Текст книги "Если я полюблю"

Автор книги: Кейт Ноубл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Они вышли в бальный зал и встали, замерев на месте.

Оркестр настраивался.

Все ждали.

Вдруг в голове Сары мелькнула одна мысль, немного ее напугавшая.

– Вы умеете танцевать вальс? – с тревогой спросила она.

Джек придвинулся, одной рукой обнял ее за талию, а другую приподнял в воздух, Сара положила свою ладонь на его руку, и он легко сжал ее.

– Конечно, умею. Неужели вы забыли, что в детстве я был вашим партнером по танцам?

Зазвучали первые такты вальса, и все танцующие стронулись с места, двигаясь в одном направлении.

– Нет, не забыла. Просто я подумала, что на борту корабля у вас было не так уж много возможностей для упражнений в этом искусстве.

Его глаза и лицо осветила еле заметная улыбка.

– Я не такой забывчивый, как вы, мисс Сара.

Она нахмурилась, но тут же поспешила придать своему лицу равнодушное выражение. Сохрани она мрачность, так окружающие сразу могли бы подумать о ней и Джеке бог знает что, а это было бы хуже всего.

– Что вы имеете в виду? Разве я что-нибудь забыла? Например, у вас день рождения осенью.

У Джека был такой обескураженный вид, что Сара возликовала в душе, но внешне ничем не выдала своей радости. Пожав плечами, она заметила:

– Вы провели столько времени в Примроуз-Мэноре, что некоторые вещи просто невозможно забыть. Не стоит упрекать меня в забывчивости.

Джек начал кружиться с ней в вальсе, он не был ловким танцором, сказывалось отсутствие практики, его движения были прямолинейны и резки. Но вести партнершу в танце он умел, и Сара повиновалась ему.

– Если у нас обоих такая прекрасная память, то почему никто из нас не помнит, чтобы я приглашал вас танцевать?

– Ах, вот что вы имеете в виду, – слегка покраснев, отозвалась Сара. – Дело в том, что вы, сами того не зная, выступили в роли моего спасителя.

И Сара рассказала ему о том, что случилось с ней незадолго до вальса, причем в шутливой форме, надеясь вызвать у него улыбку. Если джентльмен, находившийся с ней рядом, смеялся, она знала, как вести себя дальше. Если же он держался серьезно, не улыбался, тогда все становилось намного сложнее.

Ее рассказ не вызвал у Джека улыбки, он оставался невозмутимым, только когда она назвала сумму, которую Сетон заплатил за право танцевать с ней, удивленно поднял брови вверх.

– Танец с вами стоит пятьдесят фунтов?

– Нет-нет. Танцу со мной нет цены, он бесценен, – смеясь, возразила она. Как вдруг ее охватила непонятная усталость. Она уже больше не злилась на то, какими глазами смотрел на нее Флетчер, ее больше не удивляли происшедшие в нем перемены, бесспорно, он сильно изменился. Раздражение, которое вызывали в ней его холодность и скрытое осуждение, читавшееся во взгляде, как будто она была в чем-то не права, настолько надоело ей, что она решила узнать, в чем тут все-таки дело. – Если это не секрет, скажите, в чем причина вашего мрачного расположения? Неприятно видеть вас в таком настроении.

Удивительно, напряженное выражение лица Джека вдруг переменилось, став более приветливым. Должно быть, натянутость их отношений утомила и его.

– Извините меня, мисс Сара. Только что у меня был неприятный разговор с моим приятелем, мистером Уигби. Боюсь, что это невольно омрачило мое настроение. Приношу свои извинения.

– О-о! – с искренним облегчением вздохнула Сара. Оказывается, она тут ни при чем, его хмурый, неулыбчивый вид с ней никак не связан. – Попробуем все начать сначала. Думаю, так будет лучше всего.

– С радостью, мисс Форрестер, – сказал Джек и улыбнулся. Улыбка вышла слегка сконфуженной, но искренней, она как бы подчеркивала нелепость их разговора.

– Удивительно, я впервые за последние несколько дней вижу улыбку на вашем лице.

– Неужели? – отозвался Джек. – Я даже не подозревал, что вы наблюдали за мной все это время.

Сара закусила губу. Он говорил с ней все тем же несколько высокомерным тоном, который так раздражал ее. Должно быть, он почувствовал ее скрытое раздражение, все-таки они находились так близко друг от друга.

– Простите, я хотел сказать, что вы были очень заняты все это время. Мне кажется, мы вообще редко виделись за последние несколько дней.

– Я понимаю, что вы имели в виду, – спокойно ответила Сара. – Вообще-то сезон в высшем свете – очень хлопотливое дело.

– Особенно для вас. – Джек повернулся, не очень ловко ведя за собой партнершу. – Итак, вы полагаете, можно опять начать сначала?

– Последний шанс, – лукаво ответила Сара.

– Было бы глупо с моей стороны упустить его, – улыбнулся Джек, на этот раз улыбка получилась широкой и сердечной. На короткий миг, как показалось Саре, из-под улыбки проглянул серьезный молодой человек, напомнивший ей застенчивого тринадцатилетнего подростка, который впервые переступил порог их дома.

Подумать только, ведь она учила его играть в пиратов.

– Хорошо. – Раздражение у Сары прошло. – Скажите, мистер Флетчер, вам нравится проводить время в Лондоне?

– Кое-что нравится, – искренне признался Джек.

– В самом деле? Что же именно?

– Я был счастлив снова увидеть ваших родителей.

– И нас, их дочерей, конечно.

– Да, разумеется, и всех вас.

– В таком случае скажите, отчего я часто вижу вас хмурым? Надеюсь, в этом нет моей вины?

Она явно вызывала его на откровенность. От неожиданности Джек споткнулся, правда, совсем незаметно. Однако его неловкость не ускользнула от нее, Сара даже поддержала его.

Он покраснел, и Саре стало интересно: ответит ли он на ее вопрос?

– Вы говорите… – он запнулся, но самообладание тут же вернулось к нему, – довольно смело.

– О-о, я хорошо усвоила один урок: в светских разговорах нет ничего страшного, – возразила Сара. – Особенно если разговаривать с вами. Вы всегда такой сдержанный.

Джек молча продолжал вальсировать. Все шло хорошо, так считала про себя Сара. Если ему нечего сказать, тогда больше не стоит обращать внимания на его пристальные, испытующие взгляды, которые смущали ее. Если он промолчит, значит, это все пустое, напрасно она так переживает.

– Вы со мной кокетничаете, – внезапно, уже без малейшего смущения сказал Джек.

И тут Сара оступилась, тоже совсем незаметно для посторонних, но не для него. Он твердой рукой поддержал ее за талию, чтобы она не упала.

– Извините, я не расслышала? – как можно равнодушнее спросила она. Сара надеялась, что ее вопрос прозвучал непринужденно.

– Вы кокетничаете со мной, – повторил он.

– Почему вам взбрела в голову такая глупость? – возразила Сара, скрывая под напускным спокойствием смущение.

Но по его глазам она поняла, что он раскусил ее игру и прекрасно видит, как она пытается скрыть правду.

– С чего вы взяли, что я кокетничаю? Я ведь всего-навсего спросила – приятно ли вы проводите время в Лондоне? При чем здесь кокетство? – не без вызова проговорила Сара.

– Я прекрасно вижу, когда дама кокетничает, – мягко, но уверенно произнес он.

В этот миг их взгляды встретились, и Сару охватило непривычное ощущение жара, особенно в том месте, где соприкасались их руки. К своему ужасу, она чувствовала себя перед ним не только беззащитной, но даже, стыдно было подумать, обнаженной.

Надо было как можно быстрее уйти от столь опасной темы, которая могла их завести бог знает куда.

– Может быть, я чуть-чуть увлеклась. Ну и что тут такого?! – Сара пыталась, как и всякая женщина, сыграть на мужском чувстве уважения к ее слабости. Больше всего ее тревожил его взгляд, он ей совсем не нравился. Ощущение собственной наготы не проходило, и Сара не знала, как ей быть.

– Может быть?

– Да, да, именно так, – сдерживая себя, ответила она. Его ирония была невыносима. – В это трудно поверить. Ходить с хмурым видом целую неделю только из-за того, что я немного пококетничала. Большинство мужчин просто счастливы, если я с ними кокетничаю.

– Может быть, я не принадлежу к этому большинству. Тем более что… – Джек запнулся.

Сара в притворном ужасе закатила глаза: Боже мой, он еще упорствует!

– Ну так что? – подхлестнула она его. С таким разговаривать сплошное мучение, все равно что биться лбом об стенку.

– Тем более что я видел вас с юбками, задранными выше головы.

Сара вытаращила глаза, да и рот ее тоже округлился от изумления. Они продолжали танцевать, и постепенно она сообразила, что он имел в виду. Дар речи наконец-то вернулся.

– О Боже, как давно это было. Но ведь именно из-за вас я потеряла тогда равновесие.

– Послушайте, при чем здесь я? Ведь не я вас учил висеть на ветке, свесившись вниз головой, – улыбнувшись, возразил Джек.

– Да, да, благодаря вам я не упала, сорвавшись вниз. Вы вовремя меня поддержали. Но что тогда можно было увидеть на двенадцатилетней девочке, детские панталоны и нижнюю юбочку, – заметила Сара и покраснела. Джек молчал, по-прежнему ласково улыбаясь. В его улыбке было столько дружеского тепла, что Сара улыбнулась в ответ.

– Боюсь, что с тех пор я немного изменилась.

– Кое в чем, безусловно, – согласился Джек, и в его глазах вспыхнули веселые искорки. – Однако не настолько, чтобы я не смог разглядеть, как вы, м-м, флиртуете со мной.

– Не переступая рамки приличий, – заметила Сара. – Ладно, обещаю, что не буду больше подвергать вас такой опасности.

– Благодарю вас, – в тон ей шутливо произнес Джек. Если бы они не танцевали, он бы даже пристукнул каблуками в знак вежливой почтительности. – В свою очередь, обещаю вам больше не смотреть на вас исподлобья.

– О Боже, кажется мы оба начали не с того конца, – усмехнулась Сара. – Значит, мы опять друзья, как и раньше?

– Мы… пока только пытаемся ими стать.

Ей захотелось схватить его за сюртук и встряхнуть, настолько он раздражал ее. Глубоко вздохнув, она немного успокоилась. Светская леди никогда не должна забывать о манерах, их безупречность, как хорошо знала Сара, – залог блестящего положения в свете.

– Какой чудесный вальс. Как я люблю танцевать.

– Мне тоже нравится танцевать с вами, мисс Форрестер, – согласился Джек, но его признание прозвучало как-то грустно. – Впрочем, не вижу тут особого повода для радости.

– Почему же? – откровенно удивилась Сара.

Однако Джек молчал. Его молчание все больше раздражало Сару: почему, каждое слово надо вытаскивать из него клещами?

– Так почему же? – опять повторила она свой вопрос.

– Потому что мне не хочется давать лишний повод для пересудов. Вокруг слишком много сплетников, – ответил Джек.

– Только из-за этого? – Сара бегло окинула взглядом бальный зал, но вокруг были одни лишь знакомые лица. – Что-то я не вижу никого из тех, кому вы дали столь обидное определение.

– Зато я вижу. Я даже согласен с Уигби, который справедливо заметил, что в последнее время на меня посматривают так же часто, как и на вас. – В ответ на ее удивленный, вопрошающий взгляд Джек объяснил: – По-видимому, всему виной мое положение. Одинокий военный офицер без средств, живущий в вашем доме, невольно становится объектом досужих измышлений.

– О, как это досадно, – сочувственно произнесла Сара.

– Да, – согласился с ней Джек. – Безусловно, человек без средств, такой, как я, вызывает у всех вполне естественную мысль о скрытом желании заполучить богатую невесту. Догадаться, кого они видят в этой роли, совсем нетрудно.

– Как это глупо и бессердечно! – возмутилась Сара.

– Вот именно! – воскликнул Джек.

– Хотя это выглядит не очень благовидно, но, как мне кажется, если на это посмотреть с иной точки зрения, в этом не так уж много плохого. – Определив по выражению лица Джека, что он не понимает, куда она клонит, Сара с улыбкой пояснила: – Конечно, если вместо меня представить невестой другую юную леди, то сразу все меняется.

– Что вы такое несете? Бред какой-то, – пробурчал Джек.

– Пусть бред, но вы все-таки послушайте. Вы можете поухаживать за ней.

– Зачем? Пройдет месяц или чуть больше, и «Амората» опять выйдет в море. Мне что, больше нечего делать, как ухаживать за юной леди? – Джек нахмурился.

– Если бы все обстояло так… Но, Джек, а что, если ремонт затянется? Есть и другой вариант, о котором не хочется говорить, но все-таки. А вдруг «Амората» больше никогда не выйдет в море?

– Такого не может быть.

– А все же?! Что тогда? Ваше положение сразу осложнится. Почему бы вам не позаботиться о своем будущем? Можно ведь совместить приятное с полезным? Подумайте, невеста с приданым – и ваше положение сразу упрочится.

Выражение его лица оставалось непроницаемым, но поскольку он слушал ее, не перебивая, Сара решила, что ее слова не пропадают даром.

– Дайте подумать… Джулиана Девлин, очень хорошенькая, ее отец – торговец, впрочем, она, кажется, мечтает о пэре, чтобы занять более высокое положение в обществе. Синтия Донован, у нее небольшое наследство. Может быть, она-то вам и подойдет…

– Нет, – вдруг твердо произнес Джек.

– Почему сразу нет? Все так поступают, в этом нет ничего зазорного. В конце концов, я ведь не предлагаю вам жениться на ком-нибудь, кто вам не нравится. Но как знать, вдруг вы встретите кого-то, кто вам понравится, а у этой юной леди будут кое-какие средства…

– Нет, – повторил он.

Это был промах и весьма серьезный промах с ее стороны, Сара догадалась об этом, но, к сожалению, поздно. Она слишком увлеклась, начав перечислять юных леди, готовых выйти замуж. Это было и неуместно, и нетактично. Как бы бестактно она ни поступила, это не извиняло последовавший поступок Джексона Флетчера.

Он выпустил ее руку и перестал обнимать за талию.

И пошел прочь.

Посередине танца.

Честно говоря, не посередине, а в самом конце. Но тем не менее вальс ведь еще не закончился, и скрипки еще испускали мелодичные звуки. Однако он так резко отпустил ее, едва ли не оттолкнул от себя. Изумленная Сара застыла на месте, окруженная со всех сторон любопытными взорами.

Она невольно проводила Джека взглядом. Он подошел к другому офицеру в морской форме, но тот был выше и массивнее Джека. И тут до ее слуха, как и до слуха всех остальных, донеслись его слова:

– Пойдем отсюда. Это настоящий гадюшник. Здесь нам нечего делать.

Кровь отлила от лица Сары. Вокруг стало тихо, все умолкли. Побледневшая Сара, застыв на месте, ничего не видящим взглядом смотрела перед собой.

Наконец она встряхнула головой, приходя в себя. Ей было больно и досадно. Вдруг она поняла, что на нее смотрят.

Только что она хвасталась перед Джеком, что ей совершенно безразлично, как на нее смотрят, и тут все изменилось в худшую сторону. Ей стало неприятно, что на нее смотрели.

Теперь в этих взглядах не чувствовалось ни восхищения, ни тайного желания.

Всего лишь один танец, и опять на нее все смотрят с жалостью, как на «девушку, которую оставил герцог».

Глава 6

Бал закончился на рассвете. Когда Сара садилась в карету, край неба уже озарился прозрачным светом.

К концу бала все вернулось на прежнее место, она опять стала Золотой Леди. Она опять вошла в свою роль.

О «глупышке, потерявшей герцога», было забыто.

Но если об этом забыть было легко, то намного труднее было забыть о дерзком, вызывающем поступке Джека Флетчера.

Перешептывание среди гостей смущало Сару. Еще неизвестно, чем бы все закончилось, если бы вдруг не пришло спасение в лице графа де Лебона.

Звуки вальса затихли, и Сара с гордо поднятой головой и с улыбкой на лице пошла прочь.

Несмотря на все ее старания, улыбка вышла натянутой и кислой.

Больше всего огорчало то, что ее с презрением оттолкнул Джек. Именно Джек, а не кто-то иной.

В тот самый миг, когда ей стало совершенно все равно, что будет дальше, а сердце сжималось от боли, чья-то рука мягко, по-дружески взяла ее за локоть.

Сара обернулась и увидела добрые, лучистые глаза графа де Лебона.

– Вы должны подарить мне следующий танец. – Его голос звучал вкрадчиво и вместе с тем властно. Отказать ему – для этого у Сары не было ни сил, ни желания.

Снова зазвучала музыка, и граф повел ее танцевать.

Опять все взгляды устремились на нее. Сара чувствовала, даже не глядя по сторонам, с каким любопытством смотрят на нее. Граф, должно быть, тоже это заметил и, в свою очередь, позволил себе смелую вольность, довольно рискованную.

Во время танца, когда надо было взять партнершу за руку, он как бы случайно провел пальцами по ее предплечью, прямо по открытой коже, где ее не закрывали ни перчатка, ни рукав платья.

Саре стало щекотно, и, не удержавшись, она рассмеялась.

– Я так и знал, что смогу вас рассмешить, – улыбнувшись в ответ, сказал граф. – Моя сестра Джорджина заметила, каким недовольным было лицо у того молодого человека, который только что танцевал с вами. Но теперь ваш смех убедит всех в том, что его раздражение никак не повлияло на ваше настроение. Все решат, что молодой человек потерял голову и вместе с ней самообладание. А вы, как всегда, безупречны. Все опять начнут вам завидовать.

И в самом деле, все вокруг успокоились и, кажется, потеряли интерес к неожиданной стычке, в которой участвовала Золотая Леди. Напряжение упало, шум в зале стих, глаза у дам потухли, и уже никто из них не шептался друг с другом, прикрывая веером рот.

Сара решила быть повнимательнее к сестре графа, невольно выказавшей ей сочувствие.

– Скажите, граф, – спросила Сара в середине танца, – как вы научились управлять вниманием людей, направлять его то в одну, то в другую сторону?

К ее удивлению, граф явно насторожился и даже покраснел, словно она задала неприятный вопрос, которого он никак не ожидал. За несколько недель их знакомства она ни разу не замечала в поведении графа ни капли стеснения или смущения. Саре было непонятно, что такого неприличного прозвучало для графа в ее вопросе.

Граф де Лебон деланно рассмеялся.

Откровенно говоря, об этом мне известно ровно столько же, сколько и вам. Все вышло само собой, но ваш смех стал для меня не только настоящим сюрпризом, но и наградой.

Сара опять рассмеялась. Граф расслабился, его настороженный колючий взгляд снова стал мягким и ласковым, как и прежде.

– А теперь, – голос графа понизился до обольстительного шепота, – вы должны позволить мне кое-что. Мне хочется ухаживать за вами, выполнять любую вашу просьбу, о, как мне хочется коснуться вашего локона… О, вот вы опять улыбнулись. Мне кажется, что не только все присутствующие здесь, но и вы сами уже забыли о том, что недавно произошло.

Лесть, как всегда, действовала безотказно. Самоуверенность и чувство собственного превосходства вернулись к Саре, и она опять, как и прежде, ощутила себя Золотой Леди. Она не могла отказать графу в его просьбе. После танца она позволила ему угостить ее прохладительным напитком. Познакомилась с его сестрой. Когда речь зашла о следующем светском рауте, она попросила Филиппу взять графа к ним в карету… Конечно, она не позволила ему коснуться ее локонов, ведь и у любезности есть свои границы. Тем не менее Сара была искренне благодарна графу, его ловкость и обходительность вызволили ее из неловкого положения, более того, возможно, помогли избежать скандала.

До конца бала она отгоняла прочь любую мысль как о неприятном происшествии во время вальса, так и о том, кто ее обидел.

О Джексоне Флетчере.

Об этом презренном человеке.

Не следовало думать ни о нем, ни о его прощупывающих вопросах, ни о том, каким оскорбительным тоном он разговаривал с ней. Ни о том, как он подхватил ее, когда она оступилась и едва не упала.

И ни в коем случае не вспоминать о том, как он бросил ее посреди танца, посреди бального зала.

За последние месяцы Сара в конце концов научилась тому, чему следовало научиться, – не думать о неприятном, уметь отвлекаться от тяжелых мыслей.

– О, у меня ноги гудят от усталости, – зевнув, сказала Филиппа, прерывая ход мыслей Сары. – Надеюсь, я их не натерла, что было бы совсем некстати. Завтра вечером мы с мужем тоже едем на бал, и я намерена танцевать с ним раз пять, чтобы компенсировать сегодняшнее безделье.

Филиппа откинулась на спинку сиденья и сняла бальные туфельки. Поступок довольно шокирующий, но они были одни в карете, так что кое-какие вольности можно было позволить.

– Кажется, сэр Маркус рано ушел сегодня с бала?

– Да. Он ушел вместе с лордом Филдстоуном. Какие-то важные дела в военном министерстве. – Филиппа небрежно махнула рукой. – Похоже, им надо было составить докладную записку или что-то в таком же духе несущественное.

Филиппа бросила завистливый взгляд на Сару.

– А как твои ноги? Неужели не болят? А ведь сегодня ты, кажется, не пропустила ни одного танца. Только не ссылайся на молодость, иначе я тебя просто возненавижу, – шутливо сказала она.

Сара пожала плечами и слегка приподняла шторку на окне кареты. Светало. Край неба порозовел, но для Сары вид рассвета уже утратил былую красоту и волшебство очарования наступающего дня. За последние месяцы она встречала утреннюю зарю чаще, чем за всю свою безмятежную прежнюю жизнь.

– Да, сегодня бал прошел блестяще, и все благодаря графу.

– Что верно, то верно, – согласилась Филиппа. – Решительность и твердость, это хорошо заметно, – неотъемлемые черты его характера. Но, несмотря на всю свою стойкость, граф, кажется, тоже стал одной из твоих жертв.

Сара зарделась от смущения. Ей нравились светский такт, изящество манер графа, его непринужденная беседа, не более того. Однако сегодня ухаживания графа перешли границы легкого флирта.

– Граф очень интересный человек. Кроме того, мне нравится, как он говорит.

– Тебе нравится его акцент или то, что он рассказывает? – с тонкой проницательностью спросила Филиппа, но Сара лишь загадочно улыбнулась в ответ.

– О, ты делаешь большие успехи, больше, чем я ожидала. – Хитрая улыбка затаилась в уголках рта Филиппы. – Скоро тебе будут не нужны мои советы.

– Что ты хочешь этим сказать? – вдруг встревожилась Сара.

– Ничего такого, из-за чего стоило бы так волноваться, – рассмеялась Филиппа. – Ведь у меня семья – муж и дети. Откровенно говоря, у меня нет так много свободного времени, чтобы столь часто посещать балы. Но ты довольно быстро научилась владеть собой. В будущем тебе понадобится все меньше и меньше опираться на мою помощь.

– Гм-гм. – Сара растерялась. Для нее это стало полной неожиданностью. Мысль, что в дальнейшем ей придется остаться одной, как и прежде, была неприятной и тревожной.

Какой бы неприятной ни была подобная мысль, в самом деле не могла же Филиппа все время быть рядом с ней. Филиппа и так сделала для нее слишком много, опекала, помогала дружескими советами, вернула прочное положение в свете.

– Ладно, скажу тебе по секрету, – произнесла Филиппа, когда карета подъехала к дому на Гросвенор-сквер. – Мы с Маркусом собираемся уехать к себе в поместье. У него там кое-какие дела. Впрочем, мы там пробудем недолго, неделю или две. Ничего особенного, но я не люблю оставлять мужа одного.

Сара с мрачным видом кивнула. Она не знала, что говорить.

– О, не расстраивайся ты так. Все у тебя будет прекрасно. Твоей маме придется только чуть подольше задерживаться на балах и вечерах, чтобы не оставлять тебя одну.

– Она всегда уезжает домой вместе с Бриджет, – со вздохом заметила Сара. В последнее время Бриджет стала уезжать все раньше и раньше, по-видимому, из вредности. Сегодня она тоже уехала довольно рано. Похоже, ее сестра таким образом пыталась испортить Саре любой бал или званый вечер. Но поскольку открыто ссориться было нельзя, мать не позволила бы, Бриджет приходилось хитрить.

– В таком случае, если мама не может, пусть тебя сопровождает кто-нибудь другой, например, лейтенант Флетчер. Старый друг семьи в такой роли будет выглядеть вполне прилично.

– Лейтенант Флетчер? – с ужасом воскликнула Сара, внезапно осознав, о ком идет речь. – Если это шутка, то очень неудачная. Откуда такое к нему доверие, ведь только что мы осуждали его недостойный поступок. Ты же сама согласилась, что он вел себя отвратительно.

– Не все так однозначно, – вздохнула Филиппа. – Я просто желаю тебе счастья. Лейтенант Флетчер – гость твоего отца, выказывать неприязнь гостю неприлично. Как известно, худой мир лучше ссоры. Ты поступишь очень благоразумно, если изменишь свое отношение к нему. А еще лучше, если вы опять станете друзьями. Если в свете увидят, какие между вами теплые отношения, то любые воспоминания об этом досадном происшествии исчезнут навсегда. Кроме того, надо быть полюбезнее с несчастным офицером. Скоро ему опять предстоит выйти в море. Так зачем заставлять его мучиться и страдать от воспоминаний о своей неприличной выходке?

Сара задумалась. Пожалуй, Филиппа была права. Одно было досадно. У нее почти не было сомнений в том, что Джек не придет к ней просить прощения. А без этого она не представляла, как в таком случае строить дружеские отношения.

– Думаю, что одну-две недели я вполне смогу уезжать пораньше со званых вечеров. Никто ничего не заподозрит, – улыбнулась Сара, стараясь прогнать свои страхи. – Постараюсь держаться как можно увереннее, а также приму таинственный вид, пусть все в свете поломают голову над вопросом, почему я стала так рано уезжать. Как ты меня учила: лучше быть загадочной…

– Чем вдаваться в объяснения, – закончила за нее Филиппа. Постучав в потолок кареты, она тем самым дала знать кучеру, что ее гостья собирается выходить.

Очутившись на улице, Сара еще раз попрощалась с Филиппой и проводила взглядом блестящий экипаж, пока он не скрылся за поворотом на Аппер-Гросвенор-стрит. Вокруг стояла чудесная тишина, как раз были те самые удивительные минуты, когда небо из темно-серого превращается в прозрачное, наполняясь теплотой и светом. Время еще было слишком раннее для рабочего люда, и улицы были пустынны и тихи.

Новый день шел на смену вчерашнему, город, обольщенный началом нового дня, стряхивал с себя сонную дрему, опять пробуждаясь к жизни.

Это были удивительные мгновения. Будучи одной, не чувствовать себя одинокой.

Но вскоре мирное очарование утра должно было закончиться. Откровенно говоря, бал и танцы утомили Сару. Ноги ныли, и когда она ступала по неровностям мощеной дорожки, они болезненно покалывали подошвы.

Обычно, когда она так поздно возвращалась, бедный дворецкий, уставший от долгого ожидания, мирно похрапывал на своем месте. Но сегодня в прихожей его не было. Сара удивилась и вопросительно огляделась по сторонам.

– Я отослал его спать, – вдруг послышалось из открытых дверей библиотеки. – Сказал ему, что дождусь вашего возвращения.

Сара обернулась на голос. В проеме, пошатываясь, стоял Флетчер, явно подвыпивший. Бутылка виски в его руках устраняла любые сомнения, если таковые и были вначале.

– Слабо верится, чтобы он мог поверить вам, видя вас в таком состоянии, – чопорно и даже строго ответила Сара. Джек подошел к ней, и она ощутила сильный запах виски и еще какой-то запах, странно на нее действовавший. Он не был неприятным, скорее напротив. Запах напоминал о море, соленом ветре и еще о чем-то волнующем. Странно, Джек уже неделю был в Лондоне, и до сих пор от него пахло морем.

Эти запахи Сара заметила, танцуя с ним, тогда они тоже вызывали у нее непонятное волнение. Более того, они отвлекали ее, и его подвыпивший вид раздражал ее не так сильно. Кроме того, странная улыбка, с которой он смотрел на нее, вызывала у нее недоумение.

Сара встряхнула головой. Пора было положить конец всем этим странным и лишним мыслям, вертящимся в ее сознании. Должно быть, сказывались усталость и ноющие от боли ноги.

А каким хорошим обещал быть новый день?! И вот на тебе – все пошло совсем не так, как хотелось бы.

– Он спал в своем кресле, мисс Форрестер. Мне не пришлось долго его уговаривать. – Джек пожал плечами. – Может быть, вам стоит изменить свое отношение к прислуге, во всяком случае, возвращаться домой не так поздно.

Сара прищурилась и бросилась в наступление:

– Вы, Джек, не вправе читать мне наставления о вежливости. На себя лучше посмотрите.

– О, я опять стал Джеком. – И Флетчер плюхнулся на диван, стоящий в библиотеке. Он развалился на нем, широко расставив ноги, оставив слишком мало места для нее, чтобы можно было спокойно сесть. Наглядный пример, как не стоит сидеть и вести себя с дамой. Не обращая внимания на его насмешку, Сара подошла и смерила его строгим и выразительным взглядом.

Один из важных уроков, который дала Саре Филиппа, – это уметь молча, одним взглядом заставить немного увлекшегося джентльмена вести себя подобающим образом – относиться к леди с надлежащим уважением. Джек убрал ноги и подвинулся. Теперь она могла спокойно сесть на другом конце дивана.

Может быть, Филиппа была права и в другом. Может, стоит помириться с Джеком? Почему бы им опять не стать друзьями? Нет, надо быть умницей. Зачем ссориться и сердиться, хотя для этого у нее был достаточно серьезный повод.

Ну что ж, она попытается.

– Любой воспитанный человек не станет так напиваться, тем более ликером из запасов моего отца.

– О, это не ликер вашего отца, – живо возразил Джек. – У меня достаточно денег, чтобы приобрести бутылку виски, пусть и самого дешевого. Кроме того, я не уверен, что лорд Форрестер станет упрекать меня за разгульную ночь. Он не раз намекал мне, что с моей стороны будет глупо, попав в кои-то веки в Лондоне, не повеселиться как следует.

– Воспитанный человек никогда не бросил бы леди посреди танца среди толпы танцующих. – Сара не смогла удержаться от того, чтобы не упрекнуть Джека. – И ради чего? Ради того, чтобы купить бутылку виски и накачаться им.

– Вовсе я не бросал вас посреди танцующих. Мы были почти у самого края.

– От вашего края надо было пройти ползала, чтобы не мешать танцующим.

Это было преувеличение, но Джек не стал спорить, а лишь пожал плечами.

– Кроме того, я не покупал специально виски, просто оно как-то подвернулось под руку.

– Интересно, где находятся эти места, в которых, для того чтобы взять виски, стоит лишь протянуть руку? – съязвила Сара.

– Пожалуй, кто-нибудь назвал бы это притоном. Зато там весело, игорные столы, женщины, мало чем отличается от бала. – Джек улыбнулся, довольный своей насмешкой.

Сара в притворном ужасе закатила глаза.

– О, как я погляжу, это вас не удивляет? И не вызывает возмущения? – Флетчер не утратил проницательности, судя по всему, он не был настолько пьян, насколько это показалось Саре на первый взгляд.

– Нисколько! – запальчиво произнесла Сара. – Боюсь, что у молодых людей притон – самое подходящее место для времяпрепровождения. Вот если бы вы сказали, что отправились в Суррей доить местных коров, тогда бы моему удивлению не было предела.

– Прошу извинить, мисс Форрестер, что невольно вас разочаровал. Обещаю, что в следующий раз придумаю что-нибудь получше.

В библиотеке повисла тишина. На улице становилось все светлее и светлее. Скоро должна была встать прислуга. Несмотря на всю свою усталость, как это ни было удивительно, Саре не хотелось спать.

Неожиданно для себя она повернулась к Флетчеру: