Текст книги "Дикая звезда"

Автор книги: Кэтрин Коултер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 11

– Это великолепно, Айра. Благодарю вас.

Байрони приподняла шиньон, чтобы муж застегнул на ее шее восхитительное колье из жемчуга и бриллиантов.

Он нежно поцеловал ее в лоб.

– Счастливого Рождества, Байрони. Вы действительно очаровательны.

Байрони едва не рассмеялась, увидев, как Айра преподнес Ирен почти такое же колье, но из бриллиантов с сапфирами. Бедняга старался задобрить сводную сестру! Но пока она здесь, это невозможно, хотелось ей дать понять мужу. Сама Байрони вышила ему рубашку мелкими, изящными стежками, как ее учила тетя Аида. Ирен купила брату прекрасное испанское кожаное седло. Подарок Байрони, разумеется, был куда скромнее, но ведь у нее не было денег.

Эйлин и Нейоми подали им дымящиеся кружки с ромом и, в свою очередь, получили подарки. Поглядывая на то, как Ирен играла с Мишель, Байрони разворачивала многочисленные подарки, приготовленные для девочки. Та счастливо гукала, размахивая ручками, в которых были зажаты куски оберточной бумаги.

"Ирен – превосходная мать, – думала Байрони. – Как бы я себя чувствовала, если бы мне пришлось делать перед людьми вид, что мой собственный ребенок – не мой? Я жалею ее. – Она упрекнула себя:

– Тоже мне, нашла святую!"

Айра весело смеялся над проделками девочки.

– Она с каждым днем становится все больше и больше похожа на Ирен, – заметил он, – если не считать копны светлых волос.

Да, подумала Байрони, предположив, что Айра доволен тем, что у официальной матери ребенка светлые волосы. Но овал лица девочки и темно-карие глаза были, как у Ирен.

Ирен открыла подарок Мишель от Байрони – украшенную лентами юбочку ручной работы.

– Она ей слишком велика, – решила Ирен и отбросила подарок в сторону.

«Вот благожелательность и святость», – заметила про себя Байрони.

За рождественским обедом они сидели втроем. Еду подали замечательную – фаршированного гуся, свежую зеленую фасоль, картофель и фирменный рождественский пудинг Нейоми. Ирен сидела рядом с Айрой, на коленях у нее была Мишель.

«Я здесь всегда в роскошном одиночестве», – решила Байрони, оглядывая длинный обеденный стол.

Однако честно признавала, что это Рождество было приятнее прошлогоднего. Отец тогда напился, а брат отправился играть в карты с кем-то из своих таких же беспутных приятелей. Мать же, разумеется, ничего не сказала.

Айра подарил ей на Рождество еще и книгу – сборник стихов лорда Байрона.

– Ваш тезка, дорогая, – заметил он.

Остаток дня Байрони провела, сидя в углу дивана перед камином.

* * *

Брент и Сент разделили рождественский обед с Сэкстонами.

– Ваша полнота, Чонси, очаровательна, – отметил Брент, широко улыбаясь хозяйке.

– А ваш язык, Брент, когда-нибудь вас погубит!

– Печально, но, по всей вероятности, правильно.

– Ладно, не так уж я пока еще неповоротлива.

Сент, надолго задержавший взгляд на Чонси, распорядился:

– Отправляйтесь-ка наверх и расшнуруйте свой корсет!

– О эти мужчины! – воздела руки Чонси.

– Делай, что говорят, любовь моя, и мне не придется командовать, – заявил Дел.

– Какая очаровательная мужская двусмыслица! – съязвила его жена. – Брент, я рассчитываю на вас, воздайте по заслугам этому умнику, пока я не вернусь.

Брент усмехнулся:

– Боюсь. Чонси, слишком поздно менять таких падших типов, как мы. Что думаешь, Сент?

– Думаю, – отвечал тот, растягивая слова, – что это счастливейший дом в Сан-Франциско.

– Как так? А дом Батлеров?

Сент посмотрел на него долгим, задумчивым взглядом, и Брент поймал себя на том, что смущенно поежился. Почему, черт побери, он не держит язык за зубами?

Дел тоже внес свою лепту:

– Сент, не забывай Стивенсонов!

– Хорошо, – согласился Сент. – Дайте мне выпить, Дел, и к тому времени, когда явятся Хорас с Агатой, я уже буду – сама доброта. Ведь они придут после обеда, не так ли?

– Да, – рассмеялся Дел. – Не беспокойся, можешь дать волю своей жадности – И, подавая Сенту виски, добавил:

– Надо бы мне женить вас обоих.

Сент поперхнулся виски.

Брент отвесил Делани насмешливый поклон.

– Должен сказать, Сэкстон, – лениво проговорил Брент, – что после того как наедимся здесь, мы с Сентом отправимся в салун, где примем участие в настоящем рождественском вечере с Мэгги и со всеми ее девушками.

– О Господи, не намекай мне на то, чем вы, двое недостойных холостяков, намерены заняться на Рождество!

Брент хитро улыбнулся. Селест уже сделала рождественский подарок, подумал он, и уж если быть совершенно точным, то даже два, и оба сегодня утром.

Он все еще ощущал связанную с этим приятную расслабленность. Он вручил ей свои подарки, а она ему свое тело. Честный обмен.

– С женой такого быть не может, – начал было он и покраснел, понимая, что произнес слова вслух.

– Чего не может быть? – спросил Сент.

– Да я все об этой системе.., обмена, – непринужденно ответил Брент. – Если у мужчины есть деньги, он может купить себе наслаждение и не беспокоиться о том, что его кто-то станет пилить.

– Циничный шельмец! – заметил Делани, стоя у пылающего камина.

– Он смотрит в корень, – возразил Сент, потирая ухо. – Не всякому так везет, как тебе, Дел.

– Вы только посмотрите на этого глупого беднягу Батлера! Видит Бог, ему не следовало жениться на ней, – заметил Брент.

Делани оперся плечом о каминную доску.

– Про Айру можно говорить все, что угодно, но он не бесчестный человек. Байрони, какой бы она ни казалась тебе неприятной, Брент, – леди. Айра поступил правильно. У женщин так мало возможностей…

Брент фыркнул:

– У них есть то, чего хотят мужчины, которые охотно готовы за это платить!

– У кого есть то, чего хотят мужчины? – весело спросила Чонси, грациозно вплывая в комнату.

– Мы просто болтаем обо всем понемногу, любовь моя.

– Ха! Могу биться об заклад, что так оно и есть.

Ну а теперь, когда я вернулась, ваш разговор действительно пойдет ни о чем, в расчете на деликатные уши леди. Так расскажите же, о чем таком порочном вы тут беседовали?

– Мы говорили о том, что у женщин мало возможностей, – объяснил Брент. – По крайней мере Дел придерживается такой точки зрения.

К его удивлению, Чонси на секунду застыла, и ее выразительные глаза затуманились. Она натянуто улыбнулась.

– Это верно, – тихо проговорила она, – очень даже верно. Женщина, например, не может наняться на работу, занять какое-то положение. В самом деле, кто ее наймет? А если бы кто-то и решился – какой-нибудь мужчина, разумеется, – он не проявлял бы к ней ни малейшего уважения, и она, вероятно, не была бы защищена от любых его претензий. Разве это справедливо?

– Слышать такое от одной из богатейших леди Сан-Франциско! – вздохнул Сент.

– Нет, Брент, – вмешался в разговор Дел, – дело не в обмене. У Чонси куда больше денег, чем у меня. Постоянно ей говорю, что именно поэтому я на ней женился.

– Я не всегда была богата, – продолжала Чонси. – Верьте мне, бессилие женщин известно мне из собственного опыта. Совсем не весело.

– Но если женщина красива, это делает ее всемогущей, – протянул Брент. – Ей остается лишь выбрать свою жертву, и тот падет к ее ногам, предоставляя ей все, чего она только пожелает.

– Я уже назвал его циничным шельмецом, Чонси, – порадовавшись быстрой смене выражения лица жены, сказал Дел.

– Я решила бы, что ему причинила жестокую боль какая-то женщина.

– Как насчет виски? – спросил Брент, почувствовав себя неуютно под проницательным взглядом Чонси.

* * *

Чонси охватила лень после одного из очередных превосходных мексикано-китайских обедов, приготовленных Лин. О эта толченая кукуруза с мясом и имбирем!

– Дождь, видно, никогда не кончится, – сказала она Байрони. – Я благодарна вам за то, что вы провели вечер со мной.

Байрони кивнула, прислушиваясь к монотонному шуму дождя. Было еще совсем светло, когда она почувствовала головокружение и тошноту, но тогда промолчала, а теперь с удивлением подумала, уж не заболела ли.

– Надеюсь, Дел вернется до полуночи. Ох уж эти джентльмены с их политическими собраниями! Айра, кажется, сегодня тоже в Тихоокеанском клубе, да, Байрони?

– Да. Он был в восторге, оттого что вы пригласили меня провести вечер с вами. Ему не нравится, когда я остаюсь одна. – Байрони чувствовала сухость в горле и сильный жар. Голова раскалывалась.

«О каком одиночестве ты говоришь?» – хотелось спросить Чонси. У тебя же ребенок, да к тому же Ирен, которая всегда может составить компанию. Вместо этого она заговорила о другом.

– Уже почти конец февраля, – заметила она, а мне кажется, до мая так далеко… Скажите, вы тоже чувствовали лень и умиротворенность, как я? И такое же нетерпение?

– Что?

– Ну, когда были беременны?

– О да, конечно, наверное, да. Все это теперь кажется таким далеким…

«Как странно, – думала Чонси, глядя из-под ресниц на Байрони. – У меня такое чувство, словно я ее опекаю, а ведь она куда опытнее меня!»

– Сент твердит, что рожать больно. Вам было очень плохо?

Меня даже не впустили в комнату!

Байрони прочистила горло и осторожно согласилась:

– Приятного было мало.

– Байрони, вы здоровы? Вы такая бледная…

Байрони заставила себя слабо улыбнуться.

– – Знаете, кажется, заболеваю. Я весь день чувствовала себя неважно, а теперь ужасно разболелась голова.

Чонси тут же подошла к Байрони.

– У вас жар. Не послать ли Люкаса за Сентом?

– Ах нет, Чонси. Мне, пожалуй, лучше вернуться домой и лечь в постель.

– Ужасный дождь! Странно, что мы все не простудились! Подождите, Байрони, я велю Люкасу подать карету.

Байрони хотелось только свернуться в клубок и уснуть на целый год. Она пылала от жара, и ее душил высокий ворот платья. Она потянула его и содрогнулась от прокатившейся волны холода. Она могла пересчитать на пальцах, сколько раз за всю свою жизнь болела. Ей были незнакомы слабость и ощущение беспомощности.

– Пойдемте, дорогая. Я доведу вас до двери. Погодите, дайте я вас укутаю.

Байрони стояла, послушная и притихшая, пока Чонси завязывала у нее на горле шарф и помогала надеть длинный плащ.

– Завтра зайду к вам, Байрони. Если вам не станет лучше, скажу, чтобы Айра послал за Сентом.

Люкас, держи зонт над миссис Батлер.

Холод пронял ее до костей. Байрони поднялась в закрытый экипаж на ощупь, глаза у нее не открывались. Да она бы ничего и не увидела в окна из-за непрекращавшегося ливня и густого тумана. Дом Айры находился всего в полумиле от Сэкстонов. Когда карета остановилась, Байрони собралась с последними силами и с помощью Люкаса добралась до входной двери. Дом был погружен во тьму.

– Спасибо, Люкас. Не нужно провожать меня.

Все будет в порядке.

Озабоченно прищурившись, он подождал, пока Байрони отпирала дверь, и уехал, когда она исчезла за нею.

Где Эйлин и Нейоми?

Байрони отлично знала дом и в темноте стала подниматься по лестнице. Она полагала, что Ирен с ребенком давно спят. Она уже взялась за ручку двери в спальню, когда случайно увидела слабый свет под дверью спальни Айры. Странно, неужели Айра уже дома?

Он сказал ей, что вернется поздно, во всяком случае, не раньше ее возвращения от Чонси Сэкстон.

«Пожалуй, попрошу Айру послать за Сентом», – подумала она и подошла к закрытой двери. Она подняла руку, чтобы постучаться, но, нахмурившись, помедлила. Из комнаты доносились какие-то звуки.

Очень странные звуки. Может быть, стон? Не заболел ли Айра? Байрони нащупала ручку двери и повернула ее. Дверь тихо открылась, и Байрони заглянула в комнату. Там горела одна лампа, отбрасывавшая расплывчатые тени. Со стороны кровати снова послышался стон. Байрони открыла рот, чтобы окликнуть Айру, но словно лишилась голоса. То был стон не мужчины, а женщины. Она похолодела, утратив от неожиданности дар речи, – Айра, еще.., еще…

– Да, любовь моя, Боже, да…

Голос Ирен. Голос Айры. Голоса двух любовников.

К ее горлу подступил тяжелый комок, и она прижала ко рту сжатый кулак. Она видела, как поднимался белый торс Айры, видела раздвинутые ноги Ирен.

Услышала, как вскрикнула Ирен, когда Айра снова накрыл ее своим телом.

Они любовники. Нет! Ирен же его сводная сестра! Нет, не может быть. Нет!

Их тела сплелись в одно целое.

Мишель похожа на Батлеров. Она же выглядит совсем как Айра!

Байрони схватилась обеими руками за живот, когда эта мысль ворвалась в ее сознание. Господи, неудивительно, что Айра не проявлял интереса к ней как к законной жене. У него уже были и жена, и ребенок.

Она медленно попятилась через дверной проем и осторожно прикрыла дверь.

Мишель их дочь. Он женился на ней, чтобы спасти репутацию своей сестры, чтобы она с их ребенком могла остаться в его доме. Байрони здесь находилась лишь для виду, для соблюдения приличий.

«Мне дурно», – в смятении подумала она, устремилась вниз по лестнице и отперла входную дверь. Она упала на колени в грязь, и ее вырвало.

Все ее тело содрогалось от продолжавшихся, теперь уже безрезультатных, рвотных судорог. Наконец Байрони успокоилась. Она чувствовала себя так, будто ее сильно избили, и на несколько секунд ею овладело какое-то блаженное отупение. «Я не могу вернуться в дом, – подумала она. – Не могу!»

Байрони поднялась на ноги, плотнее завернулась в плащ и бросилась бежать. Она видела вдали огни центральной части города и бежала прямо на них. Она то и дело увязала в грязи, наполнявшей глубокие выбоины, вытаскивала из нее ноги и упрямо продолжала бежать. От дождя она промокла до нитки.

Я не вернусь! Не могу!

Ее внимание сосредоточилось на фонарях. В прошлом месяце здесь впервые установили газовые фонари. Сейчас они мерцали в тумане. Она спотыкаясь бежала мимо салунов, мимо мужчин. Слышала их оклики, но не замедляла бега.

Надо бежать. Бежать.

В глубине сознания она хорошо понимала, куда бежала. К «Дикой звезде». К Портсмутской площади.

К Бренту Хаммонду. На секунду она задумалась: почему не к Чонси? Чонси была ее приятельницей, она охотно приняла бы ее в своем доме. Но ноги несли ее дальше. Она мысленным взором видела Брента и сердцем понимала, что, несмотря ни на что, он позаботится о ней. Защитит ее. Потому что хотела защиты только от него, и ни от кого другого. Боже, как она хотела увидеть его, слышать его голос, хотела, чтобы он развеял весь этот кошмар.

Байрони прерывисто дышала и чувствовала острую боль в боку. В голове в такт с сердцем громко стучал молот. Зуб на зуб не попадал от холода.

Она услышала звук шагов по деревянному настилу на южной стороне Керни-стрит, какой-то вялый, глухой звук. Она не имела представления о времени, сил хватало только на то, чтобы ставить одну ногу перед другой. Только на то, чтобы понимать – она спасается бегством.

«Дикая звезда» была ярко освещена. Мужчины играют и развратничают в любую погоду, пришло ей в голову. Внезапно она услышала резкий мужской голос и почувствовала, как ей на плечи легла сильная рука.

– Господи, Кэд, посмотри-ка, кого я поймал! Маленькую птичку. Маленькую промокшую птичку.

– Пустите меня, – пронзительно закричала Байрони, но оказалось, что это был лишь хриплый шепот. «Дерринжер» остался дома, устало подумала она.

– Надо сказать, ты отхватил неплохой приз, Недди. Почему ты не в постельке, милашка? Тебе, наверное, нужен теплый мужчина на ночь?

Они пьяны, и мне несдобровать!

– Пожалуйста, отпустите меня!

Она вырвалась из рук одного, но ее тут же схватил другой и притянул к себе. Она почувствовала на губах горячее, пропитанное виски дыхание.

Она пронзительно закричала, но ее вопль тут же растаял в шуме дождя.

– Какого дьявола, что здесь происходит?

– Помогите! Пожалуйста, помогите!

Брент смотрел на промокшую, забрызганную грязью женщину в объятиях двух пьяниц, которых Неро только что вытолкал из салуна.

– Нам тут попалась на дороге маленькая потаскушка, – объяснил Кэд, прижимая к себе Байрони.

– Не видно, чтобы она вам очень радовалась, – заметил Брент, с нараставшим гневом глядя на Отбивавшуюся женщину. – Отпустите ее. Ну!

Проклятие! Сейчас ему ничего так не хотелось, как добраться до Селест – и вот пожалуйста! Почувствовав, как за воротник потекли струйки дождя, он двинулся к ним.

– Послушай, Хаммонд, это не твое дело!

Она нашла в себе силы крепко ударить локтем в живот Кэду. Тот взвыл и занес мясистый кулак, чтобы ударить Байрони.

– Ты, подонок! – навис над ним Брент, и его кулак опустился на мокрую скулу Кэда. «Господи, – подумал Брент, – уж не девушка ли это Мэгги?»

Кэд отпрянул от Байрони, и она бросилась к Бренту. Он прижал ее к себе. Бедняжку сотрясала неуемная дрожь.

– Хватит, джентльмены, – проговорил он.

– Нас двое, Недди. Этот всесильный Хаммонд не имеет права гнать нас отсюда!

Словно по волшебству сверкнула полированная сталь крупнокалиберного пистолета.

– Убирайтесь отсюда, подонки, и немедленно.

Или я вышибу из вас мозги.

Байрони смутно слышала перебранку и злобную ругань молодчиков. Наконец они ушли.

– Какого дьявола вы сюда явились? – спросил Брент, убирая пистолет в кобуру. – Неужели Мэгги вас ничему не научила?

Она тряслась всем телом. Капюшон плаща откинулся назад.

Брент увидел массу спутанных мокрых волос и нетерпеливо надвинул на них капюшон.

– Вы! Господи, Байрони, какого черта… – Он втянул в себя воздух и выругался.

Она смотрела на него совершенно пустыми глазами.

– Что с вами? Где Айра?

В постели со своей сестрой!

Ей хотелось рассмеяться, но вместо этого она лишь хрипло закашлялась.

– Черт возьми, что вы делаете в такую отвратительную погоду? – Он потянул ее под деревянный навес и положил руку на лоб. Она вся пылала от жара.

Им овладели паника и страх. Боже, нет, она не должна заболеть! – Где ваш драгоценный муж? Идемте, я отведу вас домой.

– Нет! – Она так быстро вырвалась от него, что он не успел ее удержать.

– Байрони! – Разъяренный, он кинулся за нею.

Брент увидел, как она оступилась на тротуаре, зашаталась, пытаясь сохранить равновесие, и повалилась на бок в грязь.

Глава 12

Брент громко выругался и от страха, и от ярости.

Он поспешил к ней, и резким движением поднял, едва не упав в грязь вместе с нею.

– Проклятая погода, – проворчал он и кое-как выбрался обратно на тротуар.

Что теперь делать? Выбора не было, и, крепче обхватив Байрони, он зашагал к задней стене «Дикой звезды».

– Только попробуй заболеть, дурочка, – ворчал Брент.

Он отпер дверь черного хода и поднялся по лестнице в свои апартаменты. Его увидела черноволосая, с темными миндалевидными глазами Фелиция.

– Пошли ко мне Мэгги, да поживее! – рявкнул он.

Почему она потеряла сознание? Не ударил ли ее тот мерзавец?

– Что происходит, Брент? – У Мэгги расширились глаза при виде какого-то мокрого, грязного свертка в его руках.

– Это Байрони, – проговорил Брент. – Я не имею никакого понятия о том, что случилось. У нее жар. Она в обмороке.

«Байрони… – подумала Мэгги. – Женщина, о которой он говорил». Она взялась за дело.

– Она вся в грязи, надо искупать ее. Я пошлю Сизара за Сентом. Поскольку Фелиция вас уже видела, а эта девушка умеет держать язык за зубами, я скажу ей, чтобы она нам помогла. Подожди, Брент.

Байрони шевельнулась у него на руках и пробормотала что-то о каком-то ребенке. Он крепче обнял ее:

– Какой ребенок? Ваш ребенок, Байрони?

Ее голова упала на его плечо. Давно он ее не видел.

И вот теперь она больна. Он поймал себя на том, что шепчет молитву. Когда Мэгги снова вошла в комнату, он посмотрел на нее как на ангела милосердия.

– Все в порядке, Брент. Отнеси ее в свою спальню. Фелиция уже греет воду. Ничего, что у нее жар. Она простудится еще сильнее, если мы не снимем эту промокшую насквозь одежду. Сизар уже поехал за Сентом. Моли Бога, чтобы он оказался дома. Да, только полный идиот высунет нос из дому в такую погоду!

Брент перенес Байрони в спальню, где он предавался мечтам о ней. В мечтах она желала и принимала его.

– Положи ее сюда, поближе к камину. Да, достань свою ванну, Брент.

Мэгги посмотрела на него, почувствовав, что он не пошевелился. Он смотрел на молодую женщину, на ее бледное лицо.

– Брент!

Он осторожно положил ее на холодный пол перед камином.

– Ей плохо, – проговорил он.

– Я знаю. Я ее раздену, да и ты переоденься. Ты весь мокрый.

Он кивнул, благодарный, что есть кто-то знающий, что нужно делать. Не выходя из спальни, он отошел вглубь комнаты и стал машинально стягивать с себя мокрую одежду, сбрасывая ее на пол, к ногам.

Он услышал, как кто-то перевел дух в дверях, и, повернувшись, увидел Фелицию, в руках у которой было по ведру горячей воды. Он не отдавал себе отчета в том, что стоял совершенно голый.

– Лей в ванну, – резким голосом распорядилась Мэгги. – И помоги мне. Да не пялься ты на мистера Хаммонда. Видит Бог, он всего лишь мужчина, а уж их-то ты перевидала достаточно!

Брент надел халат. Он беспомощно стоял на месте, когда Мэгги с Фелицией усаживали Байрони в ванну.

– Надо бы помыть ей голову, – сказала Мэгги.

Фелиции. – Быстро дай мне мыло.

– Почему она в обмороке? – спросил наконец Брент.

– Не знаю. Не беспокойся. Скоро приедет Сент.

Он хотел увидеть ее тело с самой первой встречи, и ему казалось, что это было очень давно. Но он не увидел его и теперь. Его взгляд задержался на ее затененном от света лице – ужасно бледном.

– Убью мерзавца! – проговорил он тихим, срывающимся голосом.

– Не выдумывай, Брент! Дай мне бархатный халат, тот, вишневый.

Фелиция обмотала влажные волосы Байрони толстым полотенцем, а Мэгги быстро вытерла ее. Брент подал халат.

– Хорошо. Теперь положи ее в постель, Брент.

«Какая она легкая, – подумал он, поднимая ее. – Какая хрупкая…»

Они укрыли ее тремя толстыми одеялами.

Фелиция сняла с волос полотенце и принялась распутывать локоны.

– Прекрасно, Фелиция. Спасибо. Пойди проследи, чтобы доктор Моррис шел прямо сюда. И никому ни слова, Фелиция, хорошо?

– Но кто она, Мэгги? Что она здесь делает?

– Это не твое дело, Фелиция. Делай, что тебе сказано.

– Почему она не приходит в сознание? – снова спросил Брент, когда они остались одни.

– Ради Бога, да не знаю я! У нее сильный жар.

Возможно, инфлюэнца. Стало быть, Брент, это твоя Байрони. Кто она такая?

«Моя Байрони. Та самая Байрони, чье имя ты повторял, когда получал удовольствие с другой женщиной».

– Байрони Батлер, – ответил Брент и посмотрел в расширившиеся глаза Мэгги.

– Жена Айры Батлера?

– Да. Черт побери, она не имеет ко мне никакого отношения, Мэгги! Я уже давно ее не видел.

И не имею никакого понятия о том, почему она оказалась одна, и…

– Очевидно, она шла к тебе.

" – Нет, – с горечью в голосе возразил он. – Она хотела, чтобы я оставил ее в покое. Ей был нужен покой. Она велела мне убираться к черту.

Нет, это говорил только ты.

– Но куда же она тогда шла?

– Я не знаю. Так или иначе с нею, очевидно, что-то случилось…

– Что-то ужасное, и она шла к тебе, потому что больше идти было некуда. – Мэгги помолчала и положила ладонь на лоб Байрони. – Такая молодая, – вздохнула она. – Ты пошлешь за ее мужем?

– Нет, черт побери! Когда я еще на улице предложил ей доставить ее домой, она крикнула мне, что не хочет туда возвращаться. Не знаю, что делать.

– Ладно. Посмотрим, что скажет Сент, – проговорила она, когда в дверях показался доктор.

– Хорошенькое дело, Брент! Вытаскивать человека из дому на ночь глядя… Э, кто это? Байрони!

Сент взглянул на Брента, но тот только пожал плечами.

– Мэгги думает, что это инфлюэнца. Она не приходит в себя, Сент.

Снимая плащ и шляпу, которые он вместе с зонтиком бросил в угол, Сент задал по крайней мере с полдюжины вопросов, но не сказал при этом ни слова.

Усевшись рядом с Байрони, он осторожно приложил ладонь к ее щекам.

– Я пойду, Брент, – сказала Мэгги. – Мы, разумеется, болтать не будем. Пошли за мной, если я буду нужна.

– Спасибо, Мэгги.

– Не скажешь ли ты, Брент, что здесь все-таки происходит? – спросил Сент, не поднимая глаз.

Брент рассказал, как было дело. Доктор что-то пробормотал.

– Тебе, как и мне, остается только догадываться о причинах, – закончил Брент. Он видел, как Сент раздвинул полы халата и приложил ухо к груди Байрони.

– Легкие чистые, – заметил он и уже был готов запахнуть халат, как внезапно замер. Он пристально посмотрел на прекрасные белые груди с маленькими розовыми сосками и, ошеломленный, покачал головой.

– Что, Сент? – спросил Брент, шагнув к кровати.

– Отойди пока, Брент. Не думаю, чтобы моя пациентка была рада твоему присутствию при осмотре.

– Плевать я хотел на то, что она подумает, – проворчал Брент, но отошел к камину и прислонился к нему.

Сент раскрыл халат и осмотрел стройное белое тело. Слишком изящное, подумал он. На грани худобы.

– Когда Байрони родила ребенка? – спросил он.

– Не знаю. Наверное, месяцев шесть или семь назад. А что?

– Просто удивляюсь, – задумавшись, обронил Сент.

«Удивительно. Если Байрони была когда-либо беременна, то я президент Соединенных Штатов», – подумал он про себя.

– Налей-ка немного бренди, Брент. Попробую привести ее в сознание. – Почему она не приходит в себя? Может быть, шок?

Сент раздвинул краем стакана ее губы и наклонил его. Она поперхнулась, и он быстро ее приподнял.

– Отпей немного, девочка, – ласково уговаривал доктор. – Так, еще чуть-чуть. Это согреет.

Байрони услышала мужской голос и, с усилием открыв глаза, увидела расплывчатые очертания человека.

Кто-то чужой! Он прикасается к ней, сейчас сделает ей больно.

– Нет! – простонала она, пытаясь его оттолкнуть.

– Погоди, Сент! – Брент схватил ее за руки и привлек к своей груди. – Успокойтесь, Байрони. Все будет хорошо, обещаю вам. Это я, Брент.

– Брент… – прошептала она. Глаза ее посветлели, и она теперь смотрела прямо в темные глаза Брента. – Я заболела, – прошептала она.

– Я знаю. Здесь доктор Сент. Он быстро вас вылечит. – Он стал осторожно опускать Байрони на подушку, но она крепко обхватила его руками за шею. – Нет, пожалуйста.., прошу вас, не уходите!

– Хорошо, – согласился он. – Не уйду. Я просто хочу уложить вас. Вам надо отдохнуть. Вот так.

Закройте глаза. Хорошая девочка.

Сент не произнес ни слова. Он отмерил несколько капель настойки опия в стакан воды.

– Дайте ей выпить, – сказал он.

Он слушал, как Брент тихим, ласковым голосом уговаривал Байрони. Видел, как он нежно погладил ее руку, когда она погружалась в сон.

– Похоже, у тебя появились неприятности, старина.

Брент с трудом оторвал взгляд от лица Байрони.

– Почему она убежала, – проговорил он. – С нею будет все в порядке, Сент?

– Да, она крепкая девушка. Как я понимаю, ты собираешься оставить ее на ночь у себя?

– А разве есть другой вариант?

– Нет. Если, конечно, ты не пошлешь за Айрой.

Он же ее муж и отвечает за нее.

Брент встал и протянул руку Сенту.

– Увидимся завтра, – сказал он.

– Держи ее в тепле. Когда проснется, дай выпить побольше воды.

Сент надвинул на брови свою кожаную шляпу, глубоко вздохнул и, в задумчивости спустившись по лестнице, вышел на улицу под проливной дождь. "Значит, – думал он, – это ребенок Ирен. Однако как эта ужасная женщина ухитрилась забеременеть? И почему Байрони согласилась участвовать в этом фарсе?

Боже мой, какая неразбериха!"

* * *

Байрони что-то бормотала во сне, но Брент не находил в ее словах никакого смысла. Он сидел в кресле рядом с кроватью и не отрывал взгляда от ее лица.

Она волновала его с момента самой первой встречи.

Мысли о ней не давали ему покоя, вызывая порой желание наброситься на нее с кулаками. Увидев, что на ее лбу выступил пот, он встал, смочил салфетку и осторожно вытер ей лицо.

Между ними всегда шла борьба. Вернее, поправил он себя, он всегда на нее нападал и оскорблял. Он изучал Байрони: изящный прямой нос, упрямый подбородок, высокие скулы. Темные ресницы веером лежали на ее бледных щеках. Слегка выгнутые брови были намного темнее волос. Он медленно протянул руку и дотронулся до пряди густых волос. Мягких как… Нет, не шелк.., может быть, как бархат.

Ты что-то быстро очаровался!

Он повторял себе, что она продалась Айре Батлеру, родила ему ребенка. Она стала его подстилкой, черт бы ее взял, ну и пусть остается ею! К нему она не имеет никакого отношения.

Почему она шла к нему? Она же его ненавидела.

Он знал, что она в отличных приятельских отношениях с Чонси. Почему она, как полоумная, побежала под проливным дождем в центр города? Господи, ведь это так опасно! Брент похолодел. А что, если бы он в те минуты не направился к Селест? Если бы эти пьяницы?..

Бога ради, молчи!

Брент вздрогнул, когда каминные часы мягко пробили двенадцать. Полночь. Он молча сидел, глядя на нее уже два часа. Брент медленно поднялся, запер дверь и потушил лампы. Сняв с себя халат, он вытянулся под одеялами рядом с нею.

Черт тебя побери, Байрони, подумал он, скрипнув зубами, и решительно отодвинулся от нее, заставив себя закрыть глаза. Он проснулся в тревоге среди ночи и понял, что она прижалась к его груди. Сколько раз он хотел, чтобы она оказалась в его постели, чтобы так прижалась к нему…

Безумец!

Он легко коснулся пальцами ее лба. Он был прохладным. Жара больше не было. Пальцы Брента сжались в кулаки. Ему хотелось сорвать с нее свой халат и почувствовать кожей ее обнаженное тело. Его тело напряглось, и мускулы одеревенели от напряжения.

Она что-то пробормотала во сне и отвернулась от него.

Он вытянулся на спине и уставился в темноту.

«Первый раз в жизни такое, – подумал он, смеясь над собой. – Надо взять ее, и дьявол бы побрал все остальное». Но он не шевельнулся.

* * *

Байрони заморгала от яркого солнечного света, согревавшего ее лицо, и медленно открыла глаза. Дождя нет, рассеянно подумала она. Внезапно Байрони все вспомнила, и у нее перехватило дыхание.

– Все в порядке. Как вы себя чувствуете, Байрони?

– Брент? – Ее голос прозвучал тихо и серьезно, что было для нее совершенно необычно.

– Да.

– Но как?.. О, вспоминаю. Где я? – Она попыталась подняться.

– Вы со мной, в моих апартаментах над «Дикой звездой». Помните, как пришли сюда вчера вечером?

Она закрыла глаза, пытаясь уйти от живого воспоминания об Айре и Ирен.

– Я помню, как бежала. Возможно, к вам. Не знаю.

Разумеется, ты бежала к нему. Зачем лгать?

– Вот, – он протянул ей стакан, – выпейте.

Простая вода.

Она послушно выпила и снова откинулась на подушку.

– Вы так добры ко мне, – проговорила она, глядя на Брента.

– Да, чудесное стечение обстоятельств. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне, что случилось.

О, я рано вернулась домой, так как неважно себя чувствовала, понимаете, и случайно увидела, как мой муж занимался любовью со своей сводной сестрой.

В горле у Байрони заклокотал смех, нездоровый, истерический. Брент увидел, как в ее глазах мелькнул ужас.

– Байрони!

Смех прорвался наружу, но Байрони поперхнулась.

Она почувствовала, что Брент поддерживал ее, слегка похлопывая по спине.

Пытаясь овладеть собой, она глубоко вздохнула.

– Вы подрались с мужем? Поэтому и убежали из дому? Он ударил вас?

Как гневно звучит его голос, рассеянно подумала она.