Текст книги "Все мои парни – монстры (ЛП)"

Автор книги: Кимберли Лемминг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Арт от Elaine

«Все мои парни – монстры» Кимберли Лемминг – часть сборника «Ужасно сексуальные», вкусно-мрачной коллекции хэллоуинских романов, где то, что бродит в ночи, способно не только напугать, но и украсть сердце. Эти соблазнительные самостоятельные истории соединяют холодок страха и жар страсти – идеальное лакомство на Хэллоуин, которое проглатывается за один присест.

Глава 1

Тот, кто ждет

Местные знают, что нельзя забредать так далеко в горы, а туристы – нет. Я, очевидно, этому рад. Если бы в мире не было дураков и туристов, и туристов, которые являются дураками, то краткая передышка между десятилетиями голода длилась бы вечно.

Я взирал на них вороньим оком. Трое мужчин и четыре женщины. Они топтали хрупкий мох у уступа, где олени любили пастись больше всего. Одна из женщин отстала от остальных, и когда её нога поскользнулась на мхе, взрытом её спутниками, тяжесть её рюкзака чуть не заставила её сорваться с уступа на безжалостные камни внизу.

Женщина вскрикнула, размахивая руками. У меня потекла слюна, я уже представлял себе сочный мозг, скрывающийся прямо под её костями. После падения с такой высоты её смерть была бы быстрой, и я мог бы испить кровь из её разбитого черепа, как лучшего вина. Прежде чем она могла сорваться с обрыва, она перенесла свой вес вперёд и упала лицом вниз, вместо того чтобы откинуться назад. Лишив меня лакомства, коим было её тело.

Как досадно.

Высокий парень в синей куртке закатил глаза, словно разделяя моё раздражение.

– Ты в порядке, Люси?

– ПРЕВОСХОДНО! – крикнула она с земли.

Бледная женщина с волосами цвета пшеницы хихикнула и положила руку ему на плечо.

– Марк, твоя девушка, возможно, не создана для походов, – она произнесла слова, звучавшие как шёпот, но по тому, как женщина на земле сжала кулаки, я понял, что это было достаточно громко для всех.

– Может, в следующий раз ты просто оставишь её дома? Нет такого правила, что мы обязаны брать своих партнёров в эти походы с палатками.

– Говори громче, Стефани. А то в городе не услышат! – сказала женщина в розовом камуфляже. Было загадкой, с каким она собиралась слиться окружением – загадкой, мне не постижимой. Впрочем, я никогда не покидал свой лес. Кто знает, может, в её краях всё заросло розовыми пионами?

Стефани бросила на неё убийственный взгляд, и женщины завели свой тихий спор, который меня ни капли не интересовал. Куда важнее было то, что Люси любезно уронила несколько капелек крови в папоротники, что щекотали ей бедро. Одна капля скатилась по стеблю и упала в землю, где я наконец смог её вкусить.

Сложный, насыщенный букет. Острая горечь ревности, смешанная с привкусом неуверенности. Сквозь них пробивалась приторная сладость унижения от неловкого падения. А потом явилась и горькая зависть. Сначала – едва уловимая, лишь лёгкое покалывание на языке, пока она пыталась её отрицать.

Моя благодетельница наблюдала за Стефани и её мнимым партнёром со своего места на земле. Ни один из них даже не удостоил её взглядом, как и вся остальная группа, слишком поглощённая спором. Люси с силой вдавила кулаки в рыхлый мох, и вкус крови, сочившейся из пореза на бедре, с новой силой смешался с горечью разочарования, превратившись в пульсирующую и сжимающую боль – неприкрытую и явственную.

Этот аромат стал опьяняющим, и я едва не выдал себя, чтобы вонзить в её кожу колючие лозы и наполнить свой ненасытный сосуд. Но под всем этим сквозило ещё одно чувство – призрачный, неуловимый привкус тоски. Слабый и постоянный. Это было нечто самое хрупкое и драгоценное, являющееся лишь на миг, то, что следует смаковать неспешно, пока оно не ускользнуло.

Действуй, – беззвучно прошептал я. Если бы Люси поддалась низменной природе и бросилась на женщину, что обвила руками её партнёра, они бы обе свалились на камни внизу, и я мог бы пировать их жировыми запасами несколько дней подряд. Ненависть пылала в угольно-чёрной глубине глаз Люси, и на мгновение мне показалось, что она прислушается.

Вместо этого она так сильно зажмурилась, что слёзы выступили у неё на глазах.

– Чтоб их обоих разорвало, – выругалась она.

Марк подбежал к Люси. Та слабо улыбнулась и протянула к нему руку. Но вместо того, чтобы взять её, Марк спросил:

– Почему бы тебе не отдохнуть здесь и не встретиться с нами на вершине, когда будешь готова?

– Что? – резко отрезала Люси.

Я не мог не разделить её чувств. Оставить бедное сочное создание одну в моих лесах? Да он просто умолял меня, чтобы я её сожрал.

– Слушай, до вершины всего-то минут тридцать ходьбы, а нам нужно поставить палатки до темноты. Просто иди по тропе прямо вверх, и всё будет в порядке, – Марк почесал затылок.

– То есть ты просто оставишь меня здесь одну? А если, блядь, пума появится или что-то ещё? Ты же знаешь, я не привыкла ко всем этим походам, – Люси покачала головой.

– Не срывай на мне злость. Я же говорил, что поход будет сложным, а ты сама захотела, – выдохнул он с раздражением.

– Нет! Я хотела, чтобы ты, блядь, не ехал в поход с той, что явно хочет залезть к тебе в штаны! – усмехнулась она.

– Потише. Я же сказал, всё не так. Стеф и я – просто друзья детства. Если ты не можешь этого принять, тебе пора взять свою ревность под контроль.

– Хорошо. Иди. Я сама вернусь обратно. Совершенно ясно, что меня здесь изначально не ждали, – она сглотнула, гордо вскинула подбородок и смело встретилась с ним взглядом.

– Детка, я не буду снова это обсуждать. Отдохни и присоединяйся к нам наверху, когда возьмёшь себя в руки, – он повернулся и ушёл, бросив на прощание: – И своё настроение оставь тут, заодно.

Люси швырнула в его спину камень. Он угодил в левую половинку задницы, заставив того дёрнуться. Марк бросил на неё уничтожающий взгляд через плечо и отрезал:

– Очень зрело.

Удара было недостаточно, чтобы добыть мне глоток, но потеря меня ничуть не огорчила. Вероятность того, что вкус этого мужчины окажется столь же насыщенным, как у брошенной им женщины, была ничтожной.

Когда шаги её спутников растаяли вдали, Люси отбросила фасад и дала волю слезам. Я ощутил и их вкус, но ошалел от горечи. Её гнев был слаще, а её тоска – превосходна.

Как вернуть их? – размышлял я.

С большим трудом поднявшись на ноги, она забрела подальше от тропы, чтобы отдохнуть у колодца, где покоилось моё тело. Колодец был почти столь же древним, как и камни, что рассыпались вокруг. Лозы почти наглухо запечатали вход, но мох, покрывавший его устье, стал мягкой опорой для её руки, когда она облокотилась, чтобы осмотреть порез на бедре.

Из кармана зазвонил телефон. Она достала его и с угасшим вздохом прислонилась к моему жилищу.

– Джесс, ты была права. Мне не следовало сюда ехать.

– Что этот подлец сделал? – раздался женский голос на том конце провода.

– Он просто бросил меня на склоне горы, как кучу мусора, чтобы ставить палатки со Стефани.

– Погоди, что значит «бросил»? Подруга, ты где сейчас?!

– Всё нормально. Просто отдыхаю в стороне от тропы. Уж так и подмывает взять и побрести обратно вниз, чтобы послать его в игнор. Он даже не заслужил сообщения с расставанием после этого, – простонала Люси и откинула голову на колодец.

– Наконец-то, блядь! Да, я полностью поддерживаю. Спусти эту сочную задницу с горы и забудь об этом неудачнике. Если, конечно, это безопасно. Может, мне вызвать егеря или что-то в этом роде? Там, где ты находишься, есть такие?

– Блядь, если бы я знала. Боже, я просто чувствую себя такой дурой!

– Ты не дура. Ты выбрала не того человека. Такое случается.

– Похоже, со мной это случается чаще, чем с другими. Неужели так сложно найти то, что есть у вас с Джазом?

– Просто попытайся… Эй! ¡Te voy a dar pao pao!¹ – послышались звуки детской перебранки. – Слушай, извини, но можно я тебе перезвоню? Дети добрались до мела.

– Да, делай, что должна. Я позвоню тебе, когда вернусь.

– Ты лучшая!

Щелчок.

Люси поднялась на ноги и уставилась вглубь колодца. Она достала из кармана монетку и положила её на кончик большого пальца.

– Я устала встречаться с неудачниками.

Слёзы выступили у неё на глазах, и она содрогаясь вздохнула, прежде чем продолжить:

– Хочу, чтобы меня любили несмотря ни на что. Такую слащавую, счастливую любовь, как в тех дурацких мелодрамах, где все поголовно по умолчанию обязаны держать пекарню или золотистого ретривера. И чтобы ни у одного мужчины не было подруг-лучших-друзей, которые так очевидно хотят с ним переспать!

Её плечи затряслись.

– Не хочу больше быть одинокой, – щелчком пальца она бросила монетку в мой колодец.

Я наблюдал за её падением, и рябь чего-то давно забытого распространилась по моему лесу, сметая пыль веков. Её подношение, скромное и незначительное, каким бы оно ни казалось, ощущалось как первый вздох после долгого, сна без сновидений. Воспоминания всплыли о временах, когда я делал нечто большее, чем пожирал этих существ, что более не склонялись предо мной.

Мне когда-то поклонялись.

У меня было имя.

Какое же?

Люси повернулась, чтобы уйти. Будь у меня свои уста, я бы умолял её не уходить. Древний, собственнический порыв зашевелился в листьях у ног женщины, и я размышлял, что могу сделать, чтобы вернуть её ко мне. Заставить её вновь и вновь провозглашать свои желания мне и назвать мне имя, что я давно забыл.

Она желала быть любимой. Я мог это сделать. Мог исполнить её желание в обмен на сладкую жертву её крови и её дар. Всё что угодно для моей новоявленной последовательницы.

Нет.

Всё что угодно для моей Жрицы.

Глава 2

Люси

Откуда взялся этот чёртов туман? Я почти ничего не видела перед собой. Сама природа была против меня. Едва я поднялась с земли после приступа рыданий, чтобы спуститься с горы, как туман накрыл местность, словно кто-то включил дым-машину.

– Может просто собраться с духом и подняться наверх, к остальным?

Чувство собственного достоинства и инстинкт самосохранения яростно спорили друг с другом. Я уже отправила в чат свою пламенную речь о гордой и независимой женщине, и мысль о том, чтобы взять свои слова назад всего лишь из-за какого-то тумана, не находила в моей душе отклика. Как, впрочем, и перспектива оставаться одной в этом стрёмном лесу. Но именно к этому и приводит готовность снизить свои стандарты ради мужчины – оказываешься брошенной на склоне горы в полной жопе.

Мы шли сюда часа три, но в основном по моей вине, потому что мне приходилось часто останавливаться. Слишком уж крутой подъём для моей задницы, которая тряслась как желе. Спуск, скорее всего, занял бы куда меньше времени. Так или иначе, солнце скоро сядет, и мне нужно было принять решение. Как бы ни была ненавистна мысль вернуться к Марку с повинной, это всё же был более безопасный вариант. Решив для себя это, я двинулась вверх по тропе.

Прямо над моей головой пролетел ворон и приземлился на пути передо мной. Птица развернулась и уставилась на меня – угрожающе.

Я не была особо суеверной, но ворон, стоящий посреди тропы и смотрящий прямиком тебе в глаза, – не похож на добрый знак.

– Я могу тебе чем-то помочь?

Карр.

– Я не… не знаю, что мне с этой информацией делать.

Что-то зарычало на тропе позади птицы.

– Знаешь что? Спуск – тоже отличный вариант. Спасибо, за предупреждение, птица, – развернувшись на месте, я рванула в обратную сторону. – Спуск вообще великолепен, если честно. Вообще-то, это мой первоначальный выбор.

Я пустилась вниз по тропе, подальше от стрёмной птицы, и не удосужилась оглянуться, пока не достигла самого узкого участка, где приходилось прижиматься к горной стене. Я цокнула языком, совсем забыв, как сильно этот участок напугал меня при подъёме.

Поправив рюкзак повыше, я затянула лямки и засеменила по самому краю, скользя подошвами по камням.

– Неужели нельзя было сделать тут нормальную дорогу? Пробить тоннель для чёртовой трассы сквозь гору – пожалуйста, а сделать пешеходную тропу, по которой не нужно плясать чарлстон² над пропастью, – нет?

Нога поскользнулась, и я с криком вжалась в скалу.

– О, нет, нахуй. Я возвращаюсь.

Развернувшись, я начала двигаться вправо. Сверху упал камешек и стукнул меня по голове.

Я подняла глаза и увидела, что прямо на меня сыпятся камни. Огромный булыжник рухнул рядом с моей ногой, унося с собой часть тропы.

– О блядь!

Я отпрыгнула влево и засеменила, будто от этого зависела моя жизнь. В одно мгновение камешки превратились в валуны. Как только тропа расширилась, я рванула прочь. Земля задрожала, как при землетрясении, поднимая клубы пыли. Что-то ударило меня по ноге, и я тяжело рухнула. С криком я накрыла голову рюкзаком и прижалась к горной стене, ища укрытия.

Спустя несколько минут пыль улеглась, и я, к немалому своему удивлению, осознала, что всё ещё жива. Лодыжка горела огнём.

– Вот что я получаю за то, что потащила свою чёрную задницу на природу. Этот «свежий воздух» – самое настоящее испытание. А могла бы сидеть дома с маргаритой и смотреть «Любовь слепа»³. Всё, с меня хватит. Мужчины – зло, а свидания – всемирное проклятие. Я найду монастырь и стану, блядь, монашкой.

– Сестрёнка, ты в порядке? – раздался смешок. Из тумана появился один из самых красивых мужчин, каких я видела в жизни. Длинные светлые волосы развевались, точь-в-точь как в любовных романах с Фабио на обложке, глаза были синее неба, а плечи такими широкими, что… в общем, моя отвисшая челюсть не позволила мне додумать до конца эту мысль. Его красная фланелевая рубашка была расстёгнута, открывая взгляду рельефный пресс. Если бы не то, что незнакомец выглядел на чуть за тридцать, я бы почти решила, что он и есть тот самый Фабио*.

*Фабио

Фланелевый Фабио присел рядом со мной на корточки и осмотрел мою лодыжку.

– Похоже на серьёзный вывих, мэм. Вы ещё где-нибудь пострадали?

– Я… – должно быть, я ударилась головой, потому что не могла вымолвить ни слова. – Я…

Мужчина нахмурился, оглядывая меня.

– Хм, других повреждений я не вижу, но, возможно, у вас шок. Вам стоит сходить в клинику на осмотр. Она недалеко отсюда. Позвольте проводить вас, – он двинулся, чтобы подхватить меня на руки.

– О, нет, я тяжёлая, и уверена, что смогу сама дойти, – я упёрлась ладонью в его грудь.

Я попыталась встать на ноги, но резкая боль в лодыжке заставила меня вздрогнуть.

– Что ж, тут я должен настоять, – было единственным предупреждением, прежде чем он поднял меня на руки.

Он прижал меня к своей груди и произнёс:

– Видишь? Такую изящную малышку, как ты, и носить-то не в тягость. Я Ной. А как тебя зовут?

Во мне было много чего, но изящной я не была никогда. И всё же Фланелевый Фабио по имени Ной даже не дрогнул, поднимая меня. Просто. Обалдеть. Я говорила, что завязала с мужчинами? Я имела в виду приложения для знакомств. Да, именно так.

– Меня зовут Люси.

– Приятно познакомиться, Люси. Ты когда-нибудь каталась на лошади?

– На… на лошади? – переспросила я.

– Сочту за «нет». Не волнуйся, Клайд – настоящий джентльмен, – усмехнулся Ной.

Из тумана появилась белая лошадь и подошла к нам рысцой.

Нерешительно я позволила Ною помочь мне взобраться на этого зверя и устроилась в седле. Ной взял поводья и повёл лошадь по узкой тропе в лес.

– Так что… вы с этим княжеских кровей скакуном просто патрулируете склоны в поисках девиц в беде, или я первая такая счастливица?

– Знаешь, мы каждый день выходим с этой надеждой, но всегда возвращаемся ни с чем. Я уже начал думать, что прекрасные дамы в беде – это просто миф. Оказывается, мне стоило патрулировать места обвалов. Но если серьёзно, тебе повезло, что я тебя нашёл. Моё стадо последние несколько недель паслось по другую сторону города. Если бы не пришло время их перегонять, кто знает, сколько бы ты ещё пробыла здесь одна.

– Твоё стадо? – переспросила я.

Он кивнул в сторону того, что выглядело как движущиеся облака в тумане. Ной свистнул, и к нам приблизилась группа альпак, чтобы получить почёсывание за ушком.

– Здесь в горах не так много пастбищ, поэтому приходится постоянно перегонять стадо с места на место.

Мы болтали просто ни о чём, пока не наткнулись на очаровательный маленький городок под названием Даскпетал⁵. Краснокирпичные фасады магазинов тянулись вдоль главной улицы – с вывесками, расписанными вручную, и ящиками с цветами у каждого витринного окна. Замысловато вырезанные тыквы стояли на каждом подоконнике, а чучела в ведьминых шляпах стерегли праздничные тыквы от пролетающих птиц, которые могли бы их поклевать. Из маленькой пекарни на углу тянулись восхитительные запахи корицы и мускатного ореха, и я мысленно отметила, что нужно заглянуть в кофейню рядом, где рекламировали знаменитый тыквенно-пряный латте «у Энсела».

Из книжного магазина через дорогу вышел ещё один безумно привлекательный мужчина в фланелевой рубашке. Он дружелюбно похлопал по голове магазинную собаку, прежде чем подойти к Ноа и мне. Он был высокий, стройный и без бороды, с поразительно красивым лицом.

– Ноа, хитрец, – сказал он. – Где ты откопал такую милую штучку так глубоко в горах?

И надо признать, вкус у него был отменный. Даскпетал начинал казаться тем самым местом, где мне понравится.

Ной широко улыбнулся и положил руку мне на колено с лёгкой собственнической ноткой.

– Энсел, это Люси. Люси, это Энсел – лучший пекарь в Даскпетал.

– Только чтобы Бо этого не слышал, – рассмеялся Энсел. Затем поднёс руку ко рту и заговорчески прошептал мне: – Но это правда. Так и есть.

– Приятно познакомиться, – я добродушно склонила голову.

Ной слегка сжал моё колено и пояснил:

– Она попала под камнепад на Тропе Орлиного Гнезда. Мы с Клайдом провожаем её в клинику, чтобы осмотреть её лодыжку.

– Да неужели? – Энсел приподнял бровь. – Слушай сюда, Люси, не дай ему манипулировать твоим чувством вины и согласиться пойти с ним на Праздник Урожая только потому, что он тебе помог. Ты здесь новенькая, а значит, практически знаменитость. Женщина такого уровня должна появиться там с кем-то более подходящим.

– Например, с лучшим пекарем города? – ехидно поинтересовалась я.

– Ну, это так внезапно! Но если ты настаиваешь… – он приложил руку к груди, будто от потрясения.

– Ладно, ладно, проваливай, – Ной ухватил парня за воротник и оттащил с дороги. – У неё в голове и без твоего свидания из жалости полно важных мыслей.

Энсел лишь закатил глаза и помахал нам вслед, пока лошадь вновь не тронулась с места.

– Дай знать, если передумаешь. Или если решишь заняться выпечкой. Мне в лавке всегда не хватает пары рук.

– Прости за него. Я думал, хотя бы до клиники успею тебя довезти, прежде чем местные холостяки почуют лёгкую добычу, – Ной нервно почесал затылок.

– Всё в порядке, я не против, – я рассмеялась. Это ещё мягко сказано! После всего, что случилось сегодня, если стая привлекательных мужчин хочет носить меня на руках – я только за.

Телефон завибрировал, и я достала его, увидев уведомление из общего чата с подругами.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться, и ответила.

*Трэп-музыка⁶

Не успела я ответить, как лошадь остановилась перед нашим пунктом назначения, и Ной протянул мне руку. Я взяла её и, упираясь на здоровую ногу, повернулась боком, чтобы соскользнуть на землю, но Ной снова подхватил меня на руки и понёс в клинику.

Внутри царила та самая классическая провинциальная атмосфера. На подоконниках красовались комнатные растения, а на стойке медсестры лежало несколько расписных тыкв. Запах антисептика смешивался с лёгким ароматом яблочного пирога. Золотистый ретривер растянулся на коврике у приёмной стойки. Медсестра приподняла бровь тем особым образом, как это делают пожилые люди, узнав пикантную сплетню раньше остальных членов бинго-клуба. Даже не пытаясь скрыть ухмылку, она кивнула в сторону задней комнаты.

– Доктор Крейн на месте, – произнесла она, и в её тоне прозвучало почти что предупреждение.

Ной скривился и кивнул в знак благодарности. Вместо того чтобы поставить меня, чтобы я могла записаться, он прошёл в заднюю комнату и бережно усадил меня на смотровой стол, откинул мою косу за ухо и отступил.

– Мне нужно вернуться к животным, пока они не уничтожили все тыквенные фонари, – пробормотал он, с виноватой улыбкой. – Когда закончишь здесь, Эванджелин подготовит тебе комнату для отдыха в гостинице. Я принесу поесть, как только закончу с работой.

– О, тебе не обязательно это делать.

– Знаю, – он подложил подушку под мою голень, чтобы приподнять лодыжку. – А теперь делай, что говорит врач, и позволь мне о тебе позаботиться.

Я могла только сидеть и смотреть, потеряв дар речи, пока он уходил. Что, вероятно, было к лучшему, потому что следующие слова, сорвавшиеся с моих губ, были:

– Кто мы?

Дверь скрипнула, и в комнату вошёл доктор Крейн. Он выглядел таким же приветливым, как кирпичная стена, но при этом вдвое более суровым и странно… знакомым. Его тёмные глаза на секунду встретились с моими, затем скользнули вниз – к моей лодыжке; после чего он закатал рукава с деловитым раздражением.

– С камнепадом столкнулась, да? – пробормотал он. Тёплые, мозолистые руки скользнули по моей лодыжке с неожиданной мягкостью. Его тело было так близко, что его мужской запах напрочь сбил мой пульс. Неудивительно, что на свиданиях всё было безнадёжно, потому что все горячие мужчины, оказывается, прятались от нас в горах.

Я отвела взгляд и прокашлялась.

– Откуда вы узнали про камнепад? – осознание заставило меня замереть, и я бросила на доктора подозрительный взгляд.

Челюсть Крейна на мгновение напряглась, затем он отмахнулся от моих подозрений, покачав головой, и ответил:

– В этом городе нет секретов. Тем более, если тебя первым нашёл Ной. Этот человек любит только две вещи больше своего коня: быть первым, кто сообщит новость сплетницам. Мисс Эванджелин на ресепшене уже наверняка оповестила половину населения о том, что наш местный сплетник принёс на руках молодую женщину, – он достал из ящика эластичный бинт и начал перевязывать мою лодыжку.

– Так что, это история об отсутствии приватности в маленьких городках – правда? Я всегда думала, что это преувеличение.

– Это так же реально, как камнепад, мэм, – сказал он.

Я не могла не разглядывать его лицо, в нём было что-то до боли знакомое. Да, он был красив, но дело было не только в этом. Аккуратно подстриженная борода обрамляла его губы, а длинные ресницы отбрасывали тени на его тлеющий взгляд. Я прикрыла ладонью верхнюю часть его головы. Если представить его в чёрной ковбойской шляпе, то…

Доктор Крейн встретил мой пристальный взгляд приподнятой бровью.

– Если вы планировали взъерошить мне волосы, боюсь, их осталось не так уж много, – сказал он, имея в виду короткую стрижку, которую он носил.

– Вам когда-нибудь говорили, что вы похожи на модель с обложки книги «Ночной ястреб» Беверли Дженкинс*?

*«Ночной ястреб»

Он моргнул раз, затем другой, словно обдумывая мои слова, и издал короткий, напряжённый смешок.

– Приму это за комплимент, – выдавил он и быстро закончил перевязку. – Не снимайте повязку, чтобы не хромать. Когда доберётесь до места, где остановитесь, приложите лёд минут на двадцать. Это снимет отёк. Можете остаться здесь и приложить лёд, но, если честно, не хочу, чтобы половина города толпилась в приёмной в попытках разузнать подробности о новенькой. Так что, прошу.

– О, я не остаюсь. Просто вызову «Убер», чтобы он отвёз меня обратно в город. Не то чтобы ваш городок не очарователен, но, думаю, на сегодня с природой я уже на общалась.

– Нельзя! – отрезал он.

Доктор Крейн выглядел даже более удивлённым своей вспышкой, чем я. Он замер в дверном проёме и нервно потёр затылок, прежде чем снова взглянуть на меня.

– Вы думаете, та тропа, на которой вы были, – единственное, что пострадало от оползня? Вся главная дорога завалена грудами обломков. На расчистку уйдёт минимум несколько дней. В одном квартале отсюда есть гостиница типа «bed-and-breakfast»⁸. Поговорите с мисс Эванджелин на выходе, она вам подберёт коляску или костыли – на ваш выбор.

С этими словами он вышел, притворив за собой дверь.

– Что ж, похоже, он не любит комплиментов.

Я собрала свои вещи и перекинула через плечо тяжёлый рюкзак, стараясь лишний раз не нагружать повреждённую лодыжку. Вернувшись к стойке регистратуры, я нигде не обнаружила мисс Эванджелин. Я окликнула её и подождала несколько минут, но она так и не появилась.

– Может, ушла на перерыв?

Я взяла со стойки блокнот для записей и оставила свои данные, чтобы она могла позже выставить счёт. К несчастью для меня, в приёмной не было видно ни инвалидной коляски, ни костылей, а самой вламываться в кабинет доктора я не решилась, что означало лишь одно: придётся терпеть и ковылять до гостиницы своим ходом.

Перекинув рюкзак через плечо и чувствуя пульсирующую боль в ноге, я вышла из клиники, дверной колокольчик тонко прозвенел у меня за спиной. Я оказалась на главной улице городка и была встречена… ничем. В обе стороны тянулись пустые тротуары. Та самая оживлённая и очаровательная суета, что царила здесь при моём приезде, полностью исчезла.

Я замерла, слегка прислонившись к дверному косяку, по коже побежали мурашки. Может, это ещё одно проявление их провинциальной странности? А может, я просто слишком параноик? Всё равно это было странно. В городе улицы никогда не бывают настолько безлюдными. Достав телефон, я отправила в чат короткое сообщение.

Я осмотрелась в поисках сомнительных садовых фигурок или пуншевых чаш с подозрительным содержимым.

Холодок пробежал по спине, и я поспешно огляделась, почти ожидая, что из-за угла появится парень в мантии и начнёт насильно поить меня «Kool-Aid»⁹.

Я бросила взгляд через плечо на окно клиники в надежде, что мисс Эванджелин или доктор Крейн вот-вот появятся, чтобы просто убедить меня, что в этом мире ещё существуют другие люди. Но клиника по-прежнему была пуста. Я сделала неуверенный вдох, передала в чат информацию об оползне и побрела по улице, стараясь не думать о том, как звук моих шагов отдаётся в звенящей тишине.

В воздухе поплыл аромат свежего печенья, и я заметила ещё одну пекарню на углу. Дико думать, что этот городок потребляет столько сладостей, что их хватает на две пекарни. Рядом с ней вывеска «Улей» мягко покачивалась на ветру. Я с облегчением вздохнула, получив, наконец, пристанище, куда можно было нырнуть. Оказавшись внутри, я смогу снять комнату и прятаться до самого утра. Несмотря на то, что улицы были совершенно пустынны, я не могла отделаться от ощущения, что что-то пристально следит за мной.