Текст книги "Секрет его улыбки"

Автор книги: Кейт Харди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– А ты не думаешь, что во всем виноват именно этот урод? Это он попытался тебя ограбить и изначально должен был понимать, что собака попытается тебя защитить.

– Все равно. Ладно, я пойду, а ты поставь телефон на беззвучный режим. Я обязательно напишу тебе из клиники.

Что ж, похоже, она хочет побыть наедине с собой и окончательно прийти в себя.

– Хорошо, как скажешь.

– И на этот раз я обещаю, что твоя собака будет в безопасности.

У него не хватило духу напомнить, что Балу была его собакой лишь временно.

– Я знаю. И я тебе доверяю.

Но, судя по ее виду, сама она себе совсем не доверяла.

И как же хорошо он понимал, что она сейчас испытывает…

Отвратительное чувство.

«Все в порядке. Балу отделалась одними синяками».

К удивлению Джесс, на это сообщение почти сразу же пришел ответ: «Хорошо, когда все хорошо. Перестань попусту волноваться. Увидимся позже».

Может, у него как раз сейчас технический перерыв? Ведь не стал бы он из-за нее срывать сцену?

– Ладно, не важно, а мы с тобой пойдем в офис, только обязательно пройдем через парк. Чтобы потом никаких фобий не осталось.

В ответ собака лишь доверчиво на нее посмотрела.

И от этого взгляда у нее сразу же заныло сердце. Комета точно так же смотрела на них с Мэттом, но они не сумели ее уберечь. Да Мэтт даже самого себя уберечь не смог…

Она глубоко вдохнула.

– Перестанет ли эта рана когда-нибудь болеть и сумею ли я двинуться дальше?

Собака лизнула ей руку.

– Я правда этого хочу и, наверное, хочу двигаться вперед вместе с Люком. – В его обществе мир сразу становился лучше и ярче. – Но что, если что-то пойдет не так? Что, если с ним тоже что-то случится? В мире полно сумасшедших, способных пойти на любое преступление ради минуты славы. – Она вздохнула. – Нет, я еще не готова к решительным шагам. Наверное, мне лучше прямо сейчас отступиться.

Балу заскулила.

– Ладно, пойдем в парк и не позволим никаким дурацким грабителям себя путать.

Выпрямившись и расправив плечи, Джесс уверенно двинулась вперед.

Глава 8

Мужественно выдержав неурочную прогулку в парке, Джесс вернулась к текущим заданиям, а в конце рабочего дня Люк пришел за Балу и, невзирая на все протесты, уговорил Джесс вместе поужинать. И на этот раз они для разнообразия отправились не к нему, а к ней домой, понадеявшись, что собаку никто не заметит.

Дорога заняла совсем немного времени, и, открывая дверь, Джесс вдруг необычайно остро ощутила скромные размеры своего жилища.

– Извини, у меня нет дорогой кофеварки, зато есть неплохой кофе, – объявила она, проводив гостя на кухню.

Люк ясно видел, что Джесс нервничает, но не понимал почему. Неужели она решила, что он станет смотреть на нее свысока лишь потому, что у нее нет роскошного дома с окнами на реку?

– Знаешь, где у вас тут можно заказать хорошую пиццу?

– Знаю. Я предпочитаю с тонкой корочкой.

– Как скажешь. Что думаешь о «Маргарите»?

– Сам решай.

Она продиктовала ему телефон пиццерии.

Сейчас Джесс казалась такой уставшей и ранимой, что Люку безумно захотелось схватить ее в охапку, крепко к себе прижать и сказать, что больше ничего плохого с ней не случится. Но разве можно давать такие обещания? Жизнь – слишком сложная штука и имеет привычку преподносить самые неожиданные сюрпризы в самое неподходящее время. И далеко не все из них приятны. Да и в любом случае у них не те отношения, чтобы давать такие обещания.

– Хочешь вина? – спросила Джесс, после того как он заказал пиццу.

– Я за рулем и лучше обойдусь без алкоголя, но ты ни в чем себе не отказывай.

Но она лишь покачала головой:

– Да я и сама не слишком хочу.

Оглядевшись по сторонам, Люк невольно отметил полное отсутствие всяких мелочей и побрякушек. За последние дни он успел уже достаточно много о ней узнать и рассчитывал увидеть на холодильнике ее фотографии вместе с сестрой и лучшей подругой, магнитики… Но вместо этого обстановка оказалась совершенно безликой. Как в гостиничном номере. Словно это не настоящий дом, а всего лишь временное место обитания.

Дожидаясь пиццу, они перебрались в гостиную, и Люк устроился на диване, отметив, что и в этой комнате нет никаких безобидных мелочей, что превращают четыре стены в настоящий дом. Только пара безликих картин, которые наверняка шли в комплекте с остальной обстановкой. Даже на каминной полке не было ни одной фотографии.

Люк машинально почесал устроившуюся у его ног Балу.

Можно подумать, Джесс просто раз и навсегда отказалась от своего прошлого.

Когда наконец-то принесли пиццу, они без аппетита съели по кусочку, и Люк предложил сварить кофе.

В ответ она лишь небрежно пожала плечами.

Да что же это с ней? Почему она так закрылась?

Но в любом случае ее нельзя бросать в таком состоянии.

Поднявшись, он подошел к Джесс, подхватил ее на руки, устроился на стуле, усадив ее к себе на колени, и крепко обнял.

– Поговори со мной, Джесс.

Вместо ответа, она лишь посмотрела на него огромными зелеными глазами.

– Нельзя все держать в себе, выскажись, и тебе обязательно станет легче, – попросил Люк, чувствуя себя последним лицемером. Сам-то он никогда никому не рассказывал истинную причину разрыва с Флер, а ему постоянно повторяли эту фразу… «Выскажись, и тебе обязательно станет легче». Но он так и не смог заговорить.

По белой как мел щеке скатилась одинокая слезинка.

– Сегодня годовщина.

Годовщина? Но она говорила, что Мэтта с Кометой убили чуть больше года назад…

– Когда Мэтт умер, я была беременна.

Люк сразу похолодел. Беременность. Именно та тема, которой он всегда избегал.

Но если он сейчас оборвет разговор, придется все объяснять, а ему совершенно не хотелось, чтобы Джесс знала, какой он на самом деле неудачник.

Она судорожно вдохнула.

– Утром, перед тем как его убили, мы с Мэттом поссорились из-за какой-то мелочи. Я даже не помню, из-за чего именно. Меня все утро тошнило, а потом я вдруг поняла, что у меня задержка. Купила тест. Узнала, что беременна. Наверное, меня все так бесило именно из-за глупых гормонов. Нужно было сразу же позвонить и все рассказать Мэтту, а вместо этого я решила подождать, пока он вернется домой. Хотела видеть его глаза, когда извинюсь за резкость и обрадую новостью.

Вот только он так и не вернулся и не узнал, что должен был стать отцом.

Люк отлично понимал, что ему нужно что-то сказать, как-то утешить, но он не представлял, что говорить. Не мог дать ей то, что ей сейчас было нужно. Как раньше не мог утешить жену и дать ей то, что нужно было ей.

Не желая, чтобы Джесс по лицу поняла, что с ним что-то не так, он снова крепко ее обнял.

– Годовщина? – осторожно спросил он.

– Я потеряла ребенка. – Она глубоко вдохнула. – Я знаю, что на ранних сроках выкидыши довольно часто случаются, но для меня это стало последней каплей. Я так хотела того ребенка…

Флер хотела ребенка от него, а Джесс от Мэтта. И если Люк и Джесс еще хоть немного сблизятся, она вполне может начать мечтать и о ребенке от него самого. О ребенке, которого он никогда не сможет ей дать.

– Пока я была беременна, я думала, что от Мэтта все же что-то осталось, что через меня он еще хоть как-то связан с этим миром… И после выкидыша я чувствовала себя такой виноватой…

– Дорогая, я даже не знаю, что тебе сейчас сказать.

И как ей помочь, он тоже не знал. Да и как самому себе помочь, если уж на то пошло, он тоже не знал…

Интересно, как бы сложилась его жизнь, не заболей он свинкой в десять лет? Тогда бы у него мог родиться сын. Или дочь. Или и дочь, и сын.

Но тогда бы он никогда не встретился с Джесс, и они не сидели бы вот так в обнимку у нее в гостиной.

– Ты ни в чем не виновата. – Он осторожно поцеловал ее в губы. – Джесс, так у тебя именно поэтому нет тут ни одной фотографии?

– Потому что чувствую себя виноватой и не могу смотреть Мэтту в глаза? – Она прижалась лбом к его лбу. – Да.

– Но сами фотографии у тебя все еще есть?

– Да. В коробках.

– Достань их и регулярно пересматривай. Они – часть твоей жизни, о которой нельзя забывать.

В ее глазах ясно читались боль и сомнение.

– Покажи их мне, – попросил он мягко.

Несколько секунд Джесс просто на него смотрела, явно собираясь отказать, но потом все же кивнула, соскользнула с его коленей и пошла за фотографиями.

Ее не было так долго, что Люк уже встал, собираясь отправиться на ее поиски, но тут она сама вернулась с большой коробкой в руках и молча протянула ему фотографию в рамке.

Что ж, похоже, они поженились, когда им обоим было чуть больше двадцати, решил он, рассматривая молодые свежие лица. А еще этот Мэтт казался хорошим парнем и явно всей душой любил свою молодую жену.

– Из тебя получилась отличная невеста. Вы тут такие счастливые, сразу видно, что вы друг друга любили. – Он легонько погладил ее по лицу. – Никогда не забывай о тех днях и связывавшей вас любви.

И вот он снова лицемерит. Сам он уже целый год не в силах смотреть на свои свадебные фотографии, опасаясь уже на них прочитать на лице Флер следы будущей измены. Люк взялся за следующие фотографии в рамках. Джесс оканчивает университет, Мэтт оканчивает университет, женщина в свадебном платье и Джесс в роли подружки невесты, причем они так похожи, что это явно ее сестра, Кэрли. Еще одна свадьба, и Джесс снова в платье подружки невесты.

– Это Шеннон?

– Да, моя лучшая подруга.

Далее шла групповая фотография. Джесс и, как предположил Люк, ее семья в саду, а в самом центре сидит довольная собака. Комета. Потом пошли фотографии, где Джесс нянчила детей, и Люк невольно сглотнул, стараясь не показывать, как сильно задели его эти снимки. Да и вообще, сейчас дело не в его комплексах, и он затеял этот просмотр, чтобы помочь не себе, а Джесс.

После фотографий в рамках шли альбомы. Свадебный, семейный, собачий…

– Комета, – еле слышно выдохнула Джесс.

Как бы угадав ее состояние, Балу осторожно положила голову ей на колени, и Джесс снова расплакалась, уткнувшись Люку в плечо. И он крепко держал ее, пока всхлипы не утихли, а слезы не высохли.

– Извини, – прошептала она.

– Тебе не за что извиняться.

– Из-за меня ты бездарно проводишь вечер.

– Я бы так не сказал. Ты мне доверилась и выговорилась, рассказав такое, о чем наверняка никому никогда не рассказывала. По-моему, это многого стоит. – Он чуть помолчал и спросил: – Хочешь, чтобы я остался?

– Ты не можешь. Балу.

– Тогда поехали ко мне. Сегодня тебя нельзя оставлять одну.

Но она покачала головой:

– Прямо сейчас мне нужно немного побыть наедине с собой. Но предложение я ценю. – Она пробежалась кончиками пальцев по его щеке. – Спасибо, ты мне очень помог.

– Хорошо, тогда вечер точно прошел не зря. – Люк вдруг с необычайной отчетливостью понял, как важен был этот вечер, раз Джесс сумела перед ним открыться и выговориться.

Главное, чтобы она теперь не захотела от него ответных признаний, на которые он никогда не будет готов.

– Хочешь, я кому-нибудь позвоню? Кэрли? Шеннон?

– Не надо. Я хочу просто помыться и лечь спать. Но я рада, что ты ко мне пришел. – Она крепко его обняла. – Я тебе завтра позвоню.

– Хорошо, но, если передумаешь, звони в любое время, и я сразу же за тобой приеду.

– Спасибо.

Наверное, на этом стоило бы остановиться, но Люк не хотел, чтобы она снова замыкалась в скорлупу.

– А назавтра все в силе?

– Назавтра? Ты о чем?

– В прошлые выходные ты обещала приготовить ужин и погулять с нами по тропе вдоль Темзы.

– Знаешь, еще немного, и ты обставишь мою сестру.

– Я старался, – улыбнулся Люк. – А если ты сейчас согласишься, я даже кекс куплю.

– Ты готов оставить Балу одну дома на время похода в магазин?

– Ну, мне тут недавно посоветовали завести для нее мячик, в который прячут вкусности. А пока наша Мадам будет занята, я успею не просто добежать до ближайшего магазина, но и зайти в отличную пекарню, где делают лучшие в мире кексы. – Он легонько поцеловал ее в губы. – Соглашайся.

– Ладно. – Она глубоко вдохнула. – Обещаю завтра даже не плакать.

– Договорились, – улыбнулся Люк, борясь с желанием просто подхватить ее на руки и увезти к себе. Там он крепко обнимал бы ее и гладил по голове, успокаивая и убаюкивая. Но вместо этого он лишь еще раз ее поцеловал. – До завтра.

Когда Люк ушел, Джесс не нашла в себе сил даже убрать фотографии и сразу же отправилась в ванную. Потом убралась на кухне, совсем уставшая доползла до кровати и рухнула на нее, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

Глава 9

Проплакав полночи, Джесс проснулась с больной головой, умылась, выпила две таблетки парацетамола и задумчиво посмотрела на коробку с фотографиями.

Неужели она действительно хочет, чтобы ее прошлое пылилось в дальнем углу? Люк прав: это часть ее жизни. Часть ее самой. Доставая по одной фотографии, она начала расставлять их на каминной полке. Комета. Мэтт. Их свадьба. Окончание университета. Свадьба сестры. Свадьба Шеннон.

Сколько же на этих снимках любви…

Она просто не имеет права запирать все эти чувства в коробку.

Приняв душ, она купила цветы и отправилась на кладбище, где покоились Мэтт с Кометой.

– Привет, Мэтт, – начала она, кладя цветы на могилу. – Я снова расставила фотографии. – Эти снимки все еще причиняли ей боль, ежесекундно напоминая о потере, но она решила, что теперь станет смотреть на них лишь как на часть своего прошлого, без которой не было бы ее настоящей. – Я горевала по тебе целый год, и, возможно, мне пришла пора двинуться дальше и вновь зажить полной жизнью, вместо того чтобы сутками напролет утопать в слезах. – Она сглотнула. – Я всегда думала, что у нас будут дети и мы вместе состаримся. Из тебя бы получился замечательный отец. – К горлу вновь подступили слезы. – Мне так жаль, что я не сумела родить нашего ребенка, и у твоих родителей совсем никого не осталось. – Она немного помолчала. – Но если бы убили меня, я бы хотела, чтобы ты жил дальше и нашел новую любовь. – Но убили не ее, и она чувствовала себя виноватой. – Знаешь, я кое-кого встретила, правда, он совсем не из нашего привычного окружения. Кто бы мог подумать, что всемирно известный актер заинтересуется обычной женщиной вроде меня? Но у него выдался нелегкий период, он потерял любимую, и, возможно, краткий роман сможет помочь нам обоим снова зажить настоящей жизнью. – Она осторожно поправила цветы. – Мэтт, я всегда буду тебя любить. И ты, и Комета навсегда останетесь частью меня. Но я… Как бы я хотела, чтобы все сложилось иначе, но прошлого не исправишь, надеюсь, ты сможешь меня понять.

От легкого порыва ветра ветки зашуршали, словно кто-то едва уловимо шепнул «да»…

С каких это пор она стала такой впечатлительной?

Но, как бы там ни было, возвращаясь домой, она уже чувствовала себя значительно лучше. Словно с окна впервые за долгое-долгое время сорвали ставни, и в него вновь льется солнечный свет.

Неужели сегодня ее жизнь наконец-то изменится?

* * *

Забежав в магазин, Джесс купила все необходимое для обещанного ужина и, подпевая игравшей по радио песне, принялась готовить. Когда же в последний раз у нее было так легко на сердце? Давно. Очень давно. И что-то ей подсказывало, что все это только благодаря обществу Люка и Балу.

Упаковав свои труды в контейнер, Джесс положила его в сумку вместе с вином и остальными покупками и поехала к Люку. Выйдя из метро, она пошла к уже знакомому дому, с каждым шагом чувствуя, как в кровь поступает новая порция адреналина. Когда она звонила в дверь, ей уже казалось, что стук ее сердца слышно по всей улице.

И стоило ей только увидеть открывшего дверь Люка в полинялых джинсах и белой рубашке, как она мигом залилась краской, молясь, чтобы он каким-то чудом не заметил, как она буквально на глазах превращается в его ярую поклонницу.

Разумеется, у его ног вертелась Балу, бешено виляя хвостом, и Джесс сразу же нагнулась приласкать собаку, радуясь, что может хотя бы на пару секунд спрятать лицо.

– Привет, – улыбнулся Люк.

– Тайский зеленый карри с курицей, – объявила Джесс вместо приветствия. – Готовила я утром, так что, пока мы погуляем, курица как раз успеет окончательно пропитаться. – Она вручила ему сумку с продуктами. – А когда мы вернемся, я приготовлю овощи и рис. – Она протянула ему вторую сумку.

– Что это?

– Жасминовый рис, кориандр, кешью, лайм и брокколи. И вино. – Черт, она же сейчас тараторит, как идиотка. Нужно срочно замолчать.

Люк заглянул в сумку.

– Шабли. Отлично.

– Легкое вино с богатым букетом. Оно отлично подходит к карри. – Мэтт был настоящим ценителем вина, и за годы совместной жизни она успела многому у него научиться.

– Хорошо, заходи. Я быстро положу все это в холодильник и соберу Балу.

Сбегав на кухню, он вернулся, взял собаку на поводок и подхватил сумку.

– У меня тут ее миска, бутылка с водой, запас пакетов, – пояснил он. – Пошли, мне уже не терпится поиграть в экскурсовода, – улыбнулся Люк. – К тому же сегодня отличная погода, и мы вполне можем где-нибудь остановиться и поесть мороженого.

– Отлично. – Ну когда же включится разум, и она перестанет мечтать об объятиях и поцелуях? – А как же дурацкая шляпа и темные очки?

Улыбнувшись, Люк достал феску:

– Эта подойдет? Специально для тебя выбирал.

– Ни за что, – рассмеялась Джесс, чувствуя, что напряжение мигом исчезло. – Раз уж сегодня так ярко светит солнце, очки еще можешь надеть, но шляпу оставь дома.

– Ну вот, зачем вообще куда-то идти, если даже шляпу выгулять не получится? – недовольно нахмурился Люк, но в глазах его плясали веселые искорки. – Готова? – Он обернулся на собаку, которая охотно гавкнула и махнула хвостом.

Заперев дверь, Люк уверенно повел ее в сторону реки, проведя мимо каких-то ветхих развалин, оказавшихся, по его словам, остатками главного дома поместья Эдуарда III. Они успели пройти совсем немного, как к ним тут же нерешительно подошли две женщины.

– Извините, – выдохнула одна. – Вы мистер Маккензи?

– Можно просто Люк.

– Вы не против, – одна из них густо покраснела, – вы не против, если я с вами сфотографируюсь?

– Фотографируйтесь, мне не жалко. Как вас зовут?

– Диана.

– Приятно с вами познакомиться, Диана.

Она покраснела еще гуще.

– Вы так здорово играете в «Вечной любви».

– Спасибо.

– А можно моя подруга тоже с нами сфотографируется?

Люк оглянулся на Джесс.

– Давайте я вас сфотографирую, – предложила она. – Куда тут нажимать?

Для надежности щелкнув камерой пару раз, Джесс вернула фотоаппарат Диане, а Люк подписал обеим женщинам протянутые бумажки и на прощание поцеловал их в щеки.

– Собака уже устала нас ждать, так что извините, – улыбнулся он. – Приятного вам вечера.

– И часто у тебя так просят автографы с фотографиями? – уточнила Джесс, когда они двинулись дальше.

– Достаточно, но это даже хорошо. Если бы люди не ходили на мои фильмы, мне не на что было бы жить.

Джесс нравилось, что он так скромно признает свою зависимость от поклонников.

– А как насчет папарацци?

– Обычно они охотятся лишь за теми, вокруг кого происходят какие-то громкие скандалы, а меня обычно не трогают. Я слишком скучен.

– Ну конечно, – рассмеялась Джесс. – По мне, так ты весьма интересный рассказчик, и я хочу побольше узнать об истории Лондона.

Приподняв темные очки, он пристально на нее посмотрел.

– Если хочешь знать, я смертельно оскорблен, – объявил он, прижимая руку к груди. – Я старательно рассказываю тебе скучные истории, а тебе не скучно. Я этого не вынесу.

– Ладно, обещаю исправиться, но только если вы и дальше продолжите играть в экскурсовода, мистер Маккензи.

– Тогда не забывай, что ты сама напросилась. Итак, продолжим. Здесь у нас паб «Энджел», прошу обратить внимание, что паб стоит на этом месте уже более пяти сотен лет. Считается, что именно здесь капитан «Мейфлауэра» набирал себе команду, а капитан Кук продумывал путешествие в Австралию.

Дальше дорога вела к пабу «Мейфлауэр».

– Видимо, его назвали в честь корабля?

– Верно. К тому же его построили пилигримы, и это единственное в Англии место, где официально продаются американские марки.

– Серьезно?

– Серьезно.

– Откуда ты все это знаешь?

Люк поморщился:

– Тебе честно сказать?

Она кивнула.

– За прожитые здесь годы я успел сходить на пару экскурсий, при этом у меня довольно хорошая память, вот я кое-что и запомнил.

– Ну конечно, тебе же постоянно приходится заучивать диалоги.

Наслаждаясь прогулкой, они шли все дальше, и Люк продолжал показывать ей местные достопримечательности.

– Знаешь, если тебе когда-нибудь надоест сниматься в кино, из тебя мог бы получиться отличный экскурсовод.

– Спасибо, – улыбнулся Люк.

Пока они шли, их руки пару раз случайно соприкасались, и каждый раз Джесс ощущала эти прикосновения с такой силой, словно хваталась за оголенные провода, а от пальцев по всему телу разбегались теплые огоньки.

А потом вдруг его пальцы переплелись с ее, и Джесс растворилась в чудесных ощущениях.

Ни один из них не сказал ни слова, а солнце светило все так же ярко над головой, но Джесс теперь шла держась за руку с одним из самых красивых мужчин в мире.

Люк выпустил ее руку, только когда они добрались до парка, да и то лишь затем, чтобы напоить Балу. Сама же Джесс решила воспользоваться возможностью и купила им обоим по мороженому.

– Разве может быть что-нибудь лучше раннего английского лета, когда кругом цветут цветы и сонно жужжат пчелы?

Это цитата? Не желая показывать свое невежество, она не стала уточнять.

Они неторопливо съели мороженое, а потом Люк потянулся и объявил:

– Думаю, нам пора возвращаться.

Он уверенно взял ее за руку.

Черт.

Ну и что она теперь скажет Кэрли с Шеннон? Что она вот так запросто прогуливалась за ручку вдоль Темзы с актером, по которому они годами сходили с ума? Да сестра с подругой – это еще полбеды, как все это объяснить самой себе?

У них же нет будущего! Слишком разная у них жизнь.

Но, может, не стоит лишний раз задумываться и строить какие-то далекоидущие планы? Не лучше ли просто наслаждаться близостью, по которой они оба успели соскучиться?

Вернувшись к Люку, они устроились на балконе с чаем.

– Мы отлично погуляли, – улыбнулась Джесс. – Спасибо тебе за экскурсию.

– Всегда пожалуйста. – Люк официально признан одним из красивейших людей планеты, но при этом ведет себя так, словно и не знает об этом. И с ним действительно интересно.

Как только Флер могла променять его на кого-то другого?

Но спрашивать Джесс, конечно, не станет.

– Ладно, мне нужно доделать ужин.

Балу согласно гавкнула, и они с Люком рассмеялись.

– Извини, дорогая, карри не для лабрадоров, – улыбнулась Джесс, гладя собаку. – Но тебе я тоже кое-что принесла. – Она вытащила из кармана собачий бисквит.

– Похоже, ты всегда наготове.

– Конечно. Как и ты. Просто угощения для собак осязаемы, а вот если ты не скажешь, то никто и не заметит, что у тебя в голове промелькнули строчки Шекспира.

– Наверное. – Люк развел руками. – Но я полжизни провел на сцене и не могу иначе.

– А что тебе больше всего нравится у Шекспира?

– «Много шума из ничего», что и неудивительно, ведь именно эта пьеса принесла мне успех. А еще «Макбет». Когда я вспоминаю про «завтра, завтра, завтра», у меня каждый раз заново сжимается сердце. Шекспир столько всего потерял… Ну а ты что предпочитаешь?

– «Много шума из ничего» мне нравится. Как и всем, в общем-то, наверное, это из-за счастливой развязки. Моя сестра – учитель английского, и обычно хотя бы раз в год мы с ней ходим на «Двенадцатую ночь», особенно когда ее дают ближе к Рождеству. Мне всегда кажется, что с Мальволио все слишком плохо обращаются, но начало хорошее.

 
О музыка, ты пища для любви!
Играйте же, любовь мою насытьте,
И пусть желанье, утолясь, умрет!
Вновь повторите тот напев щемящий,
Он слух ласкал мне, точно трепет ветра,
Скользнувший над фиалками тайком,
Чтоб к нам вернуться, ароматом вея.
Нет, хватит! Он когда-то был нежнее…
 

Прикрыв глаза, Джесс наслаждалась красивым голосом.

– Ты отлично декламируешь, – улыбнулась она, когда Люк закончил. – А Орсино ты играл?

– Один раз, но… не мой это персонаж, я бы предпочел сыграть Фесте. Он самый интересный шут в творчестве Шекспира.

Во всем этом разговоре было что-то нереальное.

– Знаешь, мне просто не верится, что я обсуждаю Шекспира со всемирно известным актером. Особенно если учитывать, что из нас двоих только ты во всем этом разбираешься.

– Ну, вообще-то твоя точка зрения ничуть не хуже моей. Шекспир писал для всех.

– Но ты изучал его работы и представляешь, что стоит за его персонажами. Кто они такие и с чем их едят. – Наверняка они с Кэрли нашли бы общий язык и отлично побеседовали бы. Может, даже немного поспорили…

– Это часть моей работы, а вот как подступиться к твоей, я даже и не знал. Для меня Балу и двух минут спокойно посидеть не хотела, а для тебя сразу начала танцевать.

– Но в итоге она и для тебя станцевала, – напомнила Джесс. – Но я все-таки предлагаю поужинать.

– Как скажешь. Доверишь мне приготовление соуса?

Оскароносный актер просит разрешения исполнять обязанности младшего повара?

Джесс взялась за рис с брокколи, а Люк принялся старательно нарезать кориандр и мельчить орешки кешью. Как же давно она ни с кем не готовила бок о бок… Она сразу же вспомнила, как они по вечерам вместе с Мэттом трудились на кухне.

– Воспоминания в голову лезут? – мягко спросил Люк.

– Да, – тихо признала Джесс. – Я уже и забыла, как мне нравится готовить с кем-нибудь вместе. А тебе?

– Флер никогда не любила вертеться на кухне. Обычно мы куда-нибудь ходили или готовил я. – Люк улыбнулся. – Поверь, я не только нарезанные овощи могу поджарить, я действительно хорошо готовлю.

– Да верю я тебе, верю, – рассмеялась Джесс, радуясь, что он так легко разрядил атмосферу.

Когда все было готово, Люк разлил вино по бокалам, и они снова устроились на балконе.

– И чем же ты собралась меня кормить?

– Ты гурман и тебе действительно интересно? Тогда попробуй сам угадать.

– Ладно. – Люк осторожно попробовал. – Кокосовое молоко, зеленый стручковый перец, чеснок, листья и сок лайма, кориандр. – Он на пару секунд задумался. – Рыбный соус.

– А еще?

Люк покачал головой:

– Сдаюсь.

– Лимонное сорго и калган.

– То есть ты все-таки тоже смухлевала и взялась за готовые продукты из баночек?

– Нет, – рассмеялась Джесс. – Мне слишком нравится аромат настоящих трав и специй, чтобы заменять их полуфабрикатами.

– Тогда нам нужно было гулять в другую сторону. Там когда-то были склады специй, которые теперь переделали под роскошные квартиры, но старые кирпичи и таблички, указывающие, где что хранилось, все еще живы. Предание гласит, что первые жильцы, поселившиеся в тех квартирах, наслаждались ароматами хранившихся там сотню лет назад товаров.

– Отличная история, но, чтобы там поселиться, нужно было или очень сильно любить доставшуюся тебе специю, или всю жизнь страдать от невыносимой вони, если запах пришелся тебе не по вкусу.

Покончив с курицей и карри, они перешли к купленному Люком торту со взбитыми сливками и фруктами, а потом он милостиво позволил ей помочь отнести посуду на кухню, но строго-настрого запретил ее мыть, объявив, что для этого есть посудомоечная машина.

Сварив итальянский кофе из поджаренных зерен, они снова вернулись на балкон, наблюдая, как по Темзе плывут прогулочные лодки, а в домах по соседству постепенно загораются окна. Устав сидеть, Джесс облокотилась на перила. Люк устроился рядом и обнял ее за плечи, а дальше кто-то из них слегка повернулся. Она даже не поняла, кто именно, и через секунду он снова крепко держал ее в объятиях и целовал.

Она отлично понимала, что нужно отстраниться, разом положив всему конец, сказать, что у них чисто дружеские отношения…

Но как же давно она не целовалась, раз успела позабыть, насколько ей нравится этот процесс… Короткие игривые поцелуи, от которых по позвоночнику бегут огоньки желания, или долгие и сладкие, от которых внутри тебя все так и застывает в предвкушении нового и неизвестного… Ну и как тут устоять?

Приоткрыв рот, она впустила его чуть глубже, и крохотные огоньки сразу же сменились бешеным пламенем.

Когда Люк наконец-то от нее оторвался, Джесс увидела, что его зрачки расширены, губы покраснели и припухли, а щеки слегка зарумянились. Наверное, сама она сейчас выглядит точно так же.

– Ну, я на это не рассчитывал, – осторожно заметил он.

– Нужно быть разумными, – согласилась Джесс.

Он легонько погладил ее по лицу.

– С тобой я не могу думать разумно.

– Я тоже. – Подавшись вперед, она еще раз его поцеловала.

– Останешься у меня ночевать?

Остаться.

Провести с ним ночь.

Заняться любовью и вновь открыть ту часть себя, что так долго была под замком.

Заманчиво. Очень заманчиво.

Но слишком быстро. Они едва друг друга знают и живут в совершенно разных мирах. Люк – не просто человек, с которым она познакомилась на работе, а актер мирового уровня. Талантливый, сногсшибательно красивый и всемирно известный.

– Я…

Он еще раз легонько ее поцеловал.

– Я понимаю, все слишком быстро. Да и в любом случае… – Оборвав себя на полуслове, он не договорил.

– Что? – Она впервые видела, что он нервничал.

– Джесс, ты мне нравишься, и мне кажется, что я нравлюсь тебе.

Осторожно кивнув, Джесс ждала продолжения.

– Мы познакомились совсем недавно.

Верно.

– И еще слишком рано для такого разговора.

– Какого такого? – уточнила она.

Он вздохнул.

– С моей стороны нечестно продолжать такие отношения, умолчав о кое-чем важном. Помнишь про конфиденциальность?

Она кивнула.

Такое чувство, словно он свалился с лестницы, вот только непонятно, сколько до земли лететь.

Но Джесс имеет право все знать.

– Даже не представляю, с чего начать. Просить или рассказывать.

Она явно ничего не понимала.

– О чем просить? Что рассказывать?

– Правду. Ты имеешь право знать. – Особенно после того, что она сама вчера ему рассказала.

Подавшись вперед, она взяла его за руку:

– Когда что-то долго держишь в себе, потом очень сложно открыться и рассказать всю правду. Мне вчера тоже было непросто, но, как ты и сказал, нельзя все держать в себе, если выговориться, станет легче.

Не обязательно. После таких признаний все может разом закончиться.

Но Джесс больше ничего не говорила, лишь молча сжимала ему руку.

Он глубоко вдохнул.

– Я скажу тебе то, что еще никому не говорил. Даже Моника не знает. Точнее, никому, кроме одного человека. – Но Флер осталась в прошлом, и ее можно не считать. – Я не могу иметь детей.

– И?..

По ее лицу ничего нельзя было понять, но, раз он все-таки нашел силы начать, теперь нужно заканчивать.

– Именно поэтому мы с Флер и расстались. В детстве я переболел свинкой и теперь бесплоден, поэтому не мог дать ей ребенка, о котором она мечтала. Во всяком случае, не мог дать ей без сложных процедур и лекарств, которые все равно могли не подействовать. – Люк сглотнул. – Но ее это не устраивало, так что она нашла себе любовника, о котором я узнал, лишь когда она забеременела, потому что моим ребенок быть не мог. Даже тогда я готов был ее простить и вырастить малыша, как своего собственного, но она объявила, что связалась со мной лишь ради успешной карьеры, а меня самого она никогда не любила.