Текст книги "Отцы и дети (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

–Я бы, пожалуй, съездил туда – посмотреть, что к чему, познакомиться и все-таки узнать, как нанять учителей, – спокойно ответил тот. – Наверняка кто-то да в курсе. Если даже из этой школы нельзя уйти добровольно, я просто добьюсь исключения так, чтобы не угодить в тюрьму. Ты же знаешь, папа, я на это способен.

–О да! – с чувством произнес тот. – Что ж… Если ты этого желаешь, я тебя отпущу. Но, повторяю, только после того, как узнаю адрес, увижу уставные документы и прочее перечисленное. Мистер Дамблдор?

–Хорошо, мистер Риддл, но имейте в виду, маггл… то есть обычный человек не сумеет увидеть школу, даже если придет к ее воротам.

–Я надеюсь, в вашей школе строгого режима ученик может выйти за ворота и увидеться с отцом? Или сделать это хотя бы через решетку?

–На третьем курсе детям разрешается посещать деревню поблизости…

–Меня не интересует третий курс, я говорю о первом!

–В случае необходимости, конечно, родителей могут впустить в Хогвартс, – после долгой паузы произнес Дамблдор.

–Прекрасно, – Риддл-старший вздернул подбородок. – И еще, мистер Дамблдор, мне нужен договор. Допускаю, что текст его испарится или же сама бумага обернется птицей и улетит в окно, но я желаю соблюсти все формальности. Повторяю, у меня только один сын, и я не намерен им рисковать!

*

–Прекрасно, – холодно сказал Риддл-старший, получив официального вида пергамент и убрав его в сейф. – Что далее? Где прикажете покупать перечисленные в письме принадлежности?

–В Косом переулке, – ответил Дамблдор. – Я помогу вам найти…

–Нет, спасибо. Мы сами в состоянии купить всё необходимое. Просто объясните, как попасть в нужное место, а там мы сориентируемся.

И тот объяснил: как добраться от вокзала до бара «Дырявый котел», как войти и что делать дальше.

–Благодарю, – кивнул Риддл-старший. – Думаю, мы не заблудимся. И вот еще: вы упомянули какие-то странные деньги…

–Это деньги волшебников, обменять их можно в банке «Гринготтс», – сказал Дамблдор.

–Прекрасно. Не смею более вас задерживать, сэр, ужин уже на столе.

Тот лишь вздохнул и… испарился.

–Это было немного грубо, папа, – серьезно сказал Том.

–А я ненавижу, когда мною пытаются манипулировать. И ты прекрасно знаешь, почему.

–Да. А если он попробует отыграться на мне в школе… – мальчик улыбнулся. – Посмотрим, что из этого выйдет.

–Только без жертв и разрушений, – в очередной раз напомнил Риддл-старший. – Идем ужинать, в самом деле. Завтра поедем, поищем этот Косой переулок…

–Ага… я хочу заранее почитать, что это за волшебный мир такой. Можно ведь купить не только школьные учебники? Должны у них быть какие-то справочники, что ли?

–Полагаю, мы найдем, – кивнул тот. – А теперь идем, не то бабушка станет ругаться!

3.

–Вот это место, папа, – сказал Том.

Это был крошечный невзрачный бар. Если бы мальчик не указал на него, Риддл-старший бы его и не заметил. Проходящие мимо люди на бар не смотрели. Их взгляды скользили с большого книжного на музыкальный магазин, а бар, находившийся между этими магазинами, они, похоже, вовсе не замечали.

–Ну так идем.

Бар был слишком тёмным и обшарпанным даже для захолустья, не говоря уж о Лондоне.

–Добрый день, – обратился Риддл-старший к бармену, – нам необходимо попасть в Косой переулок, и…

–А, меня предупредили, – кивнул тот и выбрался из-за стойки. – Магглорожденный, да? Первый раз в школу? Идемте… Обратно-то легко пройдете, а тут в первый раз без провожатого никак…

–Благодарю, мистер, – сказал мужчина, когда перед ними открылась кирпичная стена на задворках. – Не подскажете ли, где искать банк? Нам сказали, там можно обменять деньги.

–А вон он, видите белое здание? Вот туда и идите, только будьте повежливее, гоблины – они обидчивые!

Отец с сыном переглянулись и двинулись по улице.

Ярко светило солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к ним магазином. «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные» – гласила висевшая над ними табличка.

–В любом случае, сперва нам нужно в банк, – негромко сказал Риддл-старший и сжал руку сына. – Идем.

Из мрачного на вид магазина доносилось тихое уханье. «Торговый центр «Совы». Неясыти обыкновенные, сипухи, ушастые и полярные совы» – было написано на табличке. В соседней витрине красовались метлы. Здесь были магазины, которые торговали мантиями и телескопами, книгами и зельями…

–Забавно, – только и сказал Том. – Папа, думаю, одежду можно пошить дома?

–Да, у них совершенно неадекватные цены, – кивнул тот, узнав, что почем. – Вот и банк…

Обменять деньги оказалось не так уж сложно, хотя Риддл-старший подивился системе счисления в магической финансовой системе.

–Ну вот… Может, купить тебе сову или кошку? – спросил он, когда они приобрели всё необходимое и даже сверх того: Том изрядно выпотрошил книжные лавки.

–Спасибо, не нужно.

–А писать ты мне как будешь? Уверен, что школьных сов не проверяют?

–Не уверен, – снова сказал Том. – Поэтому заведу свою. Заведу, а не куплю, понимаешь? Вдруг у этих, покупных… м-м-м… номера есть, как у машин?

–Дикую поймаешь? – сообразил отец. – А… точно, Дамблдор же сказал, что там опасный лес поблизости! Только, очень тебя прошу, не попадись в зубы какому-нибудь монстру, не знаю уж, кто там водится!

–Не попадусь, – ответил сын и улыбнулся. В приюте от этой улыбки воспитанники разбегались впереди собственного визга. – Я придумаю, как связаться с домом.

–Хорошо. Идем?

–Ага… – Том снова окинул взглядом Косой переулок и негромко добавил: – Мне не нравится это место…

*

Хогвартс ему тоже не понравился. Приютом Том Марволо Риддл был сыт по горло, а это место сильно его напоминало. Ему, правда, повезло угодить на Слизерин, с которого, по слухам, выходило немало темных волшебников, и Дамблдор начал поглядывать на Тома с затаенной тревогой. Тому же было не до того: слишком много интересного оказалось в библиотеке, слишком многому он торопился обучиться…

–Папа, – сказал он, оказавшись дома на рождественских каникулах, – обычных магглорожденных не берут на Слизерин. Я едва сумел отбиться от Дамблдора, когда он начал расспрашивать, кем была моя мать. Сказал – не знаю, но… Я ведь в курсе. И нашел кое-что еще… Помнишь, ты говорил, у нее был золотой медальон со змеей?

–Конечно. Она сказала, это семейная реликвия.

–А куда он подевался?

–Не представляю. Наверно, она его продала, чтобы… прожить хоть как-то, – Риддл-старший посмотрел в сторону.

–Как думаешь, его можно разыскать? Такая приметная вещь не могла затеряться!

–Если Меропа продала ее волшебнику, я ничего сделать не сумею, сам понимаешь. Справки наведу, но обещать ничего не могу.

–Ясно… – Том помолчал, потом сказал вдруг: – Ты какой-то странный, папа.

–Разве?

–Да. Это из-за войны? Даже волшебники знают, что она началась…

–Из-за нее, – кивнул Риддл-старший и посмотрел на облака. – Ты… вот что, Том, оставайся на каникулы в школе. Там безопасно. Что будет здесь, я пока не знаю, но, по слухам… всё это может докатиться и до нас. А я ухожу.

–Что?.. Куда уходишь?! Зачем?..

–Воевать, Том. Я не могу сидеть дома, когда гибнут мальчишки чуть постарше тебя. Я теперь доброволец Королевских ВВС. Сперва – в училище, а потом – куда направят. Я не мальчишка уже, но и не старик, здоровье отменное, реакция тоже, машину водить умею… Справлюсь. Если не летчиком, так шофером буду, тоже дело не последнее.

–Да какой же ты старик, тебе и сорока нет! – воскликнул Том. Впервые отец увидел на его лице смятение и даже страх. – Но, папа…

–Так надо, Том, – ответил он, взяв сына за плечо. – Спроси дедушку: он ведь тоже мог не идти воевать. А теперь у него два осколка – в ноге и в груди, и доктора говорят, второй может доконать его в любой момент.

–Я вынул уже эти осколки, – буркнул тот. – Он и не заметил. Это совсем просто. Еще нас переживет…

–Тебе же запретили колдовать вне школы!

–Так то палочкой, а я давным-давно умею без нее, будто ты не знаешь. Я… будь мне хоть пятнадцать, я бы тоже пошел. Санитаром или так… хоть патроны подносить! – Том зажмурился и сжал кулаки. – И я же могу помочь…

–Я знаю, каково это, – отец положил руку ему на плечо. – Я помню, как отец уходил на войну – мне еще и десяти лет не было. Помню, как мама рыдала, а я не понимал, что происходит. Ты уже достаточно взрослый. И ты поймешь, что бы ни случилось, верно?

–Да.

–И позаботишься о бабушке с дедушкой вместо меня, когда подрастешь.

–Да. Клянусь. Но и ты… – Том прикусил губу, – ты тоже поклянись, что непременно вернешься живым!

–Это не от меня зависит, я же не волшебник. Вот если бы ты мне амулет какой-нибудь дал или удачу наколдовал… – невольно улыбнулся Риддл-старший.

–Я пока не умею. Но попробую, – серьезно ответил Том.

*

В августе сорок второго Том Риддл вернулся домой – мертвым, как решили врачи. Почти мертвым, уточнили они: его «харрикейн» развалился при посадке на воду, а из тела пилота извлекли не меньше двух дюжин пуль. Военные хирурги поражались живучести этого летчика: мало того, что он, получив такие ранения, ухитрился дотянуть на подбитом самолете до своей территории, мало того, что продержался в холодной воде, каким-то чудом цепляясь за обломок обшивки, пока его не подобрал сторожевой катер, он еще и не умер от кровопотери, переохлаждения и шока. Правда, оказался парализован полностью (причем, похоже, по итогам операции), и тут ничего нельзя было поделать, только отправить отважного пилота домой: в госпитале ему ничем уже не могли помочь, а живой труп вполне мог лежать и в родной усадьбе, не занимая койку, которую и так было, кем занять…

Последним, что слышал Том Риддл-старший, были слова хирурга:

–Всё. Фиксируйте сме…

А потом вдруг чей-то вскрик:

–Да он дышит еще!

И он дышал, цепляясь за жизнь, как делал это, задыхаясь от дыма в горящей кабине, а потом – в соленой морской воде, и почему-то на ум приходило сравнение: я же опомнился, когда Меропа… Чувство было тем же самым, он тонул, терял сознание, но упорно выплывал на поверхность, чтобы глотнуть воздуха и продержаться еще немного, и еще… потому что обещал, и…

–Папа! – услышал он и попытался открыть глаза, но тщетно. – Папа, слышишь? Да? Не бойся, я здесь. Раз реагируешь, значит, живой, а остальное я исправлю!

Если бы Риддл-старший мог, он бы засмеялся, но он был не в силах даже моргнуть.

–Меня не хотели выпускать из школы, – тихо говорил Том, держа его за руку. – Там, видишь ли, безопаснее! Будто я сам не знаю… И я бы остался, ты же велел беречь себя, но после того письма… не смог. Не знаю, что именно я там у них разнес, но вернулся.

«Какого еще письма?» – подумал тот, ощущая, как кто-то словно бы гладит мягким перышком виски. Он просил сына не лезть в чужие мысли, но как быть, если ты даже мычать не в состоянии?

–Дедушка написал, – ответил Том. – Я всё слал и слал сов… к тебе – бесполезно, они просто не долетали. Тогда я отправил нескольких домой, но никто не отзывался. Я просил директора, деканов отправить меня сюда, ну хоть самим проверить, что с вами со всеми такое… Они отказались…

Том коротко хохотнул.

–Маггловские войны – не их дело! А мой приют – я уже узнал, – разбомбили. Почти все выжили, даже засранец Стаббс, а Фланни погибла. Не побежала за всеми, когда пожар начался, сидела и мычала, как всегда…

Он долго молчал, потом сказал:

–Я сбежал к чертовой матери. Плевать, пусть исключают. Мне нечего там больше изучать.

«Да как дед тебе написал-то?!»

–Просто, поймал мою сову за хвост и сунул ей в клюв записку. Думаешь, они с бабушкой вовсе ничего не понимают? Ну, что я… не совсем обычный? Они из ума не выжили, и за дураков ты стариков не держи, вот что. Дед сам слёг, когда тебя привезли таким вот, но скоро поднялся, потому что… ну, потому что не мог же он бросить бабушку с тобой совсем одних?

Том шмыгнул носом и добавил:

–Я обещал не воровать. Но больничное крыло все-таки обнёс, выволок, что сумел. Дома я такого не сварю, не из чего… Пей, – он осторожно приподнял отцу голову и поднес что-то к губам. – Должно помочь, я всё выспросил у школьного медика. Раз мозги у тебя работают, остальное починить не сложно. Я же волшебник, как-никак!

Риддл-старший чуть не захлебнулся нестерпимо горьким питьем, но покорно проглотил. Волшебство или нет, жить ему хотелось нестерпимо, и не в растительном состоянии, а… ну хоть как отец после первой войны, с осколками в груди и ноге, вечными болями, риском умереть в любую минуту, если клятый осколок дойдет до сердца, но способным передвигаться и разговаривать!

*

Когда он открыл глаза…

Что? Открыл?..

Он посмотрел в потолок, увидев с детства знакомую трещину, почему-то напоминающую Иггдрасиль, – ее как ни заштукатуривай, все равно проступает, покосился в сторону – за окном рассветало, в другую – Том сидел возле кровати, уронив голову на скрещенные руки.

–Эй… – едва слышно позвал Риддл-старший, вернее, попытался – из горла вырвался только хрип, но Том подскочил, как ужаленный. Глаза его были обведены темными кругами, он осунулся и казался бледнее обыкновенного, будто не спал несколько ночей кряду. Должно быть, и впрямь не спал…

–Сейчас… – проговорил он, гремя какими-то пузырьками и склянками на прикроватной тумбочке. – Ты только не уходи туда снова, папа, не закрывай глаза, я сейчас… Ну, давай…

На вкус зелье было еще омерзительнее прежнего, но зрение окончательно прояснилось, дышать стало легче и даже получилось выговорить:

–Ты как… тут…

–А ты разве не слышал? – шепотом спросил Том. – Я же говорил позавчера – сбежал. Учебный год только начался, а тут такое… К черту! Я взял с собой все, что смог унести, ушел потайным ходом, навьючил барахло на фестрала – это такой адский конь, водятся они в Запретном лесу, – и улетел. Даже если за мной придут… палочка при мне, а у дедушки есть ружье. Да и, подозреваю, большинство рады будут никогда меня больше не встречать, совсем как приютские!

«Уголовник малолетний», – взглядом сказал ему отец.

–Плевать, – повторил подросток. Да какой подросток, уже юноша! – Никто меня не остановит, если дело идет о жизни и смерти. Ты не пытайся говорить пока, нужно время, чтобы речь восстановилась. Просто думай, я же могу слышать… Помню, помню, обещал не лезть в мысли, но что делать, если иначе никак?

«Почему? – спросил Риддл-старший. – Почему, Том?.. Ты же знаешь, как я поступил с твоей матерью!»

–Знаю. Но меня-то нашел… Если бы она выжила тогда, ты бы что, выгнал ее на улицу?

«Нет. Наверно… Устроил бы… ну вон хоть в коттедже за холмом или нанял ей квартиру в Лондоне. Жить с ней не смог бы, но содержание бы назначил… И тебя забрал».

–Ну вот. Ты самый… самый обычный человек. И я понимаю, почему ты так испугался, – тихо сказал Том. – Теперь-то уж точно понимаю: кое от чего и волшебник сбежит, сверкая пятками. А ты не волшебник. Но ты пришел за мной в приют и сказал… правильные слова. Вот и всё.

«Ты слишком много и красиво говоришь, – невольно подумал Риддл-старший, – у вас там что, риторику преподают?»

–Нет, что ты! – засмеялся Том. – Так… нахватался на Слизерине. Глупо звучит, да?

«Пафосно, – сформулировал тот. – И немного напыщенно».

–Тьфу ты!

«Подросткам простительно».

–Ну ладно… Чувствуешь мою руку? Если не можешь кивнуть, моргни один раз.

Риддл-старший моргнул.

–Дальше будет очень больно, – честно сказал Том. – Это зелье позволяет не то что срастить кости, а даже заново вырастить, но ощущения, сам понимаешь… Я на себе пробовал, когда с метлы навернулся и руку сломал.

«А ты думаешь, эти ощущения поразят меня чем-то новым?»

–И правда… Я схожу к бабушке с дедушкой, ладно? Пока не стану говорить, что ты очнулся, а то замучают же заботой!

*

Том Риддл-старший встал на ноги через неделю.

–Ты врешь, как дышишь, – сказал он сыну, с его помощью доковыляв до гостиной. – Ты не крал зелья, а состряпал что-то уже здесь. Столько ты бы даже на коня не погрузил, разве что на водовозную телегу…

–Какая разница? Я стащил ингредиенты, чемодан с чарами расширения пространства у меня есть, – серьезно ответил тот. – А сварить это я могу и в любимой кастрюле миссис Смит. Тебе же позвоночник перебило, а не мозги отшибло! С мозгами сложнее, их костеростом не зальешь…

–Досекретничались? – спросил мистер Риддл, взглянув на них. – Ну в самом деле, Том, неужто мы не знали, что мальчик у тебя… своеобразный? И что сбежал ты с дочкой чокнутого Гонта?

–Он совсем не чокнутый, когда ему того надо, – подала голос миссис Риддл, оторвавшись от вышивки. – Видно, эта хитрость у маленького Тома от него, не от бедной же девушки… Правда, о нас теперь будут долго сплетничать: как да зачем сюда явилась военная полиция!

–Что?..

–Я вызвал, – просто сказал Том. – Сказал, что видел в лесу странных людей в незнакомой форме, а ты же служил, но где именно, я не знаю, вот и… сообщил, куда следует, вот они и прочесывали окрестности, и у дома караулили. Я решил, что такой ораве память стирать не рискнут. У них же начальство есть.

–Логично… А что, этот… Дамблдор не появлялся? Он же может попасть прямиком в дом, карауль не карауль, разве нет?

–Появлялся, – коротко ответил мистер Риддл и потрогал грудь в том месте, где сидел когда-то осколок. – Попытался вытребовать Тома обратно в школу, но я…

–Немного вспылил, – закончила миссис Риддл. – Я поддержала. Виданное ли дело: отец лежит ни жив ни мертв, а ребенка насильно тащат на уроки! Что ему там в голову полезет, спрашивается? И что этому фрику так дался наш мальчик?

–Он меня боится, бабушка, – серьезно ответил Том. – В самом деле, не шучу.

–Но почему?

–Наверно, я зря сказал при нём, что намерен победить смерть, – без улыбки сказал он и в упор посмотрел на отца. – Я сделал первый шаг. Это была еще не смерть, но…

–Намного хуже, – перебил Риддл-старший. – Я помню твои слова, Том. И я верю, что у тебя всё получится.

–Конечно, получится. Когда кончится война, я хочу пойти в медицинский колледж, обычный, – серьезно произнес Том. – Мне надо понять, что у людей в голове. Я не о мыслях, в мыслях-то разобраться легко, а о том, как это всё связано.

–Значит, пойдешь. Но тебе придется многое подтянуть, в этом вашем Хогвартсе образование никуда не годится. Как раз и займешься, – заключила миссис Риддл. – А теперь давайте-ка ужинать!

5.

–Ты снова уходишь? – спросил Том в январе сорок третьего.

–Да. Я должен, – отец положил руку ему на плечо. – Еще ничто не кончено, и любой пилот на счету. Представляешь, какой был переполох, когда я объявился живым и вполне годным к службе?

–Еще бы, – самодовольно ответил тот, – тебя же не абы кто латал, а я! Кстати, я иду с тобой.

–Ты что, рехнулся? – после паузы выговорил Риддл-старший.

–Ни капли. Я совершеннолетний, так что сам могу решать за себя.

–Это для волшебников ты совершеннолетний, а для обычных людей…

–Папа, ты думаешь, так сложно исправить пару цифр в документах? Это даже магглы проделывают на раз-два! А твои сослуживцы… ты им говорил, что у тебя есть сын? И сколько ему лет?

–Упоминал только, что ты учишься в колледже.

–Ну вот, дел-то, – пожал плечами Том. – Я же выгляжу старше своих лет, все говорят. Папа, я в пилоты не рвусь, полеты – это немного не моё. Я пойду санитаром в госпиталь, там я точно пригожусь, а мне пригодится опыт. И не спорь!

–Иначе сбежишь?

–Конечно.

–А если я тебя заставлю поклясться остаться дома?

–Не послушаюсь, – спокойно ответил Том. – Повторяю, я уже всё решил. Скажи только, что с собой брать, да аппарируем. Что время терять?

–Что сделаем? – не понял Риддл-старший.

–Переместимся, куда надо, – пояснил тот. – Я же волшебник. Совершеннолетний. И разрешение на аппарацию я получил, хотя пришлось воспользоваться… хм… нетрадиционными методами убеждения.

–Гм… удобно, конечно, только не забывай, что мне отмечаться нужно, – невольно улыбнулся отец. – Я на службе, как-никак.

–Точно… – хлопнул себя по лбу Том. – Ну и все равно, нечего время тянуть! Что собирать-то, скажешь? Свои зелья я уже упаковал.

Риддл-старший вспомнил батареи бутылей и флаконов, горы неведомых странных ингредиентов и подумал, что чемоданы с расширением пространства – исключительно полезное изобретение!

*

В военно-полевом госпитале Тома Риддла называли исключительно «наш волшебник». Юный санитар, еще совсем мальчишка, как-то ухитрялся оказываться там, где это было больше всего необходимо, вскоре уже ассистировал при операциях и, поговаривали, способен лечить или хотя бы снимать боль наложением рук. Так или иначе, когда он появлялся – в палате ли, в палатке, – каждый норовил зазвать его к себе и перекинуться хоть парой слов. И непременно получить лекарство или хоть кружку воды из его рук.

Врачи считали это просто приметой и самовнушением, но факт оставался фактом: пациенты Волшебника Тома в большинстве своем очень скоро шли на поправку, даже самые тяжелые. И кошмары, от которых многие просыпались по ночам с криками, им больше не снились: хватало обычно пары разговоров с Томом, чтобы избавиться от них раз и навсегда.

Даже вечно ломавшийся санитарный грузовик перестал барахлить, стоило Тому поболтать с механиками и как-то заночевать в кузове.

–Там всего-то одна железяка износилась, – посмеиваясь, говорил он отцу, явившись повидаться, – а взять ее неоткуда, таких не делают уже, поищи этот антиквариат… Я и трансфигурировал, дел на полминуты, только подновлять надо время от времени. Сам-то как?

–Не видишь, что ли, еще одну медаль навесили, – отвечал тот. – Сознавайся, ты мне чего-то подлил?

–Немного, – не отрицал Том. – Но зелье удачи – это на один раз, постоянно его использовать нельзя, проку не будет. Перед тем вылетом я как чувствовал – дело будет очень опасным, вот и капнул… Пойду, а то хватятся меня.

–Да уж, или тут застукают, – кивал отец. Госпиталь был не так уж далеко от аэродрома, но пешком идти бы пришлось не один час, да мимо патрулей… – Бабушка с дедом в порядке?

–В полном. Я к ним вчера заскакивал, передают поздравления с наградой! Дед ходит гордый, как будто это ему орден навесили, а не тебе, – Том усмехнулся. – Про медаль узнает, вообще носом потолок прошибет! А у нас говорят: Риддл-старший в воздухе чудеса творит, а младший – в палатах…

–Ты там не слишком злоупотребляй, – предупредил тот. – Что, если настоящие волшебники засекут? Не положено же с обычными людьми делиться этими вашими зельями, ты сам говорил!

–Думаю, им чуточку не до меня, у них там Гриндевальд разбушевался почище Гитлера, а Дамблдор за ним гоняется, хотя лучше бы за Гитлером и компанией… – снова ухмылялся Том, обнимал отца и исчезал, оставив сильный запах карболки и еще какой-то медицинской пакости.

Когда и где он успевает разжиться новостями из волшебного мира, Риддл-старший не мог взять в толк, потом сообразил: да наверняка переписывается с кем-то из школы! А может, не из школы, а из Косого переулка, а то и местечка похуже: Том как-то обмолвился, что есть там пара криминальных кварталов, где можно разжиться и краденой волшебной палочкой, и запрещенными зельями… словом, как в любом подобном местечке. И о том, что свою палочку он спрятал подальше и пользуется творением неизвестных мастеров, невесть где, когда и у кого добытым, тоже говорил, потому что ему это не принципиально, но вот чтоб не отследили, лучше взять чужой инструмент.

«Левый ствол, – добавлял Том, ухмыляясь, – главное, чтоб не палёный был, ну да это легко выяснить: если после использования тебе на голову сыплются авроры… ну, полиция волшебная, стало быть, надо эту палочку сбрасывать и тикать! А про отпечатки пальцев они, по-моему, и не слышали никогда!»

И там же, похоже, Том раздобыл то, что давно искал – материнский медальон. Риддл-старший, когда увидел его, лишился дара речи, потом обрел его и долго и выразительно честил сына на все корки.

–Как ты его нашел, сознавайся! – выпалил он наконец.

–Так же, как ты искал маму, – пожал плечами Том, поигрывая золотой вещицей. – То есть не ты, а детектив, не суть важно. Поспрашивал тут и там: если она его действительно продала, скупщики краденого должны были это запомнить, говорю же, приметная штука. Мирок там тесный, так что я скоро в самом деле нашел дядьку, который его купил почти за бесценок, и старушку-коллекционерку, которой продал медальон.

–Надеюсь, ты ее не убил? – кротко спросил Риддл-старший. – Тебе только вооруженного разбоя с отягчающими обстоятельствами не хватало!

–Нет, я представился коллекционером, живо окрутил бабулю… своими методами. Ну а когда она распахнула передо мной свою сокровищницу, усыпил бедняжку, сунул цацку в карман и преспокойно ушел, – хмыкнул Том. – У нее там еще много интересных вещичек было, но мне-то нужна только эта.

–Хочешь сказать, старушка тебя не опознает? У тебя внешность, мягко говоря, выдающаяся!

–Папа, ну я же не идиот… – вздохнул тот. – Разумеется, я был в чужом облике! Меня видела прислуга, но она заявит, что это был импозантный и весьма обходительный джентльмен средних лет с роскошными усами и интересным шрамом на щеке… Они с хозяйкой рассматривали коллекцию, а потом… а всё, служанку отправили за бренди, а когда она вернулась, меня уже не было.

–Просто-таки идеальное преступление, – буркнул Риддл-старший.

–Не совсем. Со служанкой могла выйти накладка: я еле придумал предлог, чтобы отослать ее хоть на пару минут! Она, видишь ли, не человек, ее так просто не заколдуешь… Ну, если что, пришлось бы или прорываться с боем, или грабить дом ночью, – совершенно серьезно сказал Том и добавил: – Кстати, это я у твоего командира волосок взял, чтобы оборотное зелье сварить, у Финч-Флетчли. Вряд ли маггла-военного знают в Косом переулке!

–И когда только ты всё успеваешь, а?

–Я расторопный, – по-прежнему серьезно ответил Том и ухмыльнулся: – И не трачу времени ни на дорогу, ни на слишком долгие… гм… уговоры. Возьмешь медальон?

–Мне-то он зачем? – недовольно спросил отец. – Не я ведь потомок этого вашего Слизерина!

–Ну, моё дело предложить, – ответил тот и спрятал медальон за пазуху. – Надо домой отнести, а то вопросами замучают, что это да откуда… И нет, папа, я не стану обещать, что больше так не буду. Мало ли… Вдобавок, я оставил старушке тридцать золотых – ровно столько она заплатила торговцу, так что, можно считать, я просто выкупил своё наследство.

–Сколько же тот тип дал Меропе? – невольно спросил Риддл-старший.

–Два, – зло сощурившись, ответил Том, прислушался, прижал палец к губам и испарился.

6.

В дверь, украшенную табличкой «Т.М.Риддл, заведующий отделением», вежливо постучали.

–Сэр, разрешите побеспокоить?

–Входите! Что у вас? Срочное что-нибудь?

–Да понимаете, наплыв такой… после финального матча, что мы не справляемся. Не согласитесь принять пациента?

–Вы же знаете, что с переломами, проклятиями и пустыми черепными коробками – это не ко мне, там нечему страдать, – рассеянно ответил Том, листая толстенный справочник. Вовсе не волшебный. – Хотя нет, с проклятиями можно. Темномагическими, а не этими дурацкими сглазами, от которых малиновая шерсть в носу растет.

–Конечно, знаю, сэр, но там женщина с маленьким ребенком ждет уже часа три, а мы… – служитель клиники Мунго виновато развел руками.

–А что с ребенком?

–Да поди разбери… Мать говорит, жалуется на головные боли, по ночам плохо спит, кровь носом часто идет…

–Так что ж вы тянули, бестолочи? – вежливо спросил Том и поднялся во весь свой немаленький рост. – Это же как раз по моему профилю, а вы маринуете пациентов который час в этом дурдоме, который по недоразумению называется приемным покоем! Заавадить бы вас всех к такой-то матери, да где другой персонал возьмешь? Желающие что-то в очередь не выстраиваются…

Старший целитель Риддл частенько сулил бестолковым и нерасторопным подчиненным кары небесные и Аваду Кедавру, и почему-то, если в кару никто не верил, то в Аваду – очень даже. Поговаривали шепотом, случалось ему использовать и ее, и другие непростительные, ох, случалось, на войне, к примеру, и, если что, рука у Риддла не дрогнет…

–Пригласите их в мой кабинет, – велел он, – я приду через пару минут.

Сунув бумаги в сейф (тот довольно клацнул зубами), Том накинул обычный медицинский халат поверх джемпера (мантиями он был сыт по горло, соглашаясь напяливать эти балахоны только на торжественные мероприятия, но молодому светилу прощались такие вольности) и перешел в соседнее помещение.

Навстречу ему поднялась высокая худая черноволосая и черноглазая женщина непримечательной наружности, с лицом длинноватым, костистым и не слишком приветливым, если не сказать угрюмым. Ребенок, мальчик лет четырех, был похож на нее как две капли воды, не считая носа – тот явно достался ему от другого родителя. Оба выглядели какими-то неухоженными и подавленными.

–Старший целитель Риддл, – отрекомендовался Том, – что беспокоит, миссис?..

–Снейп, – коротко представилась та и, глядя в пол, пересказала всё то же самое, что Том уже слышал от служителя.

–Ага… Вы присаживайтесь, а я, с вашего позволения, потолкую с мальчиком.

–Он ничего не скажет, – покачала головой женщина. – Он даже мне не говорит, в чем дело: напугал его кто-то или сон скверный приснился, или еще что… Молчит, и всё тут!

–А, это дело поправимое, – жизнерадостно ответил Том. – Только мне нужно ваше информированное согласие на обследование. Не беспокойтесь, ничего сверхъестественного и темномагического, самая обычная процедура.

–Да, я знаю, вы специалист в области ментальной магии, – сказала вдруг она. – И очень удивилась, когда вы согласились принять нас.

–А некому больше, – пояснил он. – Там толпа квиддичных фанатов с травмами разной степени тяжести, причем те, кого уже вылечили, норовят продолжить прямо в палатах. Вот весь персонал и бросили на усмирение, подавление и излечение, пока они нам всю клинику не разнесли… Ну что ж, приступим?

Он присел на корточки перед мальчиком – тот ответил ему угрюмым взглядом.

–Как тебя зовут? – спросил Том. – И что с тобой случилось?

–Сев, – перебила мать.

–Северус, – упрямо поправил тот. – Ничего не случилось.

–Превосходно… А вы, мэм, не вмешивайтесь, а лучше – удалитесь в коридор, при вас он точно говорить не станет. И не беспокойтесь, я умею обращаться с малолетними хулиганами, – тут он ухмыльнулся, вспомнив приют и Хогвартс, – а ваш отпрыск на хулигана что-то не похож.

Миссис Снейп вышла, поминутно оглядываясь, а Том поднялся, взял мальчика подмышки и бесцеремонно посадил на свой стол, прямо на бумаги, чтобы сильно не нагибаться.

–Так-то лучше, – сказал он. – Твоя мама сказала, у тебя часто идет носом кровь и болит голова, так? Киваешь, уже хорошо… Ты подрался с кем-нибудь? Или упал и ударился? По перилам там катался или просто на улице грохнулся – и лбом о бордюр?

Тот помотал головой.

–И не дрался?

–Ну так… немножко, – подал наконец голос мальчик.