Текст книги "Сын Снежной странницы"

Автор книги: Кэтрин Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Глава двадцатая

Обтёсывай древки и обувь готовь лишь себе самому…

Она стояла спиной к очагу; дым от него тихо клубился по тёмным углам зала.

Никто не нарушил молчания. Кари, стиснув дрожащие пальцы, прислонился к двери, потом медленно подошёл к очагу. Джесса осталась на месте.

Кари остановился в нескольких ярдах от Гудрун; мать и сын молча рассматривали друг друга. Их сходство показалось Джессе удивительным: та же прозрачная бледность, та же хрупкость, то же ощущение скрытой силы – и даже те же прямые блестящие волосы, хотя у Кари они были грязными и свисали сосульками, а у Гудрун были заплетены в длинные красивые косы.

Но вот женщина проговорила:

– Где твои друзья?

– Их схватили твои люди. – Кари говорил тихо, его руки дрожали. – Тебе бы следовало об этом знать.

Она слегка пожала плечами:

– Возможно, я знаю.

– Нет, – медленно проговорил Кари, – ты не знаешь.

Бросив на Кари едва заметный удивлённый взгляд, Гудрун подошла к нему поближе. Она была выше своего сына. Тихонько провела рукой по его рваной одежде. На её запястье Джесса заметила полоску высушенной змеиной кожи.

– Такая одежда не годится для сына ярла.

– Я им никогда не был.

– Это поправимо.

Улыбнувшись, Гудрун коснулась его волос. Джесса увидела, как напрягся Кари.

– Слишком поздно.

Отстранившись от её руки, Кари подошёл к очагу и бросил в него горсть щепок. Затрещав, пламя рванулось вверх; этот звук эхом отозвался под крышей.

– Ты боишься меня. – Он произнёс эти слова твёрдо и всё же с некоторым усилием, глядя на пылающий огонь. – Потому что я такой же, как ты, – совсем такой же. Ты придумывала про меня всякие небылицы, чтобы об этом никто не узнал, но ведь людям стоит только взглянуть на меня. Всё, что умеешь ты, умею и я.

Она улыбнулась, расправляя складку на платье:

– Но я знаю, как использовать свою силу. Ты же – нет.

– Я этому учился.

– Ты учился фокусам, которые привели бы в восторг только дураков. Ты не умеешь творить настоящие заклинания, плести из них паутину, не умеешь подчинять себе человеческий разум, ты не знаешь, какое это удовольствие – сеять страх. – Она снова подошла к нему, потрогала кончики его волос, словно не могла от него оторваться. – Что же касается страха перед тобой, то у меня его нет. Я ничего не боюсь.

– Кроме своего отражения, – сказала Джесса.

Гудрун резко обернулась, словно заметила её только сейчас:

– Молчать!

– Это правда, – сказал Кари, взглянув на мать. – Ты прекрасно знаешь, что дело совсем не в зеркале. Твоё отражение – это я.

На мгновение Гудрун застыла. Потом сказала:

– Конечно ты. Мы с тобой одно целое.

– Нет. – Кари покачал головой. Гудрун сжала его руку:

– Посмотри на нас. Вместе мы могли бы превратить Север в такое королевство волшебства и магии, равного которому не было бы в целом мире. Именно ради этого я подарила тебе жизнь, следила за тобой, чтобы узнать, каким ты станешь. – Её холодные глаза сверкнули. – Ты стал таким же, как я.

– Нет! – Кари отступил назад. – Неправда. Я никогда не буду таким, как ты.

Гудрун выпрямилась. Её пальцы начертили в воздухе какой-то знак; это была руна. Кари судорожно вздохнул. Джесса с ужасом увидела, как он зашатался, скорчившись от боли.

– Перестаньте! Отпустите его! – закричала она.

Но Кари, бледный от боли, уже вставал во весь рост. Когда он заговорил, его голос звучал холодно и зло:

– Ты больше этого не сделаешь. А сейчас испытай то же самое.

Он не сделал ни одного движения, не произнёс ни одного слова, но колдунья внезапно согнулась, словно нагретая свеча. Её глаза расширились; шатаясь, она подошла к столу и уцепилась за него побелевшими руками.

– Это боль, – спокойно сказал Кари, подойдя к ней. – Теперь ты понимаешь, что чувствуешь, когда тебе больно? А вот это – ночные кошмары, видишь? А это – тишина. А вот страх.

Гудрун дрожала, её голова тряслась. Одной рукой она пыталась начертить какие-то знаки; это были просто резкие судорожные движения. Кари стоял рядом и смотрел. Потом дотронулся до волос Гудрун. Джесса чувствовала, как её сердце замирает от страха.

– Ты это называешь «плести паутину заклинаний»? – тихо спросил Кари. – Как видишь, я тоже это умею.

Гудрун упала на стул. Джесса видела, как дрожат её руки. В зале стояли мрак и тишина.

Кари отвернулся, и руки Гудрун перестали дрожать. Он подошёл к очагу. После некоторого молчания Кари сказал:

– Твоя власть кончилась. Теперь нас двое – наступило равновесие. Я думаю, тебе надо уйти туда, откуда ты пришла; оставь Ярлсхольд, пусть им правит его истинный хозяин.

– Ты? – презрительно спросила Гудрун, поднимая голову.

– Нет, не я. Я им не нужен. – Он устало провёл рукой по волосам. – Я слишком похож на тебя.

– Кари! – вскрикнула Джесса.

Обернувшись, он увидел, что колдунья встала, высокая и бледная. Её белые одежды сверкали, словно иней на солнце.

– Нет, ещё не всё кончено, – сказала она. – Он не рассказывал тебе о Змее, этот Брокл, которого ты так обожаешь? Змей сжимает в своих объятиях весь мир; он пожирает сам себя. Он умрёт только тогда, когда наступит конец всему миру, когда великий волк по имени Тьма разорвёт его кольца и в гавань войдёт корабль с чудовищами. Далеко отсюда стоит замок, созданный из белых змей; его двери обращены к вечным льдам.

Гудрун медленно подняла руки, потом развела их в стороны. Джесса увидела, как между ними возникло сияние. Казалось, вздрогнул весь дом; ставни заскрипели, словно кто-то пытался прорваться внутрь.

– Вот откуда я пришла, – сказала Гудрун. – Я служу этому Змею. И сейчас он нанесёт удар.

Гудрун взмахнула руками. Взвизгнув, Джесса схватила Кари за плечо и рванула к себе, и тотчас же там, где он только что стоял, сверкнул нож. Гудрун попыталась нанести удар снова; лезвие блеснуло возле самого лица Джессы, задев её волосы. Кари схватил Гудрун за руку. С трудом вырвав у неё нож, он швырнул его в огонь.

И сразу пламя с рёвом взметнулось вверх. Из него вырвались длинные языки дыма и обвили шею и руки Кари. Серые кольца крепко сжали талию Джессы, и, как она ни старалась, освободиться от них не могла. Джесса вопила и извивалась, но кольца-змеи цепко держали её, не давая дышать. Языки пламени начали подбираться к лицу Кари, прижимая его к стене; от их жара почернели камни за его спиной, в гобеленах появились дымящиеся дырки. Кари увернулся от пламени, и тогда оно побежало вверх по старым пыльным гобеленам, мгновенно поджигая ветхую ткань.

Сквозь густой дым Кари пробрался к Джессе. Как только он схватил её за руку, невыносимая тяжесть, давившая ей на грудь, сразу пропала. Джесса судорожно вздохнула, чувствуя, как болит всё тело и кружится голова.

– Где она? – крикнул он, но Джесса только мотнула головой и отскочила в сторону, когда сверху на них полетел пылающий гобелен.

– Сюда! – крикнула Джесса. Они подбежали к двери и попытались её открыть. Дверь не открывалась. Джесса заколотила по ней руками, потом крикнула Кари: – К окнам, скорее!

Но окна оказались наглухо заперты ставнями, и зал превратился в объятую пламенем западню. От дыма слезились глаза; Кари и Джесса кашляли и задыхались. С горящей крыши дождём сыпались искры.

Снаружи раздавались чьи-то крики. Потом послышались тяжёлые удары в дверь.

Джесса пнула её ногой:

– Как мы теперь выберемся?

– Никак.

Кари и Джесса бросились на пол, где ещё можно было вдохнуть немного холодного воздуха. Взглянув на Кари, Джесса с удивлением заметила, что он слегка улыбается. Это её немного успокоило.

– Что ты собираешься сделать?

– А вот что.

Встав на колени, он сжал пальцы в кулак.

И вдруг серый дым стал белым. Собравшись в большие хлопья, он начал медленно оседать на пол. Он падал с тёмного потолка; падал мягко и беспрерывно, как снег, на языки огня, на лицо и волосы Джессы. Стало холодно; на щеках Джессы заблестел иней. Копоть превратилась в чёрную глазурь, и пламя погасло. Упавшие гобелены застыли на полу бесформенной обугленной кучей.

Снег падал медленно и легко, покрывая белой пеленой пол и столы, нежным кружевом повисая на одежде Кари, Джессы и Гудрун, которая сидела в огромном кресле посреди зала и молча наблюдала за происходящим.

Она была неподвижна; её лицо ничего не выражало. На маленькой табуретке у её ног примостился мудрый старик Греттир, который теперь выглядел ещё старее, чем раньше. Его глазки внимательно следили за детьми. Джесса тоже посмотрела ему в лицо. Неужели он и Гудрун всё это время находились в зале, среди огня и дыма?

Внезапно из-за двери раздался чей-то крик. Она затрещала от ударов.

Колдунья встала и вышла вперёд. Старик, словно собачонка, поплёлся за ней. Гудрун стала как-то меньше ростом, словно из неё что-то ушло. Джесса заметила морщины на её лице, когда она опустилась на колени возле Кари.

– Видимо, ты прав, – сказала Гудрун. – Нас теперь двое. – Она улыбнулась. – Поэтому я причиню тебе самый большой вред, какой только в моих силах. Я дам тебе то, что ты хочешь.

– Что ты имеешь в виду? – тихо спросил Кари.

– Я оставляю всё тебе, – сказала она. – Вместе с моим проклятием. Никто не будет тебя любить, никто не будет тебе верить. Люди боятся той силы, которой мы наделены. Ты в этом сам убедишься. Твой новый ярл постарается избавиться от тебя как можно скорее. – Она коснулась плеча Кари. – А ты начнёшь использовать людей в своих целях, как это делала я. Так всегда поступают такие, как мы.

Гудрун встала и подошла к обгоревшей портьере. Она отдёрнула тяжёлые складки ткани, за которыми оказалась знакомая Джессе маленькая арка. Дверь снова содрогнулась под ударами. Не обращая на это внимания, Гудрун обернулась и что-то бросила на пол.

– Храни её, – сказала она. – Может, когда-нибудь я за ней вернусь.

– Ты не понимаешь, – сказал ей вслед Кари, – я не такой, как ты.

– Увидим, – ответила Гудрун.

Джессе показалось, что она улыбается. Колдунья скользнула под каменную арку и исчезла за ней вместе со своим верным стариком, который не отставал от неё ни на шаг.

Через мгновение Джесса бросилась к двери. К её удивлению, она легко отворилась. Джесса выскочила в коридор и увидела незнакомых людей, которые с изумлением уставились на неё. Потом раздался крик, и кто-то крепко схватил её за руки. Это был Брокл, а с ним – Вулфгар, Скапти и Торкил.

– Где Кари?

– Здесь.

Все бросились в зал. В коридоре в явном замешательстве топтались люди Гудрун. Не обращая на них внимания, Джесса побежала за Торкилом в зал.

– Где Гудрун? – спросил он.

Джесса только устало покачала головой.

Вулфгар что-то поднял с пола; он передал это Кари, и тот осторожно провёл пальцами по полоске змеиной кожи.

– Обыщите дом, – сказал Брокл. Но Кари покачал головой:

– Вы её не найдёте. Она ушла.

– Но куда?

– Туда, откуда пришла.

– Навсегда? – мрачно спросил Брокл.

Кари пожал плечами:

– Это всё, что я могу сказать. – Внезапно он повернулся к Вулфгару. – Ну вот. Теперь мы в вашем доме. Кажется, Вулфинги наконец-то вернулись.

Скальд пнул ногой застывшую глыбу, которая когда-то была огнём.

– И весьма вовремя, – заметил он.

Глава двадцать первая

… а вырезал Вещий: «Благо в молчанье».

К утру обыскали все уголки Ярлсхольда, но Гудрун и Греттира не нашли. Как ей удалось исчезнуть, когда в доме было полно людей, никто не знал, однако позже рассказывали, что один пастух с восточных холмов видел, как по снежной равнине легко и неутомимо шла женщина в белой одежде, а за ней, словно тень, семенила какая-то тёмная фигура. Пастух так испугался, что поскорее скрылся в доме, поближе к огню.

На следующее утро в доме ярла собрались все мужчины Ярлсхольда, с любопытством разглядывая путешественников. Многие из гостей не могли оторвать глаз от Кари, который сидел, спокойно разговаривая с Броклом и Вулфгаром. Джесса знала, что присутствие стольких людей его очень смущает; поймав взгляд Кари, она улыбнулась ему, и он улыбнулся ей в ответ. Под одобрительный рёв присутствующих Вулфгар был провозглашён ярлом; против него не выступил ни один человек, но потом, когда во всей усадьбе царило шумное веселье, Джесса заметила, что Кари исчез. Разыскивая его, она подошла к Торкилу:

– Ты не видел Кари?

Он покачал головой:

– Где-то здесь, наверное. Не привык ещё к людям.

Но когда она спросила о Кари у Брокла, тот на секунду задумался, а потом слегка пожал плечами:

– Кажется, я знаю, где он. Пошли.

Когда они выходили из зала, Джесса услышала, как внезапно стало тихо и в этой тишине зазвучал ясный и звучный голос скальда, запевшего старинную песнь, в которой весело и вместе с тем возвышенно рассказывалось о подвигах Вулфингов. Оглянувшись, она увидела, как Вулфгар, небрежно развалясь в резном кресле ярла, постукивает пальцами по его ручкам, как когда-то делал Рагнар. Сзади, опершись на спинку его кресла, стоял Торкил.

Брокл повёл Джессу в ту часть дома, где она ещё никогда не была: она увидела длинный тёмный коридор, заканчивающийся мрачной лестницей с влажными ступенями. Вдоль коридора шли маленькие комнатки с наглухо закрытыми окнами, откуда исходил запах затхлой плесени.

– Её темница, – сказал Брокл. – Ещё утром здесь было полно узников.

Его голос эхом разнёсся под каменными сводами.

Они прошли в самый конец вырубленного в скале коридора. Там находилась последняя комната, дверь которой была слегка приотворена. Брокл распахнул её, и они оказались в заброшенной каморке. Её стены были покрыты плесенью и сажей. Под ногами шуршала старая солома; свет проникал через крохотное оконце под потолком.

В дальнем конце каморки стоял Кари, что-то рассматривая на стене. Джесса увидела уже знакомые ей завитки и спирали, наполовину стёршиеся от времени. Чисто вымытые белые волосы Кари сверкали, на нём была новая хорошая одежда, которая нашлась в кладовых Ярлсхольда. Услышав шаги, Кари обернулся.

– Ты зачем сюда пришёл? – ворчливо спросил Брокл.

– Просто посмотреть. Проверить, всё ли я помню.

Вынув из кармана высушенную змеиную кожу, Кари провёл по ней пальцами и молча бросил в холодную золу очага. Потом вышел и захлопнул за собой дверь.

Брокл обнял его за плечи:

– Пошли. Сегодня господин ярл устраивает свой первый праздник. Увидишь, как все глаза вытаращат, когда он одарит тебя золотом, украшениями и лошадьми. Асгрим тоже приедет со дня на день, как только прослышит о нашей победе.

– Мне не нужно золота, – сказал Кари. – Я хочу, чтобы он отдал мне Трасирсхолл или то, что от него осталось.

Брокл кивнул:

– Ты его получишь! Кому он ещё нужен?

Взглянув на Джессу, он усмехнулся:

– Ну а новая хозяйка Хорольфстеда, я полагаю, предстанет перед нами во всей красе?

– В том, что мне одолжили, – засмеялась Джесса. Кари тоже рассмеялся. Потом повернулся и сделал руками едва заметное движение.

И дверь, которая только что была перед ними, медленно растворилась в воздухе.

Словарь

Асгард – жилище скандинавских богов.

Боковуша – небольшое помещение с кроватью, частично встроенной в стену; от жилой комнаты отделялось занавеской или дверцей.

Валькирии – воинственные девы, которых Один посылал даровать победу храбрейшим воинам.

Дракар – боевое или торговое судно викингов. Железный лес – обиталище ведьм. Кантеле – род гуслей.

Кённинг – поэтический перифраз, заменяющий одно существительное обычной речи двумя или несколькими словами. Кеннинги применялись в героической поэзии.

Один – верховный бог древних скандинавов.

Почётное место – возвышение, на котором сидели хозяин дома с хозяйкой или почётный гость; остальные размещались на скамьях.

Скальды – норвежские и исландские поэты в IX – XIII веках; писали хвалебные песни о военных вождях и хулительные стихи.

Сурт – подземный великан, правящий огнём.

Тор – в скандинавской мифологии: бог грома и бури; изображался богатырём с каменным топором.

Тролль – горный дух, злой или добрый.

Фрейр – в скандинавской мифологии: бог плодородия, покровитель домашних животных.

Фьорд – узкий глубокий морской залив с высокими скалистыми берегами.

Эттин – великан.

Ярл – высший представитель знати, второе лицо после короля.