Текст книги "Маг для Шута. Расклады на удачу(СИ)"
Автор книги: Кира Стрельникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)
– Раду что, власти мало? – раздражённо произнесла я. – Он начальник, руководит всеми операциями, одна из самых сильных Карт в Колоде!
– Не власти, Рами, – мягко перебил Рен. – Силы. Её никогда не бывает много, а соперничество с Рунами идёт с переменным успехом. Мы не всегда выигрываем, и не всегда коррекция проходит успешно. А если соединить пары, Колода усилится в разы. У Рун пар нет и быть не может, они слишком… – Шут замялся, подбирая слово, – индивидуалисты, и в своё личное пространство никого другого не пустят. Они и сами по себе много чего могут. А вот один на один, усиленная парой Карта способна одолеть Руну.
Я же вдруг вспомнила те мелочи, на которые раньше особо не обращала внимания. Как Боуэн и Лекрис всегда держатся вместе, и на собрания тоже вдвоём всегда приходят. Как несколько раз видела Аину, Влюблённые, выходившую из кабинета Роуэна. И что ни Осира, ни Терин, никогда не рассказывали о своих романтических приключениях, даже когда мы собирались чисто женским коллективом. Теперь то, как они держались иногда за руки, их слишком нежные для дружеских отношений взгляды – виделись в совершенно другом свете. Так… так значит, Радимир решил усилить Колоду? И я последняя, кто оставался из официальных пар, не одобренных Иншинами? Зажмурилась, тряхнула головой, проглотив длинное и крайне неприличное ругательство, услышанное в одном из миров.
– Шит хэппенс, – пробормотала, взъерошив по привычке волосы, пальцы запутались в длинных прядях, и я вспомнила, что короткой стрижки больше нет. – То есть, Рад не отстанет, да? – от этой фразы, при подобных раскладах подразумевавшей положительный ответ, веяло безнадёжностью.
– От твоей Императрицы? Нет, – невозмутимо отозвался Реан.
Расстройства в его голосе я не услышала. Наоборот, расслабленная поза и лёгкая улыбка на губах говорили, что Шут доволен. Чем, скажите на милость?!
– У тебя ещё есть Маг, – улыбка стала шире. – И даже учитывая его универсальность, как пары, три сущности невозможно связать, да и Маг вряд ли согласится быть с Императором, – Рен издал смешок. – По всем параметрам.
– А с кем он согласится быть? – тут же насторожилась я, буравя слугу пристальным взглядом.
– Спроси сама, – безмятежно отозвался Шут, прикрыв глаза и откинув голову на бортик.
Но я видела хитрый блеск сквозь ресницы, неизменную улыбку, ставшую шире, и… почувствовала себя мягко говоря глупой. «Маг?» – позвала сущность. Раз уж сегодня вечер откровений, нужно по максимуму извлечь из него пользу, чтобы понять, как действовать дальше. «Да, Рамила». Эм. Я вродь ещё ничего не спрашивала. «Нет!» – вдруг проснулась Императрица. Та-а-ак… Революция? А кто тут недавно томно вздыхал?! «Не союз…» – пришёл немного виноватый ответ. Блин. Я зажмурилась и тряхнула головой, почти полностью отключившись от реальности и уйдя в общение с сущностями. Вообще, разговаривали мы редко, хватало отголосков мыслей и эмоций, но сейчас этого мало. «О союзе речь не идёт», – заявила я. По связи пришёл отчётливый смешок, Маг же иронично протянул: «Да ла-а-адно! Рамила, без этого Император тебе жизни не даст». Да ёшкин кот, не хватало ещё, чтобы Нулевой Аркан подслушивал – смех точно его!! Я прерывисто вздохнула, не открывая глаз. Сердце то сжималось при мысли, что… буду с кем-то связана крепче, чем печатью в паспорте и кольцом на пальце, то пускалось в нервный галоп, грозя выпрыгнуть через горло. «Не хочу…» – пришёл тихий отчаянный шёпот Императрицы. И сумбурные эмоции – страх, тревога, волнение.
Я с тихим стоном резко окунулась, чуть не нахлебалась воды, вынырнула обратно, отфыркиваясь. Открыла глаза, посмотрела на Рена. Наткнулась на его серьёзную физиономию и такой же взгляд.
– Тебе придётся делать выбор, Рами, – тихим, мягким голосом произнёс он. – Так или иначе. Понимаешь? И даже не из-за Печати или моего Аркана. Ты же хочешь свободы, – добавил Шут, без тени насмешки или ехидства. – Радимир тебе её не даст.
– А ты дашь? – вырвалось у меня хрипло.
Он склонил голову, ласково усмехнулся.
– Я к чему-то принуждал хоть раз? – тёмная бровь поднялась.
Ведь прав, поганец, пришло осознание. Не принуждал. Провоцировал, дразнил, подталкивал, но… не хотела, не повелась бы, правда? Будем честными, Рами, тебя с самого начала зацепил этот псих с фиолетовыми глазами, просто сначала действительно была обида.
– Нет, – тихо ответила, не в силах отвести от него взгляда.
– Я ведь говорил, я не заставляю никого что-то делать против воли, – продолжил Рен. – Мне не нужны твои Карты, Рами, мне хватает Руны и Шута, и не нацелься Рад на твою Императрицу, я бы не говорил о выборе. Но… – он помолчал. – Если мы будем связаны больше, чем Печатью, никто до тебя не сможет добраться, ни Руна, ни Радимир, – закончил он негромко.
– Императрица не хочет, – я беспомощно посмотрела на него. – Она не примет мой отказ, Рен. И… на союз не согласна, – в горле встал ком, который с трудом, но сглотнула.
– А если мы найдём ей другого носителя? – Шут вдруг хитро прищурился и подмигнул. – Подходящего лучше тебя, Рами? И устроившего бы Радимира?
Я растерянно моргнула: а ведь и правда, что мешает? От Третьего Аркана пришла волна неуверенности и сомнения, и снова страха. Маг молчал, не вмешиваясь. «Милая, я не хочу быть с Радимиром, пойми, – попыталась достучаться до воплощения женской сущности в Колоде. – Так всем будет лучше». «Я привыкла…» – донёсся тихий, на грани слышимости ответ. Придётся отвыкать, потому что возвращаться к Раду я не намерена. Хватит. Шут… Непредсказуемый, загадочный, авантюрист, манипулятор, хулиган, интриган, меняющий маски, как модница туалеты – легко, непринуждённо, и с явным удовольствием. Собственник ко всему, как показало наше первое совместное задание, и ревнивец. Только в отличие от Рада может себя контролировать и способен доверять. И я улыбнулась Рену, вдруг успокоившись окончательно. Он действительно не отдаст меня Радимиру, нет, того, что случилось недавно, больше не повторится. Пожалуй, остался последний вопрос, который я хотела бы прояснить, перед тем, как перейти к более интересным занятиям.
– Ре-е-е-ен, – протянула, склонив голову. – Скажи-ка, мой слишком умный и сообразительный слуга, – выделила последнее слово, – всё-таки, как на тебя действует Печать, мм?
И тут мне продемонстрировали самую коварную и хулиганскую из всех улыбок – как ни банально звучало, Рен сейчас ну просто один в один походил на Чеширского кота.
– Никак, моя госпожа, – мурлыкнул он, вовсю наслаждаясь происходящим. – Руна, Рами, – с довольным смешком пояснил он. – На меня не действует никакая магия подчинения, вообще.
Возмущение плеснуло в голову горячей волной, я аж приподнялась над водой.
– Что-о-о?! – возопила я, в голове вихрем пронеслись воспоминания прошедшего задания. – Ты… ты играл?! – от взметнувшихся эмоций я аж задохнулась, и… ну, рука сама дёрнулась, послав в лицо откровенно смеющемуся Шуту веер брызг. – Реан, мать твою, извращенец чёртов, нафига весь этот спектакль?! – хорошо, дом стоял в безлюдном месте, мой вопль далеко разнёсся в ночном воздухе.
– Рами, Рами, воинственная моя, – он громко и весело расхохотался, поймал меня за руку и дёрнул к себе. – Тебе не приходит в голову, что мне просто нравилось? – на последнем слове смех стих, и голос Шута стал вкрадчивым, обволакивающим, он обхватил ладонями моё лицо, наклонившись низко-низко. – Да и тебе тоже, насколько помню, – от чувственных ноток всё возмущение разом улеглось, и из тех самых угольков, которые тлели, моментально вспыхнуло пламя. – И потом, отличный способ всегда знать, где ты, и возможность связаться с тобой в любой момент.
Сознание отметило, что я почти лежу на Рене, мои руки упираются в бортик около его плеч, и… ну, в общем, он прав, да. Командовать мне понравилось, и видеть, как мой фиолетовоглазый интриган выполняет мои приказы. Осознание власти над ним – пусть и только видимости оной – пьянило не хуже крепкого алкоголя, а сейчас, зная, что роли в любой момент могут поменяться, я вдруг поняла, что эта мысль заводит так, что голова кружится и напрочь отшибает все тормоза. Ну а то, что он позволял мне думать, будто правила диктую я, для собственного удовольствия, заставляло мышцы внутри скручиваться в тугой узел от острого приступа желания.
– Нравилось, – шепнула я Рену прямо в губы и медленно, с предвкушением, улыбнулась, нырнув в лиловую глубину и задвинув все размышления подальше – время серьёзных разговоров закончилось.
Ладони моего слуги медленно провели по шее, потом по плечам и спине, и я послушно прогнулась одним гибким движением, прильнув к его груди. Мои губы мимолётно коснулись его, но я не дала продолжить поцелуй, шаловливо рассмеялась и так же медленно приподнялась, не отводя взгляда. Уже собравшиеся в тугие горошины соски скользнули по мокрой коже, и Рен тихо зашипел сквозь зубы, в глазах полыхнули серебристые молнии. Меня накрыло жаркой волной, и осознание того, как я на него действую, окончательно отключило все системы контроля.
– И нра-а-авится, – протянула я, опёршись на камень и не торопясь опускаться. Снова коснулась губ Рена, игриво пощекотала их языком, чуть прикусила нижнюю и тут же отстранилась. – Мы же продолжим, мм, послушный мой? – проворковала и переместила ладони на его плечи.
Взгляд Шута потемнел, улыбка стала порочной, а пальцы легли на мою попку, чуть сжав.
– Как скажешь, моя госпожа, – о, этот низкий, вибрирующий голос!
Готова слушать и слушать, особенно когда он говорит эти два слова. Всего один миг мы смотрели друг другу в глаза, один бесконечный миг, а потом я резко подалась вперёд, впившись в губы Рена яростным, голодным поцелуем. Внутри как вулкан взорвался, окатив горячей лавой, она собралась внизу живота обжигающим комком, и я с восторгом окунулась в этот бушующий океан эмоций, наших общих, на двоих. Я вообще ни о чём не думала, это невозможно, когда тебя так целуют. Страстно, жадно, властно, ни о какой нежности речи даже не шло. Мы слишком хотели этого, и слишком давно. Время игр закончилось, и я знала, что сегодня мне верховодить вряд ли позволят, но – меня такое развитие событий совершенно не огорчало. Рену я могла разрешить многое, почти всё, потому что знала: он не сделает ничего против моего желания. А Печать позволяла ему отлично чувствовать эти самые желания…
Зарывшись пальцами в волосы на затылке, не отрываясь от моих губ, которые горели от поцелуя, Шут вдруг крепко обхватил меня за талию второй рукой и поднялся. Я только и успела вдохнуть, как оказалась сидящей на бортике. Ой. Сердце застучало в ушах, дыхание прервалось, когда Рен снова посмотрел на меня, чуть отстранившись. В фиолетовой глубине плескалась гремучая смесь нежности, страсти, нетерпения и радости. И я утонула в ней с головой, замерев от восторга, обрушившегося на меня настоящим цунами. Ладони Рена медленно стёрли воду с моих плеч, груди, и соски тут же отозвались болезненно-сладкой вспышкой, заставив выгнуться навстречу. С губ сорвался короткий, глухой стон, а вот глаза я не закрывала – ощущения становились острее от осознания, что не только чувствую, но и вижу эмоции Реана. И он мои – тоже… На этом мыслительная деятельность закончилась, потому что меня опять поцеловали. С не меньшим напором и жадностью, чем раньше, лишая возможности дышать, снова и снова окатывая горячими волнами наших общих ощущений. А руки неумолимо спускались вниз, лаская позвоночник, поясницу, превращая тело в пластилин, и мои пальцы непроизвольно вцепились во влажные пряди на затылке, чуть потянув, а я подалась вперёд, умирая от восторга и нетерпения. К Йорвунгам прелюдии, у меня желание зашкаливает так, что если в ближайшее время его не удовлетворить, я точно сойду с ума.
А в следующий момент ладони Рена обхватили мою попку, я с готовностью приподнялась, не прерывая поцелуя, крепко обняла его за шею, и он одним плавным, сильным движением вошёл в меня. Не удержалась, откинула голову и от избытка ощущений длинно застонала, крепко зажмурившись, от восхитительного чувства заполненности в груди на мгновение образовалась гулкая пустота, в которой сердце просто растворилось. Да-а-а!! Это оказалось в сто, в тысячу раз лучше, чем эмоции по связи. Мир сузился до нас двоих, реальность перестала существовать, и я полностью отдалась во власть наслаждения, которое дарил нам мой Шут. Мы стали одним целым, я легко ловила задаваемый ритм, горячий вихрь страсти поглотил тело, превратив меня в сплошной сгусток болезненно-сладких, на грани, ощущений. Напряжение внутри росло, я задыхалась, царапая спину и плечи Рена, то прижимаясь к нему, желая быть как можно ближе, чувствовать каждой клеточкой, то откидываясь, выгибаясь навстречу, чтобы полнее ощутить его внутри. Хриплое дыхание Реана музыкой отдавалось в ушах, добавляя дров в бушевавший внутри пожар, его движения стали резче, и я стремительно заскользила, приближаясь к той грани, за которой не было уже ничего кроме бесконечного удовольствия, одного на двоих, общего. Голова кружилась всё сильнее, в горле рождался крик, который я не видела смысла сдерживать, руки Рена всё сильнее стискивали меня в объятиях, пока наконец тело не пронзила яркая вспышка, и ещё одна, и ещё… Услышав сдавленный стон, расплылась в дурацкой, счастливой улыбке, крепче обняла моего Шута руками и ногами, уткнувшись в плечо, и замерла, качаясь на волнах удовольствия.
– Мой… – слетели с губ тихие слова, я зажмурилась до звёздочек в глазах, понимая теперь, всё, что было раньше – не то, совсем не то.
Так, тренировка, не более. Пальцы Рена легко пробежались по спине, заставив меня тихо зашипеть – кожа оставалась очень чувствительной, – и я услышала негромкий, довольный смешок.
– Моя, – эхом отозвался мой слуга – хотя какой он теперь слуга! – и чуть отстранился, посмотрев в глаза, на дне которых плавали серебристые хитринки. – Надеюсь, ты не думаешь, что это всё на сегодня? – своим проникновенным, безумно чувственным баритоном поинтересовался Шут. Он обхватил ладонями моё лицо и легонько коснулся горящих губ. – У меня большие планы, госпожа Императрица, – шепнул Рен, и от его слов и многообещающего взгляда меня пробрала дрожь.
Я в ответ рассмеялась, не удержавшись от ехидного замечания:
– Дорвался, да, маньяк?
– А нечего было дразнить тогда, когда ванну вздумала принимать и спинку попросила потереть, – последовал ответ и в следующее мгновение я оказалась у Рена на руках.
– Кто-то говорил, что моя провокация не произвела совершенно никакого впечатления, помнится, – проворковала я, перебирая влажные, чёрно-белые пряди.
– Нагло врал, – невозмутимо сообщил Рен, шагая к дому. – И да, дорвался, – он покосился на меня с такой многообещающей и предвкушающей ухмылочкой, что мышцы отреагировали болезненной судорогой, и я чуть не охнула в голос.
Эм, мне себя уже жалко… Только почему-то с губ не сходит довольная и абсолютно счастливая улыбка. И пусть все проблемы подождут, до утра хотя бы! Как Рен ориентировался в темноте, не знаю, но он ни разу не споткнулся, ни пока шли по саду, ни в доме. Там он поднялся на второй этаж, прошёл чуть дальше той спальни, куда я заходила днём, отодвинул дверь и переступил порог. Ещё несколько шагов, и меня бережно уложили на спину, прижав ладони к покрывалу и переплетя пальцы.
– Помнится, кто-то что-то думал про завязанные глаза, мм? – прошептал Рен мне в губы, и я каким-то образом поняла, что он улыбается.
Воздух застрял в горле, едва поняла, что задумал господин шутник и любитель развлечений на грани. Императрица где-то на границе сознания смущённо пискнула и совсем затихла, Маг же… Извращенец, приготовился наслаждаться новыми острыми ощущениями! Нулевой Аркан на него плохо влияет, точно.
– Р-рен… – испуганно выдохнула я, и в то же время поняла, что хочу!
Довериться его рукам и губам, сосредоточиться только на собственном теле, на том, что с ним происходит, на своих – и, конечно, моего Шута, – эмоциях… Оуе, звучит безумно заманчиво. Пока я собиралась с духом озвучить согласие, мой фиолетовоглазый экспериментатор выудил откуда-то длинный тёмный шарф.
– Готова? – мягко прошелестел голос Рена около уха, и я кивнула, опасаясь, что вместо слов из горла вырвется непонятное хрипение.
Пара минут, и я оказалась в темноте. Звуки моментально обострились, тело обсыпало горячими мурашками, хотя Рен ещё не дотронулся до меня.
– Руки за голову, – тем же сводящим с ума голосом произнёс он и добавил. – И не хулигань, а то тут у кровати очень удобная спинка.
Тихий, журчащий смех, я послушно завела руки за голову, сглотнув пересохшим горлом. Сердце колотилось, как сумасшедшее, дыхание стало рваным, тяжёлым, я чувствовала себя одним обнажённым нервом, напряжённым, готовым стрельнуть искрами от самого лёгкого прикосновения. При мысли, что мои руки тоже окажутся обездвиженными, через тело словно молния прошла, я судорожно вздохнула и слегка выгнулась.
– Ш-ш-ш, милая, я же ещё не начал… – ох, ещё пара секунд ожидания и уже ничего не надо будет начинать, мне и этого хватит, чтобы кончить!
Вот кто бы мне сказал, что найдётся мужик, который будет заводить меня только одним своим присутствием до состояния тугой пружины, одними мыслями о том, ЧТО он со мной сделает, не поверила бы ни в жизнь!
– Так начни уже, провокатор!.. – хрипло выдохнула я, мышцы внизу живота снова скрутило.
– М-м-м, как скажешь, моя госпожа, – и едва ощутимый, как пёрышко, поцелуй чуть ниже уха.
Мама!! Он… он что, решил осуществить всё то, что наговорил мне у бассейна?!. Нет, в таком случае я себе точно не завидую! И ещё и руками не двигать! А-а-а-а, может, сразу попросить, чтобы привязал? А поцелуи между тем продолжились, бесконечно нежные, они только слегка задевали кожу, оставляя на ней огненный след, и Рен ухитрился наклоняться так, что кроме губ больше ничего не касалось меня. Изгиб шеи, подбородок, ключица, мимолётная ласка ямочки, и другая сторона, и нарастающая лавина эмоций, от которой сердце грохотало в ушах, в горле стоял непонятный ком, а дыхание со всхлипом вырывалось из груди. Потом губы исчезли, и на их месте появились пальцы. Кожа уже горела, я вздрагивала даже от дуновения ветерка, а от прикосновения подушечек выгнулась, глухо застонав и впившись ногтями в ладони – руки рванулись обнять, притянуть к себе, с наслаждением провести по гладкой коже…
Чувствительность обострилась в разы без возможности видеть, я будто медленно погружалась в мягкое и тёплое облако, и постепенно становилось всё жарче. Кажется, Рен наклонился надо мной, потому что грудь защекотали вроде как кончики волос, я тихонько взвизгнула от неожиданности и волны ощущений. А потом снова его губы и язык, и мучительно-медленные ласки, постепенно подбиравшиеся к горошинам сосков… Сумасшествие, вот как это называется. Горячий рот накрыл, чуть втянул, шершавый язык поиграл, приласкал, а потом Рен очень нежно прикусил. Я тихо вскрикнула, нащупав то самое изголовье и вцепившись в него, как в спасательный круг. Меня неслабо так тряхануло, аж перед глазами звёзды засверкали, а позвоночник расплавился окончательно. Отстранившись, Реан тихонько подул, и в довершение сладкой пытки пощекотал кончиком волос. Я захлебнулась стоном, утонув в восхитительном ворохе ощущений, а Рен между тем продолжил…
О да, Шут подошёл к выполнению обещания со всем тщанием, как я не оторвала спинку кровати, не знаю. Когда он добрался до живота, я потерялась в наслаждении, изнывая от желания, жарко пульсировавшего в каждой клеточке тела, болезненно отдававшегося в груди и между ног. Я была в шаге от того, чтобы упрашивать прекратить и наконец уже приступить к главному. Казалось, просто не выдержу этого напряжения, и любое следующее прикосновение окажется последним, я стремительно полечу за грань, растворяясь в бесконечном удовольствии… Поцелуи медленно спускались ниже, и на коже словно выложили дорожку из угольков. Внутри всё замерло в нетерпеливом ожидании, я зажмурилась крепче, чуть выгнувшись навстречу, и послушно развела ноги. По бёдрам скользнули горячие ладони, я прикусила губу, затаив дыхание. Тихий смех, и ласки перешли дальше, но – нет, он точно издевается, невозможный мужчина! – хоть и очень близко от стратегически важного места, его не касались. М-мать, я больше не могу!
– Ре-е-е-ен!.. – простонала, беспомощно всхлипнув. – П-пожалуйста…
– Что, моя хорошая? – жаркий шёпот и нежный поцелуй на внутренней стороне бедра.
– П-перестань дразнить!.. – снова стон, и плевать на гордость и прочий мусор. – Сделай уже, а…
– Ну, раз просишь, моя госпожа, – и такой довольный, что я чуть не пнула его, гремучая смесь раздражения и возбуждения хмельной волной ударила в голову.
– Р-р-рен!.. – прорычала я, чуть не сорвав к чертям повязку.
– М-м-м, мне нравится, как ты произносишь моё имя, – нет, я точно сейчас что-нибудь с ним сделаю!
Мысль так и осталась мыслью, потому как язык Реана ласково погладил самую чувствительную точку, и по телу разбежались обжигающие змейки. А потом реальность помахала мне ручкой, и я опять осталась наедине с огненным морем удовольствия, теперь уже моего собственного, которое дарил мой непредсказуемый и такой родной Шут, его губы и руки. На его милость я сдалась с гораздо большим наслаждением, не боясь, что меня сломают и пойдут против моих желаний, и, пожалуй, впервые за очень долгое время хотелось не только брать, но и отдавать. Не только самой плавиться от смелых ласк, но и видеть, как мой мужчина млеет от моих прикосновений и поцелуев. Ну я ещё доберусь до Рена, а сейчас – пусть он главный. Я не против. Сладкое напряжение нарастало, лавина эмоций грозила накрыть с головой, с губ срывался лихорадочный шёпот:
– Да, да… Да-а-а-а-а!..
Внутри словно сверхновая взорвалась, я рассыпалась по кусочкам, на несколько восхитительных мгновений потеряв себя окончательно, а потом медленно-медленно вернулась в реальность, ещё вздрагивая от бродивших отголосков только что пережитого удовольствия. По телу растекалась блаженная истома, но несмотря на это, я смутно ощущала – мало. Хочу ещё, того, что было у бассейна, хочу его целиком и полностью, всего… Императрица игриво хихикнула, я шикнула на неё – вот уж не хватало ещё в такую волшебную ночь отвлекаться на Карты. Вдруг я почувствовала, как Рен аккуратно обнял за талию, поднял, снял повязку и прижал к себе. Я тут же обвила руками шею, мурлыкнула на ухо:
– Спаси-и-и-ибо…
Услышала тихое хмыканье, а потом глубокий, слегка охрипший голос:
– А я не шутил тогда, на охоте, Рами. Отшлёпаю же…
Сердце ёкнуло, я не удержалась от нервного смешка. Он… всерьёз?!
– Рен… – сипло начала я, но меня бесцеремонно перебили.
– Я же не сказал, как именно, – шепнул этот шутник, чем поверг в нешуточное волнение. Что ещё задумал, неугомонный?!
Ой. Три раза. В следующий момент Рен отстранил, одарил быстрым поцелуем, и… шустро развернул к себе спиной. После чего прижался на мгновение, отвёл растрёпанные волосы и коснулся губами затылка, по-прежнему обнимая одной рукой.
– Держись крепче, моя госпожа, – от этого уверенного заявления аж дыхание пресеклось, столько в нём прозвучало предвкушения.
– Ты страшный человек, – пробормотала, послушно вцепившись в изголовье и с готовностью прогнувшись под ладонью, ласково погладившей поясницу. – Не буду больше требовать от тебя никаких обещаний…
– Пра-а-авильно, – протянул Рен и от резкого, сильного толчка я негромко вскрикнула. – Я лучше делать буду, – тихий смех, и больше Шут на разговоры не отвлекался.
…Думать сил не осталось, шевелиться – тоже. Организм пребывал в состоянии обожравшегося до икоты кота, в моём случае – до краёв наполненный удовлетворением и приятной негой. С Рена утром массаж, я же с кровати не встану, все мышцы болеть будут!
– Вот теперь к тебе точно больше не прикоснётся ни один посторонний мужик, – тихий голос моего Шута звучал непреклонно. – Пусть Рад других ищет, соблазнять на заданиях.
Он нежно сгрёб моё вялое тело в охапку и уложил на себя. Я тут же распласталась амёбой, довольно улыбнувшись, а после его слов приподнялась и пристально уставилась в мерцавшие в темноте глаза собеседника.
– Увижу, что улыбаешься левой бабе, все зубы пересчитаю, – в тон ему ответила и положила голову обратно, на такое удобное плечо.
Длинно вздохнула, прикрыла глаза, и сознание стремительно уплыло в сон. Последнее, что запомнила – как Рен снова обнял, прижал к груди и тихо прошептал:
– Собственница моя… Сладких снов.
Конечно, собственница. Я не из тех глупых героинь любовных романов, которые до последнего отрицают, что мужик им нравится. Даже после бурного секса. А Рен мне нравился, лично мне, а не всяким голосам в сознании. Об остальном подумаю утром. На этом я крепко уснула, довольная, уставшая и бесконечно счастливая.
