Текст книги "Идентификация"

Автор книги: Кейси Доуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Потому что я более адаптированный, чем ты?

Она интригующе ведет плечом:

– И это тоже.

Замечаю, что улыбка Лин стягивается, и спешу вовлечь ее в разговор, который у них с Джессикой был и до моего вмешательства. Впрочем, на мой вопрос так никто и не ответил.

– Так о чем болтали-то? – напоминаю я, и перевожу в шутку, чтобы не показаться дотошным – может, я тоже язык распущу. Конечно, со знатным помелом Ричи мне не тягаться, но я его ученик. Способный.

Лин сдержанно смеется, закусив нижнюю губу. Джес тоже веселится. Ура, я нашел язык с ними обоими, а значит могу остаться здесь и поболтать. Это хорошо, потому что больше вариантов пока нет.

– Джессика рассказывала мне про ту тварь, которая была в их Хоплесе – говорит Лин.

– Кстати, зачетное названьице – кивает Джес – как раз для этой забытой богом дыры. Ричи придумал?

– Нет, Лютер – отмахиваюсь я – ты его не знаешь.

– Умер?

– Не совсем – мне не нравится, куда повернула беседа – он.. не успел выбежать, и ворота закрылись.

– Он остался там живой?

– Типо того.

– Жесть – вскидывает она брови – да уж, не позавидуешь. Теперь для него это уж точно Хоплес.

В голосе ни капли жалости. Что ж, ладно, она его не знала – с какой стати ей его жалеть? Я вот тоже не испытываю жалости к тем адаптированным из команды Джес, что остались грудой тел в их Хоплесе.

– Так что по поводу мутанта – напоминаю я – что-то новое? Я думал, ты все Марку рассказала.

– По сути да – небрежно дергает плечами и пара кудрей падает ей на лицо, но она даже не обращает внимания – но эта тварь была там не одна, как я и сказала. Даже если это какой-то там неудачный эксперимент – его точно потом повторяли не единожды. Видимо, для них он не такой уж неудачный.

А ведь и правда. Если тварей было много, значит его повторяли. А зачем повторять эксперимент, если он признан неудачным? А если удачным – то в чем его удача, когда на выходе получается какой-то киборг-мутант, пожирающий все подряд?

– Марк мутный тип – говорит Джессика, словно прочтя мои мысли – но пока из вас всех, ребята, без обид – самый адекватный. Хотя бы какие-то идеи за душой, а не просто слоняться по увеличенному Хоплесу.

Еще полчаса назад я бы ответил ей на это что-нибудь острое и скорее всего очень грубое. Но сейчас лень заморачиваться – зачем нарочно портить отношения, если мне в любом случае с ним идти? Правильно Джес сказала, лучше быть напарниками, чем соперниками, если уж приперло.

Лин спешит сменить тему. Видимо опасается, что я все-таки что-нибудь брякну:

– Я еще сказала Джес, что мы ничего подобного по дороге не видели.

– И хорошо – фыркаю я – не хватало проблем.

– Эта та еще тварь – кивает Джес задумчиво.

–Да уж. Вот обидно за тех ребят – протягивает Лин – тварь сожрала их прямо у перроне. В туннеле у нас уже никого не было. Вам бы на пять минут больше – и выбрались бы втроем.

Джес на мгновение напрягается, но тут же небрежно хмыкает:

– Да, жаль их. Но это Хоплес, у вас ведь тоже не все выжили?

– Ну побольше будет – замечаю я.

– Вас так и вышло – четверо?

Я мрачнею. За меня отвечает Лин:

– Нет, нас было пятеро.

– Кто-то по дороге кони двинул?

– Умерла – обрываю я ее, и Джес настороженно смотрит на меня, словно мышь, что попробовала дернуть за хвост кота – эта была наша подруга. Сью. И нам ее жаль.

На лице Джессике тут же появляется то печально-растерянное выражение, которое появилось, едва она заметила нас на выходе из-за зеркала:

– Прости, я не знала. Я со своими как-то не успела сблизиться. Ну типо, чтобы друзья все такое. Жалко конечно, что никому выбраться не удалось, но не так, чтобы траур – и тут же еще раз добавляет – сочувствую.

Меня напрягает то, с какой ловкостью и быстротой Джес меняет маски. Если Лин этого не замечает, я вижу прекрасно. Джессика отменный манипулятор и теперь мне уже кажется, что она не так проста, хоть и с самого начала не позиционировала себя, как какую-то дурочку.

Если бы она была шкатулкой – то сразу с тройным дном. Понять бы теперь – правда я ей смутно знаком, или это все-таки действительно трюк для какой-то цели?

Сзади раздается приглушенным шум – Роб закрывает дверь. Порции с собой не несет, значит скормил.

– Как он? – спрашивает один из фонарей за столом.

– Не очень – отвечает Роб.

Что в переводе на человеческий «очень и очень дерьмово, чувак».

Из-за угла как раз появляются Кэти с Ричи и на мое удивление присоединяются к столику фонарей. Может, хотят погреть уши о том чуваке в тачке, а может решили дать понять, что теперь мы идем все. Если так – мне тоже бы лучше отираться поблизости.

– Пойду послушаю, что Роб скажет – подмигиваю им обоим и встаю.

Лин и Джес вновь склоняются друг к другу, словно я и не вмешивался в их разговор. Когда подхожу к столу, Роб уже уселся рядом с Марком, а Ричи и Кэти сели по другую сторону. Ричи вроде как нормально, а Кэти сидит мрачная.

Конечно, подозреваю, в каком свете ей все это представилось.

Начиная с вызволения из Хоплеса – мы постоянно про нее забывали, забивали, она выбиралась сама и вызывала наше всеобщее удивление по поводу своей живучести. И стоило нам вроде бы всем объединиться за одну идею – как она узнает, что пока выбирала общую комнату, мы быстро переосмыслили свои взгляды, взвесили все «за» и «против» нашей компанией, а ее теперь просто ставим перед фактом – идешь с нами или идешь одна.

Как чемоданчик, в котором лежат не очень-то ценные вещи. Кэти не заслужила такого, она довольно милая.. наверно. За время нашей дороги мы с ней почти не общались. Сложно сказать, какая она. В Хоплесе мы тоже не пересекались.

Но в любом случае понятно, почему сейчас она мрачная. Надо было хоть создать иллюзию того, что мы спрашиваем ее совета или мнения. В любом бы случае подвели в итоге к тому, что все идем – но хотя бы было бы не так открыто.

Радуюсь, что место именно с Ричи, а не с ней, а то чувствовал бы себя неловко. Сажусь рядом как раз в тот момент, когда Роб заканчивает свой рассказ о Фонаре в машине парой бранных слов и весьма неутешительных прогнозов.

– Мы его не сможем взять с собой – отрезает Марк и впервые я вынужден признать, что он говорит дельную мысль.

Только потому, что я сам подумал об этом раньше.

Зато Роб тут же меняется в лице и становится понятным, что он даже не рассматривал этот вариант:

– Я своего человека не брошу.

– Ваш кодекс это здорово – кивает Марк – но мы вышли на финальную тропу. Это уже не поездочка по ЛА, понимаешь? Он станет нам грузом. Нам нужна уверенность, легкость, но при этом не привлекать лишнего внимания. Затеряться среди них. А с раненным стонущим человеком, чья щека расклёвана воронами – мы не сможем затеряться даже на улице. Это не говоря о том, как он замедлит наш путь до самого Мозгового Центра. Это мучение и для него, и для нас. Его придется оставить здесь.

– Уж милосерднее тогда пристрелить – бурчит один из фонарей – чем оставлять зараженным на милость.

– Пристрелить как собаку? – цедит второй, у которого расклевана рука – уж лучше тогда оставить пистолет. Станет совсем невмоготу или подоспеют твари – застрелиться сам.

– Ага, у нас так много пушек, что ты ими разбрасываться вздумал? – злится «водитель» – забыл, куда мы идем?

– Хватит – жестко обрывает их Роб – он еще жив и наш напарник, а вы уже говорите о нем, как о лишнем балласте, который бы сбыть как-нибудь поудобнее, да чтобы совесть по ночам не мучила.

Они замолкают, понуро опустив головы. Я гляжу на них и кажется, что прошли месяца с того момента, когда я видел их в составе двух дюжин, а на деле всего несколько дней. И вот теперь их всего четверо. Ну, считая что фонарь в машине уже покойник – то трое.

Впервые с прихода Роб оборачивается на наше трио за столом. Марк переводит на нас требовательный, но мягкий взгляд. Он заметил нас сразу, но все ждал, что мы первыми проявим себя. Роб все еще злится на товарищей, но очень сильно старается сделать выражение своего лица любезным.

Выходит нечто совершено ужасное. Лучше бы он оставил все, как есть. Теперь на эту гримасу даже смотреть страшно. Будто его инсульт хватанул.

– Лаки.. – мягко начинает Марк – ты.. подумал?

Почему не обратиться в начале к Ричи или Кэти? Они тоже были против, Ричи даже вел себя намного агрессивнее, а теперь тоже сидят за столом.

Но понятно, почему я. Ведь ему нужен именно я – идут или не идут эти двое для Марка принципиального значения не имеет.

– Как будто был выбор – фыркаю я, даже не намереваясь быть «послушной овечкой», как сказал Ричи, которая прибилась обратно к стаду и повинно опустила голову – ты бы все равно меня потащил. Лучше уж пойду на своих условиях.

– Мудро – кивает он с легкой улыбкой – я всегда знал, что ты сообразительный.

– Мне помогла прийти к этому Лин – добавляю я, по большей части для того, чтобы стереть эту самодовольную лыбу с его лица. Но не действует – ему уже плевать кто и что. Главное, он добился своего и мы с Джес добровольно идем за ним.

– Мы тоже идем – надменно заявляет Ричи, глядя на Марка так, что даже я начинаю сомневаться, кто кому этим делает одолжение. Взгляд Ричи будто говорит «да, знаю, моей благосклонностью ты теперь обязан до конца жизни, но я сегодня в хорошем настроении».

Даже Роб немного изумляется. Только Марк на это не ведется, даже на мгновение:

– Хорошо, ваше право. Но раз идете – то слушаете мои указания, особенно когда достигнем Мозгового Центра.

Сама мысль «слушать указания» Марка не вдохновляет Ричи, но он молча это проглатывает. Кэти же вообще не говорит ни слова и на мгновение я решаю, что эта девчонка вполне может бунта ради реально взять, собрать свои монатки с утра пораньше и уйти сама на все четыре стороны, никого не предупредив.

Неловко будет, если мы этого даже не заметим.

Потому собираюсь сегодня как-нибудь выбрать время, когда она будет сама, да поговорить с ней. Не о том, что она неправильно все поняла или прочая дичь, которая только усугубит положение – а просто потрепаться обо всякой ерунде. Пусть почувствует, что мы все команда, и никто не вычеркивает ее из списка, как чемодан с мало ценными вещами. Конечно, если Кэти с утра вдруг решит уйти без нас – мы это переживем, но не хотелось бы лишаться хоплэта просто из-за того, что вовремя не оказали ему внимания.

Тем более в этой ситуации Кэти и не выделывается – у нее есть все права злиться на наше поведение.

Мои мысли перебивает Марк:

– Выходим завтра в 7 утра.

Он смотрит на часы. Ну, конечно, он уже был с фонарями, потому с часами. Удивительно, что нам за всю поездку так и не дали часов. Я не успеваю потребовать их сейчас, как Роб отвечает:

– Тогда встать надо в половину. Поедим, соберем все вещи, проснемся. Нельзя совершать необдуманных сонных поступков.

– Согласен – говорит Марк и что-то клацает на часах. Уму непостижимо, они могут заводить будильник?

– Нам тоже нужны часы – говорю я, но встретив изумленно-скептичный взгляд Роба, добавляю – хотя бы одни на всех пятерых.

Это немного смягчает Роба. Он немного думает, после чего кивает фонарю-водителю. Тот послушно снимает ремешок со своего запястья и протягивает мне.

– Эй – возмущается Ричи, когда у него не получается перехватить часы – а с хрена ли это тебе?

– Можем меняться – жму я плечами – по очереди.

Ричи думает, видимо взвешивая, что сейчас прагматичнее – драться за единоличное право владение часами или согласиться на очередность, и в итоге недовольно кивает:

– Перед сном отдашь мне.

Я только за. Ричи умеет будить, как никто другой. Если будильник будет на его руке – мы все от этого выиграем.

– А мы что, остаемся на сутки здесь? – уточняет Кэти. Говорит она это таким тоном, словно пытается нарочно найти любой изъян в плане, которому обязана теперь подчиняться.

Хотя, логика в ее вопросе есть. Роб говорил, что в любом доме нельзя оставаться дольше чем на сутки, а уж в особняке Ассэта..

– Да – отмахивается Марк – других вариантов нет.

– ЛА слишком опасен – соглашается Роб – если решим искать другой дом, можем сильно подставиться. А сюда твари вряд ли так быстро доберутся. В городе отираться куда опаснее.

Ладно, мне плевать. Здесь есть еда, и можно попробовать найти какое-нибудь оружие из арсенала корпорации. Но когда я говорю об этом вслух, Марк возражает:

– Они не держат оружие на объектах. Эта усадьба – муляж, прикрытие которое должно было оберегать тайный вход в бывшую подземную лабораторию, которая теперь служит локацией. Еда здесь была, только потому что здесь дежурила охрана Ассэта. А оружие они уносят с собой. Если займетесь и тщательно обшарите дом – поймете, что весь он, словно картонная коробка. Никаких следов проживания в нем, а постельное белье покрыто слоем пыли.

Я фыркаю.

Прекрасно, об этом можно было и не говорить. Нам вообще-то еще спать на нем. И пока Марк не трепался – я не обращал на это внимания.

Я сижу еще минут десять, пока не убеждаюсь, что болтовня от плана и прочего перешла к какой-то бессвязной белиберде. Сначала фонари запустили повторную шарманку об их товарище в тачке, только теперь более трагичную, потом начали ни с того ни с чего вспоминать о том, как они все сошлись.

Возникает такое чувство, словно они перед смертью прощаются. Да уж, оптимистично, нечего сказать.

Первым это надоедает Марку, и, закинув последний кусок своей порции в рот, он молча откланивается и уходит в коридор. Видимо, выбрал себе комнату там.

Я встаю следом. Ричи с Кэти остаются за столом. Проходя через малую гостиную обнаруживаю, что Джессики с Лин здесь уже нет. Собираюсь подняться на второй этаж, в ту комнату, которую застолбила нам Кэти, как слышу короткое глухое шебуршание позади.

Оборачиваюсь.

Чуть приоткрытая дверь ведет в темное помещение.

Шорох раздается вновь.

-3-

Проверяю свой пистолет, достаю, снимаю предохранитель и, нацелив вперед, иду прямо к приоткрытой двери. Кто знает, чего можно ждать в доме Ассэта? Что, если есть второй выход сюда из Хоплеса, и они уже запустили в дом кучу тех мутантов, о которых рассказывала Джессика?

Я толкаю дверь плечо и, едва слышно ступая, делаю шаг вперед. Это библиотека – по крайней мере куча пыльных стеллажей с книгами, расположенных параллельно друг другу, очень это напоминает. Шебуршание повторяется откуда-то из-за третьего стеллажа.

Теперь я становлюсь совершенно бесшумным. Ноги чуть согнуты, руки напряжены, глаза будто увеличили разрешение раз в десять. Понимаю, почему помещение так плохо освещено – на двух единственных окнах задернуты шторы. Но они довольно неплотные – потому оно тусклое, а не вообще отсутствует.

Шебуршание.

Добравшись до нужного угла, я резко щелкаю затвором и делаю выпад в бок, нацеливаю ориентировочно на звук.

Кто-то испуганно вскликивает.

Джессика с книгой руках, которую тут же прижала к сердцу, точно книга смогла бы защитить от пули. Едва она различает меня, как закатывает глаза:

– Лаки, какого черта?

Я поспешно опускаю пистолет, и краснею, чувствую себя совершенно по-идиотски. Но вспоминаю, что лучшая защита это нападение, потому говорю:

– А какого черта ты тут шарахаешься? Я уже решил, нам напустили тех монстров, о которых ты рассказываешь.

– О, они осторожностью не отличаются – фыркает она – если бы их сюда запустили, вы бы все услышали.

– Так и что ты здесь делаешь? – повторяю я, но уже убираю пистолет за пояс и подхожу ближе. Стараюсь разглядеть название книги.

– Пережидаю время – хмыкает Джес – здесь чертовски скучно. А в книгах можно найти фотки, как выглядел старый мир. Я мало что помню, но судя по ним – он был ничего такой.

Она открывает книгу и показывает мне одну из фоток. Я даже узнаю этот парк – мы проезжали его по пути. Только на фото он выглядит гораздо красивее, и наполнен кучей людей.

– Раньше ЛА выглядел лучше – замечаю я, и Джес фыркает, словно я сказал очевидную вещь.

– Понятное дело – она закрывает книгу и кладет ее поверх других. Не уверен, что она брала ее именно здесь – раньше все выглядело лучше. И люди.. – она смотрит на меня и усмехается, дернув правым не плечом – не жрали друг друга, да?

– Ну да, это выглядело весьма симпатично – соглашаюсь я, подыгрывая ей. В ответ она смеется, но у меня все равно не пропадает ощущение, будто я общаюсь с опасной коброй.

И пока она ластится вокруг меня, вьется кольцами – но в любой момент может накинуться и укусить.

Наконец, Джес направляется к выходу, но обернувшись, скрещивает руки на груди. Ее ленивый взгляд скользит по мне оценивающе, после чего она заявляет:

– Я пока не помню, откуда ты мне знаком, но наверное, в прошлом мы уже имели дела. Значит, тебе можно доверять. Тем более, ничего не остается, раз мы двое – лучших.

Не совсем понимаю, к чему она клонит.

– Очевидно, что до Мозгового Центра нашей целой компанией мы не доберемся – невозмутимо продолжает она, проницательно ловя каждую мою мимическую реакцию – кто-то обязательно откинется. Это факт и это все понимают.

Вспоминаю разговоры за столом. Да, наверное она права.

– Раз так, предлагаю небольшой договор – она вновь возвращается ко мне на пару шагов – раз уж мы лучшие, и все такое, значит у нас больше шансов остаться живыми. А если мы еще будем помогать друг другу – так наверняка все получится.

– Хочешь, чтобы мы прикрывали друг друга? Это и так собираются все делать.

– Ты не понял – заявляет она вполне серьезно – я хочу, чтобы мы прикрывали только друг друга. Чтобы если возникла, скажем, потребность, спасти меня или Роба, или Ричи, или еще кого.. – она многозначительно смотрит на меня – я хочу быть уверена, что поможешь ты только мне. Кто-то точно умрет, но если будем защищать всех – жертва окажется случайностью. А так мы заранее исключим себя из списка, а с остальными как карта ляжет. Здоровая взаимовыгода, которая поможет нам обоим гарантированно добраться до МЦ.

Предложение весьма странное. Нарочно спасать лишь друг друга, чтобы остальных рано или поздно сожрали? И чтобы за их счет не сожрали нас? Да уж, очень сомнительная логика, на которую я точно не согласен. Но и враждовать с Джес я не хочу, потому отвечаю уклончиво:

– Я и так буду помогать тебе, если что – делаю паузу и добавляю – как и всем остальным.

Она хмыкает, оказавшись разочарованной моим ответом:

– Ну как хочешь. Я бы на твоем месте не стремилась слиться телами со всей компашкой. Знаешь, что я поняла, пока выбиралась сюда?

–Что?

– Одному выжить всегда проще.

– С чего бы?

– Никогда не преминешь рискнуть другими во имя своего спасения, а не наоборот. Может, поэтому я и выбралась – она многозначительно глядит на меня и подмигивает, словно сообщила какую-то великую тайну.

Значит ли это, что предложенную мне стратегию, она уже использовала сама ранее? Что, если ее напарники погибли не случайной трагической смертью, как она сказала, а пали именно что жертвами ее холодного расчета?

В любом случае, как бы то ни было – это не мое дело. Каждый выживает, как может. Я лишь надеюсь, что она не прибегнет к той же стратегии с нами. Потому что я не собираюсь давать ей в расход своей друзей во имя собственного спасения.

Если начнет играть с фонарями – плевать. Пусть делает с ними, или с Марком, или даже с Робом – что хочет.

Но Ричи и Лин – нет.

Ах да, еще Кэти. Черт бы подрал эту Кэти, постоянно про нее забываю.

Джес уже давно вышла из библиотеки и я волочусь следом лишь спустя пару минут. Пытаюсь найти Кэти, чтобы снять напряжение между нами, но она все еще сидит за столом с фонарями. Такое чувство, что нарочно пресекает любую возможность с ней поговорить.

Ну и ладно.

Плюхаюсь на диван и смотрю в черный телевизор, который не включит уже даже магия.

Гляжу на часы, которые до ночи теперь мои. И впервые часы на моем запястье показывают не какой-то отсчет до чего-то, а обычное время:

«03:12:37 pm».

Остаток дня проносится быстрее, чем пуля. Все мы маемся всякой фигней, по большей части стараемся полежать и отдохнуть перед очередным (если не последним в жизни) походом. Марк единственный постоянно кружит по дому, словно пытаясь до мельчайших подробностей проработать свой НЕидеальный план, которому уже ничто не поможет.

Ближе к четырем Роб вновь раздает нам порции – в этот раз обеденные. Мы перекусываем каждый где хочет. Вечером он разрешает забрать нам еду по комнатам, но я быстро все проглатываю на кухне, чтобы Ричи опять не покушался на мои бананы.

Поднимаюсь на второй этаж вслед за Ричи – Кэти уже показала ему, какую комната она выбрала нашей. Попутно пытаюсь поставить будильник на часах, но Ричи, заявив, что время настало, забирает их, застегивает на себе и уже сам пытается разобраться с будильником.

Когда я захожу, то вижу, что она полностью соответствует ее описаниям (той части, которую я успел услышать, пока не смылся). Но внутри только Кэти.

Теперь зашли и мы с Ричи.

Я хмурюсь:

– А где Лин с Джес?

Если уж мы все ночуем в одной комнате, как в том доме, то уж без исключений.

– Не знаю – отвечает она, продолжая взбивать подушку и вытрясая из нее еще больше пыли. Если бы не Марк, я бы сейчас даже не подумал о пыли.

– Ты их не позвала? – догадываюсь я – мы же все решили.

– Я не обязана из звать. Они видели, в какой мы комнате.

– С чего ты взяла?

– Я их тоже видела. Они вместе выбрали другую.

Да уж, с Кэти становится сложно.

– Кэти – стону я, закатив глаза – но если мы уже идем вместе, неужели нельзя как-то.. вместе все.

Ричи хмыкает, видимо тоже не до конца простив Лин:

– Слыш, Везучий, если хочешь постелиться ковриком тебе никто не мешает, че ты ее-то заставляешь, а?

Я показываю ему средний палец и он гогочет.

– В какую они комнату зашли? – спрашиваю Кэти и та отвечает очень неохотно, спустя такую длинную паузу, что я уже думаю, будто не дождусь ответа.

– В последнюю с конца. Этот же этаж.

– Окей.

Я выхожу в коридор, с твердым намерением переселить Лин с Джес в нашу комнату. Лин права, нет никаких «кучек» и не надо поддерживать даже абстрактное их существование. Либо тогда уж все спим каждым сам по себе, либо все вместе. А то получается странно как-то.

Больше всего мне не нравится, что таким разделением Лин оказывается с Джес, а после библиотеки Джес я не доверяю. Она подставит ее в любой момент – наверное, это даже первая причина, по которой я не хочу разделения на подобные «кучки».

Подхожу к нужной комнате и, дважды стукнув, захожу. Но вместо ожидаемых двух девчонок, вижу лишь одну.

Расчесывая волосы, на кровати, подобрав под себя ноги, сидит Лин.

-4-

Она удивленно глядит на меня, но тут же гостеприимно кивает:

– Лаки? Заходи.

Я мнусь на пороге, после чего озадаченно захожу и прикрываю за собой дверь.

– А где Джес?

Улыбка Лин стягивается.

– Ее искал?

– Да нет, просто Кэти сказала, что вы с ней решили поселиться отдельно. А мне это кажется не классным. Хотел перетащить вас к нам.

– А – она опять улыбается – да нет, дело не в этом. Мы с Джес просто решили, что эту ночь вполне можем позволить себе по отдельной комнате. Кто знает, представится ли еще?

Она говорит об этом так непринужденно, что меня начинает это бесить. Это все влияние Джессики. Сама Лин не относится к смерти так равнодушно.

– Представится – обрываю ее я – я знаю.

Она тут же дергает плечами, словно придя в себя:

– Ну да, это я так.. образно.

Повисает напряжение, я решаю разрядить его. Делаю пару шагов вперед, как бы оглядываю «ее» комнату:

– Смотрю, вы с Джес за сегодня стало прямо подружками до гроба? – усмехаюсь.

– Перестань – смеется она и кидает в меня расчёской. Нарочно левее, потому мне даже не приходится прилагать усилия, чтобы та пролетела мимо.

– Просто она единственная из своей группы выбралась – добавляет Лин – мне ее жалко. Представить не могу, если бы я выбралась одна-единственная.

– Джес не бедная овечка – заявляю я, но тут же поправляюсь – точнее, жалко конечно, но она сама не особо грустит, так что не парься.

Лин склоняет голову:

– Кстати, Джес в гостиной вроде заигрывала с тобой – вкрадчиво замечает Лин.

– Я заметил – усмехаюсь я – но она не в моем вкусе.

Лин старается не выдать довольной улыбки, потому закусывает губу:

– А кто в твоем?

– Девчонки, которые от нервов кусают нижнюю губу. Выглядит чертовски сексуально.

Мы оба мгновением молчим, после чего смеемся. Я сажусь рядом с ней на кровать. В отличии от нашей комнаты – у Лин не диваны, а большая двуспальная кровать.

– Жалко, что Кэти выбрала ту комнату, а не эту – замечаю я – а то я что в том доме спал на диване, что в этом. Даю голову, кровать намного круче.

Лин жмет плечами, старательно напустив на себя небрежность:

– Можешь остаться здесь, если хочешь. На кровати места хватит.

Я вскидываю брови. Сетуя на выбор Кэти, я и не рассчитывал на встречное предложение.

– Эм.. ну почему бы нет – демонстративно бью по кровати рукой, и от нее тут же поднимается пыль – тем более, раз хватает места целому роду пылевых клопов, то для меня точно найдется.

Лин смеется, и рукой размахивает поднявшуюся пыль.

В конечном итоге время поджимает и мы укладываемся ко сну. Я снимаю футболку, джинсы как всегда оставляю. Лин же оставляет на себе всю одежду и я уже решаю, что необдуманно стянул футболку, раз уж мы спим не гурьбой, а только с ней в одной кровати. Кто знает, как она это расценит. Но поддевать футболку и надевать заново – будет еще более идиотским.

Потому вырубаю свет (как учила нас Сара) и заваливаюсь рядом под одеяло. Да уж, кровать намного удобнее. И мягче, и больше. И Ричи не заявляет, что я к нему жмусь.

Лин укладывается спиной ко мне. Я поворачиваюсь к ней и обнимаю сзади, прижавшись своим телом к ее. Странно, этот жест тоже кажется чертовски знакомым, как когда я протянул руку Бену. Может, в прошлом я уже так засыпал с кем-то? Поэтому сделать так показалось мне совершенно естественным?

Но Лин не возмущается, а наоборот накрывает мои руки своими и придвигается ближе.

– Держись завтра рядом меня – шепотом говорю я ей.

– Я могу за себя постоять.

Я глухо усмехаюсь:

– Я в курсе, но все-таки. Договорились?

Она улыбается – я этого не вижу, но чувствую:

– Ладно. Если хочешь поиграть в героя, не буду мешать.

– Пока я только и делаю, что тебя спасаю, потому что счет все еще 3:1, так что..

– 3:2! – возмущается Лин, с трудом стараясь выглядеть грозно – бинты считаются!

Я смеюсь и прижимаю ее к себе еще сильнее, уткнувшись лицом в шею. В обнимку с ней я засыпаю гораздо быстрее, чем то случалось обычно, а просыпаюсь лишь тогда, когда за дверью начинается какой-то шум.

В следующую секунду распахивается уже дверь этой комнаты и на пороге возникает Ричи:

– Подъем! – после чего бегло глядит на нас с Лин на кровати и закатывает глаза – знаешь, Везучий, я даже ни хрена не удивлен.

-5-

Я почти уверен, что он подумал не то, что есть на самом деле.

После чего, оставив дверь открытой, Ричи идет дальше, продолжая кричать на весь коридор: «Подъем, мать вашу!».

Я вытягиваю руки над головой и потягиваюсь, сонно жмурясь на только расцветающие солнечные лучи.

– Лин – касаюсь ее плеча – вставай, а то Ричи все мозги вынесет.

Она начинает просыпаться, и тогда я уже встаю с кровати. К тому моменту как я натягиваю футболку и расчесываю волосы (той самой расческой, которой она в меня вчера кинула) – Лин успевает только окончательно пробудиться.

– Кстати – я показываю ей расческу – где ты ее нашла?

Она жмет плечами:

– Здесь, в шкафчике была.

– Прикольно – кладу ее на стол – вставай, а то если не выйдем, Ричи зайдет к нам на обратном пути.

Лин еще раз зевает, и спускает ноги с кровати. Поправляет помятую футболку, штаны – и тоже берется за расческу. Ей приходится возиться с волосами дольше чем мне. Подхожу к ней и обнимаю сзади, положив подбородок на плечо:

– Держишься меня, помнишь?

– Конечно, мне же надо вернуть последний долг – невозмутимо кивает она и я щиплю ее за бок. Она смеется и отпрыгивает, но продолжает, вооружившись против меня расческой – может еще даже тебя в долги загоню!

– Фантазия у тебя бурная – подначиваю ее я, схватив для обороны подушку.

Никогда еще я не чувствовал себя так легко в этом безумном «новом мире». Однако, веселье длится недолго. Нарастающий голос Ричи приближается, потому Лин быстро доводит до ума свои волосы и мы вместе спускаемся вниз, к завтраку.

Когда оказываемся на кухне – за столом уже оба фонаря, Роб и Кэти.

– Марк назначил время и сам же проспал – язвительно замечаю я, усевшись рядом с Лин.

– Он проснулся раньше нас всех – говорит Роб – просто еще раз все пересчитывает, чтобы не ошибиться.

В чем ошибиться? Мы уже встали и остается только пожрать да пойти. С собой взять нам нечего. Что там можно считать?

Замечаю, что Роб ест, а дополнительной порции на столе нет. Он покормил фонаря до завтрака, или тот уже откинулся за ночь, поэтому на него порцию и не откладывали?

Вскоре спускается Джес и садится рядом со мной.

Потом появляется и Ричи, а самым последним спускается Марк. Когда он оказывается на нашем этаже, мы все уже почти доели свои порции.

– Ты задерживаешься – уже замечает даже Роб – придется есть быстро.

– Возьму с собой – отмахивается он – времени нет. Вы уже все? Отлично, потому что надо выходить, если не хотим отклоняться от графика.

Не дожидаясь ответа, он обводит взглядом каждого из нас, остановившись на мне, после чего кивает будто сам себе:

– А мы этого не хотим.