Текст книги "Вместе мы сможем все!"

Автор книги: Кэтлин Галитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

  Теперь ее точно уволят.

  Едва ли на данный момент Кайен могла это вынести. Будь то в финансовом или в эмоциональном плане. В конце концов, нечестно увольнять ее после стольких трудов. Она вложила в эту работу слишком много энергии! И выполняла свои новые обязанности меньше недели!

  Да куда же наконец делась эта пожилая особа?

  Кайен внимательно осмотрела – уже в который раз – всю террасу дома престарелых. Бесполезно.

  Ни одного признака существования Роуз.

  Возможно, она отлучилась всего на минуту. Ее, конечно, можно было понять: едва ли вы станете винить человека в том, что он желает сбежать из этого внушающего страх особняка под поэтическим названием «Отдых вечерней звезды». Сама Кайен уж точно не захотела бы жить тут все время.

  Ее возвращение в город после десятилетнего отсутствия было вызвано необходимостью помогать матери, которая выздоравливала после сердечного удара.

  Если бы ей так отчаянно не нужна была эта работа, для которой у нее не было ни опыта, ни способностей, Кайен просто рассмеялась бы при мысли о том, что ее могут вышвырнуть.

  Подумав об этом, она снова запаниковала. И тут на карте стояла не только зарплата минимального прожиточного уровня. Дело было в том, что на грани жизни и смерти находилась восьмидесятилетняя женщина.

  Воображение уже отказывалось служить Кайен добрую службу. Может, сейчас, в данную минуту, Роуз переходит дорогу на красный? А вдруг с ней случился солнечный удар? Или ее похитил маньяк? Страшные перспективы можно было перечислять до бесконечности.

  Желудок скрутился в нервный узел.

  Да уж, ответственность за чужую жизнь ничто по сравнению с тем, что тебя могут уволить. Безусловно, Роуз была ее первостепенной заботой. На эту паршивую работу она согласилась после неудачного собеседования на телевидении. Владельцу канала была нужна чья-то красивая фигура, чтобы представлять по местному телевидению прогноз погоды. Он и понятия не имел, что Кайен – столичная знаменитость. Ничего не поделаешь: у мистера Джей Ар Лемира гормоны всегда решают вместо разума. В течение всего собеседования он был занят только тем, что рассматривал ее округлости и впадины, так что едва взглянул в ее весьма внушительное резюме. Но тут был штат Вайоминг, ни больше, ни меньше.

  Настороженно оглянувшись через плечо, Кайен пошла по улице и начала осматривать каждый закуток в поисках женщины.

  Пройдя уже целый квартал, она была на грани истерики, когда наконец до нее донесся громкий смех. Очаровательная сцена на веранде одного из домов остановила Кайену в ее поисках.

  Волна дрожи прошла по ее телу, и девушка облегченно вздохнула.

  Нервы были на пределе, и поэтому она едва не упала от облегчения на тротуар. Она поверить не могла, что все ее страхи были напрасны – оказывается, Роуз всего лишь веселилась на вечеринке.

  Неожиданно с нее слетела вся официальная вежливость. Не дожидаясь приглашения, девушка распахнула ворота и поднялась по лестнице. Остановившись на самой верхней ступеньке, она услышала голос, который отчетливо напомнил ей голос самого лучшего фотографа, с которым она была знакома.

  – Простите меня, но, Роуз, что ты здесь делаешь?

  Проигнорировав лихорадочный блеск в глазах своей сиделки, Роуз сладко улыбнулась и подняла чашку чая.

  – Я любезно согласилась разделить чайную церемонию с мистером Эвансом. Может, ты тоже присоединишься к нам, дорогая?

  – Нет, – выпалила Кайен. Она была слишком взбудоражена всем происходящим, чтобы спокойно принять приглашение.

  Пожилая женщина, однако, проигнорировала отказ Кайен и махнула рукой. Другой рукой она уже протягивала ей полный стакан чая.

  Выражение удовольствия, появившееся на изборожденном морщинами лице, тронуло сердце девушки. Кайен заглянула в сверкающие радостью голубые глаза. Перед ее мысленным взором предстала молодая Роуз. Кайен тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение, и перевела взгляд на хозяина.

  Это был мужчина немного за тридцать. Худощавый, но не худой, с лицом скорее дружеским, чем злобным. Его черты были достаточно грубыми. Еще пара неверных штрихов, и природа могла бы превратить его в обезьяну. Но их не хватало, слава богу. Незнакомец сидел в мягком кресле, поэтому судить о его фигуре и мускулах Кайен не могла. Устроившись удобно перед своим ноутбуком, он, казалось, чувствовал себя превосходно. Великолепный загар привлекал к себе взгляды представительниц противоположного пола.

  Он вызвал в Кайен волну необоснованной ярости.

  – Вообще-то у меня есть пара вопросов к вам, юный Эрнест Хемингуэй.

  Девушка покосилась на груду книг, сваленных у порога, едва не задав вопрос о том, что же он сейчас пишет.

  Незнакомец усмехнулся в ответ. Сравнение с великим писателем ему явно только польстило. Пускай себе улыбается.

  – Опуская ваше замечание по поводу Хемингуэя, я бы сказал, что нахожусь в процессе написания захватывающего романа. А тут как раз заглянула миссис Йохансон и отвлекла меня, – голос незнакомца напомнил Кайен мед – такой же сладкий и тягучий.

  Покраснев до корней волос и тем самым оправдав свое имя, Роуз рассмеялась от удовольствия.

  – Столько воды утекло с тех самых пор, когда мужчины говорили подобные вещи обо мне, – вспыхнула она.

  Кайен оставалось только молча удивляться. Неслыханное обаяние этого мужчины начинало ее жутко раздражать.

  – Вы уверены, что не хотите выпить? – спросил он ее. – Я был бы очень рад предложить вам чего-нибудь покрепче ледяного чая. Если на чай вы не соглашаетесь.

  Кайен едва не присвистнула. Возможно ли, что репутация опередила ее и здесь, в этом захолустье? Или, может, у нее на груди алеет буква «А»[1]1
  Имеется в виду сюжет книги известного американского писателя Натаниеля Готорна «Алая буква» (1850). Героиня книги была вынуждена носить приколотую к груди алую букву «А», являвшуюся символом адюльтера.


[Закрыть]? И всем видна, кроме нее самой?

  – А вдруг алкоголь потушит гнев, так и рвущийся из вашей груди? – поинтересовался незнакомец.

  Кайен фыркнула, но это никак не повлияло на наличие улыбки у него на лице.

  – Право же, присаживайтесь и отдохните, мы будем только рады, – добавил он, поднимаясь и придвигая ей стул.

  Кайен предстоял мучительный выбор. Роуз была в полной безопасности и уходить отсюда явно не собиралась, а Кайен чувствовала себя жутко уставшей. Хуже некуда, чем показать перед незнакомцем, насколько ты взвинчена. Да еще перед таким красавцем.

  Краем глаза заметив бутылку виски на довольно почтительном расстоянии от чайника с холодным чаем, Кайен в который раз подумала, что она не слишком хороший судья, когда дело касается мужчин.

  – Я на работе, – сказала она резко. Как будто раньше это ее останавливало.

  – Я тоже, – ответил ей в тон хозяин, блеснув все той же неотразимой усмешкой. Взял бокал и сделал долгий глоток.

  Кайен учуяла слабый запах спиртного. Она судорожно сглотнула. Боже, помоги побороть столь сильное искушение. Она положила руку в карман своего рабочего халата, чтобы удостовериться – ее талисман на месте и хранит ее рассудок день за днем. Минута за минутой.

  Трезвый образ жизни, который она вела уже полгода, был для нее ценнее бриллиантов. Этот талисман напоминал ей, через что ей удалось пройти. И внушал надежду на будущее.

  Испытывая унижения из-за своего прошлого, Кайен всегда была начеку в подобного рода ситуациях, чтобы не поскользнуться на первом же испытании. Ей было совершенно лишне заигрывать с мужчиной в то время, когда на карту поставлены не только ее здоровье, но и работа.

  – Полагаю, мистер Эванс, что больные в пижамах не каждый день пьют с вами чай, – сказала девушка, пытаясь унять дрожь в голосе. – Не приходило ли вам в голову, что, по-хорошему, надо было бы позвонить в дом престарелых, который находится в двух шагах от вас, и вызвать служащего?

  – Зовите меня просто Дэйв, – предложил мужчина и протянул руку. – Вообще-то не приходило. Я только недавно переехал и еще не знаю всех соседей. Поэтому решил, что миссис Йохансон – одна из них.

  Роуз поджала губы.

  – Я и есть ваша соседка. И нахожусь именно там, где должна.

  Сраженная вежливым тоном мужчины, Кайен была вынуждена пожать его руку. При росте больше шести футов ей редко приходилось заглядывать в глаза собеседникам и тем более видеть такой настойчивый и голодный взгляд. Через рукопожатие Кайен передалась волна чувственного удовольствия. Она быстро отдернула руку. Приключений ей только не хватало.

  – А вы зовите меня Кайен.

  – Жгучий перчик[2]2
  Cayenne – красный стручковый перец, кайенский (англ.).


[Закрыть]? – безжалостно провозгласил он.

  – Звучит так же, пишется по-другому.

  Слава богу, кажется, Дэйв ее не знал. Это немного охладило гнев девушки. В агентствах Нью-Йорка ее узнавали сразу, достаточно было назвать имя. Она всегда помнила слова Энди Уорхолла о том, что слава всегда длится не более пятнадцати минут. Ее случай был исключением, что едва не стоило ей жизни.

  Дэйв перестал улыбаться. Его темные глаза вдруг как-то странно блеснули. Взгляд смягчился. Кажется, он смотрел на нее не как все мужчины. Обычно ее с ног до головы рассматривали как объект вожделения. Но Дэйв смотрел на нее как на единственную женщину во вселенной. На ее месте другая тут же начала бы мечтать о семье и семейных обедах, обожаемых детишках и сказочном сексе.

  Это точно не для Кайен. Она не сможет променять свою цель на банальную любовную интрижку.

  Пусть этот американский романист и был голубоглазым блондином, который едва не довел ее до сердечного приступа, но она не собирается терять из-за него свою работу.

  Взглянув на часы, она попыталась уговорить Роуз вернуться:

  – Если мы не поторопимся, то опоздаем на просмотр фильма. Сегодня должен быть «Титаник».

  – Мне не нравится финал этого фильма, – недовольно проворчала пожилая женщина.

  Кайен поморщилась в ответ на раздавшийся взрыв хохота Дэйва. Он не только лишний раз подбодрил в упрямстве Роуз, но и болью отозвался в каждой клеточке организма Кайен. Она уже почти ненавидела этого незнакомца за то, что он так нагло напоминал ей о том, что вообще-то она женщина и ничто женское ей не чуждо. Она так боялась посмотреть ему в глаза... а когда посмотрела, то увидела в них искренний интерес.

  Как было чудесно, если бы хоть иногда мужчины не только смотрели на ее грудь, но и думали о том, что она чувствует... Но нет. Они считают всех красивых женщин куклами с обложек глянцевых журналов.

  – Любопытно, есть ли в вашем личном словаре выражение, которое бы достаточно точно охарактеризовало те отношения, которые у вас сложились с женщиной, годящейся вам в матери? А может, найдутся и другие слова, которые бы заставили Роуз вернуться в ее комнату, чтобы я не потеряла из-за нее свою драгоценную работу? – набросилась Кайен на своего нового знакомого.

  К чести Дэйва, он и глазом не моргнул во время этой тирады. Откинувшись в кресле, он сказал:

  – Думаю, это слово – «дружба». Возможно, вам оно незнакомо.

  – Едва ли, – признала Кайен.

  Вообще-то она не была сторонницей дружбы с противоположным полом. Насколько она знала, дружба с мужчиной для женщины – всего лишь вынужденная замена любви.

  В груди заныло от одиночества.

  – А второе слово, которое вы искали, – Дэйв напомнил ей о своем существовании, – это «пожалуйста».

  Именно оно всегда с трудом давалось Кайен. Она словно бы пробовала его на вкус и всегда находила горьким.

  Слава богу, она не пылала страстью получить титул «Мисс Конгениальность». Ей надо было всего лишь справиться с порывом гнева. В ее жизни и так хватало людей, которым бы она предъявила счет. Не хотелось бы добавлять в этот список еще одного.

  – Пожалуйста, – проговорила она сквозь зубы.

  Дэйв повернулся к Роуз.

  – А почему бы вам, дорогие дамы, не зайти ко мне как-нибудь в другой день, когда это будет разрешено вашей администрацией?

  Роуз бросила на Кайен убийственный взгляд, но все же с радостью пожала руку Дэйва.

  – Хорошо, но вы непременно должны запастись имбирным печеньем. Это мое любимое. Обещаю зайти завтра.

  – Буду ждать, – заверил ее Дэйв. – Но захватите с собой Кайен. В городе я недавно, поэтому нуждаюсь в новых знакомых. Я только что устроился в колледж преподавать английский. Начну этой осенью, а людей здесь почти не знаю.

  Теперь понятно, почему он не бросает на нее вожделеющие взгляды. Он ее просто не знает. Они из абсолютно разных миров.

  И даже не делает никаких предложений...

  Кайен заторопилась к выходу, не дожидаясь, когда Дэйв проводит их. Ей за этот день многое удалось – отказаться от виски и дружески поболтать с мужчиной, которому нет дела до того, сколько она зарабатывает и чем.

  С приходом завтра ровным счетом ничего не изменится. Если, конечно, не случится чудо и директор не ужесточит правила. Что маловероятно. Он с самого начала показался ей консервативным человеком, который остановится на красный светофор, даже если окажется в заброшенном городе.

  – Тогда до встречи, – попрощалась Роуз. Кайен с удивлением наблюдала, как бережно Дэйв жмет руку пожилой даме. А когда он поднес ее к губам, девушка чуть не упала в обморок. Этот поцелуй был таким элегантным. Будь они одни, она бы попросила повторить то же самое, но уже с ней.

  – Хотите, помогу проводить Роуз домой? – поинтересовался Дэйв.

  – Я сама справлюсь, – отрезала Кайен. Потом добавила чуть мягче: – Спасибо за предложение. И за гостеприимство.

  – Не за что. Мне все равно нужно было отвлечься. Моя творческая работа постоянно требует вдохновения...

  Только они вышли за ворота гостеприимного дома, как Роуз набросилась на нее.

  – И почему только ты лезешь не в свое дело? – зашипела пожилая женщина, выдернув свою руку из ладони Кайен.

  Конечно, о благодарности со стороны Роуз и думать не приходилось, но вот чтобы ее же еще и ругали...

  – Ты о чем?

  – Ты должна знать: я влюблена в профессора Эванса, – торжественно произнесла Роуз. – Так что будь добра, девушка, держись от него подальше!

  Кайен с трудом удержалась от смеха. Как мило, однако. Словно бы они были ровесницы. О разнице между собой и Дэйвом Эвансом, их происхождением и образованием думать не хотелось.

  – Не волнуйся, – она постаралась утешить старушку. – Он не мой тип.

  Роуз удивилась.

  – Это еще почему? – напрямик спросила она. – Он симпатичный, умный и чертовски вежливый. Учитывая твое грубое поведение...

  Кайен в тоске взглянула на небо. Еще не хватало спорить с Роуз о мужской привлекательности.

  – Ну, обычно мне нравятся жгучие брюнеты, красивые и опасные. Кроме того, мне некогда было его рассматривать, учитывая обстоятельства, – девушка улыбнулась.

  Роуз сердито потрясла седыми кудрями.

  – Что говорят твои чувства, дорогая? Даже не говори мне, что у тебя их нет.

  – Мои чувства не обсуждаются.

  Роуз остановилась

  – Если не скажешь, мы никогда не доберемся домой.

  Кайен глубоко вздохнула.

  Как объяснить, что Дэйв Эванс – истинный джентльмен, был совершенно противоположным типом мужчин, с которыми она привыкла встречаться?

  – Скажем так, он напугал меня.

  Нелегкое признание для женщины, которая вынуждена работать в жестких условиях.

  – Может быть, меня пугает его стабильность, – пояснила она. Если она сама не лжет себе.

  – Чего бояться доброго человека? – удивилась Роуз и фыркнула. – Ну да не важно. Он все равно уже мой.

  Кайен прикусила губу, чтобы не улыбнуться. Да уж, как у бывшей модели, страдающей от алкогольной зависимости, у Кайен была масса шансов завести роман с будущим лауреатом Пулитцеровской премии.

  Пожалуй, мистер Эванс и был тем самым типом мужчины, о котором мечтала ее мать для своей непутевой дочери. Только представить, что она в него влюбилась! Ужас! Такой стабильный, важный и приторно-слащавый.

  Кайен провела Роуз через заднюю дверь здания, надеясь проскользнуть незаметно. У нее не хватило бы мужества на еще одну стычку. Теперь уже с администрацией. К счастью, все обошлось, и через несколько минут Роуз уже предавалась мечтам о мистере Эвансе в своей комнате.

ГЛАВА ВТОРАЯ

  Дэйв Эванс закончил печатать, когда совсем стемнело. Лишь когда солнце склонилось за Большие Горы, словно желая ему доброй ночи, он вытянулся в своем кресле, заложил руки за голову и удовлетворенно вздохнул. Он не знал, к чему приведет знакомство с рыжеволосой амазонкой, которая зашла сегодня днем, но он был благодарен ей. Несколько недель кризиса, и вдруг он наконец-то выдал нечто похожее на настоящую прозу.

  На страницах романа Дэйв не собирался называть незнакомку ее настоящим именем. Даже если их пути снова пересекутся, Кайен имеет слишком необычное имя для книги. Женщина, которая без спросу зашла на его территорию и в его роман, оказывала такое же влияние на главного героя, как и на него самого. Стоило ему только вспомнить эти кошачьи глаза, подвижное тело и грациозные движения, как он загорался. Дэйв не мог бы сейчас вспомнить, когда раньше он испытывал такое. А уж ему приходилось испытать многое. По роду деятельности.

  Одного только рукопожатия Кайен хватило, чтобы простой смертный почувствовал себя на седьмом небе от счастья. А уж говорить о страницах его романа и говорить не приходилось: они горели ярким пламенем страсти и поэзии.

  Дейв корил себя за то, что позволяет мыслям блуждать в опасном направлении. Любопытно, почему его так интриговала эта женщина: потому ли, что она была для него полной загадкой, или потому, что он был здесь чужаком?

  Начиная с ее имени и заканчивая вызывающим поведением, Кайен отличалась от других женщин, которых он когда-либо встречал. Дейв бы восхищен блеском ее изумрудных глаз.

  В которых светился вызов.

  Дэйв подозревал, что эти глаза видели гораздо больше, чем любой из героев его книг, пусть он и давал им сложные имена и судьбы. Черт, в одном только жесте, в одном только движении губ Кайен скрывалось столько опыта, сколько не было в вымученных фразах его героев. Его романы были цельными по структуре, что снискало ему славу талантливого писателя, но с реальностью были связаны опосредованно.

  После первого романа «Горькие плоды» его провозгласили новым Уильямом Фолкнером. К сожалению, Дэйв никогда особенно не любил Фолкнера. Книга получила несколько престижных премий, которые стали авансом в преддверии его нового романа. Коммерческий успех и успех на поприще литературы – не всегда одно и то же. Попав в плен популярности «Горьких плодов», позже он уже не смог написать чего бы то ни было стоящего.

  Родители Дэйва считали, что пора бы сдаться и перестать мечтать о писательской и академической карьере одновременно. Джон и Эула Эванс не могли понять, почему их единственный сын выбрал в своей жизни путь писателя в захолустном Вайоминге, когда мог бы спокойно взять в руки семейный бизнес.

  Сказать по правде, он и сам этого не понимал.

  Он знал лишь, что как-то незаметно стал рабом своего ремесла. Дэйв надеялся, что новая обстановка благотворно скажется на его творческих способностях. Прорвет блокаду кризиса, и он выплывет на берег вдохновения. Появление Кайен на его пороге внесло свежую струю в роман, дало неожиданное направление сюжету. Дэйв дал жизнь своей новой героине, которую назвал Спайс[3]3
  Spice – пряность (англ.)


[Закрыть], надеясь, что никто не станет проводить параллелей с прототипом героини.

  Он волновался, как бы этот персонаж не захватил всю его книгу. Вот уже на протяжении нескольких страниц Спайс предпринимала попытки оттеснить его деликатную главную героиню на второй план. В конце концов, он писал Джасмин как женщину мыслящую, серьезную, он не был склонен превращать ее в легкомысленную особу в угоду Спайс. Возможно, сама Спайс и не была самой приятной героиней, с которой он когда-либо работал, но эта женщина отлично знала себя.

  А ему нравились уверенные женщины.

  Ближе к ночи, когда Дэйв удобно устроился на своей кровати, оказалось, что длинноногая зеленоглазая девушка, которая так быстро покинула его дом, прочно поселилась в его мечтах.

  На следующее утро он решил отдохнуть от работы и закупил много имбирного печенья в магазине на углу. И был сильно разочарован, когда они не пришли.

  Не пришли и на следующий день.

  И через день.

  Когда же его роман снова превратился в сухую писанину, Дэйв собрался навестить дом престарелых, чтобы узнать, не случилось ли чего с очаровательной миссис Йохансон, а так же с ее не менее очаровательной сиделкой, которая против его воли стала играть роль вдохновенной музы.

  Но потом передумал и поступил так же, как зачастую делал сам Хемингуэй, когда у него пропадало вдохновение: купил виски, с которым отлично сочеталось имбирное печенье.

  У Кайен снова начиналась мигрень. Пока она возилась с бумажной работой, которую ненавидела, но вынуждена была выполнять, у нее задергался глаз. Ну вот, пожалуйста, нервный тик. Нужен выходной или отдых. Но из-за нехватки работников у нее не было выходных с самого первого дня ее работы в центре. Разрываясь между выздоравливающей матерью и своими подопечными, Кайен чувствовала, что силы покидают ее.

  Последние несколько дней стали для нее самыми трудными. Ко всем бедам, ее неоднократно доставал один санитар, от которого она смогла отвязаться, лишь пригрозив рассказать все директору.

  Она, так замоталась от этого скоростного темпа жизни, что ей поневоле грезился прежний образ жизни: бутылочка текилы, теплый плед и дни ничегонеделанья.

  Кайен с трудом удалось взять себя в руки.

  При этом она напрягла всю свою волю. Она не дрогнув прошла мимо магазина с алкогольной продукцией и вместо того, чтобы зайти туда, пошла на собрание персонала больницы. Один раз в день она для поднятия боевого духа слушала истории исцеления алкоголиков. Ее психолог, Бетани Мур, уверила Кайен, что нелегкая работа в доме престарелых «Отдых вечерней звезды» была частью реабилитационного курса, поэтому надо продержаться. Бетани верила, что простой труд на благо общества был именно тем, что нужно, чтобы вернуть ее клиентку на путь истинный. А Кайен, со своей стороны, считала, что она таким образом исправляет грехи прошлого.

  Когда прошло ровно шесть месяцев с начала ее трезвого образа жизни, Кайен была так счастлива, как никогда не была за все время своей модельной карьеры.

  Но ее новую работу и впрямь нельзя было назвать легкой. После своего первого побега, Роуз Йохансон каждый день предпринимала попытки удрать на вечеринку к Дэйву. Во вторник ей удалось подговорить приятельницу, чтобы та рассказала занимательную историю об артистах, которые посещают дома престарелых. Так она хотела отвлечь Кайен, чтобы самой сбежать. В среду Роуз пыталась пробраться на волю за тележкой с грязным бельем, которое отправляли в прачечную. На следующий день, когда Кайен поймала Роуз на стуле у окна спальни, та сочинила в свое оправдание еще одну потрясающую историю.

  Книга, которая лежала у нее на столе, была не из тех, которыми обычно интересовались дамы ее возраста...

  Убедившись, что неуправляемый пятилетний малыш – ничто по сравнению с миссис Йохансон, директор пригрозил привязать ее к кровати, если она не прекратит попытки бегства. Кайен не знала, шутит тот или нет. Джей Ар относился к своим подопечным словно к неразумным и безответственным детям, которые не могут решать за себя. Но он катастрофически не умел общаться с подчиненными, и это стало причиной массового ухода персонала. Кроме того, в приюте царила мрачная атмосфера, которая также не способствовала притоку новых сотрудников.

  Несмотря на репутацию холодной и расчетливой стервы, Кайен никогда бы не смогла стать такой по отношению к своей нынешней работе. Честно говоря, новые обязанности нравились ей. Все было бы хорошо, если бы не Джей Ар, который только и пялился на ее фигуру.

  У нее мурашки бежали по коже, когда тот смотрел на нее. Кайен пыталась не замечать его взгляда и мысленно отряхивалась, проходя мимо. Если этот подлец считает, что руководящая должность дает ему право на нее, он сильно ошибается. Он наверняка думает о ней, как и все остальные.

  Любопытно, а Дэйв Эванс такой же? Удивительно: они едва обменялись парой слов, а он произвел на нее глубокое впечатление. И он был добр к Роуз. Старушка дала понять, что Дэйв определенно был джентльменом. А его улыбка могла завоевать сердце любой девушки, даже закаменевшее сердце Кайен.

  – Код девяносто девять, – сообщил мужской голос по громкой связи.

  Это был пароль для работников, означающий, что директора нет на месте. Кайен с облегчением вздохнула. После долгой недели усталость буквально валила ее с ног. Девушка потерла виски и решила уйти домой пораньше.

  Радости Дэйва не было предела, когда Роуз заглянула к нему, одетая так, словно ее пригласила к себе на торжественный ужин королева Англии. Вместо просторного халата, в котором она была в прошлый раз, на ней был бежевый брючный костюм, оттененный ярким шифоновым шарфом. Свежевымытые и аккуратно уложенные волосы по цвету напоминали леденцы, которые Дэйв так любил в детстве.

  – А где ваша приятельница? – спросил Дэйв с деланым равнодушием.

  – Эта женщина вовсе не моя приятельница, – проворчала Роуз, присаживаясь в кресло, предложенное Дэйвом. – Она слишком любит командовать. Я бы не хотела всегда быть рядом с ней. Вы даже не можете себе представить, через что мне пришлось пройти, чтобы оказаться здесь.

  Дэйв мысленно улыбнулся, представив себе, как Роуз пыталась ускользнуть из-под опеки Кайен. Его одолевало любопытство: почему такая красавица прячется в доме престарелых? Была ли на то какая-то особая причина? Он очень надеялся, что его любопытство связано исключительно с написанием романа. Хотя... Кого он обманывает? Он чувствовал влечение к этой женщине.

  Дэйв попытался сосредоточиться на разговоре.

  – Надеюсь, Роуз, ваш сегодняшний визит вполне законный?

  Она лукаво подмигнула ему.

  – То, чего не знает Кайен, ей не повредит.

  – Но зато это может повредить мне, – ответил Дэйв, думая о том, что с минуты на минуту сюда может заявиться рыжеволосый сержант в юбке. От этой мысли сердце замерло у него в груди.

  А пока он раздумывал над подобной перспективой, Кайен и впрямь появилась в его дворе.

  – А почему никто не пригласил меня на вечеринку? – спросила она с улыбкой Чеширского кота на устах.

  Удивительно, как Кайен удавалось выполнять простую работу так элегантно? Надо будет взять это на заметку, решил Дэйв. Она не была красавицей в классическом смысле. Больше похожа на Хилари Суонк, чем на Грейс Келли. Этот тип всегда ему нравился. Высокая, широкая в кости, развита физически, – за ней тянулся шлейф сексуальности, наподобие экзотического шарфа. Волосы растрепались на ветру, видимо, от быстрой ходьбы. То, как Кайен смотрела на него, должно было заставить его почувствовать свою вину.

  Роуз прервала хаотичный поток его мыслей:

  – Все знают: двое – это компания, а трое – уже толпа. Кайен, у тебя наверняка есть более важные дела, чем шпионить за мной.

  – А я как раз хотел вам звонить, – вставил Дэйв, держа в руке телефонную трубку. – Хотите чаю и печенья?

  Понимание, которое на миг появилось в глубине глаз Кайен, тут же исчезло, и девушка удивленно выгнула бровь.

  – Имбирные?

  Кажется, она мысленно обвиняла его в том, что он желает соблазнить эту пожилую даму своими печеньями. Вздохнув, девушка огляделась по сторонам.

  – Извините, что нарушила ваше уединение, – сказала она, опустившись в ближайшее кресло.

  Роуз прогремела:

  – Боже, девочка, ты совершенно не умеешь читать намеки.

  – Умею. И получше, чем некоторые, – ответила Кайен и повернулась к Дэйву. – Сам Гудини не смог бы лучше провести операцию побега, нежели это сделала Роуз. Я даже испугалась, не разбилась ли она, когда поняла, что наша молодуха выбралась на свободу через окно.

  Дэйв изо всех сил держался, чтобы не рассмеяться. Ему все сильнее хотелось попросить Кайен о новой встрече, раз уж он хочет узнать ее получше. И было бы неплохо, если бы в следующий раз она пришла без пожилой компаньонки. Тут он решил, что надо подключить к разговору Роуз.

  – У меня есть идея, – сказал он. – Почему бы вам не приходить ко мне каждый день в одно и то же время? Так Роуз не будет подвергать себя опасности и вам не надо будет о ней волноваться.

  Кайен подозрительно смотрела на него, и Дэйву стало неловко за свою речь.

  – Звучит неплохо, – наконец ответила она. – Но мне бы хотелось знать одну вещь, прежде чем предложить нашему директору такой потрясающий план.

  – Что же именно? – дружелюбно спросил Дэйв.

  Кайен снова подозрительно взглянула на него, словно он уже провинился в чем-то самом ужасном.

  – Зачем все это нужно вам, мистер?