Текст книги "Будущее в наших руках"

Автор книги: Кэтти Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Джессика не представляла, к какому классу отнести это заведение. Для университета слишком маленькое, для школы слишком большое. Конечно же, не коммуна, одно это уже успокаивало. Люди, отметила она с облегчением, выглядят совершенно нормальными.

Она начала понимать, что, если бы прислушалась к тому, что говорила дочь, если бы проявила хоть какой-то интерес вместо того, чтобы наотрез отказываться обсуждать эту тему, тогда смогла бы принять более рациональное и трезвое решение по этому вопросу.

– Ты знал, что это будет что-то вроде этого? – осторожно спросила Джессика.

Энтони пожал плечами, словно хотел сказать, что он вообще мало об этом думал и в любом случае ему есть о чем подумать, кроме подобной ерунды.

– Я знал, что это не будет похоже на логово разврата.

– А на все остальное тебе было просто наплевать. – Она взглянула на него и вдруг почувствовала энергию, исходящую от него, странную, неистощимую и зачаровывающую энергию, которая и привлекала и раздражала в одно и то же время.

Она почувствовала жгучее желание встряхнуть Энтони, заставить его увидеть, что он упускает возможность наладить отношения с сыном, что, если он не будет осторожен, эта возможность ускользнет от него навсегда. Марк все еще был в том возрасте, когда родительское благословение играет немалое значение. Через несколько лет ему уже будет все равно, и тогда дистанция между ними станет непреодолимой.

Впрочем, разве это имеет значение? – подумала она. Что ей за дело до того, ладит он со своим сыном или нет? И с удивлением поняла, что ей это небезразлично.

– Столовая находится где-то здесь, если я правильно понял усатую леди, – сообщил Энтони, обойдя неприятную тему.

Они зашли в большую комнату, полную народа. У одной стены была расположена стойка бара, вокруг которого крутилось с десяток студентов. Рядом с баром была дверь, сквозь которую виднелись столы и стулья, поставленные в ряд; там, скорее всего, подавали горячую пищу.

Джессика бегло окинула взглядом зал и наконец нашла то, что искала. Дернув Энтони за локоть, она указала ему на маленькую группу молодых людей за столом. Люси и Марк сидели к ним спиной.

Она почувствовала внезапный прилив теплоты к дочери и спросила, заметно волнуясь:

– Думаешь, нам стоит обнаружить свое присутствие?

– Думаю, стоит, раз уж мы здесь.

– Судя по голосу, тебе не очень хочется, – заметила Джессика резко.

– Ты приписываешь мне свои собственные чувства, – ответил он мягко, и она нахмурилась.

– Можешь не идти со мной, – сказала она сухо, слегка покраснев. – Ведь у тебя нет претензий к Марку, а Люси – это уж моя забота.

Он отрицательно покачал головой.

– Пойдем, – Энтони взял Джессику за локоть.

Они прошли по залу, не привлекая ничьего внимания, только изредка студенты бросали на них любопытные взгляды.

Оказавшись у стола, за которым сидела дочь, Джессика радостно воскликнула:

– Люси!

Люси обернулась, и Джессика изо всех сил старалась удержать улыбку на лице, наблюдая, как щеки дочери медленно заливаются краской.

– Мама! – охнула она в замешательстве, затем, понизив голос, спросила: – Что ты здесь делаешь?

– Просто проезжала мимо, дай, думаю, загляну, – сострила Джессика, но ее слова не вызвали у дочери ответной улыбки. Марк, заметила она краем глаза, поприветствовал отца без особого энтузиазма и, казалось, был так же обескуражен его приездом, как и Люси – приездом матери.

– Пожалуйста, не устраивай сцен, – прошипела Люси, украдкой озираясь, словно боясь быть узнанной. Это казалось Джессике странным, так как они были в чужой стране.

– Я и не собиралась!

– И, пожалуйста, не могла бы ты говорить потише? – Люси схватила Джессику за руку и отчаянно прошептала: – Думаю, нам нужно выбираться отсюда. Здесь слишком людно для того, чтобы говорить.

– Да я не собираюсь позорить тут тебя перед всеми, Люси, – сказала Джессика обиженно. – Я хочу сказать, что не собираюсь кричать или жестикулировать слишком сильно и не буду показывать стриптиз на одном из этих пластмассовых столиков.

Краем глаза она заметила, что Энтони с трудом сдержал улыбку, и почувствовала внезапно, что между ними есть некое взаимопонимание, некая близость, не поддающаяся описанию.

– Мама! Все смотрят!

– Кто?

– Они подумают…

– Что же они подумают? – спросила Джессика удивленно.

– Возможно, нам всем лучше выйти на свежий воздух, – сказал Энтони заговорщическим тоном, отчего Люси еще больше нахмурилась.

– Я действительно предпочла бы остаться наедине с мамой, мистер Ньюман, – сказала она так высокомерно, что это заставило его замолчать на время.

– Да. – Джессика взглянула на него быстро, и они прекрасно поняли друг друга без слов, что, впрочем, не доставило ему большого удовольствия. – Тебе лучше остаться с Марком. Может быть… – она вопросительно взглянула на Марка, – ты покажешь папе, где работаешь… Он сказал мне в самолете, что хотел бы больше знать о том, чем ты занимаешься… Правда…

– Он так сказал? Ха!

Энтони засунул руки в карманы и с усердием разглядывал кончики своих ботинок. Ей не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, что оно выражает.

Дешевый трюк с ее стороны, но Марк нуждался в отце, сознавал он это или нет, и к тому же было глупо не использовать возможность помирить отца с сыном.

Выходя из столовой, Люси крепко держала мать за руку, словно боялась, что та выкинет что-нибудь возмутительное.

– Честно говоря, мне очень хочется пить, – сказала Джессика, когда они очутились на улице.

– У меня есть чайник в комнате. Мам, что ты, в конце концов, делаешь здесь?

– А ты думала, я просто плечами пожму, прочтя твою записку?

– Я же написала, что позвоню!

– Я чуть с ума не сошла, Люси. Ты хоть представляешь себе, как безответственно ты поступила, вот так взяв и исчезнув, не сказав мне ни слова?

– Пожалуйста, не начинай читать мне мораль, мама, – попросила Люси несчастным голосом. – Я бы сказала тебе, но ты ведь могла меня в спальне запереть!

– Не смеши меня! Давай пойдем сядем куда-нибудь под дерево и поговорим, – предложила Джессика.

– Только если ты пообещаешь не орать на меня.

– Я никогда не ору!

– Хорошо, тогда назовем это – говорить таким голосом.

– Каким голосом?

– Таким, которым можно было говорить, когда мне было пять и меня нужно было наказать.

– Я бы просто хотела, чтобы ты предупредила меня о своих планах, – сказала Джессика со вздохом и уселась в тени дерева, поджав ноги.

– Я бы сказала. – Люси села рядом. – Я пыталась. Ты не можешь понять. Я действительно хотела приехать сюда. Не потому, что хотела развлечься, а потому, что мне нужно было почувствовать себя свободной.

– Хочешь сказать, что я подавляю тебя? – Что-то в душе Джессики перевернулось. Вот так Люси и уйдет от нее? Так, шаг за шагом, будет отдаляться от нее?

Люси покраснела, но не стала этого отрицать.

– Я просто пытаюсь… – Джессика удивленно поняла, что ее голос звучит жалко.

– Я знаю, – быстро вставила Люси.

– Но ты права. Абсолютно права. Ты больше не ребенок. – Она погладила дочь по волосам и подумала, как хорошо просто быть рядом, безо всех этих постоянных споров и выяснений отношений. – Конечно, ты всегда будешь моим ребенком, но скоро тебе уже можно будет голосовать, водить машину…

– Не означает ли это, что ты заплатишь за уроки вождения? – спросила Люси, сориентировавшись в ситуации с потрясающей проворностью.

– Об этом еще рано говорить. – Джессика сдержалась от того, чтобы не сказать, что это произойдет лишь в том случае, если ее машина будет иметь мотор не больше, чем у швейной машинки.

– И это означает, что я могу остаться здесь? Что ты не потащишь меня обратно домой?

– Ну… – Джессика огляделась вокруг. – Мне кажется, это довольно безопасное место. Должна же самостоятельность где-то начинаться. – Она встала и подала Люси руку. – Ну что, теперь пойдем обратно?

– Вызволять Марка из рук его отца? – Она бросила на мать шутливый взгляд из-под ресниц. – Что он тут делает, кстати?

– Он приехал, чтобы удостовериться, что Марк…

– И что свиньи летают! – усмехнулась Люси многозначительно. – А ты уверена, что он просто не воспользовался этим предлогом, чтобы быть рядом с тобой?

– Не говори глупостей!

Джессика почувствовала, что ее бросило в жар. Ее первым побуждением было все отрицать, объяснить дочери, как далека она от правды, но слишком уж сильный протест, она знала, будет иметь противоположный эффект. Она все еще не решалась посмотреть дочери в глаза, опасаясь, что та сможет прочесть тысячи постыдных и запутанных мыслей в ее глазах.

– Я думаю, он почувствовал ответственность за тебя, потому что даже не представлял, что ты появишься здесь без разрешения. На самом деле он вообще не думал, что ты имеешь к этому какое-то отношение.

– Правда? Ты уверена, что ничего не скрываешь?

– Люси!

Люси засмеялась и оставила эту тему. Они направились к столовой, но Энтони с Марком там уже не застали и пошли дальше.

Люси показала ей университет, свою спальню, крошечную, но отдельную, и затем здание, где проходили занятия изобразительным искусством, – Люси припасла это под самый конец.

Оно было просторным, с большим количеством помещений, и Люси с нескрываемой гордостью провела Джессику в комнату, где у нее проходили уроки рисования.

– Хоть у меня и нет таланта, – объявила она честно, показывая на несколько непонятных карандашных рисунков, лежащих на столе, – все равно приятно этим заниматься.

Джессика взяла толстый лист бумаги и вертела его так и сяк, пытаясь понять, что же на нем все-таки изображено.

– Абстракционизм, – попыталась помочь ей дочь. – Нас учат изливать свои чувства на бумаге.

– Понятно, – сказала Джессика.

Интересно, будет ли оскорбительным поинтересоваться, какие именно чувства эти линии изображают?

– Мне нравится рисовать линии и углы. Это оттого, что у меня способности к математике, – продолжала Люси, словно читая ее мысли.

Джессика ласково улыбнулась сосредоточенно нахмуренной, миловидной, темноволосой девочке-подростку рядом с ней. Впервые за многие годы она чувствовала себя с дочерью спокойно и непринужденно, и это было приятно.

Когда она подняла глаза, то увидела Марка и Энтони, направляющихся к ним, и ее сердце – как всегда при виде Энтони – остановилось на секунду, а потом снова забилось, сильнее и чаще.

Она знала, что Люси смотрит на нее, и поэтому непринужденно улыбнулась.

– Куда вы исчезли? – спросила Люси Марка. – Мы вернулись в столовую, но вас там уже не было, а я ведь еще пудинг не ела.

– Ты три булочки съела час назад, Люси. Лопнуть не боишься?

Они улыбнулись друг другу, как два закадычных друга.

– Хотите что-нибудь перекусить? – Люси посмотрела на Джессику и Энтони. – Или еда в кафетерии не отвечает вашим высоким стандартам? – Эти слова предназначались Энтони, который не подал виду, что его это хоть сколько-нибудь задело.

– Думаю, мы попробуем что-нибудь из местной кухни в ближайшем городе, – сказал он, проигнорировав колкость Люси.

– Ты думаешь? – Джессика посмотрела на него и прочистила горло.

– Да. Марк сказал мне, что у вас двоих занятия через час. Ты еще успеешь, – он весело посмотрел на Люси, – хоть слона проглотить до этого времени.

Они направились к выходу, и Джессика, повернувшись к Энтони, сообщила ему, что не голодна.

– У меня пропадает аппетит, когда я нервничаю, – добавила она. Последние несколько недель прошли как в аду, и это потому, что она скучала без Энтони. Теперь обстоятельства снова столкнули их, и было глупо думать, что она сможет сопротивляться его обаянию. Что ей следует сделать – так это свести их общение к минимуму. И, само собой, отказаться от предложения пообедать вдвоем в местной таверне.

– Почему же ты так нервничаешь? – спросил он ее прямо и, не давая времени на раздумья, взял за локоть и повел к главному зданию. – Ты нашла дочку, и вроде бы у вас все уладилось. Нервничать и дальше нет причин… Или все-таки есть?

– Куда ты ведешь меня? Я не хочу, чтобы со мной так обращались!

– К тому же, – продолжал он, игнорируя ее протесты, – ты находишься в незнакомой стране, и очень красивой, между прочим. Погода прекрасная, так почему бы нам не прокатиться?

– У нас машины нет. Мы не сможем никуда поехать. – И к тому же ты совсем не обязан меня развлекать, хотелось ей добавить. Если тебе так нравится мое общество, что же ты не попытался связаться со мной? Даже не позвонил ни разу? Эта мысль занозой сидела у нее в сердце, и было не важно, что она сама очень четко втолковала ему, что ей не интересно все то, что он может предложить. Подумал ли ты обо мне хоть раз, занимаясь своими важными делами? – хотелось ей спросить.

– Такси существует, я надеюсь. По телефону можно вызвать. Последние наверняка имеются в наличии в этом заведении, по крайней мере на административной территории.

– Другими словами, ты собираешься все сделать по-своему.

– Да, другими словами. – Их глаза встретились на секунду, и Джессике показалось, что она сейчас лишится чувств. Куда девались ее острый язычок и независимый характер, когда она так в них нуждалась? Удалялись на обеденный перерыв?

– Будут какие-нибудь возражения? – продолжал он и, когда она ничего не ответила, удовлетворенно кивнул. – Очень хорошо.

Усатая женщина средних лет, сидящая за столом администратора, была очень учтива. Даже кокетлива, кисло заметила Джессика. И Энтони, используя свое знание итальянского, был очень галантен.

– Такси будет через пятнадцать минут, – сообщил он, возвращаясь к Джессике. – И дама порекомендовала ресторан в ближайшей деревне. Ничего особенного, конечно. Обычная домашняя еда. Ее муж владеет этим рестораном. – Он улыбнулся, и Джессика снова почувствовала, как сильно его присутствие смущает ее.

– Теперь, когда ты сделал то, что должен был сделать, и привез меня сюда, тебе совсем не обязательно оставаться здесь.

– Очень мило с твоей стороны, – холодно ответил он, – и Джессика вспыхнула, осознав свою неделикатность. Впрочем, она боялась быть открытой и дружелюбной с ним, подсознательно понимая, что единственным способом сопротивляться его обаянию было держаться от него на расстоянии.

– Я говорю то, что приходит мне в голову.

– Премного благодарен. – Энтони выглядел обиженным, и ей ужасно захотелось извиниться за свою резкость, несмотря на то, что логика подсказывала ей – она ни в чем не виновата.

Когда дело касается любви, подумала она, любая тактика приемлема, и намеренная неучтивость тоже.

Мысль, которая так быстро промелькнула в ее мозгу, заставила Джессику вздрогнуть от неожиданного открытия.

При чем здесь любовь? Она почувствовала, как все постепенно начинает вставать на свои места. Ее странная реакция на присутствие Энтони и то, как много места он занимал в ее мыслях, когда его не было рядом. То, как сильно изменились ее представления о себе и о жизни с того самого момента, как она встретила его. То, что его отношения с сыном так беспокоили ее. Тысяча и одно несоответствие, которое она так поспешно приписала своему сексуальному влечению к этому мужчине.

С сексуальным влечением она могла справиться, но любовь – это совсем другое дело.

Как могло случиться, что это незваное чувство прокралось к ней в сердце? Не то чтобы она искала романтические приключения. Как раз наоборот. Одна мысль об этом ее пугала.

– Ты в порядке? – спросил Энтони, и его вопрос заставил ее подпрыгнуть от неожиданности, ведь ее мысли были так далеко.

Она сделала над собой усилие и улыбнулась ему.

– Я в порядке. А что такое?

Неужели он обо всем догадывается? Неужели он сделал рентген ее мозга и прочитал все мысли? Она отчаянно надеялась, что нет.

Он смотрел на нее испытующим взглядом. Когда, подивилась она, ее сексуальный интерес к нему перерос в это глубокое, всепоглощающее чувство? Она подумала о бедняжке Фионе. Как много сердец он разбил вот так, не задумываясь? Десять? Сто? Тысячу? Сам факт, что он, похоже, сам не осознавал, какой эффект производит на женщин, делал его гораздо более опасным, чем любого заправского донжуана.

Она встретила его взгляд не моргнув.

– Я что-то не помню такого названия по пути сюда, – сказала она, переводя разговор на более безопасную тему. – Где же находится этот ресторан?

Он продолжал настойчиво смотреть на нее в полном молчании, потом слегка кивнул, словно мысленно соглашаясь забыть о ее неожиданной бледности и перейти на другую тему.

– На севере отсюда. А мы подъезжали с юга. Как я понял со слов Катерины…

– Катерины?

– Усатой. С ее слов, эта деревушка особенно популярна среди туристов, хотя я и не думаю, что всему, что она говорит, нужно верить, поскольку она заинтересована в том, чтобы мы поехали именно туда.

– Ты сказал, что она имеет прямое отношение к этому ресторану? – Сейчас более, чем когда-либо, было важно говорить беззаботным голосом и о безобидных вещах. Энтони слишком хорошо понимал ее.

– И к прочим заведениям в округе. Думаю, у нее немало родственников.

Джессика вежливо улыбнулась и представила сотню похожих человечков с усами и темными волосами, которые держат в руках весь бизнес в городе. Жутко.

– Будем надеяться, что нам не попадется тот же самый таксист, что вез нас сюда, – сказала она довольно дружелюбно, но не глядя ему в глаза. – Он так медленно ездит, что мы в лучшем случае доберемся туда к завтрашнему завтраку.

Энтони рассмеялся, но, когда такси наконец приехало и они уселись, он повернулся к ней, положив руку на спинку сиденья так, что почти касался ее шеи.

– Что тебя гложет? – обратился он к ней. – Может, я по невнимательности перешел за территорию, отмеченную знаком «Предел»?

Джессика взглянула на него без улыбки:

– Собственно, почему тебя так смешит то, что я замкнутый человек?

– А разве ты слышишь смех?

– Мне не надо слышать смех. Я слышу шутливые нотки в твоем голосе. Я такая, какая я есть.

– И что же, мне похоронить мысль о том, что я смогу когда-нибудь изменить тебя? – сказал он тихим голосом.

– Думаю, да. Я чувствую себя так глупо оттого, что примчалась сюда, как испуганная мама-наседка, только для того, чтобы найти Люси в полном порядке.

Немного правды, подумала она, не помешает, а только поможет скрыть большую и более неприятную тайну.

На самом деле она чувствовала себя немного глупо из-за своего решения вскочить в первый самолет и встретиться с дочерью, но в целом она была рада, что приехала. Рада, что не осталась в Англии, воображая самое худшее. То, что она увидела, по крайней мере успокоило ее и, возможно, проложило дорогу к большему доверию к собственной дочери.

Тем не менее Энтони не должен знать, что она обеспокоена совсем не из-за этого.

– Я так долго жила только для Люси, что мне трудно признаться себе в том, что пришло время отпустить ее…

– Это можно понять.

– Ну вот, все мои мысли перед вами.

– Все ли?

Джессика быстро взглянула на него, но выражение его лица было добродушным, и она решила, что скептицизм в его голосе ей только послышался.

– Что вы с Марком делали, когда мы с Люси удалились? – спросила она.

Таксист летел сломя голову, словно пытался побить рекорд, но Джессика не возражала: чем быстрее они доберутся, тем быстрее поедят, а значит, быстрее поедут обратно.

– А… – Энтони убрал руку и сцепил пальцы на коленях.

– «А» – это не ответ! – Довольная тем, что разговор больше не касался ее чувств, Джессика расслабилась, устроилась поудобнее и обратила все свое внимание на пейзаж за окном. Впереди показалась небольшая деревушка, представлявшая исключительно приятное глазу зрелище. Было ясно, что туристов здесь бывает совсем немного. Никаких шикарных бутиков, ни магазинов, продающих сувениры, ни массы закусочных. Народу на улицах мало. Большинство людей наслаждались солнцем и ничего не делали – небольшие группки загорелых, обветренных мужчин и женщин увлеченно обсуждали местные слухи.

– Он был очень польщен тем, что я интересуюсь его занятиями. – Энтони опустил голову. – За что, – продолжил он, подняв глаза и встретившись с Джессикой взглядом, – я должен тебя поблагодарить.

– Я понимаю, что это совсем не мое дело…

– Я говорю безо всякого сарказма, – возразил он. – Марк показал мне некоторые свои работы. Это совсем не то, что я мог бы понять, но все равно впечатляет. По-своему, конечно.

– Ну, разумеется. – Джессика улыбнулась. Первая улыбка неподдельной теплоты с тех пор, как она увидела его после всех этих недель вынужденного молчания.

– Я больше понимаю в картинах, которые изображают что-нибудь узнаваемое, но, хочу сказать, в картинах Марка что-то есть…

Такси остановилось возле ресторана, внешним видом больше напоминавшего кафе, и Энтони с заметным облегчением закончил разговор. Она снова почувствовала прилив нежности при виде подобного смущения.

Ей нужно следить за собой, она знала. Теперь, когда она призналась сама себе в том, что она любит этого человека, ее эмоции, казалось, только и ждали случая, чтобы выплеснуться наружу.

Ресторан, наполненный и оживленный, походил на прочие заведения подобного рода.

– Нужно было Люси сюда привезти, – прошептал Энтони ей на ухо, когда они проходили к своему столику. – Она бы проглотила свои рассуждения о том, что кафетерий в университете не отвечает моим высоким стандартам.

– Люси не…

– Я знаю. – Он бросил на нее взгляд полного понимания. – Ей хочется бунтовать.

Они сделали заказ по довольно скудному меню, потом Энтони откинулся на спинку стула и посмотрел на Джессику задумчиво.

– У меня есть для тебя предложение, – наконец заговорил он.

– Что? – Она почувствовала, как у нее что-то екнуло внутри. Любое отклонение в сторону в их беседе, любая неожиданность превращали ее в комок нервов.

– Почему бы тебе не взять отгул на несколько дней и не отправиться со мной в путешествие по Италии?

– Ты шутишь, должно быть. – Она видела по выражению его лица, что он не шутил. Он действительно говорил то, что думал.

– Я абсолютно серьезен. Как давно ты не отдыхала? Где-нибудь за границей?

Джессика не вполне понимала, что происходит, но интуитивно чувствовала, что ей нужно вести себя осторожно. Официант принес им тарелки с зажаренной на вертеле курицей, бобами, картошкой и хлебом и графин белого вина. Джессика постаралась сосредоточить все свое внимание на еде.

– Ну так как? – Энтони начал есть, хотя ему было совсем не до еды. Все его мысли были о ней. Он сделал глоток вина, продолжая испытующе смотреть на нее.

– Не говори глупостей. – Джессика потянулась к своему бокалу, но рука дрожала, поэтому она быстро отдернула ее.

– Почему это глупости?

– Потому что мы едва знаем друг друга.

– Я бы сказал, мы достаточно хорошо друг друга знаем…

– Мы уже говорили об этом, Энтони. Я думала, я ясно выразилась – я не желаю…

– Я знаю, чего ты не желаешь, – резко оборвал он ее. – Если хочешь знать, мне тоже вовсе не хочется заводить с тобой роман на одну ночь. Или даже на месяц.

Джессика не верила своим ушам. Она почувствовала, как все внутри у нее перевернулось и голова закружилась, словно она балансировала на краю пропасти. О чем он говорил? Что он хотел бы вступить с ней в серьезные отношения? По выражению его лица ничего нельзя было понять. Он говорил о любви? Возможно ли, чтобы он чувствовал то же, что и она?

– У нас у обоих есть обязанности на работе, – начала она неуверенно, стараясь не терять голову от ожидания слов, которые ей так хотелось услышать.

– Я сам всем распоряжаюсь. И сам возлагаю на себя обязанности. А что касается твоей работы, я уверен, босс сделает тебе одолжение. В конце концов, ты же не несколько месяцев там работаешь.

– Я знаю, но…

– Но – что? – Он положил вилку и нож и посмотрел на нее серьезно.

– Я не готова… – Она не отказывала ему. Она знала это. В ее голосе слышалась нерешительность человека, который надеется, что его будут уговаривать.

– Мы уладим это.

– Не понимаю, почему ты делаешь мне такое предложение, – сказала она наконец. Потому что ты любишь меня? Это было то, что ей хотелось услышать. Она жаждала признания.

– Потому что я очень хорошо к тебе отношусь, – мягко ответил Энтони. – Мне нужен отдых, тебе тоже. Мы в Италии. Это, по-моему, отличная возможность, и жаль ее упускать. Что может быть лучше путешествия по Италии в отличной компании?