Текст книги "Рецепт счастья"

Автор книги: Кей Мортинсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Там его телефон! Я должна позвонить ему…

– И, конечно, домой, а не в пекарню…

– Клянусь тебе, Люк здесь ни при чем! – Лаура почти с мольбой смотрела на Макса, желая, чтобы он оставил ее в покое.

Наконец он отпустил ее. Лаура потерла руки, бросая на Макса укоризненные взгляды. Он, казалось, чувствовал себя неловко. Проведя рукой по волосам, Макс сделал несколько шагов в одну сторону, остановился, потом пошел в другую, будто не знал, что делать дальше.

Лаура с болью наблюдала за его растерянностью, ломая пальцы. Наконец Макс остановился в дверях, ведущих на террасу. Он раздвинул занавески с такой силой, что они едва не слетели с карниза, и распахнул двери.

Лаура, пошатываясь, подошла к террасе. Там гулял ветер, но ей и так уже было холодно и неуютно, словно из нее ушла вся жизнь. Макс стоял к ней спиной, опустив голову. У Лауры возникло желание подойти к нему и обнять. Но она не хотела давать Максу ни малейшей надежды на то, что решение может быть изменено.

Так она и стояла в дверях – замерзшая и несчастная, понимая, что должна убедить Макса в том, что они никогда не смогут соединить свои судьбы. И это при том, что всем своим существом Лаура желала только одного: навсегда соединить свою жизнь с жизнью Макса.

– Люк мне очень нравится, – сказала она надломленным голосом. – Но это не значит, что я бросаюсь в его объятия каждый раз, когда в кондитерской нет посетителей. Если тебе действительно интересно знать, – продолжала она, не желая, чтобы Макс думал о ней, как о дешевой подстилке, – ты первый и единственный мужчина в моей жизни.

Лаура видела, как он вздрогнул и хватился за перила террасы с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Я… единственный.

Лаура уже пожалела о своих словах. Теперь Макс будет думать, что она никогда не забывала его.

– Я считаю, ты должен извиниться за свою грубость.

– Извини, – коротко бросил он, и ей пришлось напрячь слух, чтобы расслышать. Макс поднял глаза и уставился в темноту. Руки его были крепко сжаты в кулаки.

– Ревновать совсем не в твоем характере, – заметила Лаура, пытаясь разрядить обстановку.

– Нет. – Макс шумно втянул в себя воздух. – Я и сам поражаюсь, как болезненно реагирую, когда подумаю о том, что ты отдаешься другому. Когда я увидел тебя в обнимку с Люком, то хотел избить его до потери сознания. Я понимаю, это глупо и неразумно, и ненавижу себя за это. Но я теряю рассудок, когда дело касается тебя.

– Значит, мне надо уйти с твоей дороги, – через силу сказала Лаура.

– Ты, кажется, не понимаешь, о чем я говорю? Я даже не могу помыслить о том, чтобы жить без тебя!

Лаура с ужасом смотрела на него.

– Макс, ты не можешь говорить об этом серьезно!

– Каждый раз, когда я думаю об этом, – еле сдерживаясь, отчеканил Макс, – меня пронизывает острая боль! Я не хочу расставаться с тобой.

– Ты должен…

– Нет! Я еще не услышал от тебя ни одной серьезной причины, почему ты не можешь выйти за меня замуж. Разве тебе не хочется жить в Плимуте?

– Хочется. Но…

– Я знаю, как ты реагируешь на меня. Когда я смотрю на тебя, ты начинаешь светиться изнутри. Со мной происходит то же самое! – сердито сказал Макс. – Дай мне хоть одно объяснение, в которое я мог бы поверить!

Лаура в испуге отшатнулась. В темноте она видела только его глаза, сверкавшие, как раскаленные угли. Макс не успокоится, пока не услышит правду. Понимая безвыходность ситуации, Лаура решила ограничиться полуправдой. Она скажет достаточно… но не все.

– Хорошо. Я хотела забыть о прошлом ради детей. Я пошла на все это ради их благополучия…

– Что ты хочешь этим сказать, черт возьми? – прорычал Макс. – О каком прошлом ты говоришь? О том, как ты меня бросила? Или ты хочешь сказать, что это я виноват во всем?

– Ты прекрасно знаешь, что это так! – горячо воскликнула она. – Как ты можешь отрицать это?

У Лауры все бурлило внутри от возмущения. Макс не имеет права сваливать на нее вину за случившееся!

– В таком случае, – в его глазах мелькнул ехидный огонек, – поведай мне, как я тебя «бросил». Почему ты считаешь меня виноватым? Просто-таки жажду узнать, что я натворил.

Лауру бесила самонадеянность Макса, считавшего, что он слишком хорош, чтобы сделать что-то плохое.

– Твои родители были правы, – холодно сказала она. – Ты никогда не признаешься в своих ошибках. Порхаешь по жизни, полагая, что во всех несчастьях виноват кто угодно, но только не ты.

– Что я, наконец, сделал? Ты можешь сказать?! – крикнул он, теряя терпение.

– А как насчет других женщин? – выпалила Лаура. – И не смотри на меня невинными глазками! Я все знаю! Поэтому я не могла выйти за тебя замуж. Я не могла доверять тебе. Тебя слишком интересуют женщины. И они, я уверена, находят тебя неотразимым! Возможно, тебе нравится такая жизнь, но меня это не устраивает. В семье, где я выросла, все друг другу доверяли. Так что поищи кого-нибудь, кто сквозь пальцы будет смотреть на твои бесконечные адюльтеры! – Голос Лауры звенел от гнева и боли.

Макс хотел приблизиться к ней, но Лаура стала пятиться, и пятилась до тех пор, пока не уперлась в стену. Он поставил ладони по обе стороны от ее головы, и Лаура оказалась в ловушке. Макс наклонился близко-близко к ее лицу и прошипел:

– Слушай меня внимательно. Я никогда, ни разу не встречался одновременно с двумя женщинами. Я достаточно ясно выразился? – Сощуренные от сдерживаемой ярости глаза Макса сверкнули, как острые лезвия бритвы на перекошенном злостью лице.

Какая наглая ложь! – кипела от возмущения Лаура.

– Что, не хватает мужества признаться, да? А как же твоя невеста? – привела она свой главный аргумент.

У нее больше не было сил бороться. Макс оказался не только ловеласом, но к тому же еще и трусом. В глазах Лауры он снова упал с пьедестала.

– Моя… кто? – раздраженно переспросил он.

– Твоя невеста из Суррея, о которой ты помалкивал, когда волочился за мной!

– Я никогда и ни с кем тебя не обманывал. Я даже не понимаю, о чем ты говоришь… Суррей? У меня там вообще знакомых нет…

– Хватит лгать, Макс! – крикнула Лаура дрожащим голосом. – Твои родители все рассказали мне о ней.

– Мои родители? – тупо повторил Макс, отступая.

Лаура почувствовала, что снова может дышать. С минуту Макс молча смотрел на нее и был похож на побитую хозяином собаку. Наверное, понял, что притворяться дальше не имеет смысла, подумала она.

– Когда? Расскажи мне, как это произошло.

Лаура посмотрела на него с вызовом.

– Они приехали на следующий день после твоего отъезда в Париж. Рассказали, что у тебя есть невеста, и извинились за твое аморальное поведение. Они были очень добры и внимательны ко мне и чувствовали себя очень неловко. Твоя мать все время нервничала и…

– Еще бы, – ядовито пробормотал Макс.

– Они чувствовали себя страшно неловко за то, что их сын вел себя непорядочно, – уже менее уверенно добавила Лаура.

– Нет, им было стыдно за самих себя, – с горечью сказал Макс, видя ее замешательство.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду. Но теперь, надеюсь, тебе понятно, почему я не хотела иметь с тобой ничего общего. Я не желаю связывать свою жизнь с человеком, которому не могу доверять.

Макс, с укором глядя на нее, спросил:

– Ты разве ничего не поняла, любимая? – Он взял холодные руки Лауры в свои. – Они выдумали эту невесту. Ее никогда не существовало.

– Зачем им надо было обманывать меня? – Лаура по-прежнему была уверена, что Макс изворачивается.

– Они не одобряли мой выбор, – мягко пояснил он. – Ты из простой семьи и, с их точки зрения, никто. Отец хотел, чтобы я женился на девице из благородных.

– Но твои родители ничего не имели против, когда мы с тобой встречались, – возразила Лаура.

Она помнила, что генерал Прайт держался с ней отстраненно, но был предельно вежлив и не проявлял никакой враждебности. Макс, конечно, морочит ей голову. Лаура выдернула свои руки из его ладоней и спрятала за спину.

– Хочешь знать почему? Отец считал, что я просто развлекаюсь с тобой, пробую зубки, так сказать, – саркастически сказал Макс. – Твои родители не представляли для него никакого интереса: отец – рыбак, мать – почтальон. Его внимания удостаивались лишь люди, занимающие высокое положение. Он не видел того, что видел я. Когда он провожал меня в аэропорт, я попросил его присмотреть за тобой. Думаю, именно тогда отец понял, что у меня с тобой серьезные отношения. Поэтому он и выдумал несуществующую невесту.

– Значит, я должна поверить тебе, а не ему? А Фей? – спросила Лаура. На лице Макса появилось озадаченное выражение. – Она-то, надеюсь, реально существует? Твой роман с ней продолжался целых пять месяцев. Ты понимаешь, каково мне было выслушивать от родной сестры подробности нежных свиданий? Ты вернулся из Франции раньше срока и так соскучился по мне, что сразу прыгнул в постель к моей родной сестре! Ты даже не захотел встретиться со мной.

– При чем здесь Фей? Лаура, за кого ты меня принимаешь?

– За мартовского кота! – крикнула она со слезами на глазах.

– Ты даже представить себе не можешь, насколько ты далека от истины. Во-первых, я пытался разыскать тебя. Во-вторых, Фей – известная всем кокетка. В семнадцать лет она уже перегуляла со всеми окрестными парнями, – презрительно скривился Макс.

– Поэтому я и ненавидела тебя за то, что ты стал встречаться с ней. Фей красивая, а я – заурядная.

– Да вас даже сравнивать нельзя! У нее просто смазливая физиономия, а ты обладаешь неброской, скрытой красотой, которая берет за душу так, что перехватывает дыхание. Ты…

– Теперь ты утешаешь меня.

– Я полностью отвечаю за свои слова, – твердо сказал Макс. – Я вернулся из Парижа раньше, потому что ничего не знал о тебе и начал беспокоиться. Твоя мать молчала. Тогда я спросил Фей, куда ты уехала…

– Она… она сказала мне, что ты стал ухаживать за ней, – совершенно расстроенная, пробормотала Лаура.

– Она солгала! – возмутился Макс. – А твоя мать передала тебе, что я искал тебя?

– Нет. Она, наверное, не хотела меня огорчать. Ты… разъезжал с Фей на машине, водил ее в дорогие рестораны. Сестра мне каждый раз докладывала, что вы заказывали на ужин. Вы занимались с ней любовью в стогах сена, в машине… везде! Она говорила…

– Все это плод ее буйной фантазии.

– Но… – окончательно запутавшись, Лаура не решалась поднять глаза на Макса.

– И ты поверила, что я мог так подло поступить? – спросил он после продолжительного молчания.

– Ты был без ума от нее. У вас с ней был бешеный роман…

– Действительно, она очень хотела этого, но я дал ей от ворот поворот. Однако твоя сестра не привыкла к поражениям. Она отомстила мне, отказавшись сообщить, где ты находишься, и взялась обрабатывать Дэна. Поэтому-то я и возражал против их брака. Но, как потом оказалось, я был не прав. Они влюбились друг в друга. Фей нравится командовать, а мой брат любит подчиняться.

– Я уже не знаю, кому верить!

– Что я должен сделать, чтобы ты поверила мне? Поклясться на Библии? Но, боюсь, и это тебя не убедит. У тебя из-за Фей сформировался устойчивый комплекс неполноценности. Если бы ты понимала, насколько ты красивее и обаятельнее ее! У Фей отсутствует даже чувство юмора.

– Она… она говорила, что ты не мог… ты хотел… – Лаура с трудом подбирала нужные слова. – Что ты никак не мог… насытиться ею.

– Она просто злобное, мстительное, завистливое и ревнивое существо, и я презираю ее за это, – разозлился Макс. – Помнишь, что я тебе говорил о твоем отце? Как он повлиял на мое мировоззрение?

– Да, но…

– Понимаешь, я хотел быть похожим на него, быть таким же прямым и честным. Мог я после этого вести себя как последний негодяй по отношению к женщине, которую любил? – Макс снова приблизился к ней. Лаура почувствовала на своем лице его дыхание. – Ты же очень хорошо меня знаешь. Прислушайся к тому, что тебе подсказывает сердце. Все эти годы я хранил верность тебе.

Лаура пришла в смятение.

– Ты хочешь сказать, что ни разу… никогда не спал с Фей?

– Никогда! Господи, Лаура, ты же прекрасно знаешь, какая она лгунья! Неужели ты действительно готова поверить, что я мог связаться с такой неразборчивой, пустой девицей, как она? Говори, что мне сделать. Перерезать вену и написать кровью, что я не делал этого?

И Лаура вдруг все поняла. Прозрение обрушилось на нее, и она чуть не задохнулась от шока. Фей все это время обманывала, плетя одну небылицу за другой! Эта мысль разрывала сердце.

– Я верю тебе, – медленно сказала Лаура. – Значит, Уолтер не твой сын.

– О чем это ты?

Лаура закрыла рот рукой, но было уже поздно.

– Ничего…

– Кто сказал, что Уолтер – мой сын? – Макс и не думал отставать. – Фей?

Лаура кивнула. Он не удивился.

– Твоя сестрица нуждается в хорошей порке. И ты тоже – за то, что поверила ее бредням.

– Но по времени все совпадало! – в отчаянии вскричала Лаура. – По словам Фей, ваш роман продолжался почти пять месяцев. Она сказала мне об этом как раз тогда, когда я была уже… – Спохватившись вдруг, Лаура замолчала. Макс не должен знать о ее беременности. – Когда я уже стала догадываться об этом, – вывернулась она. – Я думаю, Фей не могла не сказать, что Уолтер твой сын – иначе стало бы ясно, что она солгала о том, что вы встречаетесь.

– Интересная ситуация получается. Ты приезжаешь сюда присмотреть за ребенком своей сестры вместе с бывшим любовником, которого считаешь отцом этого ребенка. Теперь понятно, почему ты все это время была так взвинчена.

– Но почему она так поступила со мной, Макс?

У Лауры было ощущение, что она получила удар в солнечное сплетение. Макс оказался ни при чем. Сначала его родители обманули ее. Она приняла все за чистую монету, потому что и сама не верила, будто красавец Макс мог полюбить ее по-настоящему. Потом Фей подлила масла в огонь, восторженно рассказывая о том, какой необыкновенный Макс любовник. И, наконец, признание сестры, что она ждет от Макса ребенка. Из-за этого Лаура потеряла собственное дитя.

– Из-за ревности, – ответил Макс. – Она всегда завидовала тебе, твоей доброте и отзывчивости, тому, как тебя любили окружающие. У нее этих качеств не было и в помине. Фей могла предложить только свое тело, поэтому и пользовалась популярностью у местных ребят.

Лаура плохо слышала, о чем говорил Макс. Все ее мысли были направлены на то, что родная сестра, ее плоть и кровь, лишила ее не только ребенка, но и способности вообще когда-либо иметь детей. Лишила любимого человека, разрушила все, что было дорого и свято.

Понять это невозможно, но это было правдой.

Лаура почувствовала легкое головокружение. Теперь понятно, почему Фей избегала ее после выкидыша. Она, должно быть, осознала, что натворила, что означала для Лауры эта потеря. Нет, потеря – не совсем точное определение того, что с ней случилось. Это было убийство. Убийство ребенка Макса в ее утробе.

– Ты никогда не видела этого, – безжалостно продолжал Макс. – Ты считала, что все люди, и особенно твоя сестра, совершенны. Но именно она развратила Дэна и заставила вести кочевую жизнь. Она ненавидела ответственность, шарахаясь от нее как черт от ладана. Она постаралась сделать так, чтобы мы с братом никогда не встречались, и одному Богу известно, что Фей наплела про меня Дэну. И именно она сидела за рулем, когда…

– Нет, не верю! – пропищала Лаура тонким осипшим голоском.

– Придется поверить! – Гнев вскипел в Максе с новой силой. – Твоя сестра и мои родители являются виновниками нашей с тобой размолвки. Но у нас сейчас есть возможность исправить положение…

– Нет! Нет, нет, нет!

Чувствуя, что находится на грани нервного срыва, Лаура бросилась к двери, вылетела из дома в состоянии крайнего возбуждения и, добежав до кустов шиповника, остановилась. Ее била дрожь, но глаза были сухими – внутри она ощущала полнейшую пустоту.

– Ты поранишься, – услышала Лаура за спиной заботливый голос Макса.

Я уже вся изранена! – хотела она крикнуть.

– Оставь меня в покое.

Макс взял ее за плечи, и Лаура почувствовала, как к ней переходит жар его тела. Жестокая ирония заключалась в том, что Макс любил ее и хотел создать с ней семью – о большем Лаура не могла и мечтать. Боже милостивый, помоги мне пережить эту невыносимую муку, взывала она к Всевышнему.

– Но почему?

– О, Макс, ради всего святого! – взорвалась Лаура. – Я не хочу выходить за тебя замуж! Я… мы… хорошо провели время, – быстро заговорила она, боясь, что не выдержит и расскажет Максу все. – Но мы не можем повернуть время вспять. Я не могу вернуть свои чувства…

– Я думал, что ты любишь меня, – глухо произнес Макс. – Посмотри мне в глаза и скажи, что не любишь.

Лаура с трудом подняла на него ошеломленный, полный страдания взгляд.

– Люблю? Тебя? – презрительно бросила она. – С чего ты взял? Ты же знаешь, что я меняю мужчин как перчатки. Я понимаю, красавцу вроде тебя непривычно и обидно получать от женщины отказ, но, ничего, переживешь.

Лаура видела, как заиграли на скулах Макса желваки от ее оскорбительных слов, которые задели бы самолюбие любого мужчины, а Макса – тем более. Но она продолжала смотреть на него с презрением и гневом, нарочно провоцируя ответный взрыв.

Не могла она выйти за него замуж, а говорить об истинной причине своего отказа Лаура не хотела, щадя его нервы. Она знала, что для Макса будет шоком узнать, что у него должен был родиться ребенок, которого человеческая подлость убила еще в утробе матери. Она боялась даже подумать о том, как он может повести себя в такой ситуации. В нем всегда чувствовалась какая-то бешеная внутренняя сила, которая порой пугала Лауру. Лучше уж пусть он думает, что она к нему равнодушна и что он может… может жениться на какой-нибудь другой женщине. В сердце Лауры тотчас вспыхнула жгучая ревность.

– Это твой окончательный ответ? – сурово спросил Макс.

– Да, – вымолвила она через силу.

Макс повернулся и пошел в дом. Вся его фигура, каждый его шаг словно говорил: «Между нами все кончено».

8

Лаура заставила себя раздеться и лечь в кровать. Макса не было, значит, она будет спать одна. Она ворочалась с боку на бок, не зная, как избавиться от терзавших сердце мыслей. Как Лаура ни старалась, но правда, открытая Максом, безжалостно жгла мозг каленым железом.

Ее предала родная сестра. Лаура утешала себя тем, что отец не дожил до такого позора. Она снова и снова прокручивала в голове случившееся. Сейчас бы она могла быть женой Макса и матерью его ребенка, если бы не… Лаура впилась зубами в костяшки пальцев. Она была настолько сражена тем, что сказал ей Макс, что не могла даже плакать.

– Ты не спишь? – В спальню вошел Макс: замерзший, униженный, оскорбленный.

Конечно, не сплю! Как я вообще теперь смогу спокойно спать?

Лаура лежала тихо, собрав волю в кулак. У нее было желание броситься Максу на шею и молить его о любви, несмотря ни на что… Или, наоборот, броситься на него и в ярости расцарапать ему лицо в кровь. Сейчас в ней боролись два чувства – любовь и ненависть, и стоило огромных усилий удержаться от проявления того или другого.

Макс включил свет.

– Нам надо кое о чем договориться, пока дети спят.

– О чем, например? – сердито отозвалась Лаура, злясь на его лаконичный, деловой тон.

– Как мы будем вести себя в присутствии детей, – ответил он, присаживаясь на край постели.

Макс прав: они должны держаться так, будто между ними ничего не произошло. Она не выдержит этой пытки! Лаура бросила взгляд на будильник – три часа утра.

Макс выглядел ужасно, словно на нем возили воду: уставшие грустные глаза, на безжизненном лице уже появилась темная щетина. От одежды веяло холодной сыростью, будто он гулял под моросящим дождем или лежал в росистой траве.

– Ты замерз, – озабоченно заметила Лаура.

Глаза Макса сверкнули презрением.

– Замерз. Тебя это волнует?

– Я… я не хочу, чтобы ты заболел.

– Это не самая большая моя проблема.

Таким Макс ей не нравился. Он разговаривал холодным бесстрастным тоном, словно они были чужие друг другу. Правда, его выдавали глаза, в глубине которых проскальзывала боль. Он предложил ей свою любовь, а она отшвырнула ее прочь. Рука Лауры сама потянулась к Максу.

– Макс…

Он вскочил с кровати как ужаленный.

– Не надо играть моими чувствами! – прорычал Макс, кинув на нее гневный взгляд. – И хватит думать о своих желаниях! Черт возьми, Лаура, я думал, что ты совсем другая. Может быть, ты такая же, как Фей…

– Нет! – горячо запротестовала она. – Я только…

– Ни каких «только»! – оборвал Макс. – Прибереги их до того времени, когда здесь появятся дети. Они не должны знать, что мы с тобой теперь враги.

– Враги… Да конечно.

– Я не хочу, чтобы Уолтер снова стал угрюмым и замкнутым зверенышем. Понятно?

– Да.

– В их присутствии мы будем вести себя как всегда, – сердито продолжал Макс. – Я имею в виду, как это было до сегодняшнего дня. – Губы его растянулись в тонкую линию. – Будем так же смеяться, дурачиться и веселиться. – Макс с неприязнью посмотрел на нее в упор. – И обниматься.

– Об… обниматься? – растерялась Лаура.

Макса, казалось, забавлял ее испуг.

– Если мне не изменяет память, мы довольно часто занимались этим, – бархатным голосом напомнил он. – Ради Уолтера мы снова превратимся во влюбленных. Смотри, играй свою роль добросовестно, иначе все наше воспитание пойдет насмарку.

Лаура поежилась. Вдруг она увидела, что Макс начинает снимать свитер.

– Что… что ты делаешь? – испуганно спросила Лаура.

– Собираюсь лечь спать. Я устал. – Расстегивая пуговицы сорочки, Макс с усмешкой смотрел на ее встревоженное лицо.

– Уолтера сейчас здесь нет, – сказала Лаура, будто Макс об этом не догадывался. – В доме есть свободные спальни! Тебе не обязательно устраивать спектакль сейчас, именно в эту минуту!

Сорочка полетела на стул, и взгляд Лауры уперся в широкую грудь Макса. Забывшись, она медленно скользнула глазами по упругой, загорелой коже, но вовремя спохватилась и опустила глаза.

– Уолтер привык видеть нас в постели вместе, – напомнил Макс, взявшись за пояс джинсов.

– Спящими, – добавила Лаура, энергично кивая.

– Спящими, не спящими…

Джинсы Макса уже лежали на полу, и теперь он остался в одних трусах. Когда он коснулся пальцами резинки, Лаура быстро нырнула под одеяло, – она почувствовала, как участилось сердцебиение.

– Не дотрагивайся до меня! – в панике закричала она, отодвигаясь на край постели.

– После того что я узнал о тебе? – презрительно бросил Макс, оскорбительно ухмыльнувшись.

Лаура испытала одновременно облегчение и разочарование.

– Сколько еще мы будем участвовать в этом дурацком фарсе?

– Пока не заговорит Уолтер.

– На это может уйти целая вечность! – запричитала Лаура.

– Меня больше волнует здоровье моего племянника, а не наши с тобой переживания, – холодно произнес Макс. – Ты меня больше не интересуешь. Ребенок не должен страдать, даже если нам с тобой придется притворяться целый месяц.

– Нет, только не месяц, – вскричала она испуганно. – Я не могу… у меня работа…

– К черту твою работу! Для тебя это важнее, чем ребенок?

– Конечно нет!

– В таком случае поговори с Люком, объясни ситуацию. Последний раз, когда ты ему звонила, он сказал, что его сестра прекрасно справляется.

– Если это будет продолжаться долго, я потеряю место, – недовольно буркнула Лаура.

– Найдешь другое. Ты хороший кондитер, поэтому проблем с новой работой у тебя не будет. Мы должны помочь Уолтеру, сама знаешь. Няню мы пригласить не можем, так как появление нового человека в доме отрицательно повлияет на его психику. Мы с тобой, кажется, уже обсуждали этот вопрос. – На лице Макса вдруг появились горечь и боль. – Я люблю детей, но я не в восторге оттого, что мне приходится находиться здесь с тобой, – сухо сказал Макс. – Нравится тебе это или нет, но у нас нет другого выбора.

Лаура замолчала. Она не представляла себе, как выдержит все это притворство – спать в одной постели с Максом, который теперь ненавидит и презирает ее, изображать хорошее настроение, быть веселой, – и так изо дня в день…

– Я постараюсь, чтобы он поскорее заговорил, – промолвила она еле слышно.

– Сделай одолжение.

Лаура закрыла глаза. Макс погасил свет и лег, повернувшись к Лауре спиной.

Она долго лежала с открытыми глазами, чувствуя, как ее начинает ломать от напряжения. Макс тоже не спал: она поняла это по его неровному дыханию.

Внезапно Лаура ощутила острую потребность встать и уйти из этой комнаты, но она пересилила себя, сосредоточив все свои мысли на том, как заставить Уолтера заговорить. Может, следует пригласить врача? Но интуиция подсказывала ей, что Макс прав, и мальчик больше нуждался в покое и любви. С ним надо много заниматься – играть, читать книжки и так далее.

Уже забрезжил рассвет, и она, устав от слез и мучительных размышлений, решила все-таки уйти, пока в припадке нервного срыва не начала крушить все вокруг. Не заботясь о том, что может разбудить Макса, Лаура откинула одеяло и встала.

– Что случилось? Кто-то из детей проснулся? – сонно пробормотал Макс.

– Я иду прогуляться, – ответила она сквозь зубы, направляясь к комоду, в котором лежало ее нижнее белье.

Вдруг колено пронзила острая боль: Лаура задела острый угол ящика. Стоявший на комоде хрустальный графин с водой зашатался, и Лаура с изумлением смотрела, как он медленно поехал по мраморной крышке комода к краю и, свалившись вниз, разлетелся на мелкие кусочки. На полу вокруг ее босых ног валялось множество осколков.

– Черт!

Одно к одному, подумала Лаура, глядя на сверкающие осколки хрусталя. Что бы она ни делала, все шло прахом.

– Стой на месте, не двигайся!

– Я сама справлюсь…

– Делай, что тебе говорят! – рявкнул Макс, надевая короткий халат и домашние туфли. Он включил свет. – Один шаг, и ты порежешься.

– Я уже порезалась. Немного. – Лаура опустила глаза вниз и увидела, как из ранки на внутреннем изгибе стопы сочится кровь.

– Сейчас я тебе помогу.

– Спасибо.

– Не стоит. Я волнуюсь за ковер.

– Ах, извините, пожалуйста, что я истекаю кровью на вашем драгоценном ковре, – язвительно заметила Лаура.

Макс посмотрел на нее так, словно она выругалась в церкви, и Лаура покраснела.

– На тебя это не похоже, – с укором сказал он.

– Значит, ты плохо меня знаешь.

– Очевидно.

Макс вышел из спальни. Лаура слышала, как он спускается по лестнице. Она стояла столбом в окружении осколков и злилась на себя за неловкость, беспомощность и за дурацкий выпад против Макса.

Когда он вернулся с аптечкой, шваброй и совком, Лаура сосредоточенно рассматривала рисунок на обоях.

– Как это тебя угораздило свалить такой тяжелый кувшин? – сердито спросил Макс, прикладывая антисептик к ране.

Кровотечение прекратилось, и он занялся уборкой осколков.

– Я неуклюжая.

– Только когда волнуешься.

Удивившись этому замечанию, Лаура посмотрела на возившегося у ее ног Макса, и невольно смягчилась. Он осторожно снимал крошечные осколки с ее мокрых ступней и был полностью поглощен этим занятием.

Лаура почувствовала, как в ней поднимается жаркая волна любви. Ей казалось, что так сильно она еще никогда не хотела Макса. Из ее груди вырвался нечаянный стон.

– Дьявол! – проворчал Макс, глядя на свой палец, из которого сочилась кровь.

И опять, не думая, что делает, Лаура присела на корточки и слизнула кровь с пальца Макса. С губ Макса сорвалось то ли ругательство, то ли стон, то ли мольба, – Лаура не разобрала, но вдруг почувствовала, что взлетает. В следующее мгновение она стояла лицом к лицу с Максом.

– Не надо! – прошептала Лаура, испугавшись его потемневших от желания глаз.

Но Макс бросил ее на кровать, задрал подол ночной сорочки и стащил ее через голову Лауры.

– Ты уверена?

Она кивнула. Но Макс уже прикоснулся рукой к ее груди, и Лаура, закрыв глаза, выгнулась ему навстречу.

– Уверена? – насмешливо повторил Макс, поочередно беря губами каждый сосок.

– Не на-а-до!..

Макс скользил по ее шее, грудям, животу… покрывая поцелуями каждый кусочек тела Лауры вплоть до пальцев на ногах. Не прикасался лишь к губам.

У Лауры на глазах выступили слезы. Она отчаянно хотела Макса и была не в состоянии скрыть свою страсть. И он прекрасно это знал.

– Поцелуй меня, – в отчаянии прошептала она, теряя всякую власть над собой.

Макс осыпал горячими поцелуями ее живот, слегка покалывая своей щетиной нежную кожу. Лаура ощутила, как кровь закипает в ее жилах от возбуждения. Но ее бесило, что Макс обращается с ней, как с проституткой. Она схватила его за волосы и дернула его голову к своим губам.

– Поцелуй меня! Поцелуй!

Но Макс лишь цинично рассмеялся и отвернулся. Лаура ничего не могла поделать с дикой дрожью, которая сотрясала ее тело. Она неудержимо стремилась соединиться с Максом хотя бы на мгновение, чтобы удовлетворить свою страсть. Лаура тянула его за плечи, хотела вонзить в него свои зубы, чтобы излить свою злость и освободиться от страданий.

Она не понимала, почему делала это. Знала только, что внутри у нее взорвалось что-то и надо дать выход эмоциям. Иначе она бы просто сломалась под давлением этого страшного напряжения.

– Оденься, – спокойно, как ни в чем не бывало велел Макс. Он встал и швырнул ей ночную сорочку. – Уолтер скоро проснется. Когда я говорил «объятия», то имел в виду наше поведение в присутствии детей. Я остался здесь не для того, чтобы удовлетворять твои сексуальные потребности.

Такому унижению Лаура не подвергалась еще ни разу в жизни. Она стала натягивать на себя ночную сорочку, но никак не могла найти горловину, слепо тыкаясь головой в ткань. Вдруг она почувствовала руки Макса на своих грудях и застыла. Макс поцеловал каждую грудь и нежно потрепал зубами соски.

– Отстань от меня, ты, животное! – взорвалась Лаура. Ее взбесило, что Макс нарочно мучил ее. – Это ты виноват во всем, ты бросил меня на кровать и…

– А чего ты ожидала? Ты так эротично слизывала кровь с моего пальца! Я расценил это как приглашение.

Лаура наконец справилась с сорочкой, и в горловине показалось ее разгоряченное, красное лицо.

– Я оказывала тебе первую помощь, – сердито сказала она, не смея посмотреть Максу в глаза.

Разумеется, он прав. Она слишком явно демонстрировала свои чувства, чтобы сейчас можно было убедительно отрицать это.

– Полагаю, все будет в порядке, Лаура, если мы будем придерживаться нашей договоренности: днем мы друзья, а ночью чужие. Главное, чтобы ты не путала эти два момента. – Макс сверкнул надменной улыбкой.

Слова Макса больно ударили по женской гордости Лауры. Он выставлял ее нимфоманкой. А она любила его так, как только может женщина любить мужчину. Лаура вскинула голову и, с вызовом глядя ему в глаза, заявила:

– Я тоже хочу предупредить тебя кое о чем. Не провоцируй меня. Мы ведем себя дружелюбно по отношению друг к другу, но не позволяем себе никаких сексуальных подначек. Исключаются также любые прикосновения. Понятно? Если ты будешь дразнить меня, выводить из себя своими штучками, я уеду, и проблемы Уолтера ты будешь решать сам. Это я тебе обещаю.