Текст книги "Дыши (СИ)"

Автор книги: Кэтти Стейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Дыши. 1 часть. 1 глава

Кетти Стейс.

Люди. Я никогда не любила людей. Неважно, нищий

он или нет, добрый или злой, все они для меня одинаковы. С первого вздоха, с первыми лучами солнца, с первой секунды моей жизни, я уже ненавидела этот мир. Сразу, как открыла глаза, я возненавидела тех врачей, которые спасли меня в тот день, в день, когда я родилась.

Детство. Я помню детство. Беззаботное, полное улыбок и детским смехом. Радость и сверкающие на солнце капли росы. Босыми ногами ступаю по мокрой траве. Ранее утро. Я качаюсь на старых качелях. Скрип железа, расшатавшиеся болты и облезлая краска. А солнце, только-только показалось из-за горизонта. Утренний запах свежего воздуха, еще не стихли голоса лягушек. Прохладно, я в одной футболке и с распущенными белыми волосами. Выше, еще выше! К небу! Давай, лети! Дайте мне волю! Свободу! Я хочу летать! Детские мысли оставили след в моей памяти. И сейчас я опять сижу на тех же качелях. Все тоже самое: скрип железа, расшатавшиеся болты, облезлая краска. Ранее взросление убило мою жизнь, всю жизнь. Усталость, мешки под глазами из-за недосыпа. И солнце такое же ласковое. Голубое небо давит на меня. Тишину нарушает только моё тяжелое дыхание. Ступни плотно прижаты к земле. Я боюсь. Мне страшно. У меня ничего не получится. Опять. Ничего не выйдет. Это только детские мечты. Это невозможно. Людям не дано летать. Я сжимаю в ладонях железные прутья и делаю толчок ногой. Качели еле заметно пошатнулись. Раздался довольно знакомый скрип.

Устала, я устала. От жизни, от людей, которые меня окружают. Я ненавижу себя, ненавижу все, что со мной происходит. Ненавижу плакать, ненавижу делать самой себе больно.

Дыши. Тебе это необходимо. Все пройдет. И боль и страдания. Все уйдет. Навсегда. Дыши, дыши, дыши.

1 Глава

Снова этот кошмар. Будто кому-то нравиться надо мной издеваться. Все лицо мокрое от слез. Моя ночнушка прилипла к моей влажной спине. Тяжело дыша я вскочила с тихим визгом, который надеюсь не вышел за пределы моей комнаты. Положив руку на лоб, я посмотрела на часы. Еще 5 минут и я бы точно опоздала на первый урок. Я поспешно побежала в ванную. Смывая с себя последние признаки испуга и сонного состояния, я почувствовала как начинают щипать свежие раны. Взглянув на свою руку, я увидела синяк на запястье. Воспоминания вчерашнего вечера нахлынули мое сознание.

– Эмили, долго ты собираешься сидеть в ванной?! Заканчивай, быстро! – мои размышления прервал до тошноты противный голос. Это был Дэвид. Он и подарил мне этот синяк, – Даю тебе еще минуту!

Я ничего не ответила, поспешно выключила воду и отдернула занавеску. Смотря на свое отражение в зеркале, мне хотелось вывести наружу все содержимое моего желудка. Худое тело, на котором имелось немало синяков и отеков. Бледная кожа. Мокрые белые волосы свисали с моих плеч, они похожи на солому, из которой делают себе гнездо птицы. Опухшие глаза устало смотрели куда-то в пустоту. Обветренные сухие губы чуть приоткрыты. Они спрятали за собой ровные белые зубы. Когда мне было 11 лет, родители предоставили мне маленькое счастье иметь в будущем здоровые зубы – поставили брекеты. Но в итоге я терпела насмешки в настоящим. 2 года ношения брекетов превратились в ад. На тот момент у нас была нормальная семья. Мама имела хорошую работу, отец не пил и был человеком. Сейчас его трудно назвать тем, кем он родился. Он совершил ужасный поступок, за который сидит сейчас за решеткой. Я ненавижу его. Он сломал все, все надежды, все мечты и цели. Его жизнь уже наказала. Он встретил маму, которая родила главную ошибку в их жизни. О которой они оба жалеют. Мать до сих пор любит отца, а Дэвид для нее как лекарство, как игрушка, которая скрасит ее одиночество. Я не люблю вспоминать свою прошлую жизнь, меня берет в неприятную дрожь. Накинув на себя легкий халат, направилась в свою комнату.

Я надела черные облегающие джинсы и майку с логотипом рок-группы KISS. На поврежденное запястье надела полностью черный напульсник, который закрывал посиневший участок руки. Я всегда обвязывала руку либо бинтом, либо ходила в школу с полностью закрытыми рукавами, чтобы не привлекать внимание любопытных людей.

Не смывшая со вчерашнего дня тушь еще осталась на

ресницах. Темные круги под глазами я откорректировала влажной ватной палочкой, тем самым убрала излишние остатки макияжа. Измотанные прошлым глаза и усталые от настоящего выпустили соленые слезы. Смахнув их быстро тыльной стороной ладони я спустилась на первый этаж. Я привыкла к этой норме жизни, и совершенно не обращала внимания на злобные взгляды, но слова настолько резали душу, что хотелось кричать.В воздухе витает запах горелой яичницы.

Дэвид сидит за столом и читает новую газету. В его руках дымится почти догоревшая сигарета. Его взгляд серьезно направлен в большой кусок бумаги, небось ищет способ стать примерным мужем и добрым отчимом. Ну да, этого в газетах не пишут. Ну пусть ходя бы найдет нормальную работу, а не жил на зарплату матери. Она моет посуду и переключает свой взгляд то на телевизор, то на грязные тарелки. Я собиралась уйти поскорее, чтобы меня не заметили, но ее взгляд оказался на мне. Она резко выключила кран и вытерла свои руки полотенцем, не переставая осматривать меня с ног до головы. Я сжала лямку рюкзака в правой ладони от напряжения. Мама казалась уставшей, ее истощенное тело говорило само за себя, темные тонкие волосы собраны в маленький хвост. Я совсем была не похожа на нее, единственное, что нас объединяло так это глаза. Только мои были светлее, а ресницы гуще. Иногда мне казалось, что она любит меня, а иногда она вела себя как стерва. Любила ли я ее? – Безусловно.

– Доброе утро, – совсем нерадостно вытягиваю из себя я.

– Садись, ешь, – отрезала мама, протягивая мне тарелку.

Я покорно села за обеденный стол и стала пережевывать содержимое в тарелке. Это было что-то с чем-то. Кусок не лез в горло, что в дальнейшем предвидело превратиться в рвоту.

– Спасибо, я не голодна.

– Не перечь матери. Сядь и поешь, – оторвался Дэвид от газеты и посмотрел на меня грозным взглядом.

– Девочка не хочет есть, Дэв, – странно, но в этот раз мама была более мягкой, – Собирайся, в школу опоздаешь, – уже привычным для меня тоном сказала она.

Дэвид всегда ко мне плохо относился. Он часто пил и распускал руки. Я встала из-за стола и направилась к выходу.

Я влетела в класс психологии, где у нас должен быть урок. Не обращая внимания на окружающих, я стала пробираться через толпу одноклассников. Я уселась за предпоследнюю парту и начала доставать нужные учебники.

– Черт возьми, почему так долго? – послышался знакомый голос сзади.

– И тебе доброе утро, Мег, – с легкой ухмылкой повернулась я к подруге.

Это была девушка с длинными светлыми волосами, чуть темнее,чем у меня. С широкой улыбкой и загорелой кожей. Мы дружим еще с начальной школы. Хорошая фигура и грудь 3-его размера. Мечта каждого парня колледжа. Она из богатой семьи. Покупка хорошей одежды раз в неделю для нее стало нормой. Я же могла себе позволить покупку раз в месяц одной пары кед и майку с логотипом любимой группы. У меня имелись собственные деньги, которые я заработала летом. Мы с Мег подрабатывали вожатыми в детском лагере. Пожалуй, лето – единственное время в году, когда я могу почувствовать себя свободной, независимой. Чувство свободы и полной воли действий окутала меня в то время. Помню, как с Мег первый раз попробовали алкоголь. Старшие ребята угостили нас пивом, после которого я в ближайшее время провела в туалете. Забавно это вспоминать и на лице каждый раз появляется легкая улыбка, а в душе неприятная боль от воспоминаний. Я тогда сказала, что никогда не буду пить что-то подобное. Это лето круто изменило мою жизнь. Я в первый раз влюбилась и была растоптана в грязь, когда поняла, что это не взаимно. Это не была любовь. Хотя откуда мне знать? Возможно просто симпатия к тому человеку. Я быстро забыла тот случай. Но первый поцелуй навсегда останется в памяти. Вообще, я испытываю ненависть к мужскому полу. Случай, который произошел со мной несколько лет назад изменил мою дальнейшую жизнь. Поэтому я избегала каких-либо контактов с парнями. Но в то лето я про все напрочь забыла и сердце затрепетало.

Даже школа служит мне убежищем. Каждый раз после уроков, возвращаясь домой, в душе, как маленький цветок растет напряжение.Будто его специально столько лет растили и ухаживали за ним, поливали и сыпали удобрение.

– Тебе бы пора привыкнуть, что причиной моего опоздания является допоздна

чтение книг и разборки дома, – сделав паузу и подумав, я добавила: – И вообще-то я не опоздала, еще 2 минуты до звонка.

– Не кипятись, подруга. Так какая из причин: книги или разборки?

– Книги, – соврала я.

Я не хотела каждый раз ее расстраивать и загружать своими проблемами.

– Дай руку.

– Зачем?

– Дай руку, говорю.

Я дала ей правую руку, которая была не повреждена, догадываясь что она могла сделать и о чем подумать.

– Да не эту, левую! Я

опустила глаза вниз, будто хотела уйти от ответа. Повернувшись к доске, я начала теребить напульсник на левой руке. Она пересела с последней парты на свободное место рядом со мной.

– Что произошло? – не получив моего ответа она схватила мою левую руку и оттянула напульсник, затем попыталась его снять. К сожалению она полностью оголила мое запястье.

– Матерь Божья, Эм!

Я закатила глаза и посмотрела в окно, пытаясь сдержать слезы. Она попыталась дотронуться до моего больного места, я дернулась от прикосновения ее холодных рук.

– Извини. Как ты это все терпишь? Немыслимо... – она откинулась на спинку стула и задумчиво смотрела куда-то в пустоту, – Тебе нужно заявить в полицию, ты понимаешь это? Иначе он забьет тебя до смерти!

Мне было противно вообще что-либо слышать, что-либо думать о этих несчастных

людях. В класс вошла миссис Ватисон. Что меня очень смущало,так это ее разговоры о сексе во время урока. Это же обычная психология. По ее словам, мы обязаны об этом говорить. Это же так важно. Большая часть колледжа просто обожала миссис Ватисон. У нее было отличное чувство юмора. После очередного урока психологии,хотя можно сказать сексологии, мы с Мег пошли к шкафчикам, чтобы приготовиться к следующему уроку. Я почувствовала легкий толчок в левое плечо, от чего заболел старый синяк на предплечье.

– Осторожно, Одли! Не учили смотреть по сторонам?! – опять этот раздражающий меня голос.

– Смотри куда идешь, Эван Райт! – Выпалила я.

Передо мной стоял высокий парень. С растрепанными светлыми волосами и с ухмылкой на наглом лице.

– Эван, уйди с дороги, – спокойно сказала Мег, взяла меня за руку и мы обошли Эвана и его дружков стороной. Мое лицо оказалось в сантиметрах от лица этого подонка. Удивительно, как она это сделала.

Мы враждуем с Эваном Райт с начала старшей школы. Он мне противен. Его толчки в коридорах и насмешки стали обычным происшествием в обычный день. С чего такая ненависть? Потому что все девчонки школы без ума от него, кроме нас с Мег. Вот он и бесится. А вообще, я не могу вспомнить, от чего такая вражда между нами. Помню только, как я случайно толкнула его в коридоре, он тогда был не в настроении.

Мы быстрым шагом шли к шкафчиком, Мег до сих пор держала меня за руку.

– Мег, мы уже достаточно отошли от них! – ответа не следовало ожидать, – Мег! – крикнула я.

– Ты его видела? – мы наконец остановились и она посмотрела на меня сияющим взглядом.

– О, да. Век бы мне не видеть эту наглую рожу, – я скрестила руки на груди и закатила глаза.

– Да нет же. Его друг, который в футболке с эмблемой школы! – она сильней прижала учебники к груди и видимо летала в облаках. Она была влюбчивой особой, но вот так вот, с первого взгляда? Да ну, бред!

– Похоже это диагноз, – сказала я как будто самой себе и поставила учебники на нижнюю полку.

– Да что ты понимаешь вообще? – наконец она очнулась и открыла дверцу своего шкафчика.

Действительно, я ничего не понимаю. Я никогда не любила никого в своей жизни. Нравился один парень из лагеря, но это было несерьезно. Так что я совсем не знаю, что такое любовь. А может оно и к лучшему. Помню, как плакала Мег, когда ее бросил парень из другой школы. Они тогда познакомились на соревнованиях. Наша школа соревновалась в игре баскетбол с соседней школой. В итоге наша команда потерпела поражение. Как и сердце Мег – не устояло перед тем парнем.

Прозвенел звонок с последнего урока. Мы шли с Мег к парковке.

– Тебя подвезти? – спросила Мег.

– Нет, я дойду сама, мне недалеко. Увидимся завтра, – она махнула мне в след рукой, а я на прощанье улыбнулась.

Я слышала, как шум двигателя машины подруги постепенно удаляется. Солнечная Флорида будто умерла. Серые тучи нависли над городом. Я шла потупив взгляд вниз. Белые кеды шаркали по серому асфальту. В кармане джинсов гремели ключи. Я осматривала свое запястье и думала,как долго мне придется терпеть эту дикую боль. Ответ очевиден – еще долго, по крайней мере на протяжении 2-ух лет. Когда я буду совершеннолетней, уеду к чертовой матери из этого дома, из этого города, покину штат и заживу по-новому. Без боли и страданий. Мои мысли сразу улетучились, когда услышала позади себя опять этот голос:

– Эмили Одли, вы спешите? – Боже, как он меня бесит. Я решила не останавливаться и идти, не обращая на него внимания, – Игнор? – тот засмеялся.

– Что тебе нужно? – я повернулась к нему лицом и подняла брови в ожидании ответа.

– Вас проводить, Эм?

– Иди к черту! – выругалась я.

– Как не культурно! Пожалуй, мне следует научить вас, как нужно разговаривать со старшими, – парень подошел ближе.

– Не подходи ко мне на расстоянии вытянутой руки, понял?!

– Окей, – Эван поднял руки к верху, будто сдается. Его рубашка чуть приподнялась и я увидела его оголенный торс. Он сделал шаг назад, – Эй, ты посмотрела! – парень засмеялся.

– Иди к черту, Эван! – я поспешно отвернулась, чтобы он не заметил мой румянец на щеках.

– Признайся, ты же хочешь меня! – Я пошла быстрым шагом и показала ему неприличный знак. В душе я проклинала этого парня, но он был чертовски сексуален.

– Игра еще не закончена, Эмили! – услышала я позади себя его хриплый голос и пошла еще быстрее к дому.

Я зашла в прихожею. Тишина. Неужели мне повезло и никого нет дома? Я бы была счастлива, если в коем веке я не буду слышать стервозные крики и душераздирающие взгляды. Я прошла тихо через гостиную и свернула на лестницу, которая вела на второй этаж. Проходя тихими шагами мимо спальни мамы и Дэвида, я услышала работающий телевизор. И тут все надежды рухнули в один миг. Они дома. Я устремилась к себе в комнату, не успела я перейти за порог, как услышала скрип двери и почувствовала на себе чей-то взгляд. Неуверенно повернув голову к смотрящему на меня человеку, я увидела пьяного Дэвида, который стоял с бутылкой коньяка. Он был отвратительным.

– Пришла уже. Что-то рано, – еле как выговорил он, при этом смотря на меня косыми глазами и с приоткрытым ртом.

– Сегодня короткий день, – я опустила глаза, – Где мама?

– Да черт ее знает. Шляется где-то, – он сделал один глоток.

Мне стало противно с ним разговаривать и я перешагнула порог своей комнаты. Я кинула рюкзак на пол. Доставая учебники и тетрадки, я услышала голоса, которые раздавались с первого этажа.

– Опять напился! Черт бы тебя побрал! – это была мама.

Я ринулась к двери. Приоткрыв ее, я медленно подошла к лестнице. На пороге стояла мама. На полу валялись пакеты с продуктами. Ее лицо было полно гнева. На минуту мне стало страшно за нее. Дэвид стоял в затуманенном сознании и он мог сделать все, что угодно. Я села на корточки и спряталась за деревянные перила. Сквозь щелки я наблюдала за происходящим. Меня окутал страх. Они ругались. Очень долго. Такое было уже раньше и не один раз. И мне было страшно, страшно за маму. Ему не доводилось поднимать руку на нее, но каждый раз это можно было предвидеть. Он угрожал, но не воплощал свои обещания в реальность.

Разборки наконец подошли к концу. Резкий взгляд мамы на меня, заставил глаза Дэвида посмотреть наверх. Они оба смотрели на меня и я поторопилась отползти обратно в комнату. Сердце бешено застучало. Страх. Паника. Боязнь. Я не оглядываясь, ползла к своему порогу. Слезы стали наворачиваться. Я боялась, что он опять сделает мне больно. На лестнице послышались быстрые шаги. Меня резко потянули за шиворот. Цепляясь за каждый сантиметр пола я оказалась у ног Дэвида. Он схватил меня за больное запястье и начал сжимать его намного сильнее. Казалось, что у меня сейчас отвалиться рука или я потеряю сознание. Он взял меня за шею.

– Будешь еще подслушивать, тварь?! – орал он.

– Нет, простите меня. Я не буду больше! Простите!

Резкий удар об пол. Сложенные ладони на полу смягчили удар головой. Но даже это не помогло избежать сильной боли. Что-то теплое бежало по лбу, спускаясь вдоль виска и приближаясь к подбородку. Я тяжело задышала. Рот жадно ловил воздух губами. Капля крови упала на паркет. Из глаз нахлынули слезы. Они катились сами собой.

– Ты что наделал, ублюдок?! – подбежала ко мне мама и посмотрела на рану, – Быстро в ванную! – приказала она мне и помогла встать.

Теплая вода из крана. Она окрасилась в ярко-красный цвет, когда я ополоснула маленькую тряпочку, которой я вытирала лоб. Только до конца промыв кровавое место, я смогла оценить, насколько серьезная травма. Видневшийся порез в правом верхнем углу лба, был неглубокий. Кровь не останавливалась. Слезы перестали сочиться из глаз. Мне было больно, очень больно. Крики, доносившиеся из гостиной не умолкали.

– Мне наплевать на эту мерзавку!

– Ты что, хочешь, что бы тебя посадили в тюрьму?! Не нужно доводить до крайностей! – на самом деле маме тоже наплевать на меня. Она просто боится остаться одна, – Как только ей исполнится 18, она уедет, Дэв, уедет! – я приоткрыла дверь. Она стала говорить тише, – Я все сделаю для того, чтобы ее не стало в нашей жизни. Слышишь?

Ее слова задели меня до глубины души. Я закрыла дверь и облокотилась на нее. Съезжая вниз по скользкой поверхности, слезы снова нахлынули меня. Я не могла дышать. Боль, накапливающаяся годами съедала внутри меня все живое. В животе будто завязали больщой узел, который невозможно развязать. Была готова разорваться душа от услышанного.

– Дэвид, я люблю тебя, – она врала. Она только его так поддабривала, пыталась успокоить.

Голоса стихли. Я резко вскочила и стала рыться в аптечке. Нашла пластырь и наклеила на рану. Вытирая слезы с щек я распахнула дверь. Идя мимо обнимающийся парочки, от которой меня тошнит, я закрыла лицо руками, пытаясь снова не заплакать.

– Эм, как ты? – спросила мама и остановила меня за плечо.

– Не трогай меня... – тихо сказала я, убирая ее руку.

– Эмили, подожди, – крикнул уже отрезвевшим голосом Дэвид, – Остановись, кому говорю! – перешел на крик он.

Я проигнорила их. Забившись в угол комнаты, я стала плакать взахлеб. Я кусала свою руку, чтобы заглушить боль в душе. Пульсировал поврежденный лоб и ныл синяк на руке.

За окном стемнело. Я так и продолжаю сидеть на прежнем месте. Мокрые волосы от слез и дикие боли. Я тихо дышала. Боялась, что кто-то зайдет и нарушит мой покой. Каждый раз, слыша шаги за дверью, съеживалась от напряжения и молила, чтобы никто даже и не подумал обо мне. В комнате резко стало холодно. Я не в состоянии даже встать и пойти на кровать, укутаться в теплом одеяле, взять в руки книгу и начать читать. Я могла только дотянуться до рюкзака который валялся недалеко от меня. Там находился мой телефон, мне нужно было посмотреть сколько времени. Разгибая руку, чтобы дотянуться до него, я уронила бледную руку на пол, в сантиметрах от лямки рюкзака. Не в силах даже пошевелить пальцем, я тихо заплакала и уткнулась лицом в пол. Не смотря на болеющую рану, я все сильней давила на пол лбом и нервно постукивала ногой. Темнота давила на меня. Тело покрывалось мурашками от холода. Мои глаза даже не сфокусировались на будильнике, который стоял не так далеко от меня. Все плыло, начало подташнивать. Мне нужно было уснуть, чтобы не чувствовать боли. Но никак не получалось.

Лучи яркой луны освещали комнату. Неужели я все-таки уснула? Открыв глаза, я поняла, что это к сожалению был не сон. Звуки из соседней комнаты заставили меня окончательно проснуться. Я тяжело вздохнула. Вздохи и скрип кровати разносились, похоже, по всему дому. Мне было ужасно больно все это понимать и осознавать. Что-то кольнуло в душе. Я нашла в себе силы и с заткнула уши ладонями и начала тяжело дышать. Зажмурив глаза, я не дала слезам вновь выйти наружу. Я ненавижу, ненавижу, ненавижу!

Утро. Ничем не отличается от всех предыдущих. Но только в этот раз я проснулась в углу комнаты, в одежде, которую и не снимала и вдобавок с пробитой головой.

Я встала, облокотилась на стену и стала настраиваться на новый день. Хотя мне казалось, что ничего нового не произойдет, еже ли только новые синяки и новые раны. Подойдя к комоду с зеркалом, я увидела нечто иное: растрепанные грязные волосы, опухшие глаза и помятый вид. На лбу покрасневший от крови пластырь. Я стала его отклеивать, чтобы поменять его на новый. Мой взгляд оказался на левом запястье. Пурпурным цветом окрашена кожа. Я поспешила надеть напульсник. В ванной на долго я не задержалась. Мыть голову оказалось мучительным занятием. Щипала рана на лбу. Я сменила одежду и почистила зубы.

Идя вдоль стенки, я медленно шагала по лестнице. Работал телевизор. Кухню снова окутал дым сигарет. Я готова была бежать, бежать, чтобы меня не заметили. Я тихонько прокралась в прихожею и надела старые кеды. На тумбе захватила резинку для волос и ключи. Рюкзак был собран, поэтому я не потеряла времени на сборку учебников. Повернув замок в двери, я сжала зубы, надеясь, что меня не услышат.

Ветер развивал мои волосы. Застегивая последние пуговицы рубашки, я вздохнула с облегчением. Я сделала неаккуратный хвост на голове, оставив прядь, которая закрывала пластырь. Я направилась в школу.

Зайдя на территорию школы, я посмотрела в сторону парковки, в надежде увидеть машину Мег.

– Привет, подруга! – я дернулась и получила поцелуй в щеку.

– Привет, Мег, – я быстро увела от нее взгляд и пристроилась к ней с правой стороны, чтобы она не увидела рану в правом углу лба.

– Ты представляешь, вчера у нас была подруга мамы в гостях. Ну такая стерва!– она начала рассказывать, как провела вчерашней вечер. Еще минут 10 я выслушивала ее рассказ. Мы расположились на траве, возле входа, где проводят свое время до звонка студенты.

– Боже, что это?!! – я вздрогнула и посмотрела на Мег испуганным взглядом.

– Что? – испуганно спросила ее я, совсем не понимая, что она имеет в виду.

Мег повернула мою голову в левую сторону. Только потом, когда ее рот открылся, а челюсть отвисла вниз, я стала придумывать очередную ложную историю, по которой я якобы получила эту рану. Я заметила, как глаза Мег заблестели. Она всегда все принимала близко к сердцу и представляла все намного красочнее, чем я описывала.

– Нет, Мег. Это не он, – зачем я его защищаю?! Вместо расспросов я оказалась в ее объятиях. Я чувствовала, как сильно билось ее сердце.

– Что произошло? – тихо спросила она меня, когда отпрянула.

– Я подскользнулась на мокром полу. Ну, полы мыла и... – я не договорила, меня перебила Мег:

– ...я твою лож за километры чую! – она кинула на меня строгий взгляд, – Расскажи, мне. Эм, прошу! – она положила свою теплую руку на мое больное запястье. Из ее глаз вот-вот польются слезы.

Я прекрасно понимала, что я тем самым делаю ей больно. Я решила ей рассказать, но не все, а точнее действительно ложную информацию:

– Он был очень зол. Он пошел на меня, а я шла задом и споткнулась о порог гостиной. Я упала и стукнулась лбом о пол, – я была мастером врать подруге, но это все для ее же блага. Я смотрела на нее с надеждой на то, что она мне поверит.

Но она опустила взгляд вниз и посмотрела на свои идеально-накрашенные ногти. Она сглотнула и видимо переваривала все то, что я сказала. Она оценивала, можно ли это оказаться правдой.

– Я очень боюсь за тебя, родная! – она опять обняла меня и погладила по спине. Но ее потом будто передернуло: – Смотри, кто к нам пожаловал! – она похлопала мне по спине и не отводя взгляд от объекта ее видимости , мотнула головой, поправляя прическу.

– Черт, – выругалась я, смотря туда же, куда и Мег.

– Видишь его, да? Правда красавчик? – она потрясла

меня за руку.

– Да-да, – с сарказмом сказала я. Мы говорили совершенно о разных людях. Она имела ввиду того парня, который шел с Эваном , а я самого Эвана.

Мы не отводили взглядов от идущих к нам парней. Только Мег чувствовала себя на 7-ом небе от счастья, а я же чувствовала отвращение и ненависть. С каждом их шагом дыхание учащалось, а сердце билось сильнее. Злобный взгляд становился более заметным. Мне кажется, что Мег вообще умрет от восхищения. Эван сел рядом со мной, а его дружки присели к Мег. Я чувствовала его запах, его тепло. Пара сантиметров говорила о том, что он совсем рядом. Мег улыбалась во весь рот тому парню. Я закатила глаза от этих нежностей.

– Что надо? – сжала зубы.

– Как дела?

– Ты что, любезничать пришел? – на что парень рассмеялся. Меня бесит его смех.

– Да нет, просто спросить как дела.

– Отлично у меня дела. Все?! Свободен! – махнула я ему и скрестила руки обратно на груди.

– А это у тебя что? – он показал на мою рану.

– Не твое дело, – я посмотрела в сторону Мег, которая хохотала во весь голос от шуток того блондина. А другой сидел с ней рядом и стучал по асфальту баскетбольным мячом – тоже смеялся. Я фыркнула и перевела взгляд на Эвана. А тот пристально изучал меня.

– Что ты уставился?

– А что нельзя? – он мило улыбнулся. Но его рожа меня все равно бесила даже с такой улыбкой.

– Нет, теперь вали. – я посмотрела в сторону входа, в надежде, что сейчас прозвенит звонок. Но его, как назло не было.

– Что, плохо вела себя? – он подкрался ближе, – Отчим наказал? – шепнул он на

ухо.

Его слова меня задели за живое. Я забрала побольше воздуха в легкие от неожиданного заявления. Откуда он узнал?! Никто, кроме Мег не знает о моем положении в семье.

– Да пошел ты, – я сузила глаза и злобно посмотрела на него.

Он дотронулся до моей руки, которая дрожала, и которая вот-вот могла полететь ему в морду. Но то, что мы находимся в общественном месте, останавливало меня.

– Так я был прав? – парень поднял одну бровь, не переставая смотреть на меня своими голубыми глазами.

Я ударила его по плечу, еще и еще. Я колотила его, а он смеялся и ловил своими сильными руками мои. Наконец, когда он поймал их, начал еще глубже засаживать занозу мне в душу:

– Ты все равно мне ничего не сделаешь. Ты слабая.

– Ты придурок!

– Эм, не нарывайся.

– Иди к черту!

Нас будто никто не видел. Я так же слышала смех Мег и разговоры двух парней, которые окутали беззаботное сознание моей подруги. Похоже Эван специально их подослал. Подонок!

– Так, запомни, мелочь! – парень повалил меня на траву, продолжая держать меня за запястья обоих рук. Он навис надо мной, при этом закрыл мне голубое небо и яркое солнце, которое надоедливо светило мне в глаза с самого утра, от чего я Эвану действительно благодарна! Я сопротивлялась ему и пыталась вырвать хоть одну руку из его хватки.

– Во-первых, ты мне все равно ни чего не сделаешь, и не пытайся! Во-вторых, не нарывайся. Хуже будет! А в-третьих у тебе жопа плоская и ты не в моем вкусе!

Мне было все равно на его слова. Я все равно его ненавидела. Он меня бесил и будет бесить! Я почувствовала резкую боль в левом запястье. Я уже не сопротивлялась и злоба спала с моего лица, я только поморщилась от боли. Тут же закружилась голова.

– От-тпусти. Больно. – я, тяжело дыша стала запинаться в словах. Мне стало жарко.

Эван отпустил мои руки и сел на траву, оставив меня в лежачем положении.

– Ты что с ней сделал, идиот!? – я засмеялась, когда услышала обеспокоенный голос Мег. Она ударила его своей слабой ладошкой ему по плечу и придвинулась ко мне, – А ты чего смеешься, дурочка? – я еще сильней залилась смехом, забыв про все боли.

– Вот ненормальная! – вылетело из уст Эвана.

– Молчи, Эван Райт! – я приказала ему и показала на него пальцем, – Ты тоже не в моем вкусе, так что не волнуйся! Я не люблю таких высокомерных, как ты! – я чуть ли не кричала на весть двор, но кроме нашей маленькой компании из 5-ти человек мои реплики никто не слышал. Я села вместе с Мег на

помятую траву и принялась собирать выпавшие учебники из моей сумки.

– Еще встретимся, Одли, – парень взял свой рюкзак и направился к входу. В это время прозвенел звонок.

Первые 2 урока прошли незаметно. На одном меня чуть ли не спалили, что я не сделала домашнюю работу, а на на литературе я уснула. Из-за неспокойной ночи я весь день жутко хотела спать. Мег прожужжала мне все уши про Тома – друг Эвана. Она сказала, что с радостью с ним замутила. Порой я удивляюсь влюбчивостью Мег. Мы шли по коридору. В моих мыслях было, как бы не встретиться с компанией Эвана. Мег возможно думала наоборот. Она оглядывалась по сторонам и хлопала длинными ресницами. Я услышала свист позади себя и вопли. Черт! Ну за что мне это, за что!?

– Не оборачивайся, – сказала я Мег. Та покорно меня послушала, но при этом еще шире заулыбалась.

Я слышала, как голоса становились ближе, а шаги отчетливее слышны. Я сжала кулаки от злости. Что ему надо?! Я досчитала до 5-ти, чтобы успокоиться.

– Одли, у тебя со слухом проблемы? – он всегда называл меня по фамилии или сокращено – Эм. Никогда из его уст не звучало уважение.

Не выдержав, я повернулась к Эану.

– Что тебе еще нужно? – скрестила руки на груди, а Мег не сводила глаз с Тома.

– Мег, можно тебя? – позвал ее Том.

– Да, конечно! – сразу сказала она. Черт, что происходит?! Ну – ну, Мег.

– Что, что...? – я развила руками и хотела остановить подругу, но она мне подмигнула и быстро пошла за парнем. Они отошли к окну.

Второй парень, которого зовут Луи стоял, облокотившись на шкафчики. Эван смотрел на меня пристальным взглядом, сложив руки на груди, как и я.

– Ну? – на выдохе сказала я.

Эван повернулся к парню, стоящему сзади него и видимо попросил его отойти. Тот развернулся в другую сторону и свернул на лестничную клетку.

– Я жду, Эван. – доставая нужные учебники из шкафчика, сказала я.

– Так может расскажешь мне откуда это? – он погладил большим пальцем по пластырю.

– Руки убери, – он продолжал внимательно осматривать ушиб и на его лице спала улыбка. Я резко отдернула его руку. Он наконец очнулся и посмотрел мне в глаза.

– Или преждевременная менструация?