Текст книги "Сумасбродка"
Автор книги: Кэтрин Коултер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 10
Прохаживаясь по комнате, Грей нервно потирал руки.
– Мне удалось вытрясти из нее, что сэр Генри Уоллес-Стэнфорд не является ее отцом. И тем не менее она обмирает от страха при одном упоминании об этом типе. Ему каким-то образом позволено распоряжаться судьбой ее младшей сестры, Джорджи. Вот все, что мне на сегодня известно.
– Это уже становится интересным, – заметил Колин и, допив коньяк, стал устраиваться поудобнее.
Однако сэр Генри вовсе не нуждался в зрителях. Ему было бы гораздо удобнее переговорить с бароном Клиффом, этим юным выскочкой, посмевшим солгать ему в лицо, с глазу на глаз, по-мужски, и он был вовсе не в восторге от того, что теперь ему придется делать это в компании юной леди и двух весьма несдержанных джентльменов.
– Лорд Клифф! – возвестил Куинси, почтительно останавливаясь у двери, в то время как сэр Генри, быстро пройдя до середины кабинета, с удивлением и тревогой оглядывал собравшуюся там компанию.
– Дворецкий сообщил, что вам было угодно меня видеть, – холодно произнес Грей.
– Я бы скорее предпочел повидаться с уважаемой Мод или Матильдой. И кстати, если вам не трудно вызвать сюда лакея Джека, я с удовольствием побеседовал бы и с ним!
– Вы хотите побеседовать с лакеем Джеком? – удивился барон. – Воистину странное желание!
Он аккуратно поставил графин с коньяком на край стола, поправил стопку бумаг и только после этого спросил:
– А что вам, собственно, нужно от него?
– Ответ очень прост. – Сэр Генри как-то хищно осклабился. – Мне угодно вернуть свою собственность, милорд!
Далеко за полночь Грей сидел в спальне у Джек в кресле с высокой спинкой, раскинувшись на мягких подушках. Сумрак в комнате едва рассеивало пламя единственной свечи.
Когда нынче днем они вернулись домой, Грей в сопровождении миссис Пиллер собственноручно отнес Джек в спальню Эллен и присмотрел, чтобы ее уложили со всеми удобствами. Эллен Сент-Сайр, третья дочь барона Клиффа, до двадцати трех лет оставалась прикованной к одру болезни в этих четырех стенах, пораженная каким-то необычным параличом. Тем не менее ее комната выглядела очень уютной и будила у Грея самые приятные и теплые воспоминания. Полуприкрыв глаза и скрестив руки на груди, он задремал.
Джек неслась в ночную тьму верхом, но без седла, отчаянно цепляясь за конскую гриву. Она знала наверняка, что если не сумеет удрать, то он поймает ее и станет бить, бить, пока она не закричит от боли. И на этот раз ему будет наплевать, останутся ли следы от побоев. Она беспомощно вскрикнула, когда безжалостная рука сдернула ее с конской спины и опрокинула наземь, на самый край обрыва. Покатившись вниз, она отчаянно старалась за что-нибудь зацепиться, но жалкий сухой кустик сломался под руками… За ее спиной раздался дьявольский хохот, потом она стала падать, падать, пока в зловещей тишине не услышала громкие слова…
– Очнись, Джек! Ну же, приди в себя!
Барон осторожно тряс ее за плечи, но она не желала, чтобы он спасал ее. Она вообще не желала быть кому-то обязанной.
– Джек, черт побери, открой глаза! Я как-никак собираюсь на тебе жениться – и даже не представляю, какого они цвета! Разве это не смешно? Да очнись же ты наконец!
И тут она изо всех сил укусила его за палец. Грей взвыл и отдернул руку.
– Ты что, вправду с ума сошла?
– Боже, Грей?
– Естественно, это я! Надеюсь, у тебя нет привычки кусать всех подряд?
– Прости, я приняла тебя за… – Она испуганно умолкла и, отвернувшись, зарылась лицом в подушку. Тот тип только что сбросил ее в пропасть! О Господи!
– Джек, перестань, это действительно я, а не твой проклятый отчим!
Мод как-то сказала ей, что изредка на человека может снизойти озарение – это такой удивительный момент, когда все становится кристально ясным и ты постигаешь самую суть вещей. Теперь Джек, кажется, поняла, что имела в виду Мод. Этот человек, что помог ей очнуться от кошмара, а прежде гнался за ней всю ночь и потом выхаживал от лихорадки, по-прежнему являлся для нее загадкой. И тем не менее было смешно и глупо что-то от него таить.
Улыбнувшись, она заговорила с ясной, открытой улыбкой:
– Я уже рассказала тебе про мою младшую сестру, Джорджи. На самом деле мы не родные, а сводные сестры, но это не важно. Я заменила Джорджи мать, когда ей исполнилось пять лет. Мой отчим никогда не заботился о ней, он вообще не желал о ней слышать. Понимаешь, ему нужен был сын, наследник, а она оказалась никчемной девчонкой.
На этом месте Джек задумалась и затем, немного помолчав, продолжила:
– После того как четыре года назад умерла наша мама, отчим перестал притворяться, будто испытывает к Джорджи родительские чувства. А три месяца назад я поняла, что если он догадается, как сильно я ее люблю, то непременно превратит сестру в настоящее оружие, чтобы вынудить меня стать женой лорда Рая. Тогда я стала в его присутствии отзываться о Джорджи с пренебрежением, если дело касалось мелочей. Однажды ночью ей приснился кошмар, она закричала и разбудила отчима. Он так разозлился, что отправил ее к своей младшей сестре в Йорк, и я ничего не могла поделать – ведь иначе я выдала бы себя с головой. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы ей пришлось принимать наказание за мою непокорность. Когда я сбежала из Карлайсла, то первым делом отправилась в «Крылатые камни», к Мод и Матильде, а уж они составили план. Вот так я и стала Безумным Джеком. Но едва мы успели приехать в Лондон, как Матильда сообщила мне, что младшая сестра моего отчима привезла Джорджи обратно в Карлайсл, – их дворецкий прислал оттуда письмо с кем-то из конюхов. Я была сама не своя. Мой отчим вовсе не дурак: рано или поздно он обязательно поймет, что получил в свои руки ключ к моей покорности. Я терпела целых четыре дня, а потом решила, что должна немедленно забрать ее оттуда.
– Теперь мне все понятно. – Барон в раздумье сцепил пальцы. – Уведя Дурбана, ты собиралась добраться до поместья Карлайсл, выкрасть пятилетнюю девочку – и что потом? Соорудить еще одного «лакея»? Уверяю тебя, Джек, я бы не смог не заметить появление ребенка в собственном доме. Ну же, давай выкладывай: как ты намеревалась поступить, чтобы упрятать ее подальше от отчима?
«Все, все до конца!» – напомнила она себе. Ей нельзя не доверять Грею – в противном случае ее дальнейшие поступки могут навлечь на них обоих нешуточную опасность.
– У меня есть кое-какой капитал. Когда умер мой дед по матери, он завещал все свои деньги мне, а не маме, потому что терпеть не мог отчима. Он даже не позволил назначить отчима опекуном – им стал лорд Берли. Мой дед умер десять лет назад, и все эти годы лорду Берли удавалось сохранять мои деньги и не позволять отчиму выманить их. Я хотела привезти Джорджи в Лондон, разыскать лорда Берли и получить свое наследство или хотя бы проценты с него. Видишь, я не собиралась прозябать где-нибудь в канаве. И теперь мой план остается прежним. Как только я вызволю Джорджи, мы отправимся к лорду Берли – уж он-то сумеет защитить нас с сестрой от сэра Генри, можешь не сомневаться.
– По моему мнению, женщины не должны разбираться в денежных делах, – пробормотал себе под нос Грей, – и так оно и есть на самом деле. Тем более странно выглядит твоя расчетливость. Откуда ты этого нахваталась?
– Я подслушивала разговоры сэра Генри с лордом Раем. Отчим постоянно плакался ему, что мой дедушка, старый сквалыга, умудрился так зажать свои деньги, что даже он, сэр Генри, не смог наложить на них лапу. И еще он сказал, что есть только два способа добраться до наследства – дождаться, пока мне исполнится двадцать пять лет, или же выдать меня замуж. А потом сэр Генри принимался клясть на все корки лорда Берли, моего опекуна. Он даже убедил лорда Рая, что если я умру, то деньги достанутся не Джорджи, а Королевскому обществу естествоиспытателей. Зато, как только я выйду замуж, мой муж тут же получит право распоряжаться этими денежками. Лорд Рай без труда сообразил, о чем идет речь, и они мигом столковались. Если я стану женой лорда Рая, то отчим получит двадцать тысяч фунтов из моего наследства, а лорду Раю достанутся остальные сорок. Я сама видела через замочную скважину, как они ударили по рукам.
Едва Джек закончила свой взволнованный рассказ, как Грей с деланной небрежностью поинтересовался:
– Полагаю, этот джентльмен вряд ли привлекает тебя в качестве жениха?
– Он просто мерзкий ловелас, да к тому же еще и садист. Скорее всего его первая жена скончалась по его вине – по крайней мере все сплетницы в округе только о том и шепчутся, как он напивался и бил ее смертным боем. Две его следующие жены умерли родами, и теперь у него осталось шестеро детей от трех разных жен. Он настоящий богач, можешь мне поверить, но люди такого сорта не постесняются стянуть с блюда для пожертвований две монеты, после того как положат туда одну. Впрочем, именно это и сблизило с ним моего отчима. Пройдоха всегда сумеет разгадать другого пройдоху за милю.
Грей, который и до этого слышал немало о Кэдмоне Келберне, виконте Рае, также не мог сказать об этом джентльмене ничего хорошего. К превеликой жалости, Всевышнему было угодно наградить его тремя сыновьями. Вряд ли у мальчиков будет возможность вырасти порядочными людьми. При одной мысли о том, на какую судьбу лорд Рай обречет Джек, получив права хозяина и супруга, Грею стало не по себе.
Он выпрямился в кресле и спросил, внимательно глядя в лицо девушки:
– Надеюсь, теперь ты можешь наконец сказать, как тебя зовут? Я имею в виду твое полное имя.
– Уинифред Леверинг Бэскомб. Моим отцом был Томас Леверинг Бэскомб, барон Йорк.
– Господи, так, значит, ты – дочь Бэскомба? – От неожиданности Грей чуть не свалился с кресла.
– Ты знал моего отца?
Грей только кивнул, а потом начал смеяться и никак не мог остановиться.
– Ну хватит, милорд, в чем дело? И при чем тут мой отец?
– Ах, Джек…
– Отец звал меня Леверинг!
– Если ты не возражаешь, в данный момент я бы предпочел оставить тебя Джеком!
– Джорджи зовет меня Фредди.
Барон наклонился и прижал ей палец к губам, а затем промолвил, внимательно глядя в прелестные синие глаза:
– Твой опекун, лорд Берли, ко всему еще и мой крестный!
– Неужели? Но этого не может быть! Подумать только… – Некоторое время Джек, растерянно моргая, смотрела на Грея, затем задумчиво произнесла: – Жизнь выкидывает подчас очень странные штуки, верно?
– Да. Похоже, мы и понятия не имеем о том, сколько тайных нитей нас связывает. В одном я уверен твердо: мой отец люто ненавидел твоего – не знаю только почему. Получается, что наши отношения составляют целую историю – хотя главные персонажи появились в ней совсем недавно!
– Но я ни разу в жизни не слышала, чтобы мой отец упоминал фамилию. Сент-Сайр. Мод с Матильдой что-нибудь об этом известно?
– К чему гадать – мы можем просто спросить у них.
– Ну наверное, сейчас уже слишком поздно, чтобы делать это…
Барон кивнул на большие напольные часы:
– Уже почти час ночи. Кстати, как ты себя чувствуешь?
– Мне уже гораздо лучше. Между прочим, Мод говорила, что сегодня опять приходил сэр Генри. Пожалуйста, расскажи мне, как это было.
– Да, он действительно успел побывать здесь, так что Дугласу, Колину и Синджен тоже пришлось отведать яда этой гадюки. Поначалу ему до смерти не хотелось открывать карты, но в конце концов мы его заставили это сделать. Он пытался водить нас за нос и, только когда понял, что над ним откровенно издеваются, выложил, что ты его падчерица и мы обязаны вернуть тебя ему.
– Рассказывай дальше! – взмолилась Джек. – Я хочу знать о том, что произошло между вами, во всех подробностях.
Грей снова вспомнил, как медленно краснел от ярости сэр Генри, когда услышал его нарочито недоуменный вопрос:
– Но, сэр, позвольте, какое вам может быть дело до лакея Мод и Матильды?
– Лакей, о котором идет речь, принадлежит мне, милорд, а вовсе не этим дамам. Я всего лишь уступил им парня на время, а тетушки его слишком разбаловали. Он мой, и вы обязаны привести его сюда сию же минуту!
– Честно говоря, – не вытерпев, вмешался Дуглас Шербрук, – лорд Клифф уже ссудил мне этого лакея на то время, пока я буду в Лондоне, поскольку мой собственный слуга захворал и его пришлось оставить в Нортклифф-Холле.
– Но этого не может быть! Вы не имеете права!
– Ах, Дуглас, Дуглас, – промурлыкала Синджен и погладила брата по руке, – ты ведь знаешь, что Мод с Матильдой обожают, когда именно Джек расчесывает им волосы на ночь, чистит туфли, подстригает ногти! Лучше мы подыщем тебе кого-нибудь другого! Просто удивительно: хороший слуга всегда бывает нарасхват!
Сэр Генри так заскрежетал зубами, что даже этот ублюдок – барон Клифф – наверняка расслышал.
– Я желаю получить Джека назад, причем немедленно! Я ведь сказал вам, что он мой!
Потеряв наконец терпение, Грей встал перед сэром Генри Уоллесом-Стэнфордом во весь рост и отчеканил:
– Вон отсюда! Джека вам все равно никто не отдаст. Он останется здесь, в этом доме, где ему ничто не угрожает!
– Ну ладно, черт бы вас всех побрал! Если так, мне придется огорчить вас. На самом деле Джек – это вовсе не лакей, а моя дочь. Проклятая девчонка сбежала из дому! Теперь вы видите, что у вас нет на нее никаких прав, понятно?
– Интересно, почему же ей вздумалось от вас сбежать? – вкрадчиво осведомился Грей.
– Это вас не касается!
– Вот и отлично, сэр Генри. – Грей улыбнулся как ни в чем не бывало. – Я сам поговорю с Джек и выясню всю правду, после чего мне непременно нужно будет посоветоваться с Мод и Матильдой. Так и быть, приходите завтра утром – тогда и узнаете наше решение.
– Ах ты, сопливый выскочка! Вообразил себя невесть кем и издеваешься надо мной? Поверь, я найду на тебя управу! Я тебя уничтожу, я тебя разорю, я…
Дальше все произошло так стремительно, что Грей и глазом не успел моргнуть. Дуглас с Колином вдруг возникли по бокам от сэра Генри, и один их них легонько похлопал вошедшего джентльмена по плечу.
– Я бы на вашем месте подумал, прежде чем переходить к угрозам, – как-то уж чересчур ласково заметил Дуглас. – И я, и мой зять на голову выше вас, сэр Генри. А кроме того, оба мы считаем Грея нашим близким другом.
– Будьте вы прокляты! – завопил отчим Джек. – Попомните, я еще вернусь сюда и приведу с собой людей, и тогда мы заберем эту сучку силой!
С этими словами сэр Генри выбежал вон. Только когда его повествование закончилось, Грей заметил, что Джек побледнела как полотно.
– Не надо бояться! – попытался он успокоить ее. – Я просто хотел в точности передать то, что наговорил этот негодяй, потому что ты имеешь право все знать.
– Сэр Генри – ужасный человек!
– Наплевать, – отрезал Грей. – Лучше скажи, нам обязательно нужно будет приглашать его на свадьбу?
Глава 11
Джек разом скинула с себя одеяло и спустила ноги с кровати. Казалось, она куда-то хотела бежать, но оступилась и упала на четвереньки.
– Нет! Не смей двигаться! – выкрикнула она, пытаясь подняться.
Как только ей это удалось, она тут же пихнула Грея обратно в кресло, только-только успевшего к этому моменту встать, и принялась потрясать перед его носом маленьким кулачком.
Ее прелестные синие глаза распахнулись так широко, что Грей сразу понял: на этот раз его подопечная разошлась не на шутку. Наклонясь к самому его лицу, словно опасаясь, что иначе он ничего не поймет, она прошипела:
– Замри на месте и не пытайся вставать, а то снова вообразишь, что можешь добиться своего, если будешь смотреть на меня сверху вниз! Ну а теперь вернемся к тому, что ты сейчас сказал. Это возмутительно! Ты вел себя жестоко и ни капельки не смешно! Нет, молчи, я не желаю слушать твоих оправданий! Просто сиди и молчи. Только сначала поясни, что за дьявольские вещи ты упоминал?
– Как красноречиво выразилась тетя Матильда, речь идет о свадьбе. И уж если быть до конца точным, о нашей свадьбе.
– Это не смешно!
– Не смешно, вот как? Ну что ж, может, ты и права. Это совершенно не напоминает романтическое ухаживание и предложение руки и сердца, верно? Ложись-ка обратно, Джек, я вовсе не хочу, чтобы ты снова заболела. Мне вполне хватило тех четырех дней, в течение которых я непрерывно вытирал пот с твоего лба, а также с прочих частей тела. Ты вымотала меня до предела, и у меня до сих пор разламывается спина от этой непосильной работы.
Как ни старался барон говорить серьезно, он все же не удержался от улыбки. В конце концов вся эта суета с женитьбой оказалась не таким уж неприятным делом, хотя ему до сих пор было неловко оттого, что полное имя своей невесты он узнал не далее как десять минут назад.
Он украдкой глянул на Джек, желая убедиться, что она успокоилась. Девушка сидела неподвижно, сложив руки на коленях и уставившись куда-то в пространство. Грей терпеливо ждал, но она и не думала говорить первой.
– Ну ладно, – сдался наконец барон. – Если ты не хочешь выходить за меня, то не остается иного пути, как вернуть тебя отчиму. Сколько тебе лет?
– Почти девятнадцать.
– Стало быть, восемнадцать. А это значит, что ты находишься полностью в его власти, и как ни жаль мне это тебе сообщать, но даже у лорда Берли нет права тебя защитить. Берли является твоим опекуном лишь в отношении денег но ведь сэр Генри – твой отчим, и он не постесняется добиваться своего всеми возможными и невозможными путями. В лучшем случае дело кончится громким скандалом.
Джек вдруг затрясла головой, а с бледных губ сорвался невнятный шепот:
– Жизнь не может быть такой несправедливой, ведь правда?
– Чаще всего жизнь бывает просто дьявольской штукой. Тебе следует наконец взглянуть фактам в лицо.
– Нет.
Похоже, строптивая девица снова собиралась устроить ему скандал, и Грей совершенно не удивился, когда она выпалила, сердито нахмурившись:
– Ты же твердил, что никогда не был бабником! Вот и нечего на меня пялиться, как на племенную кобылу!
– Ах, это тебя раздражает, вот как? А что, собственно, тут плохого? К тому же я уже насмотрелся на тебя, когда ты оставалась в чем мать родила. Ведь это я ухаживал за тобой, Джек! Я купал тебя, я мыл тебе волосы, я обкладывал тебя холодными компрессами, я оттаскивал тебя от окна, когда ты чуть не вывалилась наружу. И это я согревал тебя своим телом, когда ты тряслась в ознобе!
– Боже, какой ты заботливый! – Джек подняла на него глаза, но он не заметил в них даже капли сочувствия. – Ты вогнал меня в краску – вот это точно! А я даже не помню, зачем сунулась к окну! – Она нервно вздрогнула и снова нахмурилась, видимо, недовольная собой, а потом полезла обратно под одеяло. – Теперь ты женишься на мне, чтобы спасти от необходимости выходить замуж за этого лорда Рая? Ты действительно хочешь пожертвовать собой?
– Вовсе нет. Моя судьба решилась еще до того, как ты заговорила про лорда Рая, этого отъявленного негодяя. Если уж говорить честно, мне страшно даже представить, что он станет делать с тобой, когда получит такую возможность.
Джек снова стала бледной, как атласный полог над кроватью, шумно сглотнула и выдохнула еле слышно:
– Я никогда об этом не думала. Ты имел в виду, что он тогда… В общем, не важно.
– Не хочу еще больше пугать тебя, но ведь он имеет полное право поступать с тобой как ему заблагорассудится. Могу заранее предсказать, что тебе вряд ли понравится такое обхождение. Ну а что касается моих перспектив – если ты не станешь мой женой, меня попросту вышвырнут из обеспеченной безбедной жизни, которую я вел в Лондоне. Никто не станет говорить со мной, никто не поедет на прогулку в парк, мои друзья станут плевать мне вслед. В общем, меня ожидает весьма плачевное будущее!
– Ничего подобного. Во-первых, никто не знает о моем существовании. Да даже если бы и знал – кого это волнует? Я для твоих друзей – никто!
– Неправда, очень даже кто. Ты дочь Томаса Бэскомба и подопечная лорда Берли. Кстати, если у тебя до сих пор остались неясности в этом вопросе, позволь я растолкую тебе существующий в обществе порядок. Леди должна постоянно находиться под защитой, поскольку не способна сама отстаивать свои права перед мужчинами, будучи намного слабее их.
– Не понимаю, зачем ты мне это говоришь?
– Да потому, что джентльмен, обесчестивший леди, обязан на ней жениться. И даже если его можно только заподозрить в том, что он ее обесчестил, расплата неотвратима. Поскольку никто из нас пока не состоит в браке, мне не придется драться на дуэли с твоим родственником мужского пола. Я просто свяжу с тобой свою жизнь.
– Боже, ведь это ужасно долго – целая жизнь!
– И все же, Джек, ты напрасно сомневаешься. Лучше посмотри на это с другой стороны. Ты спасаешься от притязаний лорда Рая, а я избегаю участи отверженного, которая в противном случае неминуемо ожидает меня, как дворянина, соблазнившего юную девицу.
– Выходит, когда ты обнимал меня, совсем голую, ты меня соблазнял?
– Нет, конечно. Но все равно никто не станет в этом разбираться и вообще не поверит в то, что я в течение четырех дней, оставаясь с тобой наедине, не воспользовался своим положением. Ведь я обычный мужчина, из плоти и крови, а значит, подвержен всем плотским соблазнам!
– Да ведь я же болела! Кому нужна больная!
– Зато если бы ты была в сознании и выглядела так же привлекательно, как сейчас, то любой нормальный мужчина тут же захотел бы тебя.
– Но тогда почему ты не сделал того, о чем говоришь?
– Ну, я не могу сказать, что эта мысль не приходила мне в голову; но я постарался запрятать ее как можно дальше, поскольку ты и в самом деле была смертельно больна. За все это время ты ни разу не пришла в сознание. Ты даже не пыталась спорить со мной или смеяться моим шуткам, а твои волосы свалялись и стали похожи на истрепанную мочалку. Вряд ли хоть один приличный мужчина решился бы флиртовать с таким чучелом – разве что где-нибудь в провинции!
Они молча посмотрели друг на друга, и тут Джек невольно облизнулась, а он заворожено уставился на ее губы.
– Но ведь ты не стал бы соблазнять меня даже в провинции. Почему?
– Теперь это уже не так важно. – Тут Грей не выдержал и засмеялся: – Гораздо интереснее то, что сейчас два часа ночи, ты сидишь на кровати в одной ночной рубашке, мы совершенно одни – что само по себе недопустимо, – и тем не менее я не моргнув глазом захожу к тебе в спальню и мы мило болтаем о тонкостях этикета! Нет, Джек, нам надеяться не на что: придется жениться, и чем скорее, тем лучше. Поскольку твой отчим не является опекуном, а я близко знаком с лордом Берли, мне не составит труда получить у него разрешение на нашу свадьбу. Лорд Берли – очень влиятельный человек. Если бы только до его сведения довели – а это непременно случится рано или поздно, – что мы с тобой провели вдвоем четыре дня, он уже сейчас ломился бы ко мне в дверь с готовым брачным контрактом в руках!
– У меня есть шестьдесят тысяч фунтов, – неожиданно проговорила Джек. – Это целая куча денег.
– Ну и что? По-моему, у Синджен наследство было побольше. Но ты права: такими суммами не стоит бросаться.
– Итак, ты провел со мной четыре дня – и в итоге положишь в карман шестьдесят тысяч фунтов.
Грей надменно взглянул на нее:
– Так вот какой вывод ты сделала из всего, что я тебе сказал? Ты вообразила, будто я решил на тебе нажиться? Да я не больше горю желанием жениться, чем ты – выходить замуж. До сих пор моя жизнь меня вполне устраивала, и тут в нее ворвались Матильда и Мод, а вместе с ними целый набор стихийных бедствий.
– Каких еще стихийных бедствий?
– Как выразилась бы тетя Матильда, «Крылатые камни» – пожар и потоп.
Джек рассмеялась:
– Я слышала, как тетушки спорили по этому поводу, но понятия не имела, что именно они решили! Какая редкостная изобретательность!
– Да, они неплохо все придумали. Только Куинси не поверил им ни на грош, ну а мне просто было лень расспросить их как следует. Я знал, что все равно буду рад принять их у себя в доме. Понимаешь, у меня действительно никого больше не осталось из близкой родни. Если бы они просто попросили разрешения немного погостить, я пустил бы их без всяких разговоров. С другой стороны, я понимаю, что им нужно было как-то защитить твою невинность. Ведь они понятия не имели о том, что среди прочих джентльменов я должен бы считаться настоящим святым! Вот и сейчас – я женюсь на тебе оттого только, что являюсь человеком чести и просто не имею иного выхода. Теперь ты сама видишь, что дело здесь вовсе не в твоих деньгах, – это твоя опрометчивая попытка украсть Дурбана стала причиной заварившейся каши.
– Она не была опрометчивой.
– Твое бегство все равно кончилось бы в Бате – в том случае, если бы тебе повезло и по пути какой-нибудь мерзавец не ограбил тебя и не бросил в придорожной канаве. «Опрометчивая попытка» – это еще мягко сказано. Речь вдет о воспалении мозга – недуге, который, к сожалению, иногда встречается у особ слабого пола. Джек вдруг расхохоталась:
– Как мне ни больно в этом признаваться, но у тебя, похоже, есть полное право так говорить. О Господи! Конечно, я поступила опрометчиво!
Она перекатилась на противоположный край кровати и накинула один из пеньюаров, одолженных ей Матильдой. Это было довольно нелепое одеяние черного цвета, к тому же еще и отделанное черными перьями. Старательно затянув пояс, Джек обернулась к Грею.
– Вообще-то, – заявила она с расстояния добрых пятнадцати футов, – мне следовало зажечь побольше свечей, чтобы держать тебя в рамках. А так получается, что мы сидим почти в полной темноте возле разобранной кровати.
– Верно подмечено.
Барон с любопытством наблюдал за тем, как она зажигает все восемь свечей в старинном тяжелом канделябре и водружает его на круглый столик посреди комнаты. Теперь сумрак отступил в углы спальни и они могли лучше видеть друг друга.
– Послушай, Грей, ты говоришь, что я разрушила твою жизнь. – Джек неожиданно смутилась и принялась накручивать на палец прядь волос. – Но самая горькая правда заключается в том, что я действительно не имею понятия, что стала бы делать, если бы даже сумела добраться до Карлайсла, выкрасть Джорджи и убежать с ней незамеченной. Я вела себя как идиотка. Я думала укрыться в «Крылатых камнях» и уговорить слуг не выдавать нас, пока моему отчиму не надоест нас разыскивать, а потом вместе с Джорджи поехать в Лондон, к лорду Берли. Но ведь я его совсем не знаю и даже не представляю, как бы он отреагировал на мое неожиданное появление, да еще вместе с младшей сестрой. Но все равно я не собиралась возвращаться сюда, потому что даже твоему терпению может наступить предел. Теперь-то я понимаю, что даже в том случае, если бы добилась успеха, я выставила бы идиотами всех, кто вольно или невольно оказался втянут в мои похождения. – Она вдруг разрыдалась.
– Ради Бога, Джек!
Грей в мгновение ока оказался на ногах и, быстро подойдя девушке, прижал ее вместе с черным пеньюаром и ворохом перьев к своей груди. Он нежно гладил ее по спине, повторяя снова и снова:
– Ну пожалуйста, не плачь, пожалуйста, успокойся!
– Я идиотка! – всхлипывала Джек. – Я круглая дура! Теперь ты вынужден будешь жениться на мне из-за всех этих нелепых предрассудков!
– Ладно, ты действительно составила плохой план. – Барон ласково погладил ее волосы. – Но ты никакая не дура! Я готов поспорить на что угодно, что ты добилась бы своего, даже если бы проскакала до самого Бата и потом вынуждена была повернуть назад. Ты бы и с этим справилась! Конечно, рано или поздно я бы все равно тебя поймал – но честно говоря, ты и так заставила меня изрядно попотеть! Тебе просто не повезло в ту ночь, вот и все.
– Удача наоборот! – буркнула Джек, все крепче прижимаясь к своему спасителю.
– Ну может, не совсем уж наоборот. Ты получила в женихи такого мужественного джентльмена, как я! Разве это плохо? А как твое ребро?
Она немного отодвинулась и громко хлюпнула носом; потом вытерла его тыльной стороной ладони и ответила:
– Это место опухло и болит, но на самом деле ничего страшного. А вот мужественный джентльмен вряд ли женится на мне с большой охотой!
Грей ласково приподнял ее лицо.
– Полагаю, наша совместная жизнь будет вполне сносной. Я уже почти свыкся с мыслью, что должен на тебе жениться.
– Невозможно устоять перед дамой в черных перьях, когда она плачется тебе в жилетку, правда?
Предел этому воркованию двух голубков положила тетушка Мод, неожиданно появившаяся в дверях.
– Я услышала голоса в спальне Уинифред и встревожилась. Боже милостивый, мой мальчик, как ты оказался здесь? И ты обнимаешь девушку, когда на ней нет ничего, кроме пеньюара…
– Она собирается за меня замуж, тетя Мод, и так счастлива, что не может удержаться от слез. Ну а я как джентльмен не могу отказать ей в столь трогательную минуту.
За спиной у сестры неожиданно возникла Матильда в точно таком же черном пеньюаре, какой был теперь на ее племяннице. Она нависла над Мод, словно старая колдунья над феей из розовой страны.
– Мортимер! – изрекла она.
– Ах, ну конечно, – пояснила Мод. – Если бы Матильда захотела продолжать, она бы рассказала, как викарий однажды обнял ее и не хотел отпускать, пока их не застала одна из этих глупых сестер Гиффорд!
– Надо же! – Джек широко раскрыла глаза. – Представляю, что это была за картина!
– Когда? – спросила Матильда, и все сразу поняли, что ее вопрос относился вовсе не к рассказу Мод.
Грей медленно отпустил Джек и отступил на шаг.
– Как только я сумею выправить лицензию. Нам сильно повезло, что опекуном Джек назначен лорд Берли. Это значит, что я получу его согласие на свадьбу без особого труда – ведь он мой крестный! Завтра же с утра я отправляюсь к нему. Полагаю, свадьба состоится не позднее пятницы, то есть через четыре дня. Вас это устраивает, леди?
Все это время Матильда не сводила с барона пронзительного взора, так что в конце концов Мод пришлось успокоительно похлопать ее по руке.
– Не волнуйся так, дорогая, – проговорила она. – Разве ты не видишь, что наш мальчик совершенно не похож на отца? Правда, мой милый?
– Тетя Мод, зовите меня просто Греем. По сравнению с почившим в бозе предком я, несомненно, святой. Кстати, а как вы обращаетесь к ней? Фредди? Или полностью произносите это жуткое слово «Уинифред»?
– Грациэлла! – изрекла Матильда.
– Имеется в виду, что отец Джек собирался дать ей имя Грациэлла, но мать отказалась наотрез, и тогда ее окрестили Уинифред. Однако отец временами все же звал ее Грациэллой. По-моему, это случалось в минуты особого расположения. Ну и конечно, остается еще имя Леверинг. Вряд ли его можно считать подходящим именем для девушки, но тут уж ее отец настоял на своем. Честно говоря, мы с Матильдой тоже иногда позволяем себе звать ее Грациэллой. Звучит довольно мило, не правда ли?
И тут, повернувшись, Грей неожиданно спросил:
– А можно я по-прежнему буду звать тебя Джек?
