Текст книги "Лазурный Берег"

Автор книги: Кэтрин Полански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Э-э-э… В общем, Элен просила передать… Даже не так, она просто велела передать, что вы можете считать себя абсолютно свободным.

– Понятно… – Похоже, новость Мэтью порадовала. – Только мне почему-то кажется, что выразилась она все же несколько не так. «Лучше Кен, чем этот старый зануда». Как-то так. Я прав?

Рита рассмеялась.

– Вы почти угадали. Было еще кое-что, но я вам этого пересказывать не буду.

– Спасибо, – искренне поблагодарил ее Мэтью. – Подозреваю, что она была откровенна и откровения эти нелицеприятны.

– Ну, не настолько… Но пересказывать все равно не буду. – Рита поняла, что просто сняла с его души камень, и тепло улыбнулась. Приятно сделать человека счастливым, особенно если это ничего не стоит.

Зазвонил мобильный. Рита извлекла телефон из сумочки.

– Элен.

Мэтью вежливо отошел за пределы слышимости и остановился под фонарем.

– Мама, все нормально, мы устроились на первом привале, – зачастила дочь в трубку. – Не волнуйся, отдыхай. Тут такие красоты! Может, съездим сюда зимой, покатаемся на лыжах? А? Ну, это мы в Лондоне решим, а пока мы поставили палатки на лужайке, откуда открывается фантастический вид! Тут рядом кемпинг.

– Хорошо. Смотрите там, без буйства, не загремите откуда-нибудь.

– Нет проблем, буду тише воды ниже травы и ходить буду, только пристегнувшись ремешком к Кену, – легко согласилась Элен. – Что, не выгнала Мэтью? Как он там, бедненький?

– Нет и хорошо, – спокойно ответила Рита.

– А! Ну тогда удачи.

– Элен, твоя прямолинейность – это что-то!

– Хм, а зачем лицемерить? Вы двое взрослых, у вас полно общих интересов, так что он может расточать тебе старомодные комплименты и дарить цветы, стоя на коленях.

– Как-то ты совсем нас в пенсионеры записала.

– Я шучу. Отдыхай, мам!

– Хорошо. Звони иногда.

– Обязательно! – горячо пообещала Элен и отключилась.

Рита затолкала телефон в сумочку и помахала рукой Мэтью.

Он подошел и как-то неуверенно взглянул на нее.

– Все в порядке?

– Да, само собой. – Рита чуть помедлила. – Домой?

– Можно, – легко согласился Мэтью. – Хотя еще рано для отхода ко сну.

– Кино посмотрим, у нас полно дисков. Или включим телевизор, тут есть спутниковая антенна, можно поймать передачу хоть из Зимбабве.

– Тоже вариант, – кивнул он.

– Вы не против, если я начну называть вас по имени? – спросила Рита. До сих пор ей почти всегда удавалось избегать прямых обращений. – Живя в одном доме, называть друг друга «мистер» и «миссис» еще две недели – тоска зеленая.

– С удовольствием. Я человек простой. Со студенчества никого не называл официально, кроме деловых партнеров, так тяжело все время это контролировать! Может, от недостатка воспитания…

– А может, от избытка здравого смысла. Я, наверное, тоже невоспитанная и невежливая, официально обращаюсь только к пациентам.

– Рита, твое воспитание, сдержанность и чувство такта просто выше всяких похвал. На твоем месте я бы всю компанию выставил из дому еще в первый же день.

– Была такая мысль, но…

– Прости, мне действительно не стоило пользоваться твоим гостеприимством.

– Ой, Элен сопротивляться невозможно! – отмахнулась Рита. – Забудь, переверни страницу.

– Хм. Здраво. Привлекательный подход. Надо взять на вооружение.

– Как угодно! – засмеялась Рита. – Домой к телевизору?

– Домой, – согласился Мэтью и предложил ей руку.

Рита легко коснулась его рукава, и они пошли обратно к дому.

7

По телевизору ничего не показывали, то есть не показывали ничего интересного. Английские каналы пестрели новостями и прочими говорящими головами, по французским шли фильмы, но все дублированные. Для английского уха французская речь из уст Шварценеггера в роли Терминатора звучала странно, если не сказать больше.

Рита прислушивалась, потом покачала головой.

– Когда-то я учила язык, но все забыла.

– А я вот еще помню.

– Я видела, как ты штудировал французскую прессу.

– Да, но мой разговорный далек от совершенства.

– А разве обязательно все делать в совершенстве?

– Я думаю, к этому нужно стремиться, – серьезно заметил Мэтью, – хотя достичь этого призрачного совершенства не всегда удается.

– И не всегда нужно.

– Ты о чем?

– Ну… – Рита поудобнее устроилась в кресле. – Бывает, что ты гонишься за какой-то целью, стараешься достигнуть вот этого самого совершенства, а потом оказывается, что тебе вовсе не это было нужно.

– А жизнь проходит…

– Да, и времени остается все меньше.

Они понимающе посмотрели друг на друга и одновременно улыбнулись.

– Ну что, будем кино смотреть? – Рита встала и подошла к стойке с дисками.

– Я не против.

– Только не боевик.

– Я тоже не люблю боевики.

– Странно! Мне казалось, что все мужчины их любят.

Мэтью улыбнулся.

– Я пацифист.

– А как же мир после ядерной войны, алюминиевая посуда? – поддразнила его Рита.

– Одно другому не мешает.

– Тогда у нас есть на выбор: фантастика, романтические комедии, триллеры и мультики.

– А что предпочитаешь ты?

– Если честно, я бы посмотрела романтическую комедию. – Рита извлекла из стойки диск и помахала им. – Вот, например. «Неспящие в Сиэтле». Том Хэнке, Мэг Райан… Очень люблю этот фильм.

– Женское кино? – с юмором подметил Мэтью.

– До самых титров, о да. Ты его видел?

– Давно. Молли любит этот фильм, однажды показывала и мне. И Линде, моей бывшей подруге, он нравился. Так что я не против.

– Удивительно. Мужчины обычно не любят романтические комедии.

– Особенно я, владелец постапокалиптического интернет-кафе, да? – Мэтью покачал головой. – Стереотипы иногда сильнее нас. Включай.

Рита думала, что он заскучает, и украдкой посматривала на него, пока шел фильм. Затем отвлеклась, в который раз погрузившись в происходящее на экране. Полтора часа пролетели незаметно, под конец Рита едва удержалась, чтобы не всплакнуть.

– Да, это женское кино, но очень хорошее, – заметил Мэтью, когда начались титры.

– Я люблю фильмы Норы Эфрон. Есть в них удивительное, ни на что не похожее настроение, и это настроение настоящего счастья. «Вам письмо» вообще мой любимый фильм из романтических комедий, такое плавное, неизбывное чудо.

– Может потому, что они хорошо отражают жизнь. Удивительное дело – так тонко передавать любовь. Понятно, что сценарий отличный, но без прекрасных актеров все провалилось бы.

Рита вздохнула.

– Может быть… Том Хэнке и Мэг Райан гениальны, это верно. Но когда мы смотрели, я вдруг подумала: а ведь мы все уйдем. Однажды Том Хэнке умрет, и Мэг Райан умрет, и мы все тоже. Наше поколение с этими фильмами, с этой душой. Вместо нас будет кто-то еще, а мы уступим им место. Мы их не знаем пока, они нас тоже. Хочется, чтобы у них было такое же вот, причем не в архиве старого кино, а одновременно с ними.

Мэтью посмотрел на Риту немного странно, однако она продолжила:

– А те, кто уйдет, обязательно встретятся.

– Думаешь, там, за гранью, все будет так же, как и здесь?

– Не знаю. Вот мы опять вернулись к похоронной теме.

– Не думаю. Это все-таки жизнь. И хорошо, когда в ней есть любовь.

Рита промолчала.

Закат уже давно отгорел, опустилась непроглядная южная ночь, окружающий виллу сад раздвинулся до самого горизонта. Казалось, весь шумный курортный Антиб растворился в этой бархатной тьме, оставив их дом единственным островком жизни.

Рита уже полчаса ворочалась с боку на бок и все никак не могла найти удобное положение, подушка казалась плоской как блин, легкое покрывало – чугунной крышкой, анатомический матрас – панцирной сеткой тюремной кровати. Хотя Рита, к счастью, никогда не бывала в тюрьме, так что сравнение было чисто теоретическим.

Мэтью вежливо пожелал ей спокойной ночи и удалился в свою комнату. Что ж, весьма благовоспитанно, но ей-то хотелось совсем другого, а теперь упущен еще один день и без того скоротечного отпуска. Интересно, в какой момент жизни она потеряла то, что в романах принято называть девичьей стыдливостью, скромностью и прочими высокопарными выражениями? Впрочем, неважно. Сложно и глупо лицемерить в тридцать шесть лет, будучи давно разведенной матерью взрослой дочери. Элен дала ей карт-бланш, сама Рита четко понимает, чего хочет, так почему бы и нет? Остается только вопрос практического воплощения, а это сложно. От Мэтью действий в нужном ей направлении не дождешься, это очевидно, он просто не такой человек, а сделать первый шаг самой – на это надо решиться.

– Решиться… – прошептала Рита и откинула покрывало. – Все, попытка не пытка, не укусит же он меня?

Она тихо прокралась к двери комнаты Мэтью и замерла, пытаясь расслышать хоть что-то. Тишина. Спит наверное, хотя уснуть за полчаса – это как-то слишком быстро. Хотя он еще достаточно молод, чтобы засыпать сразу, для старческой бессонницы еще рановато, в тридцать один-то.

Крепко зажмурившись, Рита нажала на ручку и приоткрыла дверь, затем решилась открыть глаза – свет в комнате не горел. Судорожно вздохнув, она проскользнула в спальню. Шторы не были задернуты, в окно заглядывала полная луна, поэтому Рита различила в полумраке, что Мэтью мирно спит, укрывшись легким одеялом по самые уши. Что делать? Развернуться и уйти, пока он ее не заметил? Или…

Решив, что на вторую попытку смелости у нее точно не хватит, Рита на цыпочках прокралась к кровати и осторожно прилегла на самый краешек. Мэтью не проснулся, его дыхание оставалось ровным и глубоким. Она полежала немного в неловкой позе, потом решилась устроиться поудобнее, шевельнулась, перебралась поближе к хозяину постели, отвоевала себе кусок подушки и клочок одеяла. Надо же, какой крепкий сон у него! Чистая совесть, крепкие нервы…

Мэтью заворочался и решительно потянул на себя одеяло, Рита решила не сдаваться и вцепилась в свой кусок мертвой хваткой. Мэтью уступил, но подтянул незваную гостью к себе поближе. Она замерла, надеясь, что он все же не проснется. Надежды оправдались. Мэтью прижал ее к себе, повозился еще немного и продолжил рассматривать сны. Вот она и оказалась в его постели, но спать и видеть сны можно и в одиночестве. Черт, что делать после того, как она попадет в его объятия, Рита не думала. Казалось, что достаточно просто пробраться к нему – и дальше все получится само собой, так нет же, жизнь обязательно подсунет парочку сюрпризов.

Жизненный опыт никаких подсказок не давал, обычно и первый шаг делали мужчины, и время не поджимало, и к решительным действиям тоже всегда переходил сильный пол. А что мы имеем на данный момент? Вот она пробралась к спящему мужчине… К спящему обнаженному мужчине! Вот лежит в его объятиях, а он продолжает себе спокойно почивать. Ситуация!

Картина маслом: просыпается он утром, а тут такой сюрприз… Вряд ли под ярким солнышком у Риты останется хоть капля решительности, так что она вскочит и с криками убежит, позволив считать себя сумасшедшей. Нет уж!

Рита осторожно повернулась к Мэтью лицом, чуть помедлила и коснулась его щеки, щетина слегка кольнула кончики пальцев. Осмелев, она провела рукой по его груди, наслаждаясь ощущением теплой кожи, вдыхая едва уловимый запах чистого и молодого мужского тела.

– Рита…

Она вздрогнула и взглянула Мэтью в лицо, его глаза казались темными провалами.

– Да? Только не спрашивай всякие глупости, – скороговоркой прошептала она.

– А кроме глупостей, и спросить нечего, – растерянно вздохнул он и замолчал.

– Вот и не спрашивай ничего, – улыбнулась Рита.

Он снова чуть слышно вздохнул и притянул ее поближе к себе, коснулся волос, потом рука опустилась ниже, погладила шею, ловко спустила с плеча тоненькую бретельку сорочки. Секунда промедления – и за рукой последовали губы. Он ловко переменил позу, так что Рита оказалась лежащей на спине, поднялся на локте и решительно откинул одеяло. Она вздрогнула, прохладный ночной ветерок из приоткрытого окна коснулся разгоряченной кожи.

– Холодно?

– Нет, что ты! – выдохнула она, выгибаясь навстречу руке, гладившей ее грудь.

Небольшая заминка вышла, когда они совместными усилиями избавляли ее от сорочки, но потом все пошло просто как по маслу, будто бы они не первый раз оказались вместе в постели, а практиковались долгие годы. Каждая его ласка все туже закручивала спираль ее возбуждения, каждый ее поцелуй распалял его все больше и больше. Мэтью скользил руками по ней, как будто обрисовывая ее всю, давая понять, что она принадлежит ему безраздельно, почувствовать, что она вся – его, и Рита гладила его в ответ, покрывая торопливыми поцелуями его плечи, руки, грудь – все, до чего успевала дотянуться. Его прикосновения опаляли, разжигали в ней огонь. Мэтью застонал, когда она коснулась губами его соска и обвела его языком.

Да, ошибки быть не могло. Рита не зря пришла, теперь понятно, что он тоже ждал ее, тоже хотел этого, это было неизбежно и правильно, возбуждающе, волшебно. У нее немного кружилась голова – от восторга и наслаждения. Так с нею еще не бывало ни разу. Да, она испытывала оргазм и с мужем, и с другими мужчинами, но с Мэтью почему-то было чуть по-иному, глубже, сильнее? Или она просто научилась наконец-то чувствовать?

Рита едва слышно застонала, когда он вошел в нее, но потом с каждым движением ему навстречу она вскрикивала все громче, не в силах сдерживаться. Да и зачем? Возбуждение и напряжение закручивались в тугую спираль, мир сжимался как пружина, пока не сузился так, что осталось место только для их дыхания, для тихих вскриков и стонов, для жара их тел.

Когда все кончилось, Рита едва смогла вздохнуть, голова слегка кружилась, а руки дрожали. Мэтью же только тяжело дышал.

– Ох! – выдохнула она. – Я сейчас просто растекусь лужицей – и все.

– Это комплимент?

– Ах это мужское самолюбие! – фыркнула Рита. – Это увесистый комплимент. – Кажется, в такие моменты полагается говорить какие-то красивые фразы для завершения впечатления, но Рита не могла, романтика из нее выветрилась еще в юности – только фильмы про любовь иногда заставляли уронить слезинку, – а вот здоровый подход к жизни остался. Секс с Мэтью – это чудесно. Это волшебно. И это обязательно надо повторить.

– А я не умею…

– Комплименты говорить?

– Да.

– Ну, а насколько увесистый комплимент ты хочешь высказать?

– Самый солидный из возможных! – горячо заверил ее Мэтью.

– Мило, – улыбнулась Рита и устроилась поудобнее в его объятиях. – Надеюсь, мы не будем засыпать прямо сейчас?

– Как пожелаешь, – галантно ответил он. Заснули они только под утро: ведь завтра еще один день отпуска и никто не помешает им проспать до обеда.

Однако утро и солнце были другого мнения: яркие лучи дневного светила пробрались в спальню, поползли по стенам бликами и добрались до спящей парочки. Рита попыталась спрятаться под подушкой, но и Мэтью пришла в голову такая же мысль, так что если солнцу и не удалось их разбудить, то уж борьба за постельные принадлежности точно прогнала последние остатки сна.

– О-о! – простонала Рита. – Кто же оставляет открытыми шторы?

– Мм… – проблеял что-то нечленораздельное Мэтью. – Забыл!

– Вставай! – ткнула его в бок Рита. – Все равно уже не поспать.

– Ну почему же? – протянул Мэтью, переворачиваясь на спину. – Можно задернуть шторы и счастливо отбыть в царство Морфея.

– Мужчины! – засмеялась Рита. – Дайте им точку опоры – и они уснут на ней. Нет уж, раз проснулись, так давай вставать! На пляж сходим, пока Сесиль завтраком занимается.

– Может, еще поспим? Я «сова», знаешь ли.

– «Сова», «жаворонок» – это все предрассудки. Ты просто не любишь принимать решения, всегда приятней поваляться в постели, пока что-либо не вынудит встать – будильник, например.

– Философия и мораль мне с утра недоступны, но верю тебе на слово. Встаю.

Рита завернулась в покрывало, нашла свою сорочку, оказавшуюся почему-то под кроватью, и направилась к двери.

– Через десять минут встречаемся на террасе, – строго сообщила она.

8

Мэтью собрался в рекордные сроки, поэтому ему даже пришлось немного подождать Риту. Она вышла на террасу и посмотрела на море, будто бы оценивая температуру воды на глаз. Мэтью предложил ей руку, и они, прикрыв за собою калитку, пошли по тропе, что вела на пляж. Рита легко шагала рядом и выглядела свежей и отдохнувшей, будто бы и не было бурной ночи и всего нескольких часов сна. Мэтью даже позавидовал ей слегка. Сам он пребывал в классическом состоянии «поднять подняли, а разбудить забыли». Какого бы мнения ни была Рита о «совах» и «жаворонках», но побудка с первыми лучами солнца после бессонной ночи – это выше его сил. Может, он просто уже стареет? Помнится, в студенчестве он мог не спать всю ночь, а утром отправиться на экзамен. Вспомнив те времена, Мэтью вздрогнул.

– Что с тобой? – поинтересовалась Рита.

– Молодость вспомнил, – ответил он.

– Что, такие ужасные воспоминания? – удивилась она.

– Ну как сказать… Я понял, что являюсь живым олицетворением общеизвестного анекдота.

– Какого?

– Про разный возраст. Когда тебе двадцать, ты всю ночь гуляешь, а утром по тебе ничего не видно, в тридцать – гуляешь и по тебе все утром видно, в сорок – не гуляешь, а утром все равно все видно.

– Ах этого! – рассмеялась Рита. – Бедненький! Может, стоило оставить тебя досматривать сны?

– Теперь уже поздно, – резонно отметил он, помогая ей спускаться по лестнице.

– Рационально, – улыбнулась Рита.

На пляже было пусто, даже чайки куда-то скрылись. Мэтью расстелил полотенце на песке, разоблачился до плавок и с довольным видом улегся загорать.

– Пойдем купаться! – затормошила его Рита.

– Утреннее солнце самое полезное для загара, – сообщил Мэтью и закрыл глаза.

Рита понимающе хмыкнула, сбросила сарафан и побежала к воде. Море приняло ее в свои объятия и ласково покачало на волне. Она отплыла немного от берега и, перевернувшись на спину, уставилась в голубое небо и довольно вздохнула. Кажется, все идет как надо и ее ждет еще некоторое количество чудесных ночей. Ночей и дней. То, что им интересно друг с другом, было понятно и раньше, а вот то, что и в постели все оказалось так чудесно, большой плюс. Не то чтобы Рита обладала уж слишком обширным опытом в амурных делах, всех ее мужчин можно было пересчитать по пальцам одной руки, к тому же не каждый из этих опытов можно счесть удачным, некоторые были даже разочаровывающими, но вот сегодняшнюю ночь она уверенно могла оценить на двенадцать баллов по десятибалльной шкале.

Как иногда хорошо, что можно ни о чем не задумываться. Как хорошо, что у них есть еще несколько совместных дней и ночей и никто и ничто не может помешать им насладиться этим временем на всю катушку. Что ж, от этого отпуска она ожидала несколько иного, но и такой вариант развития событий ее вполне устраивает.

Рита перевернулась на живот и поплыла к берегу. Мэтью мирно спал, прикрыв локтем глаза от солнца.

– Так я и знала, – пробормотала Рита и опустилась рядом с ним на колени, специально капая ему на живот водой, стекающей с волос.

– Ой! – мгновенно проснулся Мэтью. – Это жестоко!

– Не спи, вдруг приснится зима – и ты замерзнешь!

– Маловероятно, в такую жару и у моря, – пробормотал он, совершая обманный маневр, в результате которого Рита оказалась в его объятиях. – Может, позавтракаем и вернемся в постель?

– Предложение заманчивое, но я подозреваю, что ты там будешь спать, а спать надо ночью.

– Чувствуется, в Лондон я не вернусь, умру от недостатка сна, потому как ночью тоже спать некогда.

– Ну… – протянула Рита, – мы больше не будем совершать подвигов, будем больше спать…

– Это уж как получится, – хитро улыбнулся Мэтью.

– О! – покачала головой Рита. – Днем ведь и так много интересных занятий. Море, пляж, прогулочные яхты, экскурсии… Ну и другая светская жизнь. Ты часто на Лазурном Берегу бываешь?

– Первый раз.

– Да? – удивилась Рита. – А мне казалось, что на юге Франции хоть один раз да побывал любой житель Лондона. После нашей погоды так и тянет на юг, особенно если работать с утра до ночи.

– В детстве родители отправляли меня к своим родственникам в Саутгемптон, а во взрослой жизни я как-то предпочитал Тунис и Испанию.

– Во Франции не хуже.

– Я очень ленивый человек. Поэтому сервис на высшем уровне всегда был моим приоритетом. Особенно проверенный, так что я ездил в одни и те же места по нескольку раз. И думал, что осваивать новые горизонты не стоит. Французские берега, шумные курортные города… Я полагал, что это не для меня и что мне не понравится, но Элен так меня уговаривала…

– Элен кого угодно уговорит! – хихикнула Рита. – Но ты ведь доволен?

– Мне несказанно повезло. Это просто чудо. А вообще-то в Тунисе вовсе даже неплохо, в пятизвездочном отеле ни о чем не нужно заботиться.

– Что ж, поверю на слово, но мне тут как-то… уютней, что ли. И в Тунисе точно нет Сесиль, которая божественно готовит провансальские блюда. Ни в одном ресторане таких нет.

– Это правда, – согласился Мэтью. – И в Тунисе нет тебя. Может, все-таки возвратимся на виллу?

– Зачем далеко ходить? – прошептала Рита, предварительно оглядевшись – на пляже они были одни, только солнышко припекало и плыли по небу мелкие облака.

– И действительно. – Мэтью потянулся к ее губам, но Рита остановила его.

– Нет, не здесь. Еще мальчишки и туристы набегут, вот будет им развлечение, правда? Пойдем.

– О боже, опять идти! – простонал Мэтью. – Может, тогда лучше домой, в кровать?

– Какой же ты архаичный, оказывается. Нет в тебе экстремизма. Кровать дальше, чем то, что я предлагаю. Идем.

Подхватив вещи, они двинулись в дальний конец пляжа. Рита поднялась по тропинке среди цветущих деревьев, полезла в какие-то кусты, меж которыми была лишь узкая лазейка. Мэтью, что-то бормоча, двинулся за ней. В кустах прятался крохотный травяной пятачок, совершенно неожиданный на этом перенаселенном курорте. Здесь они были совершенно скрыты от глаз случайных отдыхающих. Рита бросила сумку на траву и повернулась к Мэтью.

– Вот видишь, как тут хорошо.

– Да, – сказал он чуть изменившимся голосом. – Иди ко мне.

И она пошла, дразняще улыбаясь, чувствуя себя девушкой, идущей по проволоке над пропастью, и падение в эту пропасть и страшило, и притягивало одновременно.

Мэтью положил руки ей на плечи и наклонился, чтобы поцеловать. Губы их встретились, но Рита не спешила отвечать, чуть отступала, дразня его. Ей хотелось прочувствовать каждое мгновение близости и не торопить события. Мэтью крепче сжал руки, его поцелуи стали настойчивее. Рита уже не могла ни о чем думать, могла только отвечать ему, вдыхать его запах. Губы его были со вкусом морской соли – странно, ведь он не купался, – и только чуть позже она поняла, что это был вкус и ее губ…

Его кожа пахла морем и солнцем. Мэтью бережно опустил Риту на траву, как опускают самые большие драгоценности, и его поцелуи будто оставляли горящие отметины у нее на коже. Над Ритой качалось нереально высокое и синее небо, и казалось, что она падает в это небо… Полет в пропасть оказался совсем не страшным, хотя внутри что-то словно обрывалось и возрождалось вновь, как возрождается птица Феникс из пепла.

– Я хочу тебя, – прошептал Мэтью. – Рита, милая, любимая, как же я тебя хочу…

Это слово – «любимая» – заставило ее вздрогнуть, уже давным-давно никто не называл ее так, и ни один из мужчин, с которыми она занималась любовью после Дейка, не произносил этого слова. Но ее купальник уже оказался где-то в стороне, и не было времени задумываться о словах, оставалось отдать себя всю Мэтью, и Рита отдала, не думая, а просто живя. Сердце билось в ее груди как пойманная птица.

За завтраком они немного поспорили, как провести день: Рита хотела прокатиться на яхте до Канн, а Мэтью предпочел бы просто поваляться на пляже. Победила Рита, так что через час они стояли на пирсе и слушали мегафонные завывания зазывалы, рекламирующего поездку на большой яхте, «одной из лучших в Антибе». Туристические фирмы старались охватить побольше курортников и предлагали развлечения на любой вкус. К яхте, белоснежной красавице весьма изящных очертаний, потянулась весело щебечущая очередь туристов. Кое-кто – уже загорелый до черноты, а вот это семейство, похоже, лишь вчера прилетело.

Для путешествия Рита облачилась в длинное льняное платье сафари, а Мэтью, чтобы совпадать в стиле, надел светлые брюки и белую рубашку.

– Жаль, что Элен фотоаппарат увезла, – вздохнула Рита. – По пути будут такие красивые места.

– Так ты уже плавала по этому маршруту?

– Да, несколько раз, но мне все равно нравится. Если бы я могла чаще здесь бывать, то, наверное, купила бы себе яхту. Не такую громадину, конечно, но на маленькую мы с Элен могли бы себе скопить… Ой, а тебя не укачивает?

– Нет, никогда не замечал.

– Ну хорошо.

Наконец все желающие погрузились на яхту, и судно отчалило. Рита рассказывала о местах, мимо которых проплывал кораблик – все-таки за столько лет успела выучить все местные достопримечательности, и Лазурный Берег все равно не разочаровывал. А вместе с Мэтью можно было открыть что-то новое, и ее рассказы, очевидно, ему нравились.

– В Антибе самый большой яхтенный порт на Лазурном Берегу. Это правда: столько яхт, как здесь, я не видела нигде. На самом деле тут не один порт, а целых пять: Вббан, Галис, Крутой, Оливьетт и Салис. А давным-давно здесь была римская гавань.

Яхта отошла чуть дальше от берега, и открылись великолепные очертания форта Карре. Пенный прибой вставал у стен, ослепительными бликами переливалось Средиземное море, кричали чайки, весело переговаривались туристы. Рита взялась за перила, глядя вниз, где вдоль борта яхты вырастала пенная дорожка, и улыбнулась. Счастье – это так просто, нужно уметь находить его в простых вещах. Хотя исподволь точили не очень приятные мысли, которые Рита старалась от себя отогнать. Этакое беспокойство на грани сознания. Странно, почему бы? Ведь все хорошо.

– Знаешь, в этой крепости молодой Наполеон сидел некоторое время. Он ведь был сторонником Робеспьера, и ему грозила смертная казнь. Тогда один генерал – к сожалению, я не помню его имени – убедил судей, что Франция не должна лишиться такого одаренного воина. И Наполеона помиловали.

– Без него мир был бы совсем другим.

– Да, я иногда задумываюсь об этом. По какому пути пошла бы история, если бы Гитлер заболел и умер в юности? Если бы в Америке южане победили северян? Или вот если бы Наполеона казнили в конце восемнадцатого века?

На палубе расположился бар, где подавали легкие закуски и разнообразные напитки, среди которых преобладали алкогольные, причем крепкие.

– Забавный ассортимент, – прокомментировал Мэтью, заказывая фруктовый лед и апельсиновый сок.

– Да уж, судя по выбору напитков, предполагается, что все пассажиры как один алкоголики со стажем.

Они устроились на круглой скамеечке близко к носовой части судна, и Рита принялась рассказывать об окрестных достопримечательностях со сноровкой профессионального гида. Мэтью слушал немного рассеянно, просто наслаждался звуком ее голоса, не вникая в смысл слов. Яхта шла достаточно близко от берега, огибая мыс Антиб, чтобы можно было в подробностях рассмотреть пляжи, виллы, горы и вообще все достопримечательности. Россыпь белых игрушечных домиков, изумительная синь моря, золотистые полоски пляжей, казавшиеся издалека крохотными зонтики… И буйная зелень эвкалиптов и пальм.

Мэтью снова сходил в бар – за соком и крекерами – и вернулся на скамеечку. Рита взяла свой стакан и благодарно кивнула.

– Что ж, экскурсия получается занимательная, – поблагодарил ее Мэтью.

– Приятно рассказывать что-то человеку, который умеет слушать.

– Надеюсь, что заставлять пересказывать ты меня не будешь, потому что я больше наслаждался видами и твоим голосом, чем вникал в смысл.

– И это правильно, ты же не лектора слушал, готовясь к экзаменам. Главное, получать удовольствие.

– Я получаю.

– Знаешь, ты можешь посчитать меня дурочкой, но у меня есть мечта… – Рита задумчиво смотрела на нос яхты, где в данный момент никого не было – все туристы столпились на корме, фотографируя мыс.

Мэтью проследил за ее взглядом.

– Пойдем. – Он решительно встал и потянул Риту за руку.

Ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ним.

– Закрой глаза, – сказал Мэтью у самых перил. Когда она подчинилась, он помог ей встать на возвышение и обнял за талию. – Открывай.

Рита медленно открыла глаза, стараясь смотреть вдаль, а не под ноги. Море осталось прежним, ветерок дул в лицо, но палубы под ногами не чувствовалось, так что ощущение полета было полным.

– Теперь твоя реплика, – шепнул ей на ухо Мэтью.

– Я забыла слова, – ответила она.

– Ты должна сказать «я лечу», – рассмеялся Мэтью.

– Я лечу! – послушно повторила Рита.

– А я должен сказать, что я король мира. Нет, это было в другой сцене, так что кричать не буду, все еще переполошатся. – Он помог ей спуститься на палубу и проводил обратно на скамейку. – Ну и как тебе исполнение мечты?

– Мило, но не потрясающе, – улыбнулась Рита.

– Ну, это и не «Титаник», – напомнил Мэтью. – И я не Ди Каприо.

– И слава богу, тонуть в ледяной воде мне что-то не хочется.

– Практично, – рассмеялся он. – Мне всегда казалось, что куча девчонок согласны на все, лишь бы оказаться в роли главной героини «Титаника».

– Я не девчонка. Да и в юности я не мечтала потопить возлюбленного среди айсбергов.

Мэтью улыбнулся и поцеловал ей ладонь.

– Надеюсь, твой полет на носу этой яхты не превратит ее в «Титаник».

– Не хотелось бы, но все равно вода здесь теплая и до берега недалеко.

Канны, знаменитый на весь мир город, где каждый год проходит кинофестиваль, всегда нравились Рите больше Ниццы. В них было свободнее, что ли, хотя и видно, что город этот для богатых. Раньше здесь располагалась рыбацкая деревня, но с тех пор от нее не осталось и следа. Город разросся, разбогател.

– Ги де Мопассан писал о Каннах: «Принцы, принцы, повсюду принцы», – вспомнил Мэтью. – Вижу, тут миллионеры запросто обедают в кафе.

– Узнал кого-то?

– Нет. Но такое ощущение, что сюда не пускают людей с состоянием меньше миллиона.

– У меня и тебя нет миллионов.

– Так мы здесь проездом, а не живем постоянно, и дома здесь ни у тебя, ни у меня нет. Хотя не скажу, что меня это расстраивает.

– Ты неприхотливый?

– Мне просто не нужны миллионы. Есть люди, которые рождены для больших денег, а я – нет. Моя жизнь меня вполне устраивает, хотя и не скажу, что к большему я не стремлюсь. Может, открою в Лондоне еще парочку кафе, но вряд ли стану владельцем громадной сети и буду прикуривать от стодолларовых купюр.

– Может, оно и к лучшему. Но ты прав. Миллионером может оказаться любой.

– Например, вон тот толстяк за столиком.

– Или дама, которая выгуливает йоркширского терьера.

– Или вон тот молодой человек в малиновой футболке.

Они прошлись по бульвару Круазетт и решили пообедать в одном из местных ресторанов. Рита немедленно уткнулась в меню.

– Если ты здесь первый раз, то стоит попробовать местные блюда, не пожалеешь.