Текст книги "Война, в которой я победила"
Автор книги: Кимберли Брубэйкер Брэдли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Глава 10
Спать я легла всё-таки у себя, Сьюзан настояла. Себе она завела будильник, чтобы ночью регулярно проверять, как там Джейми.
А мне и так было не уснуть. Мышцы дёргались. В голове мелькали картинки: Джейми, распластанный на земле, бледное лицо Стивена, искажённое страданием, мама. Мама, мама, мама.
Но мама умерла. Больше она нам ничего не сделает.
Не могу, не могу забыть её.
В конце концов я стянула с кровати одеяло с подушкой и на цыпочках пробралась в комнату Джейми. Он спал, откинув голову на составленные горкой подушки и приоткрыв рот. Слегка посапывал. Рядом сопел и Боврил, приютившись у Джейми под одеялом.
Я завернулась в своё и легла на пол. Отсюда Джейми мне было не видно, зато слышно его дыхание.
Я ещё не спала, когда Сьюзан споткнулась об меня в темноте.
– Ада! Марш обратно в кровать, – скомандовала она мне. – Я же сказала, я о нём позабочусь.
– Это моё дело, заботиться о нём. Не твоё.
– Вообще-то нет, – заметила Сьюзан. – Теперь нет. Иди спать. – И она попыталась поднять меня, но я специально обмякла мешком и легко выскользнула у неё из рук. – Ой, ну и ладно, – сказала она в итоге. – Лежи где лежишь. Только постарайся заснуть. А Джейми я беру на себя.
И я поспала немного. Но просыпалась каждый раз, как у Сьюзан звенел будильник. Я следила, как Сьюзан трясёт Джейми за плечо, слушала, как она задаёт ему вопросы, чтобы проверить, работает ли у него голова.
Видела, как она целует его в лобик.
Слышала, как он называет её мамочкой.
Утром Джейми поднялся усталый и недовольный, но зато определённо живой. Вылез из кровати и наткнулся на меня.
– Что ты делаешь у меня на полу? – хмуро пробухтел он.
– Я о тебе заботилась.
– Ничего ты не заботилась. – И побрёл себе в ванную.
Внизу я рассказала Сьюзан, что подумала вчера на немцев.
– Когда услышала, как Джейми кричит. Решила, нас оккупировали.
– Понимаю, – кивнула Сьюзан. – Но думаю, оккупации не будет, по крайней мере, до конца зимы. Так говорят. Потому что мы же выиграли в этой битве, Битве за Англию.
Как раз во время неё и умерли наши лётчики. Во время неё уехали в эвакуацию местные ребята.
Сьюзан заглянула в чайник и вздохнула.
– Тут так много осталось со вчерашнего. Жалко выбрасывать. – И она отжала остатки заварки в ковшик и поставила на плиту разогреваться. Меня передёрнуло. Ненавижу разогретый чай. – Овсянку будешь? – спросила Сьюзан.
Я кивнула. Послышался голос Джейми – он распевал, спускаясь по лестнице. Звучал он вроде нормально. Относительно спокойно. Даже на пострадавшего не особо-то похоже.
Сьюзан подошла ко мне и встала рядом.
– Ада, насчёт того, что ты сказала вчера ночью…
Я сразу поняла, что она имеет в виду.
– Мне тоже положено заботиться о Джейми, – заявила я. – Всю жизнь.
Сьюзан присела за стол и похлопала ладонью по соседнему стулу, пока я тоже не села.
– Ты всю жизнь будешь его старшей сестрой, – сказала она. – И ты замечательно заботилась о нём всю жизнь до этого. Но теперь это моя обязанность, заботиться о вас обоих. И отныне всю жизнь будет. Позволь мне её исполнять. Я буду ваш взрослый. А ты теперь будешь ребёнок.
Можно подумать, Сьюзан теперь просто возьмёт и будет сама за всё в ответе.
– Что бы ты сделала, – продолжила Сьюзан, – если бы разбудила его ночью, а он лыка не вяжет?
– Потрясла бы его. Прикрикнула бы как следует, пока не заговорит по-человечески.
– А если бы не сработало? – покачала головой Сьюзан. – Неужели бы стала злиться на него за то, что он сделать просто не в состоянии? Что-то на тебя не похоже.
– Ну, не злиться…
– Так что же?
Откуда мне знать. Половину из того, что говорил доктор Грэм насчёт сотрясения, я пропустила мимо ушей. Слишком нервничала из-за Джейми, из-за его сломанной руки. Но раньше всегда было ясно, как о нём позаботиться.
– Вот. А я знала, что надо делать, – сказала Сьюзан. – Я следила, чтобы он просыпался настолько часто, насколько требуется. И если бы понадобилось, я бы сумела позаботиться о нём должным образом. – Она твёрдо посмотрела мне в глаза. – Так же, как я забочусь о тебе.
Свои туфли я ещё не надевала, и сейчас согнула пальчики на правой ноге. Те самые, которые теперь смотрели вниз, как положено. В кои-то веки.
– Дыши, – приказала Сьюзан.
Я постаралась дышать. Вдох. Выдох.
– А у Джейми теперь… – начала я, – у него в итоге… ну, это…
Она ждала.
– У него теперь навсегда рука калечная останется? – выдавила я.
– Нет, – ответила Сьюзан.
Я сглотнула.
– Через месяц-другой он будет в полном порядке. – Она слегка коснулась моего плеча, как она обычно делала, чтобы вернуть меня к реальности, когда я уходила в свои мысли. – Ты бы тоже была сейчас в полном порядке, если бы тебе при рождении предоставили должную медицинскую помощь.
Вот именно за это я ненавидела маму больше всего – за то, что всю мою жизнь у меня могла быть нормальная нога.
Сьюзан встала и пошла наливать чай. Я сделала глоток. Мерзкая горькая жижа.
– Ещё столько всего я не знаю, – сказала я.
– Все мы чего-то не знаем, – откликнулась Сьюзан. – И постоянно узнаём новое.
Это было мило с её стороны, так мне ответить. Понятно же, что неправда.
В кухню вошёл Джейми.
– Хочу есть, – заявил он. – Можно мне овсянки, двойную порцию?
– Можно, – ответила Сьюзан. – Сейчас будет. – Она встала и помешала кашу ложкой.
– А можно в неё побольше сахару? – спросил Джейми.
– Нельзя, – отрезала Сьюзан.
– Но я очень-очень раненый и очень-очень хочу есть, – затянул Джейми и взглянул на Сьюзан снизу вверх сквозь свои длиннющие ресницы. – У меня ушибленная головка и сломанная ручка.
Даже мне было ясно, что всё с ним нормально.
– Овсянки можешь есть столько, сколько душе угодно, – ответила Сьюзан, – но только без сахара. На сахар у меня другие планы. – И она наклонилась и поцеловала его в макушку.
Вот так просто взяла и поцеловала.
Как же это просто всегда для Джейми.
– Сегодня у тебя будет день отдыха, – велела Сьюзан. – Будем время от времени ложиться вздремнуть. Если самочувствие не ухудшится, завтра вечером сходим в церковь, как планировали. – Это значит, на рождественскую службу.
– Я думала, ты умер, – сообщила я Джейми. Он уставился на меня. – Ну, когда увидела, как ты лежишь. Думала, ты умер, и я тоже умру.
– А ты-то почему умрёшь? – не понял Джейми. – Ты же не падала с дерева.
Я сглотнула. Не смогла ничего выговорить.
– Потому что это была очень страшная картина, – ответила за меня Сьюзан. – Но теперь всё хорошо.
Я тряхнула головой. Падают бомбы с неба, падают мальчики с деревьев. Всё может случиться. В любой момент.
На продавленном диванчике в гостиной Сьюзан соорудила для Джейми берлогу из одеял и подушек. Прочитала ему восемь глав из «Швейцарского Робинзона». Я в это время сидела у камина и старалась дышать и не волноваться. Вдох-выдох.
– А есть книжки про драконов? – спросила я у Сьюзан, когда она остановилась.
– Есть, – ответила Сьюзан. – Считается, что святой Георгий Победоносец, покровитель Англии, убил змия, то есть, по сути, дракона. Наверняка про это есть истории. Я попробую поискать.
Днём, пока Джейми спал, я вышла из дому, одолжила у Фреда топор и в одиночку срубила маленькую куцую ёлочку. Ёлочку я втащила в дом и водрузила торчком у камина. Вышло убого. Всякие ёлочные украшения и огоньки, бывшие раньше у Сьюзан, взорвались вместе с домом, а новых было нигде не купить. Даже цветной бумаги, чтобы смастерить самим, мы не смогли отыскать.
– Это будет военная ёлка, – сказала Сьюзан и повесила на неё несколько цветных пуговиц, да ещё перо, которое я нашла во дворе. – Такое вот военное Рождество.
В прошлое Рождество мне не давали покоя жуткие воспоминания. Я сказала:
– Нам с Джейми никакое Рождество не нужно. Мы без него привыкли.
– Знаю, – ответила Сьюзан. – Но я сама так люблю Рождество. Мне хочется весёлого Рождества, и очень хочется, чтобы у вас оно тоже было.
А мне не хотелось, чтобы Сьюзан надеялась меня развеселить. Не хотелось её разочаровывать. Не хотелось опозориться у Тортонов. Чем ближе надвигался праздник, тем меньше мне хотелось о нём думать.
Вечером в канун Рождества мы пошли в церковь, как хотели и в прошлом году. Красивого платья у меня теперь не было. Сшить мне новое без машинки Сьюзан не могла, а те платьишки, что она приносила с базара, пока я лежала в больнице, были не нарядные. Так что в этом плане всё было хорошо. Правда, Сьюзан настояла, чтобы я повязала на волосы ленту. Но когда она отвернулась, я ленту стянула.
– Это просто церковь, – сказала мне Сьюзан. – Ничего такого, не волнуйся.
В церкви пахло чем-то вроде специй, ещё свечным воском и мокрой шерстью. У алтаря стоял игрушечный домик, вроде конюшни, а внутри деревянные фигурки, овцы там всякие, коровки.
– Это вертеп, – пояснила Сьюзан. – Дева Мария, Иосиф и младенец Иисус.
– Что-то лошадей нету, – заметила я.
– Ой нет, это же Вифлеем, – ответила Сьюзан. – Там только ослы.
Но почему? Я уже хотела рассердиться, но тут Сьюзан открыла сборник гимнов и дала мне в руки, и я смогла прочитать гимн! И притом достаточно быстро, чтобы поспевать за хором. Мелодию уловить тоже оказалось несложно.
И вот, я стояла в этой самой церкви, на обеих ногах, без всяких костылей, в собственных туфлях. Я читала и подпевала. Я дошла сюда сама, хотя путь был неблизкий. Мне захотелось сохранить этот момент в памяти. Я постаралась прочувствовать своё счастье, но из-под счастья пробивалось раздражение, и оно будто распирало меня всю, точно кожа вот-вот прорвётся. Может, я больше и не калека, но кто я теперь – этого я не знала.
Дома Сьюзан велела нам развесить на камине чулки и разогнала по комнатам. Наутро мой чулок оттягивало нечто такое, чего я ни за что не ожидала – да и никогда не хотела.
Глава 11
Кукла. Мягкая тряпичная кукла с вышитыми глазами и застывшей улыбкой. Волосы длинные коричневые, сзади заплетены в косички, как у меня, и косички с тоненькими зелёными ленточками, вроде той, что мне подарила Сьюзан. На кукле зелёное платье и крохотные тканевые туфельки.
Стою смотрю на куклу в недоумении.
– Я же не маленькая, – говорю в конце концов.
– Это я специально для тебя сшила, – тихо-тихо отвечает Сьюзан.
Конечно, очень трогательно с её стороны. Мне, разумеется, надо поблагодарить её. Но я совсем, ну вот совсем не хотела никаких кукол.
– У сестёр Стивена Уайта были куклы, – говорю и сама слышу, как голос начинает звенеть. – У всех девочек на нашей улице были. – И я всё время смотрела из окна, как они играются со своими куклами внизу на крылечке.
Я пихнула куклу Сьюзан в руки.
– А у меня не было! – выпалила я.
– Теперь это можно исправить, – говорит Сьюзан.
– Нет!
Что я буду с куклой делать? Наряжать-причёсывать? Разговаривать с ней? Прикидываться, точно я как те маленькие девочки с нашей улицы, которые, значит, росли в компании подружек, в семье с добрыми мамами и бегали на двух ножках?
Раз за разом твердила я себе, что на это Рождество буду держать себя в руках. Что не буду биться и кричать. А теперь так и распирает от ярости и обиды. Что делать, ума не приложу. Стою и буравлю глазами Сьюзан.
Она куклу в карман халата сунула, развернула меня за плечи и к двери толкает.
– Так, быстро наружу, – командует. – Бегом вокруг дома, несколько раз. Со всего духу.
Ко мне Джейми подскакивает и давай:
– Мамочка сделала мне игрушечного котика, смотри, смотри!
Сьюзан его в сторону отодвигает:
– Не сейчас, Джейми. Аде нужно выпустить пар.
Я даже пальто не надела, вывалилась наружу прямо так. Побежала по заиндевевшей траве. Помню, как морозный воздух царапал лёгкие, а я бегала кругами, пока не начала потеть, пусть и холод собачий. Правая нога ныла, но Сьюзан была права. Мне стало лучше.
Свои рождественские подарки я связала, пока лежала в больнице. Для Сьюзан и Джейми я сделала по паре варежек из ярко-красной шерсти. Ими я гордилась – ни единой дырочки, и правая варежка отличная от левой. Но когда мы стали собираться к Тортонам, мне бросилось в глаза, насколько этот пёстрый красный выбивается из всего, что носит Сьюзан: зимнее пальто тёмно-зелёное, вязаная шапка – синяя.
– Можешь их не надевать, – сказала я Сьюзан.
– Но они мне нравятся, – ответила она. – Аккуратные, и рукам тепло.
Раньше, до того, как дом разбомбили, у неё были отличные кожаные перчатки.
Будь у меня возможность выбирать самой шерсть для подарка, может, я бы выбрала цвет получше – если бы в магазинах вообще было, из чего выбирать. Но там, скорее всего, не было.
Я насупилась.
Чем меньше оставалось до особняка Тортонов, тем труднее мне становилось дышать.
– Расслабься, – посоветовала Сьюзан. – Они же наши друзья.
В руках у неё был небольшой тортик, подарок Тортонам. На него ушли почти все остатки месячной нормы по сахару. Мы поднялись по каменным ступенями к массивной парадной двери.
– Ада, если вдруг тебе надо будет успокоиться, – наскоро сказала Сьюзан, – просто скажи: «Простите, я отлучусь ненадолго», – и можете пойти прогуляться вдвоём с Мэгги. Зайдите на конюшни, загляните к Коржику.
Я кивнула.
Не успели мы постучать, как дверь распахнулась. На пороге стоял лорд Тортон, одетый в нечто вроде нарядной военной формы, и протягивал нам руку.
Раньше я видела его только один раз издалека; вблизи ни разу не доводилось. Он оказался просто огромным – только не толстым, а высоким, и таким широченным, что еле уместился в дверной проход.
– Милости просим, – пробасил он глубоким тоном.
– Милости просим, – эхом отозвалась я и вскинула на него глаза, не решаясь дотронуться до протянутой мне руки.
Лорд Тортон стоял и моргал глазами. Я перепугалась, что делаю что-то не то.
– С Рождеством, – воскликнула Сьюзан, освободила правую руку и пожала ладонь лорда Тортона.
Джейми прошмыгнул мимо нас в громадный вестибюль.
– Ни-чего се-бе! – завопил он. – Тут прямо на самолёте можно летать! На настоящем! На спитфайре!
Ну, на спитфайре, может, и нельзя, но воздушного змея запустить точно можно.
– Джейми, – крикнула Сьюзан, – а ну-ка иди сюда и пожелай лорду Тортону счастливого Рождества!
– У-и-и-и! – завизжал Джейми и помчался по гладкому полу.
– А ну-ка иди сюда, парень! – показался вдруг другой великан, очень похожий на лорда Тортона, только молодой и совсем не такой величественный. Он схватил Джейми поперёк пояса, вскинул на плечо и доставил обратно к лорду Тортону. – Давай-ка, поздоровайся за руку, как положено джентльмену, – повелел он.
Джейми, хохоча и свисая вниз головой, пожал руку Тортона левой – той, что без гипса.
Великан поднял его повыше на плечо и улыбнулся мне.
– Я Джонатан Тортон, – представился он. – А ты, должно быть, подруга моей сестры.
Я пожала ему руку.
– Ада Смит, – сказала я, потихоньку приходя в себя и вспоминая про манеры. – Рада с вами познакомиться, лейтенант Тортон. – Это меня Сьюзан научила так сказать.
Он наклонился поближе.
– Зови меня Джонатан. У нас в ВВС звания не в чести. А я тебя буду звать просто Адой, договорились? С Рождеством!
Мэгги влетела в вестибюль ровно в тот момент, когда лорд Тортон предлагал Сьюзан нечто под названием аперитив.
– С Рождеством! – воскликнула она. – Я так рада, что вы пришли! – И добавила мне на ухо: – Ужин будет просто отврат. Заглянула сейчас на кухню – мама рвёт и мечет.
Я шепнула в ответ:
– У нас торт.
Лорд Тортон проводил нас в до ужаса помпезную комнату с лоснящейся мебелью, расписным ковром в цветах и книжными шкафами на всю стенку, от пола до потолка. Что и говорить, особняк Тортонов был несравненно шикарней, чем старый дом Сьюзан, а лучше его я жилья не видала.
Я вцепилась Мэгги в руку.
– Боже, как хорошо, что хоть тебя я уже знаю, – пробормотала я. – Иначе мне бы тут так боязно было!
– Пф-ф, – закатила глаза Мэгги. – Это тебе-то? Да ты же у нас ничего не боишься.
У них в особняке оказалась целая отдельная комната, специально, чтобы в ней есть. Стол в этой комнате был такой большой, что за него спокойно уселись бы человек двадцать – и более того, у них на эти двадцать человек и стульев было достаточно. Все двадцать прямо тут в комнате и стояли, я посчитала. Часть у стола, остальные по стенкам.
Оттуда, где, надо думать, была кухня, вышла нервная на вид леди Тортон, и мы сели за стол. Перед каждым стояла тарелка, рядом с которой по три бокала, два ножа, три ложки и две вилки. Я так и застыла. Что с этим добром делать?
– Ой-ёй, – взвизгнул Джейми, – а зачем тут столько всяких вилок?
Лицо у леди Тортон перекосилось, точно Джейми пролил аперитив себе на штаны. Сьюзан уже подалась вперёд, но тут вмешался Джонатан.
– Это запасные, если вдруг смахнёшь чего на пол. – Его улыбка озарила сидящих. – Верно, мама́н?
«Маман», очевидно, относилось к леди Тортон, потому что она немедленно улыбнулась в ответ.
– У нас будет три подачи, – сообщила она Джейми.
Подачи чего, я не поняла и, думаю, Джейми тоже.
– Ого, целых три! – поразился Джонатан. – Прямо какой-то праздник! У нас на службе столько не положено.
Джейми подался вперёд.
– Сейчас и есть праздник, – прошептал он.
– А, точно, – прошептал в ответ Джонатан. – Как тебе пока Рождество? Весёлое? С подарками, как полагается?
– Ага, мне всякое сладкое подарили, – сообщил Джейми. – И ещё котика. А Боврилу мышку.
– Прекрасно.
– Боврил – это наш кот, – пояснила я. – Настоящий, не игрушечный.
– Значит, мальчику – игрушечного котика, котику – игрушечную мышку? Или настоящую?
– Игру-ушечную, – простодушно удивился Джейми. – Настоящую он бы сразу сгрыз.
– А, ну отлично, – заключил Джонатан.
Я уже знала, что ужин будет готовить экономка Тортонов – единственная прислуга, оставшаяся у них из прежней свиты. Мэгги предупреждала, что готовить экономка не умеет, но мне как-то до конца не верилось, пока не внесли еду. Всё-таки готовить даже я умею. Сьюзан меня научила. Ничего сложного.
Ужин начался с миски жирного пересоленного супа. К нему дали серый военный хлеб, который рассыпался в руках, и стебли сельдерея. Очевидно, это была первая подача.
Я съела всё подчистую. Меня и похуже кормили. Мне только спокойней стало, оттого что еда такая дрянная.
Джейми погрыз хлеба, к супу не притронулся, а сельдерейные стебли сложил в левой руке крестиком и стал выделывать им круги над тарелкой.
– Советую прекратить, – тихо скомандовал ему Джонатан, – а не то сошлют в детскую, хоть и Рождество.
Джейми похлопал ресницами и сложил сельдерейный самолётик на колени.
Сьюзан с леди Тортон обсуждали тем временем какую-то добровольную пожарную охрану. Этим должны были заняться женщины из их Службы. Само это сочетание, «пожарная охрана», нагоняло тревогу.
– А чей это пожар они будут охранять? – спросила я. И главное, зачем?
– Надеюсь, ничей, – ответила леди Тортон. – Мы будем высматривать везде боевые и зажигательные снаряды. Со шпиля церкви.
Зажигательные снаряды были поменьше, чем боевые. Первые делались специально, чтобы взорвать, а вторые – чтобы поджечь. Я спросила:
– Как это, со шпиля? Как же вы туда заберётесь, для этого такая лестница длинная нужна!
– Да там ступеньки внутри, – улыбнулась Мэгги.
Я тоже улыбнулась. Когда я чего-то не знаю, а Мэгги знает, это ничего.
Потом внесли ростбиф, то есть большой кусок печёной говядины, и к нему большое блюдо с овощами и пышным йоркширским пудингом – такой дутой пампушкой из пресного теста. Пахло потрясающе, но мясо на вкус оказалось мерзкое, жёсткое и сухое, как опилки, точно его ещё вчера приготовили, а потом оно всю ночь в горячей духовке простояло.
Джейми что-то пробурчал себе под нос – наверняка опять из «Швейцарского Робинзона». Главное, чтобы вслух не сказал. Сьюзан тем временем раз за разом пережёвывала один-единственный кусочек.
– Гхм-м-м, – подал голос лорд Тортон. – Ты, кажется, уверяла, что она умеет готовить, – и приподнял бровь на леди Тортон.
Та покачала головой.
– Я даже не думала, что можно сесть в такую калошу с ростбифом.
Калошу с ростбифом! Прямо так и сказала. Я даже подумать не успела, прямо прыснула от смеха.
Мэгги аж на месте подскочила. Джонатан ухмыльнулся. В страхе я взглянула на Сьюзан, но тут лорд Тортон и сам гулко гоготнул.
– М-да, – хмыкнул он. – Калоша с ростбифом, значит, м-м. Это сильно. – Он поднёс платок к глазам и заколыхался от мелкого смеха. Потом захохотал. Леди Тортон захохотала. Захохотали Сьюзан с Джонатаном, Мэгги. И, в конце концов, я тоже успокоилась и рассмеялась ещё раз, вместе со всеми.
– А что же это у нас нет рождественских хлопушек? – спросил лорд Тортон. – Неужто больше нигде не достать?
Леди Тортон покачала головой.
– Жаль, жаль, – посетовал её супруг. – А мне думается, были бы сейчас все в дурацких коронах – и праздник бы куда глаже прошёл. – И он передал Сьюзан соусник. – Вы подливочки, подливочки добавьте, всё ж помягче будет.
Где-то на середине нашей расправы над сушёной говядиной Сьюзан повернулась к лорду Тортону и спросила:
– Возможно, вы могли бы помочь мне найти работу?
В удивлении я оторвалась от тарелки. Лорд Тортон поднял брови.
– Рабо-оту? – переспросил он. – Это какую же, к примеру?
– Что-нибудь в округе, чтобы не пришлось оставлять детей надолго. Леди Тортон предполагала, что у вас может быть на примете какой-нибудь подходящий проект. Что-нибудь с аналитикой, скажем…
– С анали-итикой? – удивился лорд Тортон.
– Ну да, с аналитикой. Или с иными вычислениями. Наверняка найдутся какие-нибудь текущие проекты, военные или производственные, не важно, что-нибудь незасекреченное. – Лицо у Сьюзан постепенно розовело. Но она не отступала. – То есть, конечно, я уже многого не помню, но если подзубрить немного…
– Да будет тебе, – вмешалась леди Тортон, обращаясь к супругу. – Брось ты этот удивлённый вид. Забыл, какой у неё диплом?
– Ди-пло-ом? – Лорд Тортон утёр усы и обратился к Сьюзан: – Я вас исключительно как подругу Бекки Монтгомери знаю. Знаю, что вы тихоня и по сей день в девках сидите.
– Да ведь она же Оксфорд окончила! С дипломом бакалавра математики. И заметь, с отличием, – снова вставила леди Тортон.
– Оксфо-орд? С отли-чием? – Меня всё больше веселило, как лорд Тортон неустанно повторяет то, что ему говорят.
Сьюзан сидела уже совсем пунцовая, но когда заговорила, голос её звучал твёрдо:
– Я специализировалась по численному анализу.
– Шутите, – выдавил лорд Тортон.
Глаза у Сьюзан блеснули, и она подняла подбородок повыше. Она не шутила.
– Что ж, работу я вам, считайте, уже нашёл, – сказал лорд Тортон. – Знаю как раз подходящее учреждение. Детей надо будет отправить в школы…
– Ни в коем случае, – отрезала Сьюзан.
– Поверьте, это несложно. Ада может в принципе поехать с Маргарет, а мальчику мы подыщем прекрасное место…
Раздельно?! Не говоря уж о перспективе очутиться в этом великосветском пансионе, куда там Мэгги ездит. Да никогда.
– Нет, – твёрдо повторила Сьюзан. – И я, и дети должны остаться здесь.
Искру паники во мне тут же потушила волна облегчения, не дав ей разгореться.
– Но работа мне всё же нужна, – продолжала Сьюзан. – И мне бы куда больше хотелось применить своё образование, чем торчать где-нибудь на кассе, что, кажется, единственная реальная возможность устроиться у нас в городе.
– Поразительно, – проговорил лорд Тортон. – Невероятно. Я даже подозревать не мог…
– Что ж, надо признать, ты совершенно очевидным образом её недооценивал, – заметила леди Тортон. Она повернулась к Сьюзан и закатила глаза, и та слегка улыбнулась в ответ.
– М-да, приношу свои глубочайшие извинения, – заключил лорд Тортон и подлил себе соуса поверх ошмётков говядины на тарелке. – И да, пожалуй, я смогу вам кое-что подыскать. Пока не знаю точно, но я поспрашиваю. Если что, я вам сообщу.
– Благодарю, – ответила Сьюзан.
После третьей подачи – тортика Сьюзан – мы перешли в соседнюю комнату. Тортоны раздали всем рождественские подарки. Джейми достался набор игрушечных солдатиков, которые когда-то были Джонатана. Сьюзан они подарили швейную машинку.
– Ну, это уж слишком, – попыталась возразить она, пробегая пальцами по блестящему металлу.
Но леди Тортон от возражений отмахнулась.
– Она у экономки в комнате без дела стояла, – сообщила она. – За столько лет ни разу никому не понадобилась. Надеюсь, рабочая – но если вдруг нет, может статься, вам удастся её починить.
