Текст книги "Посмотри на меня. В плену у чудовища (СИ)"
Автор книги: Кира Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 27
Резко обернулась, не скрывая понимания, спросила в лоб:
– Ты хочешь, чтобы я ушла одна?
Конечно, он не ответил, но твердо смотрел прямо в глаза, и я четко поняла – да. Хочет. И именно это пытался сказать.
И этому он был удивлен, когда я искала палку вместо того, чтобы бежать. Видимо думал, что первым делом брошусь спасать свою шкуру, предложив хищнику беззащитного похитителя, решив разом несколько проблем.
А я могу оставить его здесь? Он ведь и правда меня похитил, насиловал, я ненавижу его… Или ненавидела?
Чем дольше мы были вместе, чем большему он учился у меня, тем ближе мы становились. Я начинала часто улыбаться рядом с ним, могла сама погладить или обнять. О том, чтобы уйти, честно – думала, а не уходила лишь потому, что не представляла, как выжить одной в лесу, человеческих тропок же нигде не встречала, ну и боялась его реакции.
Но ведь в остальное время…
Мне никогда раньше не было так хорошо с мужчиной. Казалось, он чувствует все, что я хочу, и делает именно это. Засыпать с ним рядом, с огромным, сильным, который ласково обнимает меня, и едва ли не мурлычет от радости, если сама его целую первая или обнимаю… Смотрит на меня так по-детски радостно и открыто. Ходит за мной хвостиком весь день. Заботится по-своему…
Уйти? Избавиться от него прямо сейчас? И дело даже не в том, что прикончив его, волк все равно пойдет за мной или может потом подкараулить. Просто… Он же убьет его. Вот прямо сейчас его не станет.
И меня больше никто не станет удерживать в лесу, принуждать к близости… Смотреть на меня как на самое дорогое и важное, что есть в жизни... Кормить. Обнимать огромными ручищами. Расчесывать мои волосы. Целовать. Ласкать ночами…
Взамен нужно всего лишь позволить хищнику его убить.
Да я даже не уверена, что сделала бы это раньше, в первые дни «знакомства», а уж теперь… Как-то это подло что ли, мерзко, низко. Не то чтобы прямо хотелось рискнуть ради него жизнью, но и бросить на верную смерть совсем не по-человечески.
Нет. Только не сейчас. И не его.
Сжав зубы и покрепче ухватив палку, я снова повернулась к лесу, на шум, который был совсем близко.
Мужчина за спиной коротко зарычал, попытался приподняться, но повалился на землю. Обернувшись, я увидела, что он злится.
На меня? За то, что не хочу уходить?
– Я не могу, понимаешь? Не могу!
Бессильно выдохнула от осознания, что мое присутствие по большей части бесполезно, нас сожрут обоих, но и бросить его выше моих сил.
Брови сведены, верхняя губа слегка приподнята, обнажая ровный ряд белых зубов с чуть выступающими клыками. Я присела рядом и погладила его по голове:
– Знаю, что не могу толком помочь, но и уйти без тебя не могу.
Он долго посмотрел на меня, а потом в одно мгновение, будто из последних сил, взял за шею и притянул к своим губам. Поцеловать хочет на прощание?
В следующую минуту я почувствовала боль укуса в то самом месте, которое и раньше не давало мне покоя. Он снова укусил меня в основание шеи.
ЗА ЧТО?
Я дернулась назад, уперевшись в его плечи руками, но зверь держал крепко, сомкнув зубы и не позволяя отстраниться.
Ощутила легкую слабость, которая все усиливалась. Мужчина же подо мной напрягался все сильнее и вскоре уже сам сел, тяжело дыша. Прижав ненадолго меня к себе, но уже разомкнув зубы.
Когда отпустил, шатаясь, я все же поднялась на ноги, издалека видя горящие глаза хищника за деревьями, и ненадолго позабыв про боль укуса от того, кого, собственно, сама спасала. Мужчина же, опираясь на меня и хрипя, тоже поднялся, будто вампир, получив часть моей силы, потому что меня шатало, а вот ему стало явно легче, чем было.
Когда волк выскочил прямо перед нами и был готов кинуться, а я уже зажмурилась, ожидая последнего в своей жизни укуса, как почувствовала, что мой мучитель слегка наклонился вперед и… зарычал свершено по-звериному.
Даже не так, когда был взбешен, со мной. А будто в нем и вовсе нет ничего человеческого. Словно рядом стоит опасный жуткий и огромный монстр. Я вздрогнула, распахнув глаза.
Он опустил голову так, чтобы смотреть прямо в глаза волку, и, придерживая меня за талию, или держался сам – не знаю, рычал, страшно скаля клыки.
В глазах – решимость самоубийцы. Столь жуткое зрелище заставило меня окаменеть от страха и задуматься, так ли страшно было умереть от волчьего укуса?
Если животное сейчас на нас бросится, моё чудовище не просто не сдастся без боя, а скорее всего зверски покалечит, если не загрызет. Нас обоих…
Впечатление эта картина произвела не только на меня. Волк вскинулся, отпрыгнул в сторону, и, поджав хвост, очень-очень быстро скрылся за деревьями.
Тяжело дыша, мужчина, выпрямился и медленно повернулся ко мне, неожиданно стерев с лица страшный оскал. Будто не он только что напугал нас с волком до полусмерти. Я дрожала.
– П-почему с-сразу т-так не сделал? – прошептала, боясь двигаться, чтобы не спровоцировать теперь уже этого хищника в человеческом обличье.
Он откинул мою неаккуратную уже косу за спину с плеча, аккуратно провел пальцами по своему укусу. Вопреки здравому смыслу, это касание отозвалось во мне теплом, а не болью.
– Т-тебе э-это помогло? – я еще слегка заикалась – и это не от встречи с волком, отнюдь – и все еще боялась его, хоть он уже и гладил своими ручищами меня по голове, щекам.
И тут – о чудо – он кивнул!!
А вот я потеряла дар речи на неизвестное время от неожиданности.
Столько времени я мучилась, не имея возможности хоть как-то получить ответ на свои вопросы, стараясь угадывать по глазам, выражению лица, а теперь он – кивнул! Мог и раньше или стресс на него так подействовал?
Потом разберемся, сейчас я не в состоянии задавать вопросы.
Опираясь друг на друга, мы шли к землянке. Смотреть в его глаза я тоже пока боялась. Уже не из-за его поведения перед волком, а от того, что он, в общем-то, прекрасно меня понимает.
Его стремительно прогрессирующая разумность вопреки доводам разума повергла меня в шок, а не принесла облегчение. Почему так – сама не понимала. Наверное, привыкла к нему молчаливому, которому приходится объяснять по нескольку раз – как ребенку, а тут...
Надо бы радоваться, но мне теперь было как-то неловко, и поделать с этим я ничего не могла.
Впрочем конкретно сейчас следовало бы отложить размышления.
Глава 28
Войдя в наше жилище, плотно закрыла дверь и примостила к ней одну из досок от лежанки, на которую прежде водрузила раненого, – обойдемся оставшимися тремя, зато живые.
Дверь открывалась вовнутрь и, случись что, натиск животного с той стороны она не выдержала бы, а так, подперто. Спокойнее. Немного.
Хотя скорость, с которой хищник бежал от моего сожителя, впечатляла и оставляла надежду, что он не вернется. Я бы на его месте не вернулась… Только в этот раз мы по разные стороны баррикад.
Так. Что я торможу, у меня тут человек кровью истекает.
Подошла ближе, опустилась рядом и оторвала кусок от подстилки. Затем начала, смачивая его в воде омывать раны на его лице и теле, стараясь особо не сталкиваться взглядом.
В руку же дала термос с уже холодным, но зато полезным травяным чаем и ягоды, оставшиеся с моего ужина.
Он пил и молчал. Хрипло дышал и позволял мне делать то, что считаю нужным. Если сейчас скажет хоть слово, я упаду в обморок. Правда.
Но этого делать мужчина вроде пока не планировал.
Вместо того, взял меня за подборок и заставил посмотреть себе в лицо, а потом коротко (и вроде как благодарно) рыкнув, уткнулся в мою наверняка совсем седую от пережитого макушку.
Отодвинув немного в сторону емкость с водой, я обняла его за могучую шею, и, уткнувшись в плечо, заплакала. Истерика захватывала, а он прижимал меня к себе и едва слышно издавал успокаивающие звуки вроде фырканья кошки.
Выплакав пережитые эмоции и даже придя в себя, я слегка отодвинулась (благо никто меня не удерживал силой).
– А ты можешь теперь говорить?
Пристальный взгляд и больше ничего. Мотать головой отрицательно, похоже, не собирался.
–Только кивать будешь, если да?
Мамочки. Да. Будет.
К этому теперь привыкать и привыкать. Даже вопросы перехотелось задавать. Поэтому продолжила омывать рваные раны ещё дрожащими руками. Чай почти закончился. Надеюсь, что до завтра вода ему не понадобится или хватит имеющейся.
Когда закончила с первой так себе помощью и подняла глаза, поняла, что чуть запрокинув голову на бревна и прикрыв глаза, мужчина ровно дышит. Наверное уснул от усталости. Я тоже не особо хорошо себя чувствовала, особенно после его укуса.
Накрыла ладонью это место, но боли на удивление не было, лишь легкое покалывание и тепло. Мистика какая-то.
Свернулась рядом со спящей громадиной, уткнувшись носом ему в бок. И наконец почувствовала облегчение.
Я здесь не одна. Он рядом. Дышит. Живой. И значит, никому не даст меня в обиду.
А ещё… Я оказалась не такой и трусливой и малодушной. Своя собственная реакция открыла меня с другой стороны. Ведь дело не в наших поступках, которые мы совершаем осознанно, опираясь на рамки приличия и морали. Гораздо ценнее первая непроизвольная реакция, которая формируется на уровне подсознания.
И вот вообще непонятно как, но в моё сознание он проник настолько крепко, что даже перед лицом смерти мне и мысль не пришла в голову, бросить его и уйти.
Нет, разумеется, я хотела вернуться к привычной жизни. Но просто оставить его здесь одного казалось бесчеловечно. Да и пора признать себе, что дело не только в этом. Очень тяжело становилось от мысли, что с ним произойдет что-то плохое. Что он останется без меня тут, в этом странном месте, один. Мы же в ответе за тех, кого приручили.
Хотя это ещё вопрос, кто из нас кого приручал…
Глава 29
Утром проснулась от хриплого, тяжелого дыхания в макушку – зверь пытался встать с лежанки. И не мог.
Выглядел не в пример лучше чем вчера, но сил подняться самостоятельно не было. Тут же вскочила и подставила своё плечо, предлагая опереться. В ответ последовал долгий внимательный взгляд.
Который неожиданно смутил, поэтому глаза я неловко опустила в пол.
Почувствовала на себе тяжесть его тела – помощью всё же решил воспользоваться – и обхватила его за торс рукой, второй придерживая за плечо. Поднимались мы медленно, осторожно.
Если эта гора мышц упадет на меня с высоты своего роста – быть беде. Перелому точно.
Моя возродившаяся не так давно ирония так и плескала, хорошо, что пока тихо и только в моей голове. Зато это было признаком того, что морально ощущаю себя довольно комфортно.
Вместе мы вышли на улицу, где я поймала долгий взгляд, намекающий, что если не хочу стать свидетелем справления естественной нужды, то можно бы и отвернуться или отойти. Молчаливым предложением воспользовалась тут же – удивительно, как быстро пришло взаимопонимание, и, облокотив мужчину на стену землянки, вошла внутрь.
Здесь собрала покрывало с пятнами крови, подготовила посуду и приняла нелегкое для себя решение отправиться на озеро.
Как же было страшно идти туда одной после вчерашнего. Прямо снова начинало трясти от одной только мысли, но альтернативы пока не видела.
Посчитав, что в принципе времени ему должно было быть достаточно, приоткрыла дверь и вышла наружу, увешанная поклажей для стирки и сбора запасов воды. Зверь сидел недалеко от входа и смотрел на дверь, видимо, ожидая меня.
– Думаю, нужно сходить на озеро. Постирать. И воды тебе принести. Сейчас тебе лучше много пить. Боюсь представить, сколько крови ты потерял…
Меня прервал недовольный звук и хмурое выражение лица.
– Послушай, ну сколько мы тут протянем без воды? А ты же не можешь идти, ведь…
Он тяжело встал, демонстрируя, что справится, если мне так сильно приспичило принести воды.
– Ты свалишься по дороге.
Игнорируя мой укоризненный взгляд, он сделал шаг мне навстречу и покачнулся, еле успела подхватить. Зверь наклонился и коснулся губами вчерашнего укуса, отчего невольно зажмурилась, ожидая новой порции боли. Однако он всего лишь поцеловал и снова посмотрел на меня долго и многозначительно.
Кажется, это значило, что кусать меня постоянно он не собирается, а вчера – был исключительный случай.
Ещё один тяжелый шаг.
– Я же говорю…
Однако, не обращая внимания на мои слова, хотя и опираясь на мои плечи неподъемным грузом, он продолжал медленно идти.
Упрямства в нем столько же, сколько и веса. Однозначно. Переубедить просто нереально. С другой стороны, идти вместе не так страшно. Пусть и медленно. Но нам же торопиться и некуда.
Шли мы очень долго, периодически отдыхая под кронами особенно раскидистых деревьев в тенечке. Когда же впереди показалось озеро, я едва не прыгала от счастья.
Усадив спутника на берегу, принесла ему воды и разделила ягоды, которые к счастью попались по дороге, на равные доли. Ну как на равные, разделила по соотношению наших весовых категорий.
Однако съев небольшую часть, огромная мужская ладонь ссыпала мне на колени остатки, ухватив при этом емкость с водой. Зверь жадно пил. Мне даже пару раз пришлось сбегать к озеру.
Там же затирала покрывало и повесила сушиться. Набрала в термос и емкость ещё воды. И посчитав, что тащить его к воде, а потом обратно, сложнее, чем принести воду несколько раз к нему и промыть уже заживающие чудом раны, так и поступила.
Аккуратно водила влажной тряпкой по его телу, шея, плечи, кубики пресса, длинные крепкие ноги. Раны заживали оставляя на его смуглой коже неаккуратные светлые шрамы, которые конечно украшают мужчину, но не в таком же количестве. Мне было искренне жаль его. Хотя нет, это не жалость. Скорее сочувствие.
А ещё неплохо бы постирать его бриджи с засохшими пятнами крови.
Ухватилась за резинку и потянула вниз, только в этот момент сообразив, что даже не объяснила, что и зачем делаю. Тут же поймала озадаченный взгляд, от чего сразу смутилась, залившись румянцем.
– Прости. Подумала, что нужно и твою одежду постирать.
Свою же застирала после вчерашнего, опять щеголяла в одной только рваной длинной футболке.
Мужчина расслабился, позволяя мне себя раздеть и продолжая сканировать взглядом. А потом протянул вновь пустую кружку.
Застирав его импровизированные штаны, я набрала ещё воды и присев рядом, поднесла к его губам. Сделав большой глоток, зверь, продолжая сидеть на траве, слегка откинул голову назад, а я случайно плеснула на его грудь и живот. Быстро провела рукой, смахивая капли на землю, а его кожа… покрылась мурашками.
Вместе с тем нельзя было не заметить, что такое простое мое действие привело к тому, что раненый и почти бессильный мужчина сейчас возбужден. Заставить себя перевести взгляд от его паха на лицо было непросто.
Машинально облизала губы и отвела глаза в сторону, разглядывая букашек в траве. Как вообще после всего, что между нами было, можно смущаться? Но я не знала, как правильно себя вести с ним новым.
Мужчина же протянул руку и за подбородок повернул так, чтобы поймать мой взгляд. Его большой палец очертил контур моих губ, которые раскрылись сами, не дожидаясь, пока подумаю, что делаю.
Он притянул меня к себе, и в то время, когда была увлечена осторожным, но глубоким поцелуем, гладя его волосы и шею, перекинул одну мою ногу через себя, усадив верхом на свой живот. Его действия в мгновение зажгли внизу моего живота искру, которая разливалась теплом по всему телу.
Учитывая тот факт, что мое белье было изодрано в клочья еще в первую нашу встречу, все последнее время ходила без него. А потому он не мог не заметить мою довольно влажную реакцию и довольно фыркнул, от чего я вновь смутилась.
– Послушай, – чуть отстранилась от его губ, – нам наверное не стоит, ты еще слаб…
Его руки почти невесомо погладили меня от лопаток по талии до бедер, посылая очередной импульс возбуждения, а упрямый завороженный взгляд говорил о том, что он против моей теории о том, что нам сейчас нужно делать, а что нет…
– Ну, если ты уверен, то… – не договорив, снова прислонилась к нему в поцелуе. Его язык тут же вновь скользнул внутрь, вытворяя такие вещи, что я просто теряла голову – гладил, нажимал, проходился по зубам.
М-да, прогрессирующая разумность отразилась и на этом.
И всё же чувствовалось, что он ещё не здоров полностью – если обычно от его объятий дышать было трудно, то сейчас огромные лапищи лишь легко поглаживали мои бедра и ягодицы, чуть сжимая, но не причиняя совершенно никакого дискомфорта.
Не разрывая поцелуй, надавила на его плечи, заставив лечь на траву, и чуть приподнялась, насаживаясь на его словно каменный член. Столько времени провели вместе, а привыкнуть к этому размеру так и не получается, каждый раз удивляюсь, как в меня помещается это. Однако чувство наполненности приносило скорее удовлетворение, чем дискомфорт.
Смущение не покидало, поэтому не сводила взгляд с его плеч. Так было проще.
Но мужчина отрывисто выдохнул и переместил одну руку на мой затылок, аккуратно фиксируя голову за волосы и заставляя смотреть себе в глаза. Я же продолжала медленно двигаться, потихоньку заливаясь краской.
Обычно мы занимались сексом в порыве страсти, не особо соображая, что именно делаем, кусая, царапая друг друга. Чаще ночью. Сегодня же все было иначе.
Будто впервые. Аккуратно. Чувственно. Осознанно…
Да, я видела по его глазам, что со вчерашнего дня что-то изменилось, будто человек начал просыпаться. И сейчас этот человек хотел не просто чувствовать, а видеть, знать наверняка, что я здесь, с ним, по доброй воле. Ощущать мои эмоции. Ловить каждый мой стон, вырывавшийся из чуть закушенных от витающей неловкости губ.
Нервы были будто оголены, всё мое внимание сосредоточено на его пронзительном смущающем взгляде и собственных, подводящих к грани удовольствия, ощущениях. Поэтому прошло совсем немного времени, когда я почувствовала, что близка к окончанию и ускорилась. Он не мешал, только пристально смотрел и глубоко дышал, иногда сжимая губы, видимо тоже сдерживаясь, надеюсь, не от боли. Меньше всего сейчас мне хотелось причинять ему боль.
Хотя в его глазах я её не видела, в них было не только и не столько желание, сколько безграничная теплота, восхищение и какое-то спокойствие. Не знаю, откуда там спокойствие в то время, пока я стирала колени о траву, приближаясь в краю пропасти, цепляясь за его плечи до дрожи, кусая свои губы, из которых всё равно вырывались слишком пошлые стоны.
Пока же я дрожала всем телом от оргазма, таки сорвавшись и находясь в прострации, он всё еще продолжал смотреть, ловя каждый мой прерывистый вздох. И только когда немного успокоилась, наклонил, осторожно прижав к своей груди, и придерживая мои бедра на весу, начал вколачиваться, упираясь пятками в землю, в каких-то пару секунд, кончив, но не отпуская.
Мы так и лежали на берегу озера, обессиленные, прижимаясь друг к другу. Я чувствовала тепло его тела, его в себе, вокруг себя. Он был везде. Но главное – он был в моей голове.
И кажется, теперь там останется навсегда.
Глава 30
– Идем домой?
Как-то незаметно давно стала называть землянку домом. Уже успела искупаться сама и помочь ополоснуться мужчине. Вещи высохли, вода набрана. Можно и отправляться. А по дороге нужно еще попробовать собрать ягод и орехов.
Неожиданная сегодня физическая активность потратила много сил.
Зверь тяжело поднялся, уже совсем немного держась за меня, даже забрал из моих рук покрывало.
Очевидно, ему стало гораздо лучше за время, что мы провели тут. Казалось даже подживающие раны больше похоже на затянувшиеся шрамы. Его регенерация удивляла и радовала. Особенно, учитывая, что обратный путь занял гораздо меньше времени, как и количество остановок.
В итоге к землянке мы подошли еще засветло. И хотя я всю дорогу периодически оглядывалась по сторонам, боясь, что вчерашний хищник вернется, мой спутник вел себя уверенно и спокойно. И вообще весь его вид излучал спокойную безмятежность.
Мою попытку забаррикадировать дверь изнутри доской, тоже пресек, удержав ладонь своей огромной лапищей.
Вообще после вчерашнего происшествия в лесу он был на удивление тихим, не рычал почем зря, в принципе издавал звуки по минимуму, а если и порыкивал, то едва уловимо хмурился, будто ему самому это неприятно.
Я видела изменения, но на вопрос «Что с тобой?», он, конечно, промолчал, а как спросить об этом, чтобы он мог только кивать, пока не придумала.
Мы поужинали тем, что принесли. Про себя понадеялась, что завтра он будет в состоянии выйти на охоту. Ведь если я и почти привыкла к вынужденной диете, сбросив пару кг, что отразилось на внешности, на мой взгляд, больше положительно, то ему совершенно точно нужно было что-то более существенное, чем растительная пища.
Правда, я сорвала еще пару грибов по дороге с его молчаливого согласия. Попробую завтра их запечь на костре, если будет солнечный день. Или можно просто на солнце подсушить. Вообще вроде и сырыми грибы можно.
А нет, не подсушу. И сырыми можно точно. Мужчина жевал гриб, даже не морщась. Я же говорю, проголодался за день.
На закате мы сидели на улице у бревенчатой стены, ловя легкий ветерок, прислонившись боком друг к другу.
– Как ты думаешь, волк больше не придет?
Этот вопрос не давал мне покоя. Мой бесстрашный защитник чуть сжал мою руку, приподняв верхнюю губу, многозначительно глядя в глаза.
– Да, это ты вчера его здорово напугал…
– И меня тоже, – улыбнулась лишь уголками губ, искоса следя за реакцией, которая не заставила себя ждать.
Он провел ладонью по моей щеке, даже скорее погладил, будто успокаивая.
– Ну сейчас-то я не боюсь, просто вчера было неожиданно. Не думала, что ты так умеешь…
Кажется мужчина хмыкнул.
– Тебе очень больно? – кивнула на его шрамы.
В ответ – чуть приподнял подбородок и посмотрел в глаза, всем видом демонстрируя, что чувствует себя отлично.
– Хорошо, а то я переживала, что нечем тебя лечить. Слышала, что к ранам прикладывают подорожник, но смутно представляю, как он выглядит.
Кажется, мой молчаливый собеседник поперхнулся от моих идей лечить его подорожником, – а затем приобнял, прижав к себе и уткнувшись носом в мою макушку.
Сидеть с ним вот так, рядом, в тишине, было приятно и хорошо. Но глаза закрывались.
Видимо, почувствовав, что я вот-вот усну, мужчина поднялся и, похоже, собрался брать меня на руки. Мало того, что сам еле ходит, еще и я.
Лететь с двухметровой высоты совсем не хотелось, поэтому пришлось его остановить.
– Спасибо, я сама, – чуть улыбнулась, – пойдем спать?
Снизу вверх заглянула в его небесные глаза, даже в полутьме лучащиеся умиротворением. А ещё после похода на озеро он постоянно прикасался ко мне, гладил, приобнимал, целовал нежно. Я буквально физически ощущала наше притяжение и появившуюся особую, необъяснимую связь.
Вместе мы укладывались на лежанку, когда я заметила, что пара ранок на груди кровоточит. Смочив тряпку водой, протерла их. И почти закончила, когда заметила, что татуировка на груди стала намного светлее.
Наверное смывается или выцветает со временем. Она всегда вызывает во мне иррациональный страх. Как хорошо было бы, если бы она стерлась до конца…
Бездумно провела по ней мокрой тряпкой, нажимая на рисунок, как никогда желая от него избавиться. И ведь знала же, что он всегда агрессивно реагирует, если до нее дотрагиваюсь. Помнила.
Но забылась всего на мгновенье – и этот раз превзошел все предыдущие.
Протянув ладонь, чтобы остановить меня, но не успев вовремя, мужчина вдруг замер, а потом резко оттолкнув мою руку, и меня вместе с ней так, что больно ударилась о твердую землю, служившую полом, бешено зарычал, почти как недавно в лесу. На лице – выражение психа.
Начал кидаться на стены, мечась от одной к другой, разбивая о них кулаки, задевая меня ногами и отталкивая в бешенстве, ломал лежанку, разрывая покрывало, разбрасывая траву и доски.
Я прикрывала лицо руками, прижавшись к стене, и не заметила, как одна из них спикировала и приложила меня по голове.
Резкая вспышка боли, мой вскрик, его отрезвевший разом взгляд и… темнота.
