Текст книги "Зажги меня"

Автор книги: Кейти Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава четвертая

К тому времени как банкет закончился, я успела получить удар кинжалом и несметное число странных предложений, а также лишиться своего амулета.

И все это еще до начала конференции.

– Привет, я Тиффани. Вы ведь Страж, правда? Вот моя визитная карточка. Я профессиональная девственница. Пожалуйста, обращайтесь ко мне, если вам понадобятся мои услуги.

Хорошенькая блондинка, сидевшая рядом со мной за небольшим круглым столом, заученно улыбалась, демонстрируя полный рот зубов, и раздавала визитки всем подряд; одну она положила перед тарелкой Джима

– Это ваш демон? Какой большой! У меня была-знакомая Страж, у нее тоже был демон в виде пса, так он ее съел однажды вечером, когда она готовила лобстера. Демон бросил ее в котел с кипятком. Это было очень грустно. Я плакала жемчужными слезами печали.

Я ошарашенно уставилась на свою соседку, затем обернулась к Джиму, сидевшему по другую руку от меня, и окинула его подозрительным взглядом.

Демон приподнял брови:

– Слушай, не надо так на меня смотреть, я терпеть не могу лобстеров.

– А вы здесь впервые? Это моя пятая конференция СОПиМ! – весело щебетала Тиффани, одаряя нас очередной сверкающей улыбкой; мне показалось, будтот ы присутствуем на съемках рекламы зубной пасты. – О-о фруктовый салат! Обожаю фруктовый салат, фрукты – это цветы нашей души, вы согласны?

Нас было восемь человек за круглым столом – примерно двести таких столов были расставлены в просторном банкетном зале. Наш стол находился в левой части зала, почти у стены, неподалеку от сцены, так что нам было хорошо видно выступающих. Однако мы сидели далеко от столов главных гостей, расположенных в центре.

– Меня зовут Мониш Лакшманан, а это Тей, мой ученик. Я немного работаю Оракулом. – Это произнес невысокий темноволосый человек с большими красивыми карими глазами. Он выговаривал английские слова очень тщательно, словно боялся, что они разбегутся, как тараканы. Рядом с ним сидел юноша лет восемнадцати, приятной наружности, одетый в выцветшую футболку и спортивную куртку, которая была, наверное, размера на два ему велика. Он улыбнулся нам, а его учитель продолжал: – Мы из Бангалора, это в Индии.

– Оракулы! Немного работаете! – презрительно фыркнула женщина, сидевшая рядом с Джимом. У нее была высокая прическа в стиле восьмидесятых и гнусавый акцент жительницы Озарка. Она ткнула локтем сидевшего рядом с ней человечка, похожего на кролика. – Дорогие мои, вы понятия не имеете об Оракулах, ведь вы не видели моего Хэнка. Это Хэнк О’Галлахан. Вы, разумеется, о нем слышали. Мы участвовали в шоу Джерри Спрингера [5]5
  Джерри Спрингер (р. 1944) – американский телеведущий, продюсер, актер и политик. В его ток-шоу обсуждаются семейные проблемы, а также различные провокационные темы – адюльтер, насилие, педофилия, зоофилия и т. д. Журнал «TV Guide» назвал его «Худшим телешоу за всю историю».


[Закрыть]. Покажи им, что ты умеешь, Хэнк.

Хэнк со слегка испуганным видом расправил плечи; все сидевшие за столом уставились на него. Он начал машинально теребить галстук, пока тот не съехал набок.

– О! Э-э-э. Здесь? Думаешь, прямо здесь, Марва-бель? Думаешь, это… э-э-э… хорошая мысль? Кто-нибудь может подслушать. Ты же знаешь, что многие журналисты охотятся за моими мыслями.

На лице его жены появилось подозрительное выражение; она обвела взглядом сидевших за столом.

– Ты прав, мой сладкий. Нельзя демонстрировать им свое искусство, только не здесь – ведь любой может похитить твои выдающиеся провидческие мысли и отправить их в газету. Никогда не знаешь, что за люди тебя окружают.

Над столом повисла напряженная тишина. Я пристально взглянула на наглую Марвабель, удивленная и обиженная за всех, кого она только что оскорбила. Я уже хотела было сообщить ей, что никому не интересны провидческие мысли Хэнка, но в этот момент заговорила еще одна участница, сидевшая за столом, – чернокожая женщина средних лет, в очках в красной оправе и с белой прядью в черных как смоль волосах.

– Всем привет. Меня зовут Нора Чарльз – уверяю вас, к Дэшилу Хэммету [6]6
  Нора Чарльз – жена детектива, героиня романа Дэши-ла Хэммета «Худой мужчина» (1934).


[Закрыть]я не имею никакого отношения, – и я живу в Лондоне. Я Страж и участвую в этой конференции в пятый раз. У меня тоже есть пес, – добавила она, улыбнувшись Джиму. – Его зовут Пако. Это чихуа-хуа, но он не демон.

– Вижу, ты по-прежнему слепа, как крот, – заметила Марвабель, скривившись, что, очевидно, должно бы то сойти за улыбку. – Просто шучу, дорогая. Ты же меня знаешь.

– Знаю, – бесстрастным тоном ответила Нора, и это слово сказало мне все.

– Вы знакомы? – невольно вырвалось у меня. Я переводила взгляд с безвкусно одетой Марвабель на скромную Нору.

– Я тоже когда-то была Стражем, много лет назад, когда была молода и глупа, – быстро вставила Марвабель. – Мы с Норой год обучались у одной и той же наставницы. Но потом я вышла замуж за Хэнка и бросила всю эту дребедень. Вы же знаете, что Оракулы – гораздо более важные персоны, чем Стражи.

– А вы? – Мониш взглянул на нас с Джимом, прерывая неприятную паузу, последовавшую за словесной пощечиной Марвабель.

Я изо всех сил постаралась забыть о своем падении в вестибюле и держаться с достоинством.

– О-о-о. Всем привет. Очень рада с вами познакомиться. Меня зовут Эшлинг, а это Джим, мой демон. Мы в первый раз участвуем в конференции, и, как вы, должно быть, уже догадались, я Страж. В некотором роде. Не совсем, но надеюсь скоро им стать. Это зависит от того, найду ли я себе наставницу.

Пять пар глаз широко раскрылись при этом сообщении, затем торопливо обратились в другую сторону. Нора наблюдала за мной, слегка наморщив лоб.

– Вы не прошли обучение? – Она перевела взгляд на Джима. – Но у вас есть демон.

– Ну да, но он в некотором роде ошибка природы. Демон горестно всхлипнул:

– Ты хочешь сказать, что вы с папочкой не собирались заводить меня? О, какая боль! У меня сейчас сердце разорвется!

– Когда я говорю «ошибка», я имею в виду, что… – Я сделала неопределенный жест. Сотрапезники молча уставились на меня, с нетерпением ожидая продолжения. Однако я не смогла придумать внятного объяснения тому, как ко мне попал именно Джим. Подробный рассказ занял бы весь вечер. – Ну, я думаю, слово «ошибка» здесь вполне подходит. Нет, я не обучалась искусству Стражей. Я надеялась найти здесь кого-нибудь, кто согласился бы разъяснить мне тонкости этой работы. Но вы, наверное, не собираетесь брать ученицу?

– Как это ни странно, но, напротив, собираюсь, – ответила Нора, разглядывая вазочку с фруктовым салатом, который поставил перед ней официант.

– Ах! – Видимо, перспектива обучать меня ее напугала. Или она чего-то стеснялась. – Может быть, вы уделите мне минутку?

Официант поставил вазу с салатом на тарелку Джима, затем еще одну порцию – передо мной. Нора пробормотала что-то насчет занятости.

Я вздохнула про себя, видя ее явное нежелание продолжать общение со мной, и, встряхнув салфетку, собралась заткнуть ее Джиму за ошейник.

– Мне кажется, можно начинать. Все остальные уже едят, – произнесла Тиффани, отбросив на спину прядь светлых, сильно вьющихся волос, и внезапно замерла с надутыми губами и склоненной набок головой. Я уже хотела спросить, все ли с ней в порядке, когда у меня за спиной мелькнула ослепительная вспышка.

Фотограф двинулся к следующему столу.

– Это были «Смущенные глазки», – сообщила мне Тиффани с приятным европейским акцентом.

– Прошу прощения?

– «Смущенные глазки». Одна из моих самых красивых поз. У меня их множество. Помимо того что я профессиональная девственница, я также очень успешная модель. Занимаюсь этим потому, что работа девственницы отнимает у меня мало времени, а вы знаете, мир был бы намного лучше, если бы все проводили свободное время улыбаясь. Мне нравится делиться своей улыбкой с людьми. Поскольку я обладаю редкой красотой, то считаю, что это просто моя обязанность, вы согласны?

– Э-э-э… Конечно. – Я взяла ложку и, помешивая салат, задала себе вопрос: почему рядом со мной обязательно оказываются какие-нибудь ненормальные? Хотя это ведь я была хозяйкой демона-ньюфа… О боже, я тоже ненормальная!

Какой-то человек, направляясь к своему месту, прошел мимо дальнего конца стола, где сидели Мониш и Тей. Неожиданно он остановился, взглянул мне прямо в глаза и сказал:

– Вы прольете фруктовый сок себе на грудь.

Полная ложка фруктов с шипучей цитрусовой заправкой, которую я как раз подносила ко рту, дрогнула, и я облилась.

– Какого… черт бы тебя побрал! – выругалась я, отбрасывая ложку и хватая плотную льняную салфетку; левая сторона моей тонкой крестьянской блузки была осыпана кусочками фруктов и заляпана соком. – Какого черта, кто этот человек и за что он со мной так?

– О, тек, – прошептала Тиффани, состроив печальную гримаску, когда я окунала уголок липкой салфетки в бокал с водой. Она действительно произнесла это: «тек». – Может быть, ваш демон сможет слизать с вас сок?

– Точно, – ответил Джим, обнажая зубы в собачьем оскале. – Негоже выбрасывать цветы души в помойку.

– Только попробуй прикоснуться своим языком к моей груди, и клянусь, я, возьму нож и отрежу тебе…

– Ну тихо, тихо, я просто хотел тебе помочь. Бывают же раздражительные люди! – И Джим обратился к своему фруктовому салату: придерживая лапой ножку вазы, он принялся вылизывать ее содержимое.

– Этого джентльмена зовут Паоло ди Стефано, – объяснил Мониш. – Он необыкновенно искусный Прорицатель. Он, как и я, состоит в организационном комитете конференции.

– Ха! Прорицатель. Это он так утверждает, – фыркнула Марвабель, похлопав мужа по руке. – Хэнк мог бы стать Прорицателем, если бы захотел. Но я сказала ему: нет, не стоит растрачивать талант на какие-то жалкие предсказания. Он слишком гениален для таких мелочей.

Раздался звон ложек о стекло, и все одновременно подавились фруктами. Я закончила приводить в порядок одежду, отчаянно стараясь распределить рюши на груди так, чтобы мокрое пятно было как можно менее заметно. Мысленно я проклинала себя за то, что надела под блузку свой самый откровенный кружевной бюстгальтер. Под влажной тканью, ставшей прозрачной, была явственно видна моя грудь.

– Браво Хэнку, – пробормотала я, дергая блузку, чтобы мокрое пятно сдвинулось под мышку. Ответом мне было молчание, и я поняла, что снова сморозила глупость. Я улыбнулась поджавшей губы Марвабель. – Извините. Я не хотела вас обидеть. Честно говоря, я не очень хорошо разбираюсь во всех этих тонкостях с Прорицателями и Оракулами. Не могли бы вы объяснить мне разницу?

– Оракул дает совет человеку, ищущему его, – сухо ответила она, тщательно набирая на ложку салат и стараясь не пролить ни капли. – Оракулы при помощи своей мудрости руководят нашей жизнью. А Прорицатели просто шарлатаны. Чтение мыслей и прочая ерунда.

Джим, закончив вылизывать вазу из-под салата, прижался головой к моему плечу и пристально уставился на мою нетронутую порцию.

– Как ни неприятно мне оспаривать высказывание благородной леди, – начал Мониш с легким индийским акцентом, – должен сказать, что Прорицатели – это не просто шарлатаны или экстрасенсы. Они известны своей способностью предсказывать ближайшее будущее. Многие, например Паоло, считают своим долгом сообщать окружающим о предстоящих неприятностях.

Около моего уха раздался шепот:

– Ты будешь есть свои фрукты, мисс Бюст?

Я взглянула вниз. Моя блузка сползла обратно, и под влажной тканью была полностью видна почти обнаженная грудь.

– Чтоб тебя… – Я сдернула с головы шарф и обмотала вокруг шеи так, чтобы концы свисали на пострадавшее место, затем подвинула свой фруктовый салат Джиму. – Я, конечно, ценю заботу этого парня, Паоло; он уже успел предупредить меня о том, что я споткнусь и обольюсь фруктовым соком, и все же не могу избавиться от мысли, что это произошло именно из-за его замечаний.

– Кот Шрёдингера, – произнесла Нора, покачав головой. Мы все непонимающе уставились на нее. – Ну, знаете, это из квантовой физики. Один ученый по имени Эрвин Шрёдингер предложил мысленный эксперимент, в котором участвуют кот, сидящий в закрытом ящике, емкость с ядовитым газом и радиоактивный минерал. Вероятность того, что минерал распадется за то время, пока кот сидит в ящике, равна пятидесяти процентам. Если произойдет распад, сработает механизм, емкость с газом откроется и кот умрет.

– Бедная киска, – протянула Тиффани, укоризненно наморщив лоб. – Я против экспериментов на животных, даже мысленных. Это плохо. Это не вызывает приятных мыслей.

– Шрёдингер… По-моему, я слышала это имя, – медленно произнесла я, копаясь в своих воспоминаниях о том лете, когда я была безумно влюблена в преподавателя физики и посещала лекции, не имевшие для меня абсолютно никакого смысла. – Кажется, в этом эксперименте наблюдали за котом, чтобы установить, жив он или мертв? О, я понимаю, что вы имеете в виду; Паоло, говоря мне, что он видит в моем будущем, оказывает на него влияние?

Нора кивнула, и за стеклами очков в красной оправе блеснули темные глаза.

– Точно. Именно как в эксперименте с котом Шрёдингера. До тех пор пока Паоло не заговорит, в будущем существует несколько состояний, но как только он сообщает вам свое предсказание, одно из этих состояний становится реальным.

– Дешевый трюк, – заметила Марвабель с кислым выражением на лице. – Оракулы предлагают гораздо более ценные советы и руководства; это вам не предсказывать последствия чьей-то неловкости. Слова Оракула оказывают влияние на всю человеческую жизнь.

– Правда? – Я взглянула на Хэнка. Он не слишком походил на человека, способного оказать влияние на всю вашу жизнь. Это был сконфуженный, слегка вспотевший лысый человечек с заметным пивным животом. – А как именно происходит работа Оракула? Вас просто осеняет или люди приходят к вам за помощью?

Хэнк открыл было рот, чтобы ответить, но жена не дала ему произнести ни слова.

– Хэнк принадлежит к классической школе Оракулов, – заявила она, многозначительно взглянув на Мониша. – Сначала он вступает в контакт с богом и богиней всего сущего. Затем воскуряет специальную смесь трав, что позволяет его духу и телу возвыситься до следующего уровня сущего. В этот момент он получает доступ к мудрости Древних и может отвечать на вопросы, которые задают ищущие совета.

– Ну, теперь понятно, какие травы он там воскуряет, – вполголоса произнес Джим.

Я подавила смешок. Конечно, я не верила хвастовству Марвабель, но все же я была здесь новичком, и следовало вести себя прилично.

Мы обсудили различные способы контакта Оракулов с их источниками мудрости, затем разговор перешел на предстоящие семинары и доклады. К тому моменту, как обед завершился, у меня голова шла кругом от сведений о водяных алтарях, аргентинском curander-ismo [7]7
  Знахарство (исп.).


[Закрыть], десяти признаках того, что твой избранник является похитителем душ (жаль, что я о них не знала, когда выходила замуж), и, конечно, о семинаре с пытками демонов. Он пользовался такой популярностью, что планировалось провести три заседания.

– Обещай мне, что туда не пойдешь, – потребовал Джим, когда я вывела его на лужайку в стороне от отеля, на которой, как мне сказали, разрешено выгуливать собак.

– О, ну не знаю, по-моему, звучит интригующе. К тому же мне, возможно, удастся научиться кое-каким приемам, чтобы держать тебя в узде.

– Ага, как будто тебе еще нужно чему-то учиться, чтобы сделать мою жизнь Абаддоном на земле!

Он остановился у очередного лаврового куста. Я направилась к небольшой деревянной скамье, окруженной пышными зарослями азалий, и глубоко вдохнула ночной воздух. Он был насыщен ароматом цветов позднего лета – на ветру покачивались высокие гладиолусы, розы нежных оттенков, ранние хризантемы, великолепные клумбы пестрели маками всевозможных расцветок. Площадка для выгула собак представляла собой длинную узкую полосу газона, ограниченную с трех сторон деревьями, высокие пихты отбрасывали на траву чернильно-черные тени.

– Да, необыкновенный город – здесь просто потрясающие сады, – произнесла я, предаваясь созерцанию красот природы. Несмотря на то что в нескольких сотнях метров от нас находился большой конференц-отель, казалось, мы были в этом райском уголке совершенно одни.

– Эй, ты ничего не забыла? – с укоризненным выражением на морде спросил Джим. – Ты на меня смотришь!

– Что? Ах, извини, – я поспешно повернулась к демону спиной.

Джим не возражал, чтобы я убирала за ним его «подарочки», но во время самого процесса ему необходимо было уединение. И поскольку я не собиралась всю ночь дожидаться, пока демон сделает свои дела, я зашагала по лужайке в сторону пихты. Догорающий оранжевый шар солнца наполовину скрылся за далекими холмами, но прохладнее отнюдь не стало. Я подумала, что в густой тени деревьев будет посвежее.

От ближайшего дерева отделилась какая-то тень. Прежде чем я успела перевести дух, ко мне устремилась знакомая фигура. Тот самый вор, который распотрошил мой чемодан на вокзале, сейчас двинул мне кулаком в плечо, и я отлетела назад, ударившись спиной о ствол дерева. Вор рванул меня за пояс, подтащив к себе.

– Эй! – заорала я, внезапно сообразив, что происходит. Я привязала кожаный мешочек с амулетом к поясу, опасаясь, что кто-нибудь вздумает рыскать в моем номере, пока меня не будет (подобные инциденты уже случались). – Прекрати! Помогите! Джим!

Парень прорычал нечто неразборчивое и рванул мешочек, но я привязала его парой морских узлов, и даже пальцам самого ловкого карманника было не под силу справиться с ними.

– Я, вообще-то, занят, Эшлинг! – донесся со стороны газона голос Джима.

Я продолжала бороться с вором: изо всех сил наступила ему на ногу; он закряхтел и в ответ нанес мне удар локтем в челюсть, так что я покачнулась и едва не упала.

– Эффриим, я приказываю тебе прекратить гадить и сию же минуту помочь своей повелительнице, чтоб тебя! – заорала я, пытаясь разжать пальцы вора, вцепившегося в мой пояс.

– Клянусь пламенем Абаддона, Эшлинг, только не это! Это вредно для простаты и еще кое-каких внутренних органов… Эй, а это кто такой?

– Хватай его! – прорычала я.

Цыган, брызгая слюной, выкрикнул какое-то венгерское ругательство. Прежде чем я успела разъяснить Джиму, как именно следовало атаковать вора (а одна из трудностей обращения с демонами состоит в том, что им нужно давать очень четкие указания), в руке врага блеснул металлический предмет.

У него был нож, черт бы его побрал. Теперь грощ цена моим морским узлам. Я попыталась вспомнить навыки самообороны и приемы борьбы с человеком, вооруженным ножом. Но прежде чем я успела применить их на практике, вор вцепился мне в горло и придавил к стволу. Я попыталась ткнуть ему пальцами в глаза, но нож, описав дугу, опустился, чтобы разрезать кожаный шнурок, которым мешочек был привязан к моему поясу.

Лезвие вспороло тонкую ткань и задело мою кожу – я вскрикнула от боли.

Джим проорал что-то по-латыни и бросился на вора, но тот, несмотря на мои попытки сопротивления, отрезал мешочек и, подобно молнии, скрылся среди теней.

Я рухнула на землю, прижав к себе раненую руку.

– С тобой все в порядке? – спросил Джим. – Ты сильно ранена? Мне погнаться за ним?

– Да, – ответила я, раскачиваясь, чтобы успокоить резкую боль; руку жгло огнем.

– Правда? – Джим вгляделся в черную стену елей. – Ты хочешь, чтобы я за ним погнался? Э-э-э… но у него же нож, Эшлинг.

В отдалении раздались какие-то крики.

– Нож? А еще у него мой амулет, и дядя Дэмиен теперь точно убьет меня – ведь я лишилась второго драгоценного предмета. Демон, я приказываю тебе…

Позади Джима возник какой-то мужчина, он стремительно опустился на землю передо мной.

– Вы ранены? Я чую кровь. Позвольте мне взглянуть. Я целитель.

– Вы способны чуствовать запах крови? – удивилась я, на миг растерявшись при виде мужчины, склонившегося над моей рукой.

Он поднял голову, я взглянула в его серебристые смеющиеся глаза, и мысли об амулете вылетели у меня из головы.

– Да, могу. Рана не серьезная. Мне кажется, мышцы и сухожилия не повреждены…

– Вы – дракон, – перебила я, заметив слегка удлиненные зрачки. Кожа у него была теплого карамельного оттенка, длинные волосы собраны в хвост, но внимание мое привлекли глаза. Они были сверкающие, серебристые, словно ртуть, невероятно загадочные, и еще они светились в сумерках.

– Да, я дракон. Вы очень проницательны. Меня зовут Габриэль Таухоу [8]8
  Таухоу – название птиц семейства белоглазковых на маорийском языке (язык аборигенов Новой Зеландии).


[Закрыть]. Я имею честь быть виверном серебристых драконов. А вы… – он отодвинул рюши у меня на груди, открыв шрам от ожога на ключице, оставленный Дрейком месяц назад, – вы супруга виверна.

– Именно то, чего нам не хватало, – очередной виверн, – прогавкал Джим, усаживаясь рядом со мной и окидывая Габриэля резким взглядом. – Послушай, она ранена, понятно? Почему бы тебе не перестать с ней заигрывать и не применить свои целительские способности? У нее и без тебя проблем хватает.

Несмотря на жгучую боль, мне было очень приятно слышать такие слова Джима.

Габриэль обвел пальцем клеймо Дрейка:

– Это символ виверна зеленых драконов. Вы супруга Дрейка Вирео?

– Это вас не касается… – начала было я, собираясь отрицать связь с прекрасным и надменным мужчиной, который преследовал меня во сне, когда ему приходила на ум такая фантазия.

Ослепительная улыбка Габриэля заставила меня умолкнуть.

– Ну хорошо. Вы сведущи в искусстве обращения с драконами. Тогда вы должны знать, что супруга виверна подчиняется законам lusus naturae.

– Как?

–  Lusus naturae.С латыни это переводится как «игра природы». – Пальцы его ласкали мой подбородок, отбросили завиток волос с моего лица. – Проще говоря, это означает, что супруга виверна может разрешить другому дракону бороться за право стать ее второй половиной.

– Да вы шутите! – прохрипела я, сообразив, что он имеет в виду, и в голове у меня образовалась полная неразбериха.

Джим преувеличенно тяжело вздохнул:

– Как здорово, теперь у вас будет любовь втроем. Надо поскорее сообщить об этом Дрейку.