Текст книги "Дыши (СИ)"

Автор книги: Кэтти Стейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Ты считаешь, я это специально?

– Нет, просто ты играешь с огнем, который рано или поздно столкнет тебя с нужного пути.

Эван делает глоток из бутылки и передает ее мне. Я вздыхаю и приподнимаюсь на локти, чтобы попробовать напиток. Знакомый вкус пива прошелся по пищеводу, от чего я поморщилась и закашляла.

– Я завтра уезжаю, – отдала бутылку Эвану.

– Счастливого пути, – равнодушно ответил он.

– Но я не хочу, – я легла на холодный бетон, – Я сбегу.

Мои слова вызвали смех у Эвана. Возможно, это звучало глупо, но именно эти слова были у меня в голове. Обстоятельства, происходящие со мной, не дают мне выбора.

– Я сбегу! Ты не веришь? – следом послышался очередной смешок, только уже громче.

– Придурок.

Я сделала несколько глотков и встала с бетонного покрытия. Сделав два шага вперед, я почувствовала головокружение. Найдя в себе силы, я вскарабкалась по наклонной горке. Направилась к горящему костру, вокруг которого расположились ребята. Я села рядом с Джейком, который приобнял меня и стал что-то нашептывал на ухо. Я не слышала, о чем он говорил, не думала, что означают его обнимания. Я вообще ничего не понимаю. Я мечтаю о свободе, о независимости. Я хочу сбежать от этого мира, от той реальности, в которой живу.

Ночь. Я люблю ночь. Странный запах городской улицы впитал в себя мысли одиноких людей. Переходя пустынный перекресток на красный цвет, я становлюсь на середину проезжей части. Днем меня бы в секунду сбила машина, а ночью я продолжаю жить. Мне хочется закричать от этого удовольствия находится здесь именно в такое время суток. Мигающие огни светофора, непонятно для кого они работают, свет уличных фонарей, слегка потухший свет в окнах многоэтажек. Пьяной походкой иду по дороге, я достаточно выпила, чтобы прибывать в таком состоянии. Глаза начинают слипаться, и у меня появляется странное желание – лечь на асфальт. Посмотрев на себя со стороны мне было бы до ужаса стыдно. Я валяюсь на холодном асфальте, смотрю на маленькие звездочки. На улице никого. Мне совершенно наплевать, если на меня кто-то смотрит с балкона или сидит в припаркованной машине. Я начинаю нервно смеяться, что вскоре моя улыбка переходит в насмешку, а с глаз полились слезы. Перевернувшись на левый бок, я впилась ногтями в асфальтированную поверхность. Выдернув наушники из ушей, вместо любимой музыки я слышу мой надоедливый плач.

– Где ты так долго шлялась? – послышался голос с кухни, как только я переступила через порог дома, – Шалава малолетняя.

Я прикоснулась затылком к холодной стене. Мои руки дрожали, к горлу подошел комок. Я выдохнула пропитанный табачным дымом воздух и направилась к лестнице.

– С кем я разговариваю?! – ее слова заставили меня остановиться.

– Я хочу спать.

– Раньше домой нужно приходить, а не шляться где попало, – она делает одну затяжку, – Так и знала, что нужно было тебя сдать в детдом, – пробормотала она себе под нос, – Может ты уже не девственница, мм?

Я набираю в легкие побольше воздуха.

– Мне жалко тебя, – вырвалось из моих уст.

Я облокотилась о бетонную стену и закрыла глаза, не дав слезам вновь выйти наружу. Я сжала челюсти, как воспоминания моей жизни стали посещать мою голову все чаще и чаще. Картинки неприятных сцен мелькали перед глазами, и мне казалось, что мне снова придется все это пережить. Словно я сегодня умру, а завтра я воскресну.

– Себя пожалей, кем ты вырастешь, бессовестная! – это последняя капля.

– Мне надоело, мама, надоело! – я повысила тон и зашла на кухню, – Мне надоела такая жизнь. Вы мне вот тут уже сидите! – начинаю плакать, – Я устала от вас...!

– Ах ты дрянь такая…! – я получила пощечину, – Зачем я тебя вообще рожала! Ты мне всю жизнь загубила! – кричит она.

Моя ладонь прикоснулась к горящей щеке. В проеме показался Дэвид. Я чувствую, как внутри нарастает поток эмоций. Глубоко дышу и ощущаю, как во мне бушуют негативные мысли, желание все высказать.

– Чем от тебя пахнет? Ты пила, Эмили?! – скорее это звучало не как вопрос, а как утверждение.

– Ты думаешь, она любит тебя? – говорю я спокойным голосом с ноткой ненависти.

– Ты слышишь меня?! Ответь на вопрос! Сколько ты выпила?! – я не обращаю внимания.

– Она ждет отца, который скоро выйдет из тюрьмы, – я повернулась к кухонному столу и судорожно открыла нижний ящик, где хранятся все письма, квитанции, счета. Я нашла нужный конверт и развернула клочок бумаги. – Ты для нее игрушка, как предмет пользования, – я ткнула письмо в лицо Дэвида. – Я ненавижу вас! – еле заметно помотала головой, глаза показали невысыхающие слезы.

Наверное, я плачу потому, что боюсь потерять все, что имею сейчас. Я задыхаюсь собственными стонами и начинаю рыдать еще громче. Мне больно. Мои пропитанные болью слезы скатываются со щек, словно лезвие по гладкой коже. Пристрелите меня, прошу.

– Давай…еще сильнее…ну же, давай…! – бормочу я про себя, – Тебе же это нравится…нравится тебе это… – сжимаю зубы.

Я на полу. Нервно скребу ногтями по паркету. Волосы прилипли к влажным щекам. Вздрагиваю, зажмуриваю глаза, когда получаю больной удар ремнем. Я не могу, я просто не выдержу всего этого…хватит! К горлу подходят горячие слезы.

– Если еще раз ты позволишь себе что-то подобное, тебе придется дорого поплатиться! Ты поняла меня?! – я молча кивнула.

Я отползла от него на метр и прильнула к холодной стене, поджав под себя ноги. Его злые и полные гнева глаза переметнулись от меня к лестнице. Он оставил меня, чему я была, несомненно, рада. Я повалилась на один бок и стала откашливаться. Мое тело гудело, словно меня ударили электрошокером. Ноги тряслись, глаза никак не могли сфокусироваться. Я давила локтями себе в живот, запустила руки себе в волосы и сжала кулаки. Я готова закричать. Узнает весь мир, я клянусь…! Быстро пристрелите меня! Немедленно!

– Этого не будет больше. Никогда. Ни за что. Хватит, – судорожно запихиваю вещи в рюкзак, – Меня не будет здесь.

Я облокотилась на голую стену своей комнаты. Медленно вожу глазами из одного угла к другому. Сколько всего я пережила здесь за эти годы. Сколько слез и ругани и слышала, ощущала на себе пронзительные взгляды, терпела боль. Я затаила дыхание, приоткрыла рот. Слезы хлынули из глаз. Я спустилась на колени, обняв рюкзак.

– Черт… – выдохнув, я стала разбирать вещи.

Что меня остановило? Возможно, боязнь остаться действительно никому ненужной. Я боюсь будущего. Смех Эвана был не случайным и не просто так. Я действительно не смогу сделать того, что хотела. Побег сильно скажется на моей жизни. Я даже не могу предположить, в какую именно сторону для меня обернется такой поступок. Вся в слезах и полного опустошения я упала на кровать, руками обвила подушку и уснула, словно ничего не произошло.

– Эмили, собирайся, мы через полчаса уезжаем! – с этих слов начался мой день.

Я открыла глаза и первое, что я увидела, была стена. Серая, побитая с 3-мя дурацкими надписями, сделанные мною, когда моя жизнь кардинально изменилась. Каждое утро я перечитываю строки, и мое сердце обливается кровью. Мне стоило замазать эти слова, стереть их из моей памяти, ибо они напоминают мне о самых ужасных событиях, но в то же время они побуждают меня бороться. Я иду по списку с низу в верх. Последнее, что я написала: «Здравствуй, добро пожаловать в ад» – эта фраза появилась на четвертый день пребывания Дэвида в нашем доме. Когда я первый раз его увидела, я подумала, что все же есть шанс все исправить, но спустя четыре дня мои надежды рухнули в один миг. «Как дальше жить, Эмили?» – тогда я поняла, что значит настоящая боль. Помню, как долгое время не ходила в школу. В тот период моей жизни со мной работали психологи, которых я ненавидела. Я мысленно посылала каждого, если они упоминали моего отца, задавали вопросы, от которых краснели глаза, показывали непонятные мне картинки. Самая первая запись, с которой все началось: «Я ненавижу» – я сделала ее на следующее утро, когда моего отца забрали в полицейский участок. Меня терзали мысли, что все закончилось. Мне было 12. С той поры мои представления о мире и людях поменялось, словно мне открыли глаза и заставили вздохнуть всеми легкими угарный газ и ощутить вкус предательства, он напоминает мне привкус метала, например, лезвие ножа на котором остались следы крови.

– Это чистая одежда, возьми ее с собой. Не забудь зубную щетку. Мы вернемся завтра вечером, поэтому возьми все необходимое, – дверь в мою комнату открылась, мама кинула на кровать постиранные вещи, – Эмили, вставай сейчас же! – ее спокойный голос перешел на неприятный визг.

Она стянула одеяло, и мое тело покрылось мурашками от внезапного холода. Когда она закрыла за собой дверь, я невольно сползла с кровати и напялила повседневную одежду. Я одела темно-синие джинсы, белую майку и накинула черный кардиган. Собрала волосы в неаккуратный пучок, подвела карандашом глаза и стала собирать вещи. Я быстро закинула необходимое в рюкзак и села на кровать, облокотившись спиной на стену. Поджав под себя ноги я повернула голову и посмотрела на свои записи. Я потянула рюкзак за лямку, залезла в маленький карман и нащупала свой школьный пенал. Я вытащила из него канцелярский нож. Сев на колени лицом к стене и чуть наклонив корпус вперед, я начала царапать слова, которые крутились в голове. «Дыши, тебе это необходимо». Я хотела, чтобы эта запись осталась навсегда. Как и в моем сердце, так и на этой стене, хранившая воспоминания.

Я остановилась напротив машины. В отражение стекла я видела себя и… мои трясущиеся руки, волнение на лице и глаза, полные страха. Дэвид что-то укладывал в багажник. Мама только что прошла мимо меня и села на переднее сиденье.

– Эмили, сядь в машину, – она опустила стекло и кинула на меня грозный взор.

Мои ноги будто вросли в землю.Я не шевелюсь, исподлобья наблюдаю на Дэвидом. Он резким движением закрыл багажник и направился к месту водителя. Открыл дверь, но не спешил сесть в салон.

– Садись, – сказал он прежде, чем закрыл за собой дверь.

Машина завелась, а я еще стою на территории своего дома. Они готовы уехать прямо сейчас.

– Эмили, немедленно сядь в машину.

Я еле как проглатываю ком в горле. Поворачиваюсь и иду вдоль дороги, не смотря назад. С каждым шагом я становлюсь дальше от машины, от дома. Я сжимаю кулаки и увеличиваю темп. «Что происходит, что я делаю? Нужно немедленно возвращаться!» -думаю про себя.

– Черт, что она творит? – слышу позади себя голос матери.

Я перехожу на легкий бег. Слышу, как двери автомобиля захлопнулись и ко мне приближаются быстрые шаги. Я бегу, я бегу изо всех сил. Господи, что я делаю?! Я не перестаю слышать биение своего сердца, оно только усиливается. Поворачиваюсь, при этом продолжаю бежать, вижу, как мама стоит у машины, а Дэвид почти догнал меня. Из глаз слезы, ноги стали ватными, а внутри я не нахожу больше сил. Я спотыкаюсь, падаю и тут же меня обвили его руки. Грубыми движениями он поднимает меня с земли, резко дергает за руки. Мои коленки ноют от боли, руки готовы оторваться от туловища, а разум полностью покинуть меня. Моя попытка сбежать не удалась, провалилась вместе с моими надеждами. Боже, я пыталась ускользнуть прямо у них на глазах. Это так глупо. Скорее, это просто крик души. Я думала, что убегу от своих проблем, а оказалось, что я только еще больше их создала. Ярости Дэвида и злости мамы не было предела.

– Что ты творишь, мерзавка?! – крикнула мама, когда я проходила мимо.

Меня силой затолкали в машину, я не сопротивлялась – не было смысла. Я упала на заднее сидение и стала вытирать слезы рукавами кардигана. В спину влетел рюкзак, от чего я вздрогнула. Все двери захлопнулись, мой тихий плач полностью заглушил рев мотора.

– Да чтоб ты еще раз так сделала,…задушу… – тихо, но очень грозно шипел Дэвид, нервно доставая одной рукой зажигалку из внутреннего кармана куртки.

– Бессовестная… – начала мама, – Какая же ты все-таки эгоистка! Глаза мои бы тебя не видели! – она перешла на крик.

Пошел новый поток слез. Меня что-то съедало изнутри. Слова, вылетевшие из ее уст, обжигали душу. Меня всю трясло, непонятное чувство бушевало внутри. Может, мои органы медленно начинают отказывать? Вот, вроде бы я уже не чувствую ног. Я лежу в точно таком же положении, как изначально упала на сиденье. Ноги затекли, и мне хочется вытянуть их и хорошенечко размять. Что с моим зрением? Я со всей силы зажмурила глаза. Но слезам все же дается просачиваться. Я уткнулась лицом в сиденье, мой рот приоткрыт, на губах защипали трещинки. Часто дышу, от чего полость рта пересохла. Я тру пальцами по маленькому участку сиденья и чувствую, как материя впитала мои слезы. А слух? Я продолжаю слышать, но голоса раздаются тише. Я заткнула уши руками, чтобы не слышать того, что они говорят.

– Сбежать она умудрилась, дрянь!

Я вскакиваю и начинаю копаться в сумке. Мои всхлипы разнеслись по всей машине. Быстро. Наушники – единственное спасение в такую минуту. Я резко воткнула их в плеер и поставила громкость на максимум. Первая попавшая песня и я отключаюсь от реального мира. Главное, чтобы случайно не задеть и не выдернуть один наушник, не нажать на паузу. Сажусь на левое сиденье возле окна и закрываю глаза, отдаюсь музыке, забываю, что еду в машине с мамой, Дэвидом и плохими воспоминаниями. Я забываю, кто я и зачем живу. Мне не важны ценности моего мира. А может, их просто нет?

Дома сменялись один за другим. Магазины, автобусные остановки, телефонные будки, маленькие ларьки с газетами, бутики, люди, цветочные магазины. В моих ушах наушники издают прекрасное звучание песен Курта Кобейна. Мы проехали совсем немного, но мое сердце сжималось, будто мы за сотню километров от дома. Мы свернули на парковочную площадку возле супермаркета. Обе двери со стороны передних сидений открылись.

– Я зайду в магазин. Нужно купить что-то к чаю, не с пустыми же руками ехать, – услышала я, как только сняла наушники. Они хлопнули дверями.

– Ты закрыл машину? – донесся голос матери через стекло.

– Не беспокойся, она не убежит. Я только перекурю и сяду в салон.

Мама поцеловала Дэвида в щетку и скрылась за припаркованными машинами, направляясь к магазину.

Я наблюдаю за курящим Дэвидом, смотрю, как дым растворяется в воздухе. Его глаза иногда пересекаются с моими, от чего мое тело покрывается неприятными мурашками. Сигарета в его руках с каждой минутной становится все меньше и меньше. Я перебралась на соседнее правое сиденье. Схватилась за ручку двери и затаила дыхание, смотря в лобовое стекло на Дэвида. Он склонился над мусорным баком, и делает последние затяжки. БЕЖАТЬ. Я машинально дернула за ручку двери, захватив рюкзак, я оказалась на улице. Резко, но тихо закрыв дверь, я прижалась к заднему крылу машины. Я вижу его тень на асфальте, идущую к месту водителя. Задом я обхожу багажник. Слышу, как открылась дверь и тут же резко захлопнулась. Я срываюсь с места. Я бегу, не оглядываясь. Через секунду слышу стервозный ор. От испуга я падаю и прячусь за ближайшую машину.

– Черт!!! – раздался голос Дэвида, возможно, по всей парковке.

Я тихо подкралась к краю бампера, наблюдаю за его действиями. Я вся трясусь и не до конца понимаю, что происходит. Он поставил руки на пояс и осматривает окрестность. Мне в одно и то же время хочется смеяться и плакать. В руках мну лямку рюкзака, замечаю, как трясутся мои колени. Если я не убегу именно сейчас – я не убегу никогда. Я попятилась назад, мое дыхание учащается, дышу полной грудью. Я вскрикнула, как почувствовала, что на что-то напоролась.

– От кого прячемся? – я подняла голову наверх и увидела незнакомого мне молодого человека, примерно чуть старше меня.

На нем была одета толстовка с Бивисом и Баттхедом, шорты чуть выше колена и кеды All star. Полного телосложения, со светлыми средней длены волосами, чуть закрывающие глаза. Этот образ мне кого-то напомнил.

Я прижала указательный палец к своим губам и зажмурила глаза, показывая, таким образом, чтоб он замолчал.

– Что за мафия? – улыбнулся парень.

– Черт, замолчи…! – я схватилась за его толстовку и потянула вниз.

Тот резко сел на корточки и его глаза стали на уровне моих.

– Что происходит? – сказал шепотом парень.

– Поклянись, что не выдашь меня! – я с надеждой взглянула ему в глаза.

– Ээ, кому?

Я чуть приподнялась и, посмотрев через окна автомобиля, указала на разъяренного Дэвида.

– Грозный тип. Кто он, надзиратель?

– Хуже, – посмотрела на него, показав свою недовольную улыбку, – Ты поможешь мне?

В эту же секунду сработала сигнализация машины, за которой мы прятались, послышался щелчок поднявшихся солдатиков.

– Залезай в машину.

– Это твоя?

– Да, черт возьми, моя, -с этими словами он сел на водительское место, – Залезай, быстро!

Мне ничего не оставалось делать, как не открыть заднюю дверь. Наверняка это мое единственное спасение. Как только я закрыла дверь, я упала на пол машины, прижалась к сиденью, чтобы меня не было видно с улицы. С бешено колотящимся сердцем я ждала, когда машина тронется с места. С этого момента моя жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ. Я сжимала свой рюкзак в сильной хватке, что даже заболели руки. Я не верила в происходящее.

– Вставай, приехали.

Я, скрипя зубами, посмотрела в окно. Мы остановились на окраине города, я сразу узнала знакомую станцию и железнодорожные пути, забытую заправку, виднелись крыши частных домов. С облегчением вздохнула и дернула за ручку двери. Ветер сразу подхватил мои волосы, они развивались в разные стороны. Руки ослабели, я опустила рюкзак на землю, закрыла глаза. Минуту стояла неподвижно, наслаждалась этим моментом. Услышала звуки подходившего к станции поезда.

– Ну, теперь тебе ничего не грозит? – я открыла глаза, парень высунул голову из окна и внимательно смотрел на меня.

– Нет, – тихо сказала я, – Ничего. Спасибо.

– Не за что, Эмили.

– Что? Откуда знаешь мое имя?

– На рюкзаке, вон там, – указывает пальцем.

Я подняла рюкзак и, посмотрев на лямку, вспомнила, что когда-то вышивала свое имя, дабы н

спутать его с рюкзаком Мег. Мы купили одинаковые сумки перед первым нашем походом с мистером Сайксом.

– Ах, да... Это чтобы не перепутать. У нас с подругой были одинаковые рюкзаки, поэтому вот… А как тебя зовут?

– Карл.

– Мы не встречались раньше? – тот пожал плечами.

– Ладно, спасибо, Карл. Ты в какой-то степень спас мне жизнь, – натянутая улыбка.

– До встречи! – махнул он мне рукой, вскоре его машина скрылась на перекрестке.

Глава 8

Меня будет прохладный ветерок. Волосы щекочут мое лицо. Я вдыхаю полной грудью свежий воздух. Открываю глаза. Стена с надписями, открытое окно, холод. Я так устала просыпаться и засыпать с одним и тем же видом на голую стену. Все вроде то же самое, но такое ощущение, что я не одна в комнате. С опаской поворачиваюсь на противоположный бок, и тут мое сердце начинает колотить. Я вздрагиваю и резко прижимаюсь к стене.

– Что тебе нужно?! – кричу.

Он молчит, будто немой.

– Убирайся! – я вскакиваю с постели и указываю ему на выход. Его родные, но до тошноты противные глаза смотрят на меня.

– Уходи-и-и! – мои щеки вмиг стали мокрыми.

Я начинаю очень глубоко дышать, переходу на визг, от чего мое горло начинает першить.

– Уходи-и-и-и!!! – я все еще указываю пальцем на дверь, хватаюсь за живот и кричу еще громче, еще сильней.

Он стоит неподвижно. Его внешность никак не изменилась за столько лет. Его взгляд до сих пор пугает меня и приводит в ужас.

– Уходи-и-и-и! – хрипло ору, – Уходи-и-и-и!!! Уходи-и-и-и!!!

Я падаю на колени, одной рукой показываю на дверь, другой держусь за живот. Мне не настолько больно кричать и плакать, как мне больно вспоминать тот вечер и знать, что он до сих пор жив и стоит сейчас передо мною.

Кровь. Из стен начинает сочиться кровь. Все вокруг окрашивается темно-красной краской. Что это?!

– Что ты делаешь?!!! Прекрати!!!

Я не могу отличить предметы, они стали однородной массой. Я замечаю, как по моим коленкам потекла струйка яркой крови. Я иду вверх по телу и с каждой секундой прихожу в ужас. Одежда сменила цвет на красный. Чувствую струйку крови на ключицах, рукой провожу по шее, затем коснулась нижний челюсти, пальцами провожу по скулам и тут я останавливаюсь у левого виска. Оттуда сочится кровь. Я дышу всеми легкими, жадно глотаю ртом воздух.

– Хвати-и-и-ит!!! – кричу я, сжимая висок пальцами, зажмурила глаза, – Хвати-и-и-ит!!!

Я задохнулась.

Распахнула глаза. Крик. Вскочила. Я закрыла уши руками и со всей силы зажмурила глаза. Прижалась корпусом к полусогнутым коленям. Я вся вспотела, ко лбу прилипли волосы. Ладони сжались в кулаки, запутавшись в прическе. Мое тело тряслось, пальцы ног скребли по матрацу. Через пару мгновений я осознала, где нахожусь. Знакомые стены,обрисованные граффити, ободранные обои, запах сигарет, за окном лес.

– Ты кричала, – вздрагиваю, поворачиваю голову к сидящему рядом человеку.

– Черт возьми… – шепотом произнесла я, – Я всех разбудила?

– Раз в гостиной никого нет, во дворе не стоит скорая помощь, то нет.

Я потерла глаза и с облегчением выдохнула.

– Сколько времени?

– Почти 11. Что, дурной сон?

– Именно, – я села на диван.

Я стала прокручивать в голове сон, который произвел на меня не самые лучшие чувства и эмоции.

– А я был уверен, что тебе не хватит смелости, – Эван взял гитару, поставил табуретку возле дивана, сел напротив меня и начал что-то наигрывать.

– Я тоже так думала.

– Тебя же будут искать.

– Мне плевать.

– Они заявят в полицию.

– Сбегу из города.

– Что, всю жизнь будешь бегать от полиции, скитаться по улице и в конечном итоге остаться ни с чем? – он отложил инструмент, -Без семьи, детей, работы, без крыши над головой, – Эван наклонил корпус ближе ко мне, что наши головы находились на одном уровне,– Тебе нравится такая жизнь?

– У меня будет отличная жизнь. Я плевала на принципы, – согнутые локти поставила на колени, – Я буду жить так, как захочу.

– Ты будешь жить так, как захотят обстоятельства. От случая к случаю. Невозможно жить так, как мы этого хотим.

– Эван, где твой оптимизм? В жизни столько всего можно найти интересного и прожить не менее веселую жизнь.

– И это говорит мне суицидница? – улыбается.

– Нет, это говорит Эмили Одли, уже начавшую такую жизнь, какую запланировала, – я встала с дивана.

Услышав, как машина Джейка подехала к дому, я поспешила встретить его. Мое присутствие здесь он явно не ожидал. Его насторожило и даже испугало, когда я сказала, что сбежала из дома.

– Ты не понимаешь серьезность своего поступка. Ты уже загубила себе жизнь.

– Я бы загубила себе жизнь, если бы осталась с ними, – повысила тон.

– Неужели твои родители настолько тебя не любят?

– Черт, Джейк, да!

– Ты останешься без образования, без работы и дома, ты представляешь, что тогда будет?

– Не читай мне морали, прошу!

– Я хочу чтобы у тебя было все хорошо!

На вытянутых руках я облокотилась на кухонный стол, опустив голову.

– Нет, ты не хочешь быть с той, у которой нет ничего, кроме большого груза на душе, – я повернулась к нему лицом, сложила руки на груди,– Которая будет каждый день тебе капать на мозги, жалуясь на плохую жизнь и напоминать, как она была несчастна. Мой тихий голос и мои слова раздражали даже меня, а что творилось у него в голове, я не представляю.

– Мне не нужны отношения, мне не нужно это паршивое чувство и твоя забота.

– Ты – дура… – мы прикоснулись друг к другу лбами.

– …Тебе нужна нормальная жизнь, нормальная семья, работа и вся фигня, которую ты мне говорил…

– …Образование, дом, дети.

– Да, именно.

– А что тогда нужно тебе? Секс, наркотики и рок-н-ролл? – его выражение лица стало грубее.

– Свобода.

– Ты – ненормальная.

– А разве это плохо? Я не хочу быть серой массой и быть нормальной. Я не хочу жить так, как живут остальные, – я отошла от него к окну, выдохнула накалившейся воздух, – Я просто хочу быть счастливой.

Джейк подошел сзади и обнял за плечи. Я не стала отвергать его, противиться от его действий. Я просто стояла, смотрела на веселившихся ребят, которые жарили зефир на костре.

– Сэм, я могу пожить у вас, пока не накоплю немного денег? – подсела я к Сэму, который занимался приготовлением зефира.

– Да, без проблем.

– Это займет буквально несколько дней. Потом я уеду.

– Куда ты уедешь? – я вздрогнула, когда услышала голос Жаклин.

– Мне нельзя здесь оставаться. Нужно уехать, как можно дальше.

– Ты действительно готова все бросить?

– Да. Мне нужно только время, – я встала и направилась в дом.

Утро. Понедельник. Меня разбудил стук в дверь. Я встала с дивана, пройдя несколько шагов, я увидела спящего Оливера на каком-то старом матраце в углу комнаты. Сэм же, как позже выяснилось, спал на кухне, сложив руки на столе и положив на них голову. Как только я дернула за ручку двери, в дом влетели испуганная Жаклин и не менее странный Эван.

– Я думала вы в школе? – растеряно сказала я.

– Мы были в школе, точнее мы успели дойти только до входа, – отрезал Эван.

– Они там были. Они искали тебя! – громко сказала Жаклин, от чего Оливер на заднем плане накрыл себя своей курткой и поморщился.

– …Что?

– Они расспрашивали студентов и подходили к некоторым учителям, в частности к миссис Кэрролл, а если знает она – знает вся школа, – продолжила Джеки.

Мое сердце бешено забилось, глаза расширились.

– Черт. А вы, они вас видели?

– Мы сбежали, – улыбнулся Эван.

– Как?

– Через забор, – объяснил он.

– Боже… – я прошла мимо ребят и села на диван, взявшись за голову.

Я была полностью растеряна и никак не могла прийти в себя, на глазах стали наворачиваться слезы, ноги задрожали. «Нужно бежать, бежать, чтобы меня не нашли. Я боюсь» – крутилось в голове.

– Джейк остался в школе. Он подъедет после уроков, все расскажет.

Джейк приехал через полчаса, как прозвенел последний звонок с уроков. Он был крайне насторожен, что я боялась вообще что-либо спрашивать по поводу того, что меня ищут. Я боялась услышать от него печальные для меня новости и прежде, чем он заговорил, я сказала:

– Скажи, что все хорошо, скажи!

– Тебе нужно вернуться домой. Был опрос у учащихся по поводу тебя.

– Что они говорили? – спросил Эван.

Мы сидели на кухне, как всегда помещение занял дым сигарет. Благо окно было открыто, и хотя бы капля кислорода все же поступала в мои легкие. Собрались все: Жаклин, Джейк, Сэм, Эван, Оливер, я. Я находилась в очень подавленном состоянии. Мне было очень страшно, что кто-то выдаст меня. Хотя все, кто знает о моем побеге, находятся сейчас возле меня, я вижу их лица и я знаю, что никто из них не может предать.

– Завтра состоится собрание в спортивном зале, придет полиция проводить полный допрос студентов и учителей. Если ты не объявишься до сегодняшнего вечера – заведут уголовное дело. Эмили, ты должна серьезно подумать.

Этого я и боялась услышать. Мысли путаются в голове, что мой мозг сейчас взорвется! Я давлю на виски, мое тело начинает трястись. Похоже, я начинаю жалеть, что затеяла это все, но если я вернусь обратно – лучше мне не станет. Я решила, что окончательно изменю свою жизнь, так действуй, Эмили! Нельзя вот так просто сдаваться, нельзя!

– Я никуда не пойду, – сквозь зубы сказала я.

– Ты убиваешь себе жизнь, – продолжал Джейк.

– Я никуда не пойду.

– Подумай о своих родителях, они с ума сходят! Они любят тебя и не хотят причинить тебе боль. Они ищут тебя.

– Да что ты знаешь обо мне и о моей жизни?! Они только и ждут, когда их пригласят на опознание! – сорвалась я, – Ты ничего не знаешь… – тихо сказала я, смотря прямо Джейку в глаза.

Остальные, молча наблюдали за нашей беседой и уговариванием Джйка вернуться мне в родной дом. Черт, если бы он только оказался на моем месте. Эван докурил сигарету, выкинул ее в окно и направился в гостиную. Через пару секунд он возвращается с двумя гитарами в руках и барабанными палочками.

– Клуб «Оскар», выступление через полтора часа, – он отдал одну гитару Сэму, а барабанные палочки вручил Оливеру, – Для вас вход свободный, – Эван обошел глазами остальных.

– Черт, я совсем забыл, – засуетился Оливер.

– Встречаемся через 15 минут у машины.

Мы залезли в черный микроавтобус, который вмещал в себя два передних места, а солон был разделен напополам. Заднее помещение заняло большое количество хлама, музыкальные инструменты и колонки. Остальная часть автобуса заключала собой небольшой диван, стол, прикрепленный к стене автомобиля, полки с кучей кассет и книг, подняв голову наверх я, увидела застекленный люк, который одним движением можно открыть и проветрить салон. Стены этого микроавтобуса были расписаны граффити, обклеены постерами и черно-белыми фотографиями. В углу стояли еще неиспользованные, совершенно новые баллончики с краской, на столе валялись маркеры. Из стены, которая отделяла на две части машину, виднелись скейтборды.

– Все готовы? – крикнул Эван, залезая на переднее сиденье.

На место водителя сел Сэм, который в зубах держал сигарету. Закрыв за собой дверь, он открыл окно и сбросил пепел, завел мотор машины.

– Забудь про все, оторвемся сегодня вечером, о’кей? – подбодрил меня Оливер.

– О’кей, – широко улыбнулась я.

– Чувствую, сегодня будет жарко! – крикнул с водительского сиденья Сэм.

– Веди машину! И не смей сегодня пить, кто нас обратно повезет? – грозно крикнула ему в ответ Жаклин.

– Воу, Оливер, успокой свою малышку!

– Пошел ты, – смущенно засмеялся Оливер.

Мы остановились у ночного клуба «Оскар». Из здания доносилась громкая музыка. На крыльце стояли охранники, проверяли паспортные данные. Я застыла на месте, у меня не было с собою паспорта, мне нет 21. И вдобавок, если меня ищет полиция и обо мне уже успели рассказать в новостях – мое лицо знает почти весь город.

– Джеки, у меня нет с собой паспорта, мне на вид не дашь 21!

– Все будет нормально, – шепнула она мне в ответ.

Пока парни доставали музыкальные инструменты, убранные в чехлы, я с призрением смотрела на людей в черных костюмах.

– Ну, пошли? – позвал нас за собой Оливер.

Когда мы становились все ближе к клубу, мне становилось еще страшнее и казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет наружу. Я резко отвернула голову, как только взгляд одного из охранников оказался на мне.

– Они с нами! – крикнул Эван, когда тот потребовал у меня паспорт.

Как только я увидела одобрительный жест охранников, вздохнула с облегчением. Парни пошли через запасной вход в клуб, так как им нужно было занести инструменты и приготовиться к выступлению. Джейк последовал за нами. Зайдя в помещение, в котором воздух пропитан сигаретным дымом и алкоголем, я резко ушла в атмосферу данного общества и музыки. Имелись подвесные телевизоры, на экранах которых крутили один и тот же MTV. Хоть здесь играл клубняк, а не предпочитаемая для меня рок-музыка, которая через несколько минут заполонит весь зал, я вполне комфортно себя чувствовала. Наверное, я просто была в предвкушении начала концерта. Заказав себе текилу, я уселась за барную стойку. Жаклин курила сигарету и качала головой в такт музыке. Джейк растворился в танцующей толпе.