Текст книги "Измена. Я не прощу (СИ)"

Автор книги: Кира Шарм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Глава 28

– Мила?

Резко дергаю дверь, собираясь многое ей высказать, и….

Слова застревают в горле. Возвращаются обратно.

Она лежит на этой огромной постели. Такая маленькая. Такая бледная.

Кажется, одни губы и глаза видны на фоне белоснежной подушки. Сама еще бледнее, чем белое постельное белье.

– Мила.

Не могу ничего с собой сделать.

Просто укладываюсь рядом.

Прижимаю к себе с такой силой, что даже странно, как не трещат ребра.

– Я была уверена, что у меня будет ребенок.

Наконец она словно отмирает. Кажется, прошла целая вечность до тех пор, пока ее тело начало подавать признаки жизни. Слегка дрожать под моими руками. Становиться теплее. А сама Мила заговорила.

– Была уверена, что стану матерью. Думала, что я просто плохая мать. Потому что не чувствовала ребенка. Не чувствовала с ним… Той связи, которая должна быть у мамы с ее крошкой с самого начала. Но я говорила с ним. Рассказывала обо всем. Я…

Она судорожно всхлипывает, а я еще сильнее прижимаю ее к себе.

– Ты его так любила? Или любишь до сих пор? Настолько сильно, что не можешь пережить, что у тебя не будет от него ребенка?

Сам не понимаю, зачем задаю этот вопрос.

Но он скручивает жилы. Выворачивает меня наизнанку.

Потому что я впервые вижу кого-то настолько потерянным и несчастным.

Мила и правда была уверена, что ждет ребенка. От НЕГО.

– Ради чего это все тогда? Если нет никакого ребенка?

– Что? Я тебя не понимаю.

– Руслан. Меня предали все, кому я доверяла. Все, понимаешь? Даже родная мать! Мой мир, да вся моя жизнь развалилась к чертовой матери! Я цеплялась за саму жизнь только ради крошки в моем животе! Только ради него! А мне… Зачем мне жить? У меня нет больше, ради чего бороться. Просто нет. Его не осталось. Ты понимаешь?

– Не смей. Не смей, слышишь? Так говорить!

Сам не понимаю, как с силой встряхиваю ее.

Резко подхватываю обеими руками вверх. Легкая, как пушинка. И правда, одни глаза только.

И… В этих глазах я снова разбиваюсь.

Понимаю теперь, почему соврала. Знала, что могу отказаться от этой женитьбы. Знала, что вообще могу не принять. Отправить к мужу.

Моя маленькая храбрая девочка.

Понимала ведь, что идет на риск. Что я обо всем узнаю.

Но она боролась. Боролась за себя и своего ребенка этим враньем. Разве я могу на нее злиться?

– Если ты подашь на развод и откажешься от нашей сделки, я пойму. Правда. Все нормально, Рус.

– Ни черта.

Ухмыляюсь, укладывая ее себе на грудь.

Прижимаю к себе и глажу ее сумасшедше густые волосы.

– Так дела не делаются, Мила. Думаешь. Сделка, это так просто? Захотела, пошла на нее, захотела, передумала?

– Я знаю, как ты ненавидишь ложь и тех, кто врет. Но теперь все уже больше не имеет никакого смысла.

– Теперь ты моя жена, Мила.

Притягиваю к себе повыше.

Сам не замечаю, как начинаю целовать.

Лицо, щеки, глаза, волосы.

Она дрожит в моих руках, а у меня внутри все сжимается в мощную пружину. В пружину, которая способна выстрелить в любой момент.

Так мощно выстрелить, что от тех, кто ее довел до такого, ничего не останется. Даже для опознания.

Мила могла быть какой угодно. Как угодно поступить со мной.

Но, черт возьми, она всегда любила жизнь! Всегда умела бороться! У нее было множество целей!

Даже когда ко мне пришла, гордо поднимала подбородок. Язвила в ответ и совсем не была ни потерянной, ни жалкой. А теперь….

Черт возьми! Я не допущу, чтобы у нее больше не было цели! Чтобы этой девочке больше не хотелось жить!

– Твоя жена только по документам, и… Это ведь все не настоящее, Рус.

– Ты всерьез думаешь, что моей женой могла бы стать случайная женщина? Совершенно мне чужая? Мила. Если ты больше не хочешь бороться, то это буду делать я. Как твой муж, и… И просто как человек, которому не все равно, что с тобой будет дальше.

– Мне самой уже все равно, Руслан.

– Серьезно? Ты правда хочешь, чтобы дело твоего отца перешло в руки подлеца? Разве ради этого он всю жизнь в него вкладывался? Он ведь жил своим делом!

– Но он сам так решил. Сам оставил все Ляле, а не мне. Значит… Мне не за что бороться. Это его воля.

– Прости, Мила. Но я уже не позволю тебе повернуть назад. Ты останешься в моем доме. И останешься моей женой. И я выполню свою часть сделки. Это не обсуждается. А после… Можешь подарить все, что нам удастся вернуть, кому захочешь. Просто отдать на благотворительность. Сделать все, что угодно с этим. Чужого мы не возьмем. Но то, что твое по праву, вернется к тебе. Чего бы мне это не стоило.

– Я ведь принесла тебе проблемы, Рус. Я знаю, что Степанов хотел женить тебя на своей дочери. А еще прекрасно помню о том, что он запретил тебе мне помогать. И Марго… У тебя ведь с ней должна была быть свадьба! И уж точно не договорная. А самая настоящая! Я все испортила. Зачем тебе продолжать, если даже я не вижу в этом смысла?

– Затем, что я очень упертый, Мила, если ты еще не поняла, за кого вышла замуж. И всегда выполняю свои обещания. И… Ты правда думаешь, что я сделал бы что-то, если бы этого не хотел лично сам?

Мила.

– Собирайся. Эти стены на тебя действуют совсем неправильно. Думаю, мы справимся с твоей слабостью намного лучше, чем врачи.

Рус так и держит меня на своей груди. Как котенка.

Гладит волосы и целует их.

А я все еще не могу понять. Не могу прийти в себя.

Ведь все это время меня заставляла держаться только мысль о ребенке. Только ради него я на все это пошла. Ради своей крошки собиралась бороться!

И…

Почувствовала себя совершенно пустой, когда узнала, что никакого ребенка и не было.

И что я… Я совершенно одна! Во всем мире!

А сейчас он прижимает меня к себе. Гладит и смотрит с такой… Нежностью?

Как будто вернулся тот самый прежний Рус. Из прошлого. И я словно снова становлюсь той самой девчонкой!

– Поехали, Милка. Что-то здесь слишком мрачно. Наверное, эти стены просто на всех давят. Я здесь всего-то минут пятнадцать, а уже чувствую себя больным стариком. А ты намного дольше. На девочек все действует сильнее. Так что давай. Хватит киснуть. Поднимайся.

– Перестань называть меня Милка! Ты же знаешь…

– Ты от этого бесишься и у тебя появляется румянец. А еще… Еще у тебя сразу становятся вкусными губы… Такими вкусными…

– Рус!

Хлопаю обеими руками по его груди, но когда его такое останавливало? Особенно теперь, когда этой грудью можно стены пробивать, такие мышцы нарастил!

Руслан только улыбается, качает головой и смеется.

И нахально потирается своими губами о мои.

Чуть втягивает их и закатывает глаза.

– Чистый мед. Как тебе удается, а, Милка?

– Перестань. Не называй меня так. И вообще…

– И вообще нам пора!

Подхватывает меня на руки, прижимая к себе все так же крепко, как котенка.

– Я в больничной одежде. Мне хотя бы переодеться нужно. И принять душ еще.

– Дома переоденешься. Мне кажется, тут каждая секунда как год. Может, тебе все равно, но я постареть успею, пока ты себя в порядок будешь приводить. А я хочу быть молодым и красивым, между прочим. И еще долго. А то меня девушки любить перестанут. Такие, как ты. Слааадкие!

– Ты невозможный, ты в курсе?

Он заставляет меня даже улыбнуться. На миг забыть о том, что теперь я одна. И что моя последняя мечта тоже пошла прахом.

Особенно когда смотрю в эти насмешливые искорки в его глазах. Они становятся почти черными, и в них будто россыпь маленьких огоньков.

– Мне давно такого не говорили. Безнаказанно.

Рус наклоняется к моей шее и с шумом вдыхает воздух. Рядом с кожей, где бьется венка.

А я…

Я почему-то цепляюсь за его шею еще сильнее.

Вдруг начинает кружиться голова. И дикая слабость накатывает.

– У тебя на это эксклюзивное право, Розанова. Но не обольщайся. Совсем безнаказанной ты не останешься.

Чуть прикусывает кожу на моей шее и трется слегка отросшей щетиной.

Я зажмуриваюсь. Это щекотно, и… Приятно.

– Идем, малыш. А то повалю сейчас тебя обратно на постель. Неудобно получится, если кто-то из персонала войдет.

– Твоя взяла. Идем. Но это был шантаж.

– Потому что с тобой просто нельзя иначе, – ухмыляется, а я закатываю глаза.

Рус выносит меня из здания больницы, и я понимаю, что на воздухе мне становится намного легче. Или это от того, что так ярко светит солнце. А, может, он просто умеет отвлечь от тяжелых мыслей.

Открывает дверь своей машины и бережно укладывает меня на заднее сидение.

– Я на минуту. Нужно еще несколько вопросов выяснить с доктором.

– А…

– Не волнуйся, Мила. Все анализы обязательно проведут повторно. Мы должны быть уверены, что в этот раз в клинике не ошиблись.

– Спасибо.

Выдыхаю. Он Будто читает мои мысли. И я ему за это благодарна.

Руслан отходит, и как-то сразу вдруг становится холодно.

Усаживаюсь на сидении, поджимая ноги под себя и обхватив плечи руками.

Может быть, оно и к лучшему. Конечно, я бы любила своего ребенка. Всегда. Но, быть может, и хорошо, что я не беременна от Егора. Иначе пришлось бы с ним общаться. Лишать ребенка отца нельзя, каким бы он ни был.

Раньше я об этом совсем не думала.

А теперь представила, как бы это могло быть. Егор бы приезжал, чтобы забрать нашего ребенка на выходные? Или на несколько часов? Вместе с Лялей, своей новой женой? Еще и мама бы набивалась с малышом пообщаться.

Это было бы слишком. Тем более, гены тоже никто не отменял! А меньше всего мне хотелось бы, чтобы подлая сущность Егора передалась нашему сыну или дочке!

Сердце резко ударяет в грудь, когда во двор клиники с визгом влетает машина.

Я прекрасно узнаю ее. Это тот самый внедорожник, который совсем недавно купил Егор. Пока он стоял у нас в гараже. Дожидался какого-то особенного случая.

Быстро падаю на сидение, чтобы меня не заметили.

Машина резко тормозит и из нее буквально вылетает мой… бывший муж.

Следом за ним из машины медленно выходит Ляля.

Я смотрю на них, и даже глазам больно.

Как он наклоняется над ней. Как приобнимает и бережно ведет к двери клиники.

– Мила? Все в порядке?

Вздрагиваю от голоса Руслана.

Он прослеживает за моим взглядом и с такой силой сжимает челюсти, что они хрустят.

– Да, Руслан. Все хорошо. Поехали.

Мне хотелось бы, чтобы мы остались незамеченными.

Но Егор вдруг резко поворачивает голову, и мы встречаемся глазами. Меня начинает колотить, я вся покрываюсь холодным потом.

– Едем быстрее. Пожалуйста, Руслан.

– Ты больше не должна его бояться, Мила. Ты моя жена. И под моей защитой.

– Пожалуйста. Давай просто уедем.

Егор уже направляется к нам, и я вижу, что Руслан готов в ним встретиться. Вижу, как сверкают его глаза и сжимаются кулаки. Как вздуваются вены на шее.

– Пожалуйста, Рус. Я хочу оказаться подальше отсюда. И от них. Как можно скорее.

– Хорошо.

Рус наконец кивает, но так и не отводит тяжелого взгляда от парочки, на которую я стараюсь не смотреть. Усаживается за руль и машина срывается с места, пока он бормочет себе под нос самые отборные ругательства.

– Ничего. Мы встретимся с этим мерзавцем завтра. Правда, там будет слишком много людей, чтобы я смог поговорить с ним так, как он заслуживает.

– Завтра? А что будет завтра?

– Совет директоров, на котором будет решаться вопрос твоих замороженных акций и наложенного ареста на твои салоны, Мила. Кир уже подал иск в суд. Это что-то вроде предсудебных переговоров.

– Ты ничего мне не сказал.

Я… Не готова. Черт, я совершенно не готова встретиться с ними лицом к лицу! И о чем-то говорить! Если даже то, что я просто их увидела, выбило меня из колеи!

– Не волнуйся. Я и Кир будем с тобой. И тебе не придется ничего говорить, нужно только твое присутствие. Завтра вряд ли что-то решиться, но нам нужно озвучить свои требования и выслушать, что они нам скажут. Не бойся, Мила. Я же сказал. Я с тобой. Все будет хорошо.

Глава 29

Не дожидаюсь, пока Рус придет забирать меня из ванной.

Закутываюсь в его огромный махровый халат. Почему-то в нем мне уютнее. А еще так я как будто чувствую защиту Руслана.

Замечаю, что он работает у себя в кабинете через приоткрытую дверь, пока иду в свою спальню.

– Тебе идет.

Рус как чувствует меня. Поднимает голову и впивается таким взглядом, от которого мурашки по коже.

– Я буду рад, если ты будешь надевать именно мой халат, пока мы дома.

Я только пожимаю плечами, переминаясь босыми ногами.

– Мила, там еду доставили. Поешь без меня. Я буду работать. Очень много всего накопилось.

Киваю, хоть чувствую, что совершенно не хочу есть.

– Надо, Мила. Не заставляй меня, пожалуйста, кормить тебя насильно, – Руслан как будто читает мои мысли.

Вздыхаю и поворачиваюсь на носках обратно. В кухню.

Пахнет и правда довольно аппетитно.

Стейк из лосося на гриле и салат. Даже моя любимая выпечка с тонким слоем теста и огромным слоем мака. И кофе с молоком. Руслан даже разложил приборы!

Улыбаюсь и понимаю, что как минимум теперь должна съесть все. После такой заботы!

Правда, просто механически ковыряюсь вилкой в тарелках с едой. Снова накатывает апатия. Ничего не хочется.

Из меня как будто вынули что-то важное. Какую-то очень мощную батарейку, на которой я держалась. И теперь я чувствую себя просто оболочкой. Без всяких целей.

Мою посуду вместо того, чтобы отправить ее в посудомойку.

Возвращаюсь в свою комнату и падаю на постель.

Просто лежу и смотрю в потолок, потеряв счет времени.

– Мила.

Вздрагиваю, когда слышу над собой голос Руслана. Снова совсем не заметила, как он вошел.

– Поднимайся. Сделай прическу и надень что-то нарядное. Мы выходим через полчаса.

– Опять какое-то важное мероприятие, на котором тебе обязательно мелькнуть со своей женой?

– Очень важное, Мила. Собирайся.

– У нас же завтра важная встреча. Совет директоров, и…

– Мы ненадолго. Полчаса тебе хватит?

– Ты так и будешь надо мной стоять?

Рус долго смотрит на меня.

А после резко разворачивается к шкафу.

Вытаскивает из него джинсы, свитер и легкую курточку.

– Так будет быстрее. Пока ты бы выбирала…

– Ты ведь сказал одеться понаряднее?

– Я поставил тебе диагноз и передумал. Будем сегодня мелькать в другом месте.

– Хорошо.

Рус наконец оставляет меня одну и мне приходится подняться. Хоть на самом деле я валялась бы вот так… Еще сутки, как минимум. Ну, или до той самой важной встречи на совете директоров. А ведь я даже не обдумала, как себя вести!

Быстро надеваю то, что оставил Руслан. Решаю даже не краситься. Раз уж одежда не под какое-то солидное мероприятие. Просто завязываю волосы в высокий хвост и уже через пять минут выхожу из своей спальни.

– Что? Удивлен, что так быстро?

Рус просто стоит и сверлит меня нечитаемым взглядом. По его лицу я совершенно ничего не могу понять.

– Ты охренеть, какая красивая, Мила.

Он вдруг делает резкий шаг ко мне. Наклоняется над самым лицом. Заполняет собой все пространство.

Его голос совсем хриплый.

Рус наклоняется к моему лицу еще ближе… Так, что я чувствую на губах его дыхание.

Рефлекторно отклоняюсь. Но он просто поправляет выбившуюся прядь, закладывая ее мне за ухо.

– Охренеть, какая…

Быстро проводит по моей щеке рукой и так же быстро отворачивается.

– Идем.

Теперь его голос снова звучит уверенностью и сталью.

А я, следуя за Русланом, невольно бросаю взгляд в зеркало.

Что там такого особенного? Дико похудела. Глазища одни на все лицо. Выгляжу, как угловатый подросток на самом деле!

А еще…

Еще у него только что были такие глаза… В таких просто сгореть можно!

* * *

– Ты уверен, что именно здесь нас должен кто-то увидеть вместе?

Удивленно осматриваюсь по сторонам. Руслан привез меня в парк аттракционов!

– Ванильное или шоколадное?

Он с усмешкой подает мне руку, помогая выйти из машины.

– Фисташковое, ты же знаешь.

– Сладкую вату? Малиновую?

– Нет. От нее портится фигура!

– Значит, малиновую двойную.

– Я говорила, что ты невозможен?

– Может, мне нравятся женщины с пышными формами. Ты должна соответствовать. Моему вкусу.

Я не могу удержаться и таки откусываю от воздушной сладкой ваты. Обожала ее всегда. Тысячу лет не ела! Но даже раньше всегда приходилось себя ограничивать, чтобы не растолстеть. И Рус прекрасно об этом знает!

– Этого не было в контракте. Про соответствие твоим вкусам. Я не должна…

– Вкусно?

Руслан наклоняется и подцепляет губами кусочек. Прямо у края моих губ. Касаясь его своими.

– Обалдеть. Теперь я понимаю, почему ты всегда съедала все, а мне совсем не доставалось. Пойдем на колесо обозрения? Или ты все такая же трусиха, как и раньше?

– Что? Я никогда…

– Ты никогда так до него и не дошла.

– Неправда. Я даже села в кабинку.

– Напомнить тебе, как ты потом из нее спрыгнула? Там как? Пойдем? Или выберем что-то попроще? Лодки, например? Или покормим лебедей?

– И ничего я не боюсь. И вообще. Я уже взрослая на самом деле.

– Проверим?

Руслан провокационно протягивает мне руку. Смотрит, не отрываясь, прямо в глаза и медленно откусывает от моей сладкой ваты.

– Рус, ну что это вообще за детский сад. Тебе делами занимать надо. Важными. А ты… Какое-то глупое колесо!

– Значит, боишься. То же самое я слышал и в университете. Что нужно важным заниматься. Учебой. А не каким-то глупым колесом!

– Пфффф. Я не боюсь! Пошли!

Но на самом деле мне так страшно, что дрожат коленки. Особенно когда мы поднимаемся над домами.

– Зачем ты меня сюда притащил?

Рус снимает цепочку. Подает мне руку, чтобы я поднялась. Обхватывает мою талию, прижимаясь сзади.

А я шумно сглатываю. Даже привкус сладкой ваты во рту совсем не радует.

– Почувствуй, Мила. Просто почувствуй. Ощути это.

Немного хрипло шепчет мне на ухо. А у меня голова кружится от высоты. И в то же время не могу отвернуться. Продолжаю смотреть вниз, как завороженная.

– Это ведь жизнь, Мила. Страшно. Но только вначале. А потом ты понимаешь, что ничего лучше этого нет. И голова кружится… Уже от кайфа. Ты чувствуешь?

– Да…

Я вздрагиваю, когда мы поднимаемся на самую большую высоту. И в то же время начинаю понимать, о чем он говорит. Восторг начинает расплываться по венам. Высота больше не пугает. Она пьянит.

– В следующий раз мы прыгнем с тобой с парашюта. В паре. Пристегнутые вместе.

– Я не способна на такой авантюризм, Руслан.

– Ты даже не представляешь. На что ты на самом деле способна, Мила. Ты сама себя не знаешь так, как тебя знаю я.

Он резко разворачивает меня к себе.

Впивается в губы острым, горячим поцелуем.

Таким, от которого голова кружится еще сильнее. И… Я обхватываю его шею руками. Задыхаюсь и отвечаю с таким жаром, на который я только способна.

Глава 30

Руслан так же резко отстраняется.

Мы так и стоим рядом. Тяжело дышим и не отводим глаз.

Кажется, оба слегка ошалевшие от этого дикого поцелуя.

И в голове шумит. И она кружится. Уже совсем не от высоты….

– Куда дальше? Что у нас с программой?

Кажется, я обретаю голос только когда спрыгиваю из кабинки при помощи Руслана.

Он подхватывает меня на руки и бережно опускает на землю. В нос забивается его запах. Дурманящий… Сумасшедший.

– Выбирай, Мила. Лебеди? Лодки? Или пойдем в открытое кафе?

Голос Руслана звучит хрипло. Рвано. Как и удары моего сердца. Ставшие какими-то слишком громкими.

А домой нельзя?

Хочется спросить. Но что-то мне подсказывает, что вот именно не сейчас. Сейчас мы как будто… На каком-то очень тонком льду…

– Пожалуй, покормим лебедей, – я пытаюсь улыбнуться, но почему-то не получается.

Меня как будто пронзает током, а на Руслана я сейчас смотрю так, словно впервые его увидела.

То, что было раньше… Это была игра. Воспоминания, которые, признаюсь, накрывали с головой. Но все равно я отдавала себе отчет в том, что тут говорит во мне скорее наше прошлое. Та первая страсть. Первая влюбленность.

А сейчас…

Сейчас я вижу сегодняшнего Руслана. Настоящего. Взрослого. Сильного. Возмужавшего.

Потому что этот поцелуй… Он был другим. Не из прошлой жизни. И явно не игрой!

И понимаю, что любая женщина от него способна потерять голову!

И… Черт! Да я ее сама, кажется, готова потерять!

– Я схожу за хлебом и за шампанским. Ты ведь не против? Отметим нашу свадьбу вдвоем. Ты ведь и бокала не выпила. И теперь я понимаю, почему. Но сейчас ведь можно?

Я только киваю.

Разглядываю его, а дыхание все еще сбивается. И сердце бешено бежит.

– Я скоро. Я… Уже говорил тебе, что ты очень красивая, Мила?

Снова киваю.

Рус быстро уходит.

Обхватываю плечи руками и медленно направляюсь к озеру за ветками ивы.

Лицо горит. Губы пекут от его поцелуя.

Становится прохладно, но внутри меня просто дикий жар.

Черт!

Я ведь готова… Готова его полюбить! По-настоящему! Не так, как когда-то, а намного сильнее!

И, кажется, уже влюбляюсь, несмотря на все обстоятельства, но…

Любить больно. Егор просто растоптал меня своим поступком. Раздавил. Размазал все чувства.

А то, что я ощущаю сейчас, намного сильнее того, что я чувствовала к Егору!

Руслан сильный. Успешный. Уверенный в себе.

Тяжелый человек и непростым характером, что уж тут говорить.

С таким, как он, будет в сто раз сложнее, чем с моим бывшим мужем. Тем более, что ему не нужно притворяться, как это делал Егор. Ради денег.

Он не будет ни мягким, ни нежным. Внутри него чистая непробиваемая сталь. А если он мне изменит? Ведь изменил же однажды! Я смогу это пережить?

– За нас!

Даже не слышу, как Руслан подходит.

Оказывается рядом.

Наливает шипящий напиток в картонный стаканчик.

– За нас, – глухо повторяю, принимая его из его рук и делая глоток.

Между нами повисает напряжение. Оно чувствуется просто физически. Воздух как будто готов вспыхнуть в любой момент!

Мне хочется его как-то разбавить. Снять. Спросить Руслана… Например, о Марго. О том, любит ли он ее. Или о завтрашних переговорах.

Но…

– Руслан. Ты счастлив? Ты достиг всего, о чем мечтал?

Вместо этого почему-то спрашиваю совсем не об этом.

– Думал, что всего.

Рус резко разворачивается ко мне и прожигает меня полыхающими глазами.

– Раньше. Так думал.

– А теперь?

– А теперь понимаю, что этого было ничтожно мало. Потому что на самом деле для меня самое важное кое-что другое…

Между нами снова повисает тяжелая пауза.

Рус снова наливает полные стаканчики шампанского.

– Выпьем за мечты, Мила? За то, чтобы они сбывались?

– За мечты, – киваю, чокаясь с ним стаканчиком.

И мой голос звучит так же глухо и странно, как и его.

А Руслан смотрит на меня так, как будто готов сожрать. Прямо сейчас.

Даже не понимаю, почему я не убегаю. Меня словно пригвоздили к месту!

– Лебеди ждут, – наконец разрываю это звенящее молчание хриплым голосом.

Руслан молча кивает, не отводя взгляда от моих глаз.

Протягивает мне отломленную часть хлеба.

Мы в полном молчании кормим лебедей, не замечая, что уже совсем стемнело.

– Пойдем. Выпьем чего-нибудь горячего.

Хлеб закончился. А мы все так же молчим. Просто стоим у озера рядом.

Он слегка приобнимает меня за талию, и я понимаю, что и правда замерзла.

– Да.

Стоит выйти из-за ив, как мы снова оказываемся в шуме парка. Множество людей, смех, музыка, вспышки фотоаппаратов.

Кажется, оба отмираем.

Руслан берет меня за руку и направляется к открытому кафе.

Сам заказывает что-то горячее, кофе и мороженное.

А я смотрю на него и пытаюсь разгадать этого сильного и такого незнакомого теперь мужчину. Разглядываю во все глаза. Пытаюсь прислушаться к собственным ощущениям.

– Потанцуем?

Рус протягивает мне руку, когда наш ужин закончен.

Мы выходим на открытую площадку для танцев, и…

Я пропадаю.

Руслан обнимает меня. Притягивает к себе. И мы словно сливаемся в одно целое. Друг с другом. С этим парком. Тихой мелодией скрипок. Осенними листьями, которые шуршат под ногами.

Так странно.

Мы ведь часто в юности ходили с ним в этот парк. Здесь прошли все наши самые главные романтические свидания.

Сейчас так остро понимаю, как сильно все изменилось. Будто половина жизни прошла. И мы… Совсем другие.

– Как же так вышло, Рус?

Тихо шепчу, поднимая к нему лицо.

В тех, наших, прежних, мечтах и планах все ведь было совсем по-другому! И вот сейчас особенно остро я понимаю, что и той девочки, которой я была здесь, больше нет. Той… Которая именно на этой вот площадке в первый раз поцеловалась. С ним.

Жизнь казалась полной радости и прекрасных сюрпризов. И любовь казалась единственной и на всю жизнь. И уж точно я не думала, что мой муж окажется в постели с моей сестрой, а за помощью я прибегу к Руслану.

– Все всегда к лучшему, Мила. Я в этом уверен.

Он поправляет выбившуюся прядь, заправляя ее мне за ухо.

Между нами больше нет страсти. Просто…

Что-то очень щемящее. Тихое. Нежное. С отпечатком легкой тихой осенней грусти…

– Поверь и ты. Все обернется так, как надо. Нужно только немного постараться.

Я киваю. Руслан продолжает меня тихонько кружить в танце. Кажется, само время останавливается. Замирает.

Но все подходит к концу. Кафе закрывается, а мои руки закоченели.

– А ведь раньше тебя не пустили бы в общагу, если бы мы задержались так поздно!

Мы усаживаемся в его машину. Руслан сжимает мои ладони в своих и отогревает их своим дыханием, поднеся к самым губам.

– И не пускали. Я ночевал на лавочке, – он усмехается, а я разглядываю морщинки вокруг его глаз.

Сколько же тебе пришлось пройти за это время, Руслан Филатов? Чтобы стать таким, как сейчас? Чтобы так много добиться?

– Ты очень сильный. И очень много достиг. Любая женщина гордилась бы тобой.

– А ведь ты в меня не верила, Мила.

Руслан качает головой. Отвечает печально. Но его глаза вспыхивают.

– Верила. Я всегда верила в тебя. Даже в то, что ты звезду с неба можешь достать. Ты ведь всегда был сумасшедшим!

Мы быстро добираемся до дома. Я рада, что этот день наконец закончился. И благодарна Руслану за то, что отвлек меня от тяжелых мыслей.

Он отправляется в свой кабинет работать, а я в душ и спать.

– Руслан?

В сон проваливаюсь практически сразу.

Но вдруг меня будто подбрасывает на постели. И я чувствую…

Чувствую на себе горячие руки, которые с силой прижимают меня к себе.

– Что ты здесь делаешь? Ты…

– Тссссс…. Ты плакала во сне, Мила. И звала меня. Я рядом. Все хорошо. Все хорошо, моя девочка. И все будет хорошо. Просто верь мне.

– Правда?

Вздыхаю, с шумом выпуская воздух сквозь сжатые зубы.

Верить.

Сейчас для меня это, наверное, самое трудное из всего.

– Ты думаешь, я бы воспользовался моментом? Тогда давно бы оказался в твоей постели. Черт, Мила. Да я эту постель мог поставить условием нашей с тобой сделки, если бы захотел!

Рус прав. Но… Всегда он говорил мне правду?

– Руслан. Не было ведь никакой причины куда-то отправляться, правда? Там не было журналистов, которые смогли бы снять нашу романтическую пару. Ты просто вытащил меня, чтобы я перестала думать… Обо всем.

– Не было, – Руслан пожимает плечами. – Но я не собираюсь давать тебе возможность киснуть и загонять себя. Можешь со мной спорить, сколько угодно.

– Спасибо.

На глаза наворачиваются слезы. Именно здесь, в нем, я нашла ту заботу, на которую все мои близкие оказались неспособны!

– Спи, Мила.

Руслан вдруг резко дергает меня на себя.

Долго смотрит в глаза и аккуратно стирает слезинку подушечкой пальца.

– Спи. Я рядом. И никуда не уйду. А они все… Они все и половины твоей слезы не стоят.

Я сейчас настолько переполнена чувствами, что мне сложно и половину их выразить словами.

Только тянусь к губам Руслана, поднимаясь к нему поближе.

Так можно выразить намного больше!

Глаза Руса вспыхивают жадным блеском. Он отзывается.

С силой притягивает меня к себе, обхватив мою талию.

Впивается в мои губы в ответ, и я чувствую, как в голове начинает шуметь.

А все тело пронзает дикая волна дрожи.

– Рус…

Стону в его горячие, страстные губы, пододвигаясь еще ближе. Чувствую всем телом его жар. Его… Дикое, каменное желание.

Его руки лихорадочно скользят по моему телу.

Но вдруг замирают.

Руслан резко отрывается от моих губ. Быстро опускает вниз мое тело.

– Ты… Не хочешь меня?

Разочарованно и чуть обиженно.

– Не так, Мила. Не сейчас. Не из благодарности и не когда тебе так паршиво. А я просто оказался рядом.

Я молча переворачиваюсь на бок.

Закусываю губу и закрываю глаза. Почти до боли.

Слышу, как тяжело дышит Руслан на другом крае постели.

Но после он все же прижимается ко мне. Обвивает рукой мою талию.

Я ощущаю спиной его горячую мощную грудь. Кажется, только лишь тогда расслабляюсь и проваливаюсь в сон. День был долгим.

Руслан.

Не хочу?

Да я охренеть, как хочу тебя, девочка!

Каждую минуту сдерживаюсь, чтобы просто не сжать тебя руками и не наброситься.

Ласкать. Целовать. До одури. До сумасшествия!

До потери пульса!

Я многому научился за это время. А тебя… Тебя я чувствую без всяких слов!

Я сведу тебя с ума. Прикосновениями. Ласками. Поцелуями.

Сделаю так, что ты не только своего урода забудешь, а и собственное имя!

Когда потянулась ко мне сама, я ведь чуть с катушек не слетел.

Задохнулся. Задохнулся, на хрен, а натянутая все это время внутри меня пружина будто сорвалась!

Руки сами жадно заскользили по ее телу.

Такому горячему. Такому податливому… Такому, черт возьми, желанному!

Я ведь помню его. Каждую линию. Каждый изгиб! И все твои заветные точки, от одного прикосновения к которым ты дрожала всем телом. А от ласк тихо всхлипывала, и…

Кончала, черт возьми! Кончала так сладко!

Сама с собой боролась. Не до конца понимала, что с тобой происходит. Но я чувствовал твои спазмы. Твои судороги. И меня разрывало от кайфа, что тебе так со мной хорошо.

Я же как голодный зверь, перед которым машут куском сочного мяса. С тобой. С тобой так каждую секунду.

От одного твоего вкуса на моих губах меня выворачивает. Трясет.

Член стоит колом, все мозги вышибает к чертовой матери!

Но…

Ни хрена.

Хоть и ждал этого. Ждал, мать твою, что сама потянешься ко мне!

Ждал и чуть с ума не сошел, когда и правда потянулась.

Нет.

Не так.

В венах кровь полыхает огнем. Жалит. Печет. Раздирает к чертовой матери!

Но мне не нужно, чтобы ты потянулась ко мне от отчаяния. Или чтобы забыться. Забыть о том, что у тебя не будет этого ребенка. Которого ты так ждала. Забыть своего мерзавца-предателя мужа!

Кем я после буду чувствовать себя?

А ты?

Это ведь всего лишь вспышка.

А назавтра ты меня будешь ненавидеть за эту ночь. И в глаза смотреть не сможешь. И я сам. Тебе. Не смогу.

И пусть меня рвет сейчас на части дикое желание. Охрененный голод, который я так легко сейчас мог бы утолить.

Все будет иначе. Ты сама потянешься однажды.

Но именно ко мне. А не для того, чтобы заполнить пустоту внутри.

Или… Не потянешься.

Но иначе не будет!

– Девочка моя любимая, – тихо шепчу, перебирая мягкие локоны, когда она засыпает в моих руках. – Все бы отдал, если бы вот так… Каждую ночь. Каждое утро.

Одно дыхание ее слышать рядом.

От одного этого можно сойти с ума.

А тот придурок.

Твою мать!

У него было столько этих ночей, о которых я даже и не мечтал все это время!

Каким же надо быть идиотом, чтобы такое просрать!

И ради чего? Деньги? Они не приносят счастья, как и власть. Это я уже понял. Когда достиг… Всего. Всего, о чем мечтал, как и спрашивала Мила. И лишь когда она появилась снова в моей жизни, по-настоящему понял, как этого на самом деле мало…