Текст книги "Не повторяй ошибок"
Автор книги: Кей Хупер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 2
Миранда отперла дверь маленького уютного домика, расположенного недалеко от деловой части Гладстоуна, но все-таки достаточно уединенного, и прямиком прошла на кухню. Здесь обычно было солнечно и все сверкало, но в этот день после ночного ливня небо застилали тучи, и даже безупречной белизны стены и мебель, поблескивающая металлическая кухонная утварь и желтенькие занавески на окнах не оживляли вид комнаты.
И на душе у Миранды было так же пасмурно.
Она включила кофеварку, чтобы разогреть остатки вчерашнего кофе, потому что на рассвете не успела приготовить свежий, а миссис Таск с утра записалась на прием к врачу и заранее предупредила, что задержится. Подогретый кофе наверняка покажется слишком горьким, но это вполне соответствовало ее настроению.
Свежезаваренный кофе ожидал ее в офисе, но Миранде хотелось заглянуть сперва домой, провести здесь в одиночестве несколько драгоценных минут, вдали от беспрерывно звонящих телефонов, громогласных помощников и прорывающихся в кабинет напуганных посетителей. Она не сомневалась, что Алекс сделал подобный крюк по пути в контору, только, скорее всего, завернул к Лиз, а не к себе домой.
Каждый выбирает то место, какое ему больше подходит, где можно отдышаться и успокоить нервы.
– Рэнди?
Девушка лет шестнадцати, поразительно похожая на Миранду, робко заглянула в дверь. На ней была ночная рубашка, а сверху накинут халат, что выглядело странным в десять утра, когда в школе давно шли занятия, но все объяснилось после реплики Миранды:
– Тебе не следовало вставать, Бонни. Доктор сказал, что сон для тебя полезней всех лекарств.
– Я чувствую себя гораздо лучше, честное слово. Это только простуда, ничего серьезного. – Бонни наблюдала, как Миранда наливает в чашку густой черный кофе. – Так это он?
Миранда сделала жадный глоток, поморщилась, потом молча кивнула.
– Адам Рамсей? Все так, как тебе виделось?
– Именно как мне виделось, – подтвердила Миранда печально.
Бонни поежилась, словно от озноба, потом решительно прошагала к столу и уселась.
– Я почти не знала его. Все же…
– Все же тяжело, – согласилась Миранда.
– И все теперь завертится?
– Боюсь, что да.
Губа у Бонни дрогнула, и она прикусила ее.
– Тогда мы уедем. И дело с концом. Мы просто…
– Бессмысленно, Бонни. Это ничего не изменит. То, что должно произойти, – произойдет, независимо от нас.
– Ты не можешь это остановить. – Голубые глаза девочки подернулись печалью, и свет в них угас.
– Нет, я не могу остановить это. – Миранда вздохнула. – Одна не могу.
– Может быть, Алекс…
– Нет. Не Алекс.
Они встретились взглядами, выдержали паузу, и Бонни сказала:
– Ты могла бы попросить их прислать кого-нибудь.
– Мне нужен он. – Горечь звучала в голосе Миранды. Произнесено это было с явной неохотой и даже, казалось, с отвращением.
– Ты уверена?
– Да, уверена.
– Прошло много времени, Рэнди. Восемь лет.
– Восемь лет и четыре месяца. – Миранда невесело усмехнулась. – Я отлично помню, когда это было, поверь мне.
– Я хотела сказать, что все меняется, Рэнди. Люди меняются, тебе это известно лучше, чем кому-либо другому. Даже он должен был измениться. Сейчас все будет по-другому.
– Будет ли?
Бонни заколебалась.
– Тебе привиделось что-то еще? Правда? Что? Что ты видела?
Миранда посмотрела на кофейную гущу в чашке, и губы ее скривились.
– Неизбежность, – сказала она.
Пятница, 7 января
– Это необъяснимо, – заявил доктор Шеппард. Добродушная улыбка, обычно словно приклеенная к его лицу, сменилась выражением хмурой озабоченности. – Зубная карта совпадает, тут не возникает никаких вопросов. То, что мы нашли, несомненно, останки Адама Рамсея.
– Но… – произнесла Миранда.
– Да, есть и «но». Кости по всем признакам принадлежат мужчине не моложе сорока лет. Содержание кальция и другие изменения в костной структуре указывают на возраст примерно от сорока до пятидесяти. – Доктор сделал паузу. – Это выше моего понимания, Рэнди. Очевидно, более опытный и более компетентный судебный медик, патолог или антрополог должен заняться останками. Я мог что-то упустить, недоглядеть, неправильно истолковать результаты проб или вообще неверно провести тестирование. Все возможно.
Их разделял рабочий стол шерифа весьма внушительных размеров, не очень подходящий для такого маленького кабинета. Сидя за этим столом, Миранда ощущала себя хозяйкой, а док Шеппард – гостем, случайно забредшим сюда и страстно желающим поскорее смыться.
Она уперлась локтями в столешницу, прижала ладони к вискам, где пульсировала изматывающая боль, и вонзила пристальный взгляд в растерянное лицо Шеппарда.
– Давайте отбросим на время все сомнения и мысли о том, что мы кое-что упустили. Примем версию, что мы нашли останки семнадцатилетнего юнца, сбежавшего из дома. Знаете ли вы, от чего он умер?
– На том, что осталось от черепа, обнаружены следы двух ударов. Не думаю, что эти травмы были нанесены уже после смерти.
– То есть вы исключаете случайность?
– Если вас интересует мое мнение, то – да, исключаю. Могу заявить для протокола, что, возможно, он погиб от удара по голове. Был ли этот удар преднамеренным или нанесен кем-то по неосторожности, с медицинской точки зрения определить невозможно. Я не берусь ответить на такой вопрос.
Миранда сделала пометку в лежащем перед ней блокноте.
– Я благодарна вам за ваш визит и обстоятельный доклад, мистер Шеппард.
– Нет проблем. Я знаю, что у вас дел невпроворот. Есть какие-нибудь сведения о Линет Грейнджер?
– Пока никаких. Я бросила на ее поиски всех своих людей, ишеек Симона и добровольцев, которых мне удалось собрать, но результат мизерный. Она ушла из библиотеки в среду вечером и растворилась в воздухе. – При этих словах скулы Миранды напряглись, она словно бы сдерживала не то гнев, не то слезы. – Если бы ее мать не была мертвецки пьяна в тот вечер и не скрывала бы до полудня четверга исчезновение дочери, у нас было бы больше шансов найти Линет. Я провела все утро в спорах с мэром и отвечая на вопросы перепуганных родителей. Кто-то в моем милом, маленьком городке, очевидно, всерьез принялся пытать, калечить и убивать местных подростков. А со мной здесь живет шестнадцатилетняя сестренка. Что вы скажете по этому поводу?
– Скажу, что вы не ложились спать в эту ночь.
Миранда выпрямилась, словно собираясь что-то возразить, потом принялась растирать ладонью затылок.
– Все равно я не сомкнула бы глаз, – устало произнесла она и призналась: – Я боюсь, что отыщется еще один убитый подросток, Питер.
– Вы так думаете?
– А вы?
Какое-то мгновение Шеппард колебался.
– Хотите честно? Тогда – да. Я не знаю, что происходит, Рэнди, и кто за этим стоит, но считаю, что вы правы в одном. Кто-то охотится за нашими подростками. И у этого «кого-то» весьма странные… пристрастия.
Тут же, будто отрекаясь от прежних своих слов, Миранда резко возразила:
– Нет. Нет. Мы не можем этого утверждать. Мы действительно не знаем, что происходит.
– Так уж и не знаем?
– Да, не знаем.
– Понятно. – Док украдкой вздохнул. – Тогда, я надеюсь, у вас есть объяснение, почему из тела Керри Ингрэм была выкачана вся кровь, чуть ли не до последней капли.
– Не говорите мне, что убийца высосал ее, – поморщилась Миранда. – Неужели вы так считаете?
– Нет, я так не считаю… Хотя подобное случается гораздо чаще, чем принято думать.
– Интересно, какой в этом смысл? – пробормотала едва слышно Миранда, ни к кому не обращаясь, но Питер Шеппард решил отстоять свою точку зрения:
– По-моему, убийца испытывает некую потребность в крови, что, конечно, недоступно пониманию любого нормального человека. А также – я уверен, что вы обратили внимание на эту весьма странную деталь, – мы нашли лишь малую часть костей скелета Адама Рамсея.
– Здесь могли поработать животные, питающиеся падалью, – возразила она.
– Может быть. А может, кто-то до них. Возможно, убийца забрал кровь у мальчика, как поступил и с девочкой. И прихватил еще и несколько костей. И, может быть, Линет Грейнджер ему понадобилась потому, что он не получил для себя всего необходимого от первых двух жертв.
– Беспочвенные домыслы, – твердо заявила Миранда. – Мы даже не знаем, убиты ли Керри и Адам одним и тем же лицом, а поиски Линет необязательно закончатся обнаружением ее мертвого тела.
– Тут мне нечего вам возразить, – сказал Шеппард и поднялся из-за стола. – Но осмелюсь все-таки дать совет. Не прячьте голову в песок, Рэнди. Это не в ваших правилах и вдобавок не в ваших интересах.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – произнесла Миранда сухо.
– Думаю, что понимаете. – Улыбка скользнула по лицу доктора и мгновенно пропала. – Я также думаю, что вы достаточно честны – особенно в отношении себя, – чтобы встретить очевидное – рано или поздно – с открытым забралом. По крайней мере, я на это надеюсь. Я не предсказываю будущее по чаинкам в чашке, как Лиз Хэллоуэл. но мне не надо иметь цыганских предков, чтобы быть уверенным в том, что в Гладстоуне происходит и будет происходить в дальнейшем нечто необычное и страшное.
– Да, я с вами согласна.
– Вы не уроните себя ни в чьем мнении, попросив помощи в подобных обстоятельствах.
– Все мне об этом говорят.
– И они правы! Нам нужен специалист, чтобы исследовать эти кости, Рэнди. Назовите мне имя, и я сам свяжусь с ним, – предложил Шеппард.
Ответом ему было продолжительное молчание.
– Нет, это моя работа, – наконец заговорила Миранда. – Я сделаю все необходимое, Питер. Не беспокойтесь.
Однако после ухода Шеппарда она не взялась за телефон, а долго в задумчивости листала протоколы, взвешивая все собранные за время следствия крупицы информации о Керри Ингрэм и Адаме Рамсее. Усилием воли Миранда сосредоточила все свое внимание, чтобы отыскать хоть какую-то не замеченную ранее улику, хоть одно доказательство, что это вполне ординарное преступление, совершенное, например, в приступе гнева или по какой-нибудь другой, пусть зловещей, но доступной человеческому пониманию причине.
Но сколько бы она ни штудировала записи, ни изучала фотографии изувеченной девочки или остаток скелета парня, медицинские отчеты, опросы родственников и знакомых погибших, занесенные в протокол сведения о передвижениях двух подростков по городу и в его окрестностях в последние недели перед исчезновением, не важно, сколько раз она заставляла себя углубиться вновь в читанные и перечитанные неоднократно страницы, неотвратимые, неизменные свидетельства вставали преградой для любой разумной версии.
Обескровленное тело Керри Ингрэм.
Недостающие кости в скелете Адама Рамсея.
Путаница с определением возраста найденных ими человеческих останков.
Миранда закрыла последнюю папку и уставилась в пространство перед собой невидящим взглядом.
– Черт побери, – прошептала она.
Неизбежность.
Некоторые называют это роком.
Он рассматривал девчонку, одурманенную наркотиком и впавшую в оцепенение, распростертую на походной кровати, куда он сам ее положил. Она была хорошенькой. Это было досадно. И она очень старалась преуспеть в своей жалкой жизни, прилежно училась, держала мать на коротком поводке, чтобы та не спилась окончательно или в приступе безумия не подожгла дом.
Тем более досадно.
Но он уже никак не мог повлиять на ход событий. Он надеялся, что Линет поймет это.
Суббота, 8 января
– Итак, когда же к нам пожалуют федералы? – спросил Алекс у Миранды.
Они наблюдали с вершины холма за множеством лодок, бороздящих поверхность озера. Прощальные лучи солнца, медленно опускавшегося за зубчатый гребень гор, превращали водную гладь в долине в расплавленный слиток серебра. Еще несколько минут – и придется включать прожекторы или сворачивать поиски до утра.
– Они могут появиться в любое время.
– Так зачем ты околачиваешься здесь, а не сидишь в офисе, ожидая гостей? Обшарить озеро – идея хорошая, хоть и подкинутая нам анонимно, но я вполне обойдусь без тебя и, если что-то обнаружится, утаивать это не буду.
Миранда нервно передернула плечами.
– Они едут на машинах из Нэшвилла и, значит, доберутся сюда поздно ночью. На всякий случай я оставила Бреди дежурить в мое отсутствие.
– Ты не знаешь, сколько их прибудет? Я так думаю, что для нас не поскупятся выделить боевое подразделение в дюжину, если не больше, агентов.
– Точно я не знаю. Никакой информации не поступало. Что нам положено, то мы и получим.
Чувствовалось, что она на взводе и сильно нервничает.
Алекс был близок к тому, чтобы задать еще вопрос, но заметил, что Миранда вдруг напряглась. Ему самому было непонятно, по каким признакам он определил это ее состояние, но был уверен, что все ее внимание, все ее существо неожиданно устремилось в какие-то иные сферы. Она уже не видела ни озера, ни лодок с людьми, и даже он, Алекс, стоящий рядом, словно исчез из поля ее зрения. Затем ее взгляд сместился чуть в сторону, как будто она услышала какой-то звук у себя за спиной, ощутила чье-то присутствие там, но не захотела обернуться, чтобы посмотреть.
– Рэнди?
Она никак не отреагировала, словно не слышала, как ее позвали. Алекс оглянулся. Сперва его ослепил луч уходящего за гору солнца, один из последних, и на фоне его внезапно возник, материализовался в пронизанной светом пустоте силуэт высокого мужчины.
Алекс поморгал глазами, изумленный и встревоженный, потому что этому явлению не сопутствовал никакой звук. Затем, также безмолвно, по обе стороны от первого возникли еще два силуэта – другого мужчины и женщины. Они задержались ненадолго на месте, разглядывая местность и людей, копошащихся внизу, потом стали медленно приближаться к Алексу и Миранде, выходя из слепящего света и обретая более явственные формы.
Мужчина слева был примерно шести футов ростом. Выглядел он лет на тридцать и обладал пышной шевелюрой. Женщина была такого же возраста, невысокая, светловолосая, в меру худощавая. На обоих были темные брюки и толстые свитера.
Но все внимание Алекса сосредоточивалось и удерживалось, даже помимо его воли, на мужчине в центре. Одетый столь же скромно, как и его спутники, в джинсы и черную кожаную куртку, он обладал внушительной фигурой. В его темных волосах словно отражался тусклый свет угасающего дня. Удивительно широкий выпуклый лоб сразу бросался в глаза. Несмотря на массивность дышащего силой тела, он двигался с легкостью и непринужденностью, словно приподнятый на воздушной подушке среди валунов, которыми была усеяна плоская вершина холма, в то время как его спутники то и дело спотыкались. Когда он был уже совсем близко, Алекс увидел, что смуглое лицо незнакомца, красивое, но отчужденно-холодное, уродует багровый шрам.
Темный чужак с отметиной на лице, о котором он слышал от Лиз.
Именно поэтому Алекс был не так удивлен его появлением, как Миранда. Когда он посмотрел в ее сторону, то им сразу овладело беспокойство – все ли с ней в порядке. Она почему-то так и стояла, отвернувшись от подошедшей к ним троицы, и взгляд ее опять был прикован к озеру. Учащенное дыхание шумно вырывалось из приоткрытого рта, а губы трепетали. Бледность разлилась по искаженному страданием лицу. Но это продолжалось лишь одно мгновение. Затем все изменилось. Ее веки плотно сомкнулись, и она постояла так, с закрытыми глазами, опять же очень недолго, а когда открыла глаза, все напряжение и страдание исчезли с ее лица. Теперь на нем читалось даже некое безразличие ко всему происходящему, или то была маска, незаметно ею надетая на себя. Алекс терялся в догадках.
Он негромко сказал:
– Рэнди, кажется, федералы уже здесь.
– Да? – Она проявила к его словам весьма слабый интерес и даже не оглянулась. Лишь сунула руки в карманы джинсов, сменив прежнюю напряженную позу. – Что-то они рановато явились.
– Наверное, гнали вовсю.
– Наверное.
Заинтригованный, но решивший не торопить события, Алекс вновь переключил внимание на приближающуюся в молчании троицу агентов. Тот, кто шел в центре, наконец подал голос, который произвел на Алекса весьма сильное впечатление необычным тембром и властностью.
– Шериф Найт? – В вопросе, заданном чисто для проформы, уже содержалось утверждение, так как взгляд пришельца уперся в затылок Миранды.
Выдержав небольшую паузу, она обернулась:
– Привет, Бишоп.
Спутники Бишопа, казалось, не были удивлены тем, что шериф маленького городка знакома с их начальником. Но Алекс не удержался:
– Вы что, знаете друг друга?
– Мы уже встречались, – сказала Миранда.
Она представила Алекса Бишопу, а тот в свою очередь по-деловому сухо представил своих сотрудников – специального агента Энтони Харта и доктора медицины Шарон Эдвардс. Обычных при знакомстве рукопожатий не было, возможно, потому, что Миранда и Бишоп в это время нарочито держали руки в карманах.
– Я по специальности тот самый судебный патолог, которого вы запрашивали. И вот он тут как тут, поступил в ваше распоряжение, – с шутливым добродушием сообщила женщина.
Алекс тут же подумал, что доку Шеппарду повезло встретить родственную душу.
– А моя специальность – толкование фактов, – пояснил Харт в ответ на вопросительный взгляд Миранды.
– Замечательно, – сказала Миранда. – У нас как раз имеется в наличии несколько фактов, весьма загадочных, которые нуждаются в истолковании. В данный момент – я сразу ввожу в курс дела – мы проверяем предположение, что пропавшая девочка покоится где-то неподалеку.
– Чье предположение, шериф Найт? – спросил Бишоп.
– Анонима.
– Позвонившего вам в офис?
– Да.
– Кто звонил? Мужчина или женщина?
Некоторое сомнение в последующем ответе Миранды было почти неуловимо.
– Женщина.
– Интересно, – произнес он.
В тоне его не прозвучала обвинительная нотка, а она не заняла оборонительную позицию, но Алекс почувствовал в этом коротком обмене репликами некий подтекст. Казалось, произошедший мимолетный разговор их обоих расстроил и озадачил. Алекс попробовал разрядить атмосферу шуткой:
– Эй, ребята. Вы как парочка шахматных фигур – пешка и слон11
По-английски фамилии Найт и Бишоп имеют несколько смысловых значений, в том числе – «пешка и слон».
[Закрыть].
Миранда скосила на Алекса взгляд и нахмурилась:
– И что из этого следует, Алекс?
– Ничего, шериф. – Алекс смущенно кашлянул.
– Каковы наши успехи? – подбодрила помощника Миранда. – Поделитесь с коллегами информацией.
– Делиться пока нечем. Мы упустили светлое время суток. Не прикажете ли отозвать поисковую группу и подождать до утра, шериф?
– Можно и так поступить, – неопределенно высказалась Миранда и обратилась к агентам: – С вашего позволения, я вас покину на несколько минут.
Не дожидаясь ответа, она стала спускаться с холма к песчаному выступу, куда уже начали приставать лодки с людьми.
Бишоп не отрывал глаз от удаляющейся Миранды. Алекс решился дать волю своему любопытству:
– А какова ваша специализация, агент Бишоп?
– Обшее руководство, – коротко сообщил мужчина со шрамом. – Кто принял анонимный звонок?
Алексу был не по душе заданный вопрос, но все-таки он ответил:
– Шериф Найт.
Ему не нравилось ощущение, будто бы он оправдывается перед прибывшим агентом и ведет себя с ним не так независимо, как Миранда. Однако, сам того не желая, он начал вдаваться в ненужные объяснения:
– В этом нет ничего необычного. Если вы так подумали, то зря. Наш шериф старается быть максимально доступной для всех, и большинство горожан обращается к ней напрямую, когда есть вопросы или какая-то полезная информация.
Холодные, лишенные глубокого цвета и потому производящие странное впечатление глаза агента теперь сверлили Алекса, и ощущение было не из приятных.
– Типично для такого маленького городка, – произнес Бишоп без осуждения и вообще без какой-нибудь интонации. – Скажите, а раньше этот район уже обследовался?
– Нет. До того, как поступил этот сигнал, мы не видели оснований для поиска Линет Грейнджер так далеко от городской черты.
– А сейчас вы надеетесь найти ее здесь?
– Шериф считает, что шансы есть. Ее мнения для меня достаточно.
Бишоп еще некоторое время молча рассматривал Алекса, отчего тот чувствовал себя все более неловко. Затем агент, переглянувшись со своими коллегами, отошел на несколько ярдов в сторону, взобрался на торчащий из земли громадный камень и застыл там в неподвижности. Оттуда его взору открывалась большая часть долины с озером и окрестные холмы.
– Что это он делает? – понизив голос, спросил Алекс.
Ему ответила Шарон Эдвардс:
– Чертит в уме план местности. Но я бы сказала по-другому: вбирает в себя пейзаж и атмосферу, а проще говоря, выискивает знаки.
– Знаки? Какие знаки? Чего? Уже смеркается. Что он может особого разглядеть?
– Вы удивитесь, когда узнаете, – вставил свое слово Тони Харт.
Алексу хотелось, чтобы ему разъяснили, что имеется в виду, но он воздержался от дальнейших расспросов. Вместо этого он осторожно поинтересовался:
– Я так понял, что он у вас главный?
– Он старший агент, – подтвердила Эдвардс. – Но возглавлять расследование будет ваш шериф. Мы здесь только ради того, чтобы помочь, предложить свой опыт и совет.
– Ой ли!
Она улыбнулась:
– Правда. Нас призывают на помощь только тогда, когда этого требует ситуация, и мы соглашаемся прибыть только в тех случаях, когда уверены, что можем быть полезны. Никакого самоуправства и давления с нашей стороны на полицию – таков основной принцип работы Федерального бюро. И, разумеется, мы предпочитаем наши дела и очень редко идем на контакт с полицией по другому поводу.
– Что значит «ваши дела»? – полюбопытствовал Алекс.
– Я уверена, что вы читали рассылаемые бюро бюллетени.
– Читал. Из них мало что можно выудить.
Доктор Эдвардс снова улыбнулась:
– Вы правы. Они часто весьма загадочны и смахивают на головоломку. Но если говорить простым языком, нам поручают дела, где улик недостаточно или их нет совсем, а также если некоторые детали кажутся необъяснимыми и чуть ли не паранормальными. Большей частью это выявляется после того, как местные органы исчерпали все возможности добиться результата в расследовании обычными методами.
– Итак, вы, ребята, гоняетесь за духами?
– Мы выдвигаем самые невероятные гипотезы, не гнушаемся самых неправдоподобных объяснений. В основе методов, которыми мы пользуемся, лежит скорее интуиция, чем научные теории. Мы пытаемся выжать информацию из предметов материального мира, из атмосферы…
– Вот почему на вас нет привычных плащей, шляп и темных очков?
Ее позабавило замечание Алекса, и она добродушно усмехнулась:
– Нас бюро выделило в особую группу «свободных художников», и начальство смотрит сквозь пальцы на наш внешний вид.
Алексу хотелось бы выведать о такой странной группе побольше, но Миранда помахала ему, и он поспешил на зов.
Глядя вслед Алексу, Тони Харт сказал:
– Любознательный малый. Не удивлюсь, если он пристанет к Миранде Найт с расспросами по поводу предчувствий и интуиции, едва она вернется в офис.
– Кто знает, – пожала плечами Шарон. – Мне кажется, он обожает свою начальницу. Он считает, что должен ей покровительствовать и оберегать ее, и поэтому мы возбуждаем в нем настороженность и подозрительность. Алекс будет сотрудничать с нами, пока в нем теплится уверенность, что наше содействие расследованию не наносит ущерба имиджу шерифа.
Харт проворчал в ответ что-то невнятное, потом спросил:
– А кстати, ты что-нибудь узнала про ее прошлое?
При этом он выразительно посмотрел в сторону Бишопа, который пребывал в прежней позе. Эдвардс уловила намек.
– У меня были свои подозрения, когда я занялась тщательной проверкой. Но обнаружила… что за ней ничего не стоит. Пустота.
– Значит, это все-таки она?
– Думаю, что да.
– Неудивительно, что он так торопился попасть сюда. Но мне приходилось наблюдать и более теплые встречи смертельных врагов.
– Что заставляет тебя сомневаться в их вражде – по крайней мере, с ее стороны? – полюбопытствовала Шарон.
– Не думай, что я беспокоюсь за Бишопа.
– Уверена, что он в состоянии уладить свои собственные проблемы. – Она едва заметно улыбнулась. – В настоящее время перед нами иная, пусть незначительная, но все же проблема, решение которой возложено на нас. Ты что-нибудь почувствовал?
– Не-а. Я был заблокирован, как только мы поднялись на холм. А ты?
– Я тоже. Явление знаменательное, не так ли?
Харт не откликнулся. Он следил за Мирандой, поднимавшейся обратно на холм. Ее приятное личико сейчас удивляло полным отсутствием всякого выражения и замкнутостью.
– Бедный Бишоп, – тихо пробормотал Харт, с опаской глянув на своего шефа.
Если тот и догадался, что его подчиненные говорят о нем, то никак на это не прореагировал. Он присоединился к своей группе лишь за мгновение до того, как Миранда и шедший за ней по пятам Алекс приблизились к ним. Шериф предоставила своему помощнику право заговорить первым.
– Сегодня мы уже ничего не можем сделать. И поэтому…
– Мы можем обыскать заброшенный колодец. Он где-то здесь неподалеку, – сказал Бишоп.
Алекс уставился на него:
– Как вы могли об этом узнать?
– Он знает, – вмешалась шериф Найт и, отметая возможные возражения, продолжила: – Хотя люди и устали, но поискать еще в окрестностях озера придется, и наверняка добровольцы найдутся. Опроси людей, Алекс, и собери тех, кто согласен. Скоро выйдет луна и будет посветлее.
Харт украдкой переглянулся с Эдвардс и сказал, дождавшись, когда недоумевающий помощник шерифа удалился на приличное расстояние:
– Чем больше народа будет занято поисками, тем скорее мы что-нибудь найдем. Наше снаряжение здесь поблизости, в машине. Мы сходим туда, переобуемся в сапоги, захватим фонарики, веревку и еще кое-что, что может понадобиться.
– И захватите компас или лучше два, – сказала Миранда. – Местность у нас каверзная. Легко заблудиться или ходить по кругу, особенно в темноте.
– Понятно.
Харт окинул взглядом Бишопа, который заблаговременно обул сапоги и поэтому был лишен повода прогуляться до машины.
– Что ж, мы обернемся за пару-тройку минут, – пообещал он за себя и за доктора Эдвардс.
Уже отойдя достаточно далеко, Харт вновь оглянулся на две неподвижные фигуры, едва видимые в сгущающейся тьме. Их разделяло всего несколько футов, а может быть, расстояние в целый световой год.
– Могло быть хуже, – хмыкнул он. – Она вполне могла всадить в него пулю, как только увидела.
Бишоп знал, что ему следует первым нарушить молчание, но к моменту, когда оно стало совсем невыносимым, он додумался лишь до абсурдно нелепой фразы, с которой и начал разговор:
– Никак не ждал от тебя, что ты пойдешь работать в полицию.
– Это был логичный выбор. С юридическим образованием, которое я не могла применить… И с определенным опытом…
– Который тебя тяготил и рвался наружу, не так ли? И еще связи с надежными источниками информации.
– Да. Все это сыграло свою роль.
Повисла еще одна томительная пауза, затем Бишоп снова заговорил:
– Ты сделала интересный выбор, Найт, но были и другие варианты.
– Я решила, что этот мне подходит.
Он ждал развития беседы в таком же ключе, но она хладнокровно сменила тему:
– Я убедилась, что твое паучье чутье функционирует отлично, как всегда.
Миранда упрямо не желала смотреть на него, и он не мог понять, чем заняты ее мысли. Чтобы прочесть их, надо было до нее дотронуться, а Бишоп не осмеливался это сделать. Она была первой, кто окрестил «паучьим чутьем» его дар видеть и слышать то, что находилось за пределами восприятия обычных человеческих чувств. Знала ли она, что уже давно он сам называет так свою уникальную способность, которую тренирует неустанно, и обостряет, и усиливает, и нещадно эксплуатирует?
– Мы в этом убедимся, когда отыщем колодец, – возразил он после продолжительной паузы.
– Колодец здесь есть.
Как ему хотелось, чтобы она посмотрела ему в глаза!
– И тело?
Миранда кивнула:
– Тело тоже.
– Никакого анонимного звонка не было. Ведь так, Миранда?
– Да, не было.
– У тебя было видение.
Ее плечи дрогнули, но лицо сохранило каменное выражение.
– Я видела… как бы сон наяву. Среди белого дня. Очень яркий, достоверный, цветной. Я увидела озеро. Я знала, что девочка где-то здесь. И сейчас это знаю. Насчет колодца… Это похоже на истину, я чувствую.
– Ты по-прежнему не хочешь называть это видениями.
– Видения? Я шериф маленького консервативного городка, где церквей больше, чем торговцев автомобилями. Как долго, ты предполагаешь, я продержусь на своем посту, если пройдет слух, что у меня бывают видения?
– И тебе удается их скрывать?
– Просто удивительно, сколько вполне логичных, удобных, понятных всем объяснений можно при желании найти для своих, казалось бы, ошеломляющих прозрений. – Она глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух, помолчала. – Я обладаю интуицией. У меня бывают предчувствия, которые оправдываются. Мне везет. Свою работу я знаю. Если этих доводов недостаточно, я, по традиции, ссылаюсь на анонимные телефонные звонки. Я предельно осторожна.
– Я заметил, что у тебя преданные помощники.
– Которые ловят мои слова на лету и смотрят мне в рот? Может быть. Причина в том, что раньше во многих случаях я оказывалась права и они научились доверять мне.
– А есть у тебя идея, кто стоит за этими убийствами?
Наконец лицо Миранды ожило. Она криво усмехнулась:
– Если бы я знала кто, то тебя бы сейчас здесь не было.
Неподдельная горечь, прозвучавшая в ее тоне, раскрыла ему истинную причину предшествующей нарочитой и явно напускной холодности. Его присутствие здесь было нежелательным. Она ненавидела его. И сила его ответной реакции на эту ненависть изумила его самого.
– Я никак не хотел чем-то уколоть… обидеть тебя, – вырвалось у него.
– Уколоть меня – это самое малое из того, что в твоей власти сделать.
После этих слов Миранда покинула Бишопа, поспешив навстречу взбирающемуся на холм помощнику.
