Текст книги "Приключения Алисы"

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 308 страниц) [доступный отрывок для чтения: 68 страниц]

12. Рассказ и вещественные доказательства

Пока Коля рассказывал о своём путешествии в будущее, Фима незаметно съел все котлеты – и те, что были оставлены Коле, и те, что мать поджарила себе с отцом. Но Коля не заметил опустошения, произведённого Фимой, потому что был так поглощён своими воспоминаниями, что Фима мог бы съесть и холодильник заодно с продуктами.

Человеку всегда хочется поделиться тайной. И чем тайна удивительнее и заветней, тем больше хочется её рассказать. Человек отлично понимает, что надо молчать – его спасение в молчании, а сам носит в себе тайну, как бомбу замедленного действия, пока не взорвётся. Если бы Алиса не пришла в школу, Коля, может, и удержался бы. Но сначала Алиса, потом толстяк-бандит – слишком много для одного человека. Тут уж без наперсника но проживёшь.

Фима слушал как заворожённый. Он и котлеты сожрал от волнения. Ел и не замечал, что делает. Иногда только говорил: «Ну!», или: «Чего же ты!», или: «Дурак!»

– Вот тогда я выскочил из его квартиры, – закончил Коля свой рассказ. – Примчался домой, все спрятал и думал – обошлось. Ты мне веришь?

– Верю, – сказал Фима, откусывая сразу половину батона. Его красные щеки блестели, как лакированные. – Ты бы такое не придумал. Даже я не смог бы придумать.

– Если ты эту тайну выдашь…

– А я и не собирался. К тому же таких легковерных, как я, ты не найдёшь.

– И что ты скажешь?

– Что я скажу? Почему ты сразу или на следующий день этот аппарат не вернул обратно? Зашёл бы в машину, вышел там, положил на столик, оставил бы записку: «Простите за беспокойство». Только тебя и видели.

– Не мог, – сказал Коля. – Ключ мать взяла. Она, оказывается, в больницу звонила, спрашивала, как там сосед, а он ей передал, чтобы она ключ, кроме его друга, никому, даже мне не давала. Видно, он вспомнил, что машина времени открыта. Вот мать куда-то и спрятала ключ. Наверно, на работу с собой носит.

– Ты бы ночью посмотрел.

– Смотрел. Не получилось.

Они помолчали. И вдруг Фима спросил:

– Где этот аппарат?

– Я тебе не только аппарат могу показать. У меня и другие доказательства есть.

– Чего же ты молчишь? Показывай.

Коля вытащил из ящика стола папиросную коробку. В ней лежали трофеи, привезённые из будущего.

– Сначала вот это. – он достал золотую звёздочку. – Знаешь, что это такое?

– Звёздочка.

– Личный подарок космонавта дальнего плавания капитана Полоскова. Каждая звёздочка на груди означает число звёздных экспедиций. Ясно?

– Ясно.

– Теперь вот это. Высохло только, но все равно угадать можно.

– Банановая кожура.

– Ты гений, Фима. Точно, это банановая кожура. Но не сегодняшняя. Со станции юных биологов на Гоголевском бульваре.

– А что, под открытым небом растут?

– Будут расти. И обезьяны будут прыгать.

– А банан ты съел?

– Банан на следующий день пришлось съесть, чтобы не сгнил.

– Кстати, если бы я побывал в будущем, хоть бананом бы своего друга угостил.

– Я боялся тайну выдать, а не от жадности.

– Всегда так, – сказал Фима. – Когда друг не нужен, о нём забывают. А когда надо спасаться, – где ты, друг? Спеши на помощь!

– Ладно уж. Дальше показывать?

– Показывай.

– Держи. Узнаешь?

– Бублик. Сухой совсем.

– Это растительный бублик, скороспелый, Аркаша вывел.

– Откусить можно?

– Погоди. Ты уже батон съел. А это, как ты думаешь, что такое?

– Камень.

– Просто камень?

– Откуда я знаю! Я скажу, что просто камень, а ты скажешь, что это марсианский алмаз.

– Ты почти угадал. Великая девица Милена Митина, кстати, моя землячка, из Конотопа, привезла его из гастрольной поездки по Галактике и мне подарила.

– Погоди, Коля, ты разве из Конотопа?

– Нет, это она из Конотопа.

– А почему тогда она твоя землячка?

– Потому что там, в будущем, я был из Конотопа.

– И тебе верили?

– Не всегда.

– Ну ладно. Что ещё привёз?

– А недостаточно? Вот листок, сухой, с быстрорастущего бубличного дерева…

– Я тебе, конечно, верю, но что ты мне показал? Золотую звёздочку с военного погона, кожуру банана, бублик, сухой лист и камень. Если кто засомневается, он тебе в два счета докажет, что ты в будущем не был, а все придумал.

– Но ведь… – Коля посмотрел на свои сокровища чужими глазами, и его в самом деле взяло сомнение. – Но ведь ты-то веришь…

– Верю, – твёрдо сказал Фима. – Если ты ещё чего покажешь.

– Тогда поклянись страшной клятвой, что никому не скажешь.

– Тоже мне романтик! Так только в детских книжках разговаривают.

– Ладно, дай слово.

– Я уже давал.

Коля вздохнул и полез под письменный стол, где стоял ящик с инструментами, остатками переиспользованного детского конструктора, проводами, сломанными выключателями и прочими ценными вещами. Внизу лежала коробка из-под туфель. В ней под слоем мелких деталей – чёрная сумка с ремешком через плечо.

– Ну вот, смотри, только не сломай.

Фима посмотрел, взвесил на ладонях.

– А как работает? – спросил он.

– Просто.

Коля повесил сумку через плечо, приоткрыл крышку, достал оттуда тонкий провод с наушником на конце, вставил его в ухо и сказал:

– Можно приступать к работе.

– А откуда ты знаешь, как он действует?

– У них машины довольно простые, минимум деталей. Я видел, как Алиса работала, а дома немного испытал.

– Ну, и о чём я сейчас думаю? – спросил Фима, стараясь ни о чём не думать.

– А чего на тебя настраивать? – сказал Коля. – Ты думаешь, как бы самому попробовать.

– А точнее?

– А точнее сейчас узнаем.

Коля открыл крышку сумки, внутри – колёсико. Он стал медленно поворачивать его, настраивать.

– Ага… Ты есть хочешь? Ты же все котлеты сжевал.

– Врёт твой аппарат! – сказал Фима. – Я о еде и не думал.

– Значит, твои мозги за тебя думали.

– И они не думали…

– Странно…

– Очень даже странно.

– Стой! Где кот?

Коля обернулся. Фима тоже. Кот сидел в углу комнаты, облизывался и пялил мрачные жёлтые глазищи.

– Прости, Фима, – сказал Коля. – Накладка по моей вине. Остановился на волне кота, а у него одна мысль – пожрать бы – и никаких других желаний, хотя с утра полную тарелку трески смолотил.

– Дай лучше мне попробовать, – сказал Фима. – Если уж машина такая простая.

– Погоди.

Коля снова покрутил колёсико.

– Вот, – сказал он. – Могу повторять твои мысли слово за словом. Слышно лучше, чем по телефону. И не считай в уме, меня не собьёшь. «Тридцать семь, тридцать восемь… тридцать девять… Неужели он в самом деле может мысли читать?» Это я за тобой повторяю. «Вот бы на уроках использовать… Руткевич пишет контрольную, а ты списываешь, не глядя».

– Коля, стой! – закричал Фима. – Все, я верю, ты угадал! Дай теперь мне!

Коля осторожно перевесил сумку со своего плеча на Фимино. Передал ему наушник и отошёл к окну, словно его это не касалось.

– Крути колёсико. Если услышишь про еду – это кот Маркиз. Крути дальше, настройка тонкая, диапазон действия метров двадцать, не больше. Наверно, у каждого мозга своя волна…

Фимка покрутил колёсико, замер и долго слушал, закрыв глаза. Потом вынул наушник, положил сумку на стол и сказал:

– А я всё-таки думал, что ты врал. А ты ни слова…

– Трудно поверить.

Фима сел на диван, скрестил руки на животе и сказал:

– Пожалуй, я слишком много котлет у тебя съел. Совсем обедать не хочется, а бабушка у меня: «Почему у нас плохой аппетит? Что болит у нашего мальчика?» Она меня совершенно распустила.

– Да ты о деле говори! – возмутился Коля. – Как можно думать о котлетах!

– А что говорить? Плохо твоё дело. Ты прав.

– Почему плохо?

– Включись на мои мысли, послушай и поймёшь. Зачем слова тратить?

– Ты ещё русский язык, надеюсь, не забыл?

– Что тебе сказать? Натворил ты – дай бог.

– Знаю.

– И расхлёбывать придётся тебе.

– Но ты же мне друг!

– Друг. Иначе бы не переживал. Тебе пощады не будет.

– Уверен?

– Совершенно уверен. Ты нарушил первую заповедь путешественния во времени: нарушил его тайну.

– Но я даже не знал, что в будущее попаду.

– Соседу твоему тоже несдобровать.

– Послушай, они не такие уж жестокие. Там даже наши с тобой современники сохранились.

– Мальчишка ты! При чём тут современники? Я думаю, что тебя тайно переправят туда и ликвидируют. Чтобы уравновесить.

– Что уравновесить?

– Твой вред. Я один такой рассказ читал, американский. Там человек в прошлое попал, бабочку раздавил – и не того президента в Америке выбрали. Все связано.

– Я этого и опасался, – сказал Коля.

– А я ещё читал рассказ, как один человек все изобретал фантастические проекты, за ним пришли из контрразведки будущего и убрали.

– Я ничего не изобретал.

– Ты похитил.

– Может, мне сознаться? Я уж думал подойти к Алисе и сказать: виноват, хотел как лучше. Я же не воровал, а отнял у бандитов.

– Кто тебе поверит? Факт налицо: ты унёс аппарат. И, к сожалению, нет тебе пощады.

– Но что делать, Фимка? Может, старикам моим сказать?

– Нет, ты совсем рехнулся! Они тебя с полным правом тут же потащат к психиатру. Наш мальчик переучился, и у него ум за разум зашёл.

– Да, ты прав.

– Единственный выход – молчать. Даже если тебя припрут к стенке – все равно молчать. А аппарат лучше бы в Москву-реку бросить.

– Нет, этого я не сделаю. Хочешь, тебе дам на сохранение?

– Чтобы меня вместо тебя ликвидировали?

Минут пять они молчали.

– Эврика! – сказал Фима. – Есть выход.

– Какой?

– Когда твой сосед возвращается?

– Наверно, через неделю или дней через десять. Мама его навещала.

– Вот и отлично. Как только он вернётся – ты к нему в гости. А аппарат с собой берёшь.

– И что? Я боюсь сознаться.

– И не сознавайся. Ты скажи, что тебе надо фрегат обмерить. Пока будешь мерить, осторожненько положи аппарат ему под стол. И уходи. Ясно?

– Он найдёт и подумает на меня.

– А где у него доказательства? Может, кто-нибудь из его агентов забыл.

– А если…

– Никаких «если»! Главное – не забудь стереть с него отпечатки пальцев. Не забудешь?

– Нет.

– Улажено?

– Хорошо бы… Но ты никому не скажешь?

– Чтобы оказаться твоим соучастником в преступлении века? Никогда! Мне ещё жить хочется… И вообще, я пошёл домой. Ты не дрейфь, обойдётся.

– Погоди! Хочешь, мы его во двор возьмём, послушаем, что люди думают…

– Что-то не хочется, меня к обеду ждут. А во дворе твои толстяки и жулики могут поджидать. – Фима натянул куртку. – Ты к двери не подходи, пускай нас вместе не видят…

Но когда дверь была уже открыта, он вдруг вернулся и спросил шёпотом:

– А почему Алиса наш класс нашла? Она же тебя вблизи не видела.

– Я на скамейке подписался, помнишь?

– Идиот!

– Идиот, но я тогда же не думал, что так получится…

– В будущем всегда надо думать. Ты фамилию написал?

– Только имя. И класс.

– Твоё счастье, что в классе три Коли, – сообразил Фима. – Будем вести следствие по ложному пути. Завтра изложу тебе подробности.

И Фима исчез.

13. Наполеон по заказу

Пираты не обязательно бегают по океанам и космосу с кинжалами, пистолетами, лазерлетами. Они встречаются где угодно. Бывает, младенец только доковылял до яслей, а уже пират: спешит отобрать у другого малыша игрушку. Бывает, пират в жизни никаких законов не нарушил, никого не ограбил и не убил, а в самом деле – там мысль украл, там слово зарезал, там чувство задушил, и вреда от него больше, чем от целого брига с пиратским флагом.

Правда, сейчас это к делу не относится, потому что Весельчак У и Крысс были самыми типичными представителями пиратского племени, объединяли в себе пиратов обычных и пиратов скрытых. Если удавалось, становились грабителями, убийцами и ворами. Если их прижмёшь, перебивались сплетнями, интригами, обманом и клеветой.

Рассказывают, что как-то их поймали на туманной планете Ретиспера и решили показать тамошнему главному врачу-психиатру. Можно их вылечить? Тот их обследовал три месяца, ночей не спал, сам похудел на восемь килограммов и наконец доставил диагноз: «Полная атрофия совести». Что означает: нет в них ничего похожего на совесть, непонятно им даже, что такое стыд, раскаяние и даже жалость. Они и друг друга никогда не жалели.

Главного психиатра с планеты Ретиспера спросили:

– А что теперь с ними делать? Как лечить? Ведь нет неизлечимых болезней.

И врач ответил:

– На нашей планете уже справились со всеми болезнями. Но с этим редчайшим заболеванием справиться невозможно. Случай безнадёжный. Будем думать, искать пути, лекарства…

Но, пока шли эти переговоры, пираты оглушили охрану, чуть не убили врача-психиатра и убежали. Так что вопрос, как лечить людей с полной потерей совести, остался открытым.

И вот такие люди случайно оказались в Москве.

Может, даже к лучшему, что они были по горло заняты поисками миелофона и у них не было времени отвлечься на иные каверзы и пакости. Хотя и между делом они успели их натворить достаточно.

Можно бы рассказать подробно о том, как пираты, увидев Алису, вслед за ней проникли в наше время, как они её потеряли на улице, снова нашли уже в больнице, как они старались проникнуть в больницу, чтобы заставить Алису выдать Колю.

Можно рассказать о том, как они следили за больницей, заставляли тонкого и почти невидимого валапасского ужа подслушивать разговоры врачей и сестёр, как они готовили похищение Алисы с помощью лже-Алика, в которого превратился Крысс. Можно рассказать и о том, как они снова потеряли Алису и снова её искали, все сужая и сужая круги.

Можно рассказать и о другом – как они эту неделю жили в Москве, как разыскали заколоченный дом, из которого выехали все жильцы, потому что дом должны были скоро снести, как устроили в нём логово. Можно рассказать, как они добыли себе одежду, загипнотизировав кассиршу в универмаге, и как воровали продукты, – но стоит ли тратить время на этих негодяев?

Для дальнейшего повествования нужно только рассказать, как пираты устроились на работу.

Как-то они сидели в сквере, намаявшись от ходьбы. Весельчак У сказал:

– Денег мало.

– Я тебе сколько хочешь сделаю, – сказал Крысс. – Будут как настоящие.

– Твои деньги опасные: на пять шагов отойдёшь – они растают.

– Кого-нибудь ограбим.

– Нет, – сказал Весельчак У, – это тоже опасно. Я очень заметный. Меня скоро поймают. Ты-то превратишься в кого хочешь и сбежишь, а я попадусь.

– Не беспокойся, я тебя спасу, – сказал Крысс.

– Так я тебе и поверил! – сказал Весельчак У. – Если плохо придётся, ты меня сразу продашь.

– Как и ты меня, – ответил Крысс. – Смотри, что это?

К скверу подъехал большой фургон с надписью «Киносъёмочная». Фургон затормозил, из него выскочили молодые люди, которые вытащили прожекторы и потянули кабели. Подъехали другие машины.

Прожекторы, несмотря на яркий солнечный день, установились лучами в окна выходившего в сквер старинного особняка. Приехал автобус, полный драгун и гусар в киверах.

Юркий мужчина в громадных очках закричал в мегафон:

– Где Наполеон? Где Наполеон, я спрашиваю!

– В буфете остался, – сказала гордая красавица в платье до земли. – Наверно, на автобус опоздал.

– Ну что ты будешь делать! – воскликнул человек в очках. – Как вы прикажете мне снимать без Наполеона?

– Едет, едет! – закричали окружающие.

Подъехало такси. Из такси вышел Наполеон. Правда, пираты, по необразованности и потому, что родились на другой планете, полагали, что Наполеон – это должность.

– Иван Семёнович! – воскликнул человек в больших очках. – Ты меня без ножа режешь!

Крысс насторожился. Он был коллекционером. Коллекционировал пытки.

– Никогда, – ответил Наполеон, сорвал треуголку и сел на барабан. – У меня мигрень.

– Не может быть! Но ведь ты уже приехал! – человек в очках был возмущён, растерян, но не терял надежды.

– А я не приехал, – сказал Наполеон. – Я только предупредил тебя и поехал в поликлинику.

С этими словами Наполеон сел в такси. Его строгий профиль в окошке такси был непреклонен.

– Все, – сказал человек в очках, глядя вслед машине. – День погиб! – он воздел к небу руки и произнёс: – Полцарства за Наполеона!

– Не беспокойтесь, Ниткин, – сказала дама в длинном платье. – Не переживайте. Он не стоит вашего мизинца.

И тогда из кустов вышел Наполеон, ничем не отличавшийся от уехавшего.

– Сколько стоят ваши полцарства? – спросил он у Ниткина голосом Ивана Семёновича.

– Что такое? Что такое? – удивился Ниткин. – Как можно? Ты же только что уехал! Это что, шутка, что ли? Если шутка, то плохого тона.

– Я другой Наполеон, – сказал Крысс. – Несите полцарства.

Он сел на барабан, потому что думал, что это занятие всех наполеонов, а вокруг собралась киногруппа, и никто ничего не мог понять.

В этот момент из кустов выплыл Весельчак У.

– Могу засвидетельствовать, – сказал он. – Мой помощник может скопировать кого угодно. У него талант.

– Не верю! – закричал Ниткин. – Не верю! Докажи, что ты не Иван Семёнович, который уехал, бросив нас на произвол судьбы.

– Одну минутку, – сказал Крысс.

Он провёл перед лицом ладонью и превратился в самого режиссёра Ниткина.

– Убедительно, – сказал режиссёр. – Какое перевоплощение! Где же я видел это неприятное лицо?

– Это вы, Ниткин, – подсказала дама в длинном платье ангельским голосом.

Остальные захихикали. Режиссёр строго сказал:

– Все по местам, начинаем съёмку!

– Нет, – сказал Весельчак У, – сначала о деньгах. Как платить будете?

– По ставке, – ответил режиссёр. – Как за массовку.

– А это много? – спросил Крысс.

– Ну, как вам сказать…

– Тогда платите мне столько, сколько получал ваш старый Наполеон.

– Но это невозможно… Он заслуженный артист…

– Ах, невозможно? – сказал Крысс.

– Стойте! Платим. Я буду вам всю свою зарплату отдавать. Искусство важнее.

– И мне, – сказал Весельчак У.

– А вам за что? – удивился режиссёр.

– Мой помощник один не работает.

– Это правда? – спросил режиссёр.

– Он шутит, – ответил Крысс. – Я без него отлично работаю. А он найдёт себе другую работу. У вас найдётся для него работа?

– Что ж… – режиссёр посмотрел на Весельчака: – Как у вас по части силы?

– Я сильный, – скромно сказал Весельчак У. – Одной левой укладываю трех склиссов.

Режиссёр не знал, конечно, кто такие склиссы, но кивнул. Режиссёр должен все знать.

– Будете ставить декорации.

– И получать, как Наполеон, – сказал Весельчак.

– Ни в коем случае! – возмутился Крысс. – Он недостоин.

– Ах так! – сказал Весельчак. – Тогда я ухожу. И если сам найду, не надейся, что поделюсь.

– Товарищи артисты, – сказал Ниткин, – мы все утрясём. Не беспокойтесь!

С тех пор пираты работали в киногруппе. Крысс заменял по очереди всех заболевших актёров, а иногда ему просто показывали фотографию, и он изображал кого надо. Режиссёр Ниткин отдавал ему всю зарплату, а сам брал деньги взаймы у ассистентов. Но пираты завтракали и ужинали в ресторане, пили коньяк, ездили на такси, им вечно не хватало денег, и они воровали со съёмочной площадки ценные приборы. Два раза их ловили за этим делом, но прощали, потому что Крысс был великим дублёром – он мог изображать Наполеона, генералов, солдат, светских красавиц, старых монахов, детей, лошадей и даже верного Гастона, любимого пса маршала Мюрата.

Крыссу льстило, что все с ним носятся как с писаной торбой, зовут по имени-отчеству – Крысс Крокрысович – и приглашают в следующую картину Ниткина «Кощей Бессмертный». Он даже подумывал, не остаться ли ему в кино. Но Весельчак, который занимался физическим трудом и был работой недоволен, не давал Крыссу всерьёз увлекаться искусством и после съёмок тащил на поиски Алисы и Коли.

С каждым днём пираты сужали круги вокруг своих жертв. Со своим опытом охоты за людьми они должны были вот-вот их найти.

14. Странная девочка

Вечером Юлька зачем-то подошла в окну и воскликнула:

– Вот это да!

– Что там такое? – спросила Алиса.

– Ты не поверишь! Погляди.

Но Алиса не сразу подошла к окну. Она спросила ещё раз:

– Всё-таки скажи, Юлька, что ты там видишь.

– Да не бойся, это не пираты, – засмеялась Юлька. – Там внизу стоит Наполеон Бонапарт в треуголке. Под самым фонарём. Меня увидел и машет рукой. Вот умора!

Алиса так и не подошла к окну. Она спросила:

– А у вас что, Наполеоны часто гуляют по улицам?

– Зачем же пиратам так странно одеваться? – ответила Юлька.

– А я читала, что когда-то давно охотники в Африке одевались по-дурацки, любопытные страусы к ним бежали со всех сторон, поглядеть на чудо. Тут страусов и пристреливали из лука.

Юлька отошла от окна.

– В самом деле, зачем человеку одеваться Наполеоном и стоять под моим окном?

– Я тебе скажу зачем. Что бы я делала на месте пиратов? Стала бы проверять мои связи. Вспомнила бы, что я лежала в палате с одной девочкой, которая очень отважно вела себя, когда напали пираты. Может быть, Алиса все этой девочке рассказала. А если Алиса рассказала, может, она потом к этой девочке убежала. Как ты думаешь, логично?

– Знаешь что? Я позвоню Алику Борисовичу.

– Зачем? Твоя мама с ним уже сегодня разговаривала по телефону.

– А я спрошу, не искал ли кто-нибудь мой адрес.

– Это ничего не изменит, – сказала Алиса. – Если они тебя выследили, то скоро жди гостей. И зачем я только тебя впутала в эту историю!

– Кого впутала и в какую историю? – спросила Наташа, входя в комнату. – Вы что-то, девочки, секретничаете, а меня в свою компанию брать не хотите.

– Нет, что ты, мама! – сказала Юлька. – У нас нет таких секретов.

– Если нет, неси чай, – сказала Наташа, – и зови бабушку.

Когда уже пили чай, Наташа вдруг вспомнила:

– Я сегодня с вашим Аликом Борисовичем разговаривала. Он сказал, что какой-то мальчик приходил в больницу, спрашивал Юлькин адрес. Когда же ты успела поклонником обзавестись?

– Нет у меня никаких поклонников! – возмутилась Юлька.

Алиса под столом наступила ей на ногу.

– Ой! – сразу поняла Юлька. – А как он выглядел?

– Я не поинтересовалась.

В дверь позвонили.

Юлька хотела вскочить, но Алиса удержала её.

– Ну, что же вы? – спросила Наташа. – Открывайте, девочки.

– Мама, – попросила Юлька, – открой, пожалуйста, и если это Наполеон, скажи, что меня нет дома.

– Кто? – спросила бабушка. – Наполеон? Тогда я сама открою дверь: всю жизнь мечтала встретиться с Наполеоном.

– Мама, – повторила Юлька, – ты сама открой.

– Наташа, – сказала Алиса, – нас нет дома.

– Мы вообще здесь не живём, – сказала Юлька. – Понимаешь?

Звонок звонил не переставая.

– Ладно, – сказала Наташа, – попытаюсь разобраться.

– Девочки, я не понимаю суматохи… – начала Мария Михайловна.

– Тишшше!

Слышно было, как Наташа открывает дверь. Потом её голос:

– Вам кто нужен?

И вдруг все услышали тонкий девичий голосок:

– Я к Алисочке.

– К какой?

«Молодец Наташа!» – подумала Алиса.

– Я из школы, – послышался девочкин голос. – Мне учительница велела к Юле с Алисой пойти.

– Зачем? – спросила Наташа.

– Они должны помочь готовиться к экзамену. Они обещали.

Голос у девочки был такой тоненький, словно она вот-вот заплачет.

– А к какому экзамену? – спросила Наташа.

– К какому, к какому? – голос девочки изменился, и в нём прозвучала злость. – К самому главному экзамену.

– А ты в каком классе, девочка? – спросила Наташа.

– Не скажу.

– Боюсь, что такие маленькие девочки не сдают экзаменов, а играют в куклы. Тебя неправильно сюда послали.

– Алиса здесь живёт? Вы мне не ответили, женщина.

– Это он, – прошептала Юлька.

Алиса кивнула.

– Странная девочка, – сказала бабушка, – пойду посмотрю.

– До свиданья, – сказала Наташа.

– Мы ещё увидимся, – сказала девочка. – Только ты меня не узнаешь.

Хлопнула дверь.

Бабушка с Наташей вернулись в комнату.

– Странная девочка, – сказала Наташа. – Кто и зачем мог её к нам послать?

Юлька молчала. Алиса снова села за стол и подвинула к себе чашку.

– Может, кто-нибудь хочет со мной откровенно поговорить? – спросила Наташа.

Девочки молчали.

– Ну ладно, – сказала Наташа. – Но не воображайте, что у меня плохая память.

– Мы тебе обязательно все расскажем, мама. Честное слово! – сказала Юлька.

– Только не опоздайте, – сказала Наташа.

Поздно вечером, когда девочки уже легли спать, Юлька забралась к Алисе на диван и зашептала:

– Может, ей все рассказать? Она поймёт, она своя.

– Ты не понимаешь, – ответила Алиса. – Наташа хороший человек, но она в первую очередь мама. Она должна нас с тобой защищать. Ты представляешь, что она будет думать? Она же с ума от беспокойства сойдёт.

– И бабушка тоже, – печально сказала Юлька.

– Теперь мы должны быть вдвойне осторожны, – сказала Алиса. – Завтра или послезавтра они доберутся до школы.

– А мы ещё ничего не знаем.