богато и модно одетый: в военном парадном мундире с погонами высокого чина, на поясе – тонкая острая шпага в темных позолоченных ножнах. На ее рукояти сверкал золотой крылатый лев – герб одной из самых древних и знатных семей города. В полумраке я разглядел бронзовое от загара лицо с довольно грубыми чертами: широкий лоб, каменные скулы и крутой подбородок. Его сильно смягчали большие голубые глаза, смотрящие открыто и устало. Черные, как смоль, густые волосы были аккуратно зачесаны назад, острые кончики пышных усов лихо закручены вверх.
– Ты узнал меня, Соломон? – с улыбкой обратился он ко мне, – это я, Ричард! Я вернулся! Я выучился и пошел на службу! «Надежда» с золотыми парусами – мой личный быстроходный корабль! Ты меня слышишь, Соломон? Смотри, какой у меня мундир!
С этими словами капитан обернулся вокруг перед моим холодным каменным носом и отдал честь.
– Теперь я не просто отпрыск обедневшего знатного рода! Мое имя у всех на слуху, мои корабли во всех портах!
«Странно, – подумал я, – смертные обычно не возвращаются ко мне после того, как их желания сбылись. Ведь теперь ему больше нечего желать!»
– Теперь любая пойдет за меня! – не унимался Ричард, тут его голос, вдруг стал тише, он перешел на шепот, – теперь за меня выйдет… даже Анжелика!
И тут, наконец-то, я его вспомнил. Это правда, перед тем, как отправляться на службу, он был безумно влюблен в одну прекрасную девушку, младше его лет на восемь. Зеленоглазая, с темными длинными волосами, стройная, как лань, и грациозная, как пантера, она свела Ричарда с ума своей роскошной улыбкой. Отец Анжелики был совсем не знатен, но весьма богат, он с удовольствием вручил бы свою дочь Ричарду за его лестный титул. Но только при одном условии: будущий зять должен обладать приличным состоянием. Ричард, боясь гнева ее отца, ни разу не говорил ей о своей безумной любви и никогда не спрашивал про ее чувства. Я был единственным, кто знал про эту тайную страсть, именно у меня он спрашивал совета, рассказывая про каждую их встречу, не упуская ни одной ее улыбки, взгляда или слова. Он был уверен, его любовь взаимна – ибо его любящее сердце, как и остальные влюбленные человеческие сердца, замечало лишь одни ее улыбки и теплые взоры. О, если бы он только знал, что несколько раз, почти сразу же следом за ним ко мне приходила сама Анжелика и говорила о нем то же самое, что и он о ней. Она была тайно влюблена, надеялась и верила, постоянно ожидая от него первого шага. Но Ричард просил ее руки только у меня, надежно скрывая свое жгучее чувство. Прошел год, он уехал на службу, где дрался так же яростно, как и любил. Удача улыбалась ему, погоны полюбили его сильные плечи, он быстро разбогател, связавшись с нужными людьми. И как у человека, способного одним взмахом срубить несколько голов не хватило смелости признаться в своей любви девушке? Но вот, наконец, пару месяцев назад Ричард вернулся домой довольный и состоятельный. С собой он привез своего племянника Тома, белобрысого двадцатилетнего парня с пронзительным серым взглядом, мечтающего о лихой военной карьере и смотрящего на дядю, как на Бога. Сделать предложение Анжелике Ричард решился только после пары месяцев.
«Зачем же торопиться? – рассуждал он, – она ждала меня пять лет! И тем более подождет пару месяцев!»
– Вчера я узнал, что она не замужем! Анжелика ждала меня! – продолжал Ричард, усмехаясь в усы, – Томи не скоро получит мои корабли! У меня будет сын!
Он обнял меня за гриву так крепко и радостно, словно минуту назад родился его первенец.
– Как бы я хотел пригласить тебя на свадьбу, Соломон!
О, если бы хоть один звук мог вырваться из моей каменной пасти!
«Уходи отсюда!» – кричали мои глаза, мое каменное сердце разрывалось от досады, – ты опоздал! Уходи!»
– Вот, смотри, Соломон! Это мой свадебный подарок! – Ричард бережно достал из-за пазухи красный бархатный мешочек и осторожно вынул оттуда ослепительную диадему из драгоценных камней – ничего прекраснее и дороже я еще не видел, – нравится?
Дрожащими руками он положил сверкающее украшение прямо на мой каменный нос – вероятно для того, что б я лучше его разглядел.
– Уходи, Ричард! – бессмысленно и безмолвно молил я.
Но было поздно: из темноты городских улиц к нам приближалась девушка, ее длинные черные волосы переливались в лунном свете. Одета она была, как обычная горожанка, в простенькое светлое платье, в таком легко улизнуть из дома, проскочив мимо соседей на знакомых улицах, и затеряться в шумной толпе.
Заметив около меня мужской силуэт, она радостно бросилась к нему, но тут же резко остановилась в паре метров, словно увидела приведение.
– Ричард? – взволнованно спросила она, ее большие зеленые глаза наполнились ужасом и страхом.
– Анжелика! – выдохнул он, все себя от волнения и счастья, – Анжелика! Я так ждал этого момента!
– Что ты тут делаешь? – недоумевала девушка, невольно отступая назад, – ты следишь за мной?
– Да, с самой первой нашей встречи!
– Зачем?
– Люблю! Любил тебя одну! И буду любить вечно! – Ричард встал на правое колено и протянул ей диадему, от ее роскоши и блеска девушка невольно зажмурилась, – выходи за меня замуж! Раздели со мной жизнь, богатство и титул! Стань моей женой!
– Ричард… – на ее зеленые глаза навернулись слезы, она нехотя взяла в руки дорогой подарок, – где же ты был раньше? Я так ждала тебя! Я так тебя любила!
– Я знаю, любимая, – прошептал он, нежно обнимая Анжелику за плечи, и теперь я рядом навсегда!
– Слишком поздно… – произнесла она дрожащим голосом, – все кончено…
– Да-да! Через неделю наша свадьба!
– Все кончено, Ричард… – ее взгляд блестел от слез ярче, чем его диадема, дрожащими руками она протянула ее обратно, – ты молчал! Ты ни о чем не говорил! Я ждала, не знала, что делать… Ты вернулся и даже не встретился со мной!
– О, прости! Прости! – шептал он, задыхаясь, – это все дела…
– Из-за них ты и опоздал! – всхлипывала девушка, все еще пытаясь вернуть диадему хозяину, тот просто убрал руки за спину, – я разлюбила тебя, Ричард! Мы никогда не будем вместе!
– Как… почему? Как? – сердце храброго воина, казалось, перестало биться, – как не будем?
– Я полюбила другого! Я пришла сюда к нему! Не к тебе!
Теперь слезы затуманили его светло-голубой взгляд. Он стоял перед ней, шатаясь от ветра, словно попал в ад живым, колени подкашивались, во рту пересохло. Девушки целуют не за медали, а молодость всегда нужней погон!
Не говоря ни слова, Ричард схватил красный бархатный мешочек и с досадой швырнул его далеко в море. Затем так же безмолвно он развернулся и быстро ушел прочь, не оборачиваясь. Анжелика молчала, сквозь слезы провожая его угрюмый силуэт.
Но что делать человеку, который пару минут назад был самым счастливым, а теперь стал несчастнее всех? В этой жизни Ричарду больше не куда было идти, кроме как ко мне – чтобы спрятаться от мира за моими орлиными крыльями и ждать, когда же появится его счастливый соперник. Прислонившись горячей спиной к холодному камню, несчастный бесшумно зарыдал. Даже капли прибоя, долетавшие до меня во время сильнейших штормов, не были такими солеными, как эти горячие слезы отчаяния. И кого же он сейчас винил в своей ошибке? Конечно же меня! Того, кого час назад за все благодарил!
– За что ты так со мной, Соломон? За что?! – шептал он пересохшими губами, я молча слушал, – кто он? Кто ее любовник, Соломон?
Но вот и открылась тайна: к Анжелике подошел высокий белобрысый парень в потрепанном костюме обычного моряка. Сквозь пелену слез Ричард не смог разглядеть лица и узнать его. Громкий пульс в поседевших висках заглушал их слова.
– Нет! – громко шептал он, все крепче сжимая рукоять шпаги, украшенную гербом, – я не могу так жить! Мы сразимся, и должен остаться только один!
С этими словами он вскочил на ноги и направился к паре, что тихо стояли возле гранитных перил. Подходя, Ричард уловил последнюю пару фраз их беседы.
– Мы должны уйти отсюда! – взволнованно шептала Анжелика, ее бледные ладони лежали на широких плечах собеседника, – он увидит! Он узнает!
– Но я не боюсь его! – отвечал парень, откидывая с лица длинные пряди светлых волос.
– Зря не боишься! – рявкнул Ричард, грубо хватая его за плечо, разворачивая к себе, – защищайся, щенок!
Тут он узнал это простое добродушное лицо с пронзительными серыми глазами и белобрысую копну волос.
– Томи?! – Ричард чуть не уронил свою обнаженную шпагу, – так это ты?
– Дядя?! – племянник смотрел на него круглыми от ужаса глазами, – что происходит?
– Защищайся! – повторил Ричард, переводя дыхание от гнева и неожиданности, – должен остаться только один!
Анжелика вскрикнула, Том медленно достал из-за пояса свою простенькую шпагу – дядин подарок, и со звоном бросил ее на гранит.
– Я не буду драться! – громко сказал он. Том не мог поднять руку на родного дядю, в тайне он мечтал поменяться с ним местами, забрать его титул, а не девушку. А Ричард, наоборот, отдал бы все, чтобы сейчас быть лет на пятнадцать моложе, таким же юным и беззаботным, как его племянник.
– Будешь, щенок! – кричал Ричард, замахиваясь шпагой, – еще как будешь!
Анжелика, все это время стоящая в немом оцепенении, вдруг, громко вскрикнула.
– Хорошо! – буркнул Ричард, в эти минуты его любовь полностью уступила место гневу и ревности, он бросил шпагу за землю, – я разделаюсь с тобой голыми руками!
С этими словами он хватил Тома за рубашку и поволок к гранитному ограждению.
– Утопим крысу с корабля!
– Нет! Ричард! Пожалуйста! – молила его Анжелика, задыхаясь от рыданий, – пожалуйста!
В отчаянии она подняла с земли шпагу, ту самую, с фамильным гербом на рукояти.
– Отпусти его! – кричала она, в отчаянии направляя острие на Ричарда.
Но тот не слушал ее, он сильно ударил парня по лицу, а затем отправил его в волны, сбросив через перила в море. Раздался звонкий плеск, убийца резко развернулся к Анжелике. Он взглянул в ее заплаканное, перекошенное ужасом лицо, бледное, как скатерть, с мокрыми изумрудными глазами и тут же почувствовал у себя под ребрами острую пронзительную боль. Ричард так резко развернулся, что нечаянно напоролся на собственную шпагу в дрожащих руках несчастной девушки. Из-под дорогого мундира на гранит хлынула алая теплая кровь. В этот момент к девушке подбежал Том, свалившись с перил, он быстро пришел в себя в холодной воде, доплыл до старой лестницы и выскочил, как ошпаренный на берег.
– Все будет хорошо! – утешал он Анжелику, она уткнулась в его мокрое плечо и разразилась, – нужно просто остановить кровь!
Ричард лежал на камнях в полуобморочном состоянии, его затуманенный, полный обиды и сожаления взгляд был устремлен на меня.
– Нужен доктор, – суетился вокруг него племянник, по локоть в крови он прикладывал к ране свою порванную на клочки рубашку, – она не слишком глубока! Ричи, ты меня слышишь?
– Рана не тут… – с одышкой произнес Ричард, хватая племянника за руку и кладя ее на свою грудь прямо на сердце, – здесь она глубже…
Затем умирающий перевел свой потухающий взгляд на Анжелику.
– Позаботься о ней, Том… я оставил в своем завещании все на тебя… и… и…
«И не бросай мальчика, что родился в море на фрегате «Надежда»» – хотел добавить он, но обессиленный так и не смог.
– Дядя, прости! – вскрикнул племянник, но было слишком поздно, одна из ран, нанесенных сегодня Ричарду, оказалась смертельной. Он затих и больше не шевелился, только кровь алым ручьем продолжала бежать из его груди.
Они сидели в оцепенении несколько минут, не говоря друг другу ни слова, с моря доносился крик чаек и шепот волн.
– Меня завтра ждет виселица? – тихо спросила она.
– Я скажу, что это моих рук дело, – ответил он, глядя на нее своими выразительными серыми глазами, – тебе все равно никто не поверит, ты шпагу-то ни разу не держала!
И он был прав. Первый раз в жизни Анжелика взяла в руки оружие и сразу же убила человека. К тому же Ричард пал от своего же оружия, это была его шпага – тот, кто обнажит меч, от меча и погибнет.
– Нет, Томи! Я не смогу без тебя! – слезы снова посыпались градом из прекрасных зеленых глаз, – ты обещал ему позаботиться обо мне!
– Завтра после полудня я буду вздернут или…? – они с надеждой одновременно посмотрели на меня, затем на море, – или?
Молча, Анжелика и Том переглянулись: Ричарду уже все равно, а вот им еще жить да жить! И никто не узнает, и никто не накажет!
Девушка испуганно оглянулась по сторонам: город спит, на улицах ни души. Внезапно ее блестящий испуганный взгляд остановился на мне: я чувствовал, как муки совести и горькое сожаление сжигают ее изнутри и будут жечь до самой смерти.
– Этот не скажет, – кивнул в мою сторону Том, пытаясь улыбнуться, комок горечи подступил к его горлу, заставив замолчать.
– Нам нельзя медлить, – шептала Анжелика, – скоро рассвет…
– Подожди, – остановил он, осторожно поднял шпагу Ричарда с фамильной гравировкой и вытер окровавленное острие о свою порванную мокрую рубашку. Острое лезвие заблестело, Том невольно усмехнулся своему отражению. Бросив неловкий взгляд на любимую, он тяжело вздохнул и засунул шпагу в ножны на дядином поясе. Спустя минуты молчания раздался громкий плеск волн: Ричарда похоронили, как настоящего моряка – во всеоружии и на дне моря.
С тех пор минуло много лет, тело так никто и не нашел, лишь алое выцветшее пятно хранит страшную тайну о нелепом ночном убийстве. Анжелика и Том поженились, вопреки статусу у них была скромная тихая свадьба. Шел год за годом, летели дни, а Ричард продолжал жить в их памяти, беспокоя совесть и тревожа сон. Иногда по вечерам Анжелика приносила к моим каменным лапам свежие цветы и подолгу молча сидела на ступеньках старой лестницы, слушая волны.
Жизнь продолжается
Пока жизнь правит на планете,
все повторяется на свете
Я не люблю цветы, даже самые красивые и нежные, они вынуждены медленно умирать у моих горячих каменных лап. К тому же своими яркими красками они влекут ко мне пестрых бабочек и любопытных чаек. Однажды после полудня на мою огромную каменную голову, не знавшую до этого никаких проблем, приземлилась большая чайка, пожалуй, самая толстая и наглая из всех существующих. Она хамски принялась стучать своим черным мокрым клювом прямо по моему зудящему затылку. Я не мог ни пошевелиться, ни пожаловаться, и незваная гостья, казалось, наслаждалась каждой минутой, проведенной на моей голове, раскалывающейся от жары и монотонного выстукивания. Но на сегодня это было еще не все: увлеченный чайкой, я не заметил, как у моих лап, появился серый проворный зверек. Маленький, не больше кошки, он что-то вынюхивал своей остренькой мордочкой и рыскал черными глазками-бусинками.
– Все! – подумал я с отчаянием, – вот и крысы завелись!
Но скоро ко мне пришло спасение в виде маленькой девочки в легком голубом платьице. Она была словно маленькая волшебная куколка: густые темные волосы элегантно уложены под легкой соломенной шляпкой, перевязанной широкой синей лентой. На ее маленьких ножках сверкали прекрасные голубенькие туфельки. Она вприпрыжку весело побежала ко мне, но, вдруг, буквально в паре метров, девочка вскрикнула и быстро остановилась, судорожно схватившись за одну из туфелек. Хоть и самые красивые, они явно не были самыми удобными.
– Ай, ай, – еще громче закричала она, испуганно уставившись и без того огромными серыми глазами на серого зверька, – крыса! Крыса!
Чайка, громко презрительно фыркнув, взмыла в воздух, я вздохнул с облегчением.
– Это не крыса! – услышал я рядом звонкий детский голос, – это Чики! Он – мангуст!
Девочка резко развернулась: рядом с ней стоял загорелый черноглазый мальчишка с длинными нечесаными волосами, босой и кое-как одетый в старые лохмотья. На вид ему было около семи лет, так же, как и ей.
– Он напугал меня! – обиженно надула она губки, – у всех приличных крысок есть поводок!
– Он тебя не тронет, он добрый!
При слове «добрый» девочка улыбнулась и наклонилась над зверьком, чтобы его погладить, но Чики, предупредительно злобно пискнув, быстро вскочил к своему маленькому чумазому хозяину на руки.
– Не получится! – усмехнулся мальчишка, – он не твой друг, а мой! У тебя есть свои друзья?
Девочка обиженно опустила голову, готовясь громко разреветься. Она дожила до восьми лет и не могла вспомнить ни одного друга, и это был отличный повод, чтобы закатить грандиозный концерт.
– Но, но! Не плачь! – он сделал к ней шаг, – хочешь, я буду твоим другом? Меня зовут Ричард!
– Катерина! – тут же улыбнулась она, – откуда ты?
– Говорят, я родился в море на фрегате «Надежда» под золотыми парусами. Корабль принадлежал одному богатому человеку, храброму военному. Моя мать умерла при родах. Меня назвали Ричард в честь хозяина корабля. Но он пропал много лет назад, и теперь я живу со старым рыбаком.
– Моего отца зовут Томас, а маму – Анжелика! – гордо сказала она, оглядев его своими необыкновенно серыми глазами, – где твоя няня?
– Ха! – громко усмехнулся Ричард, – у меня нет няни! Я свободен и могу делать все, что захочу!
– Я тоже могу все, что захочу… – начала Катерина, но не успела закончить, как до детей донесся строгий голос ее нянечки, уважаемой пожилой женщины.
– Катерина? Куда ты убежала, проказница?
– Скорее сюда! – прошептал Ричард, беря девочку за руку, – спрячемся за спиной у Соломона!
Услышав свое имя, я едва не вздрогнул. Дети быстро вскарабкались по моей спине, прячась за моими огромными крыльями.
– Где же ты, проказница? – рядом со мной стояла объемная женщина в красивом платье с легким зонтиком от солнца и рассерженно озиралась по сторонам. Ее простодушное раскрасневшееся от жары лицо и добрые глаза говорили о том, что ругаться она совершенно не умеет.
– С мальчишкой и то бы легче было, – пробормотала няня себе под нос, и отправилась дальше.
Дети благополучно вылезли из своего укрытия, чем я остался весьма доволен.
– Мои туфельки жмут! – пожаловалась девочка, присаживаясь на корточки.
– Так сними их! – Ричард оглядел свои пыльные босые ноги, – сними и оставь!
– Нет, ты их понесешь, – ответила Катерина, – ты же теперь мой друг!
На следующий день ровно в это же время я увидел их снова. Ричард послушно нес в левой руке ее голубенькие туфельки, а в правой держал огромный леденец – угощение от Катерины, его новой подруги.
С тех пор минуло много дней, но неизменно каждый раз он шел рядом с нею, неся, то ее туфельки, то сумочку, то просто держа ее за руку.
И как обычно быстрее, чем нужно, Земля семь раз успела обойти вокруг Солнца, мальчик превратился в стройного загорелого юношу, а девочка стала прекрасной девушкой. Ее глаза, пожалуй, были самыми волшебными в этом городе. То серо-голубые, как густые морские туманы, то, когда она, вдруг, грустила, темно-зелеными, как далекие морские глубины. Теперь это были уже не дети, приходившие сюда играть, – это были два сердца, что не могли биться друг без друга.
– Читай заново! – сдерживая улыбку, как можно строже сказала Катерина, Ричард сидел рядом на ступенях лестницы, склонившись над книгой, – все от начала и до конца!
– Сколько можно? Вон Соломон уже выучил стих наизусть! – возмутился парень, белозубая улыбка сияла на его загорелом лице, – ты, кажется, обещала меня поцеловать?
– Ха! – усмехнулась она, кокетливо улыбнувшись, – я твоего Чики научу читать быстрее!
– Всего лишь один поцелуй… – молил он.
– Всего лишь одно стихотворение, – она знала себе цену.
Вдруг Ричард резко захлопнул книгу и встал, выпрямившись перед Катериной, как солдат перед командиром. Он набрал в легкие как можно больше соленого морского воздуха и принялся читать стихотворение – от начала до конца. О любви, без запинок, наизусть, с выражением и нескрываемым чувством.
– Ты… ты, – когда он закончил, девушка не могла найти слов, – этой поэмы нет в книге…– Я написал его сам! – скромно ответил он, подмигнув, – теперь я заслужил поцелуй?
Встречи превратились в свидания, они были самой красивой парой на берегу, если не забывать о том, что он был простым рыбаком без рода и племени, а она – знатных голубых кровей. Ричард, оборванный и взволнованный, прибегал ко мне несколько раз на дню. Шлепая босыми ногами по каменной лестнице вверх-вниз, он искал Катерину, надеясь, не пришла ли она сегодня пораньше? Ведь у парня совсем не было часов. К тому же о том, где она пропадает в течение дня, он знал не больше, чем я сам.
Сидя у моих каменных лап и щурясь от солнца, черноглазый паренек мастерил ей причудливые фигурки из ракушек и ожерелья из кораллов. Чики рыскал вдоль берега, искал в камнях блестящие штучки и приносил их своему загорелому хозяину. Иногда это были просто осколки стекла, а иногда и настоящие монеты. Особенно часто монеты попадались около лестницы, на месте их встреч – Катерина всегда знала, как помочь своему босоногому счастью.
Однажды Ричард прибежал ко мне после обеда, запыхавшийся и ни на шутку взволнованный, он плюхнулся на мою лапу.
– Смотри, Соломон! – в руке у парня блестело старое серебряное кольцо, начищенное до блеска, – сегодня я подарю ей его! Как думаешь, она выйдет за меня?
Тут он замялся и спрятал подарок. А что если она не согласится? Ведь кроме горячего сердца и старенького кольца он больше ничего не мог ей предложить.
– Как жалко, что ты молчишь! – тяжело вздохнул парень, – капитан Ричард говорил, что ты бессмертен и потому мудр. Это он мне сказал твое имя.
Парень убрал кольцо за пазуху, но тут же достал его дрожащими руками.
– Она опаздывает, – прошептал он, – уже совсем вечер. Она часто стала опаздывать! Но что я делаю? Кто будет ловить рыбу? Пусть опаздывает, главное, чтоб она всегда приходила.
Огненный солнечный диск медленно уплывал за горизонт. Для меня, а особенно – для Ричарда ожидание стало смертельной пыткой. Чем ближе подходил вечер и прохладнее становился воздух, чем сильнее и жарче разгорался огонь в его груди. Но вот, наконец, в переулке мелькнула знакомая тень, и парень со всех ног бросился к ней, в сумраке засверкали его босые пятки.
– Что с тобой случилось? – недоумевала Катерина, – ты так взволнован! Ты опять видел акулу?
– Нет! Лучше! – Ричард просто не мог оторвать от нее взгляда.
– Ты наконец-то научился танцевать? – с надеждой спросила она.
– Я научился летать! – с этими словами он легко поднял ее на руки и, смеясь, побежал к ступеням старой лестницы, – хочешь, я возьму тебя с собой?
– Так мы уже вместе! – засмеялась она, краснея.
Ричард, держа девушку на руках, осторожно спустился к воде. Там они, как обычно, сели плечом к плечу, чтобы помолчать друг с другом. Влюбленные часто молчат: зачем говорить, если мысли схожи? Счастье – это просто сидеть рядом и смотреть, как раскаленный солнечный диск тонет в море. Когда на темнеющем небе появился серебряный серп луны и зажглись первые звезды, в руке Ричарда блеснуло кольцо.
– Пусть никто никогда не разлучит нас! – прошептал он, стук его сердца был громче волн, – никогда…
– Мы и так с тобой неразлучны, – улыбнулась она, – ты и я как два крыла у этого каменного льва. У Соломона.
– Не снимай его никогда, – продолжал он, – если ты его снимешь – я умру!
– Дурашка! С кольцом или без, я все равно буду любить тебя! – улыбнулась она.
Время смеялось вместе с влюбленными, ловко воруя у них драгоценные минуты: еще чуть-чуть и солнце снова встанет, позвав с собою новый день.
– Какие яркие звезды! – шептала Катерина, – и сколько их много!
– Говорят, давным-давно жил очень богатый царь, его закрома были полны драгоценных сверкающих камней. Но каждый раз обходя свои богатства в одиночестве, царь не был счастлив, он мечтал о вечной славе и памяти среди людей. И тогда один мудрый маг взял и рассыпал его драгоценные камни по ночному небу. С тех пор все от мала до велика могут видеть его несметные богатства и вспоминать царя.
По небу яркой искоркой пронеслась падающая звезда. Кажется, «царское добро» потихоньку возвращалось на Землю.
– Смотри, Ричард! – сказала Катерина, – а если знать, где она упала, то можно найти клад?
– Я слишком занят, чтобы искать этот клад, – засмеялся он, а затем серьезно и внимательно посмотрел на девушку, – я должен беречь самую яркую звезду рядом со мной!
Она тихонько положила голову на его плечо. Что она могла ответить? Парень совсем не разбирался в астрономии, оставалось только надеяться, что он родился под счастливой звездой.
– Ричард, мне надо спешить! – наконец сказала она, как всегда печально, – отец рассердится…
– Но мы только встретились! – возмутился он, и как обычно, не хотел ее отпускать, – отец тоже был молод!
Обнявшись, они ушли вдвоем под покровом ночи, а у моих лап мирно посапывал пушистый маленький клубок: Чики знал, что его хозяин вернется. Ведь уже вторую ночь подряд Ричард врал друзьям, что ночует в море, чтобы с рассветом расставить сети.
Мангуст был прав: Ричард вернулся и, вскарабкавшись на мою широкую спину, свернулся калачиком между каменных крыльев, совсем как его маленький пушистый дружок. Как и тысячи предыдущих ночей, я не смыкал глаз и по возне за спиной чувствовал, что мой ночной гость тоже не спит. Ричард мечтал вслух, глядя на звезды и прислушиваясь к шороху волн.
– Где-то далеко, где кончается море и начинается небо, есть сказочный город, там люди всегда молоды и вечно счастливы. Его никогда не найдет ложь, там нет денег, это королевство любви и гармонии. Я найду в море русалку, она укажет мне путь, и я заберу туда навсегда мою Катерину на фрегате Надежда под золотыми парусами!
Признаться честно, Надежда была самым обыкновенным кораблем с пожелтевшими парусами, и только влюбленный взгляд мог спутать их с золотыми. Мечтающий парень не слышал, как в конце улицы остановилась карета, как из нее выбежала девушка в легком платье и со всех ног бросилась ко мне. У моих лап сердито пискнул потревоженный мангуст. Катерина, обняв сою каменную гриву, громко зарыдала.
– Соломон! Что мне делать? Сегодня он подарил мне кольцо! Он не попросил ничего – ни руки, ни сердца, ни свадьбы! Но и я, и ты понимаем, что значит это кольцо! Только ты и ночь знает, как сильно я люблю его, и что никогда не скажу ему нет… точно так же, как никогда не скажу ему да! Сколько еще будет продолжаться эта игра? Почему этот мир так жесток?
Ричард проснулся и резко вскочил на моей спине, спросонья он больно ударился головой о мое крыло, но все-таки решил дослушать монолог любимой до конца.
– Почему наша любовь – это маленькая лодочка в бушующем море? Я никогда не смогу выйти за него! Никогда!
В это время послушался стук каблуков о каменную мостовую: к нам троим подбежал богато одетый молодой человек.
– Катерина! Ты тут! – произнес мягкий взволнованный бас, – я ждал тебя на вечере! Он был так скучен без тебя!
– Зачем ты меня преследуешь, Эдвард? – резко спросила она, вытирая слезы, – тебя попросил мой отец?
– О, нет-нет! Не думай так! – Ричард взглянул на их тени: юноша попытался обнять ее дрожащие плечи, но она отдернула его руки, – ты вся дрожишь! Мой отец уговорит твоего не спешить с помолвкой! Мы еще слишком молоды!
С самой первой встречи Эдвард винил себя за то, что он отдавал слишком много внимания этой вольнолюбивой девушке. Сейчас же при шорохе волн и ярком свете луны Катерина была настолько прекрасна, что теперь ничто и никто не мог уберечь его от того, чтобы полюбить ее раз и на всю жизнь.
– Я вижу тебя в третий раз! – громко возмутилась она и тихо добавила, – и лучше б вообще никогда не видела!
– Из нас двоих только я влюбился с первого взгляда! Мое сердце…
Ричард как ошпаренный, спрыгнул с моей спины и подскочил к беседующим.
Черные, как смоль, густые волосы были взлохмачены, глаза горели ненавистью и гневом, как два уголька. Катерина невольно вскрикнула: она совсем не ожидала его здесь увидеть.
– Оставь ее! – взревел Ричард, готовясь накинуться на Эдварда. Его соперник был явно знатных кровей: не высокий худощавый юноша с благородно-бледным лицом, одетый в один из дорогих костюмов. Его светлые прямые волосы послушно спускались на плечи, а светло-голубые глаза смотрели испуганно, но прямо и открыто. На вид ему было не больше восемнадцати – ровесник Ричарду и Катерине.
