Текст книги "Сокровища тамплиеров"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

Соавторы: Дебора Харрис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Мистер Лодер, мы поднимемся наверх, и я сам покажу коллегам замок. Я чувствую себя неловко, отнимая у вас столько времени, вы и так совсем сбились с ног. Обещаю, все будет в порядке. Мы никому не помешаем.

Доносящийся с кухни шум становился все громче. Лодер бросил через плечо встревоженный взгляд и наконец сдался.

– Это сборище меня сегодня в могилу сведет, – простонал он. – Вряд ли они уйдут отсюда раньше полуночи, но вы можете оставаться столько, сколько потребуется. Буду безумно рад, если снова увижу вас до отъезда. Держите меня в курсе событий.

Получив заверения от Перегрина и Адама, администратор устремился на кухню, чтобы взять под контроль происходящее там безобразие. Маклеод наблюдал за ним, пока Лодер не скрылся, а потом облегченно вздохнул.

– Отличная работа, парень, – шепнул он Перегрину. – Слава Богу, этот банкет отвлекает его внимание, иначе он бы ходил за нами по пятам. Куда теперь, в зал Дугласа?

– Не сразу, – ответил Адам, – прежде я бы хотел осмотреть зал Хартий.

– Что ты думаешь там найти? – нахмурившись, воскликнул Маклеод.

– Если повезет, то ничего кроме неприятных ощущений от секретной комнаты, расположенной под полом. Раз уж мы здесь, я хочу проверить одну догадку, пока вечеринка в полном разгаре. Куда нам идти, Перегрин?

– По коридору и дальше по лестнице в башне Мелдрум, – ответил Перегрин, жестом указывая дорогу, – Следуйте за мной. По пути я включу свет.

Ступени лестницы Мелдрум образовывали крутую спираль, настолько узкую, что друзьям пришлось подниматься друг за другом. Дверь на лестничной площадке была открыта, за ней лежал маленький холл. Перегрин храбро переступил темный порог и замер на месте.

– Здесь чертовски холодно, – прошептал он.

– Выйди, – велел Адам.

Он говорил спокойно, но в его голосе появилась металлическая нотка, которой не было еще минуту назад. Перегрину не надо было повторять дважды. Отступив обратно на площадку, он прижался к стене, чтобы дать возможность Адаму занять его место. Маклеод сделал то же самое, посветив своим карманным фонариком в темноту, которая, казалось, полностью поглотила луч.

– Мне здесь не нравится, – пробормотал инспектор.

– Мне тоже, – отозвался Адам.

Он осторожно протянул правую руку ладонью вниз. Ощущение было такое, будто пальцы погрузились в омут с ледяной водой, даже кольцо на пальце похолодело. Отдернув руку, Синклер достал из грудного кармана куртки шелковый носовой платок и аккуратно вытер кончики пальцев.

– Там что-то есть? – встревоженно спросил Перегрин.

Адам, стиснув зубы, пристально вглядывался в темноту. Его лицо выражало крайнюю степень напряжения.

– Эманации странные, – пробормотал он, – не могу сказать, что это: прошлое, настоящее или будущее. Сами волны, кажется, протекают за пределами нашего измерения.

Голубые глаза Маклеода резко сузились.

– Может быть, я посмотрю? – предложил Перегрин и подвинулся ближе.

– Ни в коем случае! – Голос Адама прозвучал тихо, но очень грозно.

Несколько мгновений он постоял на пороге, затем, глубоко вздохнув, отступил назад.

– Раз уж мы здесь, нужно оградить это место и защитить тех, кто неосторожно сунется сюда, – сказал Синклер.

Запустив руку в правый карман, Адам достал футляр, в котором лежал кинжал. Вставленный в рукоятку голубой камень слабо светился своим собственным светом. Адам наклонил голову и почтительно поднес его к губам.

– Да будет благословенно Имя Господа, ибо Оно вознесется над всеми, – тихо произнес он. – Да будет благословен тот, кто живет в сиянье Господнем, ибо тьма не охватит его.

Держа в руке слабо мерцающий камень, Адам перекрестился и рукой сделал друзьям знак, чтобы те подошли ближе. Первым был Маклеод. Он надел на палец свой сапфир и склонил голову, на которой рукоятью кинжала Синклер начертил знак защиты. Вслед за инспектором Перегрин тоже надел кольцо и почтительно склонился перед Адамом, сложив руки на груди в знак доверия и подчинения. Ловэт почувствовал движение под рукой Адама, и ему почудилось, будто воздух зашевелился. Легкое тепло, исходящее от бледного камня, окутало его теплым покровом. Художник почувствовал себя под его защитой, расправил плечи и поднял голову, готовый ко всему, что ожидало впереди.

– А теперь прикройте меня, – приказал Адам, собираясь войти в комнату. – Что бы там ни было, я не хочу его тревожить.

Глава 22

Пол под ногами казался вполне надежным. Опасаясь выдать себя, понапрасну рискуя, Адам обратил все свое внимание на темноту.

За стеной, которую он возвел вокруг себя и своих спутников, раздавались таинственные шорохи. Нечто огромное и темное, облаченное в материальные стены зала Хартий, как в скорлупу, просачивалось из глубокой бездны, что притаилась под полом, где оно беспокойно металось в тревожном циклопическом сне…

Синклер вывел себя из состояния транса и обнаружил, что его лицо и руки в бисеринках холодной испарины. Рука Охотника крепко сжимала кинжал, стараясь рассеять обступившую со всех сторон темноту. В звенящей тишине гулко отдавались удары сердца.

Адам жадно глотнул воздух и увидел, что Перегрин и Маклеод смотрят на него с немым вопросом.

– Уф, все! – прошептал он. – Это не то, что мы ищем. Уходим отсюда, пока мы не разбудили нечто такое, чему лучше не просыпаться!

Синклер резким жестом указал на дверной проем. Перегрин и Маклеод живо отпрянули назад. Только оказавшись около лестницы, Адам с облегчением выдохнул.

– Что ты увидел? – спросил Маклеод.

– Я ничего не увидел, – ответил Адам, – но то, что почувствовал, лучше оставить в покое.

– Это – существо?

– Назвать его существом было бы слишком определенно, – сказал Адам, убирая в карман свой кинжал. – Оно находится одновременно и в пределах и за пределами бытия, то есть ни в этом мире, ни вовне его, но где-то по соседству с ним.

– Что нам теперь делать? – спросил Перегрин, озираясь в полумраке.

– Ничего, – сказал Адам, зажигая свет. – Чем бы ни был «демон» Файви, он никак не связан ни с Венцом, ни со Скипетром. Достаточно того, что он взаперти и спит, по крайней мере сейчас. И пусть себе… Похоже, интересующие нас предметы находятся в Зале Дугласа. Лучше поторопиться, пока Лодер не нашел предлога присоединиться к нам.

Зал Дугласа располагался в противоположном крыле замка, как раз над тем местом, где проходила вечеринка. Перегрин шел впереди. Они спустились на нижний этаж, затем прошли по длинному прямому коридору к хорошо освещенной широкой лестнице в башне Уил.

– Должно быть, эти ступени шириной десять футов, – сказал Перегрин, когда они начали подниматься по выметенным каменным ступеням. – Мне рассказывали, что в былые времена графы Гордона на пари въезжали на лошадях вверх по лестнице. Представляете себе?

– Я пытаюсь представить, как они потом спускались, не переломав себе ноги, – пробормотал Адам.

Взбираясь по крутой лестнице, друзья слышали звуки музыки, доносившейся сверху, из Зала Росписей и Галереи, а из кухни, расположенной внизу, струился вкусный аромат жарящегося фазана, возвращая воображение к тем дням, когда Файви был графской резиденцией и часто принимал в гостях королевский двор. Впрочем, после всего, что Адам почувствовал в зале Хартий, он и его спутники предпочли бы не вспоминать более темные страницы истории замка Файви. К счастью, лестница была хорошо освещена, что позволяло им рассмотреть некоторые изысканные геральдические украшения на колоннах и арках, располагавшихся равномерно на лестничных маршах. Когда они поднялись выше, Перегрин остановился, чтобы внимательнее изучить надпись на дубовой табличке на стене.

Александр Сетон, лорд Файви

Грессель Лесли, леди Файви. 1603

Полумесяцы и орнаменты отделяли четыре слова в имени графа друг от друга, представляя предков по отцовской и материнской линиям, а завитки украшали имя его леди.

– Вот, вероятно, откуда происходит имя Гризель Сетон, – шепотом сказал Перегрин, рассматривая гербовые щиты, большей частью увенчанные красным крестом и полумесяцем.

Звук голосов и звон ножей и стекла стали громче, когда мужчины подошли к лестничной площадке на третьем этаже. Занавешенный дверной проем вел в зал Росписей, в котором и проходил званый обед. Адам и его спутники быстро миновали пролет, в надежде, что никто не выйдет, пока они не скроются за поворотом. На пол-этажа выше друзья увидели тяжелые двери.

– Это вход в апартаменты Лодера, – прошептал Перегрин, – а эта ведет в зал Дугласа.

Здесь было почти темно, поэтому юноша воспользовался фонариком, высветив на двери уже примелькавшиеся Охотникам красный крест и полумесяц.

Оказавшись в зале, Адам ощутил присутствие Джин Сетон в глубине своего сознания. Никакой гнетущей атмосферы здесь не чувствовалось. Воздух был прохладный, но спокойный, не представляющий угрозы.

– Где же выключатель? – прошептал Перегрин, шаря лучом фонарика.

Наконец он включил маленький ночник, стоящий рядом с телефоном старинной модели. Мягкий свет озарил уютную комнату площадью не более восьми-девяти квадратных метров. В левой стене было занавешенное окно, рядом стояло простое деревянное кресло. На противоположной стороне висели два портрета-миниатюры, один – над откидным столиком, на котором покоилась еще одна лампа, а другой – над небольшим камином, обшитым изящными панелями с орнаментом. Справа возвышался изящный сосновый шкаф восемнадцатого века, высокий и с многочисленными выдвижными ящиками. Между ним и камином затаился стул с прямой спинкой.

Войдя последним, Маклеод с порога осмотрел зал, скользя взглядом по стенам и узорным персидским коврам на деревянном полу.

– Что ты ищешь? – спросил Перегрин.

– Просто рассматриваю, – усмехнулся Маклеод. – Профессиональная привычка.

– Что ж, тогда взгляни сюда, – сказал Перегрин, указывая на темное пятно на полу рядом со столиком с откидной крышкой. – Несмываемое кровавое пятно!

Маклеод опустился на колени, чтобы лучше рассмотреть пятно, потрогал его кончиками пальцев, затем поднялся и обвел зал пристальным взглядом.

– Если это кровь, то, должно быть, очень давняя. Адам, ты уверен, что мы в нужном месте? Где же Зеленая Леди?

– Она здесь, – тихо сказал Адам. – Отойдите ближе к двери и прикройте меня. Не хватало, чтобы хозяева замка заподозрили, чем мы здесь занимаемся.

Звуки доносящейся снизу музыки стали тише, когда Маклеод осторожно закрыл дверь и прошел в глубь зала, увлекая за собой Перегрина. Осмотревшись вокруг, Адам вновь вынул свой кинжал, в этот раз расчехлив его, и осторожно взял за лезвие, рукояткой к себе. Затем он повернулся лицом к восточной стене. Начертить «младшую пентаграмму» означало создать надежную защиту от демонов. Направленное к себе лезвие означало, что совершающий ритуал берет на себя ответственность перед Господом, если защита будет использована во зло. Быстро зажав лезвие между ладонями, Синклер поцеловал рукоять, склонил голову и начал произносить заклинание, помня, что для этой цели лучше использовать древнееврейский язык, нежели английский перевод. Переложив кинжал в правую руку, Адам прижал ее к груди, поднес камень на рукояти ко лбу в приветственном салюте и начертил им магический крест над головой.

– Ateh, – прошептал он. – Тебе, Господи. Malkuth. Царство. – Рукоятка коснулась солнечного сплетения. – Ve Geburah. – Прикосновение к правому плечу. – Ve Gedulah. – Прикосновение к левому плечу. – Сила и Слава. Le Olahm. Отныне и вовеки веков. Оймен.

– Аминь, – повторили за ним Маклеод и Перегрин. Широко раскинув руки, Адам закрыл глаза и слегка запрокинул голову, удерживая в воображении образы могущественных архангелов, окутывающих своими крыльями все вокруг.

– Встань передо мной, Рафаэль, – прошептал он. – А ты, Габриэль, позади. Микаэль – у правой руки. У левой – Уриэль.

Открыв глаза, Синклер взялся за лезвие кинжала и начертил пентаграмму – влево и вниз, вверх и вправо, поперек, вправо и вниз и обратно в исходную точку. Он уже различал размытые контуры висящей в воздухе пентаграммы, когда поворачивался лицом к двери. Потом повторил ритуал, поворачиваясь к западу и северу. Вернувшись к восточной стене, Адам снова раскинул руки, не забывая ни о направленном на себя острие, ни о защитном круге, обозначившемся там, где рукоятка кинжала оставила свой след.

– Во имя Адоная, да будем мы защищены от злых духов, идущих с Востока, Запада, Севера и Юга, – шептал он. – И пусть моя сила обернется против меня, если я злоупотреблю доверием, дарованным мне. Рядом со мной пламенеет Пентаграмма. Позади сияет звезда Давида. Над моей головой Слава Господня, в чьих руках Царство, Сила и Слава отныне и во веки веков. Аминь.

Вторая молитва сопровождалась начертанием магического креста. После чего Адам еще раз склонил голову над кинжалом, зачехлил его и вручил Маклеоду.

– Отдаю в твои руки, – тихо произнес он. – То, что я сделал, могло привести в замешательство нашу Зеленую Леди, но это было необходимо из-за твари внизу. К счастью, невидимые обитатели замка понимают серьезность наших намерений. Мы решительны, но не враждебны. Что касается так называемых физических незваных гостей, – рука Маклеода, прячущего кинжал в карман, замерла, – то я был бы благодарен Перегрину, если бы он немного покараулил у порога.

– Да, будет смешно, если кто-нибудь из гостей забредет сюда в поисках туалетной комнаты, – добавил Маклеод.

Его слова вызвали у Перегрина ироническую улыбку; тот занял пост у двери, не выпуская из рук альбом и карандаш. Тем временем Адам подсел к массивному бюро с выдвижными ящиками. Вынув перстень Данди из своего кармана, он протянул его Маклеоду, затем из-под свитера достал крест тамплиеров, поцеловал и оставил висеть на груди.

– Я готов, – тихо пробормотал он и поудобнее устроился на стуле.

Маклеод зажег пару свечей по краям щитов над камином, затем подошел сзади к Адаму, положив обе руки на спинку стула, как будто бы желая поговорить с другом. Перегрину никогда еще не доводилось видеть инспектора в таком качестве, но уже по тому, как он принялся за дело, было ясно, что полицейский достаточно хорошо владеет гипнозом. Перегрин не мог разобрать, что Маклеод говорит Адаму, взгляд которого был прикован к горящей свече, но видел, как наставник закрыл глаза и его голова откинулась на высокую спинку.

Синклер погружался в транс. Прикосновение Маклеода, казалось, толкнуло его в глубину. Четко выполняя указания инспектора, Адам повернулся спиной к настоящему и начал путь в прошлое. Сначала он еще смутно осознавал окружающую его действительность, затем увидел дверной проем, которого не было на самом деле, обозначающий границу между реальностями. Пройдя сквозь эту дверь, Синклер обнаружил, что находится среди зеркал с его собственными астральными отражениями; те словно дрожали от поднимающегося ветра. Они демонстрировали ему различные аспекты его духа. О некоторых он знал, о других – нет. Египетский жрец, греческая матрона, тамплиер в кольчуге и белом плаще… Одновременно откуда-то издалека пришло понимание, что кто-то прикоснулся к его левой руке и приподнял ее. Плавно соскользнувшее на указательный палец кольцо помогло ему принять решение. Синклер обнаружил, что находится лицом к лицу с образом молодой темноволосой женщины в широком платье покроя якобитского периода. Образ увлек его за собой, и когда он коснулся кольцом зеркала, оно, как дверь, отворилось внутрь, словно приглашая войти.

С тревогой наблюдая за происходящим со своего поста, Перегрин вдруг обратил внимание, что пространство в центре зала тускло мерцает. Маклеод тоже, казалось, заметил это и отошел к окну, поскольку больше не осталось места, где можно было бы скрыться от света. Мерцание вдруг усилилось и исчезло в сопровождении серии легких хлопков. Понимая, что нужно сосредоточиться, Перегрин открыл свое Зрение для более глубокого восприятия и вскоре различил три фигуры, возникшие из первоначального хаоса. Две представляли крупных мужчин в грубых одеждах простых солдат, а третья – хрупкую молодую длинноволосую девушку в порванном и окровавленном платье, крепко зажатую между двумя солдатами. Вояки скрутили ей руки за спиной. Босые ноги девушки были в волдырях от ожогов, а лицо покрывали синяки и кровоподтеки. Спустя мгновение она подняла голову, и Перегрин с трудом узнал в ней красавицу, виденную им раньше. Гризель Сетон. Когда это имя всплыло в его памяти, украшения по краям каминной полки внезапно треснули, а горящие свечи упали на пол. В тот же момент зловещий порыв ледяного воздуха пронесся по залу, потушив последнюю свечу и ударив юношу по лицу, словно нанеся пощечину. Удар был такой силы, что очки отлетели в сторону. Пытаясь удержаться на ногах, Перегрин выпустил альбом из рук и едва не упал. Портреты на стенах закачались, а Маклеод вжался в оконный проем, настороженно оглядывая залу.

– Господи, что происходит? – выдохнул он.

Едва дышавший Перегрин не смог ответить ему. В тот же миг солдаты исчезли, а образ замученной Гризель Сетон разбился на миллионы ярких осколков. Изможденная женская фигура с темными волосами и горящими глазами растворилась в ярком блеске летящих искр. Страницы из альбома разлетелись в воздухе, кружась, словно конфетти. Вторая свеча погасла и упала, тяжелая ваза с сухими цветами слетела со столика. С пронзительным визгом призрак Гризель Сетон взмыл с пола; ее горящие глаза смотрели теперь на Перегрина, казалось, она хотела вцепиться в него.

Художник пригнулся, прикрыв лицо руками, пытаясь хоть чем-то защитить себя. Полыхнуло синее сапфировое пламя, оставив след на двери позади него. Удар отбросил несчастного мистера Ловэта в сторону.

В этот миг кто-то громко приказал: «Гризель! Остановись!» Это был женский голос, высокий, чистый и требовательный.

Рассерженное существо в зале пошатнулось и отступило. Когда Перегрин осторожно выглянул из-под руки, он увидел, как призрак повернулся к Адаму, поднявшемуся ему навстречу. Теперь физическая оболочка Синклера казалась лишь прозрачной витриной для той удивительной девушки из прошлого, которая приходила к ним в беседку в Оквуде. Вместо баронета перед изумленными взорами стояла леди Джин Сетон.

Тень Гризель Сетон замерла. Ее горящие глаза смягчились, злобный огонь в них потух. Во всем ее облике чувствовалась неуверенность. Даже когда Перегрин прищурился, она осталась той же, какой он увидел ее в первый раз: хрупкой темноволосой женщиной с грацией и красотой лесной лани.

Внезапно в зале воцарилась тишина, а затем раздался голос Гризель, дрожащий от недоверия:

– Кто ты? Я требую, чтобы ты сказала мне правду!

– Я твоя сестра, Джин, – последовал ответ Адама. – Я вновь воплотилась как мужчина, которого ты видишь перед собой.

– Как я могу узнать, что ты на самом деле та, за кого выдаешь себя, а не злой дух, посланный меня обмануть?

Адам поднял руку, демонстрируя кольцо Данди.

– По этому кольцу. Наш отец подарил его мне после бегства во Францию. Ты видела кольцо, когда оно было еще пустым. Теперь в нем локон моего лорда, срезанный с его головы на смертном ложе.

Синклер смело протянул призраку руку, и Гризель Сетон прикоснулась к кольцу полупрозрачными пальчиками. Все ее существо трепетало, словно пламя свечи на ветру.

– Да, теперь я знаю, что ты моя сестренка, – с нежностью произнесла она со слезами на глазах. – Милая сестренка, мы расстались с тобой и, – голос ее запнулся, – с ним – тогда, много лет назад, в Маре. Я никогда не думала, что мы встретимся вновь. Что привело тебя ко мне в этом странном обличье, спустя столько лет?

– Необходимость. – Голос Джин был серьезен. – Сокровище рыцарей тамплиеров разграблено. Потерянная Печать нашлась, но дерзко похищена из дома хранителя. Я боюсь, что грабитель ищет ковчег. Если ему удастся найти его, только мудрость царя Соломона сможет предотвратить катастрофу. Поэтому я пришла к тебе, чтобы ты отдала мне Венец, который наш милорд доверил твоим заботам.

– Венец Мудрости Соломона? – В голосе Гризель послышались нотки удивления и испуга. – Ты требуешь от меня почти невозможного, милая сестренка. Ты была там, рядом со мной, когда Темный Джон взял с меня обещание никогда, ни при каких условиях, не отдавать Венец, даже ценой собственной жизни. Мое нынешнее бытие – доказательство того, что я не нарушила обета.

– Я говорила с ним всего два дня назад, – сказала Джин.

Наступила пауза.

– Ты разговаривала с милордом?

– Да, так же, как сейчас с тобой. А эти два достойных человека могут подтвердить истинность моих слов.

– Как он?

– Не так счастлив, как хотелось бы. Его опечалило известие о твоей страшной смерти, – ответила Джин. – Он страдает, зная, что ты вынуждена быть здесь, вдали от Света. Я обещала передать тебе его благодарность и благословение. Я также должна сказать, что он отдает мне Венец для предотвращения страшной угрозы и дарует тебе свободу. Ты свободна от своей клятвы, Гризель. В подтверждение милорд дал мне этот крест, который был на нем, когда мы встретились с ним в ночном лесу. Покажи мне, где спрятан Венец.

– Свободна, после стольких лет, – вздохнула Гризель, и в ее голосе прозвучала нотка грусти. Протянув руку, тень слегка коснулась креста на груди Адама. – Хорошо, я покажу тебе это место, милая Джин. Но твои спутники должны дать клятву, что сохранят в тайне все то, что я доверю тебе.

Она перевела взгляд на Перегрина и Маклеода. Инспектор отступил в сторону, пока Адам и призрак совещались, теперь же он чуть поклонился, держа правую руку на сердце.

– Торжественно клянусь хранить тайну, леди. Мы все связаны клятвой и служим Свету. Мы сдержим свое слово.

– Я также даю клятву, – сказал Перегрин. Гризель взмыла над камином и ударила бесплотной рукой по обивке.

– Венец здесь, – тихонько сказала она. – Мародеры не знали того, что в камине нет дымохода. Вместо него за каменной кладкой скрыт тайник. Они привели меня сюда, но не додумались поискать получше. Мне оставалось лишь держать язык за зубами…