Текст книги "Прыжок через пропасть"

Автор книги: Кэтрин Манн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Кэтрин Манн
Прыжок через пропасть

ПРОЛОГ

– Ты беременна?

– Да, уже третий месяц.

– У нас будет ребенок? – переспросил он с изумлением.

Она сама до сих пор с трудом верила в это.

– Если все будет нормально.

Он мгновенно насторожился.

– Что-нибудь не так?

– По-моему, все в порядке. Но я только сегодня утром увидела результаты теста.

Себастьян опустился на диван рядом с ней. Его рука легла на спинку дивана слишком близко к ее плечам.

– Я только одного не могу понять…

Ее обдало жаром от его прикосновения, но она постаралась не подать виду. В конце концов, гормоны – это только гормоны, она не желает подчиняться их приказу!

– Что же тебе непонятно?

– Если этим утром ты уже все знала, почему промолчала? Почему не сказала о ребенке до того, как нас развели?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Хилтон-Хед-Айленд, Южная Каролина

Два месяца назад

Себастьян Лэндис провел в здании суда больше времени, чем любой закоренелый преступник. Он был одним из самых знаменитых адвокатов Южной Каролины. Но сегодня Себастьян выступал в необычной для себя роли: судебные заседатели разбирались с его личной жизнью. Лэндису это чертовски не нравилось. Развод – отвратительная процедура. Остается только ждать, когда она завершится, последние бумаги будут подписаны, печати поставлены, а судья вынесет окончательный вердикт.

Собрав папки с документами со стола, Себастьян попрощался со своим поверенным, вежливо пожал руку адвокату Марианны. Так, впереди еще один рывок. Выходим на финишную прямую. Пристегивая сотовый к поясу, он старательно отводил взгляд от бывшей жены – единственной женщины в мире, способной вывести его из себя.

Умение Себастьяна скрывать чувства, его непробиваемое хладнокровие давно стали легендой в судебных кругах.

Этот летний день можно считать финальным: с помощью юристов они преодолели все пороги официального оформления. Осталось только последнее заседание суда, на котором развод признают законным. Процесс шел без осложнений. В результате развода не пострадала ни его фамильная честь, ни ее блестящая карьера дизайнера. И даже собственность они разделили без малейшего конфликта – редкий случай в практике.

Единственной проблемой оказались собаки. Никто из бывших супругов не хотел отказаться от парочки близнецов, когда-то найденной, в собачьем приюте. Бадди и Холли, появившиеся на свет в результате незаконной связи мамы-терьера и отца загадочной породы, были их общей слабостью. В конце концов, решили разделить и эту любовь. Собак придется разлучить, как это ни грустно.

Страшно представить, как пришлось бы делить детей – если бы у них с Марианной были дети…

Он не хотел бередить старую рану. Нельзя вспоминать. Особенно сегодня. Слишком больно… Даже случайное прикосновение к этой теме сразу погружало его в мучительные подробности того проклятого дня. И чувство вины перед Марианной вновь переполняло его, хотя с точки зрения закона ни о какой вине, разумеется, не могло быть и речи.

Марианна тем временем поднялась из кресла. Хороша, как всегда. Причем как будто не сознает своей красоты. Карие глаза, блестящие темные волосы – просто воплощение романтической мечты. Такой же Себастьян увидел ее, когда много лет назад они познакомились на Карибах. Оба окончили колледж и отправились в первое взрослое путешествие, чтобы отпраздновать столь важный жизненный этап.

Воспоминания о любовном угаре того лета разбередили его тоску. Себастьян постарался отбросить все посторонние мысли и сосредоточиться на делах, которые ждали его в офисе. Разумеется, придется остаться на вечер. Ничего страшного, он теперь холостяк, и ему не к кому торопиться домой. Необъяснимым образом Себастьян оказался у выхода в тот же момент, что и Марианна.

Он открыл перед ней дверь. Марианна прошла, оставив легкий аромат «Шанели», знакомый до боли. Да, он очень много знал об этой женщине – какое она носит белье, какими духами пользуется. Он знал все. Не знал только, как сделать ее счастливой.

– Спасибо, Себастьян.

Она даже не подняла на него взгляда. Скользнула мимо, слегка задев его рукавом легкого жакета. Его по-прежнему тянуло к ней, и это было больше чем привычка. Себастьян, конечно, не рассчитывал, что они отпразднуют развод шампанским. Но, господи, они же могут попрощаться как цивилизованные люди! Ведь если сейчас они расстанутся, не перекинувшись и парой слов, между ними ляжет пропасть, которую уже не перешагнуть. Неужели Марианна не понимает этого? Почему она несется к лифту на спринтерской скорости? Ее длинные ноги так и мелькают, каблуки стучат пулеметной очередью. А туфли как всегда – последний писк моды. Она обожала охотиться за элегантными туфельками, и он любил смотреть, как она демонстрирует новые трофеи. Обнаженная. В одних туфлях… Будь оно все проклято, сколько ж еще эти вспышки памяти будут обжигать его болью! Все, довольно. Пора сказать, наконец, вежливое «прости-прощай». И пусть все канет в прошлое. Надо закончить эту брачную историю на жизнеутверждающей ноте.

Себастьян подскочил к лифту в тот момент, когда дверцы начали закрываться. Он вцепился в них и попытался разжать. Марианна уставилась на него, глаза ее распахнулись так широко, что чуть не выскочили из орбит. Казалось, она так возмущена, что вот-вот выпалит пару крепких словечек, да еще и треснет его папкой, судорожно прижатой к груди. Внезапно она резко отвернулась и сделала вид, что никого здесь нет. Никто не лезет в закрывающийся лифт. Будто Себастьян в один миг исчез, стал прозрачным. Он протиснулся в кабину, встал рядом. Лифт тронулся и поплыл вниз.

– Как Бадди? – спросил он.

– Отлично.

Наконец она решилась нарушить молчание!

– Холли смертельно оскорбила моего брата Мэтью, – Себастьян выбрал беспроигрышную тему. – Она изгрызла его чехол для клюшек!

Мэтью вытащил его поиграть в гольф, чтобы поддержать и развеселить. Себастьян выиграл. Он всегда выигрывает. Но, несмотря на победный счет, веселее на душе не стало.

– К счастью, Мэтью был настроен добродушно – благодаря своей невесте и успехам в предвыборной кампании. Так что Холли все сошло с лап.

Она даже не подала виду, что слышит его. Странно. Она разлюбила мужа, но собаку-то разлюбить не могла.

Себастьян понимал, что именно сейчас определится, как они будут общаться дальше. Или не будут вообще. Он видел слишком много бракоразводных процессов и знал, что этот разговор нельзя откладывать на потом – будет только хуже.

– Ты что, собираешься полностью игнорировать меня? Но из этого ничего не выйдет, сама посуди: в Хилтон-Хед слишком мало народу и нам поневоле придется сталкиваться!

Она прикусила нижнюю губу. Себастьян мгновенно вспомнил, как эти губы целовали его тело. Воспоминание было таким ярким, что его бросило в жар.

Он смахнул капельку пота со лба. Его кольнуло раздражение, острое, как ее шпильки.

– Нам необходимо разработать правила дальнейшего общения. Надеюсь, ты доверишь мне это сделать. Допустим, мы не говорим друг другу ни слова, за исключением «здравствуй» и «прощай». Но как быть с прогулками собак? Они привыкли бегать на пляже. Может, договоримся, в каком месте кто гуляет, чтобы не встречаться лишний раз?

Она еще судорожнее сжала свою папку, уставившись на кнопки лифта.

– Не втягивай меня в ссору, Себастьян. Не сегодня.

Что за черт?

Он никогда не устраивал сцен, не терпел ссор и конфликтов. Это она всегда любила выяснять отношения! А он сохранял спокойствие, по крайней мере внешне. Что с ней такое приключилось, что она обвиняет его в ссоре? Или это с ним что-то не так?

– Тебя что-то не устроило в договоренности? Ты недовольна действиями юристов?

Он услышал сухой смешок Марианны – как печальный отзвук ее безудержного веселого смеха.

– Никто не выиграл, Себастьян. Победителей нет. Ведь ты всегда так говорил о бракоразводных процессах?

Она его задела за живое. Себастьян оперся рукой на стенку над ее головой. Он понимал, что морально давит на нее, принуждает к ответу. Но что делать, ведь на то, чтоб договориться, у них остался всего один этаж.

– Чего ты хочешь, Марианна?

Она наконец подняла на него взгляд. Выражение этих темных, загадочных, печальных глаз поразило его. Он ждал чего угодно, но этого!.. Особенно после того, как уже полгода они спали врозь. В ее взгляде он прочитал то, что делало его безоружным перед этой женщиной и чему он не мог и не хотел сопротивляться. Глаза Марианны горели страстным желанием. Она хотела его.

Ее брак заканчивался там же, где и начался – на заднем сиденье автомобиля. Марианна сбежала с Себастьяном, когда им было по восемнадцать. Они даже не добрались тогда до отеля. Страсть настигла их в пути, и они только и успели отъехать на обочину. А теперь, после заключительной встречи с юристами, нахлынувшие чувства и взбесившиеся гормоны нанесли ей неожиданный удар, и Марианна сдалась.

А все потому, что она поймала его несчастный взгляд, когда они подписывали соглашение о Бадди и Холли. Значит, под броней невозмутимости Себастьян страдает не меньше, чем она. Эта мысль задела ее. И заставила забыть о разуме!

Она опрометью вылетела из зала суда, чтобы не выкинуть какую-нибудь глупость. Ей хотелось наброситься на Себастьяна.

Теперь, в лифте, она это сделала. Они порядком извозили одежду о стенки лифта, прежде чем добрались до автомобиля. Себастьян торопливо выехал со стоянки, они нашли уединенное место в придорожных зарослях. Марианну сжигало желание, она обхватила плечи Себастьяна, и он опрокинул ее назад, на откинутое сиденье. С кустов свисали пряди испанского моха – как черные вуали на трагической свадьбе. Затемненные окна отгораживали их и от этого леса, и от всего мира.

Капли дождя ударили по крыше автомобиля, и страсть закипела, смывая всю память об их разводе, о непонимании, об отчужденности. Марианна вытянулась во всю длину сиденья. Да, в этом автомобиле Себастьяна – «бумере», как он называл «БМВ», было куда просторнее, чем в «мустанге», в котором он ездил подростком.

В тот раз они не забыли о возможных последствиях и даже позаботились о том, чтобы предохраниться. Себастьян обвил свой галстук вокруг ее шеи и притянул ее голову к себе. Марианна почувствовала его запах – такой знакомый аромат «Армани», который много лет витал в ванной, после того как Себастьян выходил оттуда. Сегодня последний раз она может вдохнуть его. И последний раз, когда она может после полугода воздержания погладить его по плечам, шее, спине, бедрам…

– Марианна, если ты не хочешь этого, скажи прямо сейчас.

Прядь его волос упала на бровь, он смотрел на нее с отчаянием и мольбой, он, кого вся Южная Каролина считала одним из самых бесстрастных и жестких адвокатов.

– Пожалуйста, Себастьян, только не говори ничего…

Разговор лишь привел бы их к ссоре. Из-за бесконечных часов, проведенных им в офисе. Из-за ее взрывного характера, такого же непредсказуемого, как и ее дизайнерские проекты. Из-за того, что у них нет ничего общего, кроме непреодолимой физической тяги друг к другу. И их не родившихся детей.

Над ними гремел гром. Гроза разыгралась. Себастьян взял ее лицо в ладони. В его серо-голубых глазах отражались вспышки молнии.

– Ты должна сказать это, мне надо услышать ответ. Я хочу тебя, и мне надо знать, что ты тоже хочешь меня. Так же сильно, как и я.

Его голос клокотал, даже железная воля Себастьяна не могла справиться со страстью.

– Мы и так слишком часто не понимали друг друга, поэтому я не хочу ошибиться. Ответь.

– Не знаю, но день был такой ужасный, и сейчас я…

У нее не было сил произнести, что она хочет его. После всех вечеров, когда он был необходим ей, а его не было, и она сидела на балконе их семейного дома одна, глотая вино пополам с горькими слезами. Она не могла сейчас сказать: я хочу тебя. Она слишком часто оставалась одна.

– Давай не будем болтать, Себастьян. Нашим языкам есть чем заняться вместо разговоров.

Он обнял ее.

– Хорошо, закончим беседу, но сначала я скажу, что ты самая соблазнительная, самая горячая, самая желанная…

Его ресницы щекотали ей кожу, когда он склонился к завитку на ее шее. Он виртуозно умел управлять ее телом, он знал все потайные зоны, чувствительные местечки, чтобы одним движением бросить ее в дрожь, заставить трепетать и просить: «Еще!»

– Если б ты знала, как меня заводят эти каблуки! Ну, кому еще придет в голову надеть ярко-желтые туфли!

Его широкая теплая ладонь проникла под ее юбку и двинулась к краю трусиков. Ей казалось, что под его прикосновением кожа горит, и когда он добрался до самой середины, она содрогнулась. Ее голова откинулась, и она почти не сознавала, что с ее губ сорвался ответ на его вопрос:

– Мне… Я ношу… И они лимонного цвета!

Если бы грандиозный секс и солидный счет в банке были единственными условиями счастливого брака, они бы точно дожили до золотой годовщины свадьбы.

Она отыскала пуговицы на его пиджаке с монограммой и принялась расстегивать, раскрывать, пробираться, пока ее пальцы не почувствовали теплую кожу его груди.

Его мускулы напряглись в ответ на ее прикосновение – как будто она забралась в заповедный лес, который замер в ожидании бури.

Она целовала, сжимала, гладила все, до чего дотягивалась, она блуждала по его телу, а руки Себастьяна скользнули по ее волосам и нежно обхватили шею.

Его сотовый зазвонил. Себастьян отстегнул его, отключил и нетерпеливо бросил на пол. С его телефоном давно так не обращались.

Марианна впилась в его плечи, на теле Себастьяна от ее ногтей оставались полукруглые вмятины – так сильно она хотела прижаться крепче, еще крепче! Она выгнула спину и прильнула к нему всем телом, пытаясь вернуть близость, которой не было целых полгода.

Себастьян стянул жакет с ее плеч и высвободил ее груди из бюстгальтера. Он гладил ее соски нежно и властно. Потом склонился и начал целовать их. Марианна не выдержала и вскрикнула:

– Довольно!

Его горячее дыхание сводило ее с ума.

– Еще!

Он, слава богу, давно научился правильно понимать эти взаимоисключающие мольбы. В их браке и без того хватало противоречий. Он приподнял ее и устроился посреди сиденья. Марианна присела на его колено. Ее юбка задралась, ноги уперлись в переднее сиденье, и ярко-желтые туфли от Гуччи соскользнули и едва не упали на пол. Но Себастьян подхватил обе туфельки и вернул их обратно.

– Пожалуйста, побудь в них, – прошептал он. – Я, оказывается, просто фанат лимонного цвета!

Она расстегнула его ремень. Его возбужденная плоть так натянула брюки, что с замком пришлось повозиться. Наконец молния расстегнулась, и его мощный жезл упруго выскочил наружу. Себастьян не отставал от нее – его пальцы уже проникли под ее трусики танга и трепетали на нежном выпуклом бутоне. Марианна задохнулась от вихря ощущений. А потом все изменилось. В одно мгновение. Он вошел в нее мощно и властно. Никакого трепета, неуверенности. Никаких неточных движений! Он двигался с таким напором, что все в мире исчезло, кроме неукротимого прибоя, этого маятника страсти… Девять лет они подчинялись этому ритму, они знали жадность своих тел, знали, как утолить эту жажду, и за шесть месяцев не забыли ничего.

Марианна схватила его руки и положила себе на грудь. Их пальцы остались переплетенными. Он снова и снова неудержимо вторгался в ее лоно. Снаружи бушевала стихия, гремел гром. А в автомобиле с той же страстью неистовствовал мужчина. Марианна встречала удары его бедер, приподнимаясь навстречу, впитывая каждое движение, чтобы сохранить его навеки. Последний раз вместе. Еще одно воспоминание, к которому можно возвращаться, когда она со стаканом вина будет смотреть на полосу прибоя. Если бы они понимали друг друга хоть вполовину так хорошо, как любили друг друга в постели. Но эту грустную мысль можно оставить на потом. А сейчас… Сладкий пот выступил на его груди, на ее плечах. Он целовал ее в уголки соленых губ. Наслаждение нарастало в ней, становилось почти болезненным, стремилось к разрядке.

По линии его напрягшегося подбородка она видела, что он уже близок к последней черте и только усилием воли сдерживает себя, дожидаясь, когда и она достигнет того же. Даже руки его дрожали. Наконец их стоны соединились, обоих потряс мощный взрыв страсти. И наступила тишина. Марианна лежала на его груди. Он обвил ее руками. Оба молчали, не в силах справиться с причудливой смесью чувств – радостью плотской любви и болью расставания.

Тишина в машине нарушалась лишь их дыханием и шумом дождя. Говорить было не о чем. Между ними все закончилось. Им предстояло встретиться еще лишь один раз, чтобы выслушать вердикт суда через пару месяцев.

Бывшие супруги могли не предохраняться. После хирургической операции, сделанной девять лет назад, Марианна не могла забеременеть. Они долго не теряли надежду, они очень старались, но все было тщетно.

Потом надежда вновь вспыхнула: они решили удочерить ребенка. Маленькая Софи была похожа на цветочек. Она навсегда поселилась в его памяти и в ее сердце. Тогда были отодвинуты в сторону все их семейные проблемы. Себастьян и Марианна с радостью погрузились в родительские заботы. Все было бы хорошо, если бы… если бы родная мать Софи не передумала. Она потребовала вернуть ребенка.

Лежа на груди Себастьяна, Марианна готова была плакать от жалости к нему, к себе, к их маленькой дочери. Но когда у человека от горя все пересохло внутри, у него уже нет возможности плакать. Шесть месяцев назад Софи вырвали из ее рук, из их дома, из их жизни.

Сердце Марианны было разбито. Себастьян, чтобы забыться, с головой ушел в работу. И их брак окончательно распался.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Хилтон-Хед-Айленд, Южная Каролина

Сегодня

Судья опустил молоток, и с этим звуком окончился их брак. В один миг Марианна приобрела два новых статуса. Теперь она была женщиной в разводе и собиралась стать матерью-одиночкой. Ребенок… Марианна поправила прическу, чтобы хоть как-то отвлечься от желания положить ладонь себе на живот и прислушаться – что там происходит. Наконец-то, после стольких неудачных попыток, новая жизнь сумела зацепиться, сумела удержаться в ее теле! И сейчас там, в глубине, растет ребенок…

Она решила пока ничего не говорить Себастьяну. Так или иначе, эти ничего не изменит между ними: решение суда уже вынесено и развод неминуем. Кроме того, Марианна считала необходимым подтвердить все у врача – она боялась строить надежду всей жизни на такой ненадежной основе, как две полоски теста. После девяти лет бесплодия и после того, как у нее отобрали Софи, ей требовалось авторитетное заключение врача, никак не меньше.

Интересно, как Себастьян воспримет эту новость? Даже сидя, ее экс-супруг умудрялся возвышаться над залом. Интересно, как ему это удается? Профессиональная адвокатская манера… Он возился с замками своего кейса и хмурился. Ну что, хоть что-то привычное в такой безумный день.

Марианна решительно пересекла проход и приблизилась к бывшему мужу.

– Себастьян, я хочу, чтобы мы с тобой нашли время встретиться и поговорить. Допустим, на следующей неделе.

Через несколько дней она уже сходит к гинекологу и все будет знать наверняка. Когда месячные не пришли первый раз, ее это ничуть не насторожило. В конце концов, она безумно много работала, декорируя два роскошных дома в Хилтон-Хед, неудивительно, если от переутомления организм дал сбой. Да и стресс от развода не мог пройти бесследно. Она не встревожилась и на второй месяц. Только когда пошел третий, ее вдруг осенило: когда они самозабвенно любили друг друга в последний раз, ни он, ни она и не думали предохраняться… И вот полоска теста подтвердила, что иногда чудеса случаются.

Себастьян встал, поправил галстук, расстегнул одну пуговицу на пиджаке.

– Мы можем поговорить сейчас. Зачем откладывать?

– Я не могу сегодня.

Ей предстояло важное свидание с пачкой крекеров и коллекцией половых покрытий.

– Торопишься по делам?

– Слушай, неужели это так трудно? – она немедленно ощутила горечь обиды. – Я прошу только уделить мне три минуты для разговора! Разве ты не можешь выкроить это время между своими встречами, заседаниями суда и ответами на письма по электронной почте?

– Хорошо.

Он улыбнулся, но только губами. Взгляд остался таким же сумрачным.

– Извини. Я не хотела ворошить старые обиды.

Она прижала пальцы к вискам, стараясь унять пляшущие круги перед глазами.

– Сейчас не очень подходящий момент для разговора. Я позвоню твоему секретарю и договорюсь о встрече.

Она резко развернулась на каблуках и внезапно чуть не упала. Ей пришлось ухватиться за стул, пока пол не перестал плясать под ней, и Марианна перевела дух.

Себастьян легонько поддержал ее.

– Вдохни поглубже, расслабься. В конце концов, ничего удивительного, что ты расстроена после судебной процедуры.

– Расстроена? Я расстроена?

Она бросила на него уничтожающий взгляд и хмыкнула. Это было похоже на начало истерики. Ей хотелось рыдать и бить тарелки, справляя поминки по своей любви, которой пришел конец в этот совсем не прекрасный день.

– Ты, как всегда, нашел точные слова.

Он сделал два глубоких вдоха, прежде чем снова взглянуть на нее. В его взгляде появилось нечто похожее на сочувствие. Это помогло ей справиться с очередным приступом тошноты.

Рука Себастьяна скользнула по ее руке, он наклонился к ней поближе.

– Значит, нам надо выпить по чашечке кофе на прощанье.

Ее тело мгновенно откликнулось на надежную силу его рук, на знакомый запах его лосьона. До каких пор чувственная память будет иметь над ней такую власть?

Она оттолкнула его руку.

– Мы уже попрощались на заднем сиденье твоей машины.

Обида бросилась ей в голову, и она съязвила:

– Кстати, твои супружеские права уже пять минут как недействительны.

Можно не сомневаться – он быстро найдет утешение! Он же знаменитый адвокат, им восхищаются все женщины вокруг. Марианна ловила косые женские взгляды, когда ей случалось заезжать за ним вечером на работу.

– Ладно, ладно, успокойся!

Он оттеснил Марианну в угол, уперся рукой в стенку над ее головой, загородив от нескромных взглядов. Их оживленный разговор уже привлекал внимание зевак.

– Я прекрасно понял, что очередной демонстрации туфель не будет!

Марианна опустила глаза на свои серебристые туфли от Джимми Чу. Воспоминания всколыхнулись, и от них стало еще больнее. Обида всегда толкала Марианну к нападению. Но сейчас она не будет устраивать сцену. Самое ужасное было то, что вот уже несколько часов она представляла, как бы она сообщила ему о своей беременности, если бы не развод. Можно было бы, например, подбросить ему в офис кружку с надписью «Настоящий мужчина умеет менять пеленки!». Он догадался бы… Да, после того как добрался бы до офиса после многочасовых заседаний в суде! Он, наверное, даже не обратил бы внимания на такую мелочь, как новая кружка!

Спокойно, надо сдержать себя. Вдох. Еще раз. Теперь можно говорить.

– Я не собираюсь приглашать тебя на прощальный кофейный ритуал, Себастьян. Нам предстоит разговор, который требует сосредоточенности. На той неделе мы как раз оба успокоимся и встретимся на нейтральной территории, где-нибудь в общественном месте.

Он смотрел на нее пристально, как на свидетеля во время судебного процесса. У него зазвонил телефон, но Себастьян предпочел не отвлекаться.

– У тебя что-то произошло за время судебного процесса?

– Я действительно не могу обсуждать это сегодня.

Она шагнула к выходу, искренне надеясь, что на этом они сегодня и распрощаются.

– Хорошо, все будет так, как тебе угодно.

было не совсем то, что она хотела услышать, но выбора не оставалось.

– Всего хорошего, Себастьян.

Разумеется, просто так это не кончится. Зато у нее есть неделя на передышку и принятие решения.

Из холла она увидела, что на первом этаже в ожидании Себастьяна собрались его родные. Настоящий семейный клан. Марианна об этом могла только мечтать. Сама она была единственным ребенком немолодых родителей. Разумеется, они нежно любили ее. Но, увы, ни папы; ни мамы уже не было на свете. Марианна прижала руку к животу, серебряные кольца браслета тихо звякнули, как молитва о крохотной жизни внутри. Но тут послышались шаги Себастьяна. Он не оставит ее в покое так просто. Сейчас они опять окажутся наедине в замкнутом пространстве лифта. Марианна не хотела никакого напоминания о том, что произошло в прошлый раз. Себастьян нажал кнопку вызова и, склонив голову набок, выжидательно уставился на нее.

– Спасибо, но я лучше прогуляюсь по лестнице.

Она повернулась слишком быстро. Мир резко сузился, как будто кто-то поменял оптику во время фотосъемки. Колени Марианны предательски подогнулись, и последнее, что она увидела, падая на пол, были туфли от Феррагамо, которые она подарила Себастьяну на прошлое Рождество.

– Здесь необходима помощь специалиста! – отчим Себастьяна повторял это уже третий раз, со всей авторитетностью, на которую способен генерал.

Себастьян и не возражал. Но доктора, которого нашли прямо здесь – в суде был специальный медицинский пункт, – похоже, нисколько не волновал тот факт, что Марианна не приходит в себя уже семь минут и сорок одну секунду. Доктор Коэн, молодая и уверенная женщина, спокойно считала пульс Марианны. Когда Марианна рухнула к его ногам, сердце Себастьяна рухнуло в пятки. Он подхватил бывшую жену, унес в комнату для переговоров, положил на диван. Затем снял с нее туфли и расстегнул розовый жакет. Тут как раз подоспели его мать и генерал, который обеспечил подкрепление в виде доктора Коэн. Потом подошли братья. Как он ни просил своих родных не приходить в здание суда, они не послушались. И, как оказалось, правильно сделали.

Двое его братьев вместе с мамой и отчимом стояли чуть в стороне и ждали. Ему тоже не оставалось ничего другого, кроме как ждать. Себастьян ненавидел бездействие. Он и профессию себе выбрал такую, в которой почти всегда мог контролировать ситуацию.

Почему Марианна не открывает глаза? И сколько эта женщина будет считать ей пульс? Себастьян уже злился. Если его жена через десять секунд не очнется, пусть доктор Коэн пеняет сама на себя.

Он опустился на одно колено рядом с диваном и взял Марианну за руку – холодную и влажную. Доктор, наконец, посчитала пульс.

– Я думаю, ее необходимо госпитализировать. Если она очнется в машине – тем лучше, а если нет, тогда тем более ей требуется срочное обследование.

Доктор сняла свои забавные очки в красной оправе, и они повисли на золотой цепочке у нее на груди.

– Но у вас, как у супруга, есть право принять решение.

У супруга? Но он уже не супруг… Себастьян не собирался рисковать здоровьем Марианны из-за юридических норм. Он не стал поправлять доктора и бросил предупреждающий взгляд на свое семейство, которое во все глаза наблюдало за этой сценой. Внезапно раздался легкий стон, и ресницы молодой женщины затрепетали.

– Марианна, ты очнулась? Ты сильно напугала нас!

Она попыталась оглядеться, сжав виски, будто удерживая голову на плечах. Перед ней была обычная офисная обстановка. И группа родственников, с тревогой наблюдавших за ней.

– Что случилось?

– Ты не помнишь? Ты упала в обморок.

Она села, ее розовая юбка задралась, обнажив ноги.

– Да, точно, вспомнила. Здание суда и твои туфли от Феррагамо.

Какое отношение его чертовы туфли имеют к этому делу, он не понял. Но хорошо уже, что она пришла в себя. Его мать подошла к дивану и положила на лоб Марианне платок, смоченный холодной водой.

– Лучше бы ты полежала, дорогая, пока полностью не восстановишь дыхание.

Марианна улыбнулась ей.

– Спасибо, Джинджер.

Почему ему самому не пришло в голову подать ей платок? Что-то он стал медленно соображать.

– Как ты себя чувствуешь?

Она уставилась в окно, как будто там происходило что-то очень важное. Только бы не смотреть ему в лицо…

– Я забыла позавтракать. А потом, кажется, и обед пропустила. Наверное, из-за этого все так и получилось. Упал сахар в крови.

– Сейчас уже три часа, Марианна, и ты до сих пор ничего не ела? Почему?

Она сосредоточилась на том, что протирала влажным платком щеки и шею. Это явно давало ей облегчение.

– Да просто аппетита не было. Я так нервничала, что не могла проглотить ни кусочка.

Если Марианне кусок в горло не лезет, значит, с ней что-то неладно. Она всегда любила поесть, и ему это страшно нравилось. Он обожал смотреть, как она высасывает устриц из раковин. Как правило, после этого они быстро перебирались из-за стола в постель…

– У тебя что-нибудь болит?

Она спустила ноги с постели и нашарила серебристые туфли.

– Спасибо за заботу, но я справлюсь сама. Тем более мы теперь в разводе.

– Вы разведены? – спросила доктор Коэн.

– Да, вот уже полчаса, – подтвердила Марианна, взглянув на часы.

Доктор задумчиво поднесла дужку очков ко рту и прикусила ее.

– Конечно, если вы ничего не ели, вполне вероятно, что это реакция на упавший уровень сахара. А я уже решила, что дело в беременности. Я, видите ли, гинеколог по специализации, поэтому первым делом исключаю эту причину.

Марианна вздрогнула и отвела взгляд. Это происходило с ней всякий раз, когда при ней упоминали о детях и материнстве. Себастьян видел, как ей тяжело. Под глазами у бедняжки лежали тени, которые не мог скрыть никакой макияж. Он, как всегда, бросился ей на выручку. Он шагнул между ней и доктором, стараясь защитить бывшую жену от любого неосторожного продолжения больной темы.

– Нет, вы ошибаетесь, это невозможно. Но мы постараемся разобраться и найдем настоящую причину…

Сколько раз он таким же образом вмешивался в разговор, чтобы не дать произнести слов, которые могут ранить Марианну…

– Когда же вы, наконец, сделаете меня бабушкой?

– Не пора ли вам уже стать настоящей семьей?

– Вы с Марианной нянчитесь со своими собаками, будто это дети!

– Сейчас многие не хотят усложнять себе жизнь ребенком…

Доктор Коэн собрала свои вещи.

– Прошу прощения за то, что поторопилась с заключением. Конечно, для потери сознания может быть много причин, тем более на фоне нарушения режима питания. Вам следует обратиться к своему постоянному доктору. А сейчас, если вы не против, я вернусь к своим обязанностям в медицинском пункте.

Генерал проводил ее до двери и поблагодарил за помощь. Джинджер решила подбодрить Марианну:

– Дорогая, я так рада, что все обошлось! Если что-нибудь будет нужно, ты же знаешь, стоит только позвонить нам…

Самолюбие и гордость Марианны вряд ли позволят ей принять это предложение. Себастьян и без того был поражен тем, что она назначила ему встречу. Попрощавшись, его родственники вышли из комнаты, и Себастьян наконец остался наедине с Марианной. Впервые с того вечера, когда они срывали друг с друга одежду в его автомобиле.

Он скрестил руки на груди, чтобы ненароком опять не обнять ее.

– Я думаю, тебе в таком состоянии опасно садиться за руль.

Она обулась, и он невольно задержал взгляд на ее ослепительных длинных ногах.