Текст книги "Роковая страсть"
Автор книги: Кэтрин Коултер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Позади Форда мелькали какие-то тени, потом они исчезли, и мы остались вдвоем.
– Джилли, – заговорил он, и мне захотелось плакать от радости просто потому, что слышу его голос. – Я должен понять, почему ты направила машину на этот проклятый утес. Честно говоря, мне трудно поверить, что у тебя депрессия. На моей памяти ничего подобного не было даже в отрочестве, когда Лестер Харви променял тебя на Сьюзен, эту твою большегрудую подружку. Кажется, тогда ты просто покачала головой и послала его к черту. О Господи, Джилли, что все же с тобой случилось? – Форд прижался лбом к моей ладони.
Я ощущала его теплое дыхание. Да нет у меня никакой депрессии, так и хотелось выкрикнуть мне. Впрочем, какое теперь все это имеет значение? Я здесь, взаперти, а Пол жив и может делать все, что ему заблагорассудится. Но боюсь я не Пола, видит Бог, не Пола. Я боюсь Лоры, это от нее исходит угроза. Она проникла мне в голову и едва не убила. Если она снова появится, мне не выдержать. Я умру.
Меня словно подбросило от чьего-то прикосновения. Я поднял голову и увидел сиделку.
– Лора предала ее.
Сиделка удивленно приподняла свои тонкие черные брови и недоверчиво уставилась на меня.
– Лора? Какая Лора? С вами все в порядке?
Я посмотрел на Джилли. Она была бледна, кожа у нее почти просвечивала.
– Да-да, не беспокойтесь, со мной все хорошо. Действительно, какая Лора?
Я поднял голову и внимательно посмотрел на сиделку.
– Пора перевернуть ее и сделать массаж, – негромко проговорила она, – иначе пролежни будут.
– Расскажите про кому, – попросил я. – Врачи мне говорили что-то, но, честно говоря, я не очень понял.
Сиделка принялась втирать в плечи Джилли густой белый крем.
– Чаще всего из комы выходят быстро, и следов она, как правило, не оставляет. Если миссис Бартлетт очнется, скажем, через день-другой, можно рассчитывать на лучшее, хотя не исключено, что какие-то последствия все же будут. В таких случаях самое лучшее – надеяться и молиться. Весьма сожалею, мистер Макдугал, но это все, что я могу вам сказать.
В больнице я пробыл до утра, а когда, добравшись до дома № 12 по Ливерпуль-стрит, вновь погрузился в сон, мне приснилась Мэгги Шеффилд: она во весь голос орала, что Пол подонок и его следует вышвырнуть из Эджертона…
Глава 5
Подъезжая к дому в десять утра, я, как и накануне, заметил напротив машину Мэгги, а из гостиной доносился ее голос:
– Пол, по пути сюда я звонила в больницу: миссис Химмел сказала, что все по-прежнему. И еще я узнала от нее, что с семи утра у Джилли сидит Мак.
– Мак проводит с ней гораздо больше времени, чем вы, – проворчал Пол. – С чего бы это?
– Не суйтесь не в свое дело.
Пол как будто даже не особенно разозлился, и это меня удивило. Стараясь не привлекать к себе внимания, я вошел в столовую – длинную узкую комнату, занимавшую весь фасад дома и выходившую окнами на океан. Спереди она была сплошь застеклена, пол покрывала квадратная светлая кафельная плитка, а вся мебель была выдержана в черных тонах. Трудно представить, что в такой комнате можно устроиться с хорошей книгой в руках или посмотреть футбол по телевизору. С десяток абстрактных картин, украшавших стены, являли собой набор четких линий, по преимуществу в черно-белом исполнении: чем-то эти линии напоминали вымуштрованных солдатиков. Бедная Джилли, и как она могла жить в этой стерильной обстановке! Я вспомнил, как выглядела комната сестры, когда мы были детьми, – это было настоящее торжество цвета: голубого, оранжевого, зеленого… Конечно, с годами люди меняются, но чтобы настолько…
Я повернулся к Мэгги, сидевшей на большом черном кожаном диване с раскрытым блокнотом на коленях.
– Как поживаете, шериф?
– А, это вы. Мак. – Мэгти приподнялась. – Спасибо, все в порядке. Как Джилли?
– Пока по-прежнему.
– Печально. Хорошо, что у вас сегодня вид получше, а то вчера хоть в гроб клади. Присаживайтесь, мы с Полом сейчас закончим. Итак…
Пол не пошевелился. Вцепившись пальцами в колени и подавшись немного вперед, он сидел в глубоком кожаном кресле и сосредоточенно разглядывал кафель под ногами.
– Царапина, – вдруг сказал он.
– Царапина? Какая царапина? – удивилась Мэгги.
– Вот тут, справа. Видите? Откуда бы ей взяться?
– Знаешь что, Пол, – серьезно сказал я, – почему бы, не прикрыть ее газетами?
– Ну разумеется. Мак, разумеется. Ты у нас настоящий буржуа. Простая душа. Ладно, давайте закругляться, мне надо работать.
– Джилли говорила, будто вы уехали из Филадельфии потому, что там отказались финансировать ваш проект.
– Это правда.
– А что за проект? – Я подошел к окну и выглянул наружу.
– Эликсир молодости. Я работаю над веществом, которое задерживает процесс старения.
– О Господи, Пол! – Мэгги чуть не свалилась с дивана. – Почему же они отказались оплачивать эту работу? Ведь это же настоящее золотое дно.
– Это уж точно, – рассмеялся Пол. – Кому же не хочется вернуть молодость? – Он прикоснулся к редеющим волосам. – Вот я бы лично не прочь снова отрастить шевелюру.
– Если верить Жан-Люку Пикару из «Стар Трек», вещества для восстановления волос не придумают в течение ближайших четырех столетий. Не повезло вам. Пол, – усмехнулась Мэгги.
– Нет, серьезно. Пол, чем ты занят? – спросил я.
– Не твое дело, Мак, и уж тем более не ваше, Мэгги. Во всяком случае, к Джилли это никакого отношения не имеет. И вообще, оставьте меня в покое.
Мэгги откинулась на спинку дивана и покрутила в пальцах шариковую ручку.
– Мне надо знать, чем вы с Джилли были заняты во вторник вечером. Постарайтесь вспомнить. Вы ужинали дома или пошли куда-нибудь?
– О Господи, Мэгги, ну зачем вам это? Разумеется, дома. Джилли приготовила тосты с чесноком, я – салат из шпината. Потом я пошел работать, а она сказала, что покатается, и уехала. Это было около девяти.
– Роб Моррисон сказал, что несчастье случилось приблизительно в полночь. Стало быть, прошло три часа. Вам не кажется, что катание несколько затянулось?
– Не знаю. Я уснул прямо за столом, даже компьютер не выключил. Может, Джилли вернулась, а потом снова уехала – я ничего не слышал. А может, и не возвращалась. Только одно могу сказать: уехала она в девять.
– А за ужином Джилли в каком настроении была?
– Мэгти, вы же ее знаете. Джилли просто не умеет быть серьезной, постоянно шутит. Помню, в тот вечер она рассказала какой-то свежий анекдот.
– И все же, чем вы на самом деле заняты, Пол? – настойчиво спросила Мэгги. – Клонируете маленьких Полов Бартлеттов? А главное, какая связь между вашими исследованиями и тем, что стряслось с Джилли?
Пол пожал плечами.
Я решил не ввязываться в дискуссию, хотя жизни на три я бы, может, и продлился, если, конечно, из меня что-нибудь сверхъестественное получится. Надо подумать. А впрочем, вряд ли.
– Итак, ты говоришь, что ужин у вас прошел как обычно?
– Да. Ела Джилли не много, ей хотелось вес сбросить. Пять фунтов.
– А таблетки для похудения она принимала? – вмешалась Мэгги.
– Насколько мне известно, нет. Впрочем, надо посмотреть в аптечке.
– Посмотрите.
– Пол, а правда, что вы с Джилли каждый день занимались любовью?
Пол покраснел.
– Твое-то какое дело?
– В феврале Джилли говорила со мной на эту тему. Раньше она себе такой откровенности не позволяла, а тут ее словно прорвало. Впрочем, она о многом тогда со мной толковала, перескакивала с предмета на предмет, тараторила обо всем и ни о чем.
– И все же? – спросила Мэгги.
Я посмотрел на нее, и мне стало совершенно ясно, что прислушивается она к нашему с Полом разговору далеко не просто с профессиональной точки зрения. Ну что ж, почему бы не удовлетворить ее любопытство.
– Она говорила о своем новом платье, о том, что они с Полом теперь из постели не вылезают, о том, как она обожает свой «порше», и еще о Кал и Каттере Тарчер – в общем, обо всем подряд и в одном тоне. Сейчас мне кажется, что все это неспроста, что-то здесь не так.
В этот момент раздался звонок в дверь, и Пол, вскочив, выбежал из гостиной.
Когда он вернулся, рядом с ним шла женщина лет двадцати пяти. Ее густые каштановые волосы были стянуты на затылке, а глаза прикрывали очки в круглой золотой оправе. Джинсы были ей явно велики, белая рубашка с подвернутыми рукавами свисала чуть не до пят.
– Привет, Кэл! – Мэгги медленно поднялась на ноги. – Тебе что здесь понадобилось?
Вот так раз! Сама Кэл Тарчер – та самая девушка, о которой Джилли как-то еще прежде обмолвилась в разговоре со мной. Сестра громилы Каттера.
Кэл исподтишка бросила взгляд на Пола.
– Меня послал отец. Хорошо, что и ты здесь, Мэгги. У нас завтра вечером прием, так что милости просим всех. – Она посмотрела на меня: – А вы брат Джилли?
– Он самый. Форд Макдугал к вашим услугам.
– Кэл Тарчер. Как там Джилли?
– По-прежнему в коме.
– Печально. Я к ней заходила вчера. С ней-то не поболтаешь – сиделка велела просто говорить о чем угодно: о погоде, о последнем фильме Дензела Вашингтона и так далее. Так как насчет приема? Придете?
– Ну а как же? – с легким нетерпением откликнулся Пол. – Стоит твоему отцу хоть слово сказать, как все в шеренгу выстраиваются. Кто там первый?
– Ну что за ерунда. Пол? – Кэл отвела взгляд. – Знаете, мы действительно очень беспокоимся за нее. И все же отец надеется, что вы хоть ненадолго сможете зайти к нам завтра вечером.
Судя по виду, Кэл Тарчер была чем-то явно смущена. Что бы это могло значить? У меня возникло ощущение человека, пришедшего на спектакль посредине действия и не имеющего ни малейшего представления о его начале.
– Так ты все же видела Джилли в тот вечер? – спросила Мэгги. Как можно было судить по ее тону, особой симпатии к Кэл она не испытывала, и это еще больше насторожило меня.
– Видела, – бросила Кэл, направляясь к двери. – Около половины десятого. Она ехала по Пятой авеню и распевала что-то во все горло.
– Что именно? – поинтересовался я.
– Кажется, песенку из «Оклахомы». Пела и смеялась, говорила, что едет на кладбище и собирается перебудить там всех мертвых. У «Эдвардианца» она развернулась и поехала в противоположную сторону.
– Уж не намекаете ли вы на то, что Джилли была в тот вечер пьяна? – спросил я. Кэл молчала.
– Этого я ни от кого не слышала, – ответила за нее Мэгги. – Врачи в больнице говорят, что, судя по содержанию алкоголя в крови, она выпила не больше двух бокалов вина. Так что эту тему можно считать закрытой. А после половины десятого ты ее не видела, Кэл?
Кэл отрицательно покачала головой и взялась за ручку двери. Я поспешно шагнул за ней.
– Слушайте, Мэгги, вы тут с Полом заканчивайте без меня, а я провожу мисс Тарчер до машины. Минуту, Кэл. – Я постарался придать своему голосу особую, фэбээровскую внушительность. Кэл так и застыла на месте. Я взял ее под руку и вывел на улицу.
Утро было тихим и ясным, лишь легкий ветерок трепал волосы у меня на голове. Я глубоко вдохнул, втягивая в себя все еще непривычный запах океана.
Кэл шагала быстро, сосредоточенно глядя себе под ноги – моя компания явно не доставляла ей удовольствия. Когда она потянулась к дверце своего «БМВ», я слегка коснулся ее плеча.
– Минутку, мисс Тарчер. Может, все-таки скажете мне, что происходит? Чего вы боитесь?
В первый раз за все это время она посмотрела прямо на меня немигающим взглядом, и я разглядел за стеклами очков ее бледно-голубые, с серыми крапинками, глаза, спокойные и умные. Неожиданно в них мелькнуло какое-то странное выражение, смысл которого я так и не понял. Кэл гордо выпрямилась и сразу стала довольно высокой и уверенной в себе. Голос ее, негромкий и рассудительный, был под стать взгляду.
– А вот это, мистер Макдугал, вас совершенно не касается. Всего доброго. Увидимся завтра вечером, если, конечно, вы не уедете из города раньше.
Она равнодушно кивнула мне на прощание, нырнула в «БМВ», и уже через несколько секунд машина скрылась за поворотом.
Я продолжал стоять на месте, задумчиво вглядываясь в уходящий за горизонт океан. Где-то ярдах в двухстах от берега покачивалась одинокая рыбацкая лодка, в ней неподвижно сидели двое.
Я вздохнул и медленно побрел к дому.
Неожиданно навстречу мне из дверей дома выскочила Мэгги, засовывая на ходу мобильник в карман куртки.
– Только что звонил доктор Ламберт: кто-то размозжил голову Чарли Даку. Благодарение Господу, он живет по соседству с доктором и сумел доползти до его двери. Док говорит, дела плохи. Я немедленно еду туда.
– Чарли Дак – это тот старикан, с которым мы вчера встретились в «Эдвардианце»? Помнится, он хотел о чем-то поговорить со мной. Просто бред какой-то.
– Если не хуже. Ладно, мне нельзя терять ни минуты. Увидимся.
Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. И все же интересно, чего хотел от меня Чарли?
Глава 6
Прихватив с собой пару сандвичей, я поехал по Пятой авеню на Ливерпуль-стрит, где Пол трудился в лаборатории. Я вытащил его оттуда в половине первого, и вскоре мы уселись перекусить за столик ближайшего кафе.
– Ничего не получается. – Пол поставил передо мной банку с пивом. – Мысли разбегаются, так что даже простейших задач решить не могу. – Он содрал фольгу с сандвича. – Ага, недожаренный ростбиф – как раз то, что я люблю. Как это ты догадался. Мак?
– Джилли говорила, что ты ешь мясо только в таком виде и обязательно намазываешь майонезом. Продавщица на Пятой, как видно, в точности знает твой вкус.
На лице у Пола появилось страдальческое выражение.
– Знаешь, Мак, все никак не могу привыкнуть, что Джилли нет рядом: никто не ругает меня растяпой за забывчивость и не просит оставить в покое и не мешать заниматься делами – ведь ее работа ничуть не хуже и, я бы сказал, даже важнее моей. Ты ведь знаешь, настроение у нее меняется каждую минуту: она может наорать и тут же засмеяться. А потом перегнется через стол, легонько за ухо укусит… Тяжко мне, вот и все.
– Пол, а кто такая Лора?
Рука Пола дернулась, и из банки вылилось немного пива; в какой-то момент мне даже показалось, что беднягу вот-вот хватит удар. Он не выругался, вообще ни единого слова не произнес, только тупо смотрел, как пиво капает на поверхность стола.
Я передал ему бумажную салфетку и, дождавшись, пока он сотрет пятно, спросил вновь:
– Ну так кто такая Лора? Расскажи мне про нее.
Пол надкусил сандвич и, не глядя на меня, принялся жевать. Затем он сделал большой глоток пива и с трудом произнес:
– Лора? Не припомню такой.
Хотя Полу Бартлетту исполнилось тридцать шесть, он был на удивление тощим и все еще одевался по-студенчески: носил широкие брюки цвета хаки, темно-зеленую безрукавку и легкие светло-коричневые итальянские мокасины с кисточками.
Джилли не уставала повторять мне, что Пол – настоящий гений. Что ж, весьма вероятно, но при этом он еще и порядочный лгунишка. Ну ничего, я и не таких раскручивал.
– Все-таки, Пол, я хочу знать. Расскажи мне о ней, это важно.
– А почему, собственно? И откуда, черт побери, тебе вообще известно это имя?
– От Джилли. – У меня вовсе не было идеи посвящать его в подробности моего сна. Сейчас все это совершенно лишнее. – Откинувшись на спинку стула, я небрежно пояснил: – Она несколько раз произнесла это имя. Просто имя, и больше ничего. – О том, что Лора, по словам Джилли, предала ее, я, разумеется, умолчал.
Неожиданно Пол успокоился, и только тут я понял, какую дал промашку: не следовало говорить ему, что, кроме имени женщины, мне ничего не известно. Я повел себя как полный идиот, а ведь меня специально натаскивали, учили, как надо блефовать и вводить в заблуждение. Что ж, видно, старею. Но с другой стороны. Полу-то зачем врать понадобилось? Впрочем, я тут же сообразил, что Джилли могла иметь в виду: Лора и Пол вместе обманывали ее.
Пол снова впился зубами в сандвич, майонез потек по краям и капнул на салфетку. Он принялся неторопливо жевать, явно пытаясь выиграть время. Старая уловка: пока ты молчишь, другой авось заговорит – вот только меня на такую удочку не поймаешь.
Наконец Пол прервал молчание:
– Ну, положим, действительно есть такая, в Сейлеме живет. Только это совершенно посторонняя женщина, не уверен даже, что именно эту Лору Джилли имела в виду: насколько мне известно, она не только не знала ее, даже не слышала о ее существовании. – Пол отхлебнул пива, и рука у него теперь ничуть не дрожала.
– Ну хорошо, пусть так. А ты-то откуда знаешь эту Лору? Надеюсь, у нее есть фамилия?
– Не слишком ли много вопросов. Мак? К чему ты, собственно, клонишь?
– Знаешь, Джилли на самом деле сказала: «Лора предала меня». Что она имела в виду?
Пол потряс головой, словно в челюсть получил, и некоторое время собирался с мыслями. Потом он сказал:
– Ну ладно, ладно, была Лора, что дальше? Все равно мы уже несколько месяцев не встречаемся. Да, признаю, в какой-то момент я потерял голову, но потом понял, что люблю Джилли и не хочу потерять ее.
– Стало быть, Лора – твоя любовница?
– Сногсшибательное открытие, а, Мак? Ну что ты смотришь на меня как на ископаемое? Действительно, я на целых десять лет старше тебя, мышцы не бугрятся, и вообще ничего общего с широкоплечим молодцом-полицейским, гоняющимся за террористами, я не имею. Наверное, единственное, что говорит в мою пользу, так это определенный уровень развития, благодаря чему, возможно, Джилли и вышла за меня.
Я с трудом заставил себя проглотить очередной кусок сандвича. Так и есть. Джилли предали оба: и Пол, и Лора. В этот момент у меня появилось сильнейшее желание свернуть Полу Бартлетту шею. Я жевал медленно, точь-в-точь как Пол, – это лучший способ успокоиться, а именно спокойствие мне сейчас нужно было больше всего. Потом я заговорил, стараясь ничем не выдать своих чувств:
– Давай-ка кое-что проясним, дружище. Честно говоря, мне трудно поверить, что женатый человек, особенно женатый счастливо – а ведь это твой случай, так? – станет бегать за первой попавшейся юбкой.
– Ты прав. Мне жаль, что так получилось, Мак. – Пол запустил пальцы в свои светлые волосы. – Очень жаль, особенно теперь.
– Как фамилия этой Лоры?
– Скотт. Лора Скотт. Она работает в справочном отделе сейлемской публичной библиотеки, где я с ней и познакомился.
– А что ты там забыл, в этой библиотеке?
Пол пожал плечами:
– У них отличные справочные материалы, из-за чего я их время от времени вынужден навещать.
– А как Джилли узнала, что ты спишь с Лорой?
– Понятия не имею. Сам я, как ты понимаешь, ей об этом не говорил. Но они, конечно, были знакомы и даже, кажется, считались подругами.
– Выходит, Джилли тоже бывала в сейлемской библиотеке?
– Да, ей там нравилось. Не спрашивай почему, но нравилось. Знаешь, Мак, Лора – женщина застенчивая, замкнутая, она бы ни за что не призналась Джилли. Так что ума не приложу, как ей удалось догадаться. Вообще-то они совсем разные. Джилли красива, талантлива, общительна, как и все вы, Макдугалы. Она никогда не идет просто, она вышагивает, источая при этом уверенность, она никогда ни в чем не сомневается. Иное дело Лора. Иногда кажется – перед тобой тень, настолько она всего боится, даже самой себя.
– Тогда чего же ты спал с этой тенью?
Пол задумчиво посмотрел на остатки сандвича.
– Как говорится, нельзя все время жевать один и тот же кусок мяса. Может, мне просто захотелось разнообразия.
– И что, Лора Скотт все еще в Сейлеме?
– Понятия не имею. Когда я сказал ей, что все кончено, она выглядела страшно подавленной. Не знаю, осталась ли она работать на прежнем месте, да и какое это имеет значение? Говорю же тебе, Джилли никак не могла узнать об этом романе – разве что я как-нибудь во сне произнес имя, которое она услышала. Теперь уже все равно, дело прошлое.
Прошлое – только не для меня; но об этом я не стал говорить Полу. Даже в бессознательном состоянии Джилли произносила это имя. Уж не из-за Лоры ли она погнала свой «порше» к утесу?
Уже через час, крепко вцепившись в руль, я мчался к своей новой цели.
Сейлем, главный город штата Орегон, расположился в самом центре долины Уилламет, на берегу одноименной реки, всего лишь в сорока трех милях к юго-востоку от Портленда. Как-то Джилли, приканчивая третий бокал белого вина, сказала мне, что индейцы называли эти края «Чемекета» – «место отдыха»; Сейлем же, в свою очередь, на иврите означает «шалом» – «мир».
Добравшись до окраины, я свернул с дороги, притормозил на небольшой стоянке и набрал 411, однако в справочной не знали никакой Лоры Скотт. Тогда я попросил дать мне номер местной публичной библиотеки. Через десять минут я разыскал большое бетонное здание, разделяющее Либерти-стрит и Коммершиал-стрит, – оно оказалось совсем недалеко от Уилламетского университета, находившегося в южной части города.
От здания мэрии библиотеку отделял большой двор, а внутри ее было просторно и светло. Пол покрывал ковер бирюзового оттенка, полки отсвечивали оранжевым, и хотя я лично предпочел бы какой-нибудь другой цвет, студентам такая пестрота, видимо, нравилась: возможно, она просто не давала им заснуть над книгой. Пройдя к дежурному, я поинтересовался, работает ли здесь мисс Скотт.
– Она заведует у нас отделом справочной литературы. – Мужчина, отвечавший мне, судя по виду и сильному акценту, был явно из здешних краев. Он ткнул пальцем куда-то направо, и я, поблагодарив его, проследовал в указанном направлении.
И тут я впервые увидел Лору Скотт. Что там сказал Пол? Застенчивая, робкая, чуть ли не тень самой себя… Возможно, он просто ослеп, ибо при виде ее я почувствовал такое сильное желание, что мне даже пришлось облокотиться о полку с книгами по английской истории девятнадцатого века. Даже слишком длинное свободное платье скучно-оливкового цвета не могло скрыть женственность ее форм. Волосы Лоры были сразу нескольких оттенков – темный переходил в каштановый и потом в пепельно-серый; правда, они были скреплены множеством заколок, но все равно нельзя было не заметить, какие они густые и длинные. Теперь меня уже не слишком удивляло то, что Пол потерял голову. Только вот почему он говорил, что она дурна собой? Определенно, в его планы вовсе не входило помогать нашей встрече.
Впрочем, в одном отношении Пол был прав: Лора действительно выглядела как настоящая библиотекарша, особенно с этой своей дурацкой прической. И все равно я никак не мог избавиться от впечатления, что от нее исходит некое сияние. Я снова оперся о полку с книгами. По-моему, я просто схожу с ума. А может, это она нарочно напускает на себя такой вид, чтобы держать мужчин в узде? Так или иначе, Пола она таки соблазнила.
Кстати сказать, меня тоже. На всякий случай я трижды произнес про себя: «Они с Полом предали Джилли», – а потом, дождавшись, пока очередной посетитель – старшеклассник в мятых джинсах – не исчезнет с журналом в руках за полками, я подошел поближе.
– Нынче школьники одеваются так, что хочется снять с них штаны и надавать по заднице. Взять хоть этого малого, с которым вы только что разговаривали, – стоит кашлянуть, и его джинсы окажутся на полу.
Кожа у нее на лице гладкая и молодая. Секунды три Лора простояла, словно меня здесь и не было, – просто смотрела куда-то отсутствующим, бесцветным, как рисовый пудинг, взглядом. Затем она повернулась в мою сторону и, к немалому моему удивлению, откинув голову, расхохоталась. Ее смех взорвал тишину, словно барабанный грохот.
Сидевший у своего столика дежурный библиограф поднял голову и даже слегка приоткрыл рот: по-видимому, до сих пор ничего подобного ему слышать не доводилось. Это был настоящий, неподдельный и чудесный смех.
Я с улыбкой протянул ей руку:
– Добрый день, мисс Скотт, меня зовут Форд Макдугал. У вас в городе я новичок, только что начал преподавать в Уилламетском университете. Политология, главным образом европейские страны, девятнадцатый век. Зашел к вам посмотреть, чем студенты могут поживиться в городской библиотеке. Между прочим, мне нравится это необычное сочетание: оранжевые полки и бирюзовый ковер.
– Добрый день. Доктор Макдугал или мистер Макдугал?
– Простите, конечно, доктор Макдугал, просто не люблю употреблять все эти титулы вне университетских стен.
– Прошу прощения за мой смех, – низким голосом проговорила она. – Вообще-то обычно со мной такого не случается – на самом деле я очень серьезный человек и смеюсь редко.
Откашлявшись, она поправила лацкан пиджака.
– Ладно, буду звать вас Макдугал – этого достаточно? А я Лора Скотт, заведую справочным отделом.
Мы обменялись рукопожатием. Рука у нее на удивление сильная, кисти и пальцы удлиненные, ногти отлично ухожены.
– И давно вы на этом месте?
– Около шести месяцев. Вообще-то я родом из Нью-Йорка, училась в здешнем университете и получила диплом по библиотечному делу. Это моя первая работа, в которой только одно плохо – жалованье. Едва могу позволить себе купить корм для Грабстера – это мой кот, ему уже четыре года. И еще у меня есть Нолан, тоже любитель поесть, только это птица.
Я с восторгом ловлю каждое ее слово. Грабстер и Нолан. Пожалуй, эти имена мне нравятся, но еще больше нравится смотреть на ее губы – полные, со следами алой помады.
В конце концов, мне пришлось незаметно ущипнуть себя. Кажется, я веду себя как подросток.
– Согласен, с деньгами всегда морока. Мне, правда, легче, чем вам: ем я немало, но зато не приходится делиться ни с Грабстером, ни с Ноланом. Университет тоже платит не щедро. Должность у меня профессорская и кабинет с хорошим обзором из окна, но система отопления настолько древняя, что я постоянно боюсь, как бы ее не прорвало.
На сей раз она не засмеялась, но в уголках губ затаилась улыбка. Лора явно находит меня забавным, а именно на это я и рассчитывал, придя сюда с заранее заготовленным текстом. Мне предстояло очаровать эту дамочку и во что бы то ни стало добиться от нее правды, но сейчас единственным моим желанием было сгрести ее в охапку и отправиться с ней вдвоем на Таити.
– Как насчет того, чтобы поужинать сегодня? – Заметив, что она колеблется, я тут же добавил: – Вижу, вы беспокоитесь, как бы я не оказался Джеком Потрошителем, но ведь нам не обязательно куда-то идти, можно остаться здесь. Таким образом, мне не удастся похитить вас и совершить какую-нибудь непристойность, а вы сможете в любой момент вернуться сюда. Я тут заметил у вас на первом этаже кафе «Амадей» – там не слишком плохо кормят, надеюсь…
– И очень напрасно. Если меня заставят съесть в этом чертовом заведении еще хоть один салат, я просто умру, – решительно заявила Лора. Она бросила взгляд на большие настенные часы и, улыбнувшись мне, кивнула: – В конце этой улицы есть отличное местечко.
Еще час я прогуливался по сейлемской публичной библиотеке, а затем мы двинулись вниз по Либерти-стрит и вскоре оказались в «Май Тхай» – том самом отличном местечке, оказавшемся настолько темным и пыльным, что поначалу мне даже стало слегка не по себе.
Перед тем как выйти из библиотеки, Лора распустила волосы, и мне сразу захотелось потрогать их. По дороге она слегка прижималась ко мне и совсем не напоминала застенчивую простушку. Она вела себя совершенно непринужденно, охотно смеялась моим шуткам, так что в ее обществе я чувствовал себя парнем что надо. Лора рассказала, что в марте ей исполнилось двадцать восемь, она не замужем, живет в доме на четыре семьи прямо у реки, играет в теннис и увлекается верховой ездой, а ее конюшня находится в пяти милях от города.
Со мной у нее явно никаких проблем, да и мне вовсе не хочется ее останавливать. Для себя я придумал увлекательную академическую карьеру, сплетенную из историй, в разное время рассказанных мне друзьями и родственниками, хорошо знакомыми с университетской жизнью. Когда Лора доела сате из цыплят, я понял, что ужин заканчивается – а ведь я приехал сюда вовсе не затем, чтобы пофлиртовать или тем более затеять серьезный роман с этой женщиной.
– Знаете, – непринужденно начал я, глядя на очаровательную библиотекаршу, как кобра на мангусту, – у меня есть родственники в Эджертоне, в часе езды отсюда, прямо на берегу океана.
Лора продолжала жевать, но я сразу почувствовал в ней какую-то перемену. Глаза, до того подернутые поволокой, вдруг сузились, и даже сквозь очки было видно, как изменилось их выражение. Однако комментариев так и не последовало.
– Моего кузена зовут Роб Моррисон, он полицейский, – как ни в чем не бывало продолжал я. – У него свой домик на самом побережье. Выглядываешь в окно – и ощущение такое, будто на лодке покачиваешься. Слышали когда-нибудь об этом городке? Может быть, вы даже знаете там кого-нибудь?
Интересно, скажет она правду или нет?
– Слышала и знаю.
Я едва со стула не свалился от изумления: чего это она так разоткровенничалась с совершенно незнакомым ей человеком? А впрочем, может, именно поэтому: у нее нет оснований не доверять мне.
– И кузена моего знаете?
– Роба Моррисона? Н-нет, что-то не припоминаю.
– Если бы увидели хоть раз, то наверняка бы не забыли – он у нас настоящий атлет, чемпион.
Лора глубоко вздохнула, прижала руки к груди и прикрыла глаза. Теперь никто в целом мире не назвал бы ее обыкновенной скромницей.
– Я знаю там только Джилли и Пола Бартлеттов.
– Мир тесен, – заметил я в надежде, что мой голос звучит по-прежнему ровно. – Мне приходилось встречаться и с этой четой. – Я отправил в рот ложку кокосового супа. – Вы немного моложе Джилли, так что вряд вместе ходили в школу. Где же вы познакомились?
– Это было месяцев пять назад, здесь, в Сейлеме, – она приехала поработать в нашей библиотеке. Мы тогда разговорились: она искала публикации, связанные с бесплодием. Я посоветовала ей воспользоваться Интернетом, но она сказала, что эта техника ей не по зубам. Потом мы встречались довольно регулярно, раз-два в неделю, либо здесь, либо в Эджертоне. А Пола я узнала позже, месяца три назад.
Откинувшись на мягкую спинку стула, я машинально постукивал по столу вилкой. Стало быть, Джилли сказала Лоре, что ничего не понимает в компьютерах? Интересно, зачем ей понадобилась эта ложь – ведь она смолоду настоящий чемпион в этом деле. И при чем тут бесплодие?
– Стало быть, вы с Джилли подруги? – промямлил я наконец.
– Да.
– И еще вы были любовницей Пола Бартлетта, не так ли?
Лора склонила голову кабок, и ее чудесные волосы, стекая пышной волной по левому плечу, едва не попали в тарелку.
– Как вас следует понимать, мистер Макдугал? Неужели Джилли послала вас сюда? Что вообще происходит?
– Извините, мисс Скотт, я вам солгал. Никакой я не поофессор Уилламетского университета, и в библиотеку пришел специально, чтобы познакомиться с вами. Впрочем, меня действительно зовут Форд Макдугал, и я брат Джилли, а сама она лежит в коме в местной больнице.
Лора Скотт вздрогнула и выронила ложку. Лицо ее мертвенно побледнело. На какой-то момент мне даже показалось, что она вот-вот грохнется в обморок, и я даже вскочил было, чтобы поддержать ее, но вовремя остановился. Судя по всему, она вполне владеет собой, а вот я – нет.
