Текст книги "Закон жизни"

Автор книги: Кэтти Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Уильямс Кэтти
Закон жизни

Глава 1

– Тебя хочет видеть босс.

– Милли, ты зря здесь теряешь время. Тебе никто не говорил? – Джессика улыбнулась маленькой блондинке, секретарю офиса. – У тебя талант произносить с надрывом самое безобидное сообщение. Твое место на ТВ, в какой-нибудь «мыльной опере».

Джессика поставила на пол кейс и начала просматривать почту.

– Информация о налогах, которая мне нужна, все еще не пришла. Джессика рассеянно повертела конверт. – Почему люди не могут четко работать? Я заказывала эту информацию два дня назад.

– Джес, ты меня не слушаешь? Тебя вызвал Роберт Гранж! Тебе надо мчаться на всех парусах, а не копаться в почте!

– У меня встреча с Робертом через пятнадцать минут, – нахмурилась Джес. – В чем проблема?

– Проблема в том, – голосом вечной страдалицы объяснила Милли, – что ты не правильно поняла слово «босс». Бруно Карр сидит в твоем кабинете и ждет тебя.

– Бруно Карр? – изумилась Джессика. – Зачем я понадобилась Бруно Карру?

В «Холдинге Б. К.» она работала девять месяцев. И за все это время ни разу не видела легендарного Бруно Карра. «Холдинг Б. К.» – лишь одна из множества принадлежащих ему фирм. Штаб-квартира у него где-то в Сити. Он редко удостаивает своим визитом маленькие компании. Раз в месяц Роберт совершает поход в Сити с кейсом, раздутым от документов. Бумаги должны доказать, что у них все идет как надо. Доходы, финансы, сотрудники – все на должном уровне.

– Понятия не имею. – Милли разглядывала свои безукоризненно наманикюренные ноготки. Сегодня они были покрашены в желтовато-зеленый цвет – в тон ее костюма. – Но он не похож на мужчину, готового смиренно ожидать подчиненного.

Джессика мысленно быстро прикинула, по какой причине Бруно Карр мог снизойти до нее.

– Надо было спросить, что ему надо! – прошипела Джессика. – Для этого и существуют секретари. – Она редко теряла самообладание, но неожиданности вроде сегодняшней было достаточно, чтобы вывести ее из себя.

– Бруно Карру никто таких вопросов не задает! ужаснулась Милли. – Он входит, говорит, что ему требуется, а мы только киваем и исполняем.

Ну конечно! Большой, толстый, надутый тип ходит и раздает людишкам приказы. Именно этого ей и не хватает сейчас, в морозное утро январского понедельника!

– Где Роберт? – Джессика старалась хоть немного оттянуть неизбежное. Инстинкт юриста подсказывал, что необходимо собрать как можно больше информации.

– На встрече. Он сказал, что поедет без тебя.

– Ах, так!

– Думаю, великий Бруно Карр желает поговорить с тобой наедине, прошептала Милли. – Если ты хочешь знать мое мнение…

– А я не хочу знать твое мнение, – автоматически буркнула Джессика. Ладно. Пожалуй, мне лучше действительно пойти.

Что бы она ни сделала, все обернется тяжелым преступлением, направленным против Бруно Карра. И она будет наказана. Немедленным увольнением. Например, она взяла домой один из красных маркеров компании, а босс каким-то образом узнал об этом. Очень похоже, что он принадлежит к тому типу людей, которые считают такой проступок достаточным основанием для молниеносного изгнания. За что еще он мог бы уволить ее, не предупредив заранее? Только поймав на каком-то мелком нарушении.

Джессика подняла с пола кейс и мысленно приготовилась к худшему.

– Милли, можешь ли ты минут через десять принести нам кофе? – Она провела руками по аккуратно уложенным светлым волосам: нет ли выбившейся пряди?

– Ты имеешь в виду, если мистер Карр позволит…

– Милли, не смеши меня.

Джессика расправила плечи и пошла по коридору. Чуть задержалась на пороге – постучать или нет? Впрочем, почему она должна стучать в дверь своего кабинета? Но с другой стороны, это может стать последней каплей, которая потопит ее корабль.

Очень неприятное положение. Можно без ложной скромности признать – она блестяще справлялась со своими обязанностями, хотя работала в компании меньше года. У нее был острый и гибкий ум и желание отличиться. Она не жалела времени и сил, выполняя свои обязанности. Какие недочеты он мог найти в ее делах?

Она сердито постучала, толкнула дверь и вошла.

Он сидел в ее кресле. Она видела только макушку его головы, потому что кресло было повернуто спинкой к двери. Он разговаривал по телефону. Голос низкий, речь отрывистая. Несколько секунд она стояла, уставившись в кожаную спинку вертящегося кресла.

– Простите, мистер Карр? – Она скрестила на груди руки и вложила в голос столько холода, сколько сумела.

Кресло медленно повернулось. У Джессики буквально отвисла челюсть, она застыла, вытаращив глаза. А он не спеша закончил разговор, положил трубку, откинулся на спинку кресла и молча разглядывал ее.

Она ожидала увидеть редеющие седые волосы: все-таки солидный возраст. Заметный живот: слишком много обильных ленчей и мало движения. Кустистые брови, двойной подбородок и плотно сжатый рот – вот что она ожидала увидеть.

Почему эта чертова Миллисент не предупредила ее, как выглядит этот мужчина?

Конечно, наглость наложила отпечаток на эти жесткие черты. Но такого чувственного лица Джессика в жизни не видала.

Волосы у него были почти черные, глаза – пронзительные и холодные, точно зимнее утро. Все линии лица четко очерчены, если избегать банального слова «красивы».

Красив, подумала Джессика, удивительное сочетание черт, которые дополняют друг друга, образуя совершенную картину. Вероятно, все дело в выражении. Или в налете самоуверенности. Или, может быть, такое впечатление создавали сила и ум?

– Что вы делаете в моем кресле? – задала она дурацкий вопрос. Но надо же было как-то смягчить то воздействие, какое он оказал на нее. Джессика попыталась вернуть самообладание, которое, словно на крыльях, куда-то унеслось.

– В вашем кресле? – Голос низкий, бархатистый и холодно-ироничный.

– Простите, я имела в виду ваше кресло в моем офисе. – Она сладко улыбнулась, не сводя с него настойчивого, совсем не льстивого взгляда.

Мгновенный промах – и она чуть не вступила в конфликт с исключительной мужской силой. Но она загнала дух противоречия в дальний угол сознания. Самоконтроль занял свое привычное место.

Именно самоконтроль никогда не позволял ей упасть. Он давно стал ее компаньоном – наверно, в течение всех ее двадцати восьми лет.

Главный босс не стал утруждать себя ответом. Он кивнул на кресло, стоящее перед ним, и предложил сесть.

– Я жду вас… – он сверкнул запонкой рубашки и сверился с золотыми часами, – двадцать пять минут. Вы всегда так поздно приходите на работу?

Джессика села, скрестив ноги, сглотнула комок злости, застрявший в горле.

– В девять ноль пять я…

– Следить за часами – не та черта, какую я поощряю в своих служащих.

– Но прошлым вечером я ушла с работы после десяти. Поэтому сегодня я пришла чуть позже девяти. Приношу свои извинения. Обычно в восемь тридцать я уже здесь. – Она изобразила вежливую улыбку и сплела на коленях пальцы.

– Роберт поет вам дифирамбы… – Он посмотрел на листы бумаги, лежавшие перед ним. Ее личное дело, догадалась она. – Полагаю, Джессика, вы знаете, кто я?

– Бруно Карр. – Она еле удержалась, чтобы не добавить: владыка мира.

– Вы моложе, чем я представлял по рассказам Роберта, – польстил он. Сощурив глаза, он сосредоточенно разглядывал ее. А Джессика подумала: чем делать пренебрежительные замечания насчет ее возраста, не лучше ли прямо сказать, почему он здесь? Сидит в ее кресле, говорит по ее телефону?

– Вы не будете возражать, если я выпью чашку кофе? Чтобы набраться сил для защиты своего возраста, – не удержалась Джессика.

Он вскинул брови, но не улыбнулся. Потом нажал кнопку и откинулся на спинку кресла.

– Милли, пожалуйста, два кофе.

Костюм отчасти скрывал его фигуру, но она все равно видела, что он атлетически сложен. Он принадлежал к тем редким мужчинам, на которых даже на каблуках ей приходится смотреть снизу вверх.

Через рекордно короткое время раздался стук в дверь. Появилась Милли с подносом. На нем красовались две чашки с блюдцами вместо обычных кружек, молочник со сливками, сахар и тарелка с печеньем.

– Что-нибудь еще? – робко спросила она. О боже, сердито подумала Джессика. Неужели это та фарфоровая девушка, которая умела делать из мужчин начинку для пирога? Очевидно, это присутствие Бруно превратило ее в хлопающую ресницами пустоголовую куклу. Неудивительно, что у него аура непобедимости, если женщины падают перед ним, будто кегли.

– Минуту. – Он оценивающе посмотрел на вспыхнувшую Милли и одарил ее такой чувственной улыбкой, что у Джессики перехватило дыхание. Когда ей наконец удалось втянуть воздух, она взяла с подноса чашку.

Да, мужчины вроде Бруно Карра – опасные создания.

Джессика сжала губы и, словно листая назад календарь, прошлась по страницам своего прошлого.

Она вспомнила отца. Высокого, элегантного, очаровательного. Когда он разговаривал с подругами матери, то каждая чувствовала себя особенной. Джессика, только когда выросла, поняла, что он не ограничивался разговорами. Но желание очаровывать не распространялось на жену – она не затрагивала его сердца.

– Несомненно, – начал Бруно Карр, когда Милли исчезла за дверью, – вас мучает вопрос, почему я здесь?

– Да, у меня мелькала такая мысль. – Во всяком случае, ядовито подумала она, такой визит несовместим с политикой братства сотрудников. Или такая политика не распространяется на работников нашей периферийной компании, какие бы высокие доходы она ни приносила?

– Роберт ничего не говорил вам о своем здоровье? – Бруно подался вперед, упираясь локтями в стол.

– О своем здоровье? – Джессика смущенно поглядела на босса. – Нет. Разве с ним что-то случилось? – Последние три месяца Роберт и правда раньше обычного уходил с работы. Он говорил, что мужчине его возраста надо проветриться. А она верила.

– И в последнее время вы тоже ничего не замечали? – В голосе слышался холодный сарказм. Джессика оцепенела.

– Он редко оставался после конца рабочего дня…

– И переложил значительную часть работы на вас. Это так?

– Отчасти. – Интересно, как это ей не приходило в голову узнать, почему он так делает?

– И вы не сложили два плюс два, чтобы получить ответ? Вряд ли это позитивная черта для юриста. Разве юристы не помешаны на сборе информации, чтобы потом делать выводы?

– Прошу прощения. Я не видела ничего дурного в поведении Роберта. Поверите вы или нет, но изучение поступков босса не входило в мои служебные обязанности. – Джессика с огорчением отметила, как в ней нарастает раздражение. – Он болен? – с тревогой спросила она.

– Язва желудка. Сидит на лекарствах. И до сих пор этого было достаточно. Но теперь ему нужен годичный отпуск. Или по меньшей мере шесть месяцев без стрессов и рабочей суеты.

– Ужасно. Почему он мне не сообщил? Я бы постаралась избавить его от тяжелых нагрузок. – Она мысленно представила Роберта Гранжа. Высокий, седеющий, добрый. Он всегда подбадривал ее и не скупился на похвалы, когда она хорошо справлялась с работой.

Бруно прав. Почему она не сложила два плюс два и сама не сообразила, что Роберт болен?

– Это, конечно, несчастье. – Бруно наблюдал за ее лицом. – Но, по крайней мере, не смертельно.

– Боюсь, я ничего не знаю о язве желудка…

– Я догадался об этом по выражению вашего лица. – Он провел пальцами по волосам. А она не сводила с него глаз, почти загипнотизированная простым жестом.

– Я сказал ему: чем раньше он уедет, тем лучше. Нет смысла наносить вред здоровью ради работы, которую, – медленно продолжал он, – сделаете для меня вы. Поэтому я здесь.

– Да. Конечно.

– Вы в команде вторая после Роберта. И, насколько я знаю, хорошо справляетесь.

– Стараюсь. – Интересно, какого ответа он ждет от нее?

– Я читал ваше личное дело. Такой молодой специалист – и отличный работник. Об этом говорят и отзывы с вашей предыдущей работы, и экзамены на юридическом факультете. Кстати, почему вы не продолжили работу в адвокатуре? – спросил он, не глядя на нее и продолжая перебирать листы, лежавшие перед ним.

– Я думала об этом. – Джессика все еще гадала, что бы мог означать его тон. – Но потом решила, что работа в компании даст мне большее чувство стабильности и удовлетворения. Конечно, у меня осталось много друзей в юриспруденции. Когда появляется возможность, я стараюсь ходить в суд и слушать дела.

– Это хобби? – Он посмотрел на нее – выражение глаз нечитаемое. Нет ли в голосе опять элемента сарказма?

– Насколько я понимаю, полезное хобби, – довольно резко парировала она.

– Полезное… Для одинокого человека.

Он внимательно смотрел на нее и так долго молчал, что Джессика почувствовала неловкость. А он встал – руки в карманах – и начал ходить по комнате. Потом остановился у окна и повернулся к ней, опираясь спиной на подоконник.

Он был даже выше, чем она вначале думала. В стройном теле таилось что-то опасное и непредсказуемое. Он напоминал хищника джунглей. Она осторожно отвела взгляд – нельзя таращить глаза и так откровенно рассматривать босса.

– В отсутствие Роберта вы будете выполнять его работу, – наконец заговорил он, глаза оценивали и рассчитывали. – Естественно, вы получите финансовую компенсацию.

– Насчет работы компании не беспокойтесь. – Нельзя же разговаривать с верхним левым углом окна! Она посмотрела ему прямо в лицо и тут же почувствовала тревожное волнение.

Что с ней происходит? Ее совершенно не интересует этот мужчина! Он такой же любезный, как барракуда. И совсем не в ее стиле. Ее поклонники, правда недолгие, все были словно сшиты по одной мерке. Покладистые, заботливые, иногда немного скучные короче, мужчины, с которыми она умела справляться.

Она на собственном опыте знала, как унизительна может быть жизнь, если ты не в состоянии держать ее под контролем. Многолетние наблюдения за матерью многому научили ее. Мать долго терпела неверность мужа и была привязана к дому, потому что ей вбили в голову, что она не способна сама что-либо достичь в этой жизни.

И Джессика разработала план побега из этой удушающей атмосферы. Пока ее сверстницы замирали в экстазе перед очередным мальчиком или экспериментировали с косметикой, она училась, зарывшись в книги. Словно человек, который яростно копает туннель, чтобы наконец увидеть свет окружающего мира.

И теперь Джессика не намерена вручать контроль над своей жизнью какому-то мужчине. Не для того она вложила столько труда в учение и в работу. В основании каждой ступени ее карьеры лежали решительность и уроки, полученные в детстве.

– Я работала вместе с Робертом. – Джессика перенеслась из прошлого в настоящее и сосредоточилась на мужчине, стоявшем перед ней. – Я знаю большую часть базы данных его клиентов. С остальным ознакомлюсь сама, это не трудно. – Джессика вздохнула с облегчением. Подумать только, с какой неуверенностью она открывала эту дверь! Ведь она полагала, что ей придется сдать партию. – Это все? – Джессика встала, улыбнулась и протянула руку.

– Нет.

– Прошу прощения?

– Нет, это не все. Так что можете опять сесть. Этот человек привык отдавать приказы. Он игнорирует вежливую подготовку к основной теме разговора, которую большинство людей считают обязательной.

Джессика опустила руку, чувствуя себя почти идиоткой, и села.

– Не думаете же вы, что я приехал сюда просто для того, чтобы сообщить вам о повышении? – Голос звучал холодно и насмешливо. Джессике потребовалось усилие, чтобы скрыть растущую неприязнь.

– Нет, не думаю, ведь это было бы глупо с моей стороны. Разве не так?

Он нахмурился, а ей пришлось сдержать непрошеную ухмылку.

– Мне послышался легкий сарказм? – тихо спросил он.

– Конечно, нет! – Невинные карие глаза изобразили негодование. – Я бы не рискнула!

– Вы не спросили, когда Роберт уезжает. – Он вернулся к столу и отодвинул кресло так, чтобы сесть, закинув ногу на ногу.

– Я полагала… – Хотелось бы ей знать, что она полагала. – Я думала, месяца через два?..

– В конце недели.

– В конце недели! – Джессика ошарашенно глядела на него. – В конце этой недели? Как? Почему он ничего мне не сказал? Конечно, ему понадобится больше четырех дней, чтобы закончить дела…

– Вы уже растеряли свой оптимизм насчет выполнения его обязанностей?

– Я всего лишь выражаю удивление по поводу такой внезапности, холодно заметила она. – И я несколько озадачена тем, что Роберт не нашел нужным сначала сообщить мне.

– За это вы должны благодарить меня, – грубовато бросил он. – Все произошло вчера вечером. Я решил, что будет лучше, если я сам поговорю с вами. – Он замолчал, будто обдумывая, что еще надо сказать. – Его мать живет в Америке. Два дня назад у нее случился инфаркт. Я посоветовал ему совместить отход от дел и посещение матери. Он поговорит с вами сегодня, когда вернется в офис. На завтра он назначит собрание персонала.

– Понимаю.

– Вот причина, по которой я посчитал необходимым приехать сюда и лично поговорить с вами.

– Хотя у вас почти наверняка были более приятные занятия, – почти неслышно пробормотала она.

– Простите. Я не расслышал. – Он чуть подался вперед.

Она одарила его сияющей улыбкой.

– Ничего важного. Мысли вслух. Я просто потрясена и озабочена состоянием Роберта. Все так внезапно свалилось на меня…

Идиотское извинение, мелькнуло в голове. Его пронзительные глаза сверлили ее. А она ждала, что он сообщит ей: мол, сарказм в его империи нетерпим.

Он предпочел пропустить ее слова мимо ушей.

– Два дня назад, – перешел он к делу, – я получил это. – Босс вытащил из кармана пиджака конверт и протянул ей. Потом уселся поудобнее, наблюдая, как она несколько раз прочла письмо.

Бруно Карру был предъявлен иск. Лично. Речь шла об автомобиле, сделанном на одном из его заводов. Неисправность в машине стала причиной очень тяжелой аварии.

– Вот почему, – тихо сказал он, – я посчитал нужным приехать сюда и лично встретиться с вами. Она еще раз перечитала официальное послание.

– Чтобы проверить, способна ли я справиться с этим делом…

– Правильно. И вы оказались не такой, как я ожидал.

– Поэтому, мистер Карр, вы выразили озабоченность по поводу моего возраста? – Она аккуратно положила перед собой листок и откинулась назад.

С делами в суде можно справиться. Куда сложнее личный контакт с Бруно Карром. Проснулись чувства, о существовании которых в себе она не подозревала. Или которые давно не испытывала.

– Вы считаете, если я относительно молода, то не способна хорошо выполнить задание?

– У вас мало опыта, – равнодушно бросил он. – И к тому же вы женщина.

– Вероятно, я могла бы предъявить иск по поводу этих замечаний. – Она с трудом улыбнулась. Больше всего сейчас ей хотелось схватить что-нибудь тяжелое и бросить в него. В каком веке живет этот мужчина? – Во-первых, возраст не имеет ничего общего с компетентностью. Конечно, у меня нет тридцатилетнего опыта. Но уверяю вас, я обладаю всем для того, чтобы решить дело с этим иском.

Нельзя позволять ему запугивать ее. Только так можно справиться с Бруно Карром, решила Джессика. Он заметит малейшую неуверенность. Он словно акула, которая, почувствовав запах крови, тотчас устремляется к жертве. Если Бруно передаст дело об иске кому-то другому, по ее карьере будет нанесен смертельный удар.

– Естественно, мне нужна немедленная и неограниченная информация, техническая или любая другая.

Он небрежно кивнул, ожидая, когда она закончит говорить.

– Во-вторых, да, я женщина.

Она пыталась замаскировать этот факт строгой одеждой. В мужском мире легкомысленные платья неприемлемы. Классический костюм из неяркой ткани точно оповещал мир о том, что она хотела сказать. Ее надо принимать серьезно. Даже в нерабочей обстановке Джессика предпочитала джинсы. Никаких платьев и коротких юбок. Только ночью, готовясь ко сну, она видела в зеркале отражение собственного тела. Высокая, стройная, с полной грудью и длинными ногами. Джессика знала – у нее хорошая фигура. Слишком хорошая, чтобы прятать ее.

– Как известно, – продолжала она, – в наши дни довольно большой процент женщин занят общественно полезным трудом. Уверена, если вы окинете взглядом собственные компании, то заметите, что во многих из них работают женщины.

– Но никому из них не поручено защищать мое имя в суде, – уточнил он.

– Почему вы думаете, что мужчина более компетентен в работе, чем женщина? – спросила она, меняя тактику. Джессика опробовала на нем холодный, жесткий взгляд, которым она сдерживала любого представителя противоположного пола, когда тот пытался переступить установленные ею границы.

– Потому что, когда дело становится трудным, женщины склонны впадать в истерику. И откровенно говоря, истерика не приносит пользы.

– Впадать в истерику? – вежливо переспросила она, склонив голову чуть набок. – Когда дело становится трудным? – Джессика сухо засмеялась. Вероятно, такое бывает с женщинами, известными вам. Но уверяю вас, есть целая армия женщин, которые с достоинством реагируют на вызов. – Она помолчала и добавила для ясности:

– Под вызовом я имею в виду не цвет платья и не цвет ногтей на очередном свидании.

Он отвернулся. Ей показалось, что она заметила гримасу, очень похожую на улыбку. Но вероятно, она ошиблась. Потому что, когда он снова взглянул на нее, лицо было абсолютно серьезным.

– Роберт убежден в вашей способности справиться с задачей, – заговорил он. – Это серьезный аргумент в вашу пользу.

Если она получит это задание, ей придется довольно тесно работать с Карром, мелькнуло в голове у Джессики. И понадобятся немереные силы, чтобы обуздать его.

– Да, – с мелькнувшей холодной улыбкой согласилась она, чуть пожав плечами, – мне нечего добавить, чтобы убедить вас. Но я хорошо выполнила бы эту работу. Если же у вас есть сомнения в моих способностях, то, конечно, лучше поискать кого-нибудь еще.

Похоже, собеседование закончено. Но ей не хотелось вставать. Иначе можно снова получить приказ «садитесь!». Он избавил ее от принятия решения, встал сам, обошел стол и оказался рядом с ней.

Второй раз за такое короткое время она почувствовала возврат смутной, неопределимой тревоги, которая совсем недавно заставила ее не вовремя вскочить со своего места. Но сейчас Джессика подавила ее и медленно встала. На каблуках ее глаза оказались на уровне его рта. Ей пришлось поспешно отвести взгляд. Какой чувственный, вызывающий невольное смущение рот!

– Чаша весов, мисс Штирн, склоняется на вашу сторону. – Он протянул ей руку.

– Я польщена, – она постаралась моментально выдернуть пальцы из его ладони, – ведь я понимаю, что это противоречит вашим убеждениям. Но не беспокойтесь – я хорошо выполню работу.

– О, надеюсь, – кивнул он. – Должен предупредить вас, что я не терплю некомпетентности, особенно когда на кону моя репутация.

– Спасибо за предупреждение. Буду помнить об этом.

Он подошел к двери, открыл ее и обернулся.

– Вы очень твердый орешек, правда? – задумчиво протянул Бруно Карр.

– Я не собираюсь, мистер Карр, спорить или соглашаться с такой точкой зрения. У вас есть право на собственное мнение.

Он кивнул с полуулыбкой и закрыл дверь. И только в этот момент Джессика почувствовала, как расслабилось тело. Какого же напряжения стоила ей эта беседа!

Новость о Роберте совершенно сразила ее. Он выглядел вполне здоровым. Или нет? Она нахмурилась и попыталась вспомнить, были ли заметны признаки болезни. Затем мелькнула неприятная мысль – она не заметила их, потому что была целиком погружена в работу. Сосредоточенность на деле, целеустремленность и полная самоотдача очень полезны, когда поднимаешься по служебной лестнице и добиваешься цели. Но существует огромный мир и вне офиса… Не проходит ли она мимо этого мира?

Нет! Конечно, нет. У нее успешная карьера, начальство ее ценит. Что может проходить мимо?

Конечно, ее личная жизнь не вызывала восторга. Фактически в данный момент ее не существовало. Роман с Грэгом закончился шесть месяцев назад. Да и проходил он не так, как хотелось бы Джессике.

«Вы очень твердый орешек, правда?»

Нет ничего плохого в желании быть независимой, в гневе сказала она себе. Если бы ее мать была финансово независима, у нее хватило бы отваги оставить мужа, который превратил ее жизнь в ад.

У Джессики все в порядке. Она докажет, что сможет справиться с делом, которое ей поручено. Даже если это будет ее последнее задание.