Текст книги "Праздник для всех"

Автор книги: Кэтрин Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Пока Джонас с Сильвией являются ее клиентами, Карли не имеет права общаться с ним. В последние три дня она была так занята приготовлениями к вечеринке, что у нее не оставалось времени на мысли о нем. Почти не оставалось.

Теперь в ее душе перемешались самые разнообразные чувства, и она понятия не имеет, как разобраться во всем этом. Как она относится к Джонасу Сент Джону? Как она относится к Сильвии? И, самое главное, сойдутся ли снова Джонас с Сильвией? Возобновят ли помолвку? Станут любовниками?

И опять Карли выбросила эти мысли из головы. Но с каждым разом ей это давалось все труднее.

Встречая гостей, Карли пыталась не обращать внимания на боль, охватывающую ее всякий раз при виде семейных рождественских украшений, выставленных на продажу. Буквально каждая елочная игрушка была куплена еще в прошлой жизни Карли.

Это напомнило девушке ее счастливое, беззаботное детство в Портленде, штат Орегон, когда был жив обожающий ее отец, всегда покупавший ей все, в чем она нуждалась, и почти все, что она хотела. Тогда они были богатой, преуспевающей семьей.

Каково же было потрясение Карли и Диди, когда они узнали, что все их благосостояние было дутым и основывалось на огромных долгах. За три кошмарных дня, прошедших между аварией, случившейся с отцом, и оглашением его завещания, Карли уяснила, что уже никогда не сможет рассчитывать на кого-нибудь кроме себя. Слава богу, что родители Диди тогда решили уйти на пенсию и продали свой магазинчик дочери за чисто символическую плату. В противном случае ей и Диди пришлось бы…

Карли не знала, что им пришлось бы сделать. Броситься под поезд? Она вздрогнула, не желая больше думать об этом.

Отвернувшись от роскошной новогодней елки, навевающей такие печальные мысли, Карли широко раскрыла глаза от изумления. Мужчина, стоящий у парадной двери рядом с Диди, был не кто иной как… Джонас Сент-Джон. Диди взяла у него пальто и указала рукой на буфетную стойку, где Карли разливала по чашкам «дымку» – особенный рождественский пунш, приготовленный ее матерью.

Джонас приветливо ей улыбнулся.

– Счастливого рождества, – сказал он. – Вижу, ты рада, что я воспользовался твоим приглашением.

– Конечно, Джонас, – ответила Карли. – Рождество – это праздник для всех.

– Приятно слышать, – заметил он, улыбнувшись, – потому что так просто я не уйду. Пока не получу кое-какие ответы.

Карли протянула чашку с пуншем мужчине, стоявшему рядом с Джонасом. Ее руки почти не дрожали.

– Будешь пунш? – спросила она умирающим голосом.

– Я не любитель этих сладких напитков, но твоя мама настаивала, чтобы я попробовал.

Карли наполнила чашку для него, пролив немного себе на руку.

– Если будешь возвращаться в Бозман на машине, лучше я приготовлю что нибудь безалкогольное. Может, кофе?

– Я переночую в Уайд-Споте, – ответил Джонас.

– О, – Карли оглянулась по сторонам, высматривая Сильвию.

– Я приехал один. – Джонас наклонился к ней, понизив голос. – Карли, нам нужно поговорить. Наедине.

Но Карли не могла «разговаривать» с Джонасом здесь, в самый разгар рождественской вечеринки. Наверняка он начнет с вопросов, на которые Карли не сможет ответить. Например о том, почему она так странно вела себя в ту ночь.

Она решила сменить тему.

– Наверное Сильвия не приехала, потому что испугалась, что я весь вечер буду выколачивать из нее пожертвования.

Джонас выпрямился, его голос стал каким-то безучастным.

– Обычно именно она отвечает на такие просьбы. Я так даже трубку не беру.

– То-то мне ее голос показался знакомым. Я разговаривала с ней однажды по телефону… выпрашивала игрушки. – Карли печально покачала головой. – Понятно, почему она не захотела прийти. Знает ведь, какая я настырная.

Джонас поставил свою нетронутую чашку на стол и подошел к Карли, чтобы не загораживать проход гостям, желающим выпить.

– Не волнуйся, ее ничем не прошибешь. – Он пожал плечами. – Если бы не она, я, наверное, до сих пор продолжал бы раздавать свои игрушки направо и налево.

Джонас стоял так близко, что Карли чувствовала его тепло. Она не могла сосредоточиться на своем занятии, ей хотелось ощутить его твердые мускулы под мягким голубым свитером. Карли с ужасом заметила, что ее ладонь сама тянется к нему. Девушка отдернула руку и помахала друзьям, входящим в дверь.

Она попыталась вспомнить, о чем шла речь.

– Раздавать игрушки – это не по-деловому. Хорошо еще, что она тебе помогает.

– Я без нее, как без рук. Когда мы с ней встретились, я понятия не имел, что сижу на золотой жиле. Если бы не она, я до сих пор позволял бы людям пользоваться мной.

Карли заметила перемену в его голосе. Более того, изменилось выражение его лица. Даже осанка стала более скованной, напряженной.

Прежде чем девушка успела ответить, подошел Томми и предложил свою помощь. Карли познакомила его с Джонасом и с радостью вручила половник. Она оглянулась по сторонам, гадая, удастся ли ей незаметно укрыться в своей комнате на втором этаже и отсидеться там, пока Джонас не уйдет.

Должно быть, Джонас раскусил ее задумку. Он взял девушку под ручку и отвел к огню. Ее велюровый костюм был не слишком теплым, и жар камина показался ей просто чудесным. Она повернулась из стороны в сторону, наслаждаясь теплом.

Джонас судорожно сглотнул.

– Ты как зеленая кошка, – сказал он, когда Карли выгнула спинку. Взгляд его темных глаз блуждал по ее телу, хищный, как у любого кота. – Почему ты ушла, не попрощавшись?

Не смея взглянуть в его требовательные глаза, Карли выпрямилась и отвернулась, делая вид, что греет руки у огня. В действительности ее вспотевшие ладони уже не нуждались в дополнительном тепле. Как и пылающие щеки.

– Кажется, ты собирался рассказать, как люди пользовались тобой, когда ты учился в колледже, – нашлась она.

Карли чувствовала на себе обжигающий взгляд Джонаса, хотя и не отводила глаз от потрескивающих поленьев. В конце концов он тихо вздохнул.

– Да, верно, – пробормотал он. – Я раздаривал много игрушек, и продавал их слишком дешево.

– Кому ты дарил игрушки?

– Ну, сестрам. Они часто нанимались присматривать за детьми и брали с собой мои игрушки, чтобы облегчить себе работу. И дошколятам, о которых я заботился…

– Ну и ну. Не думаешь же ты, что тобой пользовались родные сестры?

– Нет. Я всегда делал для них игрушки. И никогда бы не взял с них денег. Но Сильвия считает… – Он нахмурился. – Черт, Карли, я не хочу сейчас обсуждать это. Я хочу поговорить о тебе. Обо мне. О нас.

Карли бросила испуганный взгляд через плечо и слегка успокоилась, увидев свою мать в другом конце комнаты, где ей вряд ли удастся расслышать слова Джонаса сквозь гул людских голосов. Однако, даже не разбирая слова, Диди просто светилась от любопытства.

Карли едва не застонала, представив, какой допрос учинит ей Диди.

– «Нас» нет и быть не может, – отрезала она.

– Может, если я хоть что-то в этом понимаю. – Джонас отсалютовал ей чашкой с пуншем, которую держал в руке все это время. – За нас. – Он сделал глоток. – Ого. Что это?

Карли усмехнулась. Так реагировали большинство людей, впервые попробовавшие «дымку» Диди.

– Старая семейная тайна, которую мама не раскрывает даже мне, до тех пор… – она прикусила язык. Джонасу незачем знать, что Диди собиралась передать ей рецепт в день ее свадьбы.

– Крепкий, – заметил Джонас.

– Вот именно. Поэтому мы с мамой никогда не пьем на вечеринке, и всегда имеем на примете нескольких трезвенников. Чтобы потом было кому развезти гостей по домам. Ты сказал, что остаешься?

– Ага. – Джонас оперся рукой о каминную полку прямо у плеча Карли. – Я приехал сюда из мотеля. Может, тебе придется и меня отвозить. – Он придвинулся поближе. – По крайней мере там мы сможем поговорить спокойно, и ты не будешь озираться вокруг с таким видом, словно тебя подслушивают. – Карли чувствовала щекой его дыхание, ей было приятно это ощущение, напоминающее о былом наслаждении. – Никого не волнует, о чем мы секретничаем, Шелк. Пойдем.

Карли закрыла глаза и заставила себя отстраниться.

– Джонас, прошу тебя. Все подумают, что между нами что-то есть.

– И будут правы. – Он взял ее под локоток. – Где твое пальто?

Карли рывком высвободила руку.

– Я не могу.

– Не можешь? – переспросил Джонас. – Карли, я же не прошу тебя переспать со мной. – Он многозначительно ухмыльнулся. – Не то чтобы я не подумывал об этом.

Она покачала головой.

– Джонас, я не могу оставаться с тобой наедине, пока не улажу спор между тобой и твоей партнершей. У тебя есть сильные моральные убеждения, так пойми и ты меня. Ведь я должна оставаться беспристрастной.

– Очень надеюсь, что ты чувствуешь ко мне хоть какое-то пристрастие, – протянул Джонас. Он поставил чашку на каминную полку, схватил Карли за плечи и развернул лицом к себе. – И не говори, что та ночь была для тебя О.Р.П.

– О.Р.П? – пробормотала Карли, надеясь, что он все же уберет руки, и тогда в голове у нее прояснится.

– Обычной рабочей процедурой.

– Конечно, нет, – с жаром прошептала она. – Я никогда так не поступаю.

– Почти никогда, – поправил ее Джонас. – Это тоже не в моем стиле, если хочешь знать.

– Так это потому… – Нет! Карли не стала договаривать. Не стоит сейчас расспрашивать Джонаса о его отношениях с Сильвией.

Девушка окинула взглядом комнату, стараясь не смотреть Джонасу в глаза. Она с ужасом заметила, как многозначительно смотрят на них окружающие, особенно Диди. Карли двинула плечом, сбрасывая его руки.

– Я рада услышать это от тебя, – сказала она, – но по-моему, не следует придавать этому слишком большое значение, потому что я уверена, что никогда этого не повторю. Поэтому я ушла, Джонас. Потому что между тем, как я вела себя той ночью, и тем, как я веду себя обычно… слишком большая разница. – Она взглянула на Джонаса, ее глаза молили о доверии. – И пока я занимаюсь вашим примирением, нельзя…

– Чушь! – воскликнул Джонас, между его бровями залегла глубокая морщина. – Забудь о примирении.

– Забыть? – переспросила Карли. – И как, по-твоему, это воспримет Сильвия? Ты говорил, что вы хотите избежать судебного разбирательства.

– Да, говорил.

– Ты не представляешь, что может произойти в суде, Джонас. Что если Сильвия получит все предприятие? Это бессмысленно…

– Я не собираюсь отдавать ей мою фирму, – решительно заявил Джонас.

– Но я могу подвергнуть тебя еще большей опасности.

– Не волнуйся об этом. – Он пожал плечами. – Мы найдем другого посредника. В Бозмане их полно.

– Но Сильвия не хочет обращаться к кому-нибудь из ваших знакомых. И ты тоже, ты сам говорил. – Карли погрозила ему пальцем. – Посмотрим, как ты себя почувствуешь, когда разговор зайдет о твоих личных делах.

– Так ты об этом думаешь? – Джонас ошеломленно взглянул на нее.

– Да. Разве не поэтому ты ушел? Чтобы поговорить наедине с…

– Шелк, – перебил ее Джонас, – я ушел потому, – сейчас в его голосе появился цинизм, – что лживое признание Сильвии чертовски тебя расстроило. Думаешь, я не заметил?

– О, я прекрасно себя чувствовала, – соврала Карли. Но ее честное сердечко екнуло в груди при мысли, что Джонас пытался ее защитить.

Он нежно прикоснулся к ее щеке указательным пальцем.

– Твое лицо, как открытая книга.

Карли открыла рот, но снова его закрыла, взяв себя в руки. После нежных слов и прикосновения Джонаса у нее все мысли в голове перемешались.

– Я посредник… мои чувства не имеют значения.

– Для меня имеют. Ты не единственный посредник в нашем штате. Мы с Сильвией найдем другого.

– Джонас, будет только хуже. – Карли шагнула назад, когда он попытался взять ее за руку. – Ты меняешь посредника в разгар переговоров, просто чтобы пригласить меня на свидание? Когда у вас с Сильвией появилась возможность помириться…

– Не будь такой наивной, Шелк, – перебил ее Джонас. – Не надо верить всему, что слышишь. Сильвия любит только…

– Нет, – сказала Карли, остановив его жестом. – Не говори мне то, что я обязана выслушивать только в присутствии вас обоих. – Она глубоко вздохнула. – Я понимаю, было ошибкой браться за ваше дело. Джонас, ты знаешь, что я пыталась отказаться. Но я была так взволнована… и не сумела настоять на своем. И…

Джонас вздохнул.

– И я не позволил тебе сорваться с крючка.

– Верно. Теперь у меня есть профессиональные обязательства перед тобой и Сильвией. Не важно, к какому посреднику вы обратитесь. Пока вы оба не будете довольны результатом, я не смогу поддерживать личные отношения с кем-либо из вас.

– Минуточку, – гневно возразил Джонас. – Ты говоришь, что не хочешь видеться со мной до тех пор, пока я не уступлю Сильвии?

– Я не говорила об «уступках».

– Черт, если бы знал, – со злостью выпалил он, – что ты не захочешь встречаться со мной до тех пор, пока я не разберусь с Сильвией, я бы испарился оттуда в одно мгновение.

– Сейчас уже поздно.

– Проклятие, Карли, я хочу увидеть тебя снова. – Голос Джонаса был хриплым от волнения. – И если честно, ты ведь тоже хочешь встречаться со мной.

Карли провела языком по пересохшим губам.

– Я не хочу… еще одной такой ночи… Я не уверена в том, что мы…

– Ты будешь уверена, когда это случится. – Улыбка Джонаса была нежной, чувственной. – И я тоже, видит бог. Может, это и не обычный способ для начала… отношений, но это случилось, Шелк. С нами обоими. Не притворяйся, что этого не было.

Карли почувствовала, что краснеет. Как бы ей хотелось иметь такую же смуглую кожу, как у Джонаса, на которой не заметен румянец.

Даже не глядя по сторонам, она чувствовала, что Диди не сводит с них глаз. Звуки музыки и болтовни слились в один приглушенный гул. Карли боялась, что слова Джонаса слышали все в этой комнате.

Она повернулась к огню, чтоб Джонас подумал, что ее щеки раскраснелись от жаркого пламени.

– Я не это хотела сказать. Я не пытаюсь притворяться, что ты не… что между нами не было… – Она запнулась и не закончила фразу.

Джонас усмехнулся еще шире, но не сказал ничего, что могло бы ей помочь.

– Да? Продолжай, Шелк. Я весь внимание.

– Та ночь была… как ты сказал. Необычной. – Она взглянула в его смеющиеся глаза. – Она уже не повторится.

– Нет? Хочешь поспорить?

– Джонас, пожалуйста! – взмолилась Карли. – Посредничество – это мой хлеб. Я не могу рисковать своей работой. И я не хочу… делать это снова с… незнакомцем. Понимаешь, я ведь совсем тебя не знаю. Это было… В общем, это просто случилось. А повторение стало бы… Оно могло бы изменить мое отношение к себе.

Лицо Джонаса смягчилось.

– Но оно не изменит моего отношения к тебе, Шелк, потому что я вовсе не считаю тебя девушкой на одну ночь. Неужели ты и вправду думаешь, что происшедшее между нами было всего лишь сексом?

– Нет, конечно, – торопливо ответила Карли, понизив голос. – Иначе я бы просто этого не допустила. Но я не могу повторить это. Я практически тебя не знаю. Я даже не знала твоего полного имени. А сейчас… вот ты недавно говорил о своих сестрах, так я не знаю, сколько их у тебя. Я не знаю, откуда ты родом, и как в действительности относишься к Сильвии. – Она опустила ресницы. – И как мы относимся друг к другу.

Джонас глубоко вздохнул.

– Тогда позволь мне рассказать тебе все это. Я не смогу это сделать у тебя на приеме в присутствии моей деловой партнерши, с которой, поверь, меня больше ничего не связывает.

– Нужно было раньше об этом думать, – заметила Карли.

Джонас буркнул что-то, напоминающее сдавленное ругательство.

– Джонас, мы встретились с тобой совершенно случайно. Так к чему весь этот переполох?

– Ты что, не понимаешь? Я искал тебя, но пытался быть осторожным. Ради твоего же блага. – Он взял девушку за подбородок и приподнял ее лицо, взглянув прямо в глаза. – Не думаешь же ты, что я выпрашиваю у тебя еще одну такую ночь? Я хочу бесчисленного множества ночей. И дней тоже. – Его усмешка была очень искренней. – Начиная с сегодняшнего дня. – Он мягко провел рукой по ее плечу, вызвав у Карли вздох удовольствия. – Ты здесь всего лишь эльф, так не мешай Санте.

Карли хотела было лягнуть его как следует, но в этих мягких кожаных башмачках ей вряд ли удалось бы причинить ему ощутимую боль… скорее себе.

– У меня сегодня много работы, – холодно сказала она. – Я не могу свалить все дела на маму. Пожалуйста, не отвлекай меня.

– Ты права, Шелк, – ответил Джонас. – Я подожду. – Он обвел взглядом остальных гостей и улыбнулся. – Пока ты будешь заниматься своей вечеринкой, я лучше познакомлюсь поближе с твоей матерью. Может, она разрешит мне видеться с тобой, пока ты улаживаешь наш конфликт.

Девушка поежилась, представив себе, какому безжалостному допросу подвергнет Джонаса ее мать… но вполне возможно, что за десять минут она узнает о нем больше, чем могла бы узнать Карли за три свидания.

– Моего разрешения ты не получишь, Джонас, – повторила она. – И отстань, пожалуйста.

Карли повернулась, чтобы уйти, но Джонас поймал ее за руку и заставил остановиться.

– Эй, Шелк, – спросил он. – Неужели после рассказа Сильвии ты вообразила, что я позволяю женщинам управлять мной?

– Нет, конечно. Даже наоборот. Мне показалось, ты уважаешь ее чувства. Но всегда добиваешься того, что хочешь.

– Я рад, что ты это поняла, – улыбнулся Джонас. – Потому что сейчас, Шелк, я хочу тебя.

Четвертая глава

Карли постоянно чувствовала на себе взгляд Джонаса, пока кружила по комнате со списками желающих принять участие в рождественской благотворительности. Она старалась переговорить с каждым. Ведь основной целью вечеринки было завербовать как можно больше народа.

Карли не могла в одиночку справиться с организацией Подарочного дерева, походом за елками и праздничным ужином. Для них с матерью это была непосильная задача.

Значит, ей нужно записать как можно больше добровольцев, по крайней мере не меньше, чем в прошлом году. Потому-то они с Диди и затеяли эту вечеринку всего лишь через неделю после Дня Благодарения, пока люди еще не настолько заняты собственными приготовлениями к празднику и у них есть время для помощи остальным.

Наконец Карли вернулась к буфетной стойке, умирая с голоду. Она как раз наполняла тарелку, когда за ее спиной раздался голос Джонаса.

– Почему бы тебе не смотаться на северный полюс, и не проверить, проснулся ли Санта-Клаус?

Карли повернулась, держа тарелку в руке.

– Ты поел, Джонас? – ласково спросила она. – Ты здесь желанный гость. Даже если помогать не собираешься.

– Еще помогать? Я думал, ты хочешь, чтобы я пожертвовал игрушки. – Он взглянул на списки, разложенные на столе. – Кстати, где нужный листок? Я не вижу.

– Вот здесь, внизу, где написано: «Пожертвования».

Джонас взглянул, но ручку брать не стал.

– Я не Скрудж, – сказал он, – но мы не можем раздаривать игрушки каждому, кто попросит, а то на продажу ничего не останется. Не знаю, кому мы собирались жертвовать в этом году.

Карли удивленно подняла брови. Должно быть, и это дело Джонас свалил на Сильвию. Но представляет ли он, как трудно выпросить у нее пожертвования?

– Думаю, ты был Скруджем так долго, что самому это надоело. – Она взяла ломтик ветчины. – Знаешь, как работает Подарочное дерево?

Он покачал головой.

– Разве Скружда интересуют такие разорительные затеи?

– Очень мило, Эбенезер.

– Ладно, ладно. Как оно работает?

– Семьи, которые не могут купить в подарок своим детям то, что хотят, составляют список, – начала объяснять Карли. – Каждой семье присваивается номер, чтобы сохранить в тайне их имена. Затем мы выписываем заказы на карточки и вешаем их на елку. Люди, которые могут себе это позволить, берут карточки и покупают желаемые подарки.

– А разве состоятельные люди не могут повесить на елку свой заказ и сэкономить деньги? – спросил Джонас, направляясь к ближайшему креслу.

– Какой ты циник, – воскликнула Карли ему вслед. – Никто так не поступает. Или почти никто. Ты даже не представляешь, как тяжело людям обратиться за помощью. Большинство из них никогда не стали бы просить для себя, если бы не их дети.

Джонас уселся на ручку кресла.

– Да, наверное, ты права. У меня самого были трудные времена, когда я нуждался в помощи.

– Мне это известно лучше, чем другим, – призналась Карли. – Когда несколько лет назад умер мой отец, я поняла, как страшно в нашем мире остаться без средств к существованию. – Насытившись, она поставила тарелку на подоконник. – Я даже не могла пообедать с друзьями или пройтись по магазинам. Я боялась, что они предложат заплатить по счету из жалости.

Джонас нахмурился.

– А ты позволяла им это?

– Я не могла, – Карли покачала головой. – Все эти годы я доверяла одному человеку… и слишком поздно поняла, что мое благополучие было… э… – она беспомощно взмахнула рукой, – иллюзией. Я не могла ожидать от друзей большего, чем от собственного отца.

– И ты перестала звонить им.

– Да, – коротко ответила Карли. – Это не значит, что я изменилась. Просто поняла, что безопасней рассчитывать только на себя.

Джонас положил руку ей на плечо, нежно погладив. Девушка почувствовала, как приятное ощущение расслабленности зарождается под его ладонью и стекает по спине. Она сбросила его руку, уверенная, что все вокруг заметили ее реакцию.

– Иногда, Шелк, нет ничего плохого в том, чтоб положиться на кого-то. И другие люди полагаются на тебя. Смотри, сколько всего ты делаешь для этого города.

– Просто я хочу, чтобы все поняли: бедный человек ничем не хуже… – она взглянула в его темные глаза, – чем преуспевающий владелец фабрики по производству игрушек.

– Наповал, – воскликнул Джонас. – Но я же не называю себя хорошим человеком. Просто мне повезло.

– Так почему бы тебе не поделиться своей удачей? Когда родители составляют эти списки для Подарочного дерева, мы говорим им, чтобы они указывали именно то, что хотят их дети, вплоть до фабричной марки, если ребенку это важно. Мы хотим, чтобы у детей исполнялись их рождественские желания… как это бывает в более богатых семьях. И частенько эти заказы обходятся в копеечку.

Джонас кивнул.

– Вот именно. Поэтому мой бизнес такой успешный.

– Но твои игрушки очень дорогие. Многие не в состоянии взять карточку с игрушками Джонаса. – Карли схватила его за руку, но тут же отпустила, ощутив внезапный прилив чувств. – Поэтому мы хотели получить от тебя пожертвование. Несколько неваляшек для маленьких детей и эти игровые видео приставки для более старших.

– Эй, никаких проблем, – сказал Джонас с иронией. – Всего лишь две самые популярные игрушки сезона. Сильвия будет в восторге.

Карли изумленно округлила глаза.

– А тебе не кажется, что ты слишком много думаешь о деньгах? Ты говорил, что раздаривал половину своих игрушек. Почему ты так изменился?

Джонас нахмурился, но не потому, что разозлился. Скорее, он обдумывал ее слова.

– Наверное, я чему-то научился… по крайней мере в бизнесе. Жизнь трудна.

Удивительно, каким резким и деловым становится его голос, когда речь заходит о его компании.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы добились успеха. Теперь неудобно назначать для кого то одну цену, а для кого-то – другую, или вовсе ничего.

– А разве удобно говорить друзьям, что собираешься продавать им то, что раньше дарил бесплатно?

– Возможно. Но эту задачу взяла на себя Сильвия. И я не уверен, что их следует называть «друзьями». Многие из них никогда больше не встречались со мной. – Джонас махнул рукой. – Нравился ли я им? Не знаю. Но наверняка им нравилось торговать моими игрушками в своих магазинчиках.

У Карли возникло желание отшлепать Джонаса. Но еще больше ей хотелось устроить Сильвии хорошенькую взбучку. Похоже, эта женщина так заморочила голову Джонасу, что его теперь настораживает любое проявление дружеских чувств.

– Джонас, – сказала Карли. – Не надо давать нам игрушки. Не надо давать нам деньги. Разве ты не можешь в этом году сделать подарок самому себе? Съезди вместе с нами за елками или помоги готовить ужин. Ты ни копейки не потратишь. Зато, поверь, в рождественское утро ты будешь чувствовать себя великолепно. Вечера в сочельник, когда мы с мамой разносим по домам подарки с Подарочного дерева, нравятся мне гораздо больше, чем любое Рождество моего детства.

– Наверное, у тебя было очень печальное детство.

– У меня было прекрасное детство. Но это лучше. Попробуй однажды, Джонас, и сам увидишь. Спорим, тебе понравится. Ты же меня не обманешь. – Карли прикоснулась к его груди. – Я знаю, что ты отзывчивый человек, я убедилась в этом той ночью… ай… – Ее щеки вспыхнули, и она попыталась убрать руку, но не успела.

Джонас накрыл ее руку своей ладонью и прижал к груди.

– Ладно, спорим.

Его прикосновение слишком остро напомнило Карли о той ночи, когда его руки творили чудеса с ее телом.

– Спорим? – хрипло переспросила она.

Джонас встретился с ней взглядом, его глаза сияли.

– Знаешь, что тебе придется сделать, если проиграешь?

Карли казалось, что она тает в своем кресле. Она открыла рот, но снова его закрыла.

– Проиграю?

– Ага. Давай договоримся. Я буду честным. Если это Рождество понравится мне так, как ты наобещала, ты выиграешь, и я подарю игрушки всем желающим. В противном случае, ты проиграешь. И я получу…

Карли высвободила руку.

– Знаю, что ты получишь.

Джонас расплылся в улыбке.

– Уж это Рождество точно обещает быть самым лучшим.

– Ой, тише! – шикнула на него Карли, уверенная, что все вокруг пялятся только на нее и Джонаса. – Если это все, что ты…

– Нет, черт возьми. Но ты должна согласиться, что это было незабываемо.

– Я не согласна, Джонас. Вообще-то я уже выбросила это из головы.

Джонас уставился на нее, скорчив гримасу недоверия. Затем он откинул голову и от души расхохотался.

– Ты можешь обманывать себя, Шелк, но меня ты не одурачишь. Кажется, наш спор – именно то, что тебе нужно.

– Не понимаю, о чем ты. – Голос Карли становился все холоднее и холоднее.

– Когда мы проведем вместе несколько часов, не имея возможности друг к другу прикоснуться… – Джонас погладил ее по плечу и усмехнулся, заметив, что ее бросило в дрожь, – быть может, ты признаешь, что у тебя тоже есть свои потребности. – Он покачал головой. – Хотя это будет неестественная ситуация. Мы оба будем чувствовать себя ужасно скованно. Ты уверена, что хочешь спорить?

Когда Джонас прикасался к ней… руками и даже голосом… Карли чувствовала внутреннюю боль, такую острую, что это даже ее удивляло. Но что бы ни думал Джонас, это было не потребностью, а всего лишь желанием. Карли с легкостью могла обуздывать свои желания. Разве не этим она занималась долгие годы?

Гораздо более важным сейчас был цинизм Джонаса и его недоверие к людям. Карли обожала каждый год разносить подарки, одевшись рождественским эльфом. Она подумала о том, каким добрым был с ней Джонас в ту ночь, когда она чувствовала себя такой одинокой. Он совершенно не был похож на Скруджа, каким становился, когда заговаривал о бизнесе.

Бедняга, – подумала она. Ему нужно заново научиться верить людям.

– Спорим, – сказала Карли. – Но тебе придется выкладываться по-настоящему, а не вполсилы.

Джонас кивнул.

– С тобой я ничего не делаю наполовину, Шелк. Поверь мне. – Его голос смягчился. – Просто испытай меня. – Он наклонился к ней.

* * *

На следующее утро, убираясь в магазине после вечеринки, Карли вспоминала его обволакивающий, искушающий голос, тепло его дыхания на своей шее. Если бы ее не окликнули в тот момент, ужас, что могло бы случиться… прямо посреди вечеринки.

Собрав списки добровольцев, Карли заметила, что размашистая подпись Джонаса имеется на каждой странице. Он вызвался рубить елки все три дня, развозить их тоже все три дня, и украшать для тех людей, которые не в состоянии сделать это сами; он записался готовить праздничный ужин, помечать карточки для Подарочного дерева, и разносить по домам подарки.

Карли не знала, что и думать. Теперь до Рождества ей придется видеться с Джонасом каждые выходные, а иногда даже в рабочие дни. Они не просто будут вместе – они будут вместе делать то, что любит Карли.

На мгновение она решила, что ей никакого терпения не хватит дождаться этих дней. Ей так хотелось убедиться, что ему тоже нравится помогать людям в Рождество.

Но все это время Карли придется не просто наслаждаться обществом Джонаса, а еще и удерживать его на безопасном расстоянии. Но не слишком далеко, потому что иначе вряд ли удастся получить от него какую-то помощь. Он ясно дал ей понять, что затеял этот спор исключительно ради общения с Карли.

Эта мысль заставила ее вздрогнуть. Девушка сказала себе, что это нервное, но ее сердечко знало, что это дрожь сладостного предвкушения.

* * *

В следующую субботу в шесть утра Карли, укутанная как можно теплее, уже ждала на автостоянке у городской бейсбольной площадки трех своих спутников, собравшихся за елками, и смотрела на хоровод снежинок, падающих с черного неба. Она вздрогнула, подумав о том, кто из ее компаньонов решит остаться дома из за непогоды.

Карли очень любила такие дни: метель, воющая вьюга, и дикий холод. Но в такую погоду нет ничего лучше, чем свернуться калачиком в кресле у жарко натопленного камина с книжкой в одной руке и чашкой горячего какао в другой.

Сзади подъехал пикап. Снег кружился в полосах света от его фар, и Карли не могла разобрать, кто за рулем. Когда водитель выключил двигатель и погасил фары, темнота и тишина показались ей абсолютными.

– Привет, – из тьмы раздался голос Джонаса. – Мы что, здесь только вдвоем?

– Пока да, – ответила Карли. – Но уверена, что остальные скоро подъедут. По крайней мере кто-то из них.

– А почему ты ждешь не в машине?

– Меня сюда мама привезла.

Джонас распахнул дверцу своего грузовика.

– Залезай.

Карли обошла вокруг пикапа, внимательно его разглядывая.

– И тебе не жалко тащить его в лес? Он кажется совсем новым.

– Нет. Просто мы содержим его в порядке, потому что используем для бизнеса.

В полутьме Карли удалось заметить яркий фирменный логотип «Игрушек Джонаса», нарисованный на дверце. Хотелось бы ей знать, что думает Сильвия об участии ее грузовичка в рождественской благотворительности. Хотя, скорее всего, она и не подозревает об этом.

Карли влезла внутрь и проскользнула на сиденье. Джонас тут же протянул ей огромный зеленый термос.

– Кофе?

– Думаю, мне лучше воздержаться, – ответила Карли. – Мы весь день проведем в лесу, там холодно, и чем меньше я выпью, тем лучше.

Джонас усмехнулся.

– А сколько еще женщин едут с нами?

– Немного. Сегодня участвуют в основном мужчины. Женщины будут завтра, когда мы начнем развозить деревья.

– А, – фыркнул Джонас. – Еще один удар по делу мирового феминизма.

– Зато мало кто из мужчин будет украшать елки для стариков.

– А ты участвуешь во всем?

– Да, – ответила Карли, словно оправдываясь. – Мне это нравится, Джонас. Все, что я делаю на Рождество. А ты вообще любишь Рождество?

– Ага, люблю. Естественно, мы жутко заняты на работе. Но меня это все уже так достало, что я хочу отвлечься и насладиться собственным праздником. А что ты будешь делать потом?