Текст книги "Забудь об этом, Варвар (СИ)"
Автор книги: Кира Бергер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
36
– Вы уверены, что здесь кто-то живет? – Ваня приглушил мотор и удивленно посмотрел за окно.
Мы с Марком переглянулись и кивнули. Понять удивление Никитина было несложно, дом выглядел давно заброшенным. Покатая крыша тянулась вниз, окна почти вросли в землю, а стены были перекошены, словно сломанный конструктор. Казалось, что от любого дуновения ветра дом рассыпется на доски. Забора тоже давно не было, лишь пара опорных столбов терялись в разросшемся бурьяне, а к крыльцу сквозь него вела незаметная тропинка.
Ваня покачал головой и вышел из машины. Мы с Марком последовали его примеру.
– Осторожно. – блондин придержал меня за локоть, когда я едва не споткнулась о сваленный в груду гнилой штакетник.
Я благодарно кивнула. Брат неуверенно потеребил сережку в ухе и, сдвинув с пути ветку дикого клена, первым направился к крыльцу.
– Надеюсь, он выдержит, когда мы все в него войдем, – с сомнением протянул Ваня.
– Выдержит, – вздохнула я. – Он тут столько людей иногда выдерживает, ты себе представить не можешь.
Убежище дед Миши действительно было пристанищем и любимым местом деревенских пьяниц. Местный участковый здесь бывал, наверное, даже чаще самого хозяина, иногда по несколько раз в день выезжая на вызовы по пьяным дракам и дебошу.
– Тут гвозди под ногами, осторожнее, – предупредил Марк.
На деревянной двери не было даже замка. Как и вся передняя стена, она была чуть наклонена вперед и не закрывалась до конца, оставляя широкую щель, сквозь которую отчетливо можно было видеть прогнившее и покосившееся крыльцо. Брат потянул дверь на себя, и мы скривились от противного скрипа, а близнец еще и закрыл рукавом нос.
– Жуть, – глухо просипел он. – Воняет, как на свалке.
Запах действительно был отвратительный и, подойдя ближе, мы с Ваней не сдержались и повторили действие брата. Смесь тухлятины, устойчивого перегара, плесени и пыли ударяла в нос, хотя мы всего лишь открыли дверь.
– Он там не умер, я надеюсь? – мрачно пошутил Ваня.
– Бабушка только вчера его видела, – со вздохом отозвалась я. – Должен быть дома.
В коридоре пахло еще сильнее. От въедливой вони у меня закружилась голова, а на глазах выступили слезы. Некоторые половицы под ногами были подозрительно мягкими и приходилось еще и смотреть, чтобы не наступить на гнилое дерево.
– Черт, – выдохнул Марк. – Вот это жесть.
Он осторожно потянул на себя дверь, ведущую из коридора в дом и едва не задохнулся, когда та открылась.
– Твою ж ... , – не сдержавшись, выругался он, на пару секунд закрывая глаза.
Ваня сипло выдохнул.
– Может, подождешь в машине? – спросил у меня.
Я мотнула головой:
– Пойдёмте. Чем быстрее с ним поговорим, тем быстрее уйдем отсюда.
Найти дед Мишу удалось не сразу. На крики он не отзывался, на лежащем в углу маленького зала тонком матрасе его не было, как и на кухне. При нашем появлении целая ватага тараканов ринулась в разные стороны с заваленного бутылками и объедками стола. От этой картины я едва сдержала всхлип и изо всей силы вцепилась в футболку Вани. Тот, продолжая локтем одной руки зажимать нос, второй приобнял меня за плечи, а Марк двинулся в чулан.
– Он здесь, – донесся до нас его глухой крик.
Дед Миша в длинной старой рубахе и трусах развалился прямо на полу чулана, обняв мутную бутылку без этикетки. Его худое тело походило на скелет, а желтая сморщенная кожа вызывала тошнотворное чувство. От него пахло все той же тухлятиной, потом и другими мерзкими запахами. В сальной бороде затесались объедки еды, а тонкие ноги скрючились в неестественном положении.
– Боже, – выдохнула я.
Сердце пронзила острая игла жалости. Я помнила его с детства. Еще тогда он был пьяницей, но не выглядел настолько ужасно, чтобы потерять человеческий вид.
– Эй, – Марк присел рядом с стариком и осторожно ткнул пальцем в его плечо. – Эй!
Честно говоря, я думала, что будет сложно добудиться дед Мишу, но он почти сразу открыл помутневшие светлые глаза и уставился на близнеца.
– Ты кто? – прохрипел сильно прокуренным голосом.
Марк, почувствовав дошедший до него запах, с отвращением скривился и поднялся с корточек, делая пару шагов назад.
– Совесть твоя, – гнусаво, чтобы не дышать, проговорил он. – Вставай давай!
– Марк, – тихо одернула я брата, но тот только отмахнулся.
Дед Миша открыл рот, обнажая гнилые зубы, но так ничего и не сказал.
– Варь, – Ваня повернулся ко мне и похлопал по плечу. – Подожди на улице. Мы немного в порядок его приведем и позовем тебя.
«Немного» растянулось на двадцать минут, и я была невероятно благодарна парням, что все это время провела у машины, а не внутри страшного дома. От открывшееся перед глазами этой картины хотелось расплакаться, и каждая секунда проведенная внутри была невыносимо болезненной. Даже животные не живут в таком ужасе, и не доводят себя до такого состояния, и я не понимала, как люди приходят к этому добровольно.
Когда я снова вошла в дом, дед Миша уже в порванных на коленках брюках сидел за столом и гипнотизировал взглядом бутылку водки. Он почти не изменился, только мутный взгляд стал более осмысленным.
Ваня и Марк, очень похоже сложив на груди руки, стояли у подоконника. Рядом с Никитиным на грязном кухонном столике лежали шприц и открытая ампула.
– Ты ему что-то вколол? – испуганно спросила я.
– Обычные витамины, чтобы интоксикацию снять, – мотнул головой Ваня. – Может, хоть что-нибудь скажет.
– Что вам надо ***? – свою хриплую речь дед Миша сдобрил щедрой порцией мата.
Раздраженный Марк уже собирался ответить что-то ядовитое, но я остановила брата. Сделала несколько шагов вперед и осторожно присела на самый край табуретки напротив. Пришлось дышать чуть приоткрытым ртом, потому что от вони кружилась голова.
– Дед Миш, – осторожно начала. – Я – Варя Ермилина, помните меня? Внучка Ирины Васильевны.
Старик перевел на меня пустой взгляд и прищурил почти исчезнувшие брови.
– А, – наконец протянул он и смачно кашлянул. – Помню, кудрявая.
Он хрипло рассмеялся.
– И че тебе надо? – выплюнул он, закашлявшись.
Ваня оторвался от подоконника, подошел ко мне и за локоть вынудил встать на ноги. Отвел подальше и покачал головой:
– Не подходи близко.
Я послушно кивнула, а Марк решил больше не тянуть и сразу перешел к делу:
– Пашку Торпунова помните? – близнец говорил с явным раздражением. – Он утонул одиннадцать лет назад.
Старик задумался и зачмокал губами, пытаясь вспомнить. Потом смачно сплюнул прямо на пол и потянулся за бутылкой:
– Помню, – прохрипел с усмешкой. – Хороший был пацан. И не утоп он. Я вам, идиотам, еще тогда говорил, что не утоп. – он откупорил крышку и собирался приложиться к горлышку: – За здоровье его бы выпить, хороший был пац...
Ваня обреченно махнул головой, а Марк дернулся вперед и вырвал из рук дед Миши пойло. Оно плеснуло ему на лицо и на руку брата, который сморщился и отбросил бутылку в угол.
– За здоровье не пьют, – сквозь зубы процедил он: – За здоровье молятся.
– Че ты... – брови дед Миши зло сдвинулись, и он зарычал, собираясь подняться на ноги, но Марк, пугая меня незнакомой злостью, рявкнул:
– Сел!
Ваня хмыкнул и сложил на груди руки, а дед Миша неожиданно испугался.
– Марк, – тихо позвала брата, – ты чего?
– Все нормально, – шепнул мне Никитин. – С ним по-другому не получится.
– Рассказывай все, что знаешь. – снова рявкнул близнец, а я испуганно сглотнула.
– Да че я знаю то, – скис дед Миша. – Ну бегали его, искали на Черном озере, говорили, что утоп. А он не утоп – его черти забрали.
Я непонимающе моргнула, а близнец нахмурился:
– Какие черти?
– Ну обычные, – дед Миша снова закашлялся. – Мы бухали тогда с ребятами на заброшке. Потапыч, царство ему небесное, всегда говорил, что там нечистые водились. Ну вот мы их там и видели, с Пашкой вместе. Дня через четыре, как пропал он.
– Он один была? – я едва не задохнулась от нахлынувших эмоций.
– Да как один, – сморщился дед Миша: – Говорю же, черти с ним были. Все такие в черных плащах. С хвостами, как полагается. С рылом свиным.
Марк тяжело выдохнул и потер глаза.
– Это бесполезно, – хрипло протянул он, – пойдемте отсюда.
Он бросил на дед Мишу еще один презрительный взгляд и решительным шагом двинулся на улицу. Я всхлипнула, а Ваня крепко сжал мою руку и потянул следом за братом. Марка удалось нагнать только на улице у самой машины. Он выглядел на редкость раздраженным, облокотился о капот и нервно тряс ногой. Я замерла напротив, а Никитин приземлился рядом и закурил.
– Успокаивает? – с нескрываемой завистью покосился на него Марк.
– Не сильно, – хмыкнул блондин.
Я расстроенно перевела взгляд с одно на другого и тихо предложила:
– Поехали к бабушке? Отойдем немного...
37
– Не понимаю, – Марк хмурился и нервно перестукивал пальцами по деревянной поверхности стола. – Похитили? Зачем кому-то похищать Пашку?
Я сипло вздохнула. Отвести уставшего взгляда от тарелки с супом не получалось. Тот уже остыл, но я так и не смогла заставить себя съесть хотя бы ложку.
– Нельзя верить его словам. – задумчиво проговорил Ваня. – Если двенадцать лет назад дед Миша был в таком же состоянии, то он мог просто словить галлюцинации. Тем более, это было уже на четвертый день с тех пор, как мальчик пропал. Вся деревня только об этом и гудела, неудивительно, что именно он ему привиделся.
– А если нет? – я раздавила ребром ложки самый большой кусок картошки в бульоне: – Если все же его похитили? Аластор же сказал, что Пашка ждал несколько дней, и я могла его спасти. Вдруг похитители правда держали его на заброшке, дожидаясь пока шумиха в деревне уляжется?
Никитин неуверенно цыкнул и покачал головой:
– Возможно, но слишком сложно.
– Согласен, – поддакнул ему Марк. – В итоге то Пашку все равно нашли в озере.
– Но это случилось только через месяц! – возразила я.
– Да, – кивнул брат: – но экспертиза показала, что его тело именно столько и находилось в воде.
Снова все запуталось. Не отпускала противное ощущение, что перед нами лежит разбросанный пазл, но мы не можем подобрать ни одного кусочка к общей картинке. Я сдалась, со вздохом отодвинула от себя тарелку и улеглась на сложенные на столе руки. Марк сочувственно потрепал меня по кудрявой макушке.
– Я не хочу никуда ехать, – произнесла тихо и с надеждой подняла глаза на парней: – Давайте сегодня здесь переночуем, а утром поедем? Все равно бабушка уехала с тёть Аней в город и вернется только через пару дней.
Брат ничего не имел против и кивнул, а Ваня задумчиво покосился на часы. У меня и Марка занятий не было, у брата на работе была вечерняя смена, а я в клинике по понедельникам не стажировалась, поэтому нам было проще.
– Ладно. – наконец согласился блондин: – У меня первый прием завтра в двенадцать. Успеем вернуться.
Парни ушли с кухни, а я осталась убирать посуду и размышлять над тем, что будет дальше. Я обещала обратиться в полицию, если мы ничего не найдем, и понимала, что отвертеться не получится, но не могла даже представить, что придется делать это на самом деле. Изначально то ничего не клеилось, а встреча с дед Мишей не оправдала ожиданий и только усугубила ситуацию.
Я домыла посуду и вернулась в комнату, но разговор не клеился. Мы пытались немного отвлечься и чем-то заняться, но каждый был погружен в свои мысли. В итоге решили разойтись и пораньше лечь спать. Я думала, что снова не смогу заснуть, но провалилась в темноту через пару минут, как голова коснулась подушки. Несколько часов разум отдыхал, не показывая снов, но под утро накрыл уже знакомый кошмар. Он был почти такой же, только теперь я отчетливо видела на озере, чужие тени. Они кружили вокруг меня и продолжали яростно каркать:
– Молчи! Молчи! Молчи!
Когда распахнула слезящиеся глаза, бабушкину комнату, где я осталась ночевать, уже заливали яркие краски рассвета. Солнечные лучи пробивались сквозь кружевную тюль и оставляли на стене забавные узоры. Из-за них страх после кошмара рассеялся почти сразу, чего не случилось бы, проснись я посреди ночи. Я уставилась на стену напротив и бездумно гипнотизировала ее взглядом несколько минут. Даже почти заснула снова, но на самой грани сна и яви, в голову пришла идея, заставившая подскочить на месте.
Осенившая мысль показалась мне безумно простой и сложной одновременно, но пробудила во мне надежду. Тяжело дыша, я натянула джинсы и футболку и выбежала из комнаты. Марк и Ваня все еще спали. Один на стареньком диване в углу комнаты, второй на раскладном кресле. Стараясь ступать как можно тише и не тревожить скрипучие половицы, я подобралась к блондину. Никитин даже спал с привычным уверенно-спокойным выражением на лице. Я на пару мгновений засмотрелось на расслабленные черты лица и растрепавшиеся по подушке светлые волосы и осторожно присела на корточки рядом.
– Вань, – позвала тихо.
Тот не пошевелился. Я протянула руку и едва не поддалась соблазну провести пальцами по волосам, но вовремя отдернула себя. Сдавленно кашлянула и осторожно потрясла его за плечо. Ваня проснулся сразу, но не вздрогнул, как сделали бы большинство людей. С непробиваемым спокойствием он просто внезапно открыл глаза и уставился на меня. Я испуганно сглотнула, а блондин прищурился.
– Ты чего? – хриплым после сна шепотом спросил он.
– Поговорить нужно. – я смущенно отвела глаза. – Пойдем пожалуйста, я не хочу будить Марка.
Никитин привстал на локте, покосился на большие настенные часы с маятником за резным стеклом и нахмурился:
– Варь, четыре утра.
– Пожалуйста, – с мольбой сложила я руки: – Это очень важно!
Больше парень спорить не стал. Кивнул, и сел на диване. Я только сейчас поняла, что спал он без футболки, смутилась, кашлянула и, сказав, что буду ждать его на крыльце, стремительно вышла из комнаты.
На улице было прохладно, но уже пахло летом. Заря разукрасила оранжевыми полосами горизонт и погрузила деревню в цветной купол. Утренний туман еще цеплялся за землю, но уже проигрывал, оставляя после себя только блестящие капли росы на молодых листьях. Меня потрясывало, поэтому упавшая на плечи куртка стала настоящим спасением.
– Спасибо, – пробормотала я, вцепляясь в рукава.
Ваня кивнул и присел на верхнюю, самую широкую, ступеньку. Сам он был в футболке и джинсах, но даже не покрылся мурашками. Я сунула босые ноги в бабушкины галоши и принялась нервно ходить около крыльца, а Никитин закурил и терпеливо ждал.
– Вань, – наконец начала я: – скажи, а можно вернуть утерянные воспоминания, если сильно испугаться?
Никитин стряхнул пепел на груду кирпичей сбоку, сделал еще одну глубокую затяжку и качнул головой:
– А если конкретнее?
Я тяжело выдохнула:
– Смотри, гипноз не помог мне, потому что я очень сильно боюсь, и из-за этого страха разум закрывается. А что, если его напугать еще сильнее? Так, чтобы клин клином... Ну... ты понимаешь?
Вразумительных слов не находилось, и это раздражало. Ваня хмыкнул:
– И как ты собралась это делать? С парашютом прыгать? Это так не работает.
– Нет, – с трудом совладав с бушующими эмоциями, я приземлилась на ступеньку ниже блондина и задрала голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза: – Я понимаю, что дело не просто в страхе, но, что если этот страх напрямую связан с теми воспоминаниями?
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Никитин.
Я растеряно замялась.
– Понимаешь, – хрустнула пальцами: – после того случая в детстве, я безумно боюсь воды. Вернее, не совсем воды, а озёр или прудов, или речек. Я могу спокойно купаться в море или бассейне, но один только вид озера вызывает во мне панику. В детстве психолог даже говорил название фобии, ламна.. лифо...
– Лимнофобия.
Ваня потушил бычок, а я чуть поморщилась от запаха табака, мгновенно впитавшегося во встрепанные волосы.
– Точно! – быстро закивала: – Я особенно никогда не задумывалась на эту тему, и просто старалась обходить подобные места стороной, но сейчас подумала: а что, если попробовать перебороть эту фобию? Насильно я имею в виду! Я же могу пойти на то озеро, и попробовать войти в него, да? Или хотя бы просто рядом постоять! Это сработает?
– Может быть, – Никитин покачал головой: – А может, тебя стриггерит так, что молчание два года покажется тебе сущим пустяком.
– Ваня…
– Нет, я сказал, – упрямо нахмурился блондин: – Ты помнишь себя после гипноза? И это при том, что рядом был специалист, который помог тебе из него выйти!
– Я поэтому и прошу тебя поехать со мной! – я снова вскочила и с отчаянием сжала кулаки. – Ваня, пожалуйста! А вдруг это последний шанс!
Никитин тоже поднялся и раздраженно сложил на груди руки:
– Знаешь главный принцип психологии?
– "Не навреди".
– Вот именно! – чуть повысил голос он: – Забудь об этом. Мы уезжаем сегодня утром, и ты с Марком пойдешь в полицию.
Он развернулся и двинулся к двери, а я с трудом сглотнула и крикнула ему в след:
– Я все равно туда пойду!
Уже схватившийся за ручку двери Ваня застыл.
– Я все равно попробую, – продолжила, дрожа всем телом: – и ты не сможешь меня остановить!
Я блефовала. Если бы действительно смогла сделать пойти туда сама, то не будила бы его или обратилась бы к Марку. Но сейчас это казалось невозможным. Разум продолжал твердить, что только если Никитин поедет со мной, я смогу попробовать сделать это.
Ваня медленно обернулся и раздраженно хмыкнул.
– Ты манипулируешь мной? – прищурился он.
Чертова проницательность блондина могла испортить все планы, но я упрямо продолжала гнуть свою линию.
– Я все равно туда пойду. – тихо проговорила, растерявшись под его пронзительным взглядом. – Я прошу у тебя помощи, но, если ты откажешь, я все равно туда пойду.
38
Под подошвами хрустели сухие ветки и глина, и с каждым шагом таяла моя решимость. Зато Ваня ей был полон. Шел уверенно вперед, засунув руки в карманы, и не замечал, что я начинаю отставать.
Здесь многое изменилось за одиннадцать лет. Моя память бережно хранила в себе образ этого места и раз за разом показывала его в ночных кошмарах. Я помнила всё вокруг в мельчайших деталях, но сейчас они смешивались с реальностью и терялись. Многие молодые березки и ёлки, которые тогда едва доходили мне до подбородка, теперь возвышались над нами и угрюмо скрипели толстыми стволами, тропинка стала гораздо уже и едва-едва заметной, а кусты по её краям смыкались ветвями и словно продолжали друг друга. Заросли вокруг казались непроходимыми, и я подумала, что сюда давно никто не ходил, но поняла, что ошиблась, как только увидела само озеро, на краю которого кто-то поставил деревяный мосток. Он был не новый, уходил вперед метров на пять и уже кое-где потерял доски. Это была самая яркая деталь, отличающая место из прошлого от реальности. Она удивила меня так сильно, что я на автомате прошла вперед еще несколько шагов и не сразу заметила это. Очнулась, когда пришлось сощуриться из-за отражающихся солнечных лучей. Голубое небо зеркально легло на спокойную воду, и, по-хорошему, стоило бы замереть от поразительной красоты, но я застыла от накрывшей волны ужаса.
– Я передумала, – просипела, врастая в землю.
Легкие сжались и теперь вмещали гораздо меньше воздуха, чем было необходимо. Я делала вдохи все чаще и чаще, но кислорода все равно не хватало. Никитин тоже остановился и обернулся. Я ожидала, что он усмехнется, скажет: "а я же говорил", и поведет обратно, но Ваня в очередной раз удивил меня. Покачал головой и подошел ближе, закрывая собой вид на озеро.
– Успокойся и прекрати так часто дышать. – он положил руки мне на плечи и заставил посмотреть в глаза. – Дыши спокойно. Тебе хватает воздуха, все нормально.
– Не хватает, – задыхаясь, тряхнула я головой.
– Хватает, – упрямо кивнул Никитин. – Это просто страх. В конце концов ты упадешь в обморок, если продолжишь так дышать. Спокойно. Спокойно. Вдох, выдох. Глубоко, но медленно. Слышишь? Медленно. Еще раз. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Я старательно смотрела ему в глаза, чтобы не смотреть ни на что вокруг, а Ваня дышал вместе со мной, показывая нужный темп. В конце концов стало легче. Парень удовлетворенно кивнул.
– Отлично, – он на секунду прервал наш зрительный контакт, обернувшись за спину и словно принимая какое-то решение, а потом снова повернулся ко мне. – Так, Варя. – его голос стал еще серьезнее. – Мы зайдем в озеро всего на пару шагов, не дальше. Слышишь меня? Я буду рядом и не отпущу тебя, поэтому не паникуй. Поняла? Ничего не случится.
Я на мгновение прикрыла глаза и решительно кивнула.
– Точно не разворачиваемся? – на всякий случай уточнил Никитин.
– Если уйдем сейчас, то я все равно захочу вернуться, но сбегу и потом, – усмехнулась невесело. – Так и буду до бесконечности трусить.
Ваня едва заметно улыбнулся и осторожно погладил обратной стороной ладони мою щеку.
– Рад, что ты это понимаешь, – тихо произнес он, поспешно опустил руку и сжал мои пальцы.
Сначала показалось, что весь страх я себе только придумала. Пальцы грела горячая ладонь блондина и первые пару шагов я сделала смело и решительно. Думала, что мы двинемся на мостик, но Ваня затормозил меня, разулся и закатал брюки. Я на автомате последовала его примеру. Парень подождал немного, снова взял меня за руку и повел вперед. Прежний страх накатил с новой силой, когда глина под ногами сменилась холодным песком побережья, а исходящий от еще не прогревшейся воды холод дунул на босые пальцы.
Я упрямо дернула головой и до скрипа сжала зубы. Близости озера внушала ужас, но я все еще могла контролировать себя и быть смелой, делая шаги вперед. Да, возможно, они были совсем крошечные, но все же были. Я остановилась только когда пальцы на ступнях оказались всего в паре миллиметров от кромки водной глади. Воздух снова закончился. Я сипло закашлялась, а Ваня крепче сжал мои пальцы и спокойно произнес:
– Вдох через нос, выдох через рот. Глубоко, но медленно. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Умница.
Я снова пришла в себя, словно всплыв из засасывающей трясины ужаса, но сделать шаг в воду все равно не получалось. Я прикладывала все новые и новые усилия, но ничего не выходило. Раз за разом продолжало казаться, что я уже подняла ногу, но стоило опустить глаза, как становилось понятно – я все еще стою на песке, а ступни намертво вросли в песок.
– Не получается, – просипела отчаянно: – Ваня, у меня не получается!
Щеки защекотали бессильные слёзы, а дыхание опять сбилось.
– Ваня! – получалось слишком жалобно и трусливо.
На секунду снова показалось, что я в кошмаре и вырваться из него не смогу.
– Черт, – выдохнул парень, на мгновение закрыл глаза и пробормотал себе под нос: – Я об этом пожалею...
Я не сразу сообразила, почему левой руке вдруг стало так холодно, и лишь спустя секунду поняла, что блондин отпустил её. Потеряв самую главную опору, я мгновенно пошла ко дну той самой панической трясины, из которой с таким трудом выбралась.
– Нет, – прохрипела отчаянно, ловя пальцами пустой воздух. – Нет!
– Тихо. – шикнул на ухо Ваня. – Я никуда не ухожу.
Его руки сзади крепко обняли за талию, а я спиной почувствовала, с какой скоростью бьется его сердце. Чувство защищенности снова потянуло на поверхность, а затем опять подло испарилось, когда ноги оторвались от земли. Никитин осторожно поднял меня за талию и зашагал вперед. Я задохнулась от ужаса, когда ступни скользнули по поверхности холодной воды. Я открыла рот, чтобы завизжать, но из горла вырвался только хрип. Ваня сделал всего два широких шага в озеро и поставил меня на илистое дно, но этого хватило, чтобы паника накрыла меня с головой.
Я попыталась вырваться из его рук, но Никитин держал крепко, не позволяя сдвинуться и на миллиметр. Я глянула вперед, увидела перед собой чуть взволнованную после нашего появления воду и едва не потеряла сознание. Паника кусалась и топила разум. Картинки из кошмара путались с явью и вырывали из груди яростные всхлипы. Ноги ослабели и, если бы не Ваня, я бы рухнула прямо в холодное озеро. Легкие сжались до минимальных размеров, но теперь не удавалось привести дыхание в порядок никакими способами. Я будто наяву слышала Пашкин смех, свой собственные смех, веселые плески воды. Все это было до ужаса знакомым, а память услужливо повторяла кошмар наяву.
Я думала, что схожу с ума. Я задыхалась и истерично плакала. Я зажмурила глаза и смотрел знакомый сон, а потом… Потом вдруг к нашим детским голосам прибавились чужие. И лица появились чужие. Пузырь, окруживший воспоминания, с громким хлопком лопнул и отпустил их на волю, а те безжалостно хлынули в мой разум. Голова взорвалась острой болью, я захрипела и не сразу осознала, как вода перестала холодить ноги.
Ваня вытащил меня из озера и осторожно поставил на землю. Ноги не держали, и я тут же опустилась на колени, пачкая светлые джинсы песком. Никитин выругался и присел рядом на корточки, а я сжала руками его предплечья.
– Тихо-тихо, – шептал он, придерживая меня за локти и прислонившись лбом к моему лбу. – Всё, Варя. Мы вышли. Слышишь? Всё. Успокойся. Дыши.
Мне едва удалось поднять мутнеющий взгляд. Я увидела его глаза рядом с моими и поняла, что и он тяжело дышит.
– Ты как? – взволнованно спросил Ваня.
Я хотела поднять руку, чтобы коснуться его лба, но не смогла совладать с собой и криво ухмыльнулась.
– Я вспомнила. – прохрипела не своим голосом. – Я все вспомнила…
Судорожно вздохнула и повалилась на бок, теряясь в вязкой темноте.
