Текст книги "Песня на два голоса"

Автор книги: Кэтрин Полански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Annotation

Прошло несколько лет с момента первой встречи Лоры Бёркли и Майкла Фонтейна, и судьба снова сводит их, теперь уже популярных певцов. Продюсеры хотят, чтобы они принимали участие в новом благотворительном проекте. Отказываться не с руки, работать вместе – невозможно! Ведь некогда Лору и Майкла связывало нечто большее, чем дружба. А завершилось все грандиозным скандалом…

Кэтрин Полански

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

Эпилог

Кэтрин Полански

Песня на два голоса

1

Лора ушам своим не поверила.

– Что ты сейчас сказал?!

– Тебе нужно будет работать вместе с Майклом Фонтейном, – терпеливо объяснил Алан, как будто разговаривал с пятилетней девочкой.

– Ты с ума сошел?! Я не стану с ним работать!

– Станешь. Потому что я уже согласился.

– Ты сделал… что?! – Лора была вне себя. Она с шумом выдохнула и запустила пальцы с безупречно накрашенными ногтями в волосы, не беспокоясь о том, что они стильно уложены для вечерней фотосессии. – Алан, я тебя очень люблю, но временами мне кажется, что ты берешь на себя слишком много!

– А мне временами кажется, что ты делаешь из мухи слона. – Алан Робертс, продюсер Лоры, подтянутый сорокалетний мужчина, сохранял удивительное спокойствие. – Прошло много лет, и я не думал, что ты так остро на это отреагируешь.

– Конечно, я отреагирую остро! Конечно! – издевательски воскликнула Лора. – Этот человек испортил мне всю жизнь!

– Звучит излишне мелодраматично. – Алан указал на стену, сплошь завешанную плакатами с изображением Лоры и копиями обложек ее дисков. – Если ты сейчас скажешь мне, что это испорченная жизнь, то можешь искать себе другого продюсера.

– Уф, Алан, я совершенно не это имела в виду, ты же знаешь. – Лора наконец перестала терзать прическу и откинулась на спинку стула, пытаясь справиться с бешенством. – Но почему он? Неужели никого получше не могли найти? Почему из тысяч поп-певцов в нашей огромной стране я должна работать именно с Майклом Фонтейном?

– Потому что так хотят организаторы концерта, – объяснил Алан. – Я также поинтересовался у них, чем обусловлен выбор, однако они предпочли проигнорировать мой вопрос. Выбор прост: либо ты поешь вместе с Майклом, либо не поешь вообще. Но отказываться от благотворительных проектов подобного уровня не принято.

– А если я заболею? – Лора вполне правдоподобно изобразила гриппозную гнусавость. – Свалюсь в самый неподходящий момент? Ты запрешь меня в клинике в отдельной палате, чтобы я никого не заразила. Я готова пожертвовать отдыхом на Мальте и просидеть весь месяц в четырех стенах. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Она молитвенно сложила руки. – Алан, спаси меня! Я слышать ничего не хочу о Фонтейне!

– И тебе не жалко бедных больных детишек?! – патетически вопросил продюсер.

– Им не станет лучше, если я пристукну Майкла прямо на сцене. Избави меня боже от этого, конечно. Не хочу садиться в тюрьму из-за этого мерзавца.

– Лора, перестань капризничать.

Она попробовала прибегнуть к новой тактике:

– А ты подумал, как это скажется на работе? Я стану переживать, и у меня пропадет голос.

– У тебя железные связки, девочка. От нервов он у тебя еще никогда не пропадал.

– А журналисты? Ты представляешь, какую историю они раздуют?

– Желтая пресса может писать что угодно. В данном случае меня больше волнует мнение «Мэтьюс лимитед».

– Ну можем мы хотя бы раз послать их к черту?

– Не можем! – рявкнул потерявший терпение Алан. – Если бы не они, твои клипы не крутили бы по всем музыкальным каналам! Если бы не они, тур по северным штатам прошел бы гораздо менее успешно! И не смотри на меня глазами побитого котенка, Лора, я отлично знаю, как ты умеешь изображать эту неприкаянность и невинность! Требование «Мэтьюс лимитед» – твое участие в проекте вместе с Майклом Фонтейном. Программу определяют тоже они. Вы будете петь дуэтом, слова песен и музыку напишет Джорди Хэмпбелл. – Алан назвал имя одного из самых уважаемых авторов. – И это благотворительный проект, а я никогда не отвергаю благотворительные проекты, и ты это знаешь. Обещаю, что после того, как концерт состоится, я отпущу тебя на Мальту и не буду звонить ни разу.

– Насчет звонить – не ври, пожалуйста.

– Хорошо, звонить я стану, но отдыхать позволю. Если желаешь некрасиво уйти со сцены, я, разумеется, не буду тебя удерживать. Только подумай о том, что месяц работы с Фонтейном не стоит таких жертв.

– Алан, ты не понимаешь, – заговорила Лора вполне по-человечески. – Ты же в курсе той давней истории. Она была для меня исключительно неприятна. И я не желаю подвергать свою психику повторному испытанию.

– Я не заставляю тебя с ним целоваться. – Алан вновь вернулся к увещевательному тону. – Вы будете встречаться на репетициях; возможно, придется сфотографироваться с ним пару раз. Вокруг все время будет полно народу. Чего ты боишься?

– Что он меня доведет, я возьму пистолет у охранника и выстрелю ему в голову.

– Охраннику? Он-то при чем?

– Алан, я не шучу. Майклу в голову. Как вспомню его ухмыляющуюся физиономию… – Лора сглотнула. Алан просто не понимает, насколько это тяжело для нее, насколько болезненно. Прошло семь лет, а последствия той истории все еще дают о себе знать. Иногда она просыпалась по ночам и ненавидела Майкла Фонтейна. Он отравил ее жизнь, словно воду в колодце. Она не выдержит, если он окажется рядом. Просто не выдержит. А в тюрьме за преднамеренное убийство сидеть не хотелось.

– А ты не вспоминай, – посоветовал Алан. – Оставь все проблемы мне и его продюсеру. Тебя они не касаются. Выучи слова и ноты, спой песенку своим очаровательным голоском и получи заслуженную награду.

Алан, с его точки зрения, безусловно прав. Даже сильно разозлившись на него, Лора это понимала. Он продюсер и не может отказываться от подобных проектов. И она ведь на самом деле не больна и ничем не занята в тот самый день. Тупик.

Выхода нет.

– Та история давно забыта и быльем поросла, – заметил Алан, внимательно наблюдая за реакцией Лоры.

– Ты же знаешь журналистов. Дай им хотя бы намек – и они снова все вытащат на свет божий.

– Реклама, девочка моя, не всегда приятна. И ты это знаешь.

– Да, я давно привыкла.

Он выразительно взглянул на часы.

– Еще минута – и ты начнешь опаздывать. – Он нажал на кнопку селектора. – Ирен, будьте любезны, пришлите сюда Вирджинию, пусть подновит прическу мисс Бёркли.

– Да, сэр.

– Не вынесу, если моя любимая певица окажется на фотосъемке, неся на голове воронье гнездо, – повернулся он к Лоре.

– Меня это не волнует, – рассеянно сказала она. Ее занимала сейчас только мысль о Фонтейне. – Этого действительно никак не избежать?

Алан подался вперед и сокрушенно покачал головой.

– Поверь мне, я спрашивал. Сам понимал, насколько шокирующей окажется для тебя эта новость. Но… увы. Это те карты, которые нам сдали.

– И ты не захочешь освободить меня от проекта?

– Ни за что. Это полезно для твоей карьеры.

– Моя карьера и так на пике.

– Слава мимолетна, девочка.

Он говорил ей эти слова довольно часто – чтобы не забывала. Лора помнила их очень хорошо. Иногда, задумавшись, она выводила их – ручкой в блокноте, пальцем по ладони, прутиком на песке. Слава мимолетна. Сегодня ты на лучшей сцене Америки, а завтра о тебе никто не помнит. Сегодня купаешься в лучах славы, а завтра с трудом наскребаешь денег на бургер. Может, сделать себе татуировку с этими словами? Но каждое тату нужно обговаривать с Аланом – это записано в их с Лорой контракте.

Настоящий продюсер нечто вроде сутенера: продает своего клиента повыгоднее и подороже. В этом смысле Алану не было равных. Он работал не только с Лорой, всего у него было пять клиентов, и все – звезды не первой, так второй величины. Лора была из них самой младшей и наименее знаменитой. Остальные… что там говорить об остальных. Еще в десять лет она грезила о славе и карьере великой певицы. Слава пришла, карьера тоже успешна – почему же не оставляет чувство, будто чего-то не хватает?

Прибежавшая на зов начальства Вирджиния захлопотала над Лорой, мягкие пальцы сплели колдовство над ее волосами, и через минуту прическа вернулась в первозданный вид.

– Вот теперь другое дело! – воскликнул Алан.

Лора посмотрела на него с последней надеждой в глазах, однако он явно считал, что разговор о Майкле Фонтейне завершен.

– Поторопись, детка. Машина ждет у подъезда. Никаких поездок в метро сегодня.

– Хорошо, Алан, – вздохнула Лора. Она полностью зависела от него, и он это знал. – Но если тебе вдруг удастся как-то решить эту проблему и отказаться…

– Да, конечно.

Выходя из его кабинета, Лора четко знала: Алан не откажется.

Одной из многочисленных странностей Лоры Бёркли, двадцативосьмилетней поп-певицы, находящейся в зените славы – или успешно подбирающейся к зениту, – была неистребимая любовь к нью-йоркской подземке.

Крупнейший метрополитен мира завораживал Лору, как некоторых склонных к медитации личностей завораживает бегущая вода или горящий огонь. В те дни, когда свободное время – эта мифическая составляющая бытия – вдруг становилось реальностью, Лора удирала из-под опеки Алана, секретарей и помощников, стилистов и фотографов, садилась в поезд и ездила, пока не уставала. Тогда она выходила где-нибудь – например, на «191 улице», где над тобой шестьдесят метров земли и уже потом дома и машины, – или сидела на ступеньках в переходе, слушая, как играют на гитарах и барабанах юные афроамериканцы. Метро открывало Лоре людей в незнакомых ей ипостасях. Она надевала темные очки и шляпу, чтобы ее не узнавали, и становилась как бы одной из них. Она слушала скрипача-виртуоза на «Лексингтон-авеню», рассматривала мозаики на «Таймс-сквер», однажды пару часов просидела на «Пятой авеню – Брайант-парк», слушая проповедника, монотонно вещавшего о конце света. Все это создавало для Лоры иную картину мира, которая забывалась в череде похожих друг на друга дней, в постоянной работе – любимой, но весьма утомительной. Как будто черты настоящего мира стирались, блекли. Лора не могла такого допустить. Пусть Алан считает ее сумасшедшей – подземка спасала.

Вот Майкл это понимал. Или скорее делал вид, что понимает. Все, связанное с Майклом, обернулось ложью. Лора давно уже не ворошила воспоминания, стараясь обо всем позабыть. И вот Алан ставит ее перед условием…

Отказаться невозможно. Выполнить тоже.

– Мисс Бёркли, может быть, вам что-нибудь нужно? – спросила секретарша.

– Нет, Эбби, спасибо. Я хочу помолчать.

– Извините, – сконфуженно пробормотала девушка.

Эбби, миловидная пухленькая шатенка, работала у Лоры второй месяц и пока не освоилась. Предыдущая секретарша, Бет, уволилась: она вышла замуж и забеременела, так что больше не могла исполнять свои обязанности. Лора скучала по Бет, они дружили. Теперь Бет живет в Коннектикуте и готовится стать матерью, а ее место заняла Эбби, которая хоть и не была дурочкой, но еще не научилась разбираться в настроениях Лоры и угадывать ее желания. Она не виновата, что Майкл Фонтейн снова замаячил на горизонте.

– Все в порядке, Эбби, – сказала Лора. Она не любила вызывать в людях комплексы и старалась не срываться на подчиненных. – Дайте мне минеральной воды.

Секретарша радостно полезла в бар, а Лора снова отвернулась к окну.

Алан не до конца понимает, в какое положение ставит ее. Работать вместе с Майклом все равно что жить на склоне действующего вулкана: никогда не знаешь, когда лава окажется в твоей гостиной. Лора не видела Майкла семь лет. Только однажды они столкнулись на фестивале. Он небрежно бросил «привет» и прошел мимо, оставив ее стоять столбом. Лора не ждала встречи и не успела подготовиться, не смогла принять высокомерный и равнодушный вид. Она полагала, что потом Майкл смеялся над ней. Ах как заразительно он умел смеяться! Ложь, все ложь.

Несмотря на то что Лора не видела Майкла уже давно, она многое знала о нем. Дела у него идут не хуже, чем у нее. Поклонницы выстраиваются в очереди, чтобы заполучить его автограф. Песни – в первых строчках хит-парадов. Раньше Лора радовалась за него, после разрыва ей стало все равно. Она постаралась убедить себя в этом. Нет ничего хуже раны, которую постоянно растравляешь.

И все же она еще не до конца зажила…

Лимузин притормозил и вплыл на парковку. Лора дождалась, пока водитель откроет для нее дверцу, надела темные очки и вышла. Солнце как раз показалось из-за кисейной весенней тучи и облизало ей нос горячим языком, словно буйный щенок Лабрадора. Март шел на убыль, зима закончилась, снег растаял. Хорошо.

– Мисс Бёркли…

– Эбби, я же просила называть меня Лорой.

– Да… простите… Нам сюда.

На этой фотостудии Лора еще не бывала. Здесь делали снимки для журнала «Биллборд». Раньше пиар-служба агентства Алана Робертса предлагала «Биллборду» уже готовые фотографии Лоры Бёркли, но в одном из апрельских номеров предполагался выход большого интервью с популярной певицей и фотографы журнала пожелали сделать собственные снимки.

Вокруг завертелась обычная суета, к которой Лора давным-давно привыкла. Она отдалась в руки стилистов и костюмеров, выполняла все действия, которые от нее требовались, но из головы не выходила одна мысль: скоро она снова увидит Майкла.

2

Майкл Фонтейн положил телефонную трубку, шумно выдохнул, взъерошил волосы, встал и подошел к окну. Отсюда открывался великолепный вид – он любил высоту и квартиру предпочел заиметь в небоскребе. Потрясающие интерьеры, всякие дизайнерские штучки, в которых он ничего не понимал, зато отлично смыслили его пиарщики, и самое ценное: вид на Нью-Йорк.

Ошеломляющий город-вампир. Он пьет вашу кровь, а вы даже не замечаете. Он проникает в вас, словно щупальца просовывает, а вы отвечаете ему идиотской улыбкой, полной обожания. Майкл не мыслил своей жизни без Нью-Йорка. Да, ему приходилось часто покидать этот город, потому что жизнь популярного певца требует разъездов. Сегодня выступление в Сан-Франциско, завтра концерт в Чикаго… Но всякий раз Майкла тянуло обратно. Ему хотелось вновь оказаться в Нью-Йорке, ощутить ритм большого города, не спать вместе с ним, дышать одним дыханием.

Мать Майкла ненавидела Большое Яблоко. Она предпочитала жить в провинции, в небольшом городке в Вайоминге, и выращивать хризантемы. Те росли плохо, но мать не сдавалась. Хризантемы, маленький сад, соседи все знают друг друга – иного мать не хотела. Майкл мог купить ей особняк или дизайнерскую квартиру, однако натолкнулся на решительный отказ. Мать гордилась им, но менять образ жизни не желала. И бог с ней!

Она разрешает ему быть счастливым – он разрешает быть счастливой ей.

Для нее счастье составляли хризантемы, а для него – жизнь на рубеже, на износ, все время на взлете. Майкл не представлял себе, как можно остановиться и перестать делать то, чем живешь. Он пел всегда, сколько себя помнил. В детстве – в школьном и церковном хоре, в юности – вместе с длинноволосыми друзьями, которые полагали, что рок-н-ролл правит вселенной. Затем Майклу повезло – его заметили, его тенор зазвучал с пластинок и дисков, и теперь, в тридцать четыре года, оглядываясь назад, он мог гордиться собой.

Если бы не сегодняшний звонок, нарушивший мир внутри, можно было бы продолжать это делать.

Теперь же Майкл испытывал беспокойство.

Лора…

Он отошел от окна, взял со стеклянного столика мобильник и набрал номер.

Трубку взяли не сразу. На том конце провода находился чрезвычайно занятой человек, и Майкл был готов к тому, что дозвониться удастся не с первой попытки. Однако после десятого гудка резкий мужской голос ответил:

– Да!

– Здравствуй, Рэд.

– Привет, Майкл. Что-то срочное? У меня совещание через десять минут.

Рэд Котман был человеком влиятельным: он являлся первым заместителем медиамагната Тони Мэтьюса, чья компания устраивала нынче тот самый концерт. Вернее, занимался этим благотворительный фонд имени Дэвида Мэтьюса, находившийся под управлением жены Тони, Линды, однако с Линдой Майкл не пил в молодости текилу в барах. С Рэдом же его связывали давние приятельские отношения.

– Я по поводу концерта.

– Какого концерта?

– Благотворительного и грандиозного. Для детишек, больных лейкемией, и богатеньких, готовых пожертвовать деньги на их лечение.

– А-а… – Судя по шуршанию в трубке, Рэд во время разговора просматривал какие-то бумаги. – И что?

– Я должен там петь с Лорой Бёркли. – Майкл старался держать себя в руках. – И не говори мне, что не видел программу. Такие вещи проходят через твои руки.

– Видел, ну и что?

– И одобрил. Ты же знаешь, что мы с ней…

– Майкл, – прервал его Рэд усталым голосом, – мне не до твоих творческих переживаний. И без этого забот хватает.

Майкл помолчал и осторожно осведомился:

– Тони так и не нашелся?

– Нет. И если это с его стороны шутка такая, мог бы предупредить меня, Оливию и Линду. Ладно, забудь. С этой ситуацией я справлюсь. – Рэд вздохнул. – Признаюсь честно, я сознательно не развел ваш дуэт, предложенный теми, кто непосредственно работает над концертом. Хватит уже страдать по ней, Майкл! Когда напьешься, ты непременно ее вспоминаешь. Встреться с ней лицом к лицу и разберись.

– То есть это услуга с твоей стороны – так, что ли?

– Считай, что так.

– Ну спасибо. Удружил.

– Майкл, я очень тебе сочувствую, но помогать не буду. Извини. Это шанс для тебя побеседовать с Лорой и закрыть данную страницу твоей жизни. Поступи как мужчина, смело встреть опасность.

Майкл хмыкнул.

– О, ты умеешь взбодрить.

– Рад, что помог тебе, дружище. А теперь мне пора.

Майкл протяжно свистнул, бросил мобильник на диван и направился к бару, где и налил себе гранатового соку, а затем устроился на высоком стуле. Металлическая перекладина холодила босые ступни. Сок показался горьковатым.

Майкл не собирался отступать. Лора и отношения с ней оставались в прошлом, и все же он по-прежнему увязал в них, как в болоте. Ни одна женщина не задерживалась рядом с ним надолго. Не то чтобы Майкл менял их часто: напряженный график не позволял ему распоряжаться временем в полном объеме, обычно он заводил любовниц в редкие моменты, когда случался простой в работе. Конечно, любая девочка-фанатка по-прежнему готова отправиться с ним в отель сразу после концерта, только Майкл давно охладел к подобного рода вниманию. Хотя любую из них мог бы посадить в машину и увезти с собой. Ходили слухи, что он регулярно это делает, и фанатки не оставляли надежды однажды провести со звездой приятный вечер. Чтобы было о чем рассказывать внукам.

Лора… Он до сих пор помнил ее запах, завитки темных волос у маленьких аккуратных ушек, немыслимые серьги, неуемную энергию и взрывной темперамент. Они просто не смогли ужиться в одном пространстве, он и Лора. Оба рожденные под знаком Овна, они бодались раз за разом, и никто не мог и не хотел уступить. Что и привело к закономерному разрыву.

Майкл очень любил ее тогда. И перестал любить далеко не сразу.

Он отставил пустой стакан, открыл заветный ящик и вытащил оттуда пачку сигарет. Обычно Майкл не курил, берег голос, однако сегодня особенный день. Возможно, сигаретный дым поможет сосредоточиться и придумать ответ на вопрос: как правильно вести себя с Лорой. Все это неприятно, очень неприятно. Но он переживет.

Лора проснулась и несколько мгновений лежала, нежась под мягким одеялом, пока не вспомнила события вчерашнего дня. Нет, все прошло хорошо. Выступление в модном клубе на Сорок второй улице оказалось весьма успешным (иного Лора от себя и не ожидала), и спать удалось лечь достаточно рано. Однако прежде, чем Лора успела погрузиться в объятия Морфея, позвонил Алан и сказал, что к часу он ждет ее для обсуждения концерта и ее дуэта с Майклом.

О подробностях он умолчал. Лора подозревала, что сегодня состоится встреча с противоборствующей стороной. Вряд ли Майкл рад тому, что им придется работать вместе. Наверное, он просто злорадствует.

Лора зевнула, вылезла из-под одеяла и побрела в ванную. По утрам ее все оставляли в покое, давали выспаться. Эбби приедет только к десяти, а сейчас еще и девяти нет.

Из зеркала в ванной на Лору взглянула красивая молодая женщина – больше двадцати пяти не дашь. Хотя на самом деле скоро исполнится двадцать девять. День рождения уже не за горами, придется отмечать, снимать какой-нибудь клуб и гулять там до утра. Все это шло на пользу, работало в рекламе, мелькало в колонках светской хроники. Лоре нравилось находиться в центре внимания, и она не против пышных вечеринок, только сегодня утром это все казалось отравленным близким присутствием Майкла. Одно упоминание о нем заставляло нервничать. Что же будет, когда они увидятся? Лоре и предполагать не хотелось.

– Когда же ты исчезнешь из моей жизни? – прошептала она, проведя рукой по длинным, мелированным в два цвета волосам. – Когда, Майкл?

Ей не хотелось вспоминать о нем и думать. А мысли крутились, не оставляя ее в покое.

Тогда, в их единственный совместный год, они праздновали день рождения вместе. Майкл родился четырнадцатого апреля, а Лора – шестнадцатого, и казалось совершенно естественным совместить празднования. Они сняли огромный ресторан, пригласили кучу народу и дурачились, пели со сцены дуэтом детские песенки. Она никогда не забудет, как Майкл, подпрыгивая и изображая цыпленка, своим прекрасным голосом выводил: «У старика Макдоналда была ферма, эх-ма, тру-ля-ля! И там у него были цыплятки, эх-ма, тру-ля-ля! И там цыпа-цыпа, и тут цыпа-цыпа, и там цыпа, и здесь цыпа, и везде цыпа-цыпа!».

Удивительное тогда было время. Лоре казалось, что для нее нет ничего невозможного, что открыты все пути – все до единого – и ее дорога слилась с дорогой Майкла навсегда. Какая же несусветная глупость! Майкл пробыл рядом совсем недолго. Дни в его обществе летели как минуты, а она имела глупость думать, что это на всю жизнь. Чего только не придумаешь, когда тебе только-только исполнилось двадцать, ты уже заслужила определенную известность и рядом с тобой самый прекрасный мужчина на земле!..

Алан встретил Лору весьма любезно, что означало: грядут крупные неприятности.

– Хорошо, что ты приехала пораньше. Наши гости немного задерживаются, а у нас с тобой есть время поговорить.

– Наши гости? – Лора подозрительно прищурилась.

– Майкл Фонтейн и его продюсер, – объяснил Алан. – И еще кое-кто из «Мэтьюс лимитед».

Лора со стоном упала в кресло.

– Алан! Ты должен был меня предупредить!

– Я предупредил тебя в тот момент, когда сказал, что мы работаем с Фонтейном, – железным голосом отрезал продюсер. – Хватит, Лора. Включайся.

– Хорошо-хорошо. – Она постаралась взять себя в руки. Встречи с Майклом все равно уже не избежать.

– Пожалуйста, веди себя вежливо, – попросил Алан.

– Я буду пай-девочкой. Ведь чем любезней я стану себя вести, тем меньше времени мы на все потратим, а чем меньше времени потратим, тем скорее все закончится. Правда?

– Истинная правда, девочка моя, – пробормотал он, взял Лору под руку и повел в конференц-зал.

В этом большом помещении было уютно, Лора его любила. Алан не являлся сторонником суперсовременного дизайна, когда стол зачастую сложно отличить от кресла. Здесь стояла добротная мебель – ампир девятнадцатого века, удачная имитация, конечно: обставлять антиквариатом офис слишком вычурно. Алан не был склонен к жестам напоказ. Лора уселась на премилую кушетку перед столом, на котором Ирен уже расставила бутылочки с минеральной водой, печенье, кофейник, чашки и все полагающееся. Судя по всему, разговор намечается долгий.

Робертс подошел к окну и выглянул на улицу.

– Дождь собирается…

– Алан, погода интересует меня меньше всего.

– Лора, расслабься. Ты профессионал. Не теряй лицо. Будь настоящим самураем.

– О, и не подумаю поддаваться на провокации. – Лора хищно улыбнулась. – Эти обитатели джунглей меня не съедят.

– Так держать! Такое настроение мне нравится.

– Мистер Робертс, – доложила Ирен, – гости прибыли.

– А, хорошо. Приглашай.

Лора выпрямилась, расцепила пальцы, но тут же скрестила руки на груди.

– Расслабься! – промурлыкал Алан.

Она с усилием опустила руки, но теперь закинула ногу на ногу. Продюсер безнадежно покачал головой.

Первой вошла женщина лет тридцати, одетая по молодежной моде – дизайнерские рваные джинсы, яркая футболка и зеленые очки. Ее длинные светлые волосы были забраны в хвост и сколоты на затылке двумя гребнями со стразами. За нею следом появился крупный мужчина в дорогом костюме, который совершенно ему не шел. Ему бы носить свитера и джинсы, в них он смотрелся бы гораздо лучше. Впрочем, двое незнакомых людей не так интересовали Лору, как тот человек, что шел за мужчиной в костюме.

Майкл, конечно, изменился. Лора часто видела его лицо – все-таки он был довольно популярен, снимался в ток-шоу, давал интервью, смотрел с плакатов и обложек дисков. И все же телеэкран и руки умелых дизайнеров искажали картинку: в жизни Майкл всегда был немного другим. В нем чувствовалось этакое удалое мальчишеское настроение, тщательно скрываемая инфантильность, которая проскальзывала в определенные моменты и делала его еще более обаятельным. Детям мы доверяем, дети не вызывают у нас подозрений; так и Майкл. Он был взрослым и умным мужчиной – несомненно, однако умел пользоваться своим умением видеть мир незамутненным взглядом. Впрочем, таким он был раньше. За те годы, что они не общались, он вполне мог кардинально измениться.

Майкл был одет в темно-синие джинсы, классический тонкий свитер и кожаную куртку, что характерно – с минимумом заклепок. Молодежный стиль – это для публики, для неискушенных и доверчивых девочек. Или для эпатажных личностей, которые даже на минуту не могут выйти из образа. Всей этой ерундой Фонтейн не страдал.

Лицо Майкла удивительным образом почти не изменилось. Стилисты, личный тренер, все как полагается, но, несмотря на то что при виде знакомых черт Лору словно стрела пронзила, сразу стало заметно, что Майкл все-таки изменился. В чем – Лора не могла так вот навскидку понять. Однако она почуяла эту перемену, как старая знахарка чует, что ветер завтра подует с севера.

За Майклом вошел стройный мужчина среднего роста, со светлыми, криво подстриженными волосами и с большим кофром за спиной. Замыкала шествие Ирен, которая закрыла дверь и немедленно захлопотала у стола.

– Алан! Рад тебя видеть, дружище! – Крупный мужчина пожал Робертсу руку.

Лора встала и профессионально улыбнулась, стараясь не смотреть на Майкла. Тот подошел к окну и притворился, что рассматривает вид. Было бы что рассматривать: окна офиса выходили на другое офисное здание, где тоже кипела жизнь. Обычная панорама.

– Добрый день, Бернард. – Алан ответил на рукопожатие. – Лора, позволь представить тебе Бернарда Шорта, продюсера Майкла Фонтейна.

– Очень приятно, мистер Шорт. – Лора протянула руку.

– Очаровательно! Просто очаровательно! – Шорт взял ее руку в свою лопатообразную ладонь, похожую на ладонь грузчика. – Счастлив познакомиться с вами, мисс Бёркли!

Раньше у Майкла был другой продюсер – высокий серьезный канадец по фамилии Рейнс. Видимо, что-то у них не сложилось.

– Мисс Бёркли, я тоже рада знакомству. – Женщина тоже улыбалась. Улыбки – это то, что раздается в шоу-бизнесе каждую секунду и ровно ничего не стоит. – Я Мона Чэпмен, из команды концерта. Занимаюсь в том числе и вашим дуэтом.

– Здравствуйте, мисс Чэпмен.

– Миссис.

– О, простите. Миссис.

– Лейтон Брэдфер. – Светловолосый мужчина тоже протянул руку. Этот не улыбался, но все равно сразу показался Лоре симпатичным. – Я фотограф от «Мэтьюс лимитед», буду работать с вами и мистером Фонтейном.

– Рада знакомству.

– Ну, с Майклом вы знакомы, не так ли? – беспечно обронил Алан.

Лора постаралась держать себя в руках.

– Конечно. Привет, Майкл.

– Привет. – Он отвернулся от окна и теперь сверлил Лору своими чертовыми зелеными глазами.

– Теперь, когда все знакомы, мы можем приступить к делу. – Алан сделал широкий жест, приглашая гостей усаживаться.

Лора вернулась на кушетку, Робертс устроился рядом. Майкл со своим продюсером сели напротив, Мона и Лейтон – в пододвинутые к столу кресла. Ирен разлила всем кофе, уселась чуть в стороне и приготовилась записывать.

– Мона, вам слово, – пригласил Алан.

– Да, спасибо. – Миссис Чэпмен коротко кивнула. – Итак, концерт проводит благотворительный фонд имени Дэвида Мэтьюса. Мероприятие называется «Вы среди нас», состоится двадцать четвертого апреля, так что времени у нас немного, учитывая ваши концертные графики. Все средства, собранные на концерте, отправятся в госпитали, где лечат больных лейкемией детей. Джорди Хэмпбелл уже почти закончил работу над песней. В понедельник вам нужно будет подъехать к нему в студию и предварительно ознакомиться с материалом.

– В понедельник Майкл дает интервью «Роллинг стоун», – сообщил Шорт.

– Думаю, нам удастся согласовать время. – Мона сделала себе пометку. – А у вас что, мистер Робертс?

– В понедельник у Лоры концерт в клубе «Дамаск». Но начало только в полночь, так что днем с расписанием нет проблем.

– Только спортзал, – напомнила Лора.

– Это, в случае чего, мы можем передвинуть.

– Очень хорошо. – Мона перевернула страницу ежедневника. – В среду неплохо бы подъехать к нам в студию и поработать с Лейтоном. Мы делаем снимки всех участников шоу для различных СМИ, принадлежащих «Мэтьюс лимитед». Мероприятие будет широко освещаться в прессе – кроме наших изданий о нем напишут известные таблоиды. Будет несколько шоу на разных телеканалах. Все это мы согласуем с вашими секретарями и продюсерами. – Мона бросила взгляд сначала на Лору, потом на Майкла. – По предварительным опросам, зрители очень хотят услышать ваш дуэт.

– Почему бы это? – негромко произнес Майкл.

Лора все время старалась не смотреть на него. Она делала вид, что ее чрезвычайно интересуют записи Моны, выражение лица Алана и собственная чашка с кофе, только не сидевший напротив Фонтейн. Однако она чувствовала его давящее присутствие, а еще – страх. Страх, что она не смогла настолько освободиться от Майкла, чтобы не было больно.

– Почему? – Мона восприняла вопрос буквально. – В памяти многих поклонников еще живы ваши совместные проекты. К сожалению, их было немного, однако их записи отлично расходятся до сих пор. Наверняка вам это известно.

Робертс и Шорт синхронно кивнули. Лора посмотрела на Майкла – он выглядел невозмутимым. Знает или не знает, что до сих пор ему приносят деньги за диски с записью парочки совестных концертов с Лорой Бёркли? Да нет, может и не знать. Для популярного певца эти проценты с продаж капля в море.

– И зрители надеются, что этот проект станет началом нашего совместного с Лорой, – Майкл сделал ударение на слове «совместного», – творческого сотрудничества?

– Не буду скрывать, подобные мнения мы получали во время опросов. – Мона явно заинтересовалась. – Однако господа Шорт и Робертс ничего не говорили мне по этому поводу. Мы можем использовать это в рекламе?