Текст книги "Покажи мне звёзды"
Автор книги: Кира Мон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
К счастью, Кьер отстраняется, прежде чем я начала бы его обнюхивать. Все это… очень сбивает с толку.
– Ну что, куда едем?
Я в шоке вскидываю голову:
– В смысле?
Он смеется и заводит мотор.
– Просто пошутил. – Он оборачивается назад, медленно выезжая с парковки задним ходом. – Я отвезу тебя к Айрин, у нее в номере ты сегодня переночуешь, после чего завтра с утра отправишься в свою ссылку на остров.
– Это не ссылка, – с достоинством поясняю я. – Это время я использую для профессиональной переориентации.
– Профессиональной переориентации? – Кьер сворачивает на улицу, обрамленную деревьями и живой изгородью. Машин на ней мало, так что он без проблем бросает на меня любопытный взгляд. На мгновение я тону в его серых глазах, поразительно светлых по сравнению с его темными волосами, однако именно этот контраст такой… «соблазнительный», – чуть не подумала я. Наверно, мне лучше смотреть в окно.
– Сколько тебе лет? Девятнадцать?
Ну спасибо. Над своим обаянием ему определенно еще предстоит поработать.
– Мне двадцать два. И недавно я потеряла важную работу.
– В двадцать два? Ну, с Кэйраха будет проблематично проходить собеседования.
Поначалу я не могу понять, о чем он говорит, пока меня не осеняет, что слово, которое для моих ушей прозвучало как покашливание, – это, видимо, название моего острова.
– Что это означает?
– Ты о чем?
– Кеи… Кэи…
– Кэйрах? Овцы.
– Ааа. – Как… прозаично. – Я журналист-фрилансер, – поясняю я потом, – и, к сожалению, несколько недель назад мой главный работодатель отказался от дальнейшего сотрудничества. – Прозвучало даже вполне уверенно. По крайней мере, я уже произношу эту фразу без заикания. – За следующие месяцы я хочу поработать над новыми идеями, написать статьи и с их помощью найти себе работу в других журналах и газетах. Все это можно спокойно делать онлайн, а на острове есть стабильный интернет. Или нет? – Пусть Ведекинд не раз меня в этом уверял, но при одной мысли о том, что я могу попасть в цифровую черную дыру, у меня образуется комок в горле.
– Обычно да, – отвечает Кьер.
– Что значит «обычно»? – уточняю я.
– В экстремальных погодных условиях он иногда пропадает. Но такое не часто случается. Я так думаю.
Он так думает. Великолепно. Первым делом я проверю интернет-соединение на овечьем острове и тут же вернусь обратно, если оно не будет работать. И что он, кстати, подразумевал под «экстремальными погодными условиями»?
Луга и поля отступают, когда мы проезжаем деревню. Аккуратные желтенькие домики с маленькими фронтонами над входными дверями, еще различимые в подступающих сумерках, стоят за небольшими палисадниками. Небо наводняют огромные серо-синие горы облаков, как будто Северная Атлантика раскинулась прямо над нами.
– Почему ты не попробовала найти что-то новое из Гамбурга? Мне кажется, это проще.
Пожав плечами, я отвернулась от окна.
– Я пробовала. – Честно говоря, я собиралась лишь быстро взглянуть на Кьера, но так как он сейчас полностью сосредоточен на дороге, этот взгляд несколько затянулся. Его левую бровь пересекает тонкий белый шрам. Как он его получил?
Он смотрит на меня, и мне снова не хватает секунды, чтобы отвернуться. Черт. Это нелепо. Я нелепая. Это просто от волнения, пытаюсь успокоить себя саму. А может быть, это еще постоянно подавляемое чувство, что я переоценила свои возможности в отношении будущих шести месяцев.
– Но? – спрашивает Кьер.
– Что «но»?
– Ты пробовала найти что-то новое, но?
– Но это не сработало. Недостаточно быстро, – разъясняю я.
– И поэтому теперь ты уезжаешь на полгода на маяк.
От того, как он это говорит, мое решение уехать вдруг звучит удивительно поспешным, наивным и незрелым. Я с досадой ищу в своем подсознании прежнюю уверенность в том, что это был гениальный план. Новые испытания, получение необычного опыта, не забывая и о бесплатном проживании и времени, чтобы переосмыслить себя заново, – это же идеально. По крайней мере, дедушка был очень впечатлен, когда я ему об этом рассказала.
Мне приходит в голову, что маму тоже скоро придется проинформировать о последних событиях в моей жизни. А если при этом я не сообщу ей о загубленном интервью, то, возможно, она действительно мне поверит, что все это предприятие – блестящая стратегия по развитию карьеры.
Желтые дома остаются позади нас, меня вновь окутывает все больше погружающийся в серый цвет ландшафт. Сине-зеленый, коричнево-зеленый, темно-зеленый… окружающий простор заставляет меня дышать глубже. Я уже так много раз переезжала – что такое, по сравнению с этим, пара месяцев в Ирландии? В конце концов, речь ведь идет лишь про полгода, а не про всю мою дальнейшую жизнь.
После того как я ничего не ответила на умозаключение Кьера, какое-то время мы молча едем мимо пастбищ, лугов и холмов, и я почти забываю о мужчине, который сидит рядом со мной в автомобиле, потому что меня как-то странно волнует пребывание здесь. Меньше чем через час я буду у моря.
– На сегодня тебе еще что-нибудь нужно?
Голос Кьера выдергивает меня из раздумий.
– Что?
– Большинство твоих вещей еще в Дублине, – напоминает мне он. – У тебя есть все, что может понадобиться на ближайшие пару дней, или хочешь по-быстрому еще что-то докупить?
Хороший вопрос. Так конкретно я об этом еще не задумывалась. Сегодня вечером схожу куда-нибудь поужинать, завтрак включен в счет пребывания в гостинице, а так как, на мое счастье, косметичка при мне, у меня даже зубная щетка с собой.
– Не уверена, – помедлив, отвечаю я. – На сегодня у меня все есть, но что насчет маяка? Ведекинд сказал, что кто-то будет регулярно привозить мне продукты и все необходимое. Как думаешь, когда я завтра туда приеду, на первые дни уже все будет приготовлено?
– Сто процентов, – убедительно кивает Кьер. – Значит, на сегодняшний вечер тебе больше ничего не нужно? Зубная щетка? Носки?
– У меня все в ручной клади. – Я махнула головой назад, в сторону кузова, куда Кьер положил мой чемоданчик. – Вроде бы пока мне больше ничего не надо. Сумма, которую хозяин маяка выдал мне к началу путешествия на питание и повседневные расходы, оказалась гораздо больше, чем я представляла, тем не менее мне не хотелось тратить эти деньги на вещи, которые через пару дней будут у меня в двойном экземпляре. Впрочем… – Походные ботинки сложно растянуть?
Мне бы очень хотелось сделать фото того взгляда, который на меня сейчас бросил Кьер. Или лучше не надо. Я же не нуждаюсь в постоянном напоминании, как глупо было покупать эти супердорогие ботинки для своего мини-острова.
– Синтетика или кожа? – наконец спрашивает он, причем в его голосе не слышится удивления, за что я ему немножко благодарна.
– Кожа.
– Сколько ты уже их носишь?
– С сегодняшнего утра.
Кьер не отвечает сразу, но по нему ясно видно, с каким трудом он сохраняет нейтральное выражение лица.
– Я и сама знаю, что это был не самый умный поступок, о’кей? Мне казалось, что со временем обувь станет удобнее, а не наоборот. И вообще, в магазине они были мне как раз.
– Но сейчас жмут?
– Да, – коротко ответила я. – Видимо, сначала мне нужно было их разносить.
Я изумленно задерживаю дыхание, когда Кьер жмет на тормоза и просто останавливает машину на обочине. Он опять наклоняется ко мне, в этот раз, чтобы поближе рассмотреть мои ботинки.
– Это горные ботинки, – заключает он, поднимая на меня взгляд. Он не отстранился обратно, и я на мгновение прикрываю глаза, чтобы не отвлекаться на то обстоятельство, что один из самых привлекательных мужчин, с которыми я когда-либо сталкивалась, сражается со смехом всего в тридцати сантиметрах от меня.
– Я в курсе.
– Сними-ка их.
Я снова распахиваю глаза:
– Эмм…
Эти ботинки, доходящие до щиколоток, на мне с тех пор, как я приземлилась в Керри, а мы сейчас сидим в закрытом автомобиле. Не думаю, что прямо в этот момент мне действительно хочется снимать обувь. Существуют способы и получше, как очаровать парня.
Однако, не дожидаясь моего ответа, Кьер открывает водительскую дверь и огибает капот. А в следующую секунду он уже распахнул дверь с моей стороны.
– Давай уже. Прежде всего ты должна убедиться, что не купила слишком маленькие ботинки. Тогда обхват стопы уже будет не важен.
– Я была в специализированном магазине…
– Утром или вечером?
– Днем.
Он громко вздыхает:
– В специализированном магазине, – бормочет он, опускаясь на колени, потом тянет меня за лодыжку и без лишних слов развязывает шнурки. Одной рукой он обхватил мою голень, пока второй стягивает с меня ботинок. Золушка чувствовала себя так же нереально глупо, когда принц рассматривал ее ногу? – Носки не бесшовные, – говорит он. – Уже не очень хорошо. – После этого вытаскивает из ботинка стельку и кладет ее на асфальт. – Встань на нее.
Тем временем уже совсем стемнело. Ветер дует так сильно, что Кьеру приходится придерживать стельку, пока при свете, падающем из машины, я ставлю на нее свою ступню.
– Полностью совпадает, – облегченно выдыхаю я.
– Слишком маленькие, – сухо возражает Кьер. – А это к тому же горные ботинки. Твои пальцы, наверное, чувствуют себя, словно их машина переехала.
Печально, но это довольно точное описание.
Кьер засовывает стельку обратно и протягивает мне ботинок.
– Сегодня вечером ты уже нигде не купишь другую обувь, но завтра, надеюсь, мы что-нибудь найдем.
Что он имеет в виду, говоря «мы»? Он что, собрался идти со мной покупать ботинки?
– Если ты мне скажешь, как найти обувной магазин…
– В Каслданнсе нет обувных магазинов. Но я могу завтра отвезти тебя в Кэрсивин, возможно, там тебе повезет.
– Ты не обязан.
– А кто еще, если не я?
– Я могу взять такси…
Он опять ухмыляется.
– В Каслданнсе нет такси, – соображаю я.
Кьер кивает:
– Завтра я отвезу тебя в Кэрсивин.
На этом тему можно считать закрытой.
✦ ✦ ✦
Полчаса спустя я гораздо лучше понимаю усмешку Кьера. Каслданнс – не что иное, как группка домов, разбросанных в небольшом отдалении от побережья на пологом холме. Недавно справа от нас все больше начинало угадываться море, а теперь дорога петляет между домами по улице, с одной стороны которой широкая низкая стена, а с другой – морской берег.
Когда я прошу Кьера ненадолго притормозить, он просто паркует «пикап», как и прежде, на обочине. А чего ему опасаться? На протяжении всего пути мы не обогнали ни одной машины, а те, которые ехали нам навстречу, можно было по пальцам пересчитать.
Я прислоняюсь бедром к стене, откуда высокая трава сбегает прямо к морю. Ветер, гуляющий по волнам, сдувает мне волосы с лица. Пахнет солью и мокрыми камнями. Из-за облаков не видно ни одной звезды, но в свете уличных фонарей можно разглядеть всплеск волн, которые накатывают на узкую полосу песчаного берега. Почувствовать мелкие брызги на лице. В тишине ночи прибой ревет так громко, как будто волны достигают пяти метров в высоту. Я обеими руками опираюсь на стену, потому что вдруг закружилась голова. Сегодня утром я еще была в Гамбурге. А теперь?
– Его отсюда видно?
– Маяк? – Кьер тоже вышел из машины. – Нет. Даже если бы он до сих пор работал, остров расположен далеко южнее, за мысом.
Головокружение исчезает, а то, что открывается во мне сейчас, становится для меня самой не менее неожиданным: я поступила правильно, приехав сюда.
Одно-единственное решение привело меня с переполненных улиц Гамбурга на побережье Северной Атлантики. Вся моя прошлая жизнь тускнеет от ощущения под моими ладонями мягкого мха, которым заросла стена. Этот миг с такой силой обрушивает на меня новые впечатления, что последние годы тут же кажутся мне не важными, бледными, завершенными.
Я хочу быть здесь. Здесь и нигде больше. Это было хорошим решением.
Маяк, остров и я. Это будет… это будет…
Я отступаю на шаг назад от стены и охаю.
– Ботинки? – раздается рядом со мной голос Кьера.
Это будет чертовски восхитительно, как только я куплю новую обувь.
✦ 4 ✦
Дом, в котором расположена мини-гостиница Айрин, стоит на узкой улочке чуть выше на холме. Желтый свет фонаря выхватывает увитую виноградной лозой каменную кладку, рядом с выложенным кирпичом входом стоит простая деревянная скамейка, а дверь распахивается еще до того, как Кьер успевает захлопнуть дверцу машины.
– Добро пожаловать в «Морские ветры»! – Айрин оказалась не пожилой дамой, какую нарисовало мое подсознание при виде этого уютного здания. Молодая девушка в джинсах и толстовке с капюшоном выходит нам навстречу, ее вьющиеся рыжие волосы достают примерно до плеч, а улыбка у нее такая открытая, что я моментально исправляю свое первое впечатление: Айрин идеально вписывается в теплую, радушную атмосферу своей гостиницы. Она протягивает мне руку. – Меня зовут Айрин, Кьер уже, должно быть, тебе сказал.
Она посылает мимолетную улыбку в сторону Кьера, который подошел к кузову «пикапа» и кивнул головой в ответ на ее приветствие. Сразу после того, как он ставит около меня чемодан на колесиках, парень возвращается к открытой водительской двери.
– Мне срочно нужно возвращаться. Хорошего вам вечера! – Свое пожелание он сопровождает легким хлопком по кабине автомобиля и опять скрывается внутри салона. Мое «большое спасибо» заглушается звуком закрывающейся дверцы. Он задом выезжает из тесного переулка, поворачивает направо и пару секунд спустя исчезает из поля моего зрения.
– Это весь твой багаж? – Айрин уставилась на мой чемоданчик.
– Остальное, к сожалению, еще в Дублине, – отвечаю я. – Завтра вещи должны доехать.
– Если тебе повезет. – Она делает приглашающий жест рукой по направлению к открытой входной двери. – Это вполне может затянуться и на более длительный срок.
И хотя Айрин, скорее всего, судит по личному опыту, я продолжаю надеяться, что она ошибается. С содержимым ручной клади я как-нибудь протяну первые дни, но вот лоскутное одеяло – память о моей бабушке – туда уже не влезло. Мой запас шоколада для экстренных случаев. И супермощный фонарик вместе с запасными батарейками.
Стряхнув с себя эти мысли, я шагнула в дом. Внутренний интерьер помещения такой же комфортный, как кажется, когда видишь внешний фасад. Из узенького коридорчика на верхние этажи ведет лестница, и я поднимаюсь наверх вслед за Айрин.
Моя комната справа рядом с лестницей. Изголовье кровати и створки шкафа украшены резьбой, занавески на окне уже задернуты. На деревянном полу лежит старенький ковер, а покрывало с цветочным узором и цветы на столе перед окном делают комнату гостеприимной и приятной на вид, несмотря на то что света от люстры не хватает, чтобы осветить все углы.
– Ванная комната прямо напротив. Во время твоего пребывания ею будешь пользоваться только ты, так что можешь оставлять все там, – рассказывает Айрин. – Хотя ты и так всего на одну ночь. Ты правда едешь в старый маяк, да?
Я смотрю на Айрин, облокотившуюся на дверной косяк.
– Об этом тут все знают? – Почему-то ответ я уже предугадываю.
Айрин с улыбкой повела плечами. Я замечаю, что у нее появились ямочки на щеках.
– Мистер Ведекинд сначала расспрашивал людей в Каслданнсе, не хочет ли кто-то там пожить. Но те, у кого есть время, уже чересчур стары для этого, а у тех, кому хотелось бы, нет времени. Например, у меня. – Теперь ее улыбка приобретает хитрое выражение. – Кроме того, надо же как-то обеспечивать себе жизнь на протяжении всех этих месяцев, а кто позаботится обо всем, если здесь не будет меня? – Она делает рукой неопределенный жест, подразумевая весь дом. – Не могу же я каждый день переправляться туда и обратно.
– Ты одна тут за все отвечаешь? – спрашиваю я, усаживаясь между цветочками на покрывале.
– Администратор, бухгалтер, горничная и повар, который приготовит тебе поесть: все в одном лице, – смеется Айрин. – Во сколько тебе завтра подать завтрак?
– Около восьми?
– Порядок.
В половине одиннадцатого мне нужно быть на пристани, откуда по морю я направлюсь к овечьему острову. К тому же мне хотелось бы продолжить путешествие уже без давящих ботинок. У Айрин точно должен быть телефон Кьера. Я совершенно забыла сказать ему, во сколько мне завтра нужно отправляться.
Но прежде чем я успеваю заговорить с Айрин на эту тему, она задает вопрос:
– Ты голодная? Если да, советую сходить в «Паб Брейди». Еда там вкусная, кроме того, это единственный паб в Каслданнсе.
– Тогда, видимо, пойду в «Паб Брейди», – коротко отвечаю я.
– Может, там попозже и увидимся. – Айрин делает шаг назад и берется за ручку двери. – Сегодня вечером там живая музыка. Если тебе еще что-нибудь понадобится, дай мне знать. – С этими словами она прикрывает за собой дверь.
Только через пару секунд до меня доходит, что я собиралась спросить номер Кьера. Не важно, спрошу потом.
Мой взгляд рассеянно бродит по комнате. Хоть я действительно хочу есть, на меня вдруг накатывает такая усталость, что в течение нескольких опасных минут я чувствую соблазн свернуться калачиком на покрывале и вздремнуть. Тиканье будильника на тумбочке разделяет мои дрейфующие мысли на точные фрагменты. Маяк. Тик. Море. Так. Темнота. Тик. Красивые ирландские парни. Так.
А затем мой желудок так громко урчит, что заглушает тиканье часов. В последний раз я ела в самолете из Гамбурга в Дублин, и этот перекус состоял из ледяной сухой булочки и нескольких ложек подозрительно студенистой овощной паэльи. Возможно, я могла бы еще немного поразмышлять о консистенции этой паэльи, пока не пропадет чувство голода.
Но вместо самолетной еды я вдруг вижу перед собой маму, которая качает головой, не одобряя мою лень. Противное подсознание. И все же я виновато принимаю вертикальное положение, чтобы достать из чемодана свою косметичку.
Минут пятнадцать спустя – почистив зубы, заплетя волосы в свободную косу и вновь впихнув ноги в ботинки – я снова спускаюсь к морю вниз по улице, по которой до этого ехала с Кьером. Тут нет тротуаров, под ногами хрустят камешки, пока я тороплюсь пройти под светом редких фонарей. По словам Айрин, «Паб Брейди» недалеко. Неудивительно, наверное, весь Каслданнс можно пересечь за четверть часа.
Дойдя до улицы, проходящей вдоль той самой широкой каменной стены, я ненадолго останавливаюсь. Во тьме ночи линия горизонта между небом и морем размывается и пробуждает во мне ощущение, будто я заглянула прямо в глубины космоса. Только через несколько минут, начав замерзать, отрываюсь от этого вида и быстрым шагом иду дальше.
В большинстве домов лишь маленькие окошки, сквозь которые свет почти не проникает на улицу, но «Паб Брейди» приветствует меня радостными полосами лампочек.
Как только я толкаю тяжелую деревянную дверь, навстречу летят тепло и смех, а отодвинув в сторону занавеску, которая защищает посетителей от сквозняка, я с удивлением понимаю, что в пабе полно народу. Вероятно, половина Каслданнса расселась здесь по стульям и скамьям.
Я готовилась к любопытным взглядам, возможно, даже к перешептываниям, но на деле ото всех присутствующих я зарабатываю максимум дружелюбные кивки головой время от времени. А в том случае, если кому-нибудь и захочется обо мне поговорить, ему явно придется кричать.
«Паб Брейди» значительно больше, чем я думала. В интерьере преобладают красное дерево темного оттенка и латунные светильники, по стенам развешены пожелтевшие фотографии и потемневшие зеркала, которые едва отражают свет мерцающих свечей на столах.
Бармен за длинной барной стойкой – довольно привлекательный мужчина со стрижкой андеркат[3]3
Андеркат (undercut) – мужская стрижка, при которой волосы на висках и затылке сбриваются или обрезаются очень коротко, но остаются длинными на макушке и челке.
[Закрыть], собранными в пучок на макушке волосами и ухоженной, густой бородой – старается успеть обслужить всех людей, склонившихся над стойкой. Пахнет деревом, алкоголем и людьми, слегка душновато, но это не мешает. Двое мужчин в клетчатых рубашках протискиваются мимо меня, и я отступаю в сторону, чтобы дать им пройти.
Здесь есть крошечная сцена, возвышение в задней части зала, на котором стоят закрытый покрывалом рояль и одинокая микрофонная стойка. Рядом я замечаю свободный столик. За ним, по всей видимости, сидели те двое, которые только что прошли мимо меня. Куртки на спинках стульев не висят, соответственно, я надеюсь, что они скоро не вернутся и не скажут, что заняли этот стол. Я решительно пробираюсь к столику и сажусь на один из стульев.
Пока я думаю, нужно ли мне подойти к бару, чтобы сделать заказ, и что я вообще хочу, передо мной возникает девушка с короткими темными волосами, широкими движениями протирает стол и кладет передо мной меню.
– Привет, я Сиенна. Уже решила, что будешь заказывать? – спрашивает она.
На мгновение мой взгляд выхватывает внутреннюю часть ее левого запястья. Там у Сиенны татуировка с надписью простыми печатными буквами:
Никогда
Никогда
Никогда
Не сдавайся
Какая история за этим кроется?
– Фраза Черчилля, да? – любопытствую я, показывая на ее запястье.
Сиенна улыбается:
– Может быть. Для меня это просто договоренность с самой собой. – Выражение ее лица не меняется, однако ее улыбка вдруг уже не кажется мне такой безмятежной. – Хочешь сначала заказать напиток? – опять переходит к делу она.
Я киваю и беру в руки меню. Больше всего мне хочется начать свое «новоселье» в Каслданнсе чем-то типично ирландским, но я понятия не имею, чем именно. Поэтому я говорю: «Пока просто воду», и Сиенна убегает, не спросив, хочу я маленький или большой стакан воды, с газом или без газа. М-да, я определенно больше не в Гамбурге.
Раскрываю меню, состоящее всего из парочки листов. Копченая треска. Рыбный суп. Куриные крылышки. Мое разочарование растет, пока я ищу что-нибудь вегетарианское. Копченый лосось. Салат с курицей. Черный пудинг. А это еще что такое? Мое смутное воспоминание о том, что «Черный пудинг» – это не десерт, подтверждается подписью «с соусом из хрена». А я-то думала, что ирландцы на своем зеленом острове фанаты овощей. Стоило раньше навести об этом справки. Баранина по-ирландски, разные варианты стейков и бургеров – похоже, во всем меню не найдется ни одного блюда без добавления мяса. Пару секунд я раздумываю над «хрустящими крубинсами[4]4
Крубинс – свиные ножки – традиционное ирландское блюдо.
[Закрыть]», что, по-моему, хотя бы отдаленно напоминает название овоща – подходите, покупайте свежесрезанные крубинсы – но тот факт, что они значатся в списке между бургером с говядиной и стейком Рибай, не предвещает ничего хорошего.
Когда Сиенна возвращается, я, чтобы не рисковать, заказываю маленькую порцию салата и к нему имбирный эль. И лишь после того, как она все мне принесла и снова унеслась, меня посетила мысль, что я могла просто спросить у нее, есть ли у них вегетарианские блюда.
В результате салат оказался свежим, заправка к нему – прекрасной, что, к сожалению, лишь сильнее разожгло мой аппетит. Когда я опять ищу глазами Сиенну, за мой столик подсаживается Айрин.
– Привет! – Толстовку она сменила на черный топ с глубоким вырезом, который отлично подчеркивает ее рыжие локоны. Взглянув на мою пустую тарелку, она добавляет: – Было вкусно?
– Очень. Как раз хотела заказать еще что-нибудь.
– Возьми рыбу. Говорят, она тут очень вкусная.
Я вопросительно выгибаю бровь:
– «Говорят»? Ты ее ни разу не пробовала?
– Я не ем рыбу.
– Я тоже.
– Вообще никакую?
Качаю головой:
– Вегетарианка.
– Серьезно? – смеется Айрин. – Этим ты весьма усложнишь Кьеру задачу. Но, подожди, если ты на самом деле еще голодная, могу кое-что тебе предложить. – Она машет Сиенне, не обращая внимания на мой сконфуженный взгляд. – Сиенна, можно нам еще заказать?
Сиенна, очевидно, настолько в стрессе, что заказ Айрин – «два особых рагу с коричневым рисом и два пива “Гиннесс”» – записывает буквально на бегу и вскользь отвечает на улыбку Айрин. Кстати, я еще не видела вторую официантку. Если эта девушка тут одна на все столики, то ее можно только пожалеть.
Айрин откидывается на спинку стула, и теперь я просто не могу не спросить:
– А каким образом я усложню задачу Кьеру?
– Это он будет привозить на остров все, что тебе понадобится, – поясняет Айрин, – а Каслданнс не предоставляет человеку, который не ест ни рыбу, ни мясо, особого выбора.
– Кьер будет доставлять мне…?
– Все необходимое. Точно. И завтра он повезет тебя на Кэйрах, он тебе не сказал?
Я в смятении уставилась на Айрин.
– Не сказал. – Ну, ладно, зато так мне не надо ему звонить, чтобы договориться поехать в магазин за обувью.
– Как обычно. Кьер никогда не рассказывает больше, чем считает нужным.
Айрин принимает из рук Сиенны свое пиво и по-дружески ей кивает, в то время как я заново прокручиваю в голове последние несколько часов. Мне Кьер не показался чересчур молчаливым.
– Так, выходит, Кьер… – Не могу подобрать правильное слово. Водитель лодки?
– Кто-то вроде гида в Каслданнсе. – Айрин договаривает предложение за меня. – Мистера Ведекинда он тоже всегда переправлял. Еще он возит туристов в бухты, до которых можно добраться только по морю. Тут есть парочка очень симпатичных. Попроси его как-нибудь, чтобы он и тебе их показал.
– Да, возможно.
Перед нами появляются две глубокие тарелки с горячими блюдами, над которыми поднимается пар. И, хотя Сиенна балансирует с еще несколькими бокалами пива на подносе, она все же уделяет нам секунду своего времени, чтобы пожелать приятного аппетита. Я втягиваю носом вкусный запах, исходящий от наших тарелок. Картофель, морковь и шампиньоны плавают в густом соусе.
– А я считала, что рагу всегда готовится с мясом, – говорю я, берясь за ложку.
– Обычно так и есть, но для меня Нелли всегда держит в холодильнике небольшой специальный запас особого рагу. Нелли – это местный шеф-повар.
– Здорово. – Потихоньку я начинаю понимать. – Так ты тоже вегетарианка?
– Ставшая по этой причине экзотикой Каслданнса, – засмеялась Айрин. – Я еще ребенком отказывалась есть то, что могла погладить, пока оно было живым. А сейчас, расскажи-ка, почему ты выбрала работу на маяке?
Не сводя с меня глаз, она подносит ложку ко рту, и, быть может, дело в ее внимательном взгляде или свободной манере общаться, но я вдруг с легкостью выбалтываю все о своих последних неделях: об интервью с Кристиной Аткинс и моменте, когда в офисе Бремера я узнала, что Кристина отозвала разрешение на публикацию. И о том, что меня до сих пор грызет незнание, что именно пошло не так.
Несмотря на то, что людей вокруг нас стало еще больше – некоторые со стаканами в руках даже стоят между столиками – Айрин не отвлекается и с любопытством меня слушает. Только когда Сиенна подходит забрать у нас посуду, она быстро поднимает голову, чтобы поблагодарить ее за еду.
– Мне не кажется, что это из-за твоего интервью, – произносит она наконец. – Наверняка она просто-напросто испугалась собственной храбрости. Если кто-то так долго прятался от посторонних глаз…
– Скорее всего. – Я покрутила в руках свой бокал и допила остатки пива, после чего сделала глубокий вдох. – И это было бы нормально, мне просто хотелось, чтобы…
Неожиданно кто-то начинает аплодировать, нарастает нетерпеливый шум. Я заинтересованно вытягиваю шею. Перед нашим столом стоят несколько человек и загораживают мне обзор. Айрин, которая тоже села прямее, показывает на наши стаканы:
– Еще по одному за мой счет.
– Нет, прекрати, – возражаю я. – Я заплачу́. Считай это благодарностью за то, что поделилась со мной своей едой.
Я подхватываю наши стаканы и встаю, намереваясь пролезть между плотно стоящими людьми, когда раздаются первые аккорды гитары. Одновременно с этим кто-то начинает петь, и я замираю. Этот голос. Я его знаю. Мягкий и вместе с тем немного хриплый, он разливается между рядами посетителей, нежное звучание струн аккомпанирует его глубокому тембру, и невольно я снова сажусь. Это же…
Я бросаю взгляд на Айрин, которая склоняет голову на бок и кивает в сторону маленькой сцены:
– Если хочешь его увидеть, боюсь, тебе придется приложить усилия. Я подожду тебя здесь.
Не говоря ни слова, ставлю стаканы обратно на стол и начинаю пробираться между скрещенными руками, твердыми плечами и острыми локтями до тех пор, пока не оказываюсь почти перед широкой сценой. Рояль, накрытый черной тканью, все еще стоит на ней, но в самом центре на высоком табурете и с акустической гитарой в руках сидит Кьер.
Песня одновременно печальная и тоскливая, темный голос Кьера идеально к ней подходит, и на долю секунды мое сердце пропускает удар, когда его серебристо-серые глаза находят мои. Он выглядит… грустным? Кажется, музыка оставляет на нем свой отпечаток.
Наш зрительный контакт длится всего пару секунд, после чего он поворачивает голову и смотрит на других женщин, которые с обожанием вздыхают по нему и покачиваются в такт музыке. Когда песня заканчивается, он коротко им улыбается, а его тонкие пальцы уже начинают наигрывать следующую мелодию.
Я, как девочка-школьница на концерте любимой группы, стою так еще две песни, прежде чем призываю себя одуматься и с тихими извинениями возвращаюсь обратно к Айрин. Той как-то удалось организовать нам еще два «Гиннеса», не упустив при этом наш столик.
– Ну? – В ее голосе слышится добродушная ирония. – Влюбилась?
– Что, прости? – обескураженно уставилась на нее я.
– Да все нормально, – усмехается она. – Кьер так влияет на женщин. Особенно, если застает кого-то врасплох. – Она придвигает мне бокал с пивом. – Будь там поаккуратнее на своем острове.
– А с чем именно мне нужно быть аккуратнее? – переспрашиваю самым нейтральным тоном, на которой способна в данный момент. Врасплох. Мои мечты, что, на лице у меня написаны?
– Ну. Шесть месяцев одиночества… и регулярно видеть рядом именно такого, как Кьер. Можно проявить слабость. – Она мне подмигивает. – Только не позволяй разбить тебе сердце.
– Об этом не беспокойся, – смело заявляю я. – В мои планы не входит заводить с кем-то отношения. В первую очередь я тут ради работы и чтобы прочистить голову. Время на маяке будет для меня своего рода отшельничеством.
Айрин с понимающей ухмылочкой потягивает свое пиво.
– Но можешь иногда меня навещать, если захочешь, – добавляю я, не до конца уверенная, не слишком ли смелый это шаг. – В смысле, если тебе будет позволять работа.
– С радостью. – Ее улыбка становится шире, а я счастлива, что мы ушли от темы Кьера. Насколько меня сбивают с толку чувства, которые пробуждает один лишь его голос, настолько же сильная во мне возникает решимость их игнорировать. Я не намерена вешаться на каждого хоть сколько-нибудь симпатичного парня, которого встречу.
Даже на очень симпатичного.
Ай, да пошло оно все, даже из-за парня вроде Кьера я такой не стану, при том что он гораздо больше, чем очень хорош собой. Он… он…
– Лив? – долетает до меня голос Айрин. Судя по громкости, она уже не первый раз меня зовет.
– Извини, что ты сказала?
– Не хочешь теперь виски?
Я задумываюсь только на одно мгновение и соглашаюсь. Мне же хотелось типично ирландского начала путешествия, так вот виски идеально дополнит рагу и «Гиннесс».
