Текст книги "Твоя родословная (ЛП)"

Автор книги: Кей Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Кей Си Кин
Твоя родословная

Моей девочке, моему Ангелу, папиной травинке.

Ты самый яркий лучик солнца, и ты даже не видишь этого.

Ты влияешь на жизнь каждого, особенно на мою. Ты дала мне цель, драйв, страсть и безусловную любовь.

Моя красивая, умная, добрая и заботливая дочь,

я люблю тебя

Но даже когда тебе восемнадцать, ты чертовски уверена, что не читаешь это.

Я люблю тебя, я люблю тебя больше, я люблю тебя больше всего, я люблю тебя бесконечно, я люблю тебя бесконечная война.

Все они демонстрировали лояльность и высокий уровень защиты по отношению к тебе, но больше всего они показывали, как сильно они в верят в тебя. Они не выше тебя, и ты не выше их, но вместе у вас очень особая и редкая связь, которая выявляет только лучшее друг в друге.

МАРИЯ СТИЛ, АКАДЕМИЯ ФЕЗЕРСТОУНА

Введение

Никогда не ходи по жизни на цыпочках, Луна. Пусть они слышат каждый твой гребаный шаг, «Meu Tesouro». – Вот что однажды сказал мне мой отец.

Физерстоун думал, что они сломили меня в Пирамиде, но потребуется нечто большее, чем их недоделанные покушения на мою жизнь, чтобы по-настоящему сломить меня.

Я узнаю, кому могу доверять, по мере того, как буду раскрывать секреты и ложь, которые меня окружают.

И вот я здесь. Благодаря преданности и силе «Тузовых задниц» я проложу свой собственный путь. Они будут продолжать предъявлять на меня права, круша мои стены по ходу дела, ясно, что им плевать на последствия.

Помнить, что в этом запутанном мире есть хорошие люди, легко, когда рядом Рыжая. Есть невинные люди, за которых стоит бороться.

Я позволю им думать, что они побеждают, пока я играю свою роль, всегда оставаясь на шаг впереди в их собственной чертовой игре.

Я дала обещание своему отцу, что мои шаги не будут громкими… они будут оглушительными.

ПРОЛОГ

(Раф)

Эти секреты вышли из-под контроля.

Они разрывают меня в клочья, очерняя мою душу.

Я хочу выкрикнуть правду, рассказать ей все.

Я даже не уверен, защищаю ли я ее больше или обманываю себя, думая, что защищаю.

Но Луне пора открыть свой разум, раскрыть то, что было подавлено. Надеюсь, воспоминания не так плохи, как она думает.

Мне просто нужно найти слова, чтобы смягчить удар или рискнуть потерять ее навсегда.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

(Луна)

Белые стены, которые меня окружают, представляют собой идеальное полотно для кровопролития, которое заполняет мое видение, насмехаясь надо мной снова и снова. Может, я больше и не в Пирамиде, но Пирамида все еще живет в моем сознании.

Раф вытащил меня оттуда, когда представление закончилось, и с тех пор я отсиживаюсь в этой комнате. Я даже не знаю, где мы находимся, мой разум слишком сосредоточен на всем, что произошло за последние сорок восемь часов.

– Я убила кое-кого, – бормочу я себе под нос, слова ощущаются темными и тяжелыми на моем языке. Я никогда не думала, что это предложение сорвется с моих губ. Я убила кого-то в первый раз, и я говорю это, потому что знаю, что это не будет последним. По крайней мере, пока я остаюсь в Академии Физерстоун и как часть этого мира.

Я убила Тайлера, и я даже не чувствую себя виноватой из-за этого, но я начинаю чувствовать, что моя душа начинает чернеть. Самым ужасным зрелищем было то, как моя лучшая подруга Рыжая болталась на веревке, а ее ноги бесконтрольно болтались, пытаясь удержаться на цыпочках. Я до сих пор слышу, как она шептала мое имя после того, как я перерезала веревку, как она задыхалась, беспомощно лежа на полу.

Разрушения, которые Тайлер оставил на своем пути, открыли мне глаза на новый мир, в котором я нахожусь. Смерть – наиболее вероятный исход для всех нас. Я даже не задумывалась о том, что случилось с парнем на втором ринге, тупым ублюдком, который напал на меня, как только я вышла на ринг.

Я тоже толком не помню, как покинула Академию Физерстоун, даже холл. Я чувствовала только рану на голове и порез от ключицы до пупка. Я наставила свои окровавленные кинжалы на Веронику, Рико и старика Дитрихсона, обещая отомстить, а все остальное пустышка.

Он бьет меня по лицу с грубой силой кулака, зажатого в кастете. Боль в моем лице невыносима. Я чувствую, как кровь стекает по моему лицу.

Подняв свободной рукой мой упавший кинжал, он приставляет его к моей груди. Я не уклоняюсь от него, я отказываюсь показывать слабость этому психу. Он тянет его вниз, слегка прокалывая мою кожу, прорезая линию между грудями, попутно разрезая спортивный бюстгальтер.

Используя кинжал, который все еще держу в руке, я всаживаю его сбоку ему в шею. От боли он поднимает руки, но из-за шока его реакция замедляется, что дает мне время вытащить нож и ударить его обратно в горло под другим углом.

Я кричу, когда мои пальцы сжимают его кастет и я бью его по лицу снова и снова, пока он не перестает дышать.

Я пытаюсь вытереть кровь с глаз, чтобы понять, в каком направлении мне вообще нужно двигаться. Я поднимаю оба кинжала и одновременно перерезаю обе тонкие веревки. Я слышу, как их тела падают на землю.

– Мой отец однажды сказал мне: никогда не ходи по жизни на цыпочках, Луна. Пусть они слышат каждый твой гребаный шаг, «Meu Tesouro». С учетом сказанного, вот вам предупреждение, я, блядь, приду за вами.

Мне нравилось видеть шок на лице моей матери, когда мои слова, пропитанные ядом, эхом разносились по комнате. Я имела в виду каждое гребаное слово.

Мне надоело лежать в этой кровати, позволяя всему происходящему повторяться снова и снова в моей голове, пока я смотрю в потолок. Я эмоционально истощена. Я чувствую себя преданной. Несмотря на то, что моя мать никогда не была матерью, я все равно думала, что там будет ощущение семьи. Похоже, я была неправа, кровь не гуще воды, что заставляет меня хихикать, потому что кровь – это все, что олицетворяет Академия.

Мое сердце болит за жизни, потерянные из-за Физерстоун, потому что они считают необходимым ужасные испытания. Ради какой-то нелепой идеи выживания сильнейших. Невинные люди гибнут от их Игр, потому что они просто вытащили не ту карточку с заданием. Я должна заставить себя отогнать свои болезненные мысли. Это становится скользким путем для поддержания моего здравомыслия.

Я знаю, что должна покинуть эту комнату. Последние сорок восемь часов я пряталась, давая себе время переварить то, через что мне пришлось пройти. Я ничего не ела, хотя Раф пытался приносить мне еду. Я не отказалась от бутылок с водой, не желая обезвоживаться. По крайней мере, я не потеряла весь свой здравый смысл.

Я расхаживала по комнате туда сюда, кричала в подушку и смотрела в пространство все это время, и с меня хватит. Мне нужно взять себя в руки и разобраться с дерьмом. Все были рады предоставить мне пространство, в котором я нуждалась, но я должна преодолеть это.

Встав с кровати, я смотрю вниз на свое состояние. На мне все еще простая футболка Кая с рок-группой. Я не могу заставить себя переодеться, не желая терять его аромат, окружающий меня, и ту безмолвную силу, которую он дает. Я думаю, что он нужен мне прямо сейчас, все они, ну, за исключением Романа, настоящую «Тузовую задницу». Все это полетело к черту и вернулось обратно вместе с правдой, которая всплыла в Вашингтоне. Моя душа еще не осознала, что мы настроены против Романа, и все еще взывает к нему… к ним.

Оглядывая комнату, которая меня окружает, я вижу, что она абсолютно голая, без какой-либо индивидуальности. Даже мебель белая, только простая полноразмерная кровать, комод и шкаф. Как будто она как чистый холст, ожидает, когда кто-нибудь заявит на нее права. Официально с меня хватит.

Я принимаю душ в ванной комнате, в которой есть все возможные средства по уходу за собой, какие только можно придумать. Все нераспаковано и аккуратно разложено на мраморной столешнице. Туалетный столик, туалет и большая душевая кабина со всеми причудливыми кнопками, которые делают ее высококлассной, дополняет пространство.

Я чувствую, как грязь смывается, и мысленно заставляю себя выбраться из этой передряги. Я должна помнить, что нельзя вытирать руками лицо, так как швы должны оставаться сухими. Отметина на моей груди саднит под напором воды.

Увидев свое лицо в зеркале, я заметила беспорядок, который Тайлер устроил своим кастетом, оставляя меня нуждаться в наложении швов. Разрез, который он сделал мне на груди моим кинжалом, не так плох. Вместо этого врач склеил проколотую кожу обратно. Я бы хотела прожить больше месяца без синяков под глазами.

Пришло время разработать план, как разобраться с беспорядком, который творится в Фезерстоуне.

Снова надевая футболку Кая, я спускаюсь вниз.

Войдя на кухню, я совершенно ошеломлена, обнаружив Рыжую, сидящую за столом с Рафом и Джулианой. Смех, который наполняет комнату вокруг них, кажется волшебным, живым и недосягаемым. Я не знаю, над чем они смеются, и мне на самом деле все равно. Я просто рада видеть, что она все еще дышит.

– Рыжая, – бормочу я, заставляя комнату погрузиться в тишину.

Она вскакивает со стула и в одно мгновение бросается ко мне. Я буквально отрываю ее от земли. Наши руки обвиты друг вокруг друга, мы наслаждаемся присутствием друг друга. Несмотря на то, что ее объятия усиливают давление на мое покрытое синяками тело, я не говорю ни слова. Я просто счастлива, что могу чувствовать ее.

Оглядываясь через ее плечо, я вижу, как Раф и Джулиана принимают нас с улыбками облегчения на лицах.

– Я скучала по тебе, капитан, – шепчет она мне на ухо, заставляя меня прижать ее немного крепче. Метка на моей груди кричит в знак протеста.

Когда мы наконец заставляем себя отстраниться, я держу ее на расстоянии вытянутой руки, проверяя.

– Со мной все в порядке, Луна, просто небольшие отметины, вот и все.

Она подносит руку к шее, я провожаю ее взглядом. Она все еще в синяках от ожогов от веревки, вся фиолетовая и синяя. Улыбка на ее лице убеждает меня, что она говорит правду, даже если немного стесняется всего этого.

– Ладно, теперь, когда ты наконец выбралась из своей ямы отчаяния, я собираюсь пойти и приготовить тебе большое фраппучино с радужной пылью и посыпкой из единорога. Может быть, даже торт, – говорит она с улыбкой.

– Ты не обязана этого делать, Рыжая. – говорю я, но мой протест бессмыслен, поскольку она уже направляется к двери.

– Я знаю, но я хочу. Это всего в двух кварталах отсюда, и у Джулианы внизу команда парней. Один из них пойдет со мной, так что перестань нервничать. Сядь на свою милую попку и ешь, – нахально говорит она, погрозив мне пальцем.

Не желая заставлять ее волноваться, я киваю в ответ, наблюдая, как она выпрыгивает из комнаты.

– Я бы никогда не представила тебя с такой девчачьей лучшей подругой, вы двое – полные противоположности. Джесс тебе подходит, – говорит Раф, когда я сажусь за стол.

– Она такая. Вопрос в том, подхожу ли я ей? – я бормочу в ответ, глядя куда угодно, только не на него, и нервно играю с вырезом футболки Кая, теперь она моя.

– Ты с ума сошла? По-твоему, она выглядит несчастной? – Раф возражает в ответ.

– Если бы не я, она бы не свисала с чертовых балок. – я бросаю на него сердитый взгляд, ударяя кулаком по столу, отчего его кофе немного расплескивается. Мне все равно, меня тошнит от его попыток все приукрасить.

– Если бы это была не Джесс, это был бы кто-то другой, несмотря ни на что, Луна. Ей достаточно повезло, что ты рядом с ней, готовая уничтожить кого угодно и что угодно, чтобы сохранить ей жизнь. Не многие могут так сказать, – говорит он, опершись руками о стол и наклоняясь ближе ко мне.

Его вера в собственные слова ставит меня в тупик. Я слишком эмоционально истощена, чтобы выразить себя прямо сейчас, поэтому ничего не говорю.

– Не хочешь ли чего-нибудь поесть, Луна? – спрашивает Джулиана, отвлекая мое внимание от Рафа и снимая напряжение в комнате. Слава богу.

Она красивая, сразу видно, что Раф ее брат. Они во многом похожи, за исключением того, что она не такой нежный великан, как он. Она ближе к моему росту, и у нее такие мягкие изгибы. Ее каштановые волосы собраны в гладкий хвост, а повседневные леггинсы и простой белый топ не соответствуют деловой женщине, которую я видела мельком до сих пор.

– Ты знала меня раньше? – спрашиваю я. Если бы она знала, то поняла бы, о чем я спрашиваю.

– Да, знала.

Вот так просто, открытый и честный ответ. Хотя я вижу это по ее глазам, она хочет, чтобы я спросила, что она помнит обо мне, и чтобы я рассказала ей, что я знаю о ней. Я еще не достигла этого. Я говорю своему разуму, что мне нужно вспомнить и извлечь уроки из своего прошлого, но это не дает мне ничего, кроме чистых страниц.

Понимая, что я не в состоянии дать ей то, чего она хочет, печаль омрачает ее лицо, но ей удается продолжать.

– Итак, еда?

– Что ты предлагаешь? – спрашиваю я, что вызывает у нее легкую улыбку.

– Все, что ты захочешь. Если у меня этого еще нет, я прикажу принести. Хотя я купила ингредиенты, необходимые для приготовления блинчиков с арахисовым маслом и бананом, на случай, если это все еще актуально, – ее голос слабеет к концу, она неуверенна в себе.

Блинчики с арахисовым маслом и бананом? Я несколько раз непроизвольно моргаю, не в силах отвести взгляд от Джулианы.

Они мои любимые. Всегда были и всегда будут. Я с трудом могу придумать какой-нибудь приличный вариант, но я знаю, что люблю их. Я просто не могу вспомнить, когда они были у меня в последний раз.

Что-то подсказывает мне, что моя любовь к ним связана с ней.

– Если ты собираешься приготовить их так хорошо, как я надеюсь, я действительно не могу сказать "нет" сейчас, не так ли? – предлагаю я с легкой улыбкой.

Радость на ее лице ослепляет, когда она вскакивает со стула и начинает бегать по кухне.

– Ты только что порадовала ее этим, – бормочет Раф.

Я могу сказать, но меня больше удивляет тот факт, что ее счастье влияет на мое.

– Что я пропустила? – спрашиваю я, меняя тему.

– Честно? Ничего особенного.

Я хихикаю над его ответом. – Слишком расплывчато? Раф, у меня такое чувство, что я отключилась после окончания своей речи. Как мы здесь оказались? И где мы? – спрашиваю я, оглядывая кухню, как будто там хранятся все ответы на мои вопросы. Это снова похоже на настоящий момент дежавю. Когда я в последнее время путешествую с Рафом, я никогда не помню, как садилась в эту долбаную машину. Например, когда Вероника накачала меня наркотиками, чтобы отвезти в Академию.

– Ты действительно отключилась, как только я вывел тебя из здания, подальше от всех. – фантастика. Почему мой разум всегда так играет со мной? – И мы находимся в Нью-Йорке.

– Нью-Йорк? – спрашиваю я, снова оглядываясь вокруг, как будто могу определить, что это Нью-Йорк, по внутренней стороне этих стен.

– Да, у Джулианы. Мы организовали все, что могли, когда были в боксе, когда все разворачивалось, – говорит он.

– Не хочешь пояснить? – я настаиваю, но Джулиана, напевающая себе под нос у плиты, отвлекает мое внимание от него.

– Ты не хочешь сначала поесть? – спрашивает Раф, заставляя меня снова посмотреть на него.

– Раф, если бы я хотела сначала поесть, я бы не спросила. Так что введи меня в курс дела, – настаиваю я. – Мне нужно привести голову в порядок, а для этого мне нужно знать, что произошло после того, как я потеряла сознание.

Он пристально смотрит на меня, потягивая кофе.

– Хорошо. Итак, мы договорились, что Джулиана и я увезем тебя оттуда. У Рыжей был готов самолет для нас…

– Самолет? Мы прилетели сюда? – спрашиваю я, потрясенная этой новой информацией.

– Да, на борту нас тоже ждал врач.

Вау.

Я киваю, чтобы он продолжал.

– Бетти Морган пыталась загнать твою мать в угол, прежде чем она смогла покинуть здание, но там поднялся небольшой переполох. К сожалению, ей удалось выбраться оттуда с Рико, – говорит он с извиняющимся выражением в глазах. – Мария отвлекла Дитрихсонов, чтобы мы могли уйти, потому что они подняли шум из-за твоей победы. Кай пришел помочь тебе спуститься с ринга, и Паркер заставил Маверика взять Джесс с нами. – он поднимает бровь, вероятно, удивленный силой, которой может обладать Паркер. – Оскар и Роман создавали помехи для массы присутствующих людей. Никто из парней не был рад, что не смог поехать с нами, – выдыхает он в конце.

Пытаясь осмыслить все, что он только что сказал, я удивлена, что у них нашлось время все это организовать. На самом деле я не знаю, как долго я пробыла в Пирамиде, так что, возможно, у них было все время мира.

– Спасибо тебе, – бормочу я, складывая руки на столе.

– Тебе не нужно благодарить меня, Луна, – говорит Раф, кладя свою руку поверх моей.

– Ты все еще здесь, когда ты мне нужен, даже когда все летит к чертям.

– Луна, несмотря ни на что, я всегда буду здесь. Этот мир – сплошная ебля для ума, и я тоже в нем живу. Я бы никогда намеренно не оставил тебя одну разбираться с этой тьмой. Ты мое дитя, которое я должен защищать, понимаешь? – захваченная его словами, все, что я могу сделать, это сжать его руку в ответ.

Мне нужно было это услышать. Мне нужно, чтобы он был на моем месте, а это значит, что он не может продолжать утаивать детали.

После всего, что произошло за последние несколько дней, я чувствую себя уязвимой, глядя в его глаза.

– Я люблю тебя, – шепчу я.

Слезы мгновенно наворачиваются ему на глаза. Я не помню, чтобы когда-либо была так откровенна в своих чувствах к нему, но эмоции на его лице радуют меня, что я позволяю ему глубже заглянуть внутрь.

– Я бесконечно люблю тебя, Луна. Я знаю, мне еще многое нужно тебе рассказать, и я это сделаю, обещаю. Я просто не хочу делать ничего хуже.

– Ну, мне нужно знать, чтобы я могла справиться с этим миром. Мне не нравится, когда люди вроде Рико спрашивают меня, помню ли я их, и на самом деле не знаю ответа. Я лежала в постели, желая, чтобы мой разум открылся мне, но у меня ничего не получалось. – я вздыхаю, упираясь кончиками пальцев в стол.

– Мы пройдем через это вместе, Луна. Мы всегда так делаем, – предлагает он с улыбкой, когда Рыжая влетает в комнату с руками, полными рая фраппучино.

– Вот почему я тебя люблю, – бормочу я, прежде чем обхватить губами соломинку и залпом выпить кофе со льдом.

– Ну да, это с самого начала было моим планом. – она хихикает, садясь рядом со мной.

Джулиана приносит тарелку, доверху набитую блинчиками. Я ни с кем не разговариваю, пока поглощаю тарелку, наконец-то насыщая свой организм самым вкусным лакомством на свете.

– Никто не готовит их такими, – говорю я, выныривая, чтобы глотнуть воздуха.

– Ты помнишь? – с надеждой спрашивает Джулиана.

– Э-э-э, не совсем. Я просто знаю, что именно такими они и должны быть на вкус. – я смотрю ей в глаза и демонстрирую свою честность.

– Я приму это, – сияет она, садясь рядом с Рафом.

– У меня уже руки чешутся снять эти швы, может, перенесем это уже на воскресенье? – спрашиваю я, желая перевести разговор в другое русло.

– Смирись с этим, лютик. У тебя осталось три дня, чтобы расслабиться и все спланировать. Просто прими это, – говорит Раф с ухмылкой.

– Раф, будь повежливее с моей красавицей, или я стану вести себя с тобой в стиле королевы Гиббс и понижу в звании. – Джулиана вскакивает, бросая на него притворный взгляд, прежде чем подмигнуть мне. Рыжая хихикает рядом со мной, и я присоединяюсь к ней.

– Ну, мне не помешало бы провести небольшое исследование, и я не могу выполнить свою угрозу без плана, не так ли?

Темнота, омрачающая лицо Джулианы, говорит мне, что она поддержит меня, что бы ни нужно было сделать.

– Что бы тебе ни было нужно от меня, ты просто скажи, хорошо? – подчеркивает она, и я киваю в ответ.

– Мне просто нужно знать, что на самом деле происходит прямо сейчас и что будет дальше. И моя история, это то, что, я думаю, мне нужно сделать для себя, – говорю я, глядя главным образом на Рафа.

– Я обещаю.

– Я буду настаивать на этом, – говорю я с суровым видом, затем делаю глубокий вдох, пытаясь расслабиться. – Есть шанс надеть какие-нибудь штаны? – я замечаю ухмылку Рыжей и шевеление ее бровей.

– Я взяла на себя смелость купить тебе кое-какие наряды, Раф любезно предоставил карточку, конечно.

– Если ты купила что-нибудь розовое или в цветочек, я от тебя избавлюсь, – говорю я, а она только смеется и бежит в гостиную, чтобы схватить все, что купила.

Прежде чем я иду за ней, Раф останавливает меня.

– Эй, ты уже поговорила с ребятами?

– Нет, и я не планирую этого делать. – я вздыхаю, глядя себе под ноги.

– Я просил Романа не говорить тебе, Луна. Это моя вина. – он прижимает руку к груди.

Я мгновение обдумываю его слова, потирая затылок, смущенная тем, что мы ведем этот разговор прямо сейчас. Он даже сказал "ребята", это настолько очевидно.

– Раф, если кто-то хочет утаить от меня информацию, потому что так сказал кто-то другой, то они в любом случае предназначались не для меня, – отвечаю я, и мое сердце сжимается, когда эти слова слетают с моих губ.

Я следую за Рыжей, не оглядываясь.

Мне не нужны оправдания, и мне не нужно отвлекаться.

Я жажду крови.