Текст книги "Кандидат в женихи"

Автор книги: Кейт Лондон (Логан)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Не пори чепухи! – фыркнула Лэйси. – Ты же известный на весь город ловелас! Или я последний бастион, который сумел устоять перед великим покорителем женских сердец? Да и вообще, что произошло? Челси Лэнг тебя бросила?

– Она тут ни при чем.

– Она тебя бросила! Менее чем за шесть лет великого соблазнителя бросает уже вторая невеста. А вот интересно – почему? – Лэйси не хотелось признаваться в ревности, которую она испытывала, когда видела, как Бирк флиртует с другими женщинами. Он влюблялся и развлекался, а она даже не могла залепить ему пощечину, когда он вешал лапшу на уши своей очередной пассии. – Кстати, твоя одежда находится в седельной сумке твоей лошади, которая направилась в конюшню Дункана, на ранчо. Я написала ему записку с просьбой ни о чем не беспокоиться. В отличие от тебя Дункан и Кэлум – прекрасные ребята. – Лэйси позволила себе ухмыльнуться. Это все, что она могла сделать, пока Бирк зажимал ее ноги.

Но зачем он поглаживает большими пальцами ее талию? И почему у нее учащается пульс от этих прикосновений? Когда-то, когда они еще были детьми, Бирк нашел и вытащил ее из-под дома Толчифов, где она пряталась, размышляя о своей матери. С тех пор он изменился – и остался тем же самым. От его черных лоснящихся волос пахнет шалфеем, на лбу и возле глаз пролегли морщинки, и это были единственные белые полоски на его загорелой коже. Мышцы лица были твердыми и сильными, особенно – безжалостные челюсти хищника. Да, он очень похож на своего отца, Мэтью Толчифа, – самого доброго человека, которого Лэйси когда-либо встречала в своей жизни.

Испытывая напряжение и беспокойство, Лэйси следила за тем, как Бирк изучает ее дом – медленно, по-хозяйски, – а ведь она не собиралась его ни с кем делить! Потомок индейцев-охотников, Бирк был самым молодым из братьев и поэтому представлял для нее наибольшую опасность.

Да, опасность, поскольку теперь она прекрасно сознавала, что не может оставаться равнодушной к его мужскому обаянию, что он способен всколыхнуть ее эмоции…

А Бирк заметил кукольный домик, который они когда-то смастерили; в те времена Лэйси мечтала о том, что когда-нибудь они будут жить вместе. Этот домик был обклеен обоями с кухни Толчифов, и в нем находился коврик, сотканный на первом ткацком станке Элсбет… Бирк оторвал взгляд от домика и удивленно посмотрел на Лэйси. – Ты его сохранила? Однако Лэйси вовсе не хотелось, чтобы к ней лезли в душу, особенно теперь, когда может явиться ее мать и вмиг разрушить тот комфортный и уютный мирок, который она для себя создала. А Бирк продолжал осматривать спартанскую обстановку ее дома – старая железная кровать, аккуратный платяной шкаф, миски для кошек, – задержав взгляд на фотографии семейства Толчиф, висевшей на стене в рамке. Эту фотографию подарила Лэйси его мать Паулина. Заметил он и шотландскую юбку, в которой Лэйси была на свадьбе.

– Как видишь, у меня нет стен, – нетерпеливо пошевелилась Лэйси, и в это время Деннис – отважный уличный боец – прыгнул к ней на колени и замурлыкал. Уставившись своими желтыми глазами на Бирка, кот прижался к животу Лэйси и замер. Тем временем Гизмо, весивший свыше тридцати килограммов, запрыгнул на кушетку позади Бирка и с интересом принялся изучать ситуацию. Затем пес взял в зубы плед, которым была застелена кушетка, и тихо зарычал. Лэйси закрыла глаза: ну вот, сейчас Бирк узнает и этот плед!

– Да ведь это тот самый плед, который моя мать соткала для тебя, не так ли? – поинтересовался он, осторожно вытягивая его из пасти ротвейлера. – Когда у тебя было плохое настроение, ты носила его на плечах даже в жару… В чем дело, Лэйси?

Он выпустил ее запястья, и она тут же закрыла лицо, пытаясь удержать рвавшиеся наружу рыдания. Но Бирк заставил ее отнять руки от лица и обнять его за шею. Затем, чуть привстав, он вытянул из-под них плед и накрыл ее плечи.

– Держи и перестань плакать.

От его мягкого, заботливого голоса она заплакала еще сильнее. С тех пор как ей исполнилось семнадцать, она еще ни разу не плакала так горько и безутешно. Лэйси колотила кулаками по широким плечам Бирка и рыдала, во весь голос, а он укачивал ее и всячески пытался успокоить.

– Она возвращается! – Только выкрикнув эту фразу, Лэйси обнаружила, что прижимается лицом к груди Бирка.

Подняв ее лицо за подбородок, он вытер ей слезы краешком одеяла.

– Кто возвращается, Лэйси?

– Мать. – От одного этого слова она начала дрожать как в ознобе. И вовсе не потому, что боялась каких-то действий со стороны Ио Маккэндлис, просто старые воспоминания были слишком болезненны.

– Но ведь ты говорила, что она умерла! Кажется, речь шла о какой-то аварии… Неужели все опять начнется по новой?

– Тебе обязательно надо все знать? Ну как же, ты любишь во все вмешиваться, все вынюхивать! И ведь находятся же дурехи и простофили, которые считают тебя очаровательным человеком! Эх, если бы они знали тебя так же хорошо, как знаю я… Ты ни за что не остановишься, пока окончательно не удовлетворишь свое неуемное любопытство!

– Да, теперь я и сам вижу, что все начнется по новой. Так вот почему у тебя круги под глазами и почему ты меня…

– Я ударила тебя потому, что ты поцеловал меня как женщину, которой домогаешься. А сама мысль об этом мне отвратительна.

Бирк не выглядел слишком смущенным.

– Твоя мать возвращается, – снова заговорил он, – вскоре все увидят ее живой и невредимой и вспомнят прошлое. Она уехала, когда тебе было двадцать, и якобы погибла во время аварии автобуса, который слетел с дороги.

– Не совсем так, – пробормотала Лэйси, вытирая глаза. – Она уехала, когда мне было шестнадцать. Впрочем, она и до этого могла неделями пропадать неизвестно где. Я бы не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о том, что… – Хмурый взгляд Бирка испугал ее, и она замолчала.

– Так, значит, ты осталась в родительском доме одна, подделала все нужные подписи и стала сиротой. Но почему ты с нами не посоветовалась?

– Да потому, что тогда вам всем было не до меня – вы трудились в поте лица, чтобы заработать себе на хлеб. Неужели ты сам забыл о том, как вместе с Кэлумом и Дунканом участвовал в каждом родео, где предлагали хоть какой-нибудь денежный приз? Вы учились, занимались ранчо и хватались за любую возможность заработать. Элсбет губила здоровье за своим ткацким станком, а у Фионы не хватало времени даже на то, чтобы заботиться о своей внешности. Зачем бы я стала добавлять вам проблем? В конце концов, не все у меня было так плохо. Да, я жила без матери, зато у меня была крыша над головой. А поскольку вы втроем рубили для меня дрова, зимой мне всегда было тепло. Кроме того, благодаря школьным завтракам и утренней работе у Мэдди я не голодала. Кое-что я прихватывала домой, и, мне кажется, он это видел. Однажды его приятели решили застать меня одну…

– Что ты имеешь в виду? – побледнел Бирк. – Они к тебе приставали?

Лэйси плотно сжала губы и замолчала. Она больше не собиралась ничего ему рассказывать. А Бирк снова оглядел ее одежду, висевшую возле постели, старую, обшарпанную мебель и валявшуюся на полу электропилу, с помощью которой Лэйси пыталась делать ремонт.

– Странно, почему ты не настояла на новом контракте – я имею в виду школьную пристройку? За последние три года ты занималась лишь мелкими и малооплачиваемыми контрактами, хотя тебе следовало брать крупные…

– Конечно, кому же не нужны деньги? – зевнула Лэйси, утомленная этим долгим разговором. Она по-прежнему сидела на коленях у Бирка, лаская Денниса.

– Тебе нужна новая пила, зимняя шуба и рабочий комбинезон. – Бирк встал и легко поднял ее на руки. При этом Лэйси продолжала одной рукой обнимать его за плечи. Ей по-прежнему хотелось прогнать Бирка, хотя она сознавала: при ее нынешнем состоянии он действует на нее успокаивающе. Да и вообще, сейчас она слишком устала, чтобы спорить или о чем-то беспокоиться – даже о приезде своей матери. Она позволила Бирку уложить ее на кровать и накрыть одеялом, после чего сразу же погрузилась в глубокий сон, которого была лишена последние недели.

Дождавшись, когда она уснет, Бирк просмотрел ее банковские счета и чеки, после чего убрал их обратно в ящик стола. Да, он недаром гордился своим умением приводить факты в систему и делать из них надлежащие выводы. А главное – он всегда умел добиваться того, чего хотел. Рабочие перчатки Лэйси лежали возле ее шляпы, причем и то и другое показалось ему таким маленьким и беззащитным… Три года она посылала деньги своей матери, и эти суммы постоянно росли.

Бирк подложил дров в огонь, посмотрел на Лэйси, которая свернулась клубочком на своей металлической койке, и задумчиво погладил себя по щекам, успевшим зарасти щетиной. Сегодня Лэйси попыталась поставить его в дурацкое положение, украв всю его одежду и лошадь. Он изрядно замерз, пока добрался до ее дома, однако теперь всю злость на нее как рукой сняло.

Бирк поднялся, перешагнул через кота, потрепал по шее Гизмо, который спал на старом коврике, и выключил элегантный светильник, оставшийся еще со времен борделя, – правда, Лэйси переделала его из керосинового в электрический. Теперь комната освещалась только неярким светом камина. Рассматривая электропроводку, Бирк понял, что Лэйси все делала сама. И при этом, наверное, задергивала шторы, чтобы оградить себя от посторонних глаз.

Накрытая до подбородка одеялом, она показалась ему беспомощной девочкой. Он взял с полки одеяло для себя, снял свой дурацкий халат и повесил его на крючок. Затем лег рядом с Лэйси, закутался в одеяло и подложил руки под голову.

Оглянувшись на девушку, Бирк насторожился – ему показалось, что на ее щеке блестит слеза. Медленно и осторожно он повернулся на бок, а затем, как только почувствовал, что она начала дрожать, обнял ее обеими руками. Уткнувшись лицом в ее ароматные волосы, он начал вспоминать о том, как держал ее на коленях и укачивал. Он еще не знает, как и от чего, но обязательно защитит Лэйси!

Гизмо вскочил на постель, сел и зевнул. За ротвейлером последовали кошки, тоже пытавшиеся найти себе уютное местечко. Бирк почувствовал, как пес приткнулся к его спине, еще плотнее прижав его к Лэйси. Она вздохнула, обняла ближайшую кошку и прижалась своими горячими ягодицами к обнаженным бедрам Бирка. Он тяжело вздохнул, Гизмо заворчал, кошки замурлыкали – короче, всем стало хорошо и уютно.

Глава вторая

– Как это все понимать? Ты находишься в доме Лэйси, и у тебя нет никакой одежды? Да твоя одежда приехала на ранчо в седельной сумке твоей лошади вместе с запиской от Лэйси! – яростно кричал Дункан в семь часов утра, разговаривая по телефону с Бирком. – А знаешь ли ты, что она никогда не позволяет оставаться у себя ни одному мужчине?

– Прекрати орать, – сухо заметил Бирк, пытаясь оторвать от себя Гизмо, который вздумал поиграть и вцепился зубами в края его халата. Он расхаживал по дому, держа край халата в одной руке, а телефонную трубку в другой. Обе кошки дружно терлись о его голые пятки. Когда Бирк присел на постель, ротвейлер зарычал и оскалился. – И пришли мне сюда какую-нибудь одежду.

– Одолжи у Лэйси.

– Издеваешься? У нее размер вдвое меньше моего.

– Неужели ты спал с нашей сладкой маленькой Лэйси? – прорычал Дункан.

Спал! Да за всю ночь ему удалось сомкнуть глаза всего лишь на один час, и то это случилось лишь после того, как Лэйси ушла. Вспомнив об этом, он машинально оглянулся на смятую постель. Всю ночь она беспокойно ворочалась, бормотала, что «известковый раствор застывает слишком быстро», пыталась оплатить какую-то накладную и беспокоилась о том, где устроить свою мать. Бирк не единожды обнаруживал одну из ее ног между своими бедрами. Мало того, не раз и не два она касалась его своей грудью и даже пробегала пальчиками по его груди, лаская его, словно одного из своих домашних любимцев. При этом Гизмо явно ревновал – рычал и скалил зубы на Бирка.

– Лэйси? Бирк спал с Лэйси? – послышался в трубке голос Сибиллы.

– Тебе придется с нами объясниться, – заявил Дункан и, отстранив трубку, обратился к среднему брату: – Эй, Кэлум, Бирк спал с Лэйси.

– Ну-ка дайте мне его, – немедленно потребовал Кэлум.

– Ну, уж нет, сначала я, – заявила Элсбет столь грозным тоном, что у Бирка зашевелились волосы на макушке.

– Какого черта вы там все собрались? – проворчал он, как только она взяла трубку.

– Алек и я занимаемся овцами. Мне нужно побольше шерсти для пряжи. Кэлум и Талия приехали с Кирой – это такой же ангел, как и Лэйси, – чтобы выпить кофе. Да что там о нас говорить! Как ты посмел переспать с ней? Ведь она нам всем больше чем сестра…

На заднем плане Кэлум и Дункан продолжали отпускать грозные комментарии, издалека похожие на рычание волкодавов.

– Постельный Ромео, – разобрал Бирк слова Дункана.

– Тихо! – потребовала Сибилла. – Ты забыл, что Эмилия еще не ушла в школу?

– Так что там дядя Бирк сделал с Лэйси? – немедленно поинтересовалась шестнадцатилетняя племянница.

– Вот пусть сам и объясняет, – буркнула Элсбет, обращаясь к Бирку, который молча слушал по телефону весь этот семейный гвалт. Приказной тон сестры мгновенно перенес его на двадцать лет назад, когда ему было всего пятнадцать и он только начинал принюхиваться к аппетитным ароматам девчонок.

– Она застала меня, когда я был в бане, и забрала всю мою одежду, – начал оправдываться Бирк, – оставила лишь один носок… – Он сделал паузу, дожидаясь, пока Элсбет перескажет его слова окружающим. Черт! А ведь из-за проделок Лэйси он станет всеобщим посмешищем. Пока в трубке раздавались взрывы хохота, Бирк мрачно глянул на кукольный домик, валявшийся неподалеку. Заметив трещину в потолке, он подтянул домик поближе. При этом движении Гизмо встал обеими лапами на его халат, всем своим видом показывая, что намерен оборонять захваченную территорию.

Судя по всему, домик был разрушен, а затем восстановлен. Лэйси треснула по нему кулаком, когда ей было семнадцать, припомнил Бирк. В тот момент матери не было поблизости, так что ей не с кем было сцепиться.

Зря он сказал, что ей надо подрасти… Еще он говорил, что не может нянчиться с ней всю жизнь и что ей следует встречаться с парнями-одногодками… все равно между ними ничего не может быть. Лэйси страшно побледнела, а затем ударила по домику кулаком. Конечно, Бирк должен был вести себя деликатнее. Вместо этого он подозвал проходившую мимо их дома Лоретту Миллер, чтобы та подтвердила Лэйси его слова. Вполне возможно, что он сам заслужил свою участь…

– Развратник! – послышался в трубке голос Алека. – Бирк вполне заслужил подобное обращение. Не надо посылать ему никакой одежды – пусть закутается в простыню. Я пришлю к нему фотографа и репортера из «Сентинел», а затем, как владелец газеты, позабочусь о том, чтобы эта история попала на первую страницу. «Толчиф в тоге» – великолепный заголовок, не так ли?

– Он не получит Лэйси! – дружно уверяли Кэлум и Дункан самыми серьезными голосами.

– Я больше не стану присылать тебе домашнюю выпечку, дорогой братец, – заговорила Элсбет. – И стричь тебя тоже не буду! Ты напрасно играешь с Лэйси во все эти игры… Не смей причинять ей вред!

Я причинил ей вред много лет назад, когда принял решение защищать, ее, уныло подумал Бирк, со вздохом откладывая кукольный домик в сторону.

Спустя сорок пять минут Бирк едва успел увернуться от известкового раствора, который, пролетев мимо него, плюхнулся в грязь. Это Лэйси сердито окликала его с церковной колокольни. Сильный осенний ветер взметнул ее волосы, перевязанные лентой, и окружил ими лицо так, что она стала похожа на ведьму. Задрав голову, Бирк подумал о том, как прекрасно было бы оказаться сейчас рядом с ней, пригладить обеими руками непослушные пряди ее волос и стереть хмурое выражение с красивого лица нежным поцелуем. От этой мысли ему стало жарко.

Впрочем, сейчас, когда между ними пробежала черная кошка, не время для поцелуев; чтобы вновь наладить отношения, ему надо вести себя нежно и деликатно, как он умеет это делать с другими женщинами. Еще один «плевок» известки полетел вниз, и Бирк проворно отступил в сторону, не сводя глаз с Лэйси. Он послал ей воздушный поцелуй, с удовольствием отметив, что на ее щеках вспыхнул гневный румянец.

От этого она стала еще соблазнительней, и теперь Бирк искренне наслаждался ее видом. Да, он совершил ошибку, слишком долго общаясь с покорными и скучными особами женского пола. А ведь один только вид разгневанной Лэйси возбуждал его до крайности! Бирк прищурился и улыбнулся.

Джейсон Мэлоун прокатил мимо него тачку с кирпичами.

– Рад тебя видеть, – заявил он. – Теперь нам станет полегче. Когда ты рядом, она начинает беситься и забывает о нас.

Джейсон был лучшим каменщиком штата, и он искренне симпатизировал Лэйси. Однажды она угостила его мороженым и попросила о помощи, и это при том, что такую помощь ей уже предлагал Бирк. Благодаря выгодным условиям Джейсон охотно согласился поработать на нее.

Очередная порция известки плюхнулась в грязь, забрызгав сапоги Бирка.

– Убирайся отсюда, Толчиф! – закричала Лэйси. – Неужели тебе больше нечего делать, как только ошиваться поблизости?

Бирк поневоле вспомнил о своих планах – школе Амен-Флэтса была нужна новая пристройка. Эта мысли повлекла за собой другие – о строительных материалах, забастовке водителей грузовиков и плохой погоде. Он вновь посмотрел на Лэйси, которая осторожно пробиралась по строительным лесам, разговаривая с другим каменщиком. У него перехватило дыхание, когда он увидел, как Лэйси, держась за веревку, вставила одну ногу в петлю и, болтая в воздухе другой ногой, попыталась раскачаться и вскочить в оконный проем. Когда ей это удалось, Бирк облегченно вздохнул.

Он уже взялся за ручку церковной двери, собираясь войти внутрь, как вдруг увидел, что по улице едет пикап Дункана, в кузове которого стоит черный спортивный мотоцикл Кэлума. Через минуту пикап остановился, и оба брата с самым суровым видом направились к Бирку.

– Элсбет хочет тебя видеть, – заявил Дункан. Когда-то в детстве, когда они яростно размахивали деревянными мечами, играя в «рыцарей и прекрасных дам», Дункан заслужил прозвище «защитник». Иногда Элсбет и Фионе надоедало изображать «прекрасных дам», и они тоже начинали играть в рыцарей, бросая клич «собраться всем вместе». Эта игра сослужила им хорошую службу, когда они подросли и стали зарабатывать себе на жизнь.

Из пикапа выскочила Фиона, немедленно отпустившая язвительное замечание на тему, какую прекрасную ночь он сегодня провел. Тем временем Лэйси вновь появилась наверху, держа в руке мастерок с очередной порцией известкового раствора.

Бирк привычно уклонился от нового «плевка» и вновь послал Лэйси воздушный поцелуй.

– Увидимся вечером, любовь моя! – закричал он. – Приготовь нам что-нибудь на ужин, о'кей? А я помогу тебе вымыть посуду.

– Я сварю для тебя жабу! – пообещала Лэйси, борясь с порывом ветра и убирая волосы с лица.

Наблюдая за румянцем на ее щеках и гневно блестевшими глазами, Бирк почувствовал определенное удовлетворение. Он давно знал, что если Лэйси легко выходит из себя, значит, в ее жизни творится что-то неладное. В данный момент она опасалась возвращения своей матери.

Впрочем, и у него с Ио Маккэндлис были связаны неприятные воспоминания: когда-то она предложила ему себя, чтобы «научить искусству любви». Тогда он отверг ее бесстыдное предложение…

Натянув рабочие перчатки, Бирк направился к своим братьям. Он был самым молодым, на дюйм ниже их ростом, поэтому всегда старался вести себя с ними максимально независимо.

– Сегодня вечером я снова собираюсь идти к Лэйси, так что, если вы приехали выяснить этот вопрос, считайте, что уже все узнали.

Он ожидал немедленного удара в челюсть, однако братья лишь молча переглянулись. Первым заговорил Кэлум:

– Я надеюсь, ты соображаешь, что делаешь?

– Разумеется, – кивнул Бирк. Еще бы ему не соображать! Он собирался защитить Лэйси от ее прошлого.

– Ей что-нибудь угрожает, не так ли? – поинтересовался Дункан и, дождавшись утвердительного кивка Бирка, продолжил: – В таком случае ты не думаешь о том, что с ее стороны мог иметь место определенный расчет?

Впрочем, то, что произошло между тобой и Лэйси, вполне естественно. Она обожает тебя с семнадцати лет.

Бирк вздохнул и полез в новенький пикап Дункана. Стоило ему усесться, как откуда ни возьмись появилась Мэмми Уотерс.

– Лэйси сказала, что ты украл мой лучший шелковый халат, извращенец! Но тебе придется найти незамужнюю женщину, потому что я буду верна своему мужу! Ты всего лишь красивый парень, в то время как мой Элмо – настоящий мужчина.

Бирк протянул Мэмми ее халат, и она крепко прижала его к груди.

В восемь вечера Лэйси тщательно проверила церковь – все ли инструменты убраны и окна загорожены, – после чего заперла за собой двери и направилась в гараж. Выведя оттуда свой мотоцикл, она прислонила его к стене и пошла, закрывать дверь. Она чувствовала себя безумно уставшей. Последние соки высосал дневной визит в банк, где ей пришлось договариваться об отсрочке и так уже просроченных платежей. Осмотр строительного оборудования, оставленного в церкви, тоже наводил на грустные мысли: оно было старым и изношенным. Бирк прав: все ее оборудование нуждается в замене. Кажется, ей надо попросить Кэлума продать ее акции, поскольку возникла острая необходимость в наличных деньгах. Впрочем, выполнять контракт на ремонт церкви ей все равно придется с помощью старой электропилы и бетономешалки.

Наклонив голову, Лэйси мчалась на мотоцикле сквозь ветер и тьму, а опавшие листья летели ей навстречу. Сейчас ей хотелось поскорее добраться до дома, принять душ, сделать себе бутерброд с ореховым маслом и выпить горячего кофе. Затем она еще немного поработает: ей нужно подогнать под определенный размер трубу для ванной комнаты наверху и законопатить пару окон – приближается зима.

Окончательно вымотавшись, она сразу заснет и не станет думать о вчерашних объятиях Бирка или скором возвращении матери, до которого осталось всего две недели.

Стоило ей подъехать к дому, как Гизмо, радостно поскуливая и виляя хвостом, бросился навстречу.

– Привет-привет, – весело поздоровалась Лэйси. – Ты опять выбрался из своего загончика? Придется сделать стенки повыше…

Первым делом необходимо сменить постельное белье, чтобы избавиться от запаха Бирка, который был ей слишком хорошо знаком. Он дорого заплатит за то, что выудил ее секрет, да еще повел себя так, словно вновь вздумал о ней заботиться! Она никому не позволит вмешиваться в ее жизнь!

И тут порыв ветра снова донес до нее запах Бирка. Лэйси с досадой помотала головой: вот до чего доводят бессонница и нервное напряжение… Она фыркнула и направилась к дому. После истории с халатом Мэмми, благодаря которой он стал посмешищем всего городка, Бирк больше не посмеет вернуться сюда. Лэйси улыбнулась и, думая о том, как она отомстит Бирку, взбежала по ступеням.

Старое кресло-качалка вдруг покатилось по веранде и, остановившись напротив входной двери, преградило ей путь.

– Итак, когда ты возвращаешься домой? – заявил Бирк, появляясь из темноты. Он был одет в поношенные черные джинсы, черный свитер и темно-синюю джинсовую куртку. Осенний ветер разметал его длинные волосы. Руки он держал в задних карманах джинсов.

– Я вижу, ты на время отказался от своей привычки носить женскую одежду, – холодно заметила Лэйси, стараясь скрыть удивление. – Почему бы тебе теперь не заняться делом?

С какой стати она рассказала ему о приезде матери? Лэйси яростно сжала кулаки. И так он всегда знал о ней слишком много. Как же он умеет выводить ее из себя и провоцировать на откровенность! Но нет, больше у него этот номер не пройдет! Сейчас, когда она едва сводит концы с концами, ей совсем не хочется с ним откровенничать…

– Один день не в счет, – пробормотал он. – Иди сюда. – И прежде чем она успела опомниться, привлек ее к груди и страстно поцеловал.

С большим трудом Бирку удалось оторвать свои губы от мягких и нежных губ Лэйси. Ему не следовало ее целовать, прижимать к себе, жадно ощупывать ее бедра и вообще вести себя так, словно он жить без нее не может. Отступив на шаг и опустив трясущиеся руки, он взглянул на Лэйси, чьи губы все еще были полуоткрыты. Вид этих губ сразу вызвал желание прильнуть к ним снова, и сдержало его только одно – сейчас ему нужны были ответы на некоторые вопросы.

– Вот так вот, – пробормотал он, наблюдая за тем, как она пытается прийти в себя. Он уже давно следил за ней с крыльца, видел, как она разговаривает с собакой, а затем устало поднимается по ступеням. У него и в мыслях не было целовать ее, но…

– Убирайся прочь! – словно очнувшись, яростно закричала Лэйси, толкнула Бирка в грудь и, стремительно рванув на себя дверь, прошмыгнула в дом. Не обращая внимания на ластившихся кошек, она включила свет и обернулась на вошедшего следом Бирка. Но тут из кухни донесся такой аппетитный запах, что она невольно повела носом. Посреди старого дубового стола стояла ваза со свежими фруктами, а на плите дымилась кастрюля с супом. За то время, что ее не было, Бирк аккуратно заправил кровать, разжег камин и собрал стиральную машину.

Снова обернувшись в его сторону, Лэйси широко расставила ноги и уперлась кулаками в бока.

– Мне не нужна прислуга, Толчиф!

– Когда тебе было семнадцать, а мне – двадцать три, я был умнее тебя. – Бросив эту наживку, он подождал, пока она не заглотнет ее полностью.

– Это не имеет никакого отношения к делу, – парировала Лэйси. – И вообще, не тебе меня воспитывать!

Бирк подавил в себе яростное желание немедленно броситься на Лэйси и снова прижаться губами к ее упоительному рту. Для начала ему необходимо выработать иммунитет против ее язвительных насмешек, это поможет в будущем, если их отношения станут развиваться в том же духе.

– Какого дьявола ты сказала Челси Лэнг, что мы с тобой спали?

– Потому что это действительно так.

– Ну да, конечно. Тебе было десять, когда убили моих родителей. Ты явилась к нам на ранчо и позволила мне ухаживать за тобой. Я прекрасно помню, как это было: кроме нас, в постели находилась Фиона, а Кэлум лежал на полу. В те времена мы опасались, что ночью может опять что-то случиться, поэтому Элсбет и Дункан регулярно заходили в комнату, чтобы проверить, все ли в порядке. Всю ночь ты толкала меня локтями и коленками, так что на следующий день я проснулся лишь ко второму уроку. Я уверен, что ты не стала объяснять Челси, как именно мы с тобой спали. И именно за это ты обозвала меня «ходячим спермо-банком»?

Когда Челси, пересказывая ему, разговор с Лэйси, дошла до этого места, Бирку пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы сохранить спокойствие. Однако сейчас его голос поневоле дрогнул. Лэйси слишком устала, чтобы наслаждаться своей победой, поэтому лишь вяло пожала плечами:

– Это была минута вдохновения. Ты единственный из Толчифов, кто еще не женат. Я рассказала Челси о великолепных генетических данных клана Толчифов и объяснила, что, раз я не могу заполучить Дункана или Кэлума, мне пришлось лечь с тобой, не дожидаясь, когда ты окончательно состаришься. Кроме того, я сказала, что ты, вероятно, уже наплодил множество детей, поэтому может получиться скверно, если ее будущие дети вступят в брак с моими. – Лэйси бросила шляпу на стол донышком вверх, затем стянула перчатки и положила их внутрь шляпы. – Ты бы видел, как она побледнела, бедняжка. И вообще, ты напоминаешь человека, который, выиграв всего лишь автомобильные гонки, возомнил себя покорителем мира! Не стоило тебе целовать меня на свадьбе – сам теперь видишь, к чему это привело. Я уже устала делать зарубки на твоем глупом носу. Да, я расстроила твою помолвку с этой длинной жердью – теперь ты доволен?

Слушая Лэйси, Бирк пытался сохранять спокойствие и разобраться в собственных чувствах. Он по-прежнему хотел защищать и оберегать ее, как делал это всю свою сознательную жизнь; и такое желание было вполне понятно. Но вот почему он хотел это делать: по привычке или потому, что желал ее как женщину? Когда же она, наконец, повзрослеет?

– На моем глупом носу не так уж много зарубок, но сейчас я думаю о будущем, – заговорил он. Черт, как бы объяснить ей, что он… что ни одна из женщин ему не подходила, и он понял это лишь прошлой ночью, когда спал рядом с ней на ее кровати? Почему он так, страстно желает видеть ее, целовать ее губы, держать ее в объятиях?

Приблизившись к Лэйси, Бирк развязал повязку, стягивавшую ее длинные волосы, и распустил их по плечам.

– Ты похожа на призрак. Вспомни, когда ты последний раз ела нормально?

– Я постоянно бываю у других Толчифов, и все они дают мне один и тот же совет: держаться от тебя подальше. Не смей меня больше целовать – ты отвратителен! Ты уже и так перецеловал всех женщин в городе и его окрестностях! – Лэйси гордо выпрямилась и сейчас ей хотелось казаться как можно выше и сильнее. Кстати, сам Бирк учил ее этому: чтобы давать достойный отпор школьным хулиганам, надо быть уверенной в своих силах. – И не смей больше никогда являться в мой дом – ты мне не нужен!

Бирк засунул большие пальцы за ремень брюк и недоверчиво покачал головой. Он пристально изучал ее упрямые скулы, уголки губ, сверкающие голубые глаза и всю ее гибкую, стройную, напряженную фигуру. Да, она настоящая женщина – гордая и горячая, внутренний огонь словно бы опаляет ее щеки, покрывая их нежным румянцем. А ведь она явно похудела! – вдруг спохватился он. Не дай Бог, еще заболеет.

Он вспомнил, как в детстве катал ее на спине. А как она прижималась к нему вплотную, помогая строить кукольный домик!.. Ему были известны все перипетии ее жизни, она сама была частью его жизни и значила для него больше, чем сестра или ребенок, который постоянно нуждается в заботе. Он помнил, как Лэйси, свернувшись клубком, плакала на заднем крыльце, а он сидел рядом и пытался ее утешить. На большом пальце ее руки на всю жизнь остался небольшой шрам – родовой знак семейства Толчиф. Так или иначе, но она выросла, превратившись из ребенка в женщину. Сейчас она была раздражена и вела себя агрессивно. Точно так же действовали бы в аналогичном состоянии его и ее сестры – Элсбет и Фиона.

Бирк зажмурился, и все воспоминания детства мгновенно смыла горячая волна воспоминаний о вчерашней ночи – как Лэйси во сне то легко касалась его, а то прижималась к нему всем телом. Он думал о ее округлых бедрах, длинных красивых ногах, маленькой упругой груди… как же она его возбуждала! Чтобы избавиться от этих мыслей, он потряс головой, но неожиданно уловил аромат ее волос – от них пахло свежими древесными опилками и солнцем! Сейчас Лэйси была одета в грязный и рваный комбинезон, но он прекрасно помнил, как соблазнительно она выглядела вчера, в теплом ночном белье и шерстяных носках. Бирк снова потряс головой, удивляясь переполнявшим его чувствам к Лэйси – и это после стольких лет самого близкого знакомства!