Текст книги "Королева и фаворитка"

Автор книги: Кира Касс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 4

Марта расчесывала мои спутанные волосы. Они были настолько густыми, что, даже подстриженные до лопаток, плохо слушались расчески. Я втайне надеялась, что у Марты хватит терпения. Ведь если закрыть глаза и затаить дыхание, можно было представить, что я дома и меня причесывает Адель.

Неожиданно стук в дверь нарушил мои окутанные серой дымкой грезы о доме и маме, вечно мурлычущей песенки под неумолчный шум грузовиков.

Открывшая дверь Синдли присела в низком реверансе:

– Ваше высочество.

Вскочив со стула, я поспешно прикрыла руками грудь под тонкой ночной рубашкой.

– Марта, – трагическим шепотом позвала я служанку. – Халат, пожалуйста.

Марта бросилась за халатом, а я повернулась к принцу Кларксону:

– Ваше высочество. Как это великодушно с вашей стороны почтить меня своим вниманием. – Сделав реверанс, я снова скрестила руки на груди.

– Я лишь хотел узнать, не составите ли вы мне компанию за поздним десертом.

Свидание? Он пришел пригласить меня на свидание?

А я в ночной рубашке, без косметики, с всклокоченной головой.

– Э-э-э… А можно мне переодеться?

Я торопливо накинула принесенный Мартой халат.

– Нет, вы и так отлично выглядите. – Он уверенно прошел в комнату, словно был тут хозяином. Что, впрочем, соответствовало действительности.

Эмон и Синдли выскользнули за дверь. Я молча кивнула Марте, и та последовала за ними.

– А вам удобно в этой комнате? – спросил Кларксон. – По-моему, она слишком маленькая. – Он подошел к окну. – И отсюда мало что можно увидеть.

– Но мне нравится слушать звук фонтана. А когда кто-то подъезжает, я слышу, как хрустит под колесами гравий. Да и вообще, я привыкла к шуму.

– К какому шуму? – удивился он.

– К музыке из репродуктора. До приезда сюда я искренне считала, что так везде. И к шуму моторов грузовиков и мотоциклов. Ой, а еще к лаю собак.

– Ну прямо-таки колыбельная, – усмехнулся он. – Вы готовы?

Я начала судорожно озираться в поисках тапочек. Обнаружив тапки возле кровати, я поспешно сунула в них ноги.

– Да.

Он размашисто зашагал к двери и, остановившись на пороге, протянул мне руку. Спрятав улыбку, я присоединилась к нему.

Принц явно был не любитель фамильярных прикосновений. Я уже успела заметить, что он всегда ходил быстрым шагом, заложив руки за спину. Даже сейчас, когда мы шли по дворцовым коридорам, он опять торопился.

Я вспомнила, как он не хотел отдавать письмо, явно желая меня подразнить. Да и вообще, сам факт, что он снова рядом со мной, вызывал в душе сладостное волнение.

– А куда мы идем?

– На третьем этаже есть уютная гостиная. С чудесным видом из окна на сад.

– Вы любите сады?

– Скажем так, я люблю на них смотреть.

Я рассмеялась, но он, оказывается, и не думал шутить.

Мы подошли к распахнутым дверям. И на меня вдруг повеяло свежим воздухом. В комнате горели свечи, остальное освещение было выключено. От радостного волнения мое сердце забилось сильнее. Пришлось прижать руку к груди, чтобы проверить, на месте ли оно.

Огромные окна были открыты, легкие занавески трепетали на ветру. Перед центральным окном я увидела маленький стол с цветочной композицией в центре, два стула, а рядом – сервировочный столик с восемью видами различных десертов.

– Дамы вперед! – Принц показал на сервировочный столик.

Не в силах сдержать улыбку, я подошла поближе. Мы были одни. Он явно приготовил мне сюрприз. Боже, мои самые смелые девичьи мечты воплощались в жизнь!

Я попыталась сосредоточиться на приготовленном угощении. Ага, шоколадные конфеты, но все разной формы, и я не могла определить, что там внутри. Крошечные пирожные со взбитыми сливками и лимонным запахом. И обсыпанные чем-то непонятным пышные булочки.

– Даже не знаю, что и выбрать, – призналась я.

– Ну и не надо.

Принц положил на тарелку все виды десерта. Поставил тарелку на стол и отодвинул стул. Я села и стала ждать, пока он наполнит свою тарелку. Когда он закончил, я с трудом удержалась от смеха.

– А не маловато ли будет? – спросила я.

– Люблю клубничные пирожные. – Похоже, он решил не мелочиться, взяв себе сразу пять. – Итак, вы Четверка. А чем же вы занимаетесь? – Он отковырял вилкой кусочек и принялся задумчиво жевать.

– Сельским хозяйством, – крутя в руках конфетку, ответила я.

– Значит, у вас своя ферма?

– Типа того. – (Принц отложил вилку и пристально на меня посмотрел.) – Мой дедушка владел кофейной плантацией. Но он оставил ее в наследство старшему сыну, моему дяде. Поэтому теперь папа, мама, я, мои сестры и брат работаем на него, – призналась я.

Кларксон на секунду притих.

– И чем… конкретно вы занимаетесь? – наконец поинтересовался он.

Уронив конфету на тарелку, я сложила руки на коленях.

– В основном собираю кофейные плоды. И помогаю обжаривать их на фабрике. – (Он молчал.) – Я привыкла к уединенной жизни в горах, то есть на плантации. Но теперь туда проложили множество дорог. Что облегчает транспортировку продукции, но вносит свой вклад в загрязнение воздуха. Моя семья живет…

– Довольно! – остановил меня принц.

Я грустно потупилась. Да, вот так я зарабатываю на жизнь. И тут уж ничего не попишешь.

– Вы Четверка, но выполняете работу, которую положено делать Семеркам, да? – тихо спросил он, и я уныло кивнула. – А вы рассказывали об этом кому-нибудь еще?

Я вспомнила свои разговоры с другими девушками. Обычно я больше слушала, чем говорила. Я рассказывала о своих сестрах и брате, с удовольствием обсуждала телешоу, которые смотрели другие, но не затрагивала тему своей работы.

– Нет, я так не думаю.

Он задумчиво уставился в потолок, а затем снова перевел на меня взгляд:

– Вы никогда и никому не должны рассказывать, чем занимаетесь. Если кто-нибудь спросит, отвечайте, что ваша семья владеет кофейной плантацией и вы помогаете ею управлять. Говорите уклончиво, только, ради бога, не вздумайте упомянуть, что занимаетесь тяжелым ручным трудом! Вам понятно?

– Да, ваше высочество.

Он пристально посмотрел на меня, словно желая намертво закрепить в моей голове эту мысль. Но мне было довольно и приказания. Никогда в жизни я не посмела бы его ослушаться.

Принц снова вернулся к еде, набросившись на свои пирожные с неожиданной агрессивностью. Я же была настолько взволнована, что мне кусок в горло не лез.

– Ваше высочество, может, я вас чем-то оскорбила?

Выпрямившись на стуле, принц бросил на меня хмурый взгляд:

– С чего, ради всего святого, вы так решили?

– Вы… выглядите опечаленным.

– Девчонки иногда бывают ужас какими глупыми, – пробормотал он. – Нет, вы меня ничуть не оскорбили. Наоборот, вы мне нравитесь. А иначе стал бы я вас сюда приглашать!

– Но вы можете сравнить меня с Двойками и Тройками, а потом, сделав выбор, отослать домой.

Ой, что я несу?! Я вовсе не собиралась говорить ничего подобного. Нет, это вырвались наружу мои страхи и сомнения, облеченные в слова. Я пристыженно склонила голову.

– Эмберли, – ласково прошептал он. Я бросила на него робкий взгляд из-под ресниц. С загадочной полуулыбкой он протянул мне руку. Очень осторожно, словно опасаясь разрушить чары, я вложила свою натруженную руку в его ладонь. – Нет, я не отправляю вас домой. По крайней мере, не сейчас.

Слезы навернулись мне на глаза, но я, сделав над собой неимоверное усилие, их сдержала.

– Я нахожусь в уникальной ситуации, – объяснил он. – И в каждом случае пытаюсь рассмотреть все аргументы «за» и «против».

– И то, что я выполняю работу Семерки, полагаю, можно считать аргументом «против»?

– Совершенно верно, – согласился он, но как-то очень беззлобно. – Но пусть это останется между нами. Ради меня. Может, у вас имеются еще какие-нибудь секреты?

Он медленно убрал руку и снова принялся за пирожные. Я попыталась последовать его примеру.

– Ну, как вы уже знаете, время от времени у меня случаются приступы дурноты.

Он задумался:

– Да. Но чем они вызваны?

– Точно не знаю. Я всегда мучилась головными болями, а иногда сильно уставала. Да и условия жизни в Гондурагуа весьма далеки от идеальных.

Он кивнул:

– Завтра, после завтрака, вы пойдете не в Женский зал, а в больничное крыло. Я хочу, чтобы доктор Мишн вас осмотрел. Если вы нуждаетесь в лечении, думаю, он сумеет вам помочь.

– Конечно. – Я наконец отважилась откусить кусочек булочки, на вкус оказавшейся просто божественной. Дома нас не баловали десертами.

– Вы, насколько я понял, не единственный ребенок в семье?

– Да. У меня есть старший брат и две старшие сестры.

– Надо же, это уже целая толпа родственников, – скорчил он кислую мину.

Я весело рассмеялась:

– Ваша правда. Дома я спала вместе с Адель. Она на два года старше меня. И теперь мне ужасно странно, что ее нет рядом со мной в постели, и я подкладываю себе под бок кучу подушек, представляя, будто это она.

– Но зато теперь вся кровать в вашем распоряжении, – удивленно покачал головой Кларксон.

– Да. Но я к такому не привыкла. Как и ко многому из того, что меня тут окружает. Еда необычная. Одежда необычная. Здесь даже пахнет по-другому, только я пока еще не разобралась, чем именно.

Он положил нож и вилку.

– Вы что, хотите сказать, будто у нас здесь воняет?!

На секунду я испугалась, что оскорбила принца, но, заметив в его глазах веселые искорки, мгновенно успокоилась.

– Ну что вы! Конечно нет! И все же здесь пахнет по-другому. Вроде как древними фолиантами, и травой, и чистящими средствами, которыми пользуются служанки. Жаль, что нельзя запечатать все эти запахи в бутылку и сохранить навечно.

– Надо же, из всех сувениров, которые я знаю, этот, пожалуй, самый экзотический, – заметил принц.

– А как насчет сувенира из Гондурагуа? У нас там превосходная грязь.

Принц снова сдержанно улыбнулся, он явно еще не был готов смеяться.

– Очень щедрый дар, – заметил он. – Наверное, с моей стороны не слишком вежливо устраивать вам допрос. Может, вы хотите узнать что-нибудь обо мне?

У меня глаза полезли на лоб от удивления.

– Все! Что вам больше всего нравится в вашей работе? В каких странах вы побывали? Принимаете ли вы участие в разработке законов? Какой ваш любимый цвет?

Он покачал головой, наградив меня очередной едва уловимой, но убийственной улыбкой.

– Синий. Темно-синий. И можете смело называть любую страну на планете и наверняка не ошибетесь. Поскольку я там был. Папа хотел, чтобы я имел широкий кругозор. Иллеа – великая страна, но, с учетом всех обстоятельств, еще очень молодая. И следующий шаг для укрепления позиций Иллеа на мировой арене – установить тесные контакты с самыми сильными государствами. – Он мрачно усмехнулся. – Иногда мне кажется, что отец жалеет, что я не родился девочкой. Ведь тогда он мог бы выдать свою дочь замуж для укрепления международных связей.

– Полагаю, вашим родителям уже поздновато об этом думать.

Его усмешка сразу исчезла.

– Да, эту тему они уже закрыли. – Его слова прозвучали несколько двусмысленно, но я решила не уточнять. – Больше всего в моей работе мне нравится наличие в ней четкого порядка. Передо мной ставят задачу, и я пытаюсь найти пути ее решения. Терпеть не могу незаконченные дела, хотя это сейчас для меня не главное. Я принц и в один прекрасный день стану королем. Мое слово – закон.

Во время этой короткой речи глаза Кларксона горели восторженным огнем. Я впервые увидела его таким воодушевленным. Хотя тут не было ничего удивительного. И хотя жажда власти была мне неведома, я хорошо понимала, насколько власть может быть привлекательной.

Принц не сводил с меня взгляда, и я почувствовала, как в груди разливается приятное тепло. Возможно, дело было в интимной обстановке, а возможно, в его уверенности в себе, но я вдруг невероятно остро ощутила его присутствие. У меня внезапно появилось такое чувство, будто я связана с ним буквально каждой клеточкой тела, а в комнате, где мы сидим, возникает какое-то странное электрическое поле. Кларксон, не сводя с меня глаз, задумчиво водил пальцем по столешнице. Мне стало трудно дышать. Я бросила взгляд на принца и обнаружила, что у него тоже вздымается грудь.

Я следила за беспокойными движениями его рук. Таких чувственных, нервных, сосредоточенных… Ну, пока он чертил пальцем круги на столе, я могла продолжать этот список до бесконечности.

Само собой, я грезила наяву о его поцелуях, но одновременно меня терзали сомнения. Ведь он непременно возьмет мои руки в свои, обнимет за талию, запрокинет мне голову. И я вспоминала о своих загрубевших за долгие годы тяжелой работы руках и гадала, что он обо мне подумает, если я решусь к нему прикоснуться. Более того, мне безумно этого хотелось.

Тем временем принц откашлялся и отвел взгляд, мгновенно разрушив чары.

– Вероятно, мне пора проводить вас в вашу комнату. Уже довольно поздно.

Я отвернулась, плотно сжав губы. Если бы он меня попросил, я осталась бы с ним встречать здесь рассвет.

Он встал с места, и я проследовала за ним в коридор. Я не знала, что и думать об этом коротком позднем свидании. Если честно, оно больше походило на интервью. При этой мысли я невольно хихикнула, и он тотчас же обратил на меня проницательный взгляд:

– Интересно узнать, что это вас так развеселило?

Я собралась было сказать, что ничего. Но я хотела, чтобы он узнал меня еще лучше, а значит пора кончать с чрезмерной нервозностью.

– Ну… – Я замялась. Эмберли, чтобы узнать друг друга получше, надо разговаривать. – Вы сказали, что я вам нравлюсь. Но вы ведь ничего обо мне не знаете. Вы всегда так ведете себя с девушками, которые вам нравятся? Я имею в виду, устраиваете им допрос.

Он округлил глаза, но не сердито. Похоже, его удивила моя непонятливость.

– Вы забыли. До сегодняшнего дня я никогда…

Но его прервал звук открывшейся двери. Я сразу же узнала королеву и собралась было сделать реверанс, но Кларксон торопливо завел меня за угол.

– Не смей вот так уходить от меня! – послышался громовой голос короля.

– Я не позволю говорить с собой в подобном тоне! – У королевы слегка заплетался язык.

Кларксон обнял меня, словно желая загородить своим телом. Но, похоже, в данный момент он нуждался в дружеском объятии даже больше, чем я.

– Последний месяц ты ведешь себя возмутительно! – взревел король. – Этому надо положить конец! Такое поведение чревато тем, что страна попадет в руки мятежников!

– А вот и нет, мой дорогой муженек! – язвительно ответила королева. – Если все так и дальше пойдет, именно ты попадешь в руки мятежников. И уж можешь мне поверить, никто по тебе особо плакать не будет.

– Стой, кому говорят, вероломная сука!

– Портер, сейчас же отпусти меня!

– Если надеешься сразить меня своими дорогущими нарядами, то ты жестоко заблуждаешься!

Послышался шум борьбы. Кларксон разжал объятия. Он схватился за ближайшую дверную ручку. Заперто. Тогда он попробовал следующую дверь, и она послушно открылась. Кларксон затащил меня в комнату, захлопнув за собой дверь.

Принц начал мерить шагами комнату, запустив руки в волосы с таким видом, словно собрался их начисто выдернуть. Подошел к дивану, схватил подушку и изорвал ее в клочья. Покончив с одной, перешел к следующей.

Затем в щепки разнес приставной столик.

Разбил несколько ваз о каминную доску.

Порвал занавески.

А я от ужаса вжалась в стену возле двери, пытаясь стать невидимой. Быть может, мне следовало броситься за подмогой, но я не могла оставить его одного. Только не в таком состоянии.

И вот, выпустив наконец пар, Кларксон вспомнил о моем существовании. Он вихрем бросился ко мне и остановился, наставив на меня палец:

– Если вы кому-нибудь хоть словечко скажете, что вы слышали и видели, то клянусь богом…

Но, не дав ему закончить, я решительно покачала головой:

– Кларксон…

Слезы ярости блеснули в его глазах.

– Никому ни слова, ни полслова. Понятно?

Я протянула к нему руки, чтобы дотронуться до его лица, но он отшатнулся. Тогда я сделала вторую попытку, на сей раз действуя чуть осторожнее. Его лицо пылало, щеки подернуты пленкой пота. Дыхание было тяжелым и прерывистым.

– Я ничего не видела и не слышала, – твердо сказала я и добавила: – Прошу вас, присядьте, пожалуйста. На секундочку.

Кларксон кивнул. Я усадила его на стул, а сама устроилась рядом на полу.

– Прижмите голову к коленям и дышите.

Он удивленно посмотрел на меня, но беспрекословно повиновался. Я положила руку ему на голову, ласково пробежав пальцами по волосам и дальше по шее.

– Я их ненавижу, – прошептал он. – Ненавижу.

– Тсс! Постарайтесь успокоиться.

Он поднял на меня глаза:

– Нет, я серьезно. Я реально их ненавижу. Когда я стану королем, то отправлю их в изгнание.

– Будем надеяться, что куда-нибудь подальше, – пробормотала я.

Он судорожно вздохнул. И рассмеялся. От всей души. Тем раскатистым смехом, когда хочешь, но не можешь остановиться. Значит, он все же умеет смеяться. Просто он слишком долго прятал свой смех от себя и всех остальных, придавив его тяжким грузом забот и переживаний. Теперь мне все стало ясно. И впредь я буду знать, что не стоит доверять этим его странным улыбкам, поскольку они даются ему с большим трудом.

– Еще чудо, что они не разнесли в щепки весь дворец. – Кларксон вздохнул, постепенно приходя в чувство.

Я боялась, что он может снова слететь с катушек, но все же рискнула задать вопрос:

– А что, это всегда так было?

Он кивнул:

– Ну, когда я был еще маленьким, дела обстояли более-менее терпимо. Но сейчас они живут буквально как кошка с собакой. Уж не знаю, в чем причина. Ведь они оба верные супруги. А если и имеют интрижку на стороне, то очень удачно это скрывают. У них есть все, что душе угодно, и моя бабушка рассказывала, что в свое время они были безумно друг в друга влюблены. Бессмыслица какая-то.

– Сидеть на троне – очень большая ответственность. Для них. Для вас. Возможно, это результат нервного напряжения, – предположила я.

– Ну и что тогда? Я займу его место, моя жена – ее место. И рано или поздно наш брак затрещит по швам?

Я снова осторожно погладила его по лицу. На сей раз он воспринял это спокойно. Более того, он потерся щекой о мою руку. И хотя глаза его по-прежнему были полны печали, похоже, моя ласка подействовала на него успокаивающе.

– Нет. Вы не должны становиться тем, кем не хотите стать. Вы ведь любите порядок? Тогда планируйте все заранее и готовьтесь. Представьте себе, каким королем, мужем, отцом вы хотели бы стать, и смело идите навстречу своей мечте.

Он посмотрел на меня чуть ли не с жалостью:

– Меня даже умиляет, что вы искренне верите, будто этого достаточно для счастья.

Глава 5

Я еще ни разу в жизни не проходила медосмотр. Но если я действительно стану принцессой, то медосмотры станут для меня обычным делом. Какой ужас!

Доктор Мишн оказался очень добрым и терпеливым, и тем не менее было крайне неловко обнажаться перед посторонним мужчиной. Он взял у меня кровь на анализ, сделал рентген всего, чего только можно, и прощупал с головы до пят. Этой ночью я, естественно, очень плохо спала, что только усугубило неприятные ощущения от осмотра. Принц Кларксон проводил меня вчера до дверей моей комнаты и на прощание поцеловал руку. И вот, раздираемая противоречивыми чувствами: радостным возбуждением в связи с поцелуем и тревогами по поводу угнетенного состояния духа принца, – я практически не сомкнула глаз.

В Женский зал я вошла, терзаемая страхами, что придется посмотреть в глаза королеве Эбби. Я опасалась увидеть у нее синяки или следы драки. С другой стороны, очень может быть, что именно она побила короля. Этого я не знала, да и не хотела знать.

Более того, я решительно не желала, чтобы о вчерашнем случае узнал кто-нибудь еще.

Королевы в зале не было, а потому я со спокойной душой направилась к своим новым подругам – Маделин и Бьянке.

– Привет, Эмберли. Где ты пропадала все утро? – поинтересовалась Бьянка.

– Тебе опять было нехорошо? – встревожилась Маделин.

– Да. Но сейчас мне уже гораздо лучше. – Я не знала, надо ли скрывать тот факт, что я ходила на медосмотр, и поэтому решила ответить уклончиво.

– Отлично. Но ты пропустила самое интересное! – заговорщицким тоном зашептала Маделин. – Ходят слухи, что прошлой ночью Тиа переспала с Кларксоном.

У меня оборвалось сердце.

– Что?!

– Ты только посмотри на нее. – Бьянка оглянулась на Тиа, сидевшую с Пешей и Марси у окна. – Глянь, сияет точно блин масленый.

– Но это же против правил! – возмутилась я. – И совершенно незаконно.

– Тоже мне проблема! – прошептала Бьянка. – Вот ты смогла бы отшить принца?

Я вспомнила, как он смотрел на меня вчера вечером, как его нервные пальцы чертили круги на столе. Бьянка была права. Я наверняка не сказала бы «нет».

– Так это действительно правда? Или досужие домыслы?

Ведь часть ночи принц был со мной. Но, как ни крути, не всю ночь. Так что до завтрака у него оставалась еще куча времени.

– И она явно темнит, – пожаловалась Маделин.

– Ну, это действительно не наше дело. – Я собрала разбросанные по столу игральные карты и принялась тасовать колоду.

Бьянка с громким вздохом откинулась на спинку кресла, а Маделин накрыла мою руку своей:

– Нет, это как раз наше дело, поскольку полностью меняет правила игры.

– Но это вовсе не игра, – нахмурилась я. – По крайней мере, для меня.

Маделин открыла было рот, чтобы возразить, но тут дверь неожиданно распахнулась и на пороге появилась королева Эбби. Королева буквально кипела от ярости.

Если у нее где-то и был синяк, то она отлично его замаскировала.

– Которая из вас Тиа? – гневно спросила она. Взгляды всех присутствующих обратились к окну, возле которого, оцепенев, сидела смертельно побледневшая Тиа. – Ну?

Тиа медленно подняла руку, и королева, глядя на девушку, как удав на кролика, прошествовала к своей жертве. Я надеялась, что королева не станет устраивать бедняжке выволочку на людях и выведет девушку из комнаты. Но, к сожалению, это не входило в планы королевы Эбби.

– Ты спала с моим сыном? – прямо в лоб спросила она.

– Ваше величество, это грязные наветы. – Голос Тиа походил скорее на комариный писк, но в комнате вдруг стало так тихо, что я слышала тяжелое дыхание Маделин.

– Которые ты вовремя не пресекла!

Тиа запнулась, судорожно выбирая правильный ответ.

– Если не реагировать на слухи, то рано или поздно они сходят на нет. А вот яростное отрицание всегда служит доказательством вины.

– Так ты отрицаешь или нет?

Все. Ловушка захлопнулась.

– Нет, моя королева.

Не думаю, что сейчас имело хоть какое-то значение, говорила Тиа правду или лгала. Судьба девушки была предрешена еще до того, как она открыла рот.

Королева Эбби схватила ее за волосы и поволокла к дверям:

– Ты уезжаешь прямо сейчас.

Тиа взвыла от боли:

– Ваше величество, лишь принц Кларксон имеет право меня выгнать. Таковы правила.

– Но только не для шлюх! – парировала королева. Тиа поскользнулась, и королева практически удержала ее на весу за волосы, а затем пинком вышвырнула в коридор. – УБИРАЙСЯ! ОТСЮДА!

Захлопнув дверь, она повернулась к нам и окинула каждую из нас пристальным взглядом, чтобы показать, кто в доме хозяин.

– А теперь, с вашего позволения, я хочу внести ясность, – тихо начала королева, проходя мимо девушек, явно перепуганных таким поворотом событий, но в глубине души довольных торжеством справедливости. – Если кто-нибудь из вас, потаскушек, вообразил себе, что может вот так запросто войти в мой дом и забрать мою корону, то даже и не мечтайте. – Она остановилась возле стоявшей у стены компании девушек. – И если вы думаете, что можете вести себя как подзаборная шваль и в результате взойти на престол, то жестоко ошибаетесь. – Королева ткнула пальцем прямо в лицо Пайпер. – Я этого не допущу! – (Бедняжка Пайпер стукнулась головой о стенку, но побоялась показать, как ей больно.) – Я королева. Любимая народом. И если вы хотите выйти замуж за моего сына и жить в моем доме, то будете делать все, как я говорю. Вы будете послушными. Благовоспитанными. И молчаливыми. – Она прошла между столами и остановилась перед тем, за которым сидели мы с Бьянкой и Маделин. – С этой минуты ваша единственная работа – появляться на людях, вести себя как подобает леди, сидеть и улыбаться.

Когда она закончила речь, наши глаза встретились, и я, решив, как последняя дура, что это приказ, улыбнулась. Но королева была явно не в том настроении, чтобы шутить. Она размахнулась и пощечиной стерла улыбку с моего лица.

Я со стоном повалилась на стол, не осмеливаясь пошевелиться.

– Даю вам десять минут, чтобы убраться отсюда. Есть вы будете сегодня у себя. И чтобы сидеть тихо и носу оттуда не показывать.

Услышав, как хлопнула дверь, я на всякий случай спросила:

– Она ушла?

– Да. Ты в порядке? – Маделин присела возле меня.

– У меня такое чувство, будто содрана кожа на лице. – Я с трудом выпрямилась, и пульсирующая боль пронзила тело.

– Боже мой! – воскликнула Бьянка. – У тебя на щеке отпечаталась ее пятерня.

– Пайпер? – позвала я. – Где Пайпер?

– Здесь, – проговорила она сквозь слезы.

Я встала. Пайпер со всех ног бросилась ко мне.

– Как твое лицо? Очень болит? – спросила я.

– Немножко. – Она провела ладонью по щеке, и я увидела полукруглый след от ногтя королевы.

– Да, есть небольшая отметина, но ничего такого, чего нельзя было бы скрыть с помощью косметики.

Пайпер прижалась ко мне, и мы остались стоять, крепко обнявшись.

– Что на нее нашло? – озвучила наши мысли Нова.

– А что, если она просто стоит на страже интересов своей семьи? – предположила Скай.

– Можно подумать, мы не знаем, что она пьет как лошадь. От нее постоянно несет перегаром, – фыркнула Кордей.

– А по телику она всегда такая милая, – озадаченно протянула Келса.

– Послушайте, – сказала я. – Одна из нас рано или поздно узнает, каково это – быть королевой. Даже постороннему человеку понятно, какое это тяжкое бремя. – Я замолчала и потерла пылавшую щеку. – С этой минуты нам следует по возможности избегать лишних встреч с королевой. И пожалуй, не стоит рассказывать о случившемся Кларксону. Ему в любом случае вряд ли понравится, если мы будем говорить плохо о его матери.

– И мы что, должны спустить все на тормозах? – возмутилась Нима.

– Тут каждый решает сам. Тебя никто не неволит, – передернула я плечами. – Но лично я сделаю именно так.

Я снова прижала к себе Пайпер, и все замолчали. В свое время я рассчитывала подружиться с другими девушками на основе общих интересов, например любви к музыке или косметике. Но я никогда не думала, что именно тайный страх свяжет нас крепкими узами, сделав практически сестрами.