Текст книги "Идентификация"

Автор книги: Кейси Доуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Кейси Доуз
Идентификация

Пролог

Секретный доклад.

Тема: События, приведшие к инциденту на секретном объекте S-1.

Пять лет назад корпорация Ассэт преднамеренно учинила общемировую катастрофу. Очищение мира посредством сброса смертоносного биологического оружия, которое должно было привести к гибели 99,8% всего населения планеты. Оставшиеся должны были оказаться под четким контролем корпорации для модулирования удобного им общества.

Но ситуация вышла из-под контроля. L-вирус не убил людей, а вызвал в их организме многочисленные неконтролируемые мутации, воздействовав на генокод человека. В результате чего планета подверглась тотальному необратимому заражению..

Глава 1

-1-

Я перекидываю из руки в руки яблоко. Сочное, свежее, зеленое. Рядом даже лежат бананы – которые я так люблю, как выяснилось. Всех их Фонари достали из заначек дома, где мы нашли Джес. И вот я сижу, не евший почти сутки, смотрю на них, перекидываю из рук в руки – и у меня даже слюни во рту не скапливаются.

(нам придется проникнуть в самое жерло вулкана. в их главную штаб-квартиру ЛА, которую они называют мозговым центром)

Слова, которые озвучил Марк, все еще крутятся в моей голове.

Как только он замолк тогда (прошло всего полчаса, даже не успел наступить обед, а солнце достигнуть своего максимума) – без всякой тотальной тишины начался гомон. Первый, кто накинулся на него с претензиями – конечно, был Ричи.

Он принялся материться, обвинять их и называть чокнутыми.

– Да вы хоть понимаете, какую хрень несете, придурки? – он совершенно потерял над собой контроль, запустив пальцы в кудри – да мы еле выбрались из их заброшенного объекта, где была только хрен знает какая обдолбанная система охраны с лучами да псины! Эта вон – показывает на Джес – вообще киборга-мутанта какого-то видела, я хренею! Я теперь вы предлагаете на хрен просто так взять и заявиться в самое логово Ассэта, где создают этих мутантов, эти вирусы, где сотня обученных вооруженных людей, совершенные системы охраны и прочая хрень!? И с чем? Ввосьмером, один из которых доктор-смерть, пистолет в руках не имеющий держать, один с погрыженной щекой, второй уже кони в машине двинул сто проц за это время! Две девчонки, и мы! И что у нас? Пистолеты? Вау, да мы охрененная команда, мы-то там захватим их чертов комплекс!

А когда Роб попытался успокоить Ричи и призвать к порядку, тот и вовсе рассвирепел да кинулся на него. Конечно, драка была бы недолгой и Ричи бы быстро наваляли по его костям, если бы я не кинулся за него впрягаться, придерживаясь того же мнения. Мне кинулась помогать Кэти.

В итоге мы отхватили все втроем, потому что ему на помощь пришли фонари, взяв нас (придурков, которые с пистолетами кинулись в кулачную) на прицел и заявив, что начнут шмалять по ногам, если не успокоимся.

Ладно Джес, она только нашу безумную шайку в глаза увидела, но вот то, что Лин осталась в стороне меня удивило. Даже не так – вызвало негодование.

– Молодец – цежу ей, когда нас, взъерошенных оттолкнули от Роба – из тебя офигенная группа поддержки.

– Потому что я думаю, что они правы – говорит она неуверенно.

– Что?!

Так Лин стала первой, кто переметнулся на сторону фонарей и доктора-смерть, хотя я рассчитывал что уж мы-то с ней и Ричи до последнего будем держать осаду этой паранойи и ненормальной самонадеянности, которая всем нам будет стоить жизни.

– Это приятно удивляет – замечает Марк, услышав позицию Лин – такая самоотверженность мне близка. Однако, я не рассказал до конца, потому что Ричи соизволил меня перебить.

– Я еще тебя не перебил! – вновь начинает беситься Ричи – вот доберусь до твоей морды, и тогда перебью, можешь не сомневаться! Все ребра тебе перебью, и нос, и..

– Я в любом случае считаю, что это единственный вариант – Лин больше говорит мне, чем остальным, потому что смотрит на меня, как бы оправдываясь за свое решение.

Я складываю руки на груди и скептично гляжу на нее сощуром, даже не намереваясь так быстро принимать подобное метание из одной стороны в другую.

– Сам подумай – теперь она уже не скрывает, что говорит мне – что мы видели на трассе? На дороге? Эти твари умнеют, они начинают нас ловить, а не просто жрать все, что видят. Сколько мы сможем продержаться, даже если сможем выехать из города? Неделю, десять дней? Мы не сможем постоянно быть в дороге, потому что бензина столько не найдем. Каждая заправка – лишний риск. Но оставаться где-то на ночь – это лишняя подстава. Теперь им ничего не будет стоить научиться вычислять нас. Раньше были безмозглые существа, и то из-за них мы стольких потеряли, а теперь они начинают проявлять хитрость! Только подумай! Сколько мы протянем?

– Уж подольше, чем если сразу соваться в Мозговой Центр – замечаю я – а если ищешь смерти, то просто покончи с собой, как Ди, а не пытайся псевдологичными выводами всех нас столкнуть в пропасть вместе с собой.

Лин фыркает, словно увидела перед собой болвана.

– Я наоборот пытаюсь спастись!

– Оно и видно.

– Шанс на вакцину хоть дает нам какую-то надежду, на то, что этот кошмар закончится, а не будет только прогрессировать день ото дня!

– Нас изрешетят уже на входе, не переживай, до вакцины дело не дойдет – бросаю я, сжимая губы так сильно, чтобы не сказать чего лишнего да погрубее.

Она хмыкает и поджимает губы, подобно мне скрестив руки на груди. Смотрит на Ричи, после чего отворачивается от нас всех, но свое мнение дала понять прекрасно.

– Ну и отлично -фыркаю я – тогда и не трись рядом с нами. Вали к своим фонарям, они же вытащат тебя из кошмара! Конечно, они это уже как-то обещали, ну ты давай, поверь еще раз, танцевать на граблях тоже весело.

– Фонарям? – изумляется Роб. Ну да, это же мы между собой их так называли, за глаза. Они-то и не в курсе были. Раньше бы я объяснил ему, что это само собой так пошло, когда их фонари осветили нам туннель и это было единственное из их мутных силуэтов, что мы увидели. Но теперь даже не собираюсь вдаваться в подробности.

– Мне даст, наконец, кто-нибудь договорить? – впервые слышу в невозмутимом голосе Марка явственное раздражение – а потом уже обсуждайте, сколько хотите. А то я даже почву еще не дал, а они уже успели все решить, подумать и передумать. О чем вообще можно решать, когда я ничего толком не объяснил!

– Ладно, Марк прав – говорит Роб, очевидно уже зная, что скажет Марк, ведь в отличии от нас, они с самого начала следовали общему плану – пусть договорит, а потом все остальное.

И Марк пускается в подробные объяснения того, как нам сыграет на руку его прежняя работа в Ассэте и то, что они по каким-то причинам не удалили его учетную запись и коды доступа. Он заверяет, что знает, как попасть в Мозговой Центр без обнаружения (по крайней мере в первый час), знает все необходимые коды и если все пройдет как надо, то самое сложное будет не это.

Трудность будет вначале – добраться до этого Мозгового Центра, который находится в центре ЛА, аккурат под бывшим небоскребом, в старом мире полностью оккупированным Ассэтом.

– Они что, главную штаб-квартиру разместили прямо под собой? Да уж, и правда беспалевно! – фыркает Ричи.

– Если не знать, как туда попасть, то для обычного человека это здание заканчивается цоколем для парковки – отвечает Марк.

Вторая же проблема, как заверяет Марк, будет по выходу, когда нас, скорее всего, обнаружат. Но к этому времени мы уже успеем что-нибудь придумать, получив доступ к арсеналу Ассэта. Когда я спрашиваю, что такого мы придумаем, чего не придумают на своей территории они – Марк лишь отмахивается и говорит, что понятно будет по ходу дела, а так это пустое сотрясание воздуха.

Я из этого понимаю только одно – Марк настолько одержим идеей создать вакцину, что ему наплевать на всех, включая себя. Он готов идти туда, даже не зная пути к отступлению, лишь бы попытаться. То ли в нем говорит желание исправить собственную фатальную ошибку, то ли научный дух и стремление посмотреть на практике, способна ли кровь сильнейших адаптированных излечить зараженных – но он точно фанатик.

С ним дела не сделаешь.

Что в его речи должно было нас убедить, кроме того, что он знает коды для входа (то есть дорога в один конец без выхода) – я так и не понял.

Зато теперь в его рядах «одурманенных» становится на одного больше.

Джессика тоже уверенно качает головой. В отличии от Лин, она не собирается ни перед кем оправдывать за свое решение, как и не собирается лебезить перед Марком. Она поправляет волосы (достаточно симпатичная, кстати – а может ее лицу придает шарм именно что самоуверенность), откидывает их назад (чуть длиннее лопаток) и заявляет:

– Согласна, я тоже с вами.

– Радует, что один из двух добровольно пойдет на контакт – улыбается Марк и тут я понимаю.

– Вам не нужны все?

– Именно. Как я и сказал, для попытки создать вакцину, мне нужна два образца лучших адаптированных. В данном случае это ты и Джес. Потому я и негодую, почему так разбушевался Ричи – Марк смотрит на Ричи – если ты категорически против этой вылазки, то теперь наши пути спокойно могут разойтись и тебя никто не будет держать. Ни тебя, ни Кэти, ни Лин. Вы свободны в своем выборе.

– А Везучий? – скептично хмурится Ричи и тут же добавляет, не дав себя перебить – мы своих не бросаем. Везучий идет с нами.

– Мне жаль, но Лаки нам нужен. Если он не пойдет сам – Марк многозначительно смотрит на меня – то нам придется применить насильственные методы, хотя мне очень хочется этого избежать. Все-таки, я надеюсь, что ты поймешь, как твое участие важно для создания вакцины, и примешь мудрое решение, как и Джессика, пойти на добровольное сотрудничество.

– Добровольным «сотрудничеством» – на последнем слове делаю акцент – оно было бы, если бы в Мозговом Центре нас ждали с распростертыми объятиями, конфетти и криками «СПАСЕМ МИР ВМЕСТЕ»! А когда мы идем навстречу верной смерти в логово корпорации, которая даже в старом мире была самой влиятельной, а теперь и вовсе осталась единственной – это не сотрудничество!

– А что же тогда? – невозмутимо парирует Роб.

– Добровольное со-самоубийство – язвительно протягиваю я и презрительно кривлю губы.

Марк хмурится, не добившись взаимопонимания.

В итоге Джес и Лин оказываются по ту сторону баррикады, а мы с Ричи и Кэти по эту.

Неожиданно Джес делает пару уверенных шагов обратно ко мне и дергает плечами, когда между нами остается не больше пяти дюймов:

– Знаешь, план и правда дерьмо – она даже не пытается говорить тише, потому ее слышат все – и я этого не отрицаю. Но оставаться и бродить среди зараженных тварей, типо того урода, которого я видела внизу, да которые теперь еще и умнеют!

Она изумленно вскидывает брови, как бы подводя черту под тем, что она в принципе думает обо всем «новом мире»:

– По мне этот план еще дерьмовее. А когда оба плана дерьмо, приходится просто выбирать меньшее. Затея Марка – воняет конечно, но не так сильно, как шататься по зараженному миру и рано или поздно быть сожранным заживо.

– Ты пока только из-под земли вышла – замечаю я – а я видел достаточно. Бродить по городам да, тоже самоубийство, но перспектива хотя бы длительнее. А там нас прикончат в течении суток.

– Да, но там у нас есть все-таки какой-никакой шанс создать вакцину, а слоняясь по городам, мы просто оттягиваем неизбежное. Цели нет. Слоняться без цели, при этом быть подверженным той же опасности? Дерьмо какое-то.

Она вновь лениво жмет плечами:

– Ты как хочешь, просто если ты такой же максимально адаптированный как и я, а если верить тому чуваку – кивает на Марка – то даже еще лучше, чем я, то тогда не понимаю, почему размусоливаю тебе эти вещи. Ты должен был допереть до этого раньше нас всех, и теперь с пеной у рта заверять поддержать Марка.

– Черта с два – фыркаю я – задача L-вируса сохранять мне жизнь, а не искать менее болезненные пути отправиться на тот свет.

– Ладно, как хочешь – хмыкает она равнодушно – мне-то в принципе как-то поровну.

И возвращается обратно к Марку с Робом.

– Если тебе поровну, нафига вообще подходила? – фыркаю я.

Она выпячивает нижнюю губу, как бы раздумывая:

– Просто ты откуда-то мне знаком. Не хотелось бы, чтобы я вспомнила откуда именно, когда ты уже помрешь. Ну, или когда возненавидишь меня, если вдруг Марк заставит нас тащить тебя туда силой.

Она вновь напоминает, что видит во мне что-то смутно знакомое, а я, сколько в упор не смотрю – точно не помню ее. В какой-то момент во мне начинает закрадываться подозрение, что она нарочно пытается уверить меня в том, что мы как-то связаны, пусть и на словах.

А что – девка не промах, это сразу видно – кто знает, зачем ей это может понадобиться? Убедить меня, а заодно и всех остальных, что она откуда-то меня помнит и надо лишь подождать, пока она вспомнит, откуда именно – а все это время держаться вместе. И желательно, вместе держаться за нее.

Нет уж, спасибо. Если я не помню, а она толком не может вспомнить вообще откуда и что, кроме «что-то смутно-знакомое», то извините.

Марк видит, что обсуждения зашли в тупик.

Его это злит – видно, он думал, что как только расскажет об этой «благой» миссии, мы тут же ринемся в путь с криками «во славу человечества!», и теперь оказался разочарован подобным стечением обстоятельств.

Конечно, у него уже есть Джес – но без меня она имеет не больше веса для него, как и я без нее. Поэтому мы и ехали несколько суток сюда, а не сразу в Мозговой Центр.

Так же одновременно меня злит, что только я не имею выбора.

Значит, Лин, Ричи и Кэти хоть сейчас могут помахать этим безбашенным фанатикам рукой и, наконец-то, свободны. А я обязан идти, хочу того или нет. И все из-за того, что Ассэтом я был отобран, как более адаптированный среди них.

Часы. Марк сказал, что опознал это по часам. Он знал лишь, что с часами кидают последним лучшего адаптированного.

Вот идиот! Надо было снять треклятые часы, еще когда выбегал из туннеля, и пусть бы доктор-смерть гадал, кто в темноте туннеля про них ответил!

Придурок.

Долбанные часы. До сих пор я из-за них отхватываю «пряники».

– Ладно – говорит Роб, желая немного разрядить обстановку – в любом случае немного времени у нас есть. Марк, когда выдвигаемся?

– Точно, чтобы быть там не на ночь – говорит Марк – ночью, как бы абсурдно это не звучало, они наоборот усиляют охрану, днем же больше шансов затеряться среди общего персонала, если знать где и как. А если выйдем сегодня – то доберемся как раз к ночи. Значит, сутки есть.

– Отлично – кивает Роб – как раз передохнем, переночуем, а с утра в дорогу. Что ж, тогда поедим?

Он пытается делать оптимистичный вид, будто им можно заразить, и все разом забудут конфликты и разногласия, и так же как дебилы начнут улыбаться, хлопать в ладоши и кричать «да, еда, еда!».

Я демонстративно закатываю глаза и поворачиваюсь к Ричи. Тот делает то же самое даже раньше меня. К нам подходит Кэти. Да уж, группка отверженных и оскорбленных, иначе не скажешь.

Неожиданно Ричи выдает то, что умудряется меня рассмешить даже сейчас. Все те же непримиримым и грозным голосом, продолжая сверкать глазами на Марка, он говорит:

– Нет, ну пожрать-то надо, а то так довыпендриваемся. Ассэт наверняка какой-нибудь зачетный хавчик здесь оставил. Если что – бекон мой.

Еды здесь столько же, сколько было и у нас в усадьбе, только теперь каждому достается намного больше, потому что людей меньше. Минус Сью, минус 17 фонарей, и плюс одна Джес. Ричи настаивает и на том, чтобы разделять еду между 3 фонарями, вновь повторяя, что в тачке не жилец и на него только продукты изводить. Но Роб что-то цедит ему в ответ и уходит с порцией, заявив, что покормит того, кто остался в тачке.

– Точно говорю, сам сожрет – заявляет Ричи, провожая его взглядом – прям в тачке и сожрет, ушмарок.

Зная Роба, я так не думаю. Если тот чувак еще жив, то он точно отдаст ему еду и даже поможет ее съесть, если фонарь, конечно, будет в состоянии это сделать.

Как в последнюю ночь мы не помогали Сью – она все равно ничего не проглотила, лишь бубня какую-то бессмыслицу.

(..я помню тебя.. Мэт..)

Мне достается два банана, яблоко и кусок сыра. За главным столом рассаживаются фонари и их «сторонники», потому я тут же отхожу за журнальный столик в гостиной. Ричи идет в туалет, а Кэти съедает все очень быстро и отправляется искать нам лучшую комнату для ночевки.

Так даже лучше. Не хочу не обсуждать все это, не болтать о чем-то отвлеченном, делая вид, что от меня не ждут решения, а точнее безропотного подчинения.

Я кладу банан и сыр на столик, а яблоко очень хорошо приходится в руку. Подкидываю его и ловлю. Подкидываю и ловлю. Это немного успокаивает.

Повторение одного и того же движения, наблюдения за ним.. Есть не хочется, но это не значит, что я отдам свою еду кому-нибудь другому. Ричи прав, надо есть, пока дают. Не хочу сейчас – к ночи аппетит точно придет.

Я подбрасываю и ловлю яблоко, пока не слышу приближающиеся шаги за моей спиной.

– Ну наконец, Рич – хмыкаю я и ловлю яблоко –я уже думал, ты там застрял.

Словив фрукт, поворачиваюсь.

Лин.

-2-

Я окидываю ее неприязненным взглядом и вновь подкидываю яблоко:

– Я думал, вы едите кучкой.

Она вздыхает и садится рядом:

– А я не думала, что мы успели поделиться на «кучки»

– А как же. Вы с вашим фанатиком доктором-смерть, а мы просто хотим пожить немного дольше, чем требует его дебильный план. Все просто. Кучек бы не было, если бы каждый мог принимать решение сам, но Марк настаивает на участии в этом, как раньше фонари настаивали на их сопровождении.

Я вновь ловлю яблоко и смотрю на Лин в упор:

– Меня это бесит. Одно дело следовать за придурками, но другое – когда заставляют идти на верную смерть. Я не самоубийца, Лин. А если ты правда поверила в реальность водворения в жизнь этой безумной идеи – то ты еще более безумна, чем Марк.

– Джес правильно сказала – беспомощно разводит она руками – у нас немного выбора. Приходится выбирать просто менее фиговый.

– Мы и выбрали. Каждый для себя.

– Лаки – она перехватывает яблоко на лету, желая акцентировать мое внимание разговоре.

– Отдай – требую я, протянув руку.

– Послушай меня – просит Лин, глядя в глаза. Видя мою непоколебимость, вздыхает и отдает яблоко. Но взяв его, я больше не подкидываю.

– Ты же понимаешь, Марк в любом случае потащит тебя туда – заявляет она – он даже не скрывает этого и, более того, вполне готов к такому исходу. Но сам пойми – то ли ты согласишься, и на каких правах туда пойдешь. То ли тебя просто побьют, свяжут чем-нибудь руки и потащат. Если вдруг что-то случится, ты даже по дороге защититься не сможешь!

Я молчу.

– Пойми, если бы выбор правда был, я бы никогда не заставляла тебя идти туда, куда считаю лучшим по своему мнению. Но конкретно для тебя выбора нет – и не из-за нас, а потому что так с самого начала решил Марк. Ты сейчас лишь можешь выбрать, в какой позиции ты туда пойдешь. В качестве бунтаря, которого вяжут веревками – не сильно отличается от первых дней в Хоплесе, да? Или же в качестве добровольного помощника, мнения по делу которого, уверен, Марк даже может принимать во внимание.

– Не нужно мне его внимание – цежу я – ненавижу этого ублюдка. Надо было оставить его еще тогда во дворе мотеля.

И кто дернул меня помочь ему? Сейчас бы я с удовольствием посмотрел, как его клюют вОроны.

Кстати удивительно, если без Марка мы не могли продолжать этот «гениальный» план, то почему о нем первым делом не подумал Роб, который был осведомлен лучше всех? Почему бросил его и дал по тормозам только тогда, когда закричал я?

Или он думал, что его подберет вторая тачка?

Или он вообще впал в такое неистовство, что ничего не думал? Скорее всего. Ведь он впервые тогда бросил и фонарей, и Марка, и вообще всех, а в себя пришел уже только на трассе.

Да, это был хороший шанс избавиться от Марка – а я его просрал.

Лин осторожно кладет свою ладонь на мою, но я резко выдергиваю руку и вновь начинаю подкидывать яблоко:

– Ты можешь говорить что угодно – фыркаю я – но ты первая перешла к ним. Даже не Джес, которая видит нас 10 минут, а ты. От тебя я не ожидал этого вообще, не то что первой.

– А что мне оставалось? Для меня этот вариант менее дерьмовый. Я же не осуждаю тебя за твой выбор, так почему осуждаешь ты? Ведь не я решила принудить тебя идти с нами. Я лишь сделала выбор для себя.

– Да, только мой выбор заключается в том, чтобы остаться с нашими, а твой в том, чтобы идти с фонарями.

– Это чушь, Лаки. Нет «наших» и «фонарей». Мы просто выбирали, кому как удобнее будет дальше. По мне – иметь шанс получить вакцину намного лучше, чем шататься среди зараженных, сколько нам там отпущено. И мне плевать – фонари или же наши – считают так же, как и я.

Я ловлю яблоко и резко встаю. Лин подскакивает так же быстро и преграждает путь, встав передо мной.

– Окей – бросаю я – я не злюсь, у каждого свой выбор. Хочешь идти с Марком – бога ради.

– Я пришла к тебе не за одобрением – замечает она – я лишь хочу, чтобы ты сделал, как лучше тебе. А раз Марк все равно потащит тебя туда – то лучше тебе будет не сопротивляться.

– Какая тебе вообще разница?

– Не хочу, чтобы ты запросто так подставлялся. Идти с завязанными руками по городу, кишащему тварями, что только и хотят нас сожрать – вот настоящее самоубийство.

Я долго смотрю на нее, после чего дергаю плечами, словно говоря «да мне плевать».

Поворачиваюсь и демонстративно беру бананы с сыром:

– Могла не утруждаться подскакивать, без них я бы все равно не сиганул.

Она слегка улыбается:

– Кто бы сомневался.

Пихаю сыр в рот, чтобы появился предлог не отвечать хотя бы какое-то время.

– Правда, я не хочу, чтобы из-за того, что у нас разошлись мнения, ты видел во мне врага – она хмурится – «кучки» не кучки. Нет никаких кучек. Я иду с Марком, но это не значит, что я не сделала бы все, если бы было возможно, чтобы тебе тоже дали выбор, а не тащили за нами.

Я дожевываю сыр, кладу бананы с яблоком обратно на столик и капитуляционно поднимаю ладони:

– Ладно, мир.

Какой смысл ругаться, если это ничего не меняет?

Она улыбается и прижимается ко мне. Я решаю, что это примирительное объятие и скрещиваю у нее руки на спине, когда вдруг она поднимает голову и ее губы соприкасаются с моими.

Этот порыв такой неожиданный, что мгновение я вообще никак не реагирую. Совсем как в машине – разве что с приподнятыми руками не замираю, потому что они уже на ее спине.

Но уже в следующую секунду прижимаю Лин к себе крепче и теперь уже перенимаю инициативу в свои руки. Ее робкий поцелуй под моим началом переходит в страстный порыв, о существовании в себе которого по отношению к ней я раньше и подумать не мог.

Пока она не сделала этот шаг – я и не размышлял над ее ролью в моей жизни как над кем-то, кроме друга. Как-то не доводилось, времени не было – бурные дни выдавались. То ногу сожрать хотят, то глаза выклевать.

Но теперь, впиваясь в ее губы и чувствуя опасную близость ее тела, что дрожит под моим руками, точно лист – понимаю, что наши отношения всегда качались, точно маятник.

Друг – чуть больше; чуть больше – друг; друг – чуть больше.. Едва качнувшись, маятник вновь возвращался к центру, не давая нам обоим толком понять, куда его все-таки клонит. Но теперь она сама качнула его в другую сторону, а я плотно схватил пальцами, не давая ему вернуться обратно к центру.

Руки Лин едва ощутимо обвивают мою шею, а мои уже начинают сползать чуть ниже, когда вдруг слышу:

– Ахринеть, мать твою!

Лин тут же растерянно отстраняется от меня, делает пару шагов назад, и я вижу Ричи, замершего с ошалелым видом.

– Это что за хрень, Везучий? – смотрит на меня – я очень надеюсь, что стояк в штанах это единственное существенное, что произошло с тобой за это время.

–Ричи..

Он выставляет руки вперед:

– Нет! Заткнись, даже не смей! Уйми свой член и пойдем жрать.

Я вздыхаю и глядя на Лин, закатываю глаза, пытаясь хоть немного смягчить грубости Ричарда:

– Ричи, надо поговорить.

–Мать твою, Везучий! – злится он – и на минуту тебя одного оставить нельзя, что за хрень?! Пошел поссать – а прихожу и она своими костями уже переманила тебя на сторону доктора-смерть? Об этом ты хочешь поговорить?

– Да уймись ты – фыркаю я – Лин не при чем.

По факту, это правда так. Я принял решение еще до того, как она повисла на мне. Точнее, еще даже до того, как мы пошли есть – его за меня принял Марк, а мне осталось лишь выбрать более выгодную позицию его претворения в жизнь.

– Конечно, заливай       мне дерьмо в уши.

– Серьезно, Рич. Ты слышал Марка – у меня нет выбора. Не пойду сам, они меня поволочат.

– Мы с Кэти не дадим этого!

– Ричи – закатываю я глаза – мы втроем напали на Роба полчаса назад и нас всех троих отмудохали, о чем ты вообще?

На это ему сказать нечего, и от этого он бесится еще сильнее.

– Мать твою, Везучий – пять минут назад дела обстояли совершенно так же, но настроен ты был по-другому!

Он сверкает глазами на Лин.

– Я, подожду вас там.. со всеми.. – бормочет она и благоразумно ретируется, потому что сдерживаться у Ричи получается все сквернее и сквернее.

– Эта шлюха! – начинает он, едва Лин скрывается за углом – повертела перед тобой.. черт, да я даже не знаю чем у нее вертеть-то можно!

– Хватит, не переходи грань – осаждаю я его – Лин не при чем. Говорю тебе. Ты слышал..

– Марка, ага – фыркает он – я слышал, и ты слышал. Но стать его покорной овечкой решил только, когда с Немой засосался.

Немая – возвращение к кличке Хоплеса значит для Ричи высшую степень ярости.

– Я бы в жизни не поменял мнение, если бы был выбор. Выбора нет – она просто напомнила об этом. И она права – если уж суждено идти, то лучше на своих условиях, чем с завязанными руками и кляпом во рту.

Ричи замолкает и скрещивает руки.

Очевидно, проходит стадию (как и я парой минут назад) принятия. Когда факт дерьмовый, но он есть и от этого никуда не деться.

– Слушай, у тебя так-то все гораздо шикарнее – напоминаю я – бери Кэти, раз уж Лин не хочет, и идите. Я бы все отдал за такую возможность. Попытайтесь чем-нибудь разжиться и..

– Че ты мне впариваешь? – шипит Ричи – на полном серьезе сейчас предлагаешь смотаться, когда вас доктор-смерть поведет в братскую могилу?

– Фактически только меня – замечаю я – остальные идут по доброй воли.

– Да насрать – хмыкает Ричи – куча придурков, значит. Но, черт возьми, наших же придурков. А эта Джес, дура, наверное вообще еще не понимает, во что ввязалась. Если бы мне наплели лапши про вакцину, когда нас только вытащили, я бы поди тоже купился, если бы с ними перед этим дорогу не отторабанил.

Я удивленно вскидываю брови. Вот уж какого поворота я точно не ожидал:

– Ты что, идешь с нами?

– А куда мне, на хрен, деться? – возмущается он и хватает один из моих бананов на столе, тут же беспардонно принимаясь его чистить – тебя тащат, эти придурки сами волокутся, а я «радуйся» свободе? Черта с два. Мы изначально вместе в этом дерьме застряли, и уж если сдохнуть – то тоже вместе. А если еще что и правда выгорит – приятный бонус. Неожиданный, я бы сказал.

Я откидываю голову назад и смеюсь. Ричи толкает меня в плечо, но в итоге тоже начинает гоготать, набив рот моим бананом.

– Придурок – заявляет он едва разборчиво – все вы придурки, мать твою. Как я вообще умудрился с вами вляпаться.

И тут до меня доходит:

– А Кэти?

–Что Кэти? – дергает он плечами – можно подумать у нее большой выбор остался. Не думаю, что в одного она долго протянет на поверхности.

Да уж, вот уж кому точно не оставили выбора. Мне и Кэти. Только мне его не оставил конкретный человек – Марк, а Кэти совокупность обстоятельств, в которых она оказалась.

Немного остыв, Ричи наконец изгибает бровь:

– А что это вообще, на хрен, за такое я видел, когда вошел?

Я жму плечами:

– Самому бы знать.

Он вновь смеется, но когда покушается на второй мой банан, я его уже выдираю из цепких рук Ричи и съедаю без посторонней помощи. Между тем, стараясь одновременно отражать нападки и от моего яблока, на которое он покусился сразу после.

Вскоре (покуда судьба моего яблока все еще под вопросом) к нам спускается Кэти и сообщает, что нашла одну большую комнату на втором этаже. Там большое окно и два огромных классных дивана. Она начинает расписывать что-то еще, но я быстро ретируюсь из гостиной, прихватив яблоко:

– Гляну, как там остальные – сообщаю я на удивление Кэти, которая считает, что «остальные» и «мы» все еще в состоянии холодной войны. Поведать про то, что ей теперь тоже придется идти с Марком – оставляю почетным правом за Ричи.

Тот в ответ награждает меня испепеляющим взглядом.

Я выхожу к кухне, которая значится смежной с малой гостиной. За столом остались два фонаря и Марк, доедают свои порции. Роб еще не вернулся – значит, тот фонарь в тачке жив. Лучше бы он умер – причем лучше бы до него. Потому что он уже очень плох и тащить мы его с собой в Мозговой Центр не сможем. Даже если до туда дотащим – там он совсем не к столу, когда, если повезет, надо будет действовать мобильно и не мешкая.

А значит, он останется здесь. Максимум с пушкой и парочкой припасов, которые ему великодушно сто процентов даст Роб. Но насколько ему этого хватит? А если набредут зараженные? Лучше бы ему по-тихому отойти в мир иной этой ночью, как Сью.

К этим подходить не хочу – преимущественно из-за Марка в их компании. Зато на диванчике в малой гостиной вижу альтернативу – Лин и Джес. Они сидят вместе и что-то активно обсуждают. Джес сосредоточена, чуть нахмурилась, в нервном возбуждении язык высунулся и касается верхней губы. Она смотрит куда-то в пол, хоть и говорит точно Лин.

Лин увлеченно ее слушает, слегка озабоченно и немного с ужасом. Но заметив краем глаза мое приближение, тут же неловко улыбается и по привычке Хоплеса заправляет прядь волос за ухо. Зря, ей так не идет и она прекрасно это знает, поэтому и перестала это делать на поверхности.

Но нервная привычка – страшная вещь.

Сажусь на кресло перед ними.

– Что обсуждаете? – спрашиваю как можно беззаботнее. Джес слегка вскидывает брови и ухмыляется:

– Бунтарь больше не бунтует?

– Можно и так сказать.

– Марк будет в восторге – равнодушно бросает она. Видимо, тоже не испытывает к нему добрых чувств. Впрочем, такое чувство, что Джессике не до кого тут нет дела, поэтому и я удивился, увидев их вместе с Лин в такой увлеченной беседе.

– На него мне насрать в первую очередь – стараюсь держаться того же безразлично-небрежного тона и в награду получаю легкую усмешку Джес. В этот раз она уже больше похожа на приятельскую.

– Дерьмо план, как я и сказала – напоминает она – но воняет не так сильно, так что рада, что ты одумался. Иметь тебя в напарниках точно лучше, чем в соперниках.

Вот оно в чем дело.