Текст книги "Убийство из тюбика с кремом"

Автор книги: Кира Медведева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 15
ЧТО БЫ ВЫ ДЕЛАЛИ БЕЗ ЖЕНЩИН!

Среда, два часа дня. Город Балашиха, привокзальная площадь. Естественно, я прилепилась к Ниро как пиявка. И сказала, что без меня на эту встречу он не поедет. Не зря же это была моя идея.

Конечно, мы не стояли на самой привокзальной площади, а наблюдали за ней из подъезда здания, выходящего на нее. Ниро прихватил с собой мощный бинокль, так что нам хорошо было видно, что творилось вокруг.

Свою выжидательную позицию мы заняли уже в двенадцать часов дня, чтобы не пропустить возможной засады, если такая предполагалась нашими противниками. Под рукой у нас была и «кавалерия». И еще две машины, которые блокировали оба выезда с площади и в которых находились уже известные вам люди, помогавшие Ниро и раньше в подобных ситуациях. Связь с ними была опробована и работала превосходно.

Без пятнадцати два на площади появились обусловленные в телеграмме «Жигули». К моему большому удивлению, там находился не юрист, а небезызвестная нам путана. Мое предположение о ее главенствующей роли вновь всплыло на поверхность. Ниро был несколько недоволен. Он, по-моему, не предполагал ее появления. Скорее он ждал юриста, прикрытого бандитским десантом.

У нас еще было в запасе пятнадцать минут, и мы начали спешно обсуждать положение. В конце концов мне в голову пришла хорошая мысль. Учитывая, что у этой дамочки был очень богатый опыт общения с мужчинами, чтобы лишить ее этого козыря, надо выдвинуть для переговоров женщину. Это же могло сыграть нам на руку и с другой стороны. Ниро яростно перелистывал свои записи.

– Ага, – сказал он. – Вот то, что нам нужно. – Он водил пальцем по своей записной книжке. – Четыре дня назад, в субботу, эта коза почему-то не соизволила провести время в обществе нашего столпа юриспруденции. И неуважаемый законник надрался почти до бесчувствия в обществе двух каких-то сомнительных девиц. Одну из них он потом уволок к себе на старую квартиру. Но, судя по записи, – он опять водил пальцем по записной книжке, – если мои ребята ничего не наврали, он отключился почти сразу, как переступил порог своего дома. А девица вытащила у него деньги и удрала. Можно сделать вид, он лукаво посмотрел на меня, – что это была ты.

– Ага, – я даже не возмутилась, – ну конечно, у меня самый подходящий вид не только для дорогой авантюристки, но и для карманного воришки. И как же ты только со мной живешь!

Несмотря на эти слова, его идея мне понравилась. Она вполне объясняла то, откуда я могу знать о готовящейся афере. Мужчина, напившийся вдрызг в моем присутствии, вполне мог хвастаться своими успехами, пускай и не совсем законными, с тем чтобы добиться моей благосклонности. Мне оставалось лишь разыграть роль не дешевой шлюшки, легко отдающейся за фиксированную плату, а молодой авантюристки, искательницы приключений, которую могло покорить в мужчине именно его заигрывание с законом.

Отдав соответствующие инструкции группе прикрытия и заняв выжидательную позицию, Ниро благословил меня на поход к дамочке. Распустив волосы, чтобы скрыть «внутриушник», через который я могла слышать Ниро, я направилась в сторону «Жигулей».

Ниро же мог слышать все, что происходило, через часы-коммутатор у меня на руке. Если вы помните, это оборудование уже пару раз сослужило нам неплохую услугу.

Женщинка была крайне удивлена тем, что к ней в машину села именно я.

– Ты кто такая? – был ее первый вопрос, заданный весьма хриплым, прокуренным голосом.

– Какая разница, – важно ответила я. – Главное, что я знаю то, что тебе не хотелось, чтобы я знала. А также знаю, кто ты и твой приятель.

– Откуда? – явно опешила путана.

– Ну, видишь ли…

Тут глаза маленькой прелестницы стали наливаться яростью. Я думаю, что шевеление в ее мозгу привело к мысли о появлении конкурентки в моем образе. Ну что ж, надо разжечь этот костер поярче. И я стала выкладывать ей слегка отредактированную версию беседы в ресторане, а также дальнейшего и предшествующего поведения ее приятеля. Учитывая, что голос Ниро не появлялся в моем ухе, я понимала, что делаю все пока что правильно.

Женщинка почти взбесилась:

– И эта тварь выложила тебе все, чтобы только затащить тебя в кровать?

Я важно кивнула головой.

– И не только это, – сказала я. – Но все остальное будет за отдельную плату.

У моей собеседницы от возмущения по лицу пробегали разноцветные волны. Она становилась то бледно-зеленоватой, то густо краснела. Было видно, что ей стоит большого труда сдерживать себя.

– Кстати, о плате, – сказала она. – Надеюсь, тебе этого хватит. – Она открыла сумочку и швырнула мне на колени тонкую пачку стодолларовых банкнотов. – Здесь тысяча баксов, – сказала она. – Возьми и убирайся, и чтобы я тебя больше в жизни не видела и не слышала.

Даже учитывая, что мне никогда прежде не приходилось заниматься вымогательством, я поняла, что мне предлагается до смешного мало.

– Ты предлагаешь мне дневной заработок? – Я наивно-удивленно поглядела на нее и стряхнула со своих колен деньги на пол.

Дамочка начала шипеть, как яичница на раскаленной сковородке. Она снова полезла в сумочку и на этот раз достала уже банковскую запечатанную упаковку стодолларовых купюр.

Ого, подумала я, ставки повышаются, ситуация становилась все интереснее.

– Сколько она тебе предлагает? – зашелестел в ухе голос Ниро.

Я поняла, что ситуацию надо озвучить.

– Десять тысяч долларов, – произнесла я, как бы размышляя.

Змеюка выжидающе смотрела на меня.

– Не соглашайся, – опять зашелестел в моем ухе голос Ниро. – Требуй больше, надо понять, насколько она раскрутится…

На этот раз я не бросила пачку на пол, а вертела ее в руках.

– Ты знаешь, – сказала я крайне невежливо, – я думаю, что, если ты умножишь сумму на десять, получится как раз то, о чем можно разговаривать.

– Сто штук?! – У поганки глаза полезли на лоб. – Ты с ума сошла?

– Видишь ли, – мой голос стал сладеньким-сладеньким, – твой приятель говорил, что он на этом деле заработает ну никак не меньше миллиона баксов, а вообще-то собирается получить и больше. Так что выбирай. – Я уставила на нее палец и покосилась на него, он не дрожал. – Или ты платишь мне сто штук и дальше пользуешься его деньгами, или он все свои деньги будет дальше делить со мной. – Я гордо подняла голову. – Ты понимаешь, о чем я говорю?

Мысли змеючки о конкурентке явно одержали победу над всеми остальными. Она отчетливо представила себе, как соперница в моем лице уводит такой лакомый кусочек. Возмущению ее не было границ.

– Ты же догадываешься! – завопила она, – что у меня нет ста штук с собой! Да и вообще, это ж бешеные деньги! А здесь может ни черта не выгореть…

Так, подумала я, уже горячее. Похоже, что мы приближаемся к нужной информации.

– Так что же ты предлагаешь? – спросила я, как бы небрежно опуская пачку долларов в свой внутренний карман.

Глаза собеседницы грустно проводили это путешествие пачки денег.

– Ну, знаешь ли! – опять завопила она, а потом почему-то неожиданно затихла.

– Так я слушаю, – сказала я. Я не верила своим глазам: из двадцатипятилетней обольстительной девушки моя собеседница превратилась в сорокалетнюю уставшую торговку.

– Давай так, – сказала она. – По-честному. Вот эти десять штук я тебе отдала просто так. Если у меня что-то получится, получишь еще пятьдесят штук, и точка, – добавила она звенящим от ярости голосом, – Но только в том случае, если эта тварь, – она явно имела в виду своего приятеля, – доведет дело до конца.

– Торгуйся, – опять прошелестел голос в моем ухе.

Ну что ж, мне надлежало следовать инструкциям своего любимого. Что бы такое мне быстренько придумать. Мне явно не хватало опыта хотя бы начинающей шантажистки. Я старательно припоминала все романы, в которых описывалось, как же люди вымогают деньги.

Собеседница выжидательно смотрела на меня.

Я сказала:

– Еще десять штук каждый месяц, до того момента как это кончится, и пятьдесят штук потом.

Змеюка поглядела на меня и вдруг расхохоталась.

– Да ты ж новенькая, – сказала она. – Давай катись, – и открыла дверь машины.

Так что же это было, согласие или нет, решила я уточнить.

– Так получу я остальные деньги? – поинтересовалась я, вылезая из машины.

– Ты получила десять штук и катись! – раздалось из закрывающейся машины. – Если надумаешь потребовать еще, пиши, звони, но – не советую!!! Она с треском захлопнула дверцу.

Последние слова были заглушены звуком мотора. Взвизгнув шинами, «жигуленок» сорвался с места и умчался. Я осталась одна.

– Все в порядке? – раздался голос в ухе.

– Да, все в порядке, – громко сказала я, чем привлекла внимание какого-то бродяги, шатавшегося по площади. Конечно, человек, разговаривающий сам с собой, привлекает внимание. Мне не хотелось возвращаться в подъезд. – Встретимся у автомобиля, – сказала я громко себе под ноги.

Бродяга продолжал смотреть на меня крайне заинтересованно, он не мог понять, то ли я сумасшедшая, то ли я предлагаю ему свидание.

– Хорошо, – прошелестел голос Ниро в ухе, – я спускаюсь.

Ну что ж, хоть мой любимый меня понимает. Я тяжело вздохнула. Потом повернулась и, опустив плечи, побрела к тому месту, где Ниро оставил свой «линкольн». Что-то в моей роли явно не сработало. Да, подруга, неважная из тебя вымогательница. Потом я вспомнила о десяти тысячах долларов, которые остались у меня в кармане. Нельзя сказать, что они были честно заработаны. Но как же это просто! Я пнула кусок кирпича, который мне попался под ноги. Мне, чтобы заработать эти деньги в своем издательстве, месяца три-четыре надо…

– Как бы не привыкнуть, – пробормотала я сама себе, приближаясь к «линкольну».

Вся компания собралась уже там. Никаких следов бандитского прикрытия нигде в районе не было видно. «Жигуленок» с путаной давно уже проследовал в сторону Москвы.

– Ну что ж, – сказал мой любимый. – Здесь нам больше делать нечего, так что поехали домой.

И вся кавалькада двинулась в сторону Москвы.

Глава 16
МУКИ СОВЕСТИ

– Что-то пошло не так…

Мы сидели перед закрытым камином, и Ниро разглядывал пачку долларов, которую я заработала в результате пятиминутной беседы.

Он вытащил несколько штук и разглядывал их.

– Ну что ж, – вздохнул он. – По крайней мере, хоть баксы настоящие.

Судя по выражению его лица, он не очень понимал, что происходит. Посидев еще минут пять у камина, не проронив ни слова, он отправился на кухню.

Интересно, что же он принесет, подумала я. И загадала. Если это будет что-то из шампанских, то его мысли скорее положительные, чем отрицательные. Столовые вина свидетельствовали о полной нейтральности. Появление же сухого вина говорило бы скорее об отрицательном, чем о положительном, причем чем суше было бы вино, тем дела были бы хуже. Мой пока еще не очень долгий опыт общения с Ниро, правда, весьма бурный, наглядно показывал, что то, что он предпочитал пить, а особенно чем угощал меня, очень характерно отражало его настроение. Так что появление шампанского меня немножко успокоило. Значит, я не все сделала не правильно.

Ритуальная процедура откупоривания бутылки, опробование напитка, покачивание головой, просмотр на просвет и разливание по бокалам почти вывело меня из равновесия. Ну как же можно быть таким медлительным. С другой стороны, я понимала, что это лишь внешнее проявление. А на самом деле Ниро стремительно размышляет, маскируя это по привычке неторопливым обрядом. Интересно, какое же решение выдаст компьютер, запрятанный в его удивительной голове.

– Да-а, – протянул мой любимый в ритме своих неторопливых движений. Конечно, поездку нельзя назвать очень удачной, но что-то она нам все-таки прояснила.

– Что же именно? – не удержалась я. – Что я бездарная шантажистка?

– Ну что ты, Рыжик. – Ниро рассмеялся. – Для начинающей шантажистки это даже очень ничего. Я так понимаю, у тебя это первый опыт подобного рода?

– Вообще да, – обиженно сказала я. – И в отличие от тебя меня этому не обучали.

– Ну что ты, – опять рассмеялся Ниро. – У нас не было специального курса шантажа. Так, некоторая общая практика. Как ты понимаешь, в моей профессии без этого нельзя.

– Ну вот и занимался бы шантажом сам, – пробурчала я, залезая в кресло с ногами. Моя мамочка этого крайне не одобрила бы, не говоря уже о мне самой. – Должна тебе заметить, что чувствовала я себя весьма неуютно. Так что этот опыт весьма неудачен…

Моя дневная решительность куда-то подевалась…

Я взяла со столика злосчастную пачку баксов и вертела ее в руках. Меня так и подмывало бросить ее в камин, но, увы, он не был разожжен по причине жары и поэтому был закрыт. К тому же меня учили, что сжигание денег – это некое фарисейство и, уж совершенно однозначно, сплошная показуха. Я вздохнула и направила ход своих рассуждений в другое русло. Пусть уж лучше эти деньги возместят расходы по восстановлению справедливости. Конечно, эти слова только по сути звучали гордо, а в душе я понимала, что все равно переместилась на одну доску с этой поганкой.

– Ну! – решил подбодрить меня Ниро. Он словно читал мысли на моем лице. – Все не так уж плохо. Однажды мне пришлось залезть в выгребную яму ради дела. И просидеть там почти сутки.

Да уж, хорошенький способ утешения он выбрал. Значит, я действительно выгляжу так, как будто вылезла из помойной ямы. Правильно говорят: трудно делать грязные дела чистыми руками. Хотя то дело, которое мы делали, было грязным только по содержанию, а не по сути. Суть его была как раз чище некуда. Другое дело, что, похоже, никак его нельзя было сделать по-другому.

Я расплакалась…

Конечно, это никак не вязалось с образом той удивительно самостоятельной, умной и деловой женщины, которую я старательно создавала и которой по-прежнему считалась, по крайне мере в собственных глазах.

Ревела я вовсю, оглашая своими рыданиями весь дом Ниро! Замечательные штрихи к моему старательно создаваемому образу! Шантажистка и плакса… Как-то это все у меня перемешалось…

Ниро всеми силами пытался вывести меня из этого состояния. В ход пошел и «Дом Периньон»,[1]1
  Любимое шампанское Ниро.


[Закрыть] и суфле из крабов, и шоколадный воздушный тортик. Но ни одно из любимых лакомств не могло меня быстро вывести из моего хандрящего настроения. Плакать я, правда, перестала.

По-моему, мой любимый был уже не рад, что согласился пустить меня на эту встречу. Было заметно, что он с радостью отмотал бы время на восемь часов назад и сделал бы все сам без меня.

Однако, увы, это возможно лишь в фантастических романах, а никак не в реальной жизни. Поэтому оставалось лишь сожалеть о содеянном и принимать все, как оно есть. Отдавая отчет в том, что сделано, и лишь делая поправку на то, для чего это было сделано.

Обсуждать это было довольно бессмысленно. Мое настроение сводило на нет все логические построения моего любимого. Мне было очень неприятно, что я позволила своим эмоциям мешать его работе, но ничего не могла поделать с собой. Мне опять жутко захотелось завыть в голос. Тем более «жилетка» была рядом.

Бедный Ниро, который уже два часа пытался вывести меня из этого состояния, махнул рукой. Он сгреб меня в охапку и оттащил в джакузю, сказав, чтобы я выревелась в свое удовольствие и что только после этого я стану нормальным человеком.

Поверив ему и зная, что за мной никто не следит и не надо казаться, что я лучше, чем на самом деле, я предалась этому занятию и в течение получаса старательно жалела себя. Потом, поняв, что веду я себя достаточно глупо, и немножко успокоившись, я вылезла из теплой, бодрящей ванны и присоединилась к Ниро.

– Доставай еще одну бутылку, – сказала я, закутываясь в большущий махровый халат.

Что он беспрекословно выполнил.

Быстро осушив бокал и еще один, я наконец обрела точку равновесия, которую напрасно искала четыре предыдущих часа.

– Ну что ж, – довольно ровно сказала я, – теперь попробуем извлечь какую-нибудь пользу из моего поражения.

Глава 17
БЕДНАЯ Я ЖЕНЩИНА

Я окончательно перестала хлюпать носом, когда вечером мы лежали в кровати. Под воздействием выпитого шампанского все-таки произошло существенное улучшение моего настроения, и я могла рассуждать вполне здраво. Это позволило моему любимому задать мне сакраментальный вопрос, на который он мог теперь рассчитывать получить нормальный ответ.

Долгожданный вопрос был: «Так что же все-таки произошло?»

Мысли мои теперь закрутились в нужном русле. Наверное, мое поведение в последние несколько часов и было неадекватной реакцией на то, что я не поняла, что же произошло на самом деле. Ведь так все шло хорошо с самого начала.

Жертва, как ей и положено, сначала пугалась, была готова исправно платить деньги. Собственно, даже и заплатила их. А дальше я сделала что-то не так. Что-то такое, что позволило путане понять, что я не есть жесткий вымогатель, который будет любыми средствами стараться получить свои деньги. А что я так, скорее легкий мотылек. Нечто начинающее. Пробующая свои силы авантюристка. И не более. Ее поведение в конце нашего «свидания» явно свидетельствовало в пользу того, что она не собирается в дальнейшем воспринимать меня всерьез.

Ниро тяжело вздохнул. Мои рассуждения, даже такие бестолковые, показали, что мы зашли в тупик.

– Ну что ж, – стал рассуждать он сам. – Давай начнем с самого начала. Первое: она явно замешана в эту аферу. Почему, как ты думаешь? Что мы можем сказать точно?

Я задумалась.

– Во-первых, ее напугала телеграмма. А во-вторых, она приехала на встречу. Потом она меня пыталась подкупить тысячью долларов, потом десятью тысячами долларов, потом в какой-то момент она была согласна на пятьдесят. А потом…

– Подожди, подожди, – Ниро остановил меня, – давай не будем «про потом», давай будем «про сначала». Итак, еще раз, она явно в этом замешана, так?

– Так.

– Юрист этот замешан однозначно. Так?

– Так.

– Теперь, – он размышлял, – мы также совершенно отчетливо можем сказать, что они связаны между собой в этом деле.

– И более того, – добавила я, – эта змеюка совершенно точно собирается завладеть большей частью того, что наш драгоценный законник хочет загрести на этом деле.

– Но говорит ли это о том, что именно она глава предприятия? – Мой любимый нацелил на меня палец, как на плакате: «Ты записался добровольцем?», и сделал сердитое лицо.

– Нет. – Я поправила подушку, – Это может быть так, а может быть с точностью до наоборот. Смотри, если это придумала она или ей помогли придумать, то она как бы по праву получит большую долю. Но возможен и другой вариант.

– Ты имеешь в виду нечто подобное, что мы разыграли с тобой?

– Ага. – Я подтянула ноги и свернулась калачиком. Такая поза всегда улучшала мое настроение. – Она ведь ой как болезненно восприняла то, что я сказала вначале. Она же просто вскинулась, когда я живописала, как законник, чтобы добиться моего расположения, разболтал, что в ближайшем будущем у него будут огромные деньги.

– Ты хочешь сказать, что она ни на секунду не усомнилась в этом?

– Вот именно, – обрадовалась я и уселась на подушку. – Она вела себя так, точно то, что я ей рассказываю, было ей очень хорошо знакомо. Может быть, – я снова натянула на себя одеяло, – было с ней самой. В свое время он хотел то ли удержать ее, то ли еще что-нибудь сделать, а платить ежедневно он был не в состоянии. И поведал ей под страшным секретом то, что он собирается сделать. А уж она, будучи дамочкой не промах, взяла инициативу в свои руки.

Мой любимый снова задумчиво почесал подбородок.

– Вроде все как бы похоже, – протянул он, – но доказательств…

– У нас есть прямые доказательства того, что они в этом замешаны на полную катушку!

– Есть-то есть, – ответил Ниро. – Только доказательства чего? Того, что они хотят получить деньги с исков? Так они это и не скрывают! Но значит ли это, что именно они подстроили дискредитацию фирмы, отравленные кремы и, наконец, убийство из тюбика с кремом?!

– Ну, может быть, мы сможем найти что-то еще?

– Не только сможем, нам таки необходимо это сделать, потому что сегодня мы не знаем, кто они. Толи исполнители, то ли главные действующие лица…

Он опять замолчал.

Я натужно размышляла.

– Но зато теперь можно смело сказать, что их не надо отделять один от другого. Эта парочка заодно и более-менее в курсе дел друг друга. Единственное, что хотелось бы уточнить, кто из них на кого давит. – Я слезла с подушки и снова улеглась калачиком.

– Итак, три варианта, – Ниро стал загибать пальцы (у меня научился), то ли эта девица по собственной инициативе подставляет нашего юриста. То ли через нее давят на него бандиты. То ли он сам выслуживается перед ней, стремясь заработать ее благосклонность.

– А он что, не понимает, – встрепенулась я, – что ее интересует не он сам, а его деньги, которые он заработает?

– Ну, – рассмеялся Ниро, – до того момента, пока она не выжмет его досуха, она будет ухаживать за ним, как за собственным младенцем…

– Так что же делать? – Я опять стала поправлять подушку.

– Как бы ни хотелось этого избежать, – закряхтел Ниро, – придется сделать из тебя наживку. – Он с жалостью посмотрел на меня. – Но, продолжал он строго, поправляясь, – с соблюдением всех мер предосторожности.

«Замечательно! – думала я, засыпая. – Как день начался, так и кончается».

Я приснилась себе червяком, насаженным на громадный крючок, извивающейся и отчаянно махающей руками. А ко мне подплывала гигантская акула с лицом змеючки, широко раскрывая огромную пасть с острейшими зубами. Она надвигалась на меня, надвигалась, пока не поглотила целиком.

Проснулась я в холодном поту.