Текст книги "Весна не обманет"

Автор книги: Кэтлин Галитц

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Коди сгорал от стыда. Публика бешено аплодировала ему, а Даниель в это время уходила прочь. Она шла выпрямившись, гордо подняв голову и не оглядываясь. Должно быть, она не слышала, как комментатор предложил Коди принять участие в родео и как восторженно взревели при этом трибуны.

Десять минут спустя Коди уже готов был оседлать молодого жеребца по кличке Буян. Как же давно он этим не занимался! У его агента будет инфаркт, когда тот узнает, что Коди рисковал собственной шеей ради того, чтобы доказать одной женщине, что он тоже чего-то стоит.

Он вдруг подумал о том, что Рэйчел особенно сильно любила его, когда он стал зарабатывать деньги пением, а Даниель… Возможно, ему удастся покорить ее, доказав, что он не просто сладкоголосый исполнитель в стиле кантри. Она должна его простить! Но где же она? Коди окинул взглядом трибуны. Он собирается рискнуть, очень сильно рискнуть… Нет, хватит об этом. Он сможет. Надо только сосредоточиться и воспользоваться секретным оружием, которое однажды уже помогло ему стать чемпионом. Злоба. Ненависть. Ненависть к Даниель. Ненависть к Рэйчел. Ненависть к самому себе. За то, что он не смог остановить жену, за то, что позволил себе опять влюбиться.

Коди сжал губы. Не зря Даниель ударила его.

Металлические ворота распахнулись, и Буян устремился на свободу. Он метался по арене, вставал на дыбы, пытался сбросить седока, но безуспешно. На трибунах царила гробовая тишина. В любую секунду разъяренный жеребец мог сбросить Коди и растоптать. Время словно остановилось…

Коди не слышал, как комментатор объявил, что бывший чемпион побил все рекорды, не слышал свиста и аплодисментов. Никто не мог ему помочь. Буян будто взбесился. Животное буквально ринулось к железным отбойникам, и Коди едва успел пригнуться к холке лошади, когда сильный удар сотряс его тело. Затем наступила тишина. Буян стоял оглушенный и покоренный. Трибуны взорвались, приветствуя героя-наездника, но не это ему было нужно. Как бы он хотел, чтобы любимые глаза смотрели на него сейчас с восхищением!

Слезы струились по лицу Даниель, когда она уходила прочь со стадиона. Опять обман, опять обман. Коди оказался не тем, за кого себя выдавал. Исподтишка она наблюдала за его подвигом на арене. Что он пытался доказать? Зачем сводил ее с ума? Как она могла быть такой глупой и доверчивой? Пусть даже девочки не узнали Коди, это ее не оправдывает. Она видела его много раз по телевизору. У него были длинные волосы и усы. Красавец певец, простачок ковбой.

«Папочка разбил сердца нескольким женщинам…»

«Меня часто принимают за киноактера…»

«Когда папа в отъезде, я живу с бабушкой на ранчо…»

«Да, некоторые уговаривали меня подумать о музыкальной карьере…»

И эта бедная леди в кафе у Гаса не ошиблась. Она узнала в Коди артиста. Теперь все частички мозаики встали на места. Все, кроме одной. Зачем он обманывал ее? Зачем скрывал правду? Она ему все о себе рассказала. Зачем рисковал своей жизнью, укрощая этого жеребца? Чтобы заставить ее плакать на глазах у всей толпы? Если так, он добился своего. Какой же он подлец! Она постарела на десять лет, пока он укрощал коня. Она любит его…

Она полюбила мужчину, который привык разбивать женские сердца. У него есть слава, красота, успех, его все обожают… До ее ушей донесся голос комментатора:

– Не каждый день увидишь такое. Коди Камерон великолепен! Леди и джентльмены, еще раз поприветствуем настоящего чемпиона Вайоминга!

«Чемпион, – пробормотала Даниель сквозь слезы. – Какой же он идиот! Мерзавец! Ненавижу его!» Как же сильно ей хотелось забыть его, выбросить из головы! Он эгоист, он ее недостоин, он ее предал!.. Даниель сквозь толпу протиснулась к автобусу. Последние лучи заходящего солнца догорали в вечернем небе.

Даниель грустно улыбнулась. Вот и все. Она влюбилась в призрак. Что происходит в этом мире? «Все верить хотят в обман…» Где она это слышала? Вокруг нее кипела жизнь. Дети играли с воздушными шариками, супруги держались за руки, влюбленные целовались… Даниель заметила, как Шейн, мучительно краснея, поцеловал ее дочь. Но даже это не развеселило ее. Да, жизнь продолжается. И обман – тоже.

Она представила себе, как Коди сейчас стоит в окружении фанатов, ослепительно улыбается и раздает автографы. Каждому свое! В одном Коди был прав: жизнь не похожа на волшебную сказку. Но дело не в этом. Просто она слишком стара, чтобы верить в сказку со счастливым концом. Конец вот какой: она любила человека, которого не было на самом деле.

Коди присоединился к группе позже всех. Он был хмур и явно расстроен. Девочки и их «мамочки» тут же набросились на него.

– Я знала, что видела вас раньше!

– Ах плутишка, и ты нам не сказал?

– Как вы думаете, я могу сняться в кино?

– Ты потрясающе смотрелся на арене!

Даниель молча наблюдала за ним со стороны. Он подошел к ней и спросил, можно ли сесть рядом с ней, она отвернулась к окну. Коди не стал настаивать и уселся позади нее. Все его тело болело, а что творилось в его душе… Он рисковал жизнью, чтобы произвести на нее впечатление, а она даже на него не взглянула. Хорошо, она не хочет с ним разговаривать. Чувствует себя обманутой и преданной, он понимает. Но ведь и он сердился на нее из-за Молли. Наверное, сейчас они оба не в состоянии трезво оценивать ситуацию. Им нужно время, чтобы остыть. Жгучая обида должна утихнуть, и тогда он обязательно поговорит с Даниель.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Свернувшись калачиком, Даниель лежала в своем спальном мешке. Утро выдалось холодное. У нее сильно болела голова, ее тошнило. Она подумала о том, что, наверное, таким бывает похмелье, только она пьяна не от виски. Ложь. Как она ненавидит ложь! За всю ночь она ни на секунду не сомкнула глаз. Никогда не забудет выражение лица Коди в тот момент, когда Молли выехала на арену верхом на Конфетке. Должно быть, в то мгновение он заново пережил смерть жены. Ну вот, она снова его жалеет, а ведь он лгал ей все это время. Зачем? Бесшумно подошла Молли. В этот день девочка играла роль миротворца. Она предложила помочь Даниель с завтраком. И хотя ни о чем не спрашивала, было видно, что у нее на языке вертится миллион вопросов.

– Я пообещала папе, что никому не скажу, кто он на самом деле, – наконец проговорила она.

– К чему такая таинственность?

– Он много работает, очень много, а репортеры так нас донимают, что, даже когда у него появляется свободная минутка, нам не удается побыть вместе. Вот бабушка и предложила нам отправиться в это путешествие. Мы так редко бываем вдвоем вдали от всей этой суеты…

Даниель не знала, что сказать. Молли продолжала:

– Он ненавидит то, как люди начинают вести себя, когда узнают, что он звезда, особенно женщины. Папа называет их «золотоискательницами». Даниель, послушайте меня, он не хотел вас обидеть. Коди… – она запнулась. – И я тоже не хотела.

Молли так искренне попросила прощения, что Даниель растаяла. Наверняка бедняжке тоже досталось от отца. Каждый из них троих усвоил свой урок.

– Неважно, по какой причине, – тихо сказала Даниель, – ложь всегда причиняет боль. Ты знаешь, как трудно верить тому, кто не сдерживает обещаний? Спроси у Линн. Я не понимаю, почему твой отец лгал мне, но по крайней мере он никогда не давал мне обещаний, которых не мог выполнить. Вот и все, что я могу сказать по этому поводу.

Молли виновато опустила глаза. А Даниель вдруг подумала, что сама только что покривила душой, заявив, что Коди ничего ей не обещал. Поцелуи – тоже обещания, и ей отчаянно хотелось верить, что эти обещания не были пустыми. Она ласково посмотрела на сникшую Молли.

– У тебя замечательный отец, Молли, и ему было очень тяжело видеть тебя на лошади – ты должна была предупредить его.

– Я знаю, – прошептала девочка.

– Ну а что касается моих чувств… Ты понимаешь, твой папа считает, что мы с тобой сговорились.

– Я ему сказала, что это не так. Утром первым делом все ему объяснила. Извините, Даниель…

Даниель больше не могла сопротивляться. Солнце светило так ярко, а глаза Молли были так грустны…

– Давай забудем об этом, – сказала Даниель и распахнула объятия.

Молли немедленно бросилась к ней и дала волю слезам. Как же эта девочка истосковалась по теплу и пониманию… Разве можно на нее обижаться? Бедняжка хотела доказать, что она уже взрослая, а вышло все наоборот.

Приготовив завтрак, Даниель почувствовала себя гораздо лучше. Жизнь уже не казалась такой беспросветной. Завтракали молча. После завтрака Коди подошел к Даниель и предложил ей прогуляться. Молли и Линн, чувствуя себя без вины виноватыми, вызвались помыть посуду.

Коди и Даниель шли молча, и лишь когда фургоны остались далеко позади и никто не мог их услышать, Коди неловко кашлянул.

– Молли сказала, что обманула тебя. Извини, что поспешил и несправедливо тебя обидел. И еще мне очень жаль, что ты узнала о моей профессии не от меня. Непростительно было скрывать от тебя правду. Бог свидетель, я пытался тебе все рассказать, но каждый раз что-то мешало, что-то меня останавливало…

Лицо Даниель оставалось непроницаемым.

– Я не жду, что ты простишь, но хочу, чтобы ты знала, что с тобой мне было необыкновенно хорошо… Я боялся, что твое отношение ко мне изменится, если я во всем тебе признаюсь. Наверное, просто опасался, что тому чувству, что вспыхнуло между нами, придет конец.

– Как ты смеешь продолжать лгать мне? Ты думаешь, я ничего не понимаю? – внезапно взорвалась Даниель. – Как ты мог? Я влюбилась в тебя как школьница, а ты даже не сказал мне своего настоящего имени! Как ты посмел рисковать своей никчемной жизнью прямо у меня на глазах, когда я даже не успела сказать тебе, как сильно тебя люблю! – Она ударила кулаком ему в грудь.

Коди был обескуражен. Кажется, она только что призналась ему в любви, но зачем же так кричать? Он поймал ее руку.

– Ты уже достаточно меня наказала, женщина.

Он резко притянул ее к себе, и их губы сомкнулись. Нежность растворилась в страсти, осталась только страсть, жажда обладания. Даниель попыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Ее руки обвили его шею, его поцелуй был так сладок, что она забыла обо всем на свете. Сердце билось все сильней, поцелуи становился все неистовей… Она была права: поцелуи тоже в своем роде обещания.

– Я люблю тебя, Даниель.

Ее голова кружилась. Коди только что произнес три самых дорогих для нее слова.

– У тебя странный способ выражения чувств, – заметила она. – Признайся, ты ведь собирался уехать, оставив меня в неведении, кто ты на самом деле? Наши отношения построены на лжи, Коди.

– Как сказать, – ухмыльнулся он, – я тебе не лгал. Моя фамилия Уокер, а Камерон всего лишь псевдоним. Ты должна понять, здесь дело не только в доверии.

– Не только в доверии? – удивилась Даниель. – А в чем тогда? Ты что, шутишь?

– Я абсолютно серьезен, – Коди тяжело вздохнул. – Я был откровенен с тобой, когда сказал, что любил свою жену. Но правда заключается в том, что я боялся, как бы ты не попыталась играть роль Рэйчел. Такая женщина, как ты, должна быть самой собой. Мужчина, привязанный к своему прошлому, – мужчина только наполовину. Ты заслуживаешь большего. Я думал, для тебя будет лучше, если я исчезну.

Даниель окаменела. Ее руки предательски дрожали.

– Так ты делал мне одолжение?

Коди не успел ответить, глаза выдали его.

– Кем была эта женщина, которую ты возвел на пьедестал?

В ее словах сквозила горечь, и Коди вспомнил свою мать, которая однажды сказала: «Рэйчел была хорошей женщиной, она мне нравилась, но у нее были свои недостатки. Она не была святой, сынок».

– Как долго ты собираешься жить воспоминаниями? Как долго будешь любить призрак?

– Я не знаю, – беспомощно ответил он. – С тех пор как Рэйчел умерла, я не позволял ни одной женщине заглянуть в мое сердце. А потом появилась ты. Ты завладела моими мыслями, моим сердцем, мной… И, черт возьми, это пугает меня!

– Я полагала, сложно соперничать с длинноногими блондинками, но с призраками соперничать я не берусь. Проиграю. Ты цепляешься за прошлое, тревожишь память Рэйчел и не даешь жить самому себе.

Глаза Коди вспыхнули. Это был взгляд раненого зверя.

– Так было до тебя, – сдавленно произнес он.

– Возможно, Рэйчел и была святой, но я не такая. И не знаю, как можно победить память!

Коди чувствовал себя ужасно. В его глазах застыло неподдельное отчаяние, но Даниель была непреклонна. Если она хочет что-то ему доказать, ей придется быть жестокой.

– Как долго ты собираешься скулить, словно побитый пес, зализывать свои раны и жалеть самого себя? Бедный маленький Коди с разбитым сердцем! «Никто меня не любит, никто не пожалеет…» Как будто ты единственный человек на этом свете, испытавший боль! Я тебе рассказала о том, о чем никому не рассказывала. Мне тоже было больно, но я поделилась с тобой, открыла тебе свою душу, а ты мне не доверял, черт тебя побери! И еще посмел обвинить меня во лжи, когда я просто выслушала твою дочь, пока ты был занят своими личными проблемами! Молли и я… Мы любим тебя, Коди, а ты…

– Погоди секунду…

– Нет, ни секунды. Я много лет ублажала мужчину, который не заслуживал моей любви, но дважды в одну реку не входят. Я не повторю своей ошибки. Вспоминай Рэйчел! Люби ее! Живи с этим! Это твой выбор, а не мой. Только не удивляйся, когда в один прекрасный день ты проснешься, а рядом с тобой никого не будет. Никого.

Не говоря больше ни слова, Даниель резко повернулась и зашагала прочь. В жизни еще никто не разговаривал с Коди в подобном тоне, даже его многомудрая мамочка. Даниель была великолепна, ее глаза сверкали, щеки пылали… В конце концов, она права. «Влюбленный в призрак может быть опасен… Безумен бредящий далекою мечтой…»

К концу путешествия все уже знали об отношениях между Коди и Даниель, знали и об их размолвке. Коди ходил хмурый и злой и что-то бормотал себе под нос, а Даниель была занята своими мыслями и только изредка обводила лагерь отсутствующим взглядом. Но это не значит, что эти двое не разговаривали друг с другом, напротив, при встречах они были предельно вежливы и любезны, просто избегали их всеми возможными способами. Только все равно не могли обмануть окружающих. Линн вспомнила какой-то мультик про двух друзей, которые были настолько вежливы, что никак не могли войти в дверь, не пропустив один другого.

– Это глупо, – объявила Молли.

– Они ведут себя как дети, – согласилась Линн. – Надоели со своей дурацкой гордостью. Ведь у них же на лбу написано, как сильно они друг дружку любят.

Обе девочки с поистине детской непосредственностью решили, что им судьбой предназначено быть сестрами, они не хотели расставаться, а значит, их родители должны непременно пожениться. К тому же Линн мечтала переехать поближе к красавчику Шейну. Так что Коди и Даниель просто обязаны соединить свои судьбы. Одна проблема: как заставить их понять это?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Целых два дня Коди пытался не думать о Даниель. Он не думал о ней, когда ел приготовленную ею пищу; не думал о ней, когда ехал верхом на лошади и глядел, как она с безразличным видом шагает по дороге; не думал о ней вечером у костра, когда сочинял песню о своей к ней любви. И наконец ему пришлось признать, что он не может о ней не думать. Она завладела всем его существом. Теперь он не мог ей позволить просто так уйти из его жизни. Он слишком ее любит.

Коди слез с лошади, взял Чемпиона под уздцы и привязал к фургону. Надо найти Даниель и объясниться с ней. Он долго готовил первую фразу, но потом бросил это занятие. Будь что будет. Когда он подошел к ней, она даже не подняла глаз. Коди вздохнул и, словно разговаривая сам с собой, сказал, качая головой:

– Это глупо.

Даниель вскинула голову, и ее холодные глаза яростно сверкнули.

– Не притворяйся, будто не понимаешь, что я имею в виду. Я не могу есть. Не могу спать. Не могу о тебе не думать.

Даниель быстро взглянула на него и промолчала. Неужели Рэйчел решила его отпустить? «Послушай, Рэйчел, я знаю, ты меня слышишь, – мысленно обратилась к ней Даниель. – Я не собираюсь заставлять его забыть о тебе. Не хочу соперничать с тобой. Просто хочу любить его и хочу, чтобы он меня любил. И я хочу быть матерью Молли. А тебе, Рэйчел, пора отдохнуть».

– Ты меня слушаешь? Я вконец измотан. Больше так не могу. Эти два дня были сущим адом. Я люблю тебя, Даниель. Ты нужна мне. Я не могу без тебя жить.

Она сама не помнила, как упала в его объятия и вдруг почувствовала себя счастливой.

– А как же Рэйчел?

– Пришло время расстаться с прошлым. Рэйчел хотела бы, чтобы я продолжал жить. Ты права: она не была святой, но мне до сих пор очень больно, что я ее потерял. Сейчас я понимаю, что она была немножко сумасбродной и эгоистичной, не хотела меня ни с кем делить, но она была хорошей. И не пожелала бы, чтобы я горевал вечно. А ты понравилась бы ей.

Коди заглянул в заплаканные глаза Даниель. Какой художник нарисовал это прекрасное лицо? Какая богиня одарила эти чудесные черты неземной прелестью? Кто дал Коди второй шанс на любовь? Это не та юношеская одержимость молоденькой девочкой с серыми глазами. Это была любовь мужчины к женщине, любовь на все времена.

– Могут ли два одиноких первопроходца навсегда связать свои судьбы, или это против правил? – прошептал Коди.

– Если это предложение, мой ответ: да, ковбой. Но сначала мы должны спросить разрешения у девочек.

Коди радостно согласился.

Но в лагере девочек не оказалось. К тому времени, когда они наткнулись на записку, оставленную у Рэй Энн, на горизонте появились первые признаки приближающейся бури. Огромные темные облака быстро затягивали голубое небо. Записка извещала, что девочки «решили потеряться, пока чувства не возобладают над разумом».

Коди побледнел.

– Как ты думаешь, далеко они могли уйти? – спросила Даниель.

– Они и ушли-то всего четверть часа назад, – подсказала Рэй Энн.

Раскаты грома раздались где-то совсем рядом.

– Ты умеешь ездить верхом? – спросил Коди Даниель. – Мы должны найти их, немедленно. Буря приближается.

Через несколько минут оба уже скакали навстречу тучам. По дороге Даниель корила себя, что они с Коди слишком долго выясняли отношения. Приди они десятью минутами раньше, возможно, успели бы остановить девочек. Глупышки, наверное, сейчас ждут, когда их найдут…

Так оно и было на самом деле. Молли и Линн бодро шагали по полю, собирали цветы и смеялись. Пройдя около двух миль, девочки уселись под каким-то деревом.

– Держу пари, они уже бросились на наши поиски. Давай вернемся, – предложила Линн, щурясь от частых вспышек молнии.

– Нет, лучше подождать, пока нас не найдут, – возразила Молли. – Пойдем на вершину холма и посмотрим, не ищут ли они нас.

Когда начался дождь, Даниель не на шутку испугалась. Ее лошадь тревожно фыркала. Сквозь ливень Даниель еле видела темную фигуру Коди. Он размахивал руками и что-то кричал. Он нашел их! Ветер усиливался. Девочек надо было спасать. Коди с трудом спустил их с холма, дрожащих и мокрых.

Несколько секунд спустя Линн уже была в объятиях матери. Она все никак не могла успокоиться и тихо всхлипывала. Коди немного успокоился, только когда Молли тоже оказалась позади него в седле. Девочка промокла насквозь, но не плакала. Воды прибавилось, образовалась целая река. Даниель и Линн на своей лошади быстро выбрались из потока, а Коди и Молли чуть-чуть поотстали. И тут мутная волна нахлынула на Чемпиона и сбила его с ног, Молли оказалась около Даниель и Линн, а Коди исчез под водой.

Мысли ураганом проносились в голове Даниель. Неужели Бог будет так жесток и отнимет у нее Коди? Она застыла от ужаса. В следующее мгновение Чемпион уже вынырнул из воды и теперь беспомощно ржал. Потом она увидела, как Коди ухватил Чемпиона за поводья, и вместе они принялись медленно подниматься на холм.

Вскоре все четверо уже грелись у костра. В лагерь приехал Эрни Фуллертон, агент Коди. Он был не на шутку встревожен статьей, напечатанной в одном из таблоидов. На первой странице газетенки пестрел заголовок: «Самый знаменитый ковбой современности влюбился в мать-одиночку!» Там же была напечатана фотография их обоих, стоящих возле фургона. Без малого десять минут Эрни бессовестно разглядывал Даниель, а затем одобрительно хмыкнул и заулыбался. Зато, когда Коди сообщил Эрни, что собирается жениться, тот едва в обморок не упал.

Коди достал гитару и спросил:

– Что мне будет за то, что я спою серенаду, рыжая?

Даниель засияла от удовольствия. Это была самая красивая песня из всех, которые он когда-либо сочинял, и она была посвящена Даниель. Он написал ее, когда Даниель узнала правду и перестала с ним разговаривать.

 
Мне все равно, если солнце не светит.
Кончена жизнь – ты ушла.
Ушла единственная на свете,
Как небо чиста и светла.
Мне все равно, если ветер не дует.
Была ты свободной, как ветер,
Но я не буду любить другую,
Просто солнце не светит.
Жизнь кончена? Нет! Это глупо, банально,
Ведь радостей много на свете,
Только вот жить продолжать нереально,
Если солнце не светит.
А может, реально? Может, просто так надо?
И в голове твоей ветер.
Если ушла, значит, лживой была ты,
И солнце как прежде засветит.
И жизнь забурлит, и начну снова петь я,
Только в душе есть ответ:
Мне все равно, если солнце не светит,
Когда тебя рядом нет.
 

Даниель посмотрела в бездонные глаза Коди и подумала о том, что впервые в жизни она по-настоящему счастлива.