Текст книги "На все времена"
Автор книги: Кэтлин Вудивисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 21
К началу следующего дня сотня солдат королевского полка собралась во дворе и заполонила парадный зал. В замке сразу стало слишком тесно. Но Рейвен не мог отослать их, поскольку разведчики доносили, что северные лорды действительно решили пренебречь приказом короля и собирают большую армию, чтобы изгнать шотландцев из Нортамберленда.
Тут же начались приготовления к большому путешествию в Шотландию. Соседям были разосланы извещения, что Рейвен и его семья отправляются на север. Поскольку большинство рыцарей Вашела и их семьи отказывались ехать, замки Абриэль и Вашела должны были остаться под их защитой. Но Рейвен считал, что Терстан не оставил мечты о мести, и поэтому послал людей следить за его домом и прислать известие, если тот решит снова напасть на замок Абриэль.
Терстан медленно выздоравливал, но времени не терял, пытаясь убедить своих союзников захватить замок и отнять его у Рейвена Сиберна. Однако люди, которые, как он предполагал, разделяли его точку зрения, успокоились и настаивали на том, что хотели всего лишь отъезда Рейвена. Поскольку им больше не приходилось терпеть присутствие шотландцев, союзники Терстана решили защищать свои дома в это нелегкое время. У самого Терстана не хватало людей для осады, и теперь он считал замок де Марле добычей, которую так и не мог завоевать. Признаком своего поражения. От тоски и боли его разум окончательно помутился, и поэтому он, горя жаждой мести, решил последовать за шотландским обозом, и если не сможет атаковать его, значит, проберется в самое сердце твердыни Сибернов, чтобы убить Абриэль и шотландца. Мордея охотно согласилась помочь ему, и оба приготовились к долгому путешествию. Но на его беду, рана воспалилась, и Терстан метался в лихорадке, так что пока их отъезд задерживался.
А в замке де Марле снаряжались экипажи и повозки, чтобы везти семьи на север. Несколько сервов, решивших сопровождать господ, вызвались служить возницами и ухаживать за животными. Те из служанок, кто умел готовить, собирали съедобные травы и добавляли их в еду. По ночам разжигались огромные костры, отгоняющие холод. Рейвен обязательно выставлял часовых и велел остерегаться всякого, кто приблизится к лагерю.
Едва караван пересек шотландскую границу, как обстановка резко изменилась. Здесь в каждой долине и на каждом холме царил обманчивый мир. Конечно, по сравнению с той войной, которая пылала в Англии, здешние места казались раем, где путники могут найти безопасное убежище. Но Рейвен прекрасно знал, какая опасность следует за ними по пятам, и каждый день объезжал караван в поисках следов погони или преследования. Через две недели после начала путешествия его догнал гонец с сообщением, что Терстан после выздоровления собрал небольшое войско и пустился в путь, но никто не знал, сколько людей присоединится к нему по дороге. Седрик послал еще одного гонца, чтобы выяснить точное количество людей в его отряде.
Все это время Вашел обращался с Элспет с такой нежностью и заботой, что Абриэль становилось ясно: на их любовь нисколько не влияет то обстоятельство, что он норманн, а она саксонка. Это трогательное зрелище придавало ей уверенности в том, что она и Рейвен смогут добиться того же, и помогало успокоить опасения относительно союза саксонки и шотландца. Остальные страхи, по большей части выдуманные ею самой, исчезли без следа. И хотя она раньше считала себя нежеланной, теперь сознавала, что Рейвен хотел равного партнера в браке, взрослую женщину, а не девчонку, обуреваемую глупыми фантазиями о том, каким должен быть этот самый брак. Нет, ее супружеская жизнь не фантазия, особенно сейчас, когда их постоянно охраняют целыми днями и патрулируют лагерь по ночам. Редкие минуты наедине с Рейвеном случались, только когда ему доставались несколько часов сна между вахтами. Ну, это уж они смогут пережить. И вынести все, что лежит впереди, в течение тех десятилетий, которые, как она надеялась, отмерены их браку.
Наконец Рейвен объявил, что они почти дома. В этот последний день он и его отец постоянно подгоняли людей в отчаянном усилии достичь поместья Сибернов до появления Терстана. Вражеские разведчики так и шныряли между деревьями: очевидно, он почти нагнал Сибернов и их караван.
Абриэль была потрясена видом замка Сибернов и поклялась больше никогда не судить о муже поспешно. Крепость была массивной, с многочисленными башнями и высокими стенами. Абриэль она показалась еще более впечатляющей, чем замок, выстроенный лордом Уэлдоном. Абриэль восхищенно уставилась на дом мужа – ее дом. Какое великолепное убежище для нее и родных!
Она со стыдом вспоминала, как воображала когда-то, что он гоняется за ее богатством. И хотя чувствовала себя полной глупышкой, потому что сомневалась в нем, все же напомнила себе, что у нее были причины подозревать Рейвена в алчности. Зато теперь она видела мужчину, преданного своей семье, мужчину, который оберегал их в многонедельном путешествии.
Вскоре экипаж остановился перед навесным мостом, и Рейвен, обняв жену за талию, поставил на ноги.
– Добро пожаловать в наш скромный замок, миледи, – радушно пригласил он, хотя она заметила, как внимательно муж всматривается в древесные заросли, словно оттуда в любую минуту могли выскочить вооруженные солдаты.
– Я и не подозревала, что у тебя такой величественный дом, – призналась Абриэль, пытаясь быть столь же храброй, как муж. – Почему ты не рассказывал, как прекрасна эта долина?
Рейвен сдержанно улыбнулся, довольный словами жены, несмотря на напряжение, которое ощущали оба.
– Зайди в дом, посмотри на свои новые владения, девушка.
Абриэль уставилась поверх его плеча во тьму леса, который они только сейчас покинули.
– Конечно, – ответила она, зная, что он хочет, чтобы они как можно скорее оказались в безопасности. По стенам расхаживали солдаты, а вдалеке виднелись десятки сервов, спешивших к замку по полям и дорогам с большими мешками и корзинами.
Рейвен заметил, куда она смотрит.
– Я выслал гонцов с сообщением, чтобы все люди поскорее укрылись в замке, прежде чем мы запрем ворота.
Абриэль кивнула, стараясь не думать о том страхе, который, должно быть, испытывают эти люди. Это она во всем виновата! Она виновата в этой войне! Если бы она и Рейвен не поженились, Терстан не принес бы зло в мирную долину.
Жители деревни вели с собой детей, не зная, по какой причине их созвали, но понимая, что лэрд Сиберн защитит их от любой беды. И поскольку все были в одинаковых грубых плащах, никто не заметил незнакомца в капюшоне, скрывавшем лицо. Он присоединился к ним в небольшой рощице. Человек, как и остальные, нес корзину и терпеливо дожидался своей очереди пройти сквозь задние ворота, прежде чем ступить в темный коридор и исчезнуть.
А в это время Рейвен и Седрик принимали приветствия рыцарей и слуг, с поклонами и приседаниями желавших новобрачным всяческого счастья. Главная повариха обещала пиршество, которое супруги забудут не скоро, но все понимали, что сейчас не до праздников.
Когда у Абриэль выдалась свободная минута, она с удивлением разглядывала обстановку: искусно вырезанную каминную доску над очагом и множество прекрасных шпалер на стенах, не пропускавших сквозняков. В парадном зале висели щиты и портреты предков: красавцев мужчин и блистательных женщин. Ее взгляд невольно притянул портрет величественной рыжеволосой красавицы, висевший на почетном месте, рядом с изображением молодого человека, очень похожего на Рейвена.
– Мои отец и мать, – пояснил тот, подходя сзади и кладя руки на ее плечи. Столько гордости и любви звучало в его голосе!
– Ты – точная копия Седрика в молодости, – откликнулась Абриэль, пораженная необычайным сходством. – А твоя мать была редкой красавицей.
– Мой отец любил ее, и в его жизни не было других женщин. Только в последнее время у него загораются глаза при виде одной девушки. Но он, конечно, считает, что она слишком молода для такого старика.
– Если ты о Корделии, то у Седрика больше шансов завоевать ее сердце, чем у любого поклонника вполовину его моложе, – заверила Абриэль. – Может, ты не заметил, но у Корделии на все свое мнение. Я бы восприняла ее всерьез, поскольку она никогда не выказывала никакого интереса к своим ровесникам. Для пожилого человека твой отец еще очень красив и строен.
Рейвен, усмехнувшись, кивнул:
– И к тому же несколько раз побеждал меня в поединке. Но что, по-твоему, скажет лорд Реджинальд по поводу такого брака?
– Мне кажется, что общество Седрика ему нравится, особенно после того, как лэрд вытащил у него из плеча стрелу. Полагаю, женитьба на Корделии только укрепит их дружбу.
– Ты так считаешь? – недоверчиво протянул он.
– Я когда-нибудь давала тебе причины усомниться во мне? – спросила она, изображая обиду.
Его лицо медленно осветилось улыбкой, и Абриэль на миг показалось, что из-за темных облаков выглянуло солнце. На какой-то момент она увидела мужа веселым и беспечным, но скоро взгляд опять похолодел.
Тьма спустилась, прежде чем люди Терстана смогли обнаружить себя, и хотя местные жители и гости знали, что утром замок будет окружен, пока что делили простой ужин, благодаря Бога за благополучное прибытие. Разговоры велись вполголоса, и люди ели поспешно, ощущая потребность поскорее запереться в своих комнатах.
Когда Седрик и Рейвен в последний раз обошли замок, Седрик уселся перед очагом и принялся чистить свой боевой топор. Подошедший Реджинальд Грейсон неловко откашлялся.
– Лэрд Седрик…
– «Лэрд Седрик»? – перебил шотландец. – Реджи, разве мы с тобой не договорились расстаться с титулами? Да и ты называл меня Седриком едва ли не с первой встречи.
Чувствуя, как полыхают щеки, Реджинальд невольно улыбнулся:
– Полагаю, что так. Откровенно говоря, это моя жена уговорила меня подойти, и хотя сейчас не время, мы не знаем, что нас ждет в будущем. Это насчет… нашей дочери.
Седрик окончательно расстроился.
– Я восхищаюсь леди Корделией, как любой другой красивой девушкой. Если она оскорблена моими шутками, постараюсь исправиться.
– Она не оскорблена, – заверил Реджинальд. – Наоборот, скорее воодушевлена.
Седрик нерешительно кивнул, вообразив, будто понял, что пытается сказать ему друг.
– Что ж, она прекрасная девушка, но я сделаю все, чтобы попытаться стать более уважительным в ее присутствии, чтобы она и леди Изольда не обиделись. Поверь, леди Корделия заставляет сильнее биться мое сердце, и, полагаю, я несколько перешел положенные границы в своем желании петь ей дифирамбы.
– Пожалуйста, будь уверен, что никто из моей семьи не обижен, – повторил Реджинальд.
Совершенно растерянный, Седрик отставил топор.
– Тогда что, во имя неба, ты пытаешься мне втолковать, Реджи?
– Мы… то есть Изольда и я… хотели бы знать… ты действительно не против взять в жены нашу дочь?
– По правде сказать, – признался Седрик, – я считал, что огонь юности еще тлеет во мне… не то чтобы я предполагал, будто из нашей с леди Корделией дружбы что-то выйдет. Будь я лет на двадцать моложе, сделал бы все, чтобы завоевать девушку.
– Именно с этим я и пришел к тебе. Заверить, что мы с Изольдой не подумаем ничего плохого, если ты станешь ухаживать за нашей дочерью, – поспешно объявил Реджинальд.
Седрик склонил голову набок и пристально уставился на друга:
– А что скажет на это леди Корделия?
– Собственно говоря, именно она и пришла к нам с просьбой поговорить с тобой и узнать, как ты отнесешься к такой мысли. Вероятно, это опасность нашего путешествия заставила ее подумать о будущем. Я еще не нашел поклонника для дочери, который был бы мне более приятен. Мы с Изольдой хотим в свои последние годы подержать на руках внуков.
– Я не могу солгать. Сама мысль о том, что моей женой будет такая красавица, снова возвращает мне молодость. Но пойми, нас разделяет целая пропасть лет. Меня гложут сомнения: что, если, женившись на леди Корделии, я оказываю ей медвежью услугу? Многие молодые люди были бы счастливы поухаживать за девушкой, и вдруг она пожалеет, если брак будет заключен слишком поспешно? Как бы я ни был польщен такой честью, все же советую девушке хорошенько поразмыслить. И… кстати, она знает о нашей беседе?
– Нет. Поговорив с Изольдой, я не нашел в себе мужества подойти к Корделии до того, как потолкую с тобой. Если ты не захочешь жениться на нашей дочери, больше об этом не будет сказано ни слова. Будь уверен, что нашей дружбе это не помеха.
Седрик, кивнув, крепко пожал руку Реджинальду.
– Тогда оставим все, как есть, пока я не обдумаю твои слова и не уверюсь, что девушка не хочет иного мужа, кроме меня.
Этой ночью в резной часовне, выстроенной специально для матери Рейвена, Абриэль истово молилась о защите тех, кто остался в Англии охранять замок. В этом раздираемом распрями мире не было никаких гарантий, что жизнь снова станет такой, как во времена правления Генриха. Многие алчные волки в человеческом обличье все еще рыскали по стране, охваченные жаждой крови и наживы.
Не дождавшись Рейвена, Абриэль отправилась на поиски, в чем ей помог капитан стражи, который повел ее по узким лестницам на стены замка. Яростный ветер теребил плащ, хлеставший ее по ногам, и она покрепче сжала капюшон у горла. Луна уже поднялась, и в лунном свете и сверкании факелов она увидела Рейвена, стоявшего в одиночестве и смотревшего в темноту. Капитан стражи подвел ее к мужу, дождался, пока тот обнимет ее за талию, и удалился. Муж приветствовал ее теплой улыбкой.
– Моей жене не понравились ее новые покои? – шутливо спросил он.
– Ты знаешь, что они прекрасны, – пробормотала она, прижавшись к нему так, что голова уместилась как раз под его подбородком. – Все гости и родственники легли спать, и я подумала, что ты тоже нуждаешься в отдыхе. Вот и нашла тебя здесь.
– Ничего не мог с собой поделать, – пожал он плечами. Ей почему-то стало немного легче от его низкого, успокаивающего голоса.
– Я полностью доверяю своим людям, – продолжал Рейвен, – знаю, что все сделано, как мы с отцом хотели, и все же… де Марле где-то здесь, выжидает нужного момента.
– Неужели он настолько глуп, чтобы атаковать ночью?
– Нет, вряд ли, стены замка надежно нас защитят.
– Тогда пойдем в постель.
Потребовалось огромное усилие воли, чтобы отвести взгляд от соблазнительного зрелища, которое представляла жена в этот момент, и снова уставиться в темноту.
– Еще не время. Я подожду немного. Абриэль поколебалась.
– Не думала, что этот разговор состоится в столь неподходящем месте, но, возможно, тебе необходимо услышать это сейчас. Что, если бы я сказала тебе, что жду ребенка?
Рейвен вздрогнул, схватил жену за руки и вперил взгляд в лицо, словно все, что хотел узнать, можно было прочесть в ее нежных глазах. На какой-то момент горло сжало судорогой, но он все же справился с собой.
– Малыш, – тихо выдавил он. – Мой малыш…
– Значит, ты счастлив?
Рейвен засмеялся, крепко поцеловал ее и прижал к себе.
– Счастлив? Более чем, милая Абриэль.
– В таком случае добро пожаловать домой, – прошептала она.
Рейвен положил большую ладонь на ее живот, и Абриэль вздохнула. Теперь она с более светлой надеждой смотрела в будущее и думала о радости, которую принесут им дети. Отныне в ее браке будут не только штурмы и осады. Они с Рейвеном должны жить ради будущего… и ребенка, росшего в ее чреве.
Перед рассветом замок пробудился от хриплого рева рога. Люди готовились к тяжелому дню. Те, кто находился в стенах замка, выбежали во двор, только чтобы увидеть, как солдаты с угрюмыми лицами загоняют всех обратно.
Первый дождь горящих стрел осветил небо, соперничая по яркости с восходящим солнцем, и обрушился на двор.
Глава 22
На фоне предрассветного неба, темного, затянутого тучами, сквозь которые не проникали солнечные лучи, летели огненные снопы, вселявшие ужас. Панические вопли испуганных людей побудили Абриэль действовать. Сердце ее болезненно сжималось. Хотя женщинам велели идти внутрь и Изольда уже утащила Элспет в замок, Абриэль не могла двинуться с места.
Большинство горящих стрел упало на землю и уже успело потухнуть, но несколько вонзилось в соломенные крыши конюшни и бараков, и людям пришлось карабкаться наверх и передавать по цепочке ведра с водой, чтобы погасить надвигавшийся пожар.
Детский крик заставил Абриэль повернуться. Она увидела девочку, в страхе размахивавшую горящим рукавом. Абриэль подскочила к ней и юбкой сбила огонь, после чего отдала ошеломленную малышку рыдавшей матери, а сама побежала по двору, гася по пути попадавшиеся ей горящие клочки соломы.
Уже через несколько минут все было потушено, и Абриэль потрясенно ожидала новой атаки.
– Что произошло? – спросила она бегущего мимо капитана стражников. – Почему они остановились?
Тот на ходу обернулся.
– У них нет ни людей, ни осадных машин, чтобы предпринять штурм. Поэтому они стараются нас запугать, миледи. Хотят, чтобы вы в страхе ожидали следующей атаки.
Солдаты на стенах внезапно подняли крик за секунду перед тем, как осаждающие послали новую партию горящих стрел.
– Мы к этому привычны, миледи, – добавил капитан, направляясь к баракам. – Сейчас наши лучники тоже начнут осыпать их стрелами, и им придется увертываться или закрываться щитами, так что не бойтесь!
По крайней мере хоть дети в безопасности!
Абриэль радовалась, что больше ей не придется слышать пронзительные детские вопли, от которых кровь стыла в жилах. Она была не единственной из женщин, кто оставался во дворе, туша пожары одеялами и указывая на те места, куда сами не могли добраться. У колодцев стояли мужчины, постоянно черпая воду и наполняя ведра.
Над головой летели облака. Но дождь не спешил пролиться, так что помощи с неба пока ждать не приходилось. Однако в воздухе ощущалась атмосфера приближавшейся бури, и жар костров не давал свободно дышать. Часом позже, когда лучники, казалось, немного угомонились и перерывы между атаками становились все дольше, Абриэль наконец смогла оглядеться. Оказалось, одна из стрел подожгла голубятню, и бедные птицы сгорели. Копна сена, лежавшая возле конюшни, все еще дымилась. Женщины и мужчины устало сидели на земле, радуясь минутной передышке. Покрытые сажей лица, прожженная одежда, опаленные волосы…
– Абриэль! – услышала она суровый голос мужа. – Что это ты тут делаешь? – свирепо прошипел он. – Немедленно в замок!
– Ни за что! Я ничуть не устала. И всего лишь стараюсь затоптать пламя!
– Я требую, чтобы ты…
– Но это и мой дом, верно? – вскричала она. – И я тоже хочу его защищать!
Рейвен в жизни не испытывал такого страха, как в ту минуту, когда заметил, как жена, женщина, которую любил больше жизни и которая носила его ребенка, увертывается от горящих стрел.
Нежность боролась в нем с желанием знать, что она в безопасности.
– Я присмотрю за ней!
Рейвен и Абриэль обернулись. К ним решительно направлялась Корделия. Прядки белокурых волос развевались вокруг грязного лица. За собой она тащила прожженное одеяло, которым, очевидно, гасила огонь.
– Ты можешь ее увести? – потребовал Рейвен.
– Попытаюсь, – твердо ответила Корделия. – А ты иди и выполняй свой долг.
Рейвен, кивнув, направился к ступенькам, ведущим на стены.
Абриэль решительно сложила руки на груди.
– Я никуда не пойду.
– Знаю, – устало бросила Корделия. – Но обещай быть поосторожнее и не отходить от меня.
– Обещаю, – кивнула Абриэль и с тоской поглядела на небо. – Сколько еще это будет продолжаться?
– Пока у них не закончатся стрелы, – пробормотала Корделия, облокотившись на пустую колоду из-под пойла для лошадей. – Но если они все спланировали заранее, значит, успели подготовиться.
– Только не это! – Абриэль снова подняла лицо к небу и гневно прошипела: – Почему нет дождя?!
К ее ужасу, на двор снова обрушился водопад горящих стрел. Обе немедленно забыли о клятве Абриэль оставаться рядом с Корделией и принялись тушить пламя. Абриэль орудовала небольшим ковриком, который взяла из парадного зала. Вскоре она уже надсадно кашляла от дыма, но все же успела заметить, что стрел оказалось гораздо меньше, чем в первый раз. Похоже, лучники Рейвена метко попадают в цель. Остается лишь подождать, пока от войска Терстана почти ничего не останется, и тогда все будет кончено!
– Крыша! – крикнул солдат со стены. Собравшиеся с ужасом устремили взгляды наверх, но с земли крыши не было видно. И все же Абриэль сообразила, что только горящая крыша замка могла побудить невероятно уставших людей броситься по переходам, соединявшим стены с замком. Абриэль еще в жизни не молилась так истово. Но долго смотреть в небо ей не пришлось: рядом раздались громкие крики. Голос оказался ей знаком. Растерянно оглядевшись, она увидела Корделию, отчаянно пытавшуюся потушить горящую юбку. Абриэль ринулась на помощь подруге, но не успела сделать и двух шагов, как из пелены дыма появился Седрик и, сбив Корделию на землю, затушил пламя собственным телом. Абриэль покачнулась и рухнула на скамью, стоявшую у садовой калитки.
Корделия, рыдая, прильнула к Седрику, позволив ему долго укачивать себя, как ребенка, прежде чем выпрямиться и вытереть мокрое чумазое лицо.
Но Седрику она никогда не казалась более прекрасной.
– Девушка, ты не обожглась? С тобой все хорошо?
– Нет, ты вовремя спас меня, – всхлипывая, пробормотала Корделия и робко улыбнулась.
– Что за храбрая, чудесная девочка! – ухмыльнулся Седрик. – А теперь бери Абриэль и идите внутрь. Скоро начнут прибывать раненые. Нужно же их кому-то лечить!
– А крыша…
– Пока мы тут говорим, крышу уже тушат. Ну, идите же.
Хотя голос звучал мрачно и не сулил ничего хорошего, Корделия судорожно сглотнула и кивнула.
Абриэль устало поднялась, зная, что в таком состоянии не сможет сделать ничего полезного.
– Я пойду, – покорно сказала она.
Поддерживая друг друга, девушки медленно поднялись по ступенькам в парадный зал. К их удивлению, здесь почти не оказалось слуг. Из кухни вышла Элспет и подбежала к девушкам.
– Где все? – спросила Абриэль.
– О, дорогая, ты ранена? – испугалась мать.
– Нет, просто выгляжу куда хуже, чем чувствую себя.
– Изольда повела женщин в комнату для рукоделия поискать ткани потяжелее, чтобы было чем тушить огонь, – пояснила Элспет и искоса глянула на Корделию: – Она опасается за тебя.
– Я пойду к ней. Абриэль, ты останешься здесь?
– Да, и на этот раз намерена сдержать обещание.
Корделия кивнула и поспешила прочь.
– А слуги? – удивилась Абриэль.
– Все стараются любым способом помочь защитить замок. Давай наполним хлебные корки мясным рагу. Нужно накормить солдат.
– Но, мама, мне лучше позаботиться о раненых.
– У Сибернов есть своя целительница. Она уже разложила лекарства в церкви, но, слава Богу, пока что ей почти нечего делать. А ты, моя дорогая, должна поесть и отдохнуть, – возразила Элспет.
Абриэль нахмурилась. Чего ради мать так хлопочет над ней?
И тут ее озарило.
– Ты все знаешь, верно?
– О ребенке? Я предполагала. Думаю, мужчине, подобному Рейвену, не нужно много времени, чтобы его семя проросло.
Абриэль вздохнула.
– Мы хотели выбрать подходящий момент, чтобы сказать тебе и заодно отпраздновать.
– Обязательно отпразднуем это радостное событие. Я снова стану матерью и почти одновременно – бабушкой.
Абриэль расплылась в невольной улыбке.
– А Вашел – отцом и дедом! – добавила Элспет. Абриэль покачала головой и едва слышно застонала, представив эту картину.
– Ну как, тебе стало лучше? – спросила Элспет. – А теперь пойдем на кухню. Помоги мне расставить корки на столе.
Из кухни появились еще две женщины. Абриэль взяла стопку корок и направилась к дальнему столу. Сейчас она почти забыла озаренное огнем небо и людей, сражавшихся, чтобы спасти ее новый дом. Женщины молча работали, сосредоточившись на своей задаче и едва не падая от усталости.
Но тут зал прорезал свирепый вопль, словно сюда явился сам демон из ада. Абриэль развернулась как раз вовремя, чтобы увидеть толстуху, бегущую к ней. Растрепанные черные волосы беспорядочно обрамляли искаженное злобой лицо. Ведьма Мордея, сестра Десмонда, наконец получила возможность отомстить.
Терстан де Марле, стоявший у стен замка, резким движением сломал древко стрелы, торчавшей из его груди, смутно удивляясь тому, что не чувствует боли. Он неотрывно наблюдал, как пляшут высокие языки пламени на крыше. И ждал, когда до него донесутся вопли скорбящих о смерти Абриэль Сиберн. Его месть была так близка к осуществлению, что он уже ощущал на языке ее горькую сладость.
Абриэль едва успела вскинуть руки для защиты, но оказалась бессильна против безумной силы Мордеи. Жесткие скрюченные пальцы сомкнулись на шее Абриэль, лишая ее притока воздуха. Абриэль отчаянно цеплялась за руки женщины, но не могла их оторвать.
Мордея трясла ее, как собака кость.
– Ты не родишь еще одного наследника! Мой Терстан должен получить все, что ты у него украла.
Женщины, вопя, бросились за подмогой, но Элспет не могла покинуть дочь. Видя, что та вот-вот погибнет от рук сумасшедшей, она мгновенно сосредоточилась. Ужас сменился мрачной решимостью. Никакой страх не может одолеть женщину, ребенку которой грозит опасность.
Схватив тяжелый глиняный кувшин, она подлетела к Мордее сзади, высоко подняла кувшин и обрушила на голову ведьмы с такой силой, что сосуд разлетелся в мелкие осколки. Мордея пошатнулась и упала, увлекая за собой Абриэль.
Рейвен ворвался в двери зала как раз в тот момент, когда Абриэль вырвалась из ослабевших рук Мордеи и упала на колени, сотрясаясь в приступе неудержимого кашля. Элспет разрыдалась и обняла дочь; Мордея не шевелилась.
Рейвен подхватил Абриэль на руки и прижал к груди, ощущая бешеный стук ее сердца… и своего собственного.
– Ты не ранена, любимая? С тобой ничего не случилось? Абриэль покачала головой. Кашель постепенно унялся, но рука по-прежнему лежала на ноющем горле.
– У меня вся шея будет в синяках, но, спасибо маме, все обошлось. Пожалуйста, поставь меня на ноги, я пойду к ней.
Элспет стояла в стороне, обхватив себя руками и продолжая плакать. Женщины обнялись, громко всхлипывая. Все больше и больше людей появлялось в зале, окружая женщин и перешептываясь.
Рейвен перекатил Мордею на спину и увидел, что ее глаза невидяще уставились в потолок.
– Она мертва.
Элспет, охнув, подняла голову с плеча Абриэль:
– Но я не хотела ее убивать!
– Мама, ты спасала меня! И убила ее случайно, хотя она была страшной женщиной, готовой уничтожить всех, кого могла.
Элспет несколько раз кивнула и стала всхлипывать уже не так громко, особенно когда услышала голос мужа, после чего ринулась в его объятия и зарыдала с новой силой.
– Как Мордея пробралась в замок? – хрипло пробормотала Абриэль.
Рейвен выпрямился и обнял жену.
– Сервы успели прибежать как раз перед тем, как мы закрыли ворота. Ей было легко переодеться в такой же плащ, какой носят они. Во всем виноват я. Люди Терстана еще не прибыли, и я посчитал, что в замке все благополучно. – Он на секунду прикрыл глаза. – Из-за меня ты могла бы погибнуть.
– Не смей и думать об этом, – решительно заявила Абриэль. – Осада еще не кончилась.
– Стрел становится все меньше и меньше. Запасы их истощаются, а земля усеяна телами раненых и убитых. Нужно сказать де Марле, что его план не сработал. Посмотрим, что он сделает.
– Можно предложить ему отдать тело Мордеи, – выдохнула Абриэль, с содроганием глядя на труп. – Она была ему почти теткой. И я пойду с тобой.
– Абриэль…
– Как я могу быть вдали от тебя после того, что вынесла сейчас?
И Рейвену пришлось невольно согласиться.
Поднявшись на стену, Абриэль огляделась. Ей стало нехорошо при виде груд неподвижных тел, Лежавших на земле. Но когда она повернулась и взглянула на крышу замка, угол которой еще горел, и мужчин, лихорадочно передававших друг другу ведра, всякая жалость к врагам, имевшим глупость последовать за Терстаном, исчезла.
Примерно с десяток солдат из тех, которые еще оставались на ногах, опускали древки стрел в костер, специально зажженный для этой цели. Абриэль снова глянула в темное небо на низко нависшие черные тучи. Дождь – их единственная надежда на то, что крыша не загорится и замок уцелеет. Если пламя распространится дальше, им скоро придется покинуть здание.
– Терстан де Марле! – крикнул Рейвен.
Люди внизу приостановили свое занятие и обернулись к Терстану, щит которого неловко болтался на боку, больше не защищая своего хозяина. Рейвен понял, что Терстан ранен и удерживается на ногах лишь усилием воли.
– Вижу, твоя крыша пылает! – откликнулся Терстан со злорадным смехом. – Недолго ты продержишься, Сиберн!
– Гораздо дольше, чем тебе кажется, де Марле! У тебя почти не осталось людей, а огонь скоро погасят.
Абриэль оглянулась на крышу, гадая, правду ли говорит ее муж или блефует, чтобы обмануть врага.
– Я хочу отдать тебе женщину, которую ты считаешь теткой. Женщину, которую ты послал загребать для тебя каштаны из огня.
Терстан воткнул меч в землю и, пошатнувшись, оперся на него.
– Она потерпела неудачу?
– И еще какую! – негодующе вскричала Абриэль. – Я здесь, Терстан, жива и здорова!
Он низко опустил голову, осознав, что все его планы потерпели крах. Но все же, собрав остаток сил, прокричал:
– Ты изменница, Абриэль Харрингтон!
Она съежилась, услышав свою девичью фамилию.
– Ты больше никогда не сможешь вернуться на родину, – яростно продолжал он, прежде чем рухнуть на колени.
– Твои слова ничего для меня не значат! – фыркнула она. – Рейвен – мой муж, и я связана с ним по благословению Бога, короля и велению собственного сердца.
Она с любовью посмотрела на Рейвена, и в этот момент пошел дождь, стекая по ее щекам, как слезы радости. Во дворе раздались восторженные крики.
– Я послушаюсь собственного сердца, – продолжала она звенящим голосом, – потому что в такие ужасные времена на карте стоит не только существование народов, но и жизнь отдельных семей. И я с радостью и гордостью объявляю о своей безусловной преданности мужу.
Рейвен обнял ее за талию и привлек к себе.
– Я люблю тебя, Абриэль, – хрипло выговорил он. – Любил с того момента, как увидел впервые при королевском дворе, гордую и независимую. Люблю тебя и знаю: вместе мы сможем одолеть любые трудности. Мое сердце принадлежит тебе, девушка, и я молюсь только о том, чтобы ты отдала мне свое и я мог вечно хранить его и лелеять.
Абриэль с радостным криком обхватила его шею и, крепко прильнув к груди, подняла лицо к небесам, так что дождевые капли смешались со счастливыми слезами.
– Я люблю тебя, Рейвен, муж мой! Люблю за твое благородство и мужество и за твое упрямство тоже, потому что ты сумел одолеть мои страхи. Жаль, что я так долго не могла узнать и понять, как ты храбр, честен и благороден!
Они долго целовались, и каждый поцелуй был обещанием грядущего счастья.
