355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кэтрин Азаро » Укротить молнию » Текст книги (страница 15)
Укротить молнию
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 18:10

Текст книги "Укротить молнию"


Автор книги: Кэтрин Азаро



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Мы присели на диван, и капеллан Минь начала:

– Мисс Пуливок…

– Тина.

– Тина, – повторила она своим приятным музыкальным голосом. – Почему вы так напуганы?

– С чего вы решили, что я напугана?

– Вы кажетесь неуверенной в себе. Вас что-то беспокоит. Вы чем-то сконфужены.

Предположения моей собеседницы явно преуменьшали серьезность ситуации, в которой я оказалась. Даже если бы Эльтор и не попросил меня держать в тайне наши приключения, я все равно ни за что не призналась бы, что перенеслась в другой мир на целых триста лет вперед. Скажи я правду, и меня обязательно сочтут за сумасшедшую.

– Я просто хотела бы задать вам пару вопросов.

– Разумеется. Я вас слушаю.

– Почему вы все так натянуто держите себя с Эльтором?

Капеллан Минь неожиданно напряглась.

– Его зовут Эльтор?

– Почему вас это так насторожило?

– Я понимаю, имя Эльтор сейчас чрезвычайно популярно, особенно после последней войны. А вот имя Селей всегда было довольно редким. Так что такое сочетание, как Эльтор Селей… – Минь мрачновато улыбнулась. – Следует признать, что подобное сочетание способно повергнуть любого в индукционную петлю.

Я удивленно моргнула, смущенная ее непонятными выражениями. Секунду спустя моя собеседница сказала:

– Послушайте, Тина, что же все-таки произошло? Вы находитесь здесь с ним по вашей собственной воле?

Мое лицо, очевидно, приняло встревоженное выражение.

– Конечно. Почему вы спрашиваете об этом?

– Потому что у вас ужасно напуганный вид. Вы явно чем-то напуганы. И еще – вы так молоды.

– Не такая уж я юная. Через несколько месяцев мне исполнится восемнадцать.

Капеллан Минь удивленно посмотрела на меня.

– Всего лишь восемнадцать?

До смерти надоело, что меня постоянно принимают за неразумное дитя. Мне было невдомек, что увеличение продолжительности жизни автоматически предполагало и совершенно другие определения детства, зрелости и старости. В конце концов несколько тысячелетий назад люди вступали в брак и заводили детей в возрасте, который в 1987 году считался детским. Впрочем, дело было не только в исторической эпохе. Например, в Зинакантеко девушки выходили замуж в более юном возрасте, чем в Лос-Анджелесе. Представления, бытовавшие на родине Эльтора, не слишком отличались от земных. Одной лишь физической зрелости было недостаточно, чтобы считаться взрослым человеком, – жизнь, как в техническом, так и в общественном плане, очень сильно усложнилась. Впрочем, дело не только в моем возрасте. В 1987 году я была слишком мала ростом по сравнению с американками, но в других уголках моей родной планеты, включая и Зинакантеко, я ничем бы не выделялась среди прочих взрослых людей. Однако со временем стандарты человеческого роста и пропорций существенно изменились, как на Земле, так и на родине Эльтора. В его мире человек моего роста считался ребенком независимо от фактического возраста.

– В моих родных местах, в Мексике, – сказала я, – никто никогда не принял бы меня за ребенка.

Мои слова вызвали явное удивление Минь.

– Так вы с Земли?! – воскликнула она.

Я утвердительно кивнула.

– А мы подумали, что вы рейликанка, – произнесла моя собеседница.

– Нет, я принадлежу к народу майя.

– Сходство с рейликанками просто поразительное! – улыбнулась Минь. – Кто бы мог подумать, что представительница давно исчезнувшего с лица Земли народа удивительно похожа на представительниц вымирающего народа на другом краю галактики!

Я удивленно посмотрела на нее.

– Так народа майя на Земле уже больше не существует?!

– Видите ли, думаю, что да. А вам разве неизвестно об этом?

Я подалась вперед, внезапно почувствовав легкий озноб.

Минь продолжала что-то говорить, но я ее уже не слушала. Не существует. Моего народа больше не существует. Последняя ниточка, связывавшая меня с Землей, оборвалась. От волнения у меня даже перехватило дыхание. Я не могла слышать, не могла дышать…

– …обморок! – ворвался в мои уши громкий голос доктора Кабату. – Всем отойти!

– Убирайтесь! – Передо мной возник разъяренный Эльтор. – Убирайтесь все!

Когда мои мысли прояснились, я увидела, что комната полна людей: Минь, Эльтор, Стоунхедж, Кабату, агенты службы безопасности. Эльтор сел рядом со мной, и на меня тут же стали накатывать волны озабоченности, излучаемые окружающими. Как известно, Джагернаутам неведомы такие чувства, как нежность и сострадание. Восприятие ими окружающего мира определяется их военным воспитанием и боевыми навыками. Как ни странно, одновременно они эмпаты, хотя их внешность абсолютно опровергает этот факт. Беспокойство, с которым присутствующие смотрели на нас, сменилось нескрываемым удивлением, когда Эльтор обнял меня и шепнул мне на ухо какие-то нежные, успокаивающие слова.

– Послушайте, Макс! – обратилась Минь к Стоунхеджу. – Мне нужно поговорить с вами!

Директор станции кивнул, и они исчезли в соседней комнате. Кабату и охранники остались. Последние не сводили с Эльтора глаз и не снимали рук с оружия.

Эльтор нежно убрал непокорную прядку волос с моего лица.

– Что случилось?

– Минь рассказала мне, что народа майя больше не существует!

Эльтор шумно выдохнул.

– Извини, Тина. По-моему, она сказала правду. Я просто не хотел расстраивать тебя. Прости.

Стоунхедж и Минь вернулись, сопровождаемые полупрозрачной – для меня – аурой тревоги. Минь осталась стоять в дверях, Стоунхедж сел на диван, устроившись так, чтобы находиться на одном уровне с Эльтором, хотя и на расстоянии, чтобы не посягать на его жизненное пространство. Я моментально поняла, что Эльтор воспринимает директора станции как человека, который не несет в себе угрозы для его безопасности.

Стоунхедж осторожно начал:

– Командир Селей, вы должны понимать, что никто из нас не имеет ни малейшего желания вмешиваться в вашу личную жизнь. Однако я призываю вас трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию. Получивший ранения неизвестного происхождения Имперский Джагернаут на поврежденном корабле прибывает на одну из отдаленных орбитальных космических станций. Вместе с ним перепуганная до смерти безвестная юная особа. Он настаивает на немедленной регистрации брака – скорее всего вопреки ее желанию. Поймите нас правильно, нам хотелось бы знать, что же все-таки произошло, прежде чем мы приступим к выполнению официальной церемонии.

Все это время Эльтор не спускал с него глаз. Лицо его сохраняло непроницаемое, бесстрастное выражение и было похоже на отлитую из металла маску. Он напряженно думал, высчитывая возможные варианты дальнейшего развития событий. Необходимо срочно решить, в какой степени можно доверять словам директора космической станции.

Раздался сигнал зуммера, доносившийся со стороны браслета на запястье Минь. Та вопросительно посмотрела на Стоунхеджа.

– Что это? – спросил Эльтор.

– Я попросил моих сотрудников разыскать любую имеющуюся информацию о сколийце с вашей внешностью и носящем ваше имя, – пояснил Стоунхедж.

– И что же?

Было видно, что Эльтор весь напрягся.

Минь прикоснулась к какому-то квадратику на стене. Огромный, во всю стену, голоэкран ожил. На нем появилось изображение двух людей в натуральную величину. Женщина со стройной фигурой и красивыми зелеными глазами, живыми и яркими, как луч солнца, упавший на лист лесного дерева. У нее были черные длинные прямые волосы, которые при виде сверху казались роскошным каскадом, ниспадавшим ей на спину до самых бедер. Ее красота навевала сравнение одновременно со льдом и изумрудом. Превосходной лепки черты лица – совсем как у мраморной статуи, высеченной умелой рукой гениального скульптора.

При виде мужчины у меня резко перехватило дыхание. Цвет его длинных, до плеч, роскошных локонов был точно такой же, что и у волос Эльтора. Хотя кожа его лица и не имела металлического оттенка, черты были совершенно такими же, как у Эльтора. Больших пальцев на руках не было, все четыре пальца одинаковы по длине, с суставом на тыльной стороне руки.

Минь принялась озвучивать строчки сколийских иероглифов, берущих в нижней части голоэкрана:

– Голографическое изображение сделано два года назад. Они стоят на возвышении вместе с другими сановниками во время речи, произнесенной Голосом Имперской Ассамблеи. Имя женщины – Дайхьянна Селей. – Минь посмотрела на директора станции. – Это она, Макс. Ключ Ассамблеи.

Стоунхедж внимательно посмотрела на Эльтора:

– Кто этот мужчина?

В комнате повисло неловкое молчание. Эльтор, не произнося ни единого слова, смотрел на директора станции. Молчание нарушила Минь, прочитав ответ с экрана:

– Элдрин Джарак Валдория. Племянник Селей. – Она прикоснулась к панели, выводя на экран меню. Еще одно ее прикосновение, и возник поток новых иероглифов. – Он старший сын «космической» ветви этого знатного рода. В настоящее время Элдрин Валдория является самым вероятным кандидатом на роль одного из Ключей Триады. Теоретически он должен был стать Ключом Сети сразу же после смерти отца – но Третий Замок попал в руки купцов. Посмотрите сюда – он старший брат Эльтора Валдория, героя войны.

– Выключайте! – потребовал Эльтор.

Минь снова прикоснулась к панели, и голографическое изображение исчезло. Присутствующие не сводили глаз с Эльтора. Излучаемые ими эмоции струились настоящими океаническими течениями: удивление, недоверие, восхищение. Время, казалось, остановило свой неумолимый бег и превратилось в бесконечную конфетку-тянучку. Тишину нарушало лишь приглушенное гудение работающих где-то вдалеке механизмов.

Молчание нарушил Эльтор:

– Дайхьянна Селей и Элдрин Валдория – мои родители.

Со временем что-то случилось – его прорвало подобно неукротимому потоку воды, вырвавшемуся на волю из шлюза. Стоунхедж удивленно присвистнул.

– Почему вы не захотели сказать нам об этом?

– Вы же видели мой корабль, – ответил Эльтор. – Его повреждения не случайны.

– Наши техники того же мнения, – произнес Стоунхедж.

– С ним не было никаких проблем, пока я не отправился на нем в штаб командования Имперских Космических Сил, – отозвался Эльтор.

Кабату подался немного вперед.

– Вы хотите сказать, что это ваши же военные устроили диверсию?

– Не знаю. – Эльтор на секунду задумался. – Мне надлежало по протоколу посетить дипломатический прием на Земле.

Выражение понимания легкой тенью пробежало по лицу директора станции.

– Именно это и дает вам основание подозревать неизвестных диверсантов в сговоре с Объединенными Мирами Земли, верно?

– Верно. У меня закралось такое подозрение, – ответил Эльтор.

– Смею заверить вас, – заявил Стоунхедж, – что никто из присутствующих здесь не испытывает к вам или к членам вашей семьи ни тени враждебности!

Эльтор смерил его пристальным взглядом.

– Вы должны разрешить нам зарегистрировать наш брак!

В разговор вступила Минь.

– Чем ближе вы будете друг к другу, – вкрадчиво произнесла она, – тем быстрее Тина станет мишенью для ваших недругов. Разве она сейчас находится не в большей безопасности?

– Нет, – упрямо произнес Эльтор.

– Извините, – вмешался Стоунхедж. – Но девушка ее возраста нуждается в согласии опекуна на брак! Пока такого разрешения не будет, мы не сможем ничего сделать!

Эльтор отрицательно покачал головой.

– Тина никому здесь не известна. Ее не найти ни в одной базе данных. Если убийцы отнимут у меня жизнь, с ней все равно ничего не случится. Я дал Тине слово, что ни за что не оставлю ее одну. Вместе с именем Селей она получит и семью, и надежную защиту от всех бед.

Кабату присвистнул:

– Это уж точно!

Только одна я заметила свечение оранжевого оттенка, вспыхнувшее вокруг Эльтора. Оттенок обмана. Дело было не в том, что он солгал, он опасался покушения убийц и намеревался сдержать данное мне слово. Но это было не единственной причиной, побуждавшей его зарегистрировать наши отношения и составить брачный договор. При этом он также защищал и свои личные интересы.

Пришло время говорить мне.

– У меня нет никаких опекунов, – сказала я. – Их давно уже нет в живых.

Уже сотни лет, как нет в живых.

Стоунхедж провел рукой по волосам.

– Если мы можем юридически подтвердить это, то я смогу поставить свою подпись вместо опекуна.

Минь пристально посмотрела на меня.

– Вы уверены в том, что сами этого хотите? До меня тут же долетела мысль Эльтора:

Может быть, мне не надо здесь больше оставаться? Мне кажется, что она хочет убедиться в том, что ты соглашаешься добровольно, а не потому, что мое присутствие вызывает у тебя страх.

Я была не в состоянии проанализировать слова Минь, пока находилась в телепатическом контакте с Эльтором. Я покачала головой, и в ту же секунду Джаг подумал: Носитель сильно истощен. К моему великому облегчению обостренная чувствительность, которую я испытывала несколько минут назад, пошла на убыль.

– Послушайте, Тина! – обратилась ко мне Минь. – С вами все в порядке?

Я кивнула:

– Да. И еще я согласна стать женой Эльтора. Именно этого я хочу.

– У вас есть время на приготовления к официальной церемонии? – спросила она. Когда я отрицательно покачала головой, Минь улыбнулась. – У меня, наверное, найдется платье, которое я могла бы вам одолжить. Если оно, конечно, вам понравится.

– Нам не нужно переодеваться для того, чтобы подписать договор, – произнес Эльтор.

– Можно подумать, вы собираетесь продать ей принадлежащую вам недвижимость в туманности Ориона! – саркастически заметил Кабату. – Вы же на ней женитесь!

Мне почему-то вспомнилось подвенечное платье моей мамы, висевшее в шкафу где-то далеко в другой галактике и другом времени.

– Эльтор, мне хотелось бы переодеться в платье! – сказала я. Он обнял меня за плечи.

Мне не хочется расставаться с тобой.

Стоунхедж усмехнулся:

– Командир Селей, пока дамы будут заниматься всеми необходимыми приготовлениями, я мог бы показать вам нашу станцию.

– Что? – повернулся к директору Эльтор.

Растерянность гудела вокруг него наподобие шмеля. Я почти физически ощутила фрагментацию нейроуровня, позволявшего ему общаться с собеседником, одновременно контактируя с другим псионом.

До меня долетела мысль Джага:

Эльтор, что-то неладно с твоим интерфейсом. Нужно, чтобы ты вернулся ко мне. Тебя необходимо подлечить.

– Командир Селей! – позвал Стоунхедж. – С вами все в порядке?

– У меня возникла небольшая проблема с биомеханикой, – отозвался Эльтор. – Ничего серьезного.

Затем он мысленно обратился к Джагу:

Я ничего не смогу сделать, если ты заберешь меня для профилактического ремонта. Я не могу оставить Тину с ними одну.

Согласно проведенному мною анализу вероятность того, что эти люди связаны с убийцами, покушавшимися на твою жизнь, составляет 98,9 процента.

Мне это безразлично, подумал Эльтор. Я не могу никому доверить ее на то время, пока ты отключишь меня.

Стоунхедж повернулся к Эльтору:

– Мы можем вам чем-то помочь?

– Нет, – ответил Эльтор. – Я хотел сказать, что со мной все в порядке.

Вокруг меня обвилась мысль Джага, намеренно скрываемая от Эльтора:

Послушай, Тина! Ты можешь уговорить его?

А разве ты еще ничего не сделал с ним? мысленно ответила я.

У меня не было достаточно времени, чтобы привести его в норму. После его ухода сделанные мною заплатки начали приходить в негодность. Нарушения речевой функции и логического мышления пока еще минимальны, однако постепенно увеличиваются. Затем на очереди моторная координация и функции внутренних органов. В конечном итоге все это может привести к летальному исходу.

Неужели он не понимает той опасности, которой подвергает себя? спросила я.

Он просто не желает этого знать.

– Я бы все-таки посоветовал вам немного отдохнуть, – обратился к Эльтору доктор Кабату. – А также поесть. Это нужно вам обоим.

– Мы можем устроить для вас обед, – добавил Стоунхедж.

– Доктор Кабату, вы можете убрать шприц? – ледяным тоном проговорил Эльтор.

Резким движением он оказался на другом конце комнаты. Не успело у меня от неожиданности перехватить дыхание, как он выхватил у доктора из рук голубой медицинский шприц.

Кабату удивленно посмотрел на свою пустую руку, затем перевел взгляд на Эльтора.

– Я, конечно, слышал, что Джагернауты быстры как молния, но и представить не мог, как это выглядит на самом деле! Зачем вы это сделали?

Эльтор тем временем разглядывал шприц.

– Это для введения… перитала. Перитала? – Он сердито посмотрел на Кабату. – И кого вы собирались вырубить этой штуковиной?

– Никого, – ответил доктор и, секунду помолчав, продолжил: – Я заправил шприц сразу после того, как узнал, что вы подлетаете к нашей станции. В качестве меры предосторожности. Я как раз собирался его разрядить.

Объяснение врача ничуть не уменьшило подозрительность Эльтора. Я же не обнаружила в словах Кабату никакого обмана. Правда, никакой гарантии того, что он говорит чистую правду, тоже не было. Эмпаты обладают гипертрофированной способностью улавливать чужие эмоции, однако и они иногда ошибаются. И все же что-то подсказывало мне, что доктор говорит правду.

Джаг тут же послал мне свои мысли.

Вероятность того, что этот человек не солгал, оценивается мною в 98 процентов.

Отлично.

Я встала и подошла к Эльтору.

– Ты можешь спокойно вернуться к Джагу. Со мной все будет в порядке.

Эльтор взглянул на меня с высоты своего роста. Волосы его были забавно взъерошены, на лице все то же выражение беспокойства.

– Тина! – начал было он.

Я взяла его за руки.

– Прошу тебя. Пожалуйста!

Эльтор стиснул меня в объятиях. Внезапно возле моего уха раздался щелчок, и Эльтор выпустил меня. Я подалась назад и увидела, что он растерянно смотрит на обломок шприца у себя в руке. Из ладони торчал осколок.

Эльтор перевел взгляд на Кабату.

– Дайте мне противоядие! Срочно! – потребовал он.

– Оно в другом комплекте, – пояснил доктор.

– Тогда принесите новый!

– Он у меня в кабинете.

– Консоль, – невнятно пробормотал Эльтор. – Или нано… дайте только… секунды…

И начал оседать на пол. Стоунхедж вскочил и, бросившись к Эльтору, подхватил под мышки. В ту же секунду директор пошатнулся под тяжестью ноши и повалился на диван, резко ударившись ногами о его край. Эльтора ему пришлось опустить на пол.

– Черт побери, – пробормотал доктор Кабату, перешагивая через безвольно вытянутую руку Эльтора.

Присев на корточки, Кабату снял с пояса какой-то цилиндрик, который тотчас развернулся, превратившись в диагностическую ленту. Врач приложил ее к шее Эльтора. На ней тут же появились какие-то непонятные значки-символы и, сменяя друг друга, крошечные голографические изображения человеческого тела.

Я опустилась на колени рядом с доктором.

– С ним все будет в порядке?

– Проспит несколько часов. Это только пойдет ему на пользу. Я действительно собирался разрядить шприц, – ответил Кабату.

– Теперь уже ничего не поделаешь, – сказала я и поинтересовалась: – Вы можете переправить его на корабль?

– Отвезите его лучше в больницу! – произнес стоявший у нас за спиной Стоунхедж.

– Нет! – заявила я и встала лицом к директору. Ну почему я не такого же роста, что и он! В эту секунду у меня, наверное, был вид зайца, осмелившегося бросить вызов медведю. – Его обязательно нужно переправить на корабль! Джаг отремонтирует его!

– Отремонтирует? – Стоунхедж улыбнулся. – Забавно вы выражаетесь!

– Макс, она права! – произнес Кабату и тоже выпрямился. – Если в его организме разладились какие-то функции, то корабль лучше нас устранит все неполадки! Я, например, просто не знаю, с чего начинать его лечение.

– Вы говорите о нем так, будто это не человек, а машина, – отозвался Стоунхедж.

– А Джагернауты и есть машины, – сказал Кабату. – Мы о них мало что знаем. Командование Имперских Космических Сил держит в секрете любую информацию о них. Но я еще ни разу не слышал, чтобы весь организм был в буквальном смысле начинен биомеханикой, как у этого. Самое интересное в нем – его ноги. Они полностью представляют собой биомеханическое устройство. Даже кости в них ненастоящие.

– Прекрасно, – произнес Стоунхедж. – Пусть техники сообщат кораблю, что его пилот скоро прибудет. – Он сделал паузу. – Может быть, корабль уже знает об этом?

– Сомневаюсь, – сказал Кабату. – Взаимодействие Тела Кайла значительно ослабевает на больших расстояниях. Корабль же находится на «втулке» станции. На такое расстояние даже человек-телепат вряд ли смог бы передать мысль. Не думаю, чтобы такое было под силу Искусственному Интеллекту корабля.

– Но Селей не обычный оператор, – возразил Стоунхедж. – Он рон.

Я с любопытством следила за их разговором. И впервые получила подтверждение моим догадкам, насколько продвинутыми были соотечественники Эльтора в нейрологии.

– А я сомневаюсь, что псион рона способен на это, – произнес Кабату. – Но кто знает хоть что-то о ронах? Если не ошибаюсь, даже за невинную попытку сделать голографический снимок рона можно легко угодить за решетку. – Кабату перевел взгляд на Эльтора. – Думаю, нам всем пришлось бы несладко, узнай Имперские власти о том, что один из ронов валялся на полу без сознания, а мы тем временем обсуждали действие Тела Кайла.

Стоунхедж подмигнул.

– Конечно, какие могут быть сомнения! Все-таки будет лучше, если вы переправите его на корабль.

Вскоре в комнате появились четыре медика. Погрузив Эльтора на аэроносилки, они поспешно удалились, сопровождаемые доктором Кабату.

Тина, донесся до меня безмолвный мысленный зов Джага. Ты должна сделать кое-что еще.

Что же?

Удостоверься в том, что они никому не сообщили о прибытии Эльтора. Никто не должен знать, где он.

А как же его старшие офицеры?

Нет, думаю, не стоит. Я все высчитал – существует вероятность в 99.5 процента, что покушавшиеся на его жизнь убийцы связаны с Командованием Имперских Космических Сил. Согласно моим расчетам, вероятность того, что они имеют доступ наивысшего уровня к галактическим сетям, равна 99,9 процента. Если Эльтор задействует псибер – и пространственно-временную сеть, то тем самым может невольно выдать себя, и его врагам станет известно, что он еще жив. Я переправлю вас обоих на планету, принадлежащую семейству Эльтора. Там мы сможем воспользоваться надежным каналом связи, предусмотренным как раз на случай подобных кризисных ситуаций.

Эта информация не слишком обнадежила меня.

А мы можем быть уверены в том, что никто из его родственников не связан с убийцами?

Я на 99,999 процента уверен, что никто.

Откуда у тебя такая уверенность?

Они все роны, ответил Джаг, как будто эти три коротких слова объясняли все.

– Мисс Пуливок! – вывел меня из состояния мысленного разговора с Джагом голос директора станции. – Почему вы на меня так смотрите?

– Я как раз задумалась о сетях, – ответила я. – Пожалуйста, никому не говорите о том, что Эльтор у вас. Если убийцам станет известно о том, что он жив, они не успокоятся до тех пор, пока снова не доберутся до него!

Стоунхедж понимающе кивнул.

– Не беспокойтесь, не скажем!

Отлично, донеслась до меня мысль Джага. Мне даже показалось, что я уловила в его мысленной интонации чувство облегчения. А уж я постараюсь привить твоему жениху хорошие манеры!

В ту же секунду перед моим мысленным взором возникла картинка – Джагернаут, с взъерошенными волосами, в трещащем по швам мундире, рявкает на окружающих.

Может, это, конечно, и безнадежно, но я все-таки постараюсь!

Я рассмеялась, но тут же резко оборвала смех, увидев, что Стоунхедж как-то странно на меня смотрит. После чего капеллан Минь увела меня смотреть свадебное платье.

Минь обитала в домике с террасой. Цветы здесь свешивались со всех карнизов и балкончиков. Стены украшала ажурная металлическая вязь. В спальне я увидела кровать, накрытую шикарным одеялом с изображениями попугаев и деревьев-бонсай. На фоне нежно-розового восхода птицы сияли ослепительно яркими красками – зелеными, голубыми, золотистыми, красными. Голографическая ткань делала орнамент объемным, зрительно увеличивая размеры одеяла. Стены украшали голо графические картины пагод, цветников, геометрически подстриженных деревьев. На одной из картин прямо на моих глазах разразился порыв ветра и тут же вихрем пронесся по всей комнате, коснувшись и других картин, на которых были изображены совсем другие сценки.

Капеллан Минь принялась перебирать висевшую в шкафу одежду.

– У меня тут кое-что осталось от кузины моей подруги, вот, пожалуйста!

С этими словами она извлекла на свет божий платье – довольно простого фасона, длиной до колена, но очень красивое, с голографическим рисунком поверх белых кружев. Оно напомнило мне другое, из моей прежней жизни, – платье, которое мама сшила мне на пятнадцатилетие.

– Просто прелесть, – обрадовалась я.

Минь улыбнулась:

– Можешь взять его себе. Я его носить не буду.

Ее доброта растрогала меня.

– Огромное вам спасибо!

– Ты не желаешь немного отдохнуть перед регистрацией?

– Скажите, могу я вас кое о чем спросить? – ответила я вопросом на вопрос.

– Конечно. – Она жестом предложила мне присесть за стол. – Надеюсь, что и ты поможешь нам кое в чем разобраться.

– Разобраться? – спросила я, садясь рядом с ней.

– Наследник семейства ронов спасается бегством от наемных убийц и просит зарегистрировать брак с некоей никому не известной юной особой. Вполне естественно, что все это не может не вызывать у нас любопытства. Хотелось бы знать, что же происходит.

– Сама не знаю, – ответила я. Хотя Эльтор и рассказывал мне о своей семье, я мало что поняла из его слов. – Я до сих пор толком не понимаю, кто он на самом деле.

Минь рассказала мне все, что, в свою очередь, было известно ей, поведав древнюю легенду о вымирающем народе. Пять тысяч лет назад Рубиновая Династия безраздельно властвовала в империи звездоплавателей. Для полетов на звезды они захватили брошенные на берегу Исчезнувшего моря корабли – все, что осталось от загадочной расы, – некогда высадивших людей на Рейликоне. Рубиновая Империя познала свой взлет и падение еще за три тысячелетия до рождения Иисуса Христа. Она была одним из наиболее выдающихся и в то же время наиболее хрупких достижений человечества.

Именно эта империя научилась совершать межзвездные перелеты прежде, чем познала простейшие основы физики. А затем ее представители отправились на поиски своей далекой, затерянной в глубинах космоса родины. Землю они так и не нашли, зато заселили множество других планет. Необходимость заставила их научиться азам генной инженерии, с тем чтобы приспособить колонистов к природным условиям новых миров, а также попытаться разнообразить собственный генофонд. Однако империя оказалась слишком хрупкой и потому нежизнеспособной. Ей не хватало ни научных знаний, ни людей, чтобы и дальше продолжать эту космическую гонку. Империя рухнула, а ее разбросанные в космосе колонии оказались в изоляции на четыре тысячи лет.

В конце концов отчаяние заставило рейликан снова пуститься в межзвездные скитания. Среди них резко возросла смертность – генофонд был слишком мал, и раса не могла сохранять жизнеспособность. Рейликане надеялись, что приток свежих генов из заново обнаруженных колоний будет в состоянии их спасти. Но колонии либо сами погибли по причине близкородственных браков, либо генетический сдвиг слишком отдалил их от бывших соплеменников-эмпатов. Гены Кайла нередко приводили к летальным уродствам. Процветали только те колонии, чей генофонд утратил эмпатические черты.

Однако гены Кайла полностью не исчезли. Родители Эльтора были псионами Рона, в честь генетика Рона. Проект Рона ставил перед собой двоякую цель. Используя ДНК представителей Рубиновой Династии, генетик добился повышенного уровня эмпатии и произвел на свет семейство Эльтора. Используя другую ДНК, Рон искусственно создал так называемых купцов-аристо, которых отличала невосприимчивость к боли.

Аристо являются причиной того, что генетические эксперименты с операторами Кайла объявлены незаконными. В некотором смысле аристо представляют собой противоположность эмпатам. Они способны воспринимать чужие эмоции, однако их «приемное устройство» ненормально: оно настроено лишь на улавливание чужой боли. Сигнал должен поступать от эмпата – того, чей мозг усиливает его до такой степени, чтобы аристо его воспринял. Мозг аристо, пытаясь понизить свою чувствительность к боли, направляет сигналы в нервные центры, воспринимающие боль как удовольствие.

– Так вы считаете, что это аристо пытались убить Эльтора? – спросила я.

– Не думаю, – ответила Минь. – Они бы предпочли схватить его живым. Может, кто-то желает помешать его браку. – Минь развела руками. – Видишь ли, фактически он просит нас заключить договор между нашим и его правительством. Обычно на подготовку такого договора уходят годы.

– А почему его женитьба на мне предполагает подписание договора?

Моя собеседница улыбнулась.

– О, эта история стара как мир! Два государства желают при помощи династического брака укрепить политический союз!

Рассказ Минь сильно меня удивил. Тогда я не знала, что народ Эльтора считает семью чем-то более важным, чем правительство. Рейликане шесть тысячелетий боролись за то, чтобы выжить и сохранить себя как расу. За это время их империя достигала величия и распадалась, а затем вознеслась снова. Способность дальнейшего продолжения рода являлась для империи самым прочным символом единения. Двести лет назад Имперская Ассамблея устроила брачный союз между мужчиной из Объединенных Миров и матерью Эльтора. Брачный договор составил собой несколько томов. Хотя брак в конечном счете распался, государственный договор оставался в силе до начала войны между сколийцами и купцами, когда Земля изменила интересам Империи.

Было ли это действительно предательством? Все зависит от того, с какой точки зрения рассматривать происходящее. Во время войны Имперским флотом командовала тетка Эльтора, Соскони Валдория. В соответствии с условиями договора она отправила наиболее уязвимых ронов на Землю, где те могли бы чувствовать себя в безопасности. После войны Объединенные Миры отказались отпустить ронов на родину – из опасения, что это снова повлечет за собой уничтожение звездных миров. Еще более осложнило ситуацию то, что купцы согласились выпустить на свободу своего самого ценного военнопленного – отца Эльтора – в обмен на освобождение сына их покойного Императора.

– В конце концов имперская группа, занимавшаяся проведением спецопераций, освободила насильно удерживаемых на Земле ронов, – продолжила свой рассказ Минь. – Но из-за этого мы едва не ввязались в войну. Вполне допустимо, что сами рейликане вымирают, однако их империя процветает, особенно после того, как их генофонд обновился за счет притока генов иммигрантов из Объединенных Миров. Единственная причина, по которой они не уничтожили нас, состоит в том, что, несмотря на нашу малую численность, мы сильны и помогаем сохранять военно-политическое равновесие, имея в союзниках любое из государств.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю